Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 336 страниц)

30: Прогулка по лесу

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Кирин первый раз в жизни увидел, что Нефритовые врата закрыты

Кирин указал пальцем на Джанель:

– Подожди, что? Таэна вернула тебя? Что случилось? Как?..

– Ш-ш-ш, – сказала Джанель. – Я как раз собираюсь рассказать об этом.

Рассказ Джанель.

Загробный Мир

Проблема со смертью заключается в том, что каждый раз, когда ты закрываешь глаза, ты никогда не знаешь, последний ли это раз. Если, конечно, все по-настоящему.

Была ли я мертва или просто находилась без сознания? Я не могла сказать точно. Я стояла у склона холма, расположенного в Загробном Мире, будучи облаченной в черные доспехи, лишь слегка отличающиеся от тех, что я носила всего несколько мгновений назад.

Передо мной был Разлом.

Все называли его Разломом, даже Ксалторат. Это была гигантская трещина в земле, могучий каньон, отмечающий границу, где Загробный Мир уступает место Земле Покоя. Гигантские куски камня и земли поднимались вверх непрерывным потоком, подобно водопаду, бегущему в обратном направлении.

Демоны атаковали Разлом, но они всегда атаковали его. Немногие места во всем Загробном Мире могли быть посещаемы Восемью Бессмертными с большей вероятностью. Я всегда избегала этого региона. Покажись я здесь, и на меня нападут с обеих сторон. Даже если Таэна и сказала своим людям, чтобы они оставили меня в покое, другие боги и их силы вряд ли автоматически сделали бы то же самое. Здесь всегда было правилом – сперва нападать, а потом задавать вопросы, тем более что меня здесь не знали.

Потому я отступила.

Мне всегда было интересно, как бы отреагировали люди в Мире Живых, если бы узнали правду о загробной жизни. Большинство душ так никогда и не достигали Земли Покоя. Ни в одной из известных мне религий не говорилось, что наградой за хорошо прожитую жизнь будет еще одна вечность на передовой – в загробной жизни, где ты будешь сражаться с демонами.

Но кто знает? Может быть, призрачные солдаты вызывались добровольцами. Я ведь и сама не знала, что значит по-настоящему умереть.

Хотя, учитывая, как прошла дуэль с Релосом Варом, возможно, я скоро это узнаю.

Спускаясь, я почувствовала какое-то движение среди деревьев позади меня и обернулась, готовясь сразиться с любым, кто появится.

И тот, кто появился, был богом. Хоред-Разрушитель был одет в красную броню и такой же шлем, на плечах его был плащ из перьев ворона. В руках он держал меч из красного стекла, и я знала, что он способен уничтожить все, к чему прикоснется.

Затем он вложил меч в ножны и снял шлем.

– Иди за мной, – сказал Митрос.

Позади нас продолжала бушевать битва, но никто, казалось, не был заинтересован в захвате этого района. Мы шли одни.

– Я убедила себя, что ты не можешь быть Хоредом, – сказала я. – Твои жрецы… они не знают этого?

Он не ответил на вопрос, и, пока мы шли, я чувствовала его гнев. Радость, которую я почувствовала, увидев его, поблекла.

Я ведь ослушалась его, верно? Как минимум его желаний, если не его конкретных инструкций. Я незаметно поморщилась.

Ничем хорошим это не кончится.

– Мне интересно… – начал Митрос. – О чем ты вообще думала, вызывая Релоса Вара на дуэль?

– Ты несправедлив ко мне! – запротестовала я.

– Разве? Потому что я хочу знать, какая извращенная логика могла заставить тебя решиться вызвать Релоса Вара на дуэль[326]. Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глупа, чтобы думать, что он не способен владеть мечом лишь потому, что он волшебник?

Я вздернула подбородок:

– Я сыграла с ним в немезийский гамбит: это была битва, которую он не мог выиграть.

– Должен ли я указать на недостаток в задуманном тобой плане? Он победил. Без сомнений.

Я боролась с искушением скрестить руки на груди.

– Если бы я выиграла, что ж, тогда я бы доказала свою правоту. Учитывая то, что Таэна и ты сказали об этом человеке, я не думала, что такой исход вероятен. Но я могла бы обернуть проигрыш в свою пользу. У моего народа существует престиж, который можно завоевать, хорошо проиграв.

Митрос секунду смотрел на меня, пытаясь разгадать загадку. Затем он запрокинул голову и усмехнулся:

– Конечно. Ты сдалась ему. Склонив голову и подарив ему настоящую джоратскую демонстрацию тудадже.

– Единственный способ, которым он мог бы «победить», это если бы он изящно принял мою капитуляцию. Он этого не сделал, – сказала я, – что делает его торрой. Его терпят в Джорате, потому что он изображает себя мудрой, глубоко смиренной, достойной доверия кобылой, которая хочет служить, даже если он не джоратец. Теперь ему никто не поверит. Вся провинция видела, как он сразил молодого жеребца, признавшего свою идорру. И теперь будет неважно, что, победив, он доказал, что я колдунья, – у него не было права предавать меня смерти, пусть даже он и доказал свою власть надо мной. Поступая так, он говорил всем, смотрящим битву, что считает себя лучше маркрива Ставиры, лучше герцога Ксуна. Релос Вар превысил свои полномочия. Он победил. И, выиграв, он проиграл.

Бог Разрушения пристально посмотрел на меня.

Я сглотнула и ответила ему тем же. На него было легче смотреть, чем на Таэну, но это не значило, что на него было легко смотреть.

– Ты спросил, о чем я думала.

Митрос склонил голову набок:

– И я признаю – твой ответ меня удивил. Я извиняюсь. Я предполагал, что ты вообще ни о чем не думала.

Я вздернула подбородок:

– Поверь мне, я задумывалась.

– А ты подумала о цене, которую заплатишь за эту очень незначительную победу?

Цена, которую я заплачу…

– Значит, я не умерла?! – Я почувствовала, как мое сердце – или иллюзия моего сердца – заколотилось в груди. Я предполагала… Когда я увидела меч Релоса Вара, направленный на меня…

Я выжила?

– Нет, ты не умерла. А ты думала?.. – Он взял меня за подбородок. – Неужели мысль о собственной смерти так мало значит для тебя?

Я вырвалась из его хватки, и мое сердце наполнила горячая ярость:

– Мысль о смерти? Оглянись вокруг. Как ты думаешь, где я провожу свои вечера? Каждый вечер? С чего бы мне бояться детской площадки, на которой я провожу каждую ночь со времен Лонежского Адского Марша?

– Но что будет дальше…

– Просыпаюсь или нет, но в любом случае я знаю, что будет дальше! Снова сюда, на следующую ночь, сражаться в тех же битвах, в которых я всегда сражалась. Смерть – это не конец, это смена места действия.

Нахмурившись, он принялся расхаживать взад-вперед, как загнанный тигр в клетке.

– Ты думаешь, тебе нечего терять. Ты ошибаешься.

Я отвела взгляд.

– Я знаю, что мне есть что терять. Что я могу потерять. Меня лишат титула, я буду вынуждена скрываться. Я готова…

– Нет, – мягко сказал он. – Релос Вар даст тебе то, что ты хочешь.

Я не поняла его. Точнее не сразу. Я непонимающе уставилась на него:

– А что я хочу?

И тут я поняла. Он не имел в виду, что я хочу вернуть кантон или очистить свое имя или даже остановить самого Релоса Вара.

Он имел в виду, что я стремлюсь проникнуть в крепость герцога Каэна.

– Релос Вар не оставит тебя в Джорате, – сказал Митрос. – Он собирается забрать тебя обратно в Йор.

Я уже на это и не надеялась. Отмахнулась от этого, как от чего-то невозможного, еще когда Митрос впервые сказал, что Релос Вар почти наверняка убьет меня. И теперь… Я повернулась к Митросу, чувствуя, как меня пробирает дрожь от страха:

– Почему? Почему бы ему не оставить меня? Теперь я проблема герцога. Почему герцог Ксун позволил Релос Вару забрать меня? – Я столкнулась с мотивами, которые едва понимала. Неужели я ошиблась насчет Релоса Вара? Может, он хочет отомстить? Хочет заставить меня страдать за то, что я бросила ему вызов? Может, он…

Саэлен.

Релос Вар мог бы назвать меня саэленом, бездомной. Он ведь якобы лечил колдунов? Он мог бы убедить маркрива Ставиры или герцога Ксуна, что я могу быть реабилитирована, мог воззвать к желанию джоратцев сохранить табун сильным…

Пытаясь заставить Релоса Вара претендовать на идорру надо мной, я только помогла ему.

Увидев испуганное выражение моего лица. Митрос протянул руку:

– Это не то, что ты думаешь. Вар способен на многое, но он не пойдет на то, чтобы похитить и обесчестить девушку. Даже такую, которая вмешалась в его планы.

Я моргнула:

– Ты прав. Но я подумала не об этом. На самом деле… Этот вариант никогда не приходил мне в голову.

Он откашлялся, смутившись на мгновение.

– И это к лучшему, – а сам продолжил: – Но теперь надо побеспокоиться о том, что он может сделать гаэш.

К горлу подкатила тошнота.

– Да, именно.

Я никогда не видела никого с гаэшем, но Ксалторат всегда любила поговорить о технике его изготовления. О том, как правильно вытащить хотя бы частичку чьей-то души. Как связать талисманом, который можно было бы использовать для того, чтобы отдавать жертве команды. Чтобы жертва либо повиновалась… либо умерла в агонии.

У меня не было против этого иммунитета. Ни у кого не было[327].

Митрос кивнул:

– Если он не будет уверен, что ты принадлежишь ему, он убьет тебя. И гаэш уничтожит любой шанс украсть копье Хоревал у герцога Каэна. Первая команда, которую получает любая жертва гаеша, – это приказ не пытаться сбежать. Он не должен создать твой гаэш.

– И как мне его остановить?

– Никак. С другой стороны, я сам… Я собираюсь кое-что предпринять.

Теперь я сглотнула:

– Что предпринять?

– Лучше тебе не знать, – сказал Митрос. – Он попытается изменить тебя, склонить на свою сторону. У него это хорошо получается[328]. Он выведает секреты, о которых ты и сама не будешь знать, что обладаешь ими, откроет истины, о существовании которых даже не подозревала. У него тысячелетний опыт, а ты – как бы тебе ни хотелось это не признавать – всего лишь ребенок. – Митрос приподнял бровь: – Если ты хочешь победить, тебе сначала нужно потерпеть неудачу. Релос Вар попытается сломить тебя. Ты должна позволить ему добиться успеха.

31: Саэлен

Провинция Джорат, империя Куур.

Через три дня после того, как Дарзин Де Мон сделал неудачную ставку

Нинавис хлопнула рукой по стойке:

– Проклятье!

Дорна закатила глаза:

– О, прекрати ныть. Ну да, ты переспала с Богом Разрушения. Ну и что с того? По крайней мере, тебе было весело. – Она указала на женщину костлявым пальцем. – Мне кажется, по сравнению с остальными ты даже легко отделалась.

Нинавис нахмурилась:

– Верно. – Она поморщилась. – Верно.

Кирин окинул собравшихся взглядом:

– Дальше будет еще хуже?

– О да, – сказал Коун, начиная читать.

Рассказ брата Коуна.

Турнирная площадка, Луг, Атрин, Джорат, Йор

Брат Коун так крепко вцепился в деревянные перила, что загнал себе занозы под ногти. Казалось, все замедлилось. Он услышал судорожные вздохи кобылы Дорны и где-то далеко яростный вскрик Арасгона. Толпа недовольно завопила, но никто не помешал Релос Вару уйти. Никто не бросился вперед, чтобы поднять графа, чья кровь текла на землю.

Он победил, она проиграла.

Он был силен, она была слаба.

Победители были правы, проигравшие ошибались.

Он невиновен, она виновата.

Брат Коун почувствовал, как на плечи ему легли руки стражников, помешавших ему перепрыгнуть через ограждение на турнирную площадку.

– Нет! – выкрикнул брат Коун, – Я могу ей помочь!

– Терпение, жрец, – сказала Сенера. – Она не нуждается в твоей помощи.

Ее спокойный, приятный тон остановил его. Брат Коун повернулся к Сенере:

– Она умирает там, внизу, а тебе все равно?

– Мне не все равно, – откликнулась она. – И не волнуйся. Причинить боль тебе и Дорне не входит в мои планы, что бы там ни думал этот идиот Орет.

– Почему нет? Почему бы тебе относиться к нам здесь иначе, чем к тому, как это происходило в Мерейне?

Ее взгляд стал напряженным:

– Будь благодарен, что я обращаюсь с тобой иначе.

– Ах, жеребенок. Как давно ты знаешь, что ты не на той стороне?

Сенера резко обернулась, уставившись на кобылу Дорну. У старухи было мрачное выражение лица, по щекам текли слезы, но она вызывающе вскинула подбородок и встретила взгляд молодой женщины, не дрогнув.

Прошли секунды.

– Я на той стороне[329], – сказала Сенера. Она сделала знак, и стражники подняли кобылу Дорну и брата Коуна на ноги. – Нет смысла продолжать ждать здесь.

Охранники повели их обратно на плацдарм.

– Должно же быть что-то…

Кобыла Дорна покачала головой:

– Тише.

Брат Коун закрыл глаза и попытался унять бешено колотящееся сердце. Всю обратную дорогу с поля для турниров он пытался придумать, как сбежать. Но он не мог ничего придумать из-за тупой боли в голове. Неужели Джанель вызвала Релоса Вара на дуэль? Или наоборот? Неужели герцог Ксун потребовал сделать это, чтобы определить, кто виновен?

Граф Джанель была мертва.

Разве нет?

Брат Коун чуть замедлил шаг, и в тот же момент охранник подтолкнул его в спину, заставляя жреца задуматься о более насущных проблемах. Во-первых, о его собственной безопасности. Им нужно было бежать; он не мог себе представить, что они могли быть более полезными Сенере и сэру Орету живыми, а не мертвыми.

К сожалению, его собственные магические таланты всегда были слабыми. Он никогда не обладал большим талантом к разрушительным искусствам[330].

Вместо того чтобы вернуться в азок Ставиры, охранники завели их за главные трибуны, в «закулисье» турнира, не предназначенное для публики.

Конечно. Сенера сказала, что хочет забрать тело Джанель.

Охранники задали несколько вопросов. Были даны указания. Брат Коун увидел пару конюхов, несущих тело, завернутое в турнирные флаги.

Сенера залилась слезами и замахала конюхам, умоляя их подождать.

И в тот же миг брат Коун почувствовал, как охранник притянул его ближе, коснувшись острием кинжала его ребер. Послание казалось достаточно ясным: не создавай проблем. Мрачное выражение лица кобылы Дорны наводило на мысль о том, что с ней поступили так же.

Конюх остановился:

– Э-э … могу я вам чем-нибудь помочь?

– Мой граф! – взвыла Сенера.

Брат Коун не мог не заметить, что она достаточно хорошо знала каро, чтобы использовать правильные местоимения.

– Мы… э… – Конюхи переглянулись. – Мы забираем тело в Синий Дом.

Она шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Ее жених, сэр Орет, попросил меня забрать ее. Я не могу поверить, что это произошло. – Она выпрямилась, закутываясь в достоинство, как в плащ. – Мы заберем ее.

Он надеялся, что конюхи что-нибудь заподозрят. Но вместо того чтобы подвергнуть сомнению ее неправильную просьбу, они, казалось, были рады избавиться от ответственности. Они многозначительно переглянулись, а затем жестом приказали охранникам Сенеры забрать тело. И пока одни охранники продолжали, угрожая ножами, держать кобылу Дорну и брата Коуна, другие забрали носилки.

Брат Коун едва не пропустил взглядом лучников, стоявших в стороне и замолчавших, стоило процессии пройти мимо них.

Одним из этих лучников была Нинавис. Она встретилась взглядом с братом Коуном и коротко кивнула ему, а затем продолжила негромкий разговор со своими спутниками.

Брат Коун с трудом заставил себя не сделать благодарственного знака Селанолу.

– Что ты собираешься с нами делать? – спросил брат Коун Сенеру. – Мы не представляем для тебя угрозы.

– О, давайте не будем сейчас лгать друг другу, – оглянувшись, сказала Сенера. – Но не беспокойся. Я не собираюсь причинять тебе вреда. Мы просто совершим небольшое путешествие. Куда-нибудь подальше отсюда, где мне не придется беспокоиться о том, что ты будешь разговаривать не с теми людьми.

– И почему у меня такое чувство, что я одета недостаточно тепло для этого маленького бегства? – тихо пробормотала себе под нос Дорна.

Улыбка Сенеры на мгновение стала шире[331].

Брат Коун внимательно оглядывался по сторонам, выискивая остальных: сэра Барамона, Красных Копий, Нинавис, но если они и были рядом, то прятались очень хорошо.

В то же время сама Сенера и не пыталась скрываться. Как и Джанель до этого, она прекрасно овладела искусством быть королевой в своем королевстве. Ее поза кричала об идорре[332] и требовала, чтобы все держались от нее подальше.

В основном так оно и было.

Брат Коун снова оказался на территории Ставиры, в азоке, где Сенера встречалась с сэром Оретом. Стражники усадили брата Коуна и кобылу Дорну в кресла, а другие стражники положили тело графа Джанель на большой стол.

Сенера сняла турнирный флаг, прикрывающий тело графа.

Кобыла Дорна сдавленно всхлипнула и отвернулась.

Брату Коуну хотелось поступить так же, но его профессиональная подготовка взяла верх. Джанель получила тяжелое проникающее ранение, проходящее прямо под грудиной. Будь на ее месте кто-нибудь другой, и Коун предположил бы, что рана смертельна.

Но это была Джанель. Коун знал, что, когда она «спала», ее метаболизм замедлялся до такой степени, что непосвященным она казалась мертвой. Могла ли она по-прежнему быть жива?

Полог палатки откинулся, и внутрь вошел сэр Орет. Он сделал один шаг и остановился, с непроницаемым выражением лица уставившись на тело Джанель.

Сенера нахмурилась, глядя на рыцаря-джоратца:

– Только не говори мне, что ты ее любил.

– Она мертва?

– Этот вопрос означает совсем не то, что ты думаешь, он должен означать, – ответила Сенера. – Как бы то ни было, нам нужно уходить, пока неправильные люди не задали правильные вопросы.

Сэр Орет нахмурился:

– Мой отец примет это на свой счет.

– Конечно, примет. То, что произошло сегодня, было оскорблением его чести. То, что вы не можете защитить, над тем вы теряете право управлять. Ведь здесь все именно так? – улыбнулась она сэру Орету.

Лицо сэра Орета исказилось:

– Она не должна была умереть.

– Жизнь несправедлива.

Внезапно в палатку вошел еще один, выглядевший очень измученным мужчина. Полный, хорошо одетый, он походил скорее на кирписсца, чем джоратца.

– Ковингласс, в чем дело?

– Сюда идет ваш отец, – выдохнул Ковингласс. – И с ним герцог.

– Им понадобилось мало времени. – Сенера, поджав губы, глянула на Ковингласса: – Мне нужно, чтобы ты обеспечил нам выход.

– Это невозможно! Я не могу просто… – Внезапно он задохнулся, казалось, воздух попросту застрял у него в горле. Он скривился от боли.

– Поторопись, волшебник. – Сенера протянула к нему руку, и хотя брат Коун не видел, чтобы она произносила заклинания, он знал, что здесь была замешана магия. – У нас не так много времени.

Она опустила руку, и Ковингласс, казалось, сдулся. Он с трудом устоял на ногах и, задыхаясь, кивнул.

Взгляд сэра Орета переместился на брата Коуна, а затем на кобылу Дорну, на лице застыло ненавидящее выражение.

Кобыла Дорна подмигнула ему.

– Я никогда не смогу объяснить это отцу, – сказал сэр Орет.

– Если мы уйдем сейчас, тебе не придется этого делать, – сказала Сенера, бросив на Ковингласса многозначительный и угрожающий взгляд. – Неужели ты не понимаешь, что значит «поспеши»?

– Не указывай мне, что делать, женщина, – огрызнулся Ковингласс. Возможно, он убедил себя, что заклинание, созданное Сенерой всего несколько мгновений назад, получилось у нее случайно. Или, возможно, его гордость не позволяла ему признать, что он не мог открыть ворота без Привратного Камня.

Солдаты шагнули навстречу ему.

Сэр Орет обнажил меч. Но вместо того, чтобы шагнуть к солдатам, Орет поступил иначе.

Он ударил мечом Дорну.

Старуха уставилась на него тусклыми от шока глазами, а после неопрятной кучкой соскользнула с его меча на пол. Брат Коун закричал, но никто не обратил на него внимания, и его возмущение мало на что повлияло. Он рванулся к кобыле Дорне, но стражники удержали его.

Сенера напряженно посмотрела на Орета.

– Зачем? – спросила она.

– Она знала моего отца, – выпалил он. – У нее были рычаги воздействия на него. Думаю, она могла его шантажировать, хотя я в этом не уверен. В любом случае он поверил бы в любую ложь, которую она бы ему скормила.

Брат Коун попытался сосредоточиться, попытался проскользнуть взглядом за Вуаль. Безрезультатно. Он едва удержался от рыданий. Он увидел, как свет померк во взгляде Дорны, и у него не было причин предполагать, что кобыла Дорна могла, как Джанель, инсценировать свою смерть.

Сенера с непроницаемым выражением лица глянула на тело Дорны, а затем щелкнула пальцами:

– Неграч, Молаш, вы понесете тело графа. Прагаос, забирай жреца. Ковингласс, почему Врата до сих пор не открыты?

И в тот миг, когда Ковингласс попытался открыть магический портал, быстрый щелкающий звук послышался в воздухе. Одна из стен палатки упала.

Спустя долю секунды в горло Ковинглассу вонзилась стрела.

Солдаты рассредоточились. У некоторых из них были щиты, но они не знали, кто стрелял.

У брата Коуна, знакомого с тем, как стреляла Нинавис, была идея получше, но он не видел причин обучать солдат. Когда стражник схватил его за локоть, Коун притворно споткнулся и упал, использовав свой вес, чтобы вывести из равновесия и себя, и охранника.

Стрелы вонзались в азок и охранников. Коун услышал крики и звуки борьбы.

– Хочешь сделать что-то правильно… – пробормотала Сенера.

У брата Коуна мелькнула ужасная мысль, что у Сенеры может быть еще один флакон с синим дымом.

Но нет. Она открыла собственные Врата вместо вышедшего из строя портала Ковингласса. Несколько стен азока уже рухнули к этому моменту, так что она сделала это на виду у очень многих джоратцев. Независимо от того, будут ли ее считать Кровью Джораса или нет, она только что придала правдоподобности словам Джанель.

Брат Коун встал, но один из солдат увидел это и взмахнул мечом. Мимолетный взмах, словно он собирался прихлопнуть жука, и Коун услышал, как его аголе разорвалось; лезвие меча рассекло кожу. Почувствовав мучительную боль, истекая кровью, он упал навзничь.

Другой солдат схватил его. Он почувствовал, как его вскинули на плечо.

Сенера направила своих людей через портал, включая тех, кто нес тело Джанель.

– Ну? – спросила она сэра Орета. – Ты идешь или нет?

Сэр Орет хмуро глянул на нее, но крик, раздавшийся снаружи палатки, заставил его прыгнуть через портал. Солдаты вместе с братом Коуном последовали за ним. Последней удалилась Сенера со своим щенком, закрыв за собой Врата.

К тому времени, когда маркрив, герцог и солдаты, среди которых были Нинавис и сэр Барамон, ворвались в палатку, она была пуста.

Вернее, она была пуста, если не считать трупов нескольких охранников, одного Привратника и одной старухи[333].