Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 336 страниц)

– Кто-то летит!

Лун резко обернулся и увидел, как Звон указывает на силуэт далеко впереди. Кто-то летел по воздуху в их сторону. Лун перевоплотился и встал, принюхиваясь к воздуху. Это был раксура.

Звон слетел с мачты и приземлился рядом с Луном.

– Я пока не вижу, кто это. – Он прищурился, глядя вдаль, и нахмурился: – Не знаю, зачем они послали к нам кого-то. Они уже должны знать, что мы в пути.

«Хороший вопрос», – подумал Лун. Либо Елея и Камыш не добрались до колонии, либо… до нее добралось что-то еще.

Воин наконец подлетел достаточно близко, чтобы Звон смог опознать в нем юнца по имени Песок. К тому моменту, когда он коснулся палубы «Валендеры», Нефрита, Корень и Песня вместе с Луном и Звоном уже ждали его. Песок принял земной облик, тяжело дыша после напряженного, быстрого перелета, и обратился к Нефрите:

– Утес сказал не подводить лодки ближе. Скверны снова побывали в колонии.

Шипы Нефриты и так уже топорщились от напряжения. От этих слов она замерла, как статуя.

– Что значит «побывали в колонии»? Они напали?

Песок поспешно замотал головой:

– Нет, нет. Снова приходил владыка с дакти. Жемчужина хотела впустить их и поговорить, но они отказались войти. Цветика сказала, это потому, что они знали – Утес внутри. Потом они ушли.

Звон зашипел. Он выглядел так, словно ему стало нехорошо.

– С этого бы и начинал.

Лун отвел взгляд, стараясь не показывать свое облегчение. «Мы не опоздали, просто стоим на краю катастрофы. Как обычно». Он снова повернулся к Песку:

– Кто еще знает о ветряных кораблях? Кому Елея и Камыш рассказали о них?

Песок неуверенно перевел взгляд с Нефриты на Луна.

– Только Утесу и Цветике, да еще мне, чтобы я мог передать послание. Они сказали никому больше не говорить. – Он снова повернулся к Нефрите: – Утес хочет, чтобы вы оставили лодки здесь и встретились с ним в храме Голубого Камня.

– Это неподалеку от долины, где мы охотились, – сказал Луну Звон.

Нефрита махнула хвостом:

– Хорошо. Нам нужно место, чтобы все продумать. – Лун надеялся, что она имеет в виду «продумать, как нам погрузить всех на корабли, не давая при этом Жемчужине шанса рассказать обо всем Сквернам».

– Что мы скажем островитянам? – спросила Песня, оглядывая палубу. Они говорили на языке раксура, так что никто не мог их подслушать. Все три корабля остановились, и «Датея» с «Индалой» подлетели ближе к «Валендере». Экипажи уже вышли на палубу, ожидая новостей.

– Правду, – сказала Нефрита. Она повернулась к Делину, Нирану и Диаре, ждавшим ее у рубки.

Они хорошо приняли новости, хотя Ниран сложил руки на груди и всем своим видом показывал, что именно этого он и ожидал. Однако, как заметил Делин, если бы Скверны не представляли опасности, то никого из них здесь бы и не было.

Диара тоже, похоже, не волновалась.

– Мы можем поступить так же, как и во время штормов. Найдем поляну, привяжем суда к крепким деревьям или камням, а потом спустим корабли вниз от ветра.

– Мы скоро пришлем к вам кого-нибудь, – сказала Нефрита.

Храм Голубого Камня находился в лесу, сразу за холмами, в направлении равнины со статуями. Большое квадратное строение было скрыто деревьями и наполовину увито цветущими лианами. Сложенное из цельных каменных плит, оно открывалось на все четыре стороны, а в плоской крыше зияло большое отверстие. Самой выразительной особенностью храма был большой водоем, над которым он возвышался. Его жесткие грани смягчал мшистый ковер леса. Голубоватый камень сливался с тенями деревьев, и Лун вряд ли смог бы его отыскать самостоятельно.

Когда они заложили вираж и спустились вниз, Лун почуял сильный мертвецкий смрад – в водоеме плавала большая раздувшаяся туша водного зверя.

Приземлившись на крыше храма, Лун заметил, как из-за облаков вниз спикировал хорошо знакомый ему силуэт. То был Утес. Его сопровождали два силуэта поменьше.

– Это Елея и Камыш, – сказала Нефрита. Ее мысли, похоже, были чем-то заняты. – Если мы сможем начать наше путешествие завтра… – Она отвернулась и спустилась в храм через фонарь в крыше.

Спрыгивая вниз вслед за ней, Звон сказал:

– Я тут подумал, если мы сможем вывезти из колонии часть наших припасов на кораблях, спрятать их, а потом вернуться…

Корень, Песня и Песок последовали за ним, а Лун еще какое-то время просто стоял, качая головой. Никто, похоже, не думал о том, что они будут делать с Жемчужиной. Казалось, будто они верят, что она придет в себя, как только они увезут ее подальше от колонии и Сквернов.

Он переступил через край проема и спрыгнул в храм. Внутри тот представлял собой один просторный пустой зал, открытый, с высоким потолком, который поддерживали квадратные колонны. Пробивавшийся сквозь завесу листвы свет был окрашен в зеленые тона, а на камне виднелись темные пятна мха. Рельефы на стенах стерлись от времени и непогоды. Звон принял земной облик и, присев на корточки, рисовал карту в перегнившей массе листвы, лежавшей на плитах. Нефрита, Песня, Песок и Корень тем временем наблюдали.

Лун подошел к проему в стене, откуда открывался вид на водоем, и встал на краю платформы. Вода была темно-зеленой, густой, вспенившейся. Раздувшаяся водная тварь лежала у противоположного края. Она выглядела так, словно кто-то убил ее, притащил сюда и оставил, а появление раксура заставило всех падальщиков разбежаться. По воде скользили насекомые, но, кроме них, ничто не шевелилось. От мертвой туши воняло хуже, чем от кожевенного двора охотников.

Лун принял земной облик, чтобы его обоняние притупилось. Если они собирались провести здесь много времени, то, возможно, стоило убрать отсюда мертвечину, но если она развалится, то вонь станет еще сильнее.

Он услышал шум рассекаемого воздуха над головой, возвестивший о прибытии Утеса, и, повернувшись, увидел темный силуэт, спрыгнувший вниз через фонарь в крыше. В одной большой лапе он нес Цветику. Утес опустил ее на пол и принял земной облик. Пока Цветика отбрасывала волосы с глаз и поправляла халат, рядом с ней приземлилась Елея.

– Я останусь на страже здесь, наверху, – сказал им Камыш, глядя вниз через проем.

– У вас получилось, – улыбаясь, сказала Нефрите Цветика. – Мы в вас верили.

Нефрита улыбнулась в ответ. Она старалась, чтобы ее лицо выражало безразличие, но не смогла скрыть гордость за их достижение. Она сказала:

– Пока что получилось. Теперь мы пытаемся придумать способ как можно скорее доставить всех на корабли, пока не вернулись Скверны.

Звон посмотрел на Цветику:

– Я подумал, что охотники могут спрятать самые тяжелые припасы, например, в пещерах, что вверх по реке. А потом…

Цветика села напротив Звона, чтобы изучить его карту. Елея приняла земной облик и оглянулась через плечо.

Утес остался стоять в стороне, и Лун подошел к нему. Он негромко сказал:

– Тебе рассказали об облачном страннике?

– Да. – Утес не сводил глаз с остальных. – До вчерашнего дня Скверны не приближались ко двору, а Жемчужина ни разу его не покидала, пока вас не было.

Лун не мог не испытать облегчение. Хотя бы кто-то еще об этом думал.

– Но другие его покидали.

– Да. Треть воинов и где-то половина окрыленных, как и в любые другие дни, – с ироничным видом сказал Утес. – Но большинство из них не знало, что Нефрита отправилась к Желтому морю.

– И ты доверяешь тем, кто знал? – не унимался Лун.

Утес признал:

– Раньше доверял.

Лун с досадой зашипел. Какие бы хитроумные планы ни выдумывали Звон, Цветика и Нефрита, у них ничего не выйдет, если они сначала не разберутся с Жемчужиной. И никто, похоже, не хотел признавать, что с Жемчужиной нужно разбираться.

– Когда вы переберетесь в новую колонию, она просто…

– Подожди. – Утес наклонил голову набок и нахмурился: – Запах чуешь?

– Конечно, я его чувствую. Ты меня выслушаешь?..

– Нет, тут что-то другое…

Лун услышал шум крыльев над головой и обернулся, глядя на фонарь в потолке. Было похоже, что сюда прилетели несколько раксура, но Камыш их не предупредил. Лун попытался перевоплотиться… и ничего не произошло.

Испугавшись, он посмотрел на Утеса. Тот пробормотал:

– О нет. Этого нам еще не хватало.

Жемчужина спикировала через проем в крыше и приземлилась на каменный пол, сверкая золотистой и темно-синей чешуей на фоне грязных плит.

Глава 10

Жемчужина величаво вышла вперед, ощетинившись шипами. Полдюжины воинов приземлились позади нее на плиты и приняли земной облик. Среди них был и Камыш, а еще Поток и Дрейф.

Звон вскочил на ноги, сделал шаг назад и встревоженно посмотрел на Нефриту и Цветику. Корень и Песня, казалось, не понимали, что происходит. Все приняли земной облик. Лун точно не знал, сделали они это по привычке из почтения к Жемчужине или же она применила к ним свою королевскую силу так же, как она не давала Луну перевоплотиться в раксура. Нефрита просто с раздосадованным видом сложила руки на груди.

Жемчужина оскалилась:

– Итак, вы здесь, ведете тайные беседы.

Утес раздраженно зарычал:

– Жемчужина, что ты делаешь?

Елея в отчаянии повернулась к Нефрите:

– Я не рассказывала…

– Я знаю, что это не ты, – тихо сказала Нефрита.

Только тогда Лун заметил на юном лице Камыша виноватое выражение. «Ах ты ж мелкий тупица…» Все это походило на дурную шутку.

– Камыш. – Цветика не повышала голоса, но Камыш все равно вздрогнул. – Ведь это была твоя идея, чтобы мы собрались здесь. Елея предложила нам встретиться в пещере над Птичьей долиной, но ты сказал, что это место лучше, потому что оно дальше. – Она приподняла бровь: – Ты ловко нас одурачил. Мы даже ничего не заподозрили.

Камыш беспомощно повернулся к Жемчужине. Королева сказала:

– Он проявил верность.

– Верность? – Шипы Нефриты встопорщились. – Мы вынуждены говорить втайне, потому что ты сообщаешь Сквернам о каждом нашем шаге!

Жемчужина в ярости повернулась к ней:

– Я ничего не говорила Сквернам! – рявкнула она. – Я пытаюсь выиграть время. – Она повернулась и вперила гневный взгляд в Утеса: – Из-за того, что ты не позволил им войти в колонию для переговоров, они стали подозрительнее и теперь будут более склонны напасть на нас. – Она перевела взгляд на Луна. Когда она подошла к нему, ее губы растянулись в усмешке.

Лун настороженно отодвинулся от нее, зная, что лучше не подпускать ее на расстояние вытянутой руки. Он весь чесался от неуемного желания перевоплотиться, но оставался узником собственного земного облика. Он увидел, что Поток, стоявший позади с Камышом и другими воинами, презрительно улыбнулся. Жемчужина остановилась, когда Лун подался назад. Она наклонила голову, глядя на Нефриту, и сказала:

– Значит, ты им еще не овладела. Неужели передумала осквернять нашу родословную с каким-то бродягой?

Нефрита зашипела сквозь зубы. «Откуда она знает?» – недоуменно подумал Лун, испытывая одновременно личное унижение и гнев из-за брошенного в лицо Нефрите оскорбления. Все-таки она пыталась.

– Выиграть время? – повторил Утес. – Как? Скверны хотят перебить всех нас…

Жемчужина покачала головой:

– Они хотят вовсе не этого.

Нефрита с подчеркнутым недоверием спросила:

– И чего же тогда они хотят? Расскажи нам. Уверена, мы будем заинтригованы.

– Это вряд ли. – Жемчужина поколебалась, а затем резко набрала в грудь воздуха. – Они хотят стать с нами единым целым.

Несколько секунд все стояли, оторопев. Воины заерзали в замешательстве, но никто не осмелился заговорить. Даже Поток, Камыш и остальные приближенные Жемчужины нерешительно замялись, словно они не слышали такого раньше и им бы хотелось и дальше этого не слышать. Лун подумал: «Она же не имеет в виду то, что я думаю?»

Цветика шагнула вперед, встав рядом с Нефритой. Выражение ее лица застыло где-то между недоверием и ужасом. Она спросила:

– Это Скверны тебе сказали? Когда?

– Недавно. Когда они впервые пришли в колонию, – сказала Жемчужина. Под пристальными взглядами Утеса, Нефриты и Цветики ее шипы немного поникли. Поток и другие ее воины уже не казались такими уверенными. Камыш выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

Утес помотал головой, не желая понимать.

– Когда ты говоришь «стать с нами единым целым», ты имеешь в виду «сожрать нас»? Потому что…

– Нет. – Жемчужина коснулась рукой виска, и на миг по ее лицу промелькнула усталость. – Их стая тоже вымирает. Они сказали, что их прародительница умерла несколько месяцев назад. Тогда же они впервые попросили меня о встрече.

До этого момента Лун бы многое отдал, чтобы увидеть нечто, способное потрясти Утеса, но он совсем не хотел такого нечто. Утес сказал:

– Ты говоришь, что они хотят породить с нами потомство?

Жемчужина отвела глаза.

В храме повисла тишина, если не считать жужжания мух над водоемом. Даже доносившиеся из леса трели птиц казались далекими. Первым молчание нарушил Звон:

– Это невозможно, – сказал он, сипя от ужаса. Потом повернулся к Цветике: – Правда ведь?

Теперь все повернулись к Цветике. Она облизала губы и неохотно сказала:

– Может быть, возможно. Наставники, изучавшие Сквернов, всегда считали, что у нас с ними общее происхождение. Что между нами и владыками слишком много сходств, которые не могут быть простым совпадением.

К Луну с ужасом пришло осознание, и он, не сдержавшись, спросил:

– Утес, ты говорил, что из Медного Неба пропали выводки? – Хотя он нарочно понизил голос, все тут же обратили на него внимание, словно он кричал.

– Я не нашел останки королевского выводка в яслях, – ответил Утес и потер глаза. – Скверны забрали их.

«Они взяли их живьем», – подумал Лун, чувствуя, как к нему подкатывает тошнота. Живые раксура в плену у Сквернов.

– Как ты могла… как ты могла это скрывать? – Нефрита уставилась на Жемчужину, грозно шипя. – Мне стоит вырвать тебе сердце.

– Я не сказала им «да», безмозглое ты дитя. Я не сошла с ума. – Жемчужина обнажила зубы. – Но я и не ответила отказом. Я знала, что произойдет, если я это сделаю. – Она сделала шаг назад, беспокойно размахивая хвостом. – Я не ожидала, что они нападут на Медное Небо. Я думала, им нужны только мы.

– В наших яслях есть арборы и воины, младенцы и дети. – Цветика казалась больной и старой, а кожа ее лица стала такой бледной и прозрачной, что Луну показалось, будто он видит ее кости. Она откинула волосы со лба и задумчиво прошлась в сторону. – В Медном Небе живут… жили по крайней мере одна юная королева и, кажется, два консорта помладше.

– Почему же тогда Скверны не объединились с ними, если они этого хотели? – вырвалось у Звона. – Ведь им наверняка нужны и арборы тоже. Зачем уничтожать… – Он помедлил. – Если только они не предложили Медному Небу то же самое.

– И их королева сказала «нет», – закончила Жемчужина, глядя на них. – Я полагаю, что так все и было.

Утес в беспомощном смятении уставился на нее:

– Жемчужина, почему ты мне этого не сказала? Почему не сказала Цветике, или Нефрите, или Тычинке, или Крестцу, или Набату? Ты не подумала, что мы вправе знать об этом?

– Потому что я знала, что вы мне не доверяете, – устало сказала она. – Вы бы просто снова обвинили меня в том, что я якшаюсь со Сквернами.

Цветика всплеснула руками:

– Жемчужина, я не обвиняла тебя в этом, пока ты не впустила в колонию владыку Сквернов и не стала вести с ними переговоры. Ты ничего мне не сказала!

Жемчужина зашипела на нее:

– Ты ничего не могла сделать. Ничего. Это была моя ноша. Ты говорила, что твои гадания бесполезны. Ты ничего не видишь. Никто из наставников не видит.

Цветика отвернулась от нее, гневно тряся головой.

– Ты могла заманить их в ловушку! – воскликнул Лун, не в силах больше сдерживаться. – Если у тебя есть то, что им нужно, то заставь их думать, что ты у них на крючке, а потом убей их. Нельзя вести с ними переговоры, нельзя допускать, чтобы они…

Жемчужина резко повернулась к нему. Увидев, что она едва сдерживает свою ярость, Лун сделал шаг назад.

– Малолетний кретин, ты ничего не понимаешь!

– Прекратите! – Цветика подняла руку: – Все, замолчите. – Она склонила голову набок, словно прислушиваясь. – Утес, здесь кто-то есть.

Утес отвернулся от Жемчужины и оглядел пустой храм.

– Где?

Лун тоже посмотрел по сторонам, стараясь держать Жемчужину в поле зрения. Ничто не двигалось, и даже воздух был неподвижен. Через арку он видел водоем и облако насекомых, жужжавших над мутной поверхностью и мертвой тушей.

– В воде. – Слова вырвались еще до того, как он закончил думать. Непрозрачный водоем, который мог быть глубиной как в шаг, так и в двадцать или в тридцать шагов. Смрад, который мог перебить запах любого существа, прошедшего через храм…

Зеленая вода фонтаном поднялась из бассейна, и из него выскочило огромное нечто. Лун прыгнул в сторону и на ходу перевоплотился, лишь затем осознав, что это большой кетель.

Тварь перемахнула через ступени, промчалась в арку и бросилась прямиком на Утеса. Утес принял облик раксура как раз в тот миг, как кетель ударил его, и кувырком отлетел назад. Лун прыгнул на тварь, когда та оказалась рядом, но один небрежный удар хвоста отшвырнул его в сторону. Он ударился о плиты пола, отскочил от них и лишь затем остановился. Подняв голову, Лун увидел, как кетель прижал Утеса к колонне, и подумал: «Жемчужина дала нам перевоплотиться. Она не знала, что Скверны здесь».

Его сердце бешено билось. Лун перекатился и поднялся на ноги. Остальные растянулись на полу – кетель повалил всех в храме, и некоторые даже не успели перевоплотиться. Лун направился было к Утесу, но кто-то предостерегающе закричал, и он резко повернулся к водоему.

Второй кетель, поменьше, вынырнул из воды и бросился вверх по ступеням в храм. Нырнув в прямоугольную арку, он остановился. Торчавшие из его головы рога были увешаны частями туши мертвого травоеда, скрывшего характерный смрад Сквернов.

Лун приготовился вцепиться твари в глотку – на шее кетеля, у самого края панциря, чешуя была тоньше. Он должен был задержать врага и дать остальным возможность сбежать. Затем он замер в ужасе. На груди твари что-то было – объемистая темная опухоль, похожая на ту, что росла на спине облачного странника. У Луна был лишь миг, чтобы в страхе подумать: «Ох, скажите, что это не…»

Опухоль вскрылась, словно ее распороли изнутри, и оттуда вывалились дакти – десять или даже больше. Они прыгнули на пол и бросились в храм. Кетель довольно оскалился, обнажив двойной ряд клыков в его длинной челюсти, и тоже кинулся в бой.

В тот же миг Нефрита приземлилась рядом с Луном и заняла оборонительную стойку. Когда кетель наклонил голову и, проскользив по мшистому полу, остановился, Лун кинулся влево, а Нефрита – вправо. Кетель, резко опустив голову вниз, попытался схватить Луна, но тот увернулся, почувствовав, как когти твари царапнули по его сложенным крыльям.

Лун увидел, как над защищенной пластинами головой кетеля промелькнул сине-серый росчерк. Когда тварь на миг отвлеклась, Нефрита смогла запрыгнуть ему на спину. Рыча от ярости, кетель позабыл о Луне и потянулся, чтобы сорвать ее с себя. Лун прыгнул вперед, оказался под головой кетеля и вонзил когти в плоть над тяжелым панцирем на груди. Он рвал и полосовал мягкую чешую на глотке твари. Кетель визжал от боли, но ручьи крови и гноя, потекшие по его шкуре откуда-то сверху, сказали Луну, что Нефрита только что вырвала ему один глаз.

Большие когти процарапали Луну спину, зацепились за его крылья и оттащили прочь. Но Елея проскочила мимо него и, прыгнув, вцепилась кетелю в глотку, продолжая раздирать то же место и расширяя рваные раны, оставленные Луном.

Лун вспорол когтями на ногах ладонь кетеля и высвободился из его хватки. Запрыгнув на плечо твари, он увернулся от его щелкающих челюстей, а затем перемахнул ему на голову.

Он приземлился у основания черепа и увидел, как Нефрита снова карабкается вверх по спине кетеля – видимо, один из его хаотичных ударов ее сбросил. Лун поднялся повыше и неловко уцепился за пластину над бровями твари. Его когти заскользили по непробиваемой чешуе. Посмотрев вниз, он увидел, что один глаз кетеля прикрыт, из него текли кровь и гной, а веко было прорвано насквозь. Визжа от боли, кетель извивался, чтобы достать Нефриту. Лун протянул руку и вонзил когти во второй глаз.

Кетель взбрыкнул, скинув Луна с себя. Лун рухнул на плиты пола. Оглушенный, он поднял голову и увидел, как кетель отшатнулся в сторону и, качнувшись, вывалился из арки храма. «Один готов», – подумал Лун и рывком поднялся на ноги.

Вокруг него воины вели кровавую битву, хаотично борясь с дакти. Некоторые неподвижно лежали на полу. Он видел, как один дакти бросился на Песню, но Звон прыгнул на него сзади и стащил тварь с воительницы. Первый кетель все еще сражался с Утесом – две громадные туши бились друг с другом, проливая на пол храма черную и красную кровь. Жемчужина, сидевшая на голове кетеля, пыталась выцарапать ему глаза, но он не поднимал головы, вцепившись зубами в глотку Утеса. Жемчужине было не за что ухватиться. Однако ей, похоже, удалось задеть когтями больное место, потому что кетель отпустил Утеса, запрокинул голову и сбросил ее с себя.

Лун прыгнул вперед, желая воспользоваться моментом, но его кто-то опередил. Белая арбора. «Цветика?» – в ужасе подумал Лун, когда она прыгнула прямиком в пасть кетеля. Тот захлопнул ее, а затем встал на дыбы. Дергаясь в конвульсиях, он упал на спину.

Лун в два длинных прыжка преодолел разделявшее их расстояние и оказался рядом как раз в тот момент, когда огромная тварь околела и замерла. Хотя замерла она не совсем – ее щеки вздымались, словно кто-то пытался выбраться из пасти наружу.

Лун испуганно заорал, ухватился за нижнюю челюсть, уперся ногой в верхнюю и потянул. Омертвевшая челюсть с хрустом отвисла, и из пасти кетеля вывалилась Цветика в земном обличье. Она упала на четвереньки, тяжело хватая ртом воздух. В мягкую плоть задней стенки глотки кетеля остался всажен длинный острый кусок деревяшки.

Лун отпустил челюсть и склонился над Цветикой. Ему пришлось отдышаться, прежде чем он смог заговорить. Он и представить себе не мог, как чувствовала себя Цветика, познакомившись с кетелем настолько близко.

– Ты в порядке? – Когда она промелькнула перед ним в облике арборы, он не видел в ее руках деревяшку. Очевидно, кетель тоже ничего не заметил. Должно быть, она подняла ее, будучи в земном облике, и перевоплотилась вместе с ней, скрыв при помощи той же магии, которая при перевоплощении скрывала их одежду и оружие, а потом вернулась в земной облик уже в пасти кетеля. Лун не знал, что ему делать: ужасаться или восхищаться ею.

Цветика кивнула и взялась за его протянутую руку, позволяя помочь ей подняться.

– Давненько я такого не делала. – Она поперхнулась и наклонилась, чтобы сплюнуть. – Это не самая лучшая тактика. Как там Утес?

Лун обернулся, ожидая увидеть Утеса уже стоящим на ногах. Но он все еще лежал на боку там, где его оставил кетель, растянувшись на полу храма. Кетель оставил глубокие борозды на его чешуйчатой шкуре, а на шее у него виднелся окровавленный укус.

– О нет, – прошептала Цветика. Сердце Луна сжалось. Он подбежал к Утесу, на ходу разрывая на части последнего раненого дакти, вставшего у него на пути. Он упал на колени, оказавшись на одном уровне с Утесом.

Лун впервые смог отчетливо рассмотреть лицо крылатого облика Утеса, поскольку теперь ему не мешала размытая аура, окутывавшая праотца подобно плащу. Его глаза размером с голову Луна были прищурены от боли, и он, стиснув клыки, тяжело дышал, надрывно и отчаянно. Лун не мог сказать, видит его Утес или нет.

Лун услышал позади себя шаги и рывком обернулся. Это была Нефрита. Она встала на колени рядом с ним и положила ладонь на щеку Утеса.

– Его крылья? – спросила она, напряженно ожидая ответа.

Цветика поспешила обойти Утеса и заглянуть ему за спину.

– Не сломаны, – доложила она. – Он оставил их сложенными.

Лун почувствовал облегчение. Если бы Утес поддался инстинкту и попытался выбраться из-под кетеля, упираясь крыльями, то, скорее всего, сломал бы оба, и его увечья стали бы еще тяжелее. Не будь Утес таким опытным и мудрым бойцом, он был бы мертв.

Цветика снова обошла тело Утеса, с тревогой осматривая его раны.

– Раны серьезные, но он может исцелиться. Ему придется остаться в этом облике. Если он перевоплотится, то раны убьют его.

Нефрита начала было говорить, но воздух прорезал чей-то вой, полный горькой утраты и боли. Лун на миг замер на месте от нахлынувших на него воспоминаний о реках крови и сломленных телах, которые он старался забыть.

Неподалеку Поток склонился над чьим-то телом. Рядом с ним на корточках сидел Дрейф. Убитый лежал в земном облике, его тело было искорежено и переломано. Лун встал на ноги и подошел ближе, чтобы увидеть лицо. Это был Камыш.

Остальные собрались вокруг. Корень хромал. У Песни, Песка и нескольких воинов Жемчужины остались следы укусов и когтей дакти. У Звона через всю грудь шел глубокий порез, а Елея была с ног до головы заляпана кровью кетеля, так что Лун не мог понять, ранена она или нет. Жемчужина вышла вперед, склонилась рядом с Потоком и осторожно коснулась шеи и лица Камыша. Почти мягко она сказала:

– Он мертв, Поток. Думаю, его сразил удар первого кетеля.

Поток снова издал полный боли стон.

Нефрита испустила вздох, больше похожий на гневное шипение.

– Жемчужина, Камыш рассказал тебе о наших планах. Что еще он сделал?

Жемчужина встала, сжимая и разжимая когтистые пальцы, словно хотела вцепиться ими в Нефриту. Но она неохотно сказала:

– Это Камыш принес мне первое сообщение от Сквернов.

«Да неужели?» – подумал Лун, косо глядя на королеву. Но если бы Жемчужина спланировала эту ловушку, то она не дала бы им принять облик раксура, чтобы сразиться. Как бы ему ни хотелось заподозрить ее, этого он отрицать не мог.

– Кто-то сказал Сквернам, что мы собираемся встретиться здесь, – рыча, сказала Нефрита. – Если это был Камыш…

– Нет! – огрызнулся на нее Поток. – Не Камыш.

– Когда мы вернулись в колонию, то переговорили с Утесом и Цветикой, но я не знаю, куда он отправился потом. – Елея в ужасе покачала головой: – Я пошла отдыхать… А он мог снова улететь…

Жемчужина гневно уставилась на Нефриту:

– Разберемся с этим позднее. Нам нужно вернуться ко двору. Скверны уже наверняка там. Вся эта уловка была нужна для того, чтобы увести меня и Утеса подальше от колонии и напасть.

– Я это знаю, – огрызнулась Нефрита. Она повернулась к Цветике, которая все еще сидела рядом с Утесом: – Ты останешься с ним?

– Да, – Цветика кивнула. – Пришлите помощь, когда сможете.

– Островитяне, – вдруг сказал Звон. Он повернулся к Луну: – Если Камыш предал нас и рассказал Сквернам…

Поток в гневе повернулся к нему:

– Это был не он!

Лун не обратил на него внимания. Звон был прав. Если Камыш выдал Сквернам место встречи, то он наверняка рассказал им и о летучих кораблях. Скверны, узнав, что земные создания где-то поблизости, прочешут все вокруг, чтобы их найти. Он сказал:

– Я их предупрежу.

– Нет, – резко приказала Жемчужина, не удостоив его даже взглядом. – Нам понадобится каждый, чтобы защитить двор.

Лун напрягся, не желая повиноваться. Жемчужина могла идти лесом – Лун не собирался дать островитянам погибнуть из-за ее упрямства и вероломства Камыша. Но Цветика сказала:

– Отпусти его.

Лун повернулся к ней. Она сидела на корточках, а ее глаза походили на зеркала – невидящие и непрозрачные. Она помотала головой, вдруг приходя в себя. Все произошло так быстро, что Луну показалось, будто это взыграло его воображение. Цветика снова произнесла:

– Отпусти его.

Жемчужина фыркнула:

– Тебе в кои-то веки явилось видение? Сейчас?

Нефрита лишь сказала:

– Звон, отправляйся с Луном, предупредите островитян. Возвращайтесь в колонию, как только сможете.

Лун летел к кораблям так быстро, как позволяли способности Звона. В том направлении не было ни следа Сквернов, но это не означало, что они были в безопасности.

Сам того не желая, Лун по-новому посмотрел на ситуацию, в которой оказалась Жемчужина. Он даже начал подумывать, что Скверны с самого начала добивались именно этого: пытались заставить ключевых членов двора проникнуться к ней недоверием. Утес, Цветика и Нефрита не до конца поддались на эту уловку, в отличие от Луна. Но они начали сомневаться в ней, из-за чего, вероятно, Жемчужина не заговорила с ними, пока не стало слишком поздно. Это не означало, что Лун стал больше доверять ей, но все же будет лучше, если окажется, что Скверны не имеют над ней власти.

Впереди показались верхушки мачт, едва различимые среди деревьев. Лун замедлился и заложил вираж, приближаясь к ним. Все три судна были пришвартованы к земле прочными канатами и висели примерно в сорока шагах над лесным ковром.

Лун приземлился на палубу «Валендеры», Звон почти не отставал. Когда не ждавшие их появления матросы поспешили к ним, Лун принял земной облик. Они окружили их и остановились, тараща глаза. Кровь Сквернов, размазанная по чешуе Луна, теперь оказалась на его одежде и коже. Он почувствовал следы от когтей кетеля на спине и боках и резкую боль в ребрах от удара о пол храма. Звон переменился, затем поморщился и потер порез от когтей на груди.

Делин, Диара и Ниран растолкали других островитян, и Делин остановился, уставившись на кровь. Остальные были объяты ужасом, но Делин лишь нахмурил брови. Он сказал:

– Мы опоздали.

Звон вздрогнул от столь верной оценки ситуации.

– Да. И Скверны знают, что вы здесь. Вам нужно бежать.

У собравшейся вокруг команды вырвались испуганные возгласы. Делин выругался на их родном языке, а затем сказал:

– Мы должны оставить корабли и спрятаться. Мы не сможем от них оторваться.

Скверны наверняка ждали именно этого, и Лун собирался этим воспользоваться.

– Тот, кто нас предал, не видел, сколько вы привели кораблей. Возьмите самый быстроходный, погрузите на него всех и на полной скорости мчитесь к берегу моря.

Лицо Делина прояснилось:

– Прекрасно.

– Ох, это хорошо, – с облегчением сказал Звон. – Когда Скверны найдут два пустых корабля, они прочешут лес в поисках команды, но не станут искать третий.

Диара согласно кивнула, явно радуясь тому, что есть решение, которое не приведет их к неминуемой гибели.

– Стоит рискнуть. Мы возьмем «Датею». – Она отвернулась и что-то крикнула остальным. Команда поспешила подчиниться, некоторые матросы побежали к лестницам, ведшим в трюмы.

Ниран набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, и Лун догадался, что он сейчас скажет: якобы это уловка, чтобы раксура могли забрать корабли себе. Лун приготовился лично вышвырнуть его на «Датею» – времени спорить у них не было. Но Ниран вместо этого произнес:

– Я останусь. Если Скверны не уничтожат корабли, я смогу попытаться увести один и…

Делин раздраженно повернулся к нему:

– Скверны станут нас искать и, когда найдут тебя, заставят выдать, куда мы подевались. Они узнают про третий корабль и настигнут нас. И ты погибнешь ни за что.