Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 186 (всего у книги 336 страниц)

– Этот человек был шпионом Михея Железного. Никогда не доверяй ему, – прошептала Селена.

Я в любом случае не собиралась ему доверять. Но что за дела у Кярса со шпионом мертвого крестейского военачальника? А, поняла – это он помог Кярсу молниеносно отбить наше западное побережье. Но какова его настоящая цель?

– Ты много болтаешь, – сказала я Айкарду, – и все же толком не говоришь ничего. У нас война, если ты не заметил, а ты разгуливаешь среди цветов. Так почему тебе бы не использовать свои навыки лжи во благо?

Айкард развел руками:

– Я говорил Кярсу – нам нужно сесть с ними за стол переговоров. И найди выход, который не причинит страданий этому городу. Я был бы очень полезен в переговорах. Я, видишь ли, умею быть убедительным.

А я не видела.

– Так это ты нашептываешь эту чушь моему возлюбленному? – Действительно, нужно добавить его в мой список. – Йотриды не особенно рассудительны. Мы едва смогли удержать их от разорения города. – Я подошла ближе к Айкарду и Сади, неспешно идущим по росистой цветущей лужайке, и прошептала им на уши: – Убей. Их. Всех. Похоже ли это на слова бога? Ты так поглощен страхом небес, когда на самом деле здесь все зависит от нас, от тех, кто внизу.

Сади покачала головой:

– Ты напоминаешь мне отца. То сама доброта и заботливость, а минуту спустя жаждет крови. Я тоже чувствовала такие порывы… их не утолить.

Что этой надоедливой суке известно? Она решила, что я дитя? Я прожила дольше, чем они оба вместе взятые, и обладаю большей мудростью, чем они когда-либо смогут достичь, – и я не жаждала мести. Я просто хотела хорошей, чистой победы, ведь нет ничего чище, чем мертвый и погребенный враг.

Мой вздох окрасился сожалением. Хватит тратить время на этих глупцов. Пускай Айкард и Сади сгниют, мне все равно.

Мне требовалось найти способ сбежать, а значит, избавиться от эскорта гулямов. Однако я не могла использовать кровавые руны, ведь это меня еще больше разоблачит, может быть, окончательно. И хуже всего – у меня не осталось добровольных союзников. Ну почему я так стремилась настроить всех против себя? Мне нужно было действовать умнее и хладнокровнее и контролировать ситуацию. Но я все еще чувствовала, что тону, поэтому и сопротивлялась.

Дворцовые стены в два этажа высотой. Как мне их преодолеть? К тому же повсюду тысячи гулямов. Неужто я здесь застряла?

Я двинулась через сад к дворцовым воротам. Когда подошла, небо пронзила стрела и приземлилась прямо перед воротами. Молодой человек в сине-белой одежде Лучников Ока поднял стрелу и снял обернутую вокруг нее бумагу.

– Что там написано? – спросила я у него.

Он проигнорировал мой вопрос и передал сообщение ближайшему гуляму, который понесся к дворцу. Что бы там ни было, он торопился передать послание.

– Так что там сказано? – еще раз спросила я. – Возможно, он не знает, кто я такая. – Я – мать наследного принца! Что было сказано в том сообщении?

Молодой Лучник сглотнул и ответил:

– Йотриды вошли в Башню мудрости. Вот все, что было там сказано.

В Башню? Если встать в нескольких шагах от дворцовой стены, то можно даже увидеть, как ее верхушка целует небо. Клянусь Лат, а что, если йотриды затащили туда орудия? Они же смогут стрелять по дворцу! Возможно, именно это – идеальный аргумент, который убедит Кярса позволить мне находиться где-нибудь в другом месте.

Я удовлетворенно улыбнулась. Теперь я точно знала, что делать. Только нужно действовать быстро, чтобы не упустить возможности.

27. Сира

Я никогда не бывала внутри Башни мудрости, поэтому поднималась по винтовой лестнице с восторженной улыбкой на губах. Сначала я заметила, что внутри нет ламп, зеркала на стенах заливало лунное сияние, отчего вся лестница светилась. Во дворце имелось нечто похожее, но здесь свет был ярче.

Наши шаги отдавались эхом, словно за нами кто-то шел. Мы добрались до второго этажа.

Все стены в огромной круглой комнате были заставлены книжными полками… совершенно пустыми. Ни одной книги, ни одного Философа. Я ожидала встретить сопротивление, а не эту аккуратную пустоту.

По всей комнате были расставлены оттоманки с пухлыми синими подушками – идеально для чтения в комфорте, даже в роскоши.

Мы поднялись выше.

На других этажах все было в точности так же: аккуратная пустота и эхо. Похоже, Философы забрали книги и сбежали. Но как? И куда?

В задней комнате на самом верху обнаружилось нечто столь тяжелое, что они не смогли это унести, – миниатюрный тронный зал с золотой оттоманкой, колоннами и механическими куклами, напоминающих визирей и самого Тамаза. При повороте рычажка вода привела все устройство в движение. Куклы в высоких фетровых шляпах и синих кафтанах Философов, с ситарами, флейтами и бубнами в руках, выскочили из-за оттоманки и заиграли прекрасные мелодии. А визири и Тамаз танцевали под музыку – на мой взгляд, это было самым странным. Можно было даже нажать на переключатель, который менял песню и танец, с четырьмя настройками, от стремительной мелодии до спокойной.

Вообще-то я никогда не видела, чтобы Тамаз или визири танцевали под какую бы то ни было мелодию. И учитывая, что Философы прятали это устройство в задней комнате, похоже, они не хотели выставлять его напоказ, и сходство кукол с реальными людьми наполнило меня скорее страхом, чем удивлением.

Кроме того, они оставили еще одно массивное устройство, состоящее из рычага, который при нажатии направлял воду на вращающееся колесо, отчего гигантские молотки колотили по белой жидкости, бурлящей в больших ведрах. Готовая продукция висела на потолке: многочисленные листы гладкого белого пергамента. В соседней комнате были установлены печатные станки, похожие на гигантские штампы со струнами, выключателями и валиками. На высоких столах, расставленных по всей комнате, аккуратно лежали листы с блестящими, еще не просохшими чернилами, вероятно, именно поэтому Философы и не удосужились их взять.

На самом верху башни мы наткнулись на пустую комнату с высоким столом из дерева и стекла. На нем лежала книга, словно приглашая почитать. Пашанг взял ее и отдал мне.

На обложке было написано: «Мелодия цветов». Цветы… Не эту ли книгу они заставляли Эше переводить? Почему они все забрали, а ее оставили здесь?

В комнату набились йотриды, осматривая все вокруг, словно между округлыми стенами могло заваляться что-то еще. Какие бы здесь ни хранили сокровища или изобретения, которые могли бы склонить чашу весов в нашу пользу, Философы были достаточно умны, чтобы все унести. Однако настоящее сокровище – саму Башню – они забрать не могли.

– Башня наша, – сказал Пашанг. Йотриды радостно заулюлюкали и взвыли. Маленькая победа обещала большую прибыль. – Давайте пробьем в стенах дыры и затащим сюда пушки.

– Пашанг, – сказала я, – никто не сообщал, что Философы выносят столько книг.

Он понурил плечи:

– Точно… Но они вынесли. Должно быть, мы проглядели.

– Проглядели? – я покачала головой. – Мы ведь удерживали эту часть города с самого начала, верно?

Пашанг кивнул.

– Как же мы могли такое пропустить?

– Что ты хочешь сказать? Что они улетели, прямо как ты?

– Нет, конечно. Мы должны были это увидеть. И почему они оставили одну книгу? Что вообще происходит?

Он почесал голову и вздохнул:

– Хорошие вопросы. Поразмысли над ними, пока я поработаю над тем, чтобы устроить Кярсу и Като веселое утро.

Я обыскала все этажи. Не считая задних комнат с большими устройствами, все остальные были вычищены подчистую, ни единого пергамента, ни капли чернил, ни волоска. Только оттоманки, деревянные пюпитры для чтения, подушки и пустые полки.

Вернувшись на нижний этаж, я так вымоталась, что буквально рухнула, прислонившись к стене и тяжело дыша. И тут кое-что заметила.

Цементный пол был истерт многочисленными ногами, но в уголке блестела свежая заплатка. Я топнула ногой по истертой части – раздался глухой стук. Потом топнула по новой части, и снизу отдалось звонкое эхо, как будто вздох. Под полом была пустота.

Я подошла к Текишу и сказала:

– Нам нужна еще одна бомба.

28. Зедра

Кярс хотел отправить нас в подземное водохранилище; я взмолилась, утверждая, что темнота и сырость вредны для ребенка. За меня вступился Като, который в конце концов убедил Кярса переместить гарем и наследника из дворца в Стеклянный квартал, напомнив, что «пушкам все равно, кого расчленить, мужчину, женщину или ребенка, – это всего лишь плоть».

Стеклянный квартал располагался на холме, за невысокой стеной, так что имел небольшую защиту. Но самой надежной защитой была скрытность. Кярс переместил нас быстро и тайно, опасаясь, что пушки йотридов, несомненно установленные в Башне мудрости, могут в любой момент выстрелить.

Любовница Като была небесталанной. Как оказалось, она покупала и продавала духи аж из самой Абистры, судя по языку на склянках, которые я заметила в прихожей. Ко мне она обращалась со всей любезностью (вот бы она научила этому и Като) и хотела показать нам весь особняк, но я заявила, что хочу спать, и увела Селену в наши покои.

Там имелся шкаф. Наверное, Лат наконец-то мне улыбнулась. В отличие от шкафа в Песчаном дворце, здесь не было дыры, и я оставила дверь приоткрытой. Селена охотно села рядом, сторожить меня.

– Когда ты закончишь эту войну… – произнесла она немного рассеянно, – я наконец-то уеду домой?

Я высунула голову:

– Селена, милая, конечно, ты поедешь домой. Ты же знаешь, я никогда не нарушу обещания. – Я погладила ее по голове. Она была так предана мне и заслужила возвращение домой. – Ты заслуживаешь счастья. Похожего на то чудо, которое мы испытали вместе, и еще многого другого.

Она нервно сглотнула.

– Я во всем полагаюсь на тебя. И хотя ко мне это не имеет отношения, желаю тебе победы. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Только пожалуйста. Пожалуйста, не лги.

Она могла бы плести интриги, как остальные. Подстраховаться. Но всегда была на моей стороне, даже когда казалось, что все потеряно. Если я не награжу ее за это, значит, я и впрямь мерзкое чудовище.

– Ты для меня как дочь. Мне невыносимо видеть твое одиночество. Ты поедешь домой. Клянусь жизнью.

Она кивнула:

– Да простит меня Марот.

Я забилась в шкаф и представила руну, находящуюся под оттоманкой на десятом этаже Башни. Потом мысленно коснулась ее, и она засияла светом звезд.

Я стояла на знакомой спиральной лестнице, в окружении йотридов. Я посмотрела вниз. Грудь. Я предпочла бы оказаться в теле мужчины с рельефными, как бриллианты, руками, но женщина вызывает меньше опасений и могла бы приблизиться к Пашангу или Сире. Я была молода, учитывая, насколько гладким казалось мое лицо, а ладони маленькие и мозолистые, как у наездницы. Я провела рукой по коротким волосам и ощутила костяной лук за спиной. И это еще не все – за поясом висели два кинжала, по одному с каждой стороны, и ятаган в кожаных ножнах. Йотридская сучка неплохо вооружилась.

– Тяни! – Они сделали глубокий вдох. – Тяни!

Группа йотридов затаскивала по лестнице пушку размером с коня. О Лат, одна мысль о том, что они выстрелят из этого чудовища по дворцу… Хорошо, что нас с сыном там нет.

– Где Пашанг? – спросила я мужчину с редкой бороденкой и соломинкой во рту.

– Естественно, твой деверь наверху.

Деверь? Я что… жена его брата?

– А Сира с ним?

Он покачал головой:

– В последний раз я видел ее, когда она устанавливала внизу бомбу.

Бомбу? Что-что? Неужели они хотят сровнять Башню с землей? Явно нет, иначе не затаскивали бы наверх пушки. Но что она задумала?

Я заглянула в читальню десятого этажа. Пусто. Значит, Философы ушли. Но когда? И куда? И как? Никто не видел, как они уходят, иначе во дворце наверняка об этом узнали бы.

Новая загадка в груде других, скрытых туманом. У меня было два варианта: подняться на два этажа и убить Пашанга или спуститься на десять этажей и убить Сиру. Прежде чем меня поймают, я успею убить только одного. Убийство Пашанга могло бы положить конец войне, но, похоже, у него был брат. Может, он просто примет командование на себя? А учитывая, что Сира вызвала в наш мир симурга, она уж точно опаснее, чем какой-то каган.

Пока я размышляла, кто-то прошел мимо, почти коснувшись меня.

– Эй, сестренка, – сказал высокий человек с каштановой бородой, – слегка растерялась, да? Пошли посмотрим, что нашла Сира.

Пашанг! Я могла бы заколоть его прямо сейчас, но если мы вместе спустимся вниз, то убью обоих. И я последовала за Пашангом вниз, к Сире.

– По-прежнему злишься на Текиша? – спросил он. – Этот придурок никогда не помнит дней рождения.

Значит, Текиш – мой муж и брат Пашанга?

– Ты прав, – ответила я. – Настоящий придурок.

Он остановился, подняв брови:

– А знаешь, кажется, ты впервые в жизни со мной согласилась.

О Лат, неужели он меня раскусил?

Я стиснула кинжал у правого бока. Быть может, придется зарезать его, чтобы не провалить все дело.

Когда я уже медленно потянула кинжал из ножен, Пашанг положил руку мне на плечо:

– Я знаю, тебе несладко пришлось в браке. Но… Текиш любит тебя, и только тебя. Позавчера я даже видел, как он сочиняет для тебя стихи, с книгой рифм в одной руке и пером в другой.

Пашанг развернулся и вприпрыжку побежал вниз по лестнице. Я выдохнула с облегчением и сунула кинжал обратно в ножны. Я могла бы просто его убить, но меня удерживала от этого одна мысль: Сира должна умереть.

Внизу грохнул взрыв, Башня загудела и задрожала. Я пригнулась, закрыв лицо руками, а Пашанг ускорил шаг. Да что там вытворяет Сира?

Я побежала его догонять, кашляя от дыма. Наконец, выскочив с лестницы, я увидела Сиру в углу первого этажа, а рядом с ней курилась дыра.

– Лестница! – воскликнула она, указывая на дыру. – Вот как сбежали Философы!

Вокруг собрались йотриды. О Лат, как же от них воняло! Лошадьми, потом, травой и навозом. Это так напомнило мне орду Селуков, что хотелось сплюнуть.

Я протолкалась сквозь толпу вперед. Прямо у моих ног зияла дыра, проделанная Сирой: чугунная лестница, усыпанная обломками цемента, вела в темный, едва различимый туннель, словно затянутый черным туманом.

Раздались шаги. Из туннеля. Слабые, но они приближались. Пашанг подошел к Сире, теперь они оба стояли прямо передо мной. Все сосредоточились на шагах из туннеля, чьи бы они ни были. Отлично.

Я вытащила из ножен оба кинжала. Нужно лишь полоснуть по горлу Пашанга и по горлу Сиры, и все будет кончено. Победа. Я шагнула ближе к ним, и тут шаги внизу стихли.

– Ты… – прошептал Пашанг. – Я знал, что это ты!

Кто? Вместо того чтобы взмахнуть кинжалом, я повернулась и увидела стоящего у подножия лестницы человека, смутно различимого в черном тумане.

На нем был плащ с узором из тюльпанов, капюшон поднят. Волосы спадали на глаза, и эти глаза были мертвыми.

– Отец? – произнесла я, немедленно об этом пожалев. Что он делает в туннеле, по которому, по всей видимости, сбежали Философы?

Я подняла взгляд и увидела, что Пашанг сурово смотрит на меня. Будь прокляты святые! Он все понял.

Я бросилась к его шее. Он шагнул в сторону и врезал мне локтем по скуле, так что перед глазами посыпались искры, а кинжалы выпали из рук.

– Эльнура! – вскричал другой йотрид.

Пашанг повалил меня на пол.

– Это не Эльнура! – заорал Пашанг, прижимая меня к полу. – Это Зедра! Дайте веревку!

– Отец! – завизжала я. Он же всего в нескольких ступеньках. Он должен мне помочь. – Отец!

Пашанг перевернул меня на живот и крепко связал руки. Я могла только сучить ногами и вопить, призывая на помощь Отца.

На чугунной лестнице раздались шаги. Отец поднимался. Чтобы прийти мне на помощь. И йотриды отступили в страхе. Он появился из дыры и посмотрел на меня… с обжигающей жалостью.

– Видишь ли, – обратился он к Пашангу, – кажется, я забыл наверху книгу. Ты случайно ее не находил?

Книга?! Твоя плоть и кровь кричит у твоих ног, а ты спрашиваешь про какую-то книгу?

– Отец!

– Почему она тебя так называет? – спросила Сира. – Кто ты?

Отец шагнул ко мне, и йотриды подняли аркебузы. Пашанг дернул рукой, повелевая им опустить оружие. Возможно, он уже встречался с Отцом и знал, что оружие не причинит ему вреда.

Отец наверняка мог меня спасти. Но, в отличие от того дня, когда явились Селуки, я не нуждалась в спасении. Меня, в сущности, здесь и не было. Они собирались убить невестку Пашанга, а мой цикл все равно скоро закончится. Нужно просто успокоиться, и пусть все идет своим чередом.

– Я надеялся, что от нее будет больше пользы, – сказал отец Хисти. – Но она оказалась таким разочарованием.

Зачем Отец говорит им это? Как он может быть таким жестоким?

Отец вздохнул и присел у моей головы:

– Зедра, ты знаешь, что делать. Воспользуйся рунами из второго тома. Только так ты закончишь войну, а не этими жалкими потугами.

– Что это ты ей говоришь? – выкрикнула Сира, словно готовясь врезать ему костлявым кулаком. – И куда ведет туннель?

– Можешь сама посмотреть.

Пашанг шагнул вперед, оказавшись лицом к лицу с отцом Хисти.

– В тот день в Красной пустоши ты повел меня во дворец Костей. Зачем? Зачем все это было?

Что?! Зачем отец Хисти водил Пашанга в это проклятое место?

Отец покачал головой, потом посмотрел на меня сверху вниз:

– Ты недостаточно отчаянная Зедра, верно? В твоих руках ключи к царству. – Он повернулся к Сире: – Она в Стеклянном квартале. Нацельте свои пушки туда, в группу домов чуть восточнее статуи той святой с чудесным именем. Один удачный выстрел, и все стекло разлетится вдребезги. А может, вам даже повезет, и осколок порежет щеку ее сына.

Будь прокляты вонючие святые! Откуда он узнал, где я? И где малыш Селук?! Я кричала и брыкалась, но йотриды крепко меня держали.

– Нашего сына! – заорала я. – Как ты мог подвергнуть его опасности? Почему?

Я извивалась и кричала, но тщетно.

Отец отвернулся. Йотриды позволили ему спуститься обратно по лестнице. Напоследок он окинул меня разочарованным взглядом сквозь завесу черного тумана.

– Не уходи! – крикнула я. – Я сделала все это ради тебя! Ради твоих Потомков!

Но он уже ушел. Йотрид, напоминающий худого, как тростинка, Пашанга, прижал меня коленом к полу.

– Эльнура… ты тут? – спросил он.

Нет, к сожалению, Эльнуры здесь не было. Я хотела убраться из ее тела не меньше, чем он хотел, чтобы она вселилась обратно.

Надо мной встала Сира. Ее мерзкий глаз закрывала повязка.

– Давай сделаем так, как он сказал, атакуем Стеклянный квартал.

Мне хотелось укусить ее за лодыжку, но я не могла вырваться из рук йотридов.

– Кто ты, Зедра? – спросила Сира. – Зачем… зачем вся эта… игра?

– Это не игра! – закричала я. – Все зависит от меня! – Я резко выдохнула: – От меня… всегда от меня.

Она наклонилась и провела по моей щеке гладкими пальцами.

– Ты вселилась в мое тело, убила моего свекра, а потом перерезала мне горло. Тебе не кажется, что я имею право знать причину? Неужели тебе совершенно чуждо чувство справедливости?

Справедливость? Да что эта сучка знает о справедливости? Что знают все они?

– Где была справедливость, когда Селук убил три поколения Потомков?

Сира вздрогнула и покачала головой:

– Селук. Рассветный? – Она охнула, как и все йотриды, которые еще нас слушали. Ее лицо озарилось пониманием. – Потомки, – сказала она, закрыв рот ладонью.

– Я – последняя из них, – сказала я. – Я и мой сын. Пожалуйста, Сира. Мне жаль. Прости за то, что покалечила тебя. Но мне пришлось… пришлось… чтобы Потомки снова могли править… они должны править… иначе. Великий ужас.

– Снова выкует нас в огне. – Сира закрыла глаза, но у нее все равно потекли слезы. – Вот почему ты все это делаешь?

– Отец Хисти сказал, что это единственный способ.

Она посмотрела на дыру в полу, ведущую в наполненный туманом туннель.

– Хисти? Ты хочешь сказать, что тот человек – Хисти?

– Он отец нашей веры, отец Потомков.

– Зедра, а ты никогда не думала, что он может тебе лгать? Отец Хисти жил и умер тысячу лет назад, – она покачала головой. – Я была у его усыпальницы. Видела его саван. Это не может быть он. Тебя с самого начала обманывали.

Глупая девчонка. Правда в том, что я молилась ему, и он меня спас. Привел меня в пещеру, из которой я попала в это время. Это мог сделать лишь отец Хисти, только он.

– Я жила шестьсот лет назад, и все-таки я здесь. Вряд ли ты поймешь. – Я проглотила скопившуюся во рту слюну. На вкус она была как моя собственная. – Сира. Пашанг… если вы это не остановите, ничем хорошим это не закончится. Я сделаю все, чтобы победить. Иначе начнется кошмар. Я не хочу… но ты вынуждаешь меня своим упрямством. Просто отступитесь, все отступитесь. Кярс дал вам время, чтобы уйти, вот почему он еще не атаковал и не прикончил вас. Не думай, что достаточно втащить сюда несколько пушек, и вы победите. Вы не можете победить. Просто уходите. Уходите подальше отсюда, в Пустошь, на край света. И никогда не возвращайтесь. Если ты не последуешь моему совету.

Сира покачала головой, а окружившие нас йотриды загудели.

– Как было бы прекрасно, если бы все проблемы просто убежали куда подальше. Я думала об этом, правда. Я могла не возвращаться в Кандбаджар. Мир огромен. Я могла бы отправиться куда угодно, заняться своей жизнью после того, что ты со мной сделала. – Она умолкла, словно вспоминая. – Может, так и следовало поступить. Что мне осталось? Ты отобрала у меня все, что имело значение. Но я думала об этом. Пусть настанут твои бедствия, ниспошли на меня все, что можешь. Это меня не остановит. Ты из Потомков, что ж, пусть так. А я дочь каганов, из семьи завоевателей, и не отступлю.

Но почему? Почему это именно она? Это что, проклятье Кровавой звезды, которая выбрала в качестве моей соперницы самую упрямую сучку на земле?

Я засмеялась:

– Ладно, Сира. Увидишь, что теперь будет. Ты сама это выбрала, не я. Страдания, пытки, крики – тебе придется это выносить, а не мне. Я дала тебе возможность свернуть с этого пути, но ты встала на него, и я сделаю, что должна. Это конец.

Моя душа вернулась в шкаф. Что мне еще оставалось? Только плакать. Я высморкалась в платье, висящее над головой, и открыла дверь шкафа.

Селена все так же сидела, прислонившись к стене.

– Как дела?

– Я снова все завалила. – Я дрожала и всхлипывала. – Как всегда.

В нашей комнате было одно маленькое окошко в углу. Я поставила колыбель с Селуком под ним, чтобы у малыша были свежий воздух и свет. Я взяла спящего Селука, отдала его Селене и передвинула колыбель в другой угол, как можно дальше от окна.

– Подальше от стекла, милый, – сказала я, кладя Селука обратно в колыбель.

Малыш загулил. Скоро он расплачется всерьез.

Я привалилась к стене, глотая горькие слезы. Сколько у нас времени? Куда еще бежать, если они нападут? Враги были повсюду, и с каждым часом у меня появлялись все новые. Может, скоро Като и Кярс тоже ополчатся против меня? Так не должно было случиться!

– Что произошло?

Селена опустилась на колени передо мной.

– Они знают, что я здесь, – ответила я, – и придут за мной. Я так устала. Так устала вечно бежать.

Селена взяла меня за руку:

– Бежать – это прекрасно. Это значит, ты еще свободна. Это дает надежду, верно?

Надежда. Самая горькая вещь на свете. Порой я жалела, что Отец просто не дал мне утонуть вместе с моими дочерями. Я хотела положить конец своим надеждам и надеждам этого мира.

– Селена, милая… ты не должна страдать вместе со мной. – Моя рука задрожала. – Селена. Я солгала тебе. – А теперь и нога. – Я могу написать руну, которая. – Даже мои слова дрожали. – Которая отправит тебя домой.

Она покосилась на меня:

– Что-что? Тогда почему… почему ты до сих пор этого не сделала?

– Потому что… нуждалась в тебе… но теперь… ты должна уйти. Это не твоя схватка. Ты хорошо мне послужила, и больше того, ты стала моей близкой подругой. Ты заслуживаешь самого лучшего. – Как я могу так с ней поступить? Она была такой преданной. Такой правдивой. – Мне просто… нужна твоя кровь, чтобы начертать эту руну.

Они скоро придут. Придут за мной и Селуком. В любой момент они обрушат на нас огонь своих пушек. У меня не осталось времени… времени, чтобы убедить саму себя. Оправдать то, что я делаю.

– Почему ты дрожишь? – спросила она.

– Потому что… потому что напугана. Я боюсь того, что сделают со мной и моим сыном, с моей семьей. Но тебе необязательно здесь оставаться. Я отправлю тебя домой. Я обязана сделать для тебя хотя бы это.

– Да? – Она придвинулась ближе, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я могу попасть домой, вот так просто? Но если у тебя столько власти, почему ты и себя не отправишь подальше отсюда?

– И куда? Здесь мой дом! Мой сын – наследник престола. Мне некуда бежать!

Селена коснулась пальцем подбородка, словно размышляя.

– Дорогая. – Я провела рукой по ее волосам. – Я бы ни за что не допустила, чтобы ты попала в беду. Всего капелька твоей крови… больше мне ничего не нужно.

Селена кивнула:

– Хорошо. Я видела в шкафу иглу. Она подойдет?

– Да, милая. Мне нужно всего лишь несколько капель.

И она уколола себя иглой, а я намочила палец в ее крови и написала на стене кровавую руну, похожую на трон.

– Изо всех сил думай о доме, милая, – сказала я. – Нарисуй его мысленный образ. Почувствуй, как он пахнет. Как звучит. Представь людей, которые придают ему тепло. – Я тяжело вздохнула и проглотила все горькие чувства. – Не переставай о нем думать. А теперь… закрой глаза.

– Хорошо, – с улыбкой отозвалась она. – Это ведь прощание?

Я погладила ее по щеке:

– Нет, мы еще увидимся, в этом я уверена.

Я поцеловала ее в лоб и обняла. Она прижалась ко мне, согревая.

– С тех пор как я села на борт корабля вместе с патриархом и отплыла в Костану, я попадала из одного ада в другой. Во всех трех государствах ты единственный человек, который был добр ко мне.

Из окна раздался вой, словно завопило само небо. Что-то грохнуло, и все стекло в квартале со звоном и гулом разлетелось на куски, включая и окошко в углу нашей комнаты. Осколки усеяли пол.

Малыш Селук огласил комнату ревом. Я заглянула в колыбель. Хвала Лат, он был цел и невредим.

– Это они, – сказала я. – Надо торопиться, милая. – Я взяла ее за руку. – Передавай от меня привет Адонии.

Селена кивнула, закрыла глаза и улыбнулась, так по-домашнему. Сияющей улыбкой. Она наверняка думала об отце и Адонии, так горела желанием обнять их, снова смеяться и быть счастливой.

Я поднесла ее палец к руне. И Селена упала мне на руки.

Я наконец позволила себе расплакаться, и слезы заструились по моим щекам на ее лоб. Она всего лишь спала… пока что. Отец был прав. Я недостаточно отчаянная. Но теперь… теперь я знала, что они не остановятся. Я должна это сделать.

Я заперла дверь и подвинула матрас к стене, чтобы освободить пространство для кровавой руны. Огромной, больше тех, которые я когда-либо писала. Для нее понадобится вся кровь Селены до последней капли.

Я подтащила Селену к центру комнаты. Девушка спала так безмятежно. Как я смогу это сделать?

Положив ее голову себе на колени, я вытащила спрятанный кинжал. Слезы капали на клинок, я стерла их, и он засверкал. На отполированной поверхности отразилась старуха. Злобная старуха. Которой движет ненависть в полном ненависти мире.

Я сжала рукоять в решимости перерезать прекрасную шею.

Неужели другого выхода нет? Неужели Сира была права насчет меня? И все это время я ее обманывала? Может, Айкард прав насчет богини и я стала жертвой ее интриг? Никогда я не была настолько полна сомнений, и все же должна была спасти сына. Враги приближаются!

Еще один пушечный выстрел сотряс землю. И снова послышался гул – нескончаемый грохот сотен лошадиных копыт. Йотриды наступали, и хотя квартал охраняли гулямы, кто знает, на что способна Сира? Она вызвала саранчу и симурга… Какое чудовище она в следующий раз призовет из глубин Кровавой звезды? Мне нужно ее опередить. Нужно вызвать собственное чудовище, и для этого есть только один способ.

В дверь постучали.

– Султанша, у вас все хорошо? – спросила любовница Като.

– Все прекрасно, – отозвалась я.

Малыш Селук по-прежнему плакал. Пожалуй, сначала нужно его успокоить.

Я взяла сына и положила его головку себе на плечо, его щека уткнулась в мою. Я покачала его, но нервно. Он не перестал плакать.

Квартал тряхнуло от очередного пушечного выстрела. А потом пушки снова загрохотали, только теперь они палили откуда-то со стороны дворца. Кярс стреляет в ответ? Я могла лишь молиться, чтобы он снес с лица земли проклятую Башню.

Под грохот выстрелов и разлетающиеся стекло и камень мой сын все равно не перестанет плакать. Поэтому я уложила его обратно в колыбель и вернулась к Селене, распростертой на полу.

Я опять положила ее голову себе на колени. Приставила клинок к ее шее, но ладонь слишком сильно дрожала, чтобы разрез вышел ровным. Тогда я вдохнула и выдохнула. Вдохнула и выдохнула. Смертельные порезы – самая трудная часть, но я должна с этим справиться. Вдох… и выдох. Она не почувствует боли и отправится в ад вместе с остальными неверными, а может, к своему богу, если на самом деле неверные – это мы, латиане. В любом случае, меня хотя бы немного утешало, что за ее дальнейшую судьбу отвечаю не я.

Я задержала дыхание и успокоила мысли. Один надрез, как с Сирой. Тогда я была бесстрашной, и в этот раз все должно быть также. Просто еще одна девушка, которая умрет ради Потомков, ради всего человечества.