Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 307 (всего у книги 336 страниц)

Стражникам Ардана пришлось бы найти веревки, чтобы спуститься в шахту, так что беглецы успели отойти достаточно далеко к тому моменту, когда до слуха Луна донеслись голоса. И если только Ардан не мог при помощи магии определить, где они, то преследователи не могли узнать, куда они направились.

Наконец пространство вокруг них стало более тесным, а колонны и сваи фундамента стали жаться ближе друг к другу.

– Вот и оно, – сказал Раскол. – Чуете?

– Что мы должны почуять? – спросил Эсом, спотыкаясь.

– Свежий воздух, – сказал ему Лун. Здесь сквозил влажный, свежий воздух, который Лун после вони левиафана вдыхал с облегчением. – Где-то над нами есть проем.

– Наконец-то. – Эсом утер пот со лба. – Я уж подумал, что мы навсегда здесь застряли.

– Уж лучше здесь, чем вернуться к Ардану, – прибавила Карсис.

– Теперь вы мне верите? – спросил Раскол.

– Посмотрим. – Лун не собирался преждевременно менять свое мнение.

Наконец они подошли достаточно близко, и Лун увидел проем. Пространство сужалось и завершалось стеной, сложенной из тяжелых камней, и примерно на середине ее высоты, прямо над горой обломков, тьма немного расступалась, образуя неровное пятно.

Но когда они подобрались ближе, Лун осознал, что слышит кое-что еще помимо порывистого дыхания левиафана. Звук был громким, чистым, ровным и регулярно повторялся.

– Вы это слышите? – спросил он у остальных. Первым делом он подумал, что шум исходит от левиафана, хотя ему даже не хотелось загадывать, что в организме чудовища могло издавать такой звук.

Раскол остановился, прислушался, а затем испуганно сказал.

– Это колокол. Предупреждающий колокол. Левиафан вот-вот придет в движение.

Эсом выругался на незнакомом языке, а затем прибавил на кедайском:

– Неизвестно, как давно он звонит.

Магистры зачаровали колокол, чтобы тот своим звоном предупреждал город о том, что левиафан собирается прийти в движение. Он призывал рыбаков поднять свои лодки из воды и торговцев отплыть из гавани. Лун сказал:

– Долго он обычно…

Земля взбрыкнула под ним. Лун и Раскол покачнулись и удержались на ногах лишь потому, что вцепились когтями в землю. Эсом и Карсис оба споткнулись и упали.

Все подземье содрогнулось, и с потолка посыпались мох и обломки камней. Шкура левиафана всколыхнулась под ними и дрогнула. Лун наклонился, подхватил Карсис и побежал вверх по груде обломков. Раскол, не отставая, тащил Эсома.

Добравшись до верха, они пролезли через дыру с неровными краями и выбрались в ночь, к ветру и шуму разбивающихся волн. Внизу под ними висели паровые лампы, яростно раскачивавшиеся от шевеления левиафана. Лун прищурился, огляделся и понял, что они оказались на окраине города. За ними возвышалась огромная каменная стена, а внизу вперед тянулся гигантский хвост левиафана, похожий на риф. Теперь он двигался по волнам из стороны в сторону и поднимал тучи брызг, помогая существу плыть вперед.

– Что нам теперь делать? – крикнула Карсис в ухо Луну.

Левиафан плыл быстро, но не настолько быстро, чтобы раксура не мог обогнать его в полете. Небо уже серело на востоке, и скоро они должны были лишиться прикрытия ночи. На протяжении всего пути им предстояло бороться с ветром, но вылетать нужно было прямо сейчас. Лун повернулся к Расколу и прокричал:

– Хватай его и следуй за мной.

Эсом начал было говорить:

– Куда мы… – но прервался и вскрикнул, когда Раскол схватил его. Лун покрепче прижал Карсис к себе, расправил крылья и взмыл ввысь, ловя ветер.

Его и Раскола отбросило назад, и они оказались прямо над движущимся хвостом. С силой взмахивая крыльями, они снова поравнялись с задней частью туловища существа, и Лун повел Раскола вверх, набирая высоту.

Лун перенаправлял потоки ветра вдоль крыльев, скользя по нему и продолжая двигаться вперед. Карсис прижималась к нему, крепко стискивая руками воротниковые гребни и уткнувшись лицом в его чешую. На некоторых улицах горели паровые лампы, и в окнах башен виднелся свет, но город казался пустым – должно быть, все сидели по домам.

Лун свернул в сторону, чтобы облететь башню Ардана стороной. Ветер отнес его дальше, чем он хотел, и он пролетел над краем гавани. Большие торговые корабли ушли из нее, и понтонные причалы, волочившиеся по воде, поднимали волны. Маленькие рыбацкие лодки раскачивались в решетчатых люльках, поднявших их на безопасную высоту. Металлический «Клодифор» переместили ближе к пристани, но он все еще качался на воде… «Нет, он парит», – осознал Лун, увидев, что от корабля не расходятся волны. Когда раздался звон колокола, Ардан, должно быть, отправил кого-то в гавань, чтобы поднять корабль.

Борясь с ветром, Лун заложил крюк, чтобы подлететь к заброшенной башне, где он и Утес разбили лагерь.

Ветер закручивался в вихри у крыши башни, и Лун стремительно спикировал вниз, к открытой террасе на верхнем этаже. Он смог подлететь к ней и легко отскочил от стены. У Раскола получилось проделать то же самое, но он оттолкнулся чуть сильнее и приземлился на террасу, неуклюже пошатываясь.

Лун шагнул между колонн в большую комнату, ожидая увидеть в ней мающегося от нетерпения Утеса. Внутри было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но силуэт раксура, ждавший его там, был гораздо меньше. Послышался голос:

– Лун?

– Песня? – Песня не могла оказаться здесь, но все же это была она. Удивленный и немного напуганный, Лун поставил Карсис на ноги. – Что ты здесь де-лаешь?

Песня объяснила:

– Нас послала Жемчужина. Мы догнали Нефриту и остальных вчера поздним вечером и лишь совсем недавно добрались до этого места. Утес увидел нас и привел сюда. Все остальные сейчас внизу. Почему с тобой земная… – Внутрь вошел Раскол, а за ним, спотыкаясь, ввалился Эсом. Песня удивленно уставилась на него. – Кто это?

Раскол поколебался, а затем сделал шаг обратно, к балкону.

– Нет, – резко сказал Лун.

Раскол задрожал, явно желая броситься прочь. Если он сбежит, Луну придется снова ловить его, если ветер, хлеставший вокруг башни, не убьет их обоих. Повинуясь порыву, он принял земной облик. По обычаям раксура, когда перевоплощался тот, кто имел среди них самый высокий статус, остальные поступали так же. Песня тут же последовала его примеру, и Раскол, повинуясь слишком глубоко засевшей привычке, тоже переменился.

Лун потянулся к Расколу, схватил его за запястье и потащил к двери. С Эсомом и Карсис он мог разобраться и позже.

По тускло освещенной лестнице они прошли мимо Корня, который свисал с потолка. Тот увидел их и закричал:

– Лун! Лун вернулся!

Из комнаты этажом ниже лился свет, и Лун услышал знакомые голоса, спорившие на повышенных тонах. В этой комнате не было ни выхода наружу, ни окон, так что никто из осмелившихся выйти сейчас на улицу не увидел бы подозрительный свет в заброшенной башне с заложенными дверьми.

Лун шагнул в дверной проем. Несколько сломанных плиток были зачарованы, чтобы давать свет, и разложены по нишам в стенах, так что Лун смог ясно увидеть Утеса, Нефриту, Звона, Вьюна, Елею и Цветику. Но там были и другие три воина: Флора, Дрейф и Поток – что стало для Луна неожиданностью совсем иного рода. «Не могу поверить, что Жемчужина послала за нами Потока, – с досадой и недоумением подумал он. – Этого нам еще только не хватало».

Не мог он поверить и в то, что все они вообще были здесь. Они зря прилетели, это могло лишь добавить им неприятностей, и Нефрите следовало подождать, прежде чем вести воинов к левиафану. Но Лун ничего не мог с собой поделать – при виде них он ощутил, как его распирает от теплоты и облегчения. Он сказал:

– Я думал, вы дадите нам три дня.

Внимание всех переключилось на дверной проем. Нефрита уставилась на них.

– Лун…

Лун сказал:

– Это Раскол. Он помог Ардану достать семя, а теперь поможет нам его вернуть.

Эсом и Карсис сидели на мраморной скамье, торчавшей из стены, и с беспокойством наблюдали за разговором, который велся на языке раксура. Присутствие Раскола создало немного неловкую ситуацию. Большинство воинов поглазели на него и отвели взгляды. Утес и бровью не повел, лицо Елеи приняло невозмутимое выражение, а Звон все взволнованно поглядывал на Луна.

Лун частично рассказал, что он узнал об Ардане и башне, а также откуда взялись Раскол и двое земных обитателей. Еще, основываясь на всеобщем чутье направления, они определили, что левиафан движется на запад, прочь от побережья, и расстояние до него, скорее всего, уже стало слишком большим, чтобы воины могли его преодолеть за один перелет. «Им повезло», – мрачно подумал Лун. Если бы существо решило отправиться в путь, когда раксура еще не долетели до него, все они могли утонуть.

Еще было неясно, как они вернутся обратно на побережье, – но это был уже другой вопрос.

Поток резко повернулся и рявкнул на Луна:

– Это твоя вина.

Лун посмотрел на него. Учитывая все произошедшее, день у него выдался тяжелый.

– Если не попридержишь язык, Флоре придется отнести тебя обратно Жемчужине в корзинке.

Флора протестующе подняла руки.

– Я же ничего не сказала!

Нефрита нарочито спокойно произнесла:

– Если мне еще хоть раз придется сказать, чтобы вы перестали ссориться, я изобью вас всех до потери сознания.

Ненадолго повисла тишина. Затем Карсис прошептала Цветике на кедайском:

– Что они говорят?

– Ничего существенного, – с кривой усмешкой сказала Цветика. Она сидела рядом с ними на скамье, притянув к себе ноги и спрятав их под юбкой. Она выглядела осунувшейся и уставшей – должно быть, сказался долгий перелет сюда.

– Эсом знает, где семя, – сказал Лун на кедайском, чтобы земные создания могли его понять.

Все повернулись к Эсому, и тот отшатнулся, не выдержав сосредоточенных хищных взглядов множества раксура. Даже несмотря на то что большинство из них были в земном облике, вид у них был пугающий. Даже Карсис вздрогнула. Нефрита сказала:

– И где же?

Эсом прокашлялся и скованно повторил то, что рассказал Луну. Закончив, он сказал:

– Так что я думаю, вам стоит обыскать то здание.

Нефрита шагнула ближе, нависнув над ним.

– Почему ты уверен, что оно там?

Эсом заморгал, глядя на нее, и, похоже, потерял дар речи. Лун понял, в чем дело: учитывая, сколько одежд носили на себе представители его народа, Эсома, скорее всего, смутило, что Нефрита была одета в одни лишь украшения. Даже несмотря на чешую, это наверняка сбивало с толку. Эсом смог лишь выдавить:

– А, ну…

Карсис вставила:

– Раскол сказал, что Ардан отнес его именно туда.

Все посмотрели на Раскола. Тот беспокойно дернулся и решительно уставился вниз, на грязный пол.

Нефрита долго смотрела на него, водя шипами. Раскол не смел посмотреть ей в глаза. Наконец она повернулась к остальным.

– Нам нужно найти это место и посмотреть, насколько хорошо оно охраняется.

Поток сложил руки на груди.

– И убедиться, что оно вообще существует.

Лун пропустил это мимо ушей.

– Придется идти пешком. Уже светает, и ветер не дает туману скопиться.

– Ты не пойдешь. Этот Ардан наверняка станет теперь тебя искать. – Нефрита оглядела остальных. – Вьюн и Флора? Вы сможете пройти по земному городу так, чтобы никто не понял, что вы раксура?

Они с беспокойством переглянулись. Вьюн сказал:

– Думаю, что да. Наверное.

Лун критически посмотрел на них. Они были одеты, как и остальные, в штаны и рубахи, перевязанные кушаком и ремнем на талии. Добротная ткань выцвела на солнце и немного испачкалась в пути, так что они не выглядели слишком состоятельными. Он сказал:

– Снимите все, что похоже на творения арборов, особенно ваши украшения. И оберните чем-нибудь ноги, тряпкой или куском кожи, чтобы было похоже, что вы в обуви.

Оба с сомнением посмотрели на свои ноги, но спорить с ним не стали.

– Идите прямо сейчас, – сказала Нефрита. – Не пытайтесь лететь. Спуститесь по стене, чтобы вас не сдуло ветром. Найдите здание, но не пытайтесь проникнуть внутрь без нас.

Флора серьезно кивнула, но Вьюн сказал:

– Если мы вдруг найдем семя и оно будет просто лежать где-нибудь без охраны, можно мы…

– Да. – Затем Нефрита прибавила: – Если так и будет, то я очень удивлюсь, потому что до сих пор нам ничто не давалось просто.

– Хорошо подмечено, – пробормотала Флора и подтолкнула Вьюна к выходу.

Когда они направились к лестнице, Лун выдохнул с облегчением. По крайней мере, они снова начали двигаться вперед, хотя и не знали, к чему именно.

Все это время Утес стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за происходящим с таким видом, который точнее всего было бы назвать насмешливым. Теперь же он оттолкнулся плечом от стены, выпрямился и спросил:

– Кто впустил вас в древо?

Земные обитатели подняли на него глаза, и Эсом с трудом сглотнул. Места здесь было недостаточно, чтобы Утес мог перевоплотиться, и он все еще выглядел как земной старик, побитый жизнью, серый и в серой потрепанной одежде. Но казалось, будто он занимает в комнате гораздо больше места, и воздух внезапно словно сгустился. Эсом сказал:

– Это сделал он, – и указал на Раскола.

С беспокойством глядя на Утеса, Карсис сказала:

– Раскол подлетел к большому дуплу высоко в стволе. У нас не получилось до него добраться. Наш корабль может оторваться от земли лишь шагов на сорок.

Утес повернулся и посмотрел на Раскола. Тот съежился и вжался в стену. Ступая нарочито медленно, Утес направился к нему.

– Оставь его в покое, – сказал Лун. Слова вылетели прежде, чем он успел подумать.

Утес остановился и склонил голову набок. Его лицо ничего не выражало. Он сказал:

– Я должен разобраться с этим сейчас же.

Лун посмотрел на Нефриту, но та глядела на Раскола. Все остальные не смотрели на воина; они напряженно замерли, ожидая расправы. Лун похолодел, осознав это. «Разобраться с этим» означало «убить одиночку». Лун низким гортанным голосом прорычал:

– Нет.

Утес в земном облике двигался быстро, но у Луна все равно перехватило дыхание, когда праотец в мгновение ока пересек комнату и оказался прямо перед ним, лицом к лицу.

Лун подавил в себе сразу несколько порывов: перевоплотиться, отступить, прищуриться, чтобы защитить глаза, – вместо этого он остался стоять на месте. Нефрита от неожиданности рыкнула – звук был низким, грубым, как скрежет камней. Остальные не издали ни звука, застыв неподвижно. Раскол распластался по стене.

Не обращая внимания на остальных, Утес сказал:

– Я должен это сделать. Он предал нас, отдал семя земным обитателям.

Лун сказал:

– Он не знал, что мы вернемся в древо. Он даже не знал, что мы существуем.

– А мы не знаем, из-за чего его вышвырнули из родного двора. Он одиночка, и ему нельзя доверять.

Лун смотрел Утесу прямо в глаза.

– Как ты не мог доверять и мне. – Его голос дрогнул, но не от страха.

– Что? – Утес прикрыл глаза, но не успел скрыть промелькнувшее в них потрясение. Он понял, что Лун имел в виду тот день, когда Утес нашел его у корданцев и отнес на заброшенную башню в горном ущелье. – Нет.

«Да». Лун всегда знал, что Утес спас его лишь по одной причине: потому что он был консортом. Но он наивно думал, что если бы праотец решил, будто Лун – настоящий одиночка, изгнанный из двора по какой-то ужасной причине, то Утес бы просто где-нибудь его бросил. А раз он был готов убить Раскола лишь за то, что тот показал Ардану, где находится пустое древо…

– Ты говорил, что хотел помочь мне. Но если бы ты не поверил тому, что я тебе рассказал… Ты отнес меня туда, чтобы убить.

Утес отшатнулся, зарычал и бросился вон из комнаты.

Все уставились на Луна. Елея, Звон и даже Дрейф были в ужасе. Эсом и Карсис выглядели сбитыми с толку и напуганными. Цветика лишь вздохнула, устало и с отвращением. Поток, похоже, сам того не желая, был впечатлен.

Нефрита в полной тишине шагнула вперед. Кивком указав на Раскола, она сказала воинам:

– Следите за ним. – Затем она схватила Луна за руку и вытащила его из комнаты.

Глава 13

Нефрита проволокла Луна через лестничную клетку к дальней комнате. Корень, все еще свисавший с потолка, с любопытством смотрел на них, когда они проходили мимо, но ничего не сказал.

По одной стене комнаты находились высокие окна, над которыми снаружи выступала терраса верхнего этажа. Занимался рассвет, первые лучи которого разливали по темному небу серо-голубые тона. Света едва хватало, чтобы разглядеть резные силуэты на стенах, сурово смотревшие вниз своими невидящими глазами. По комнате, разгоняя запахи плесени, гулял ветер.

Нефрита отпустила руку Луна и подошла к окну. Она стояла к нему спиной, и ее шипы все еще дрожали от волнения.

Лун настороженно смотрел на нее. Он не понимал, на кого она злится больше: на него, на Утеса, на Раскола или на всех троих сразу. Он сказал:

– Я не дам Утесу убить его.

Нефрита мельком посмотрела на него.

– Он одиночка.

Слышать это от нее было больнее.

– Я тоже им был. – Раскол, помогая Ардану и не зная, что Туман Индиго скоро снова поселятся в древе, невольно предал их. Лун тоже невольно предал Туман Индиго, приведя Сквернов и не догадываясь, что они много циклов ждали, когда смогут отомстить. Лун не видел особых отличий, не считая того, что он был консортом и двор нуждался в нем.

Нефрита повернулась к нему. Свет падал сзади, и Лун не мог разглядеть ее лица, но ее голос все еще звучал напряженно:

– Тебя не вышвырнули из двора, Лун. Это не одно и то же.

А казалось, что одно.

– Если бы я родился воином…

– Лун. – Нефрита подошла к нему и схватила за плечи. Лун был готов ко всему, кроме того, что она сказала: – Ты нравишься Утесу. Ты ему нравишься больше многих его потомков.

Он попытался отстраниться, но Нефрита его не отпустила. Она сказала:

– Ты не дал мне возможности сказать: я рада, что ты жив. Представь, я прилетаю сюда и узнаю, что ты что-то наплел земным обитателям и проник в башню земного колдуна, который, вдобавок ко всему, коллекционирует разлагающиеся тела редких существ…

– Ты должна была дать нам три дня.

– Я не могла ждать. – Она отпустила его и отвернулась, рассеянно зашипев. – Теперь воины, скорее всего, не смогут улететь отсюда, и эта проклятая тварь все еще движется. Если мы отплывем так далеко, что даже Утес не сможет долететь до берега, то мы даже не сможем… – Она резко замолчала.

Лун потер руки в тех местах, где ее ладони касались его земной кожи. Она напомнила ему, что Раскол был не единственной их проблемой. Если они все погибнут здесь, потому что не смогут сбежать или утонут, пытаясь добраться до лесного побережья, вина за это будет лежать на Нефрите, ведь это она не осталась ждать. Поток, наверное, будет доволен, хотя и не очень, ведь он тоже умрет. И вообще, почему Жемчужина отправила за ними Потока, а не кого-нибудь другого из ее воинов? Насколько Лун успел разобраться, она всегда держала своего фаворита – и любовника – поблизости. Может быть, Поток хотел проявить себя. В Тумане Индиго многое изменилось, и, возможно, Поток не может сохранить свой статус, если не покажет, что готов рисковать ради двора жизнью не меньше Вьюна, Флоры и других воинов.

Но беспокоиться о мотивах Потока Лун мог и потом. Нефрита рассуждала как раксура и потому забыла, что левиафана можно покинуть не только на крыльях. Лун сказал:

– У земных обитателей – Эсома и Карсис – есть корабль.

Шипы Нефриты дрогнули.

– Точно, – пробормотала она. Затем она повернулась к нему и нахмурила брови. – Они сказали, что не оставят своих друзей. Нам придется отобрать у них корабль.

Лун неловко пожал плечами.

– Я знаю. – Негал и его команда помогли украсть семя. Но одно дело было сказать Эсому и Карсис, что им придется выручать остальных самим, и совсем другое – заставить их бросить друзей на верную смерть. «Может быть, мы что-нибудь придумаем». Им не нужно было плыть на корабле до самого берега, лишь приблизиться к нему настолько, чтобы воины смогли самостоятельно долететь до него.

– Может быть… – Лун прервался, вдруг ощутив, что легкое покачивание башни, движение и рев ветра постепенно начали затихать.

Нефрита подошла к окну. Лун встал рядом и посмотрел туда, где за крышами домов виднелось море. Восходящее солнце пробилось через полосы облаков и отразилось от воды, сверкая на бурлящих гребнях волн, которые расходились от плавников левиафана. Но волны постепенно улеглись и стали меньше. Левиафан замедлялся, готовясь остановиться.

Нефрита зашипела с горькой усмешкой.

– Стоило тебе и Расколу сбежать от Ардана, как это существо вдруг решило выйти дальше в море? Это не может быть совпадением.

Лун облокотился на подоконник.

– Должно быть, городу только потому и нужны магистры, что левиафан перемещается… как ему вздумается. – «Хм». Точнее, так думали все земные обитатели. «Потому что так им сказали магистры».

Лицо Нефриты выражало задумчивость и сомнение.

– Как же магистрам повезло.

Лун снова посмотрел на море:

– Несколько земных обитателей, которые живут здесь, рассказали нам, что много циклов назад магистры начали терять свое могущество, и тогда левиафан проснулся и уплыл прочь. У них все еще получается не дать городу погибнуть, но они не могут заставить левиафана вернуться обратно к берегу.

– Или же они позволили левиафану уплыть, чтобы сохранить власть над городом, – сказала Нефрита.

– Может быть. Возможно, им хватает сил ровно настолько, чтобы заставить его двигаться, когда они пожелают. – Ардан явно держал магистра Летена в узде, что тому сильно не нравилось. – Или когда Ардан этого пожелает. Возможно, сейчас он один способен заставить левиафана двигаться. Он – самый молодой из магистров. – Лун отвернулся от окна, обдумывая все сказанное и недосказанное Арданом.

– Мы знаем, что он думал, будто наше семя как-то ему поможет, даст ему силу. Но мы не знаем, был он прав или нет. – Нефрита раздраженно тряхнула шипами. – И не узнаем, пока не найдем этот погребальный храм.

Лун помедлил, но он хотел поставить точку в одном вопросе:

– Ты позволишь Утесу убить Раскола?

Нефрита дернулась, когда он это спросил. Но сказала:

– Не сегодня. – Ее голос стал тверже. – Большего я обещать не стану.

Лун стиснул зубы, заставил себя не спорить с ней и вышел вон.

Лун вернулся в общую комнату. Раскол сидел на полу в дальнем углу. Эсом и Карсис все еще сидели на скамье, а Звон, Елея и Дрейф стояли по сторонам, чувствуя себя неловко.

Лун спросил:

– Где Цветика? – Потока тоже не было, но Луна совершенно не заботило, пошел ли тот сменить других в дозоре или полетел куда-нибудь, чтобы сдохнуть.

Он говорил по-кедайски, и Карсис ответила:

– Она сказала, что поговорит со стариком, который ушел раньше.

– Нефрита в порядке? – неуверенно спросила Елея.

– Да, – так же неуверенно ответил Лун. – Она… отдыхает.

Дрейф глумливо оскалился.

– Ей стоит поколотить тебя как следует.

Лун шагнул к нему. По всей видимости, первое возникшее у него желание отразилось у него на лице, потому что Дрейф отшатнулся и зашипел.

Елея зашипела на Дрейфа, а Звон сердито на него посмотрел и сказал:

– Почему бы тебе не сказать это Нефрите, а мы посмотрим, что случится?

Видимо, решив не следовать этому совету, Дрейф затих. Он отошел, прислонился к стене, сложил руки и стал злобно сверлить Луна взглядом.

Эсом и Карсис сидели не шевелясь и старались делать вид, что вовсе не напряжены до предела. Заставлять их находиться в одной комнате с Дрейфом дольше необходимого было жестоко, но за ними нужно было следить. Лун кивком указал на закуток в другой стороне комнаты. Там находилась еще одна скамья и было место на полу, где можно было улечься. Брат с сестрой тоже провели всю ночь без сна и наверняка устали. Лун сказал:

– Можете пойти туда и отдохнуть, если хотите. Звон, у тебя есть лишние одеяла?

Звон повернулся к одному из походных мешков, лежавших у стены.

– Да, сейчас найду. А еще есть немного воды и, кажется, несколько сушеных фруктов и корешков, которые они могут съесть.

Чуть расслабившись, Карсис сказала:

– Спасибо. – И Эсом все так же скованно кивнул.

Лун подошел к Расколу, сидевшему на корточках в противоположном углу, и присел рядом с ним. Раскол настороженно смотрел на него, напрягшись всем телом. Оказавшись так близко, Лун ощутил запах страха, выделявшийся с его потом. Он сказал:

– Они тебя не убьют.

Плечи Раскола обмякли, и он на миг прикрыл глаза. Послышалось что-то среднее между всхлипом и резким смешком, и воин снова посмотрел на Луна.

– Твоя королева делает все, что ты захочешь?

Лун сурово посмотрел на него, пока Раскол не опустил глаза.

– Прости, – пробормотал воин. – Я не хотел… Консорты при моем дворе были не такими, как ты.

Тут он, пожалуй, не ошибался.

– Ардан думал, что я здесь один? – Вчера Лун сказал магистру, что его ждут друзья, но он надеялся, что Ардан принял это за ложь, за часть личины торговца, которой прикрывался Лун.

Раскол покачал головой.

– Я не знаю. Он даже не сказал мне, что у него появился еще один гость.

Лун вздохнул. Он не думал, что Раскол лжет. Воин был искренне потрясен, увидев другого раксура.

– Ардан много знает о раксура? Когда он увидел, как я переменился, он мог понять, что я консорт? И что консорт не прилетел бы сюда в одиночку?

Раскол нахмурил брови, задумавшись.

– Он знает о консортах, но… Мне кажется, он до конца не понимает, что это значит, и не сообразит, что ты не отправился бы в путь один. – Раскол заколебался и неуверенно посмотрел на Луна. – Почему они отправили в башню тебя? Почему не кого-нибудь из воинов?

Лун отстранился.

– Я хорошо знаком с повадками земных обитателей. А остальные нет. – Он был не готов объяснять больше. Раскол уже и так держал его за живое, и подробности ему было знать необязательно. Лун спросил в ответ: – Что ты такого натворил, за что тебя вышвырнули из двора?

Настал черед Раскола отшатнуться. Немного помолчав, он сказал:

– Королевы меня недолюбливали.

Секундное колебание, промелькнувшее во взгляде Раскола, подсказало Луну, что это ложь. И если бы за такое отправляли в изгнание, то половина Тумана Индиго уже скиталась бы по Трем Мирам в одиночку.

– Ты из королевского выводка?

На лице Раскола промелькнуло удивление и негодование.

– Да, – процедил он сквозь зубы, словно ему было больно в этом признаваться. – Как ты это понял?

Было в поведении Раскола что-то знакомое. Воины, рождавшиеся в королевских выводках, похоже, всегда доставляли другим неприятности.

– Просто догадался, – сказал Лун. Он заметил, как на другом конце комнаты Дрейф, притворявшийся, что он не подслушивает, презрительно закатил глаза.

Раскол с сомнением покосился на него. Лун спросил:

– Почему королевы тебя недолюбливали?

– Я подрался с одной из фавориток правящей королевы. – Этого тоже было недостаточно для изгнания. Лун не так давно находился при дворе, но даже он знал, что воины часто нападали один на другого. Поток и Лун даже пытались убить друг друга прямо на глазах у Жемчужины и Нефриты, и никто не предложил никого изгнать.

Лун спросил:

– Ты ее убил?

Раскол дернул шипами.

– Конечно нет.

Лун ощутил, что его рассказ снова ушел в сторону от правды. Ответ Раскола был слишком простым. Лун подумал, что зрелая воительница, фаворитка, да еще и, возможно, тоже из королевского выводка, наверняка смогла бы вывалять Раскола в грязи. А если драка была настолько ожесточенной, что Раскол, защищаясь, убил противницу, то в том, чтобы признаться в этом, не было ничего ужасного. Лун сказал:

– Значит, они вышвырнули тебя из двора за то, что ты проиграл фаворитке королевы?

Раскол стиснул зубы, якобы сдерживая какие-то сильные эмоции. Лун нутром почуял, что он притворяется. Раскол горько сказал:

– Если ты так хочешь это описать, то пусть. Это было несправедливо, но так все и случилось.

Лун долго и внимательно смотрел на Раскола, но тот не отвел взгляд. Он понимал, что еще не докопался до истины, но воин, похоже, не собирался отказываться от своей версии, по крайней мере пока.

Лун поднялся на ноги, вышел вон и выбрал первую попавшуюся дверь на лестнице. Комната за ней, к счастью, оказалась пуста – она была чуть меньше других на этом этаже, с высокими узкими окнами, впускавшими свет и влажный воздух.

Сзади кто-то тихо вошел, и, обернувшись, Лун увидел Елею.

Она остановилась и сказала:

– Он не такой, как ты, Лун. Он – настоящий одиночка, изгнанный из двора по веской причине.

Лун потер глаза, стараясь сохранять спокойствие. Он подозревал, что ему предстоит еще не раз говорить об этом.

– Ты не знаешь, такой он, как я, или нет, – сказал Лун, понимая, что возражает только ради того, чтобы возразить. – Может, я лгу.

Елея с досадой покачала головой:

– Ты ничего не знаешь о жизни при дворе. Тебе приходится все объяснять, а когда мы объясняем, ты смотришь на нас так, будто думаешь, что мы сошли с ума. Кто бы с тобой ни говорил, все это замечают. Никто не умеет так хорошо притворяться.

Лун резко отвернулся, сел, прислонившись к стене, и сложил руки. Он ожидал подобного разговора, но не думал, что речь пойдет о нем. Елея подошла и села перед ним на пятки. Он неохотно сказал:

– На его месте мог оказаться я. И я поступил бы точно так же, как и Раскол. Будучи один, я просто искал место, которое мог бы назвать своим домом. Если бы я был ранен, оказался в ловушке, а потом меня бы нашел кто-то вроде Ардана, кто-то, кто был бы ко мне добр… Даже если бы он хотел воспользоваться мною, я бы все равно остался, лишь бы у меня было свое место. – Лун отчаянно махнул рукой. – Ведь с Утесом точно так и получилось. Я пересек Три Мира ради первого же встречного, попросившего меня об этом.

– Ради первого раксура, который тебя попросил, – поправила Елея. Слова Луна не убедили ее. – Когда мы были в колонии, ты сказал мне, что нужно делать. Теперь моя очередь сказать: этот одиночка – не такой, как ты. И ты ошибаешься, думая о нем так. – Она отстранилась. – Он ведь даже имя сменил. Никто не назвал бы ребенка Расколом.

Утес сказал то же самое о Скорби – воительнице, которую Лун считал своей матерью. Но ее можно было понять – она взяла себе имя Скорбь из-за того, что ее двор был уничтожен и она осталась одна с четырьмя маленькими арборами и птенцом-консортом, о которых ей пришлось заботиться. Но воин, покинувший свой двор и назвавший себя Расколом…

– Я знаю. Я знаю, что не могу ему доверять.

Елея продолжала внимательно смотреть на него.

– А нам ты доверяешь?

Лун не мог ей ответить. Возможно, он им не доверял. Возможно, он лишь притворялся, что они – его семья, играл роль, но в глубине души не верил в это. «Это бы многое объяснило, – сказал он сам себе. – Например, почему ты продолжаешь вести себя как идиот».

Елея с сожалением покачала головой.

– Иногда кажется, что нет. Неужели ты думал, что мы бы позволили той крикливой королеве-малолетке из Изумрудных Сумерек тронуть тебя?

Ему тогда даже и в голову не пришло, что они бы его защитили. От Скверна, или хищника, или другого общего врага – да, но не от королевы раксура, пусть даже и из чужого двора. От осознания этого Луну стало неловко.