Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 282 (всего у книги 336 страниц)

Пока Лун и женщина торговались, Нефрита подергивала хвостом из стороны в сторону, веселя детей. Они договорились, что получат горячий ужин сейчас и завтрак утром, место для сна на одну ночь, а также мешок с полосками вяленого мяса и другой провизией, которую они смогут взять с собой, когда будут уходить. Женщина также добавила к сделке флягу с варевом из котла – оказалось, что это мясной бульон с сушеными ягодами. Нефрита, похоже, пришла в ужас, но Лун остался доволен. Конечно, взрослым стадником можно было наесться посытнее, но того, что они купили, должно было хватить на целый день полета.

Следуя указаниям женщины и неся одеяла, которые прилагались к комнате, лампу и корзину с едой, они прошли по коридору к лестнице, такой узкой, что, по мнению Луна, на нее вряд ли смогли бы протиснуться существа покрупнее. На каждом этаже дверные проемы необычной формы вели в коридоры с низкими потолками, разделенные на клетушки, большая часть из которых была затянута кожаными занавесками. Почти весь второй этаж, похоже, занимали сериканки. Они были заняты тем, что развешивали в коридоре заснеженные одежды и плащи, чтобы с них стекла вода. Когда Нефрита прошла мимо, одна из них скользнула по ней взглядом, потом удивленно уставилась на них, а затем улыбнулась и покачала головой. Лун понял, что она, должно быть, заметила голубую чешую Нефриты и приняла ее за заблудившуюся сериканку.

Их комната находилась на самом верху и была единственной на этаже. Им обоим пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь. Из коридора падал свет, и они увидели, что комната была немногим больше, чем клетушки внизу. В стене было круглое окно, и, как и сказала женщина, его тонкая кожаная рама была разодрана и пропускала леденящий сквозняк. Из мебели здесь была лишь одна шкура, утеплявшая каменный пол, и толстый спальный коврик, набитый травами. Однако через комнату проходила пара печных труб – они торчали из пола и, изгибаясь, уходили в стену. От них исходило тепло и едва заметный парок. Что ж, если им понадобится бежать, отсюда они могли вылететь прямиком наружу, а это тоже было неплохо.

– Прийти сюда – просто замечательная идея, – убежденно сказала Нефрита. Она бросила одеяла на спальный коврик и скинула с себя накидку, стряхивая с гребней тающий лед. – Я бы отдала ей то кольцо даже ради уголка внизу.

– Это была бы невыгодная сделка, – сказал ей Лун, ставя корзинку на пол.

Пока Нефрита завешивала своей накидкой окно, чтобы избавиться от сквозняка, Лун при помощи кремня и трута зажег лампу. Вместо масла или свечи внутри нее лежал кусок плотного мнущегося материала, который, как сказала женщина, должен был гореть почти всю ночь, хотя и не очень ярко.

Как только лампа зажглась, ее теплое сияние наполнило комнату уютом. Лун открыл корзинку с едой и первым делом достал теплый глиняный горшок. Приподняв крышку, он увидел, что горшок наполнен мясом в густом соусе с благоухающими специями. Нефрита села напротив, взяла из горшка кусочек и с сомнением его понюхала.

– Ты уверен, что эта жижа не портит мясо?

– Она не дает ему портиться. – Лун съел кусок, слизывая соус с пальцев. В корзинке также лежали круглые ломти черного хлеба, еще один горшок, наполненный округлыми лиловыми кореньями и вареной зеленью, и сладкие пирожные с орехами и сушеными ягодами. Они молча ели, а в комнате тем временем потихоньку становилось теплее.

Пока что у них имелись лишь самые смутные планы насчет того, что они будут делать, когда прибудут в долину корданцев. Во время их долгих перелетов Лун успел придумать несколько неудачных идей, самой худшей из которых была такой: они могли попытаться взять кого-нибудь в плен – например, одного из старейшин – и убедить его раскрыть местонахождение яда. Каждая идея казалась в лучшем случае нелепой, опасной и обреченной на провал. Но до сегодняшнего дня ему не приходило в голову самое простое решение – Нефрита могла запросто сойти за земную женщину. Ничто не мешало ей войти в лагерь и попросить у них яд или, по крайней мере, узнать, как его сделать.

Нефрита надкусила один лиловый корешок, поморщилась от вкуса, но все же проглотила его.

– Ты жил в таких местах?

Услышав ее тон, он поднял глаза и нахмурился:

– Тут не так уж и плохо.

Через город, должно быть, проходило множество различных земных созданий, и никто не обратил на них особого внимания. Но жить здесь он бы не смог – местность вокруг города была слишком пустынной, чтобы скрытно перевоплощаться. А еще здесь было слишком холодно. Нефрита продолжала изучающе глядеть на него. Он сказал:

– А что?

Она покачала головой:

– Просто пытаюсь понять.

– Что понять? – Просто из вредности он протянул ей фляжку фруктово-мясного супа.

Она выразительно глянула на него, не обращая внимания на фляжку.

– Понять тебя.

Лун не знал, зачем ей это. Он не пытался понять ее и делал все возможное, чтобы держаться от нее подальше. Он разломил последний кусок хлеба, не желая спрашивать, – нет, он правда не хотел знать… но затем все-таки неохотно произнес:

– Ну и как, поняла?

Нефрита смотрела на него так долго, что ему страшно захотелось перевоплотиться, но он поборол себя. Наконец она ответила:

– Ты злишься, что мы не нашли тебя раньше.

Тут она не ошиблась, но это и не было откровением. Подобная мысль не давала Луну покоя с тех пор, как он впервые очутился в Тумане Индиго. Как ни посмотри, она была бессмысленной, нелогичной и несправедливой, но он ничего не мог с собой поделать. Он пожал плечами и откусил хлеб.

Нефрита не спеша доела последний кусок мяса, затем облизала пальцы. Но едва Лун подумал, что тема закрыта, она прибавила:

– А теперь, когда ты увидел, какой могла бы быть твоя жизнь при дворе, ты боишься, что не сможешь довольствоваться другим местом, где бы ты ни поселился.

На этот раз она промахнулась. Лун и раньше видел сплоченные сообщества и жил в красивых местах, зная, что ему нет в них места и что он не сможет остаться. Он вспомнил хасси и их города на сплетенных деревьях. Даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе, он сказал:

– Если бы я мог выбрать, кем родиться, я бы выбрал что-нибудь другое.

«Главное, чтобы это «другое» тоже умело летать».

Нефрита задумчиво склонила голову набок. С искренним интересом она спросила:

– А если бы Жемчужина с самого начала приняла тебя, что-нибудь бы изменилось? Тебе бы захотелось остаться?

Лун отвернулся, стиснув зубы. Он помнил тот миг, когда Жемчужина, попроси она его об этом, могла сделать что угодно – хоть овладеть им на полу зала собраний прямо на глазах у всего двора. Лун боялся, что и все остальные это знали. Он не знал, злиться ли ему на то, что его отвергли, или радоваться тому, что его пронесло.

– Ты ждала консорта из Звездного Сияния, – сказал он, – благовоспитанного, избалованного консорта с безупречной родословной. Ты хочешь сказать, что не пришла в ужас, когда Утес явился в колонию со мной?

– Я знаю Утеса всю свою жизнь. Что бы он ни притаскивал из своих путешествий, я уже ничему не удивляюсь. У тебя не может быть плохая родословная: ты сильный, здоровый и прекрасно сложен. – Нефрита приподняла брови. – А еще ты такой же ранимый, чувствительный и застенчивый, как и любой благовоспитанный консорт из всех, что я когда-либо встречала.

Лун допил остатки фруктового супа и отложил фляжку в сторону.

– Нам нужно ложиться спать.

Он не знал, почему разозлился на нее и почему вдруг почувствовал себя так неловко, словно его раздели догола.

«И я вовсе не ранимый».

Нефрита не стала продолжать спор и даже ничего не сказала по поводу его отступления, чем еще больше разозлила Луна. Когда она стала устраивать себе гнездо из одеял на спальном коврике, Лун взял одно и лег с краю, подальше от нее. Все-таки он недостаточно разозлился, чтобы спать на холодном полу.

Глава 13

Лун резко пробудился, уверенный, что над ним стоит владыка Сквернов. Рядом Нефрита дернулась и, зарычав, села. В слабом свете лампы было видно, что комната пуста, но в воздухе висел отчетливый смрад Скверна.

– Он не здесь. Чуешь? На ветру! – Нефрита отбросила одеяла в сторону и вскочила на ноги.

Лун в ужасе перекатился и поднялся. Где-то неподалеку над перевалом или долиной летел владыка Сквернов, и ветер донес его запах до них. Нефрита бросилась к окну и сорвала с разодранной рамы одеяло. Лун наклонился, чтобы выглянуть наружу, и его обдало ледяным воздухом.

Площадь внизу была пуста, если не считать нескольких фургонов и сбившихся в кучку тягловых зверей. В нескольких окнах все еще горел свет, а факелы на уличных столбах были потушены. Тяжелые тучи не пропускали свет звезд. Лун почти ничего не видел. Для большинства земных существ такая темень была бы практически непроглядной.

– Он где-то поблизости, – прорычала Нефрита и приняла свой крылатый облик. Зацепившись когтями за каменный проем окна, она подтянулась и полезла наружу. – Нужно убить его.

– Я знаю, – огрызнулся Лун. Нельзя было позволить владыке проследить за ними до самого лагеря корданцев. Если корданцы и правда пользовались ядом в сражениях в Киаспуре, то Скверны наверняка знали об этом, и они могли понять, что Лун и Нефрита собираются применить его в колонии. Лун перевоплотился и выскользнул из окна вслед за Нефритой.

Порыв ветра чуть не сорвал Луна со стены, и он вонзил когти в камень. Острые, как иглы, снежинки врезались в него и налипли на чешую. Лун двинулся за Нефритой вверх по стене и вскарабкался на округлую крышу.

Они оба присели, принюхиваясь к ветру. Караван-сарай окружало темное море каменистых крыш с трубами, исторгавшими облака белого пара. Небо было затянуто сплошным одеялом туч, на фоне которых не виднелось ровным счетом ничего, кроме силуэта гор. Зрение оказалось почти бесполезным, как, впрочем, и нюх: ветер дул со всех сторон, из-за чего казалось, будто запах владыки доносится сразу отовсюду. Нефрита окинула взглядом небосвод и раздраженно рыкнула:

– Не могу понять, откуда запах. Придется искать.

«И нам придется разделиться», – подумал Лун. Если у них не получится найти владыку сейчас, то ему будет достаточно спрятаться и дождаться, когда они двинутся дальше.

– Ищи на севере. Я посмотрю на юге, – сказал он и заскользил по ветру.

Лун сильно захлопал крыльями, чтобы подняться выше, и свернул к северной вершине, прочь от города. Он летел, как на охоте, проносясь над темными уступами долины, следуя ветряным потокам и пытаясь обнаружить источник запаха Скверна. Тот словно дразнил его, то появляясь, то исчезая.

Тучи расступились, пропуская свет звезд, и Лун стал видеть чуть лучше. Он уже пролетел полдолины, когда ощутил движение во тьме над собой. Зная, что это не Нефрита, он резко метнулся вбок. Мимо него пронесся темный силуэт владыки Сквернов.

«Ага! Наконец-то». – Лун спикировал за ним, направляя крылья так, чтобы почти не чувствовать сопротивления встречного ветра. Владыка неистово захлопал крыльями, стараясь выйти из собственного неудавшегося пике. Прежде чем он успел восстановить равновесие, Лун ударил его по спине ногами, вонзив когти в сочленение крыльев.

Владыка перевернулся и яростно попытался схватить его, но Лун скользнул мимо. Затем он поймал восходящий поток воздуха и снова взмыл ввысь.

Владыка забился в воздухе и закричал ему вслед:

– Вы правда думали, что сможете сбежать от нас? Что я не найду вас, куда бы вы ни отправились?

Лун удивился, узнав его голос. Это был Катрас – тот самый владыка, что вышел из колонии, чтобы поиздеваться над Жемчужиной. «Неужели он думает, что мы убегаем?» Лун заложил вираж и развернулся, чтобы снова напасть. Когда он спикировал, Катрас развернулся, стремясь вонзить в него когти, но Лун с силой ударил его, полоснув когтями ног по брюху, и снова увернулся. Катрас рухнул вниз и расправил крылья, чтобы спастись. Лун скользнул в сторону и в третий раз ударил Катраса в сочленение крыльев. Он почувствовал, как что-то хрустнуло у него под когтями.

Катрас замахнулся на него, а затем отделился и стал падать на камни внизу.

Владыка ударился о скалу и отскочил от нее, а затем свалился в ущелье. Лун, кружась, осторожно спустился вниз, следя за порывами ветра. Он заметил Катраса, растянувшегося на одном из каменистых выступов, и приземлился на другом прямо над ним. Присев, Лун осторожно посмотрел вниз, на владыку.

Катрас неуверенно поднялся на ноги, его сломанное крыло безжизненно висело. Вблизи Лун смог разглядеть светлые пятна в местах, где чешуя владыки отвалилась, обнажив плоть. Катрас дрожал от слабости, и Лун почуял запах крови, засохшей и свежей. «Он летел, не щадя себя, чтобы догнать нас. Он и правда думал, что мы убегаем». Лун почувствовал, как в нем затеплилась надежда. Если это так, то Скверны не знали ни о корданцах, ни о яде; они действительно считали, что Лун и Нефрита пытались сбежать.

Катрас поднял голову, посмотрел на него и гневно махнул хвостом, клокоча от ярости. Он заговорил, со злостью сплевывая слова:

– Я думал, мы можем поговорить наедине. Нам обоим нужно многое друг другу сказать.

– Я разговариваю только с мертвыми Сквернами и других не знаю. – Лун никогда не видел владыку в гневе и никогда не видел, чтобы они показывали хоть какие-нибудь искренние чувства, не считая насмешливого презрения. То, что он смог настолько вывести Скверна из себя, вскружило ему голову, но долго наслаждаться этим ощущением не стоило.

Лун спрыгнул вниз и приземлился в нескольких шагах от Катраса. Затем он направился к владыке. Ему нужно было покончить с этим, а затем найти Нефриту и сказать ей, что беспокоиться больше не о чем.

Тогда Катрас сказал:

– Ты знал меня в Сарасейле.

Лун потрясенно замер на месте. «Это обман, – напомнил он сам себе. – Они всегда обманывают». Но он никогда никому не рассказывал о Сарасейле. В живых не осталось никого, кто бы знал, что он там был. Лун выдавил из себя:

– Это ложь. Он мертв.

– То был Лихей, кровь нашей крови. Он думал, что приведет тебя к нам, чтобы нам угодить. Но ты предал нас. – Катрас горько и с укором зашипел: – Неужели ты думал, что мы забудем?

«Лихей». Это случилось восемнадцать циклов назад, далеко-далеко, на другом конце Трех Миров. С тех пор прошло больше половины жизни Луна, но звук этого имени все равно вонзился ему в сердце, как нож. Лун замотал головой в гневе и ужасе. Он не мог поверить в происходящее; это был какой-то кошмар.

– Предал вас? Ты… Он лгал мне, говорил… Я знал, что он лжет, что он собирается убить меня.

Катрас заорал:

– Мы бы дали тебе то, чего ты так хотел! Мы бы любили тебя, дали бы тебе место среди нас!

Лун бросился на него, чтобы разорвать на части. Когда его когти почти вонзились в глотку Катраса, тот перевоплотился.

Перевоплощались Скверны не так, как раксура, – не было ни смазанности, ни иллюзии дыма или тумана. Тело Катраса будто стало жидким и перетекло в другой облик.

Он был похож на земное обличье окрыленного раксура – высокий и худой. Но его кожа была не темной и не бронзовой, а белой, как гипс, и она тускло сияла в свете звезд. Его черные волосы были длинными и тонкими, нос прямым, а глаза широко посаженными. Он был одет в темные шелковые одеяния – разодранные, они развевались на ветру. Земной облик Катраса был прекрасным, но не прекраснее облика Елеи, или Звона, или любого другого юного окрыленного. Однако что-то в его внешности притягивало Луна, влекло к нему, необъяснимо и зловеще. Эта пустая красота манила, обещая заполнить пустоту внутри.

Лун посмотрел Катрасу в глаза и понял, что, кто бы ни жил в этой оболочке, кто бы с ним сейчас ни разговаривал, его уже здесь не было. Он провел когтями по горлу Катраса.

Он вспорол плоть до самой кости, и кровь залила ему руку. Голова Катраса запрокинулась назад, и Скверн осел на землю, как пустой мешок.

Тяжело дыша, Лун попятился, пытаясь стряхнуть кровь с когтей. У него ничего не получилось.

А затем он почувствовал на себе чей-то взгляд. Он поднял голову.

Прямо над ним на утесе сидела Нефрита.

В первый миг Лун глупо понадеялся, что она их не слышала. Затем она спрыгнула к нему на выступ, и он понял, что она все слышала и теперь убьет его. И он ей позволит.

Нефрита несколько секунд пристально смотрела на него. Их обдувал ледяной ветер, а Лун стоял, замерев от ужаса, как статуя. Он не мог прочесть выражение ее лица.

Затем Нефрита зашипела и отвернулась. Она уперлась ногой в грудь Катраса, нагнулась и вцепилась когтями ему в волосы. Резко потянув, она оторвала ему голову. Лун смотрел, как она собрала мелкие камни у основания скалы, выкопала неглубокую яму и положила в нее голову. Затем Нефрита снова засыпала яму камнями, закрыв белое лицо. Лун знал, что лучше закрыть его землей, но она вся промерзла, да и камней должно было хватить, чтобы не привлечь к телу Катраса других Сквернов.

Нефрита положила руку ему на плечо и встряхнула его. Лун вздрогнул и отшатнулся, но она лишь сказала:

– Ты меня вообще слышишь?

Он вдруг понял, что все то время, пока он смотрел на труп Катраса, она что-то говорила.

– Что?

– Мы возвращаемся в город. – Она взяла его за подбородок и повернула голову так, чтобы он смотрел ей в глаза. – Лети за мной. Ясно?

Он кивнул и, когда она взмыла со скалы в воздух, последовал за ней.

Они полетели обратно в город и, прорвавшись сквозь тьму и леденящий ветер, опустились на круглую крышу караван-сарая. Присев на каменной черепице, Нефрита жестом приказала Луну первым идти внутрь. Он сполз по стене вниз, а затем влез в окно.

Лампа внутри все еще горела, роняя теплый желтый свет на спальный коврик, смятые одеяла, их мешок, корзинку и оставшиеся от ужина горшки. Лун машинально принял земной облик. Налипший на его чешую снег мгновенно растаял, и его одежда намокла. Комната, куда не проникал леденящий ветер, должна была казаться теплой, но он ничего не чувствовал. Его ноги подкосились, и он осел на пол.

Нефрита влезла в окно и перевоплотилась в арбору. С ее гребней капала талая вода. Она подняла деревянную раму окна и одним движением с силой поставила ее на место. Затем она повернулась и села напротив Луна. С решительным выражением на лице она подалась вперед и уперлась руками в пол, растопырив когти.

– Рассказывай.

Лун посмотрел на нее, а затем судорожно набрал в грудь воздуха. Пересилив себя, он начал говорить:

– На Абассинской губе некогда был город под названием Сарасейл. Я жил там, когда в него пришли Скверны. Это было около восемнадцати циклов назад. Прежде я никогда не видел Сквернов. – Лун медленно покачал головой, пытаясь подобрать слова. – Они были оборотнями, которые умели летать.

Нефрита негромко прошипела что-то на языке раксура – Лун раньше не слышал таких слов. Затем она нетерпеливо махнула рукой:

– Понятно. Продолжай.

– Первым делом Скверны захватили цитадель в самом центре города, и земные создания бежали оттуда. Точнее, пытались. Все вокруг рушилось. Дакти и кетели убивали всех прямо на улицах, разламывали стены домов, чтобы до них добраться. Мне не хотелось верить, что я – Скверн, что я происхожу от тварей, которые на такое способны. Но я должен был узнать наверняка. – Он вдруг понял, что трясется, и потер руками о мокрую рубаху. С тех пор прошло так много времени, и теперь Луну казалось, будто он рассказывал о чем-то, что произошло с кем-то другим. Наверное, тогда он и был кем-то другим, равно как он был кем-то другим до того, как погибла Скорбь и остальные. – Я взлетел на крышу цитадели и пробрался внутрь через окно. Но я не смог подобраться достаточно близко, чтобы что-нибудь разглядеть, и поэтому позволил дакти поймать меня. Они отвели меня в зал совета к владыке. Я спросил его, кто я такой.

Лицо Нефриты было каменным, словно высеченным из скалы. Он не мог сказать, о чем она думала. Она произнесла:

– И он сказал тебе, что ты Скверн?

– Да.

Глаза Нефриты сузились:

– И ты ему поверил?

– Нет. Я знал, что он лжет. Как только я его увидел… – Лун попытался подобрать слова, чтобы описать тот миг, когда он все понял и испытал в одночасье облегчение и ужас. Стоило ему посмотреть в глаза владыке, как он увидел в них ложь. Кем бы ни был Лун, он точно не был Скверном. И тогда же он понял, какую огромную ошибку совершил, войдя в цитадель и обратив на себя их внимание. – Я знал, что он никогда не скажет мне, кто я на самом деле.

Нефрита отвела глаза, ее плечи слегка расслабились, а шипы опустились.

– Как ты сбежал?

– Владыка отвел меня в покои, где жили лорды Сарасейла. Все было перевернуто вверх дном, словно мародеры побывали там, но ничего не взяли. Там лежала мертвая женщина, земная женщина. Все пропахло мертвечиной. – Это воспоминание было особенно ярким, как наваждение: разодранные шелковые занавески, блестящие обломки дорогого дерева и слоновой кости, кровь женщины на кровати и подушках.

– Я вышел на балкон. Город горел. – Ему нравился тот город. Там находился порт, в который стекались земные создания со всех концов Трех Миров. В том месте Лун не выделялся из толпы, и ему жилось хорошо. – Владыка сказал, что мое место рядом с ним и что я останусь с ним навсегда.

Как и Катрас, Лихей был прекрасен в земном облике: шелковистые темные волосы, белейшая кожа и ярчайшие голубые глаза. Тогда Лун понял, почему так много земных созданий впускали Сквернов в свои города. Красота владык и их чары, способные влиять на умы, скрывали ужасы кетелей и дакти, пока не становилось слишком поздно.

Лихей сказал, что любит его. Лун ему не поверил, но чары владыки успели подействовать на него, и Лихей овладел им прямо там, на балконе, пока Сарасейл пылал в огне.

– Я дождался, когда он уснет. А затем свернул ему шею, поджег покои и улетел прочь.

Нефрита пораженно уставилась на него, а затем покачала головой. Она сухо произнесла:

– Скверны, должно быть, этого не ожидали. Обычно они сами так поступают. – Она отодвинулась назад, задумчиво глядя на него. – И ты не рассказал об этом нам, потому что?..

– Какое это имело значение? Все произошло так давно. – Дело было не в том, что Лун давно не вспоминал о Сарасейле, нет. Он вообще о нем никогда не вспоминал, а лишь вынес из того кошмара урок и перестал искать свое прошлое. – Я об этом даже не думал.

Нефрита снова странно на него посмотрела, и Лун не мог понять, верила она ему или нет. Она сказала:

– И пока ты об этом не думаешь, ничего как будто и не было?

Лун беспомощно пожал плечами:

– До сих пор это работало.

Нефрита вздохнула, явно не желая рассуждать об этом и дальше.

– Значит, тот владыка мертв, но перед тем, как ты его убил, он, наверное… поделился воспоминаниями.

– Я тогда еще не знал, что они так умеют. Я узнал о них побольше позднее, когда разговаривал с земными обитателями в Киш. – Лун потер руками лицо, пытаясь отогнать воспоминания. Его руки все еще ничего не чувствовали, и кожа была холодной как лед.

Нефрита понимающе кивнула:

– Это произошло, когда ты искал нас.

– После. Я перестал искать. Мне стало все равно. Казалось, что все это бессмысленно. – В комнате наверняка было тепло. От горячих труб все еще исходили облачка пара. Но холод, пробравший Луна до мозга костей, никак не хотел покидать его тело. Но хотя бы так ему было легче думать. – Это не может быть та же стая Сквернов, что напала на Сарасейл. То нашествие случилось давным-давно, на далеком побережье.

Нефрита отмахнулась, удрученно поджав губы.

– Их рода встречаются повсюду в Трех Мирах. Если та стая – сородичи наших врагов, они все равно могли обменяться воспоминаниями.

Мысль была пугающей, но она была логичной и объясняла, откуда Катрас знал о Луне. Он запротестовал:

– Но ведь Скверны не могли прийти в Туман Индиго из-за меня. Они вели переговоры с Жемчужиной еще до того, как меня нашел Утес.

Нефриту это, похоже, не убедило. Она сказала:

– Если они пришли за тобой, то они знали, что ты рано или поздно окажешься в Тумане Индиго и что если они подождут достаточно долго, то найдут тебя там. А это снова говорит о способности наставника.

Если Скверны пришли в Туман Индиго, потому что откуда-то знали, что Лун когда-нибудь там объявится… «Они могли преследовать меня множество циклов». От одной мысли об этом ему стало не по себе. Он побывал в стольких местах, и всюду его преследовали слухи о Сквернах. «Если они искали меня… Нет, это невозможно». Они бы нашли его гораздо раньше. Они бы нашли его, когда он покинул кишские земли и вернулся на восток. Ему и так хватало проблем. Лишние были ему не нужны.

Он поднял глаза и увидел, что Нефрита, хмурясь, смотрит на него. Она сказала:

– Ты все еще трясешься.

– Мне не согреться. – Лед проник ему под кожу, в его мысли. Он подумал, что если бы Нефрита хотела его убить, то уже сделала бы это. А раз к утру он все еще будет жив, то ему стоит прийти в себя, чтобы они смогли полететь дальше. – Я пойду вниз. – Он начал подниматься на ноги.

Нефрита схватила его за руку и потянула, снова усаживая рядом с собой. Он дернулся, вяло пытаясь вырваться, но она крепко обняла его рукой за талию и прижала к груди.

– Нет, останься, – сказала она. Ее голос звучал ласково. Лун так замерз и одеревенел, что, казалось, стал хрупким, как лед, и даже через свою мокрую одежду он ощущал жар от рук Нефриты. Затем он вдруг почувствовал, как его обволокло облако тепла, исходившее от ее наполовину сложенных крыльев – она приняла свой крылатый облик.

– Нет, если кто-нибудь увидит…

– Все спят, – сказала она ему на ухо. Она терпеливо дождалась, когда он успокоится, а затем ободряюще сжала в объятиях. Лун сдался и обмяк, привалившись к ней.

Все еще прижимая его к себе, она провела ладонями по его рукам и груди, чтобы унять дрожь. Затем она тепло и осторожно уткнулась носом ему за ухо, и ее зубы коснулись его шеи. Он почувствовал ласковый укус, и по его позвоночнику словно побежали искры. Лун издал звук, постыдно похожий на писк.

Нефрита вздрогнула и отстранилась.

– Извини.

После всего, что произошло сегодня ночью, Лун не думал, что сможет что-нибудь почувствовать. Но внезапно он почувствовал сразу все и везде. Словно что-то внутри него вырвалось на свободу. Он сказал:

– Нет, не… не останавливайся.

Она взяла его за плечи и развернула лицом к себе с такой легкостью, словно он ничего не весил. Лун еще никогда не был настолько беззащитен. Он был в земном облике, и Нефрита могла помешать ему перемениться. Он должен был испугаться, но вместо этого ему захотелось обнять ее и укусить за шею.

– Лун, ты понимаешь, о чем просишь?

– Да. А что? – Холод все еще подавлял его органы чувств, но ее запах внезапно вскружил ему голову. Он попытался наклониться к ней.

Нефрита не дала ему этого сделать и напряженно дернула гребнями.

– Почему сейчас?

Ему понадобилось собраться, но он заставил себя облечь свой водоворот мыслей в слова:

– Потому что теперь ты все знаешь и все равно хочешь быть со мной.

Нефрита издала низкий рык, какого он никогда прежде не слышал, а затем уложила его на спину, прижав к спальному коврику.

До сих пор Луну всегда приходилось быть осторожным и сдерживать себя. И не только потому, что большинство земных созданий были слабыми и хрупкими по сравнению с ним. Он всегда боялся, что в разгар страсти что-нибудь произойдет, что если он полностью расслабится, то случайно перевоплотится. Но на этот раз Луну не нужно было сдерживаться, и от этого ему стало так хорошо, что он чуть не потерял голову.

После он блаженно растянулся на спальнике. Нефрита прижималась к нему, а его мышцы приятно ныли во всех правильных местах. Прислушиваясь к негромкому довольному урчанию в ее груди, Лун подумал: «Утес был прав. Сволочь». Он так боялся не найти своего места при дворе, что был готов позволить Жемчужине изгнать его, даже вопреки инстинктам, призывавшим его бороться за право остаться.

После сегодняшней ночи он переоценил перспективу провести жизнь при дворе Тумана Индиго, отказываясь повиноваться Жемчужине и постоянно ожидая удара в спину. Теперь она казалась ему не намного хуже жизни в очередном земном поселении, где ему придется бесконечно лгать, или бесцельных переходов из одного торгового города в другой. Жизнь с раксура, возможно, тоже окажется непростой, но так у него хотя бы будут друзья и женщина, и ему не придется скрывать, кто он такой. По крайней мере, он мог просто попытать счастья и посмотреть, что из этого выйдет.

Затем он иронично подумал: «Что ж, это ты решил. Теперь тебе всего лишь осталось избавить двор от Сквернов». Если у них не получится, если их замыслы пойдут прахом…

Он легонько потянул Нефриту за один из гребней.

– Жемчужина сказала, что если мы сдадимся, то двор Солнечного Ветра примет арборов и воинов. Но она не сказала, что будет с тобой.

Он почувствовал, как она покачала головой:

– Жемчужина и я не покинем двор.

Значит, она и Жемчужина собирались остаться и сразиться со Сквернами насмерть. Это не должно было его удивить; он уже видел земных обитателей, которые поступали так же. Лун долго колебался, прежде чем задать следующий вопрос. Насколько он знал, большинство земных женщин узнавали об этом позже, но вдруг… Он должен был выяснить:

– У нас теперь будет выводок?

Она уткнулась носом ему в висок.

– Нет.

Как быстро она ответила.

– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросил он.

Нефрита с усмешкой сказала:

– Мы не земные создания, Лун. У нас случайностей не бывает. – Затем ее голос помрачнел: – У меня не будет выводка, пока мы не освободим двор.

Лун решил, что это, пожалуй, к лучшему. Он подумал о тех, кто попал в плен к Сквернам, и напомнил себе: «Мы почти на месте». Им осталось лететь всего один день, они пересекут горы и окажутся над поросшими джунглями долинами, где находился лагерь корданцев.

Нефрита приподнялась и серьезно посмотрела на него сверху вниз:

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Если мы потерпим неудачу, ты поведешь выживших в Солнечный Ветер.

Лун поборол в себе желание возразить. Он не хотел, чтобы она думала о поражении. Но он понимал, что ей приходится рассматривать все возможные исходы. Он неохотно сказал:

– Хорошо, я все сделаю. Если до этого дойдет.

Он почувствовал, как Нефрита чуточку расслабилась. Она прибавила:

– Второго консорта Солнечного Ветра зовут Прах – он один из консортов, которых Жемчужина отослала после смерти Дождя. Может быть, у него получится найти тебе место при их дворе. Пообещай, что постараешься остаться.

«Ну да, я же так удачно попросился в Туман Индиго, что мне стоит попробовать еще раз, но уже с другим двором», – подумал Лун. Этого он пообещать не мог.

– Нет.

– Лун. – Она стиснула зубы, злясь на него. – Ты хоть представляешь, чего мне стоит просить тебя найти другую королеву?

– Я не стану искать другую королеву, и дело с концом. – Он уткнулся лицом ей в шею.