Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 336 страниц)

56: Восьмиугольник
^{(Рассказ Коготь)}

Когда карета прибыла на место, Сиронно открыл ее дверцу. Солдаты построились в линию позади Тишар и ее племянника.

Тишар боялась, что после их разговора Кирин будет слишком удручен, чтобы заниматься делами. Однако ее страхи оказались напрасными: Кирин вышел из кареты, словно идеальное воплощение безмятежности и скуки.

Он протянул ей руку.

– Идемте?

– Разумеется. Это не займет много времени.

– Здесь все одеты в оранжевое, – прошептал Кирин.

– Это цвет дома де Эринва, – объяснила она. – Пока я была замужем, то ни в чем не нуждалась, но, боги, как же я ненавидела этот цвет. В оранжевом я выгляжу ужасно.

Открытые для публики части Восьмиугольника были построены не из кирпича и кованого железа, а из мрамора и обточенного камня раэнан, и больше походили не на невольничий рынок, а на какой-нибудь салон Верхнего круга. А те залы Восьмиугольника, куда вход был закрыт для всех, кроме элиты, действительно почти не отличались от салонов. Но если в салоны приходили полюбоваться произведениями искусства, то здесь развращенным аристократам предлагали шедевры из плоти и крови.

В главной галерее, украшенной ползучими растениями, скульптурами и фонтанами, стояла простая черная доска. Посетители изучали ее, а затем шли дальше.

Тишар направилась к ней.

– Обычно она нужна для справки, – сказала она Кирину. – Надписи меняются каждый день, в зависимости от произошедших изменений. 1-я комната: чернорабочие. 3-я комната: артисты. 4-я комната: услуги. 7-я комната: удовольствия. 8-я комната: экзотика. Список продолжается. Однако для нас этого мало. К счастью, я знаю, к кому обратиться.

Сияя улыбкой, она развернулась и с привычной, пугающей целеустремленностью подошла к человеку, который, очевидно, был здесь мажордомом, и протянула ему руку для поцелуя. Он улыбнулся ей так, словно она – самый дорогой ему человек во всем мире. Она наклонилась к нему и шепнула на ухо свою просьбу. Через несколько секунд он открыл для них боковую дверь.

– Охрана, можете остаться здесь, – сказала Тишар.

Командир, привыкший к такому развитию событий, кивнул, и солдаты разошлись по комнате.

Тишар взяла Кирина за руку и повела его по коридору, такому узкому, что в нем едва смогли бы разойтись два человека. Коридор оказался очень длинным.

– Он для слуг? – спросил Кирин.

Тишар снисходительно улыбнулась ему.

– Вроде того.

Когда тоннель закончился, Тишар и Кирин оказались в небольшой круглой комнате. Здесь были две двери, две лестницы, ведущие вверх и вниз, и восемь тоннелей, словно спицы на колесе. В центре комнаты, в окружении дюжины охранников, за столом сидел сгорбленный человечек с морщинистым лицом.

– Хумтра! – окликнула его Тишар.

Он не обратил на нее внимания.

Тишар подошла к его столу, на котором лежали стопки бумаг.

– Хумтра!

Старик хмыкнул и продолжил что-то писать в журнале.

– Хумтра, я должна задать тебе один вопрос, – сказала Тишар.

– Что? – Старый работорговец поднял голову и посмотрел на Кирина. – Хм. Лет пятнадцать, в отличной физической форме. Золотистые волосы и голубые глаза, очень редкое сочетание. Ванэ в роду, второе поколение. Начальную цену я бы назначил…

– Хумтра! – завопила Тишар.

– Что? – взвизгнул старик.

– Хумтра, мне нужно посмотреть на сегодняшний реестр. – Она указала на племянника. – А ОН не продается.

– Почему нет, глупая женщина? – фыркнул старик. – Ты бы заработала на нем целое состояние… – Он заморгал и стал переводить взгляд то на Тишар, то на Кирина. – А, он твой сын? Тиш, для тебя я удвою стартовую цену…

Тишар оглянулась на Кирина, которому сейчас явно было не по себе, и улыбнулась.

– Прости. Иногда Хумтра слишком… сосредоточен на делах. – Она снова повернулась к старику. – Хумтра, реестр.

– Да, конечно. Вот. – Старик развернул к ней большой, тяжелый том, который только что просматривал.

– Нет… – Она открыла первую страницу, затем полистала журнал. – Хумтра, милый, это утренний список. А мне нужен дневной.

– А, вот он.

– И это продажи рабов только за сегодняшний день? – потрясенно спросил Кирин.

– Да, – ответила Тишар, переходя к дневному списку. – Вот… те, кого ты купил у Дарзина де Мона… о, Хумтра, как быстро ты сбыл их с рук.

– Они в хорошем состоянии, – объяснил Хумтра. – Никакой отбраковки не потребовалось.

– Тебе повезло. – Пальцем в перчатке Тишар элегантно провела по странице и вдруг зарычала. – Трон, шанс и кубок… – пробормотала она. – Он уже вернулся? Я думала, он все еще в Академии. Его выгнали, что ли?

Хумтра поднял голову.

– Кого?

Тишар указала на запись в журнале.

– А! – Хумтра покачал головой. – О нет. Он закончил обучение досрочно, стал одним из лучших учеников и доказал всем, что он на самом деле сын своего отца. Верховный лорд Седрик отправил его сюда, чтобы он купил всех, кто ему приглянется.

Тишар прикусила губу.

– Лорд Седрик наверняка захочет проверить, что ему приглянулись женщины, и притом живые.

– Что-то не так, тетя Тишар? – спросил Кирин.

Тишар сочувственно взглянула на племянника.

– О, милый, мне очень жаль, но… Боюсь, что купить Талею будет затруднительно.

– Вы о чем? Ее кто-то уже купил?

– Не купил. Покупает, – поправил его Хумтра. – Он еще здесь.

– Может, мы дадим больше? Кто этот покупатель? Почему мы не можем ее купить? – Бедный Кирин засыпал вопросами их обоих, и, казалось, его сердце вот-вот разорвется.

Тишар вздохнула. Мысль о том, что ей придется все объяснять, приводила ее в ужас.

– Все не так просто. Аукцион предлагает заинтересованным сторонам купить товар сразу, если они готовы заплатить чуть больше, – в данном случае вдвое больше цены, установленной аукционистом. В журнале написано, что он намеревается купить по крайней мере одну из рабынь Дарзина, но он еще не ушел. Возможно, нам повезет, и он никого из них не купит или не выберет ту, которая нужна тебе. Но возможно и то, что он купит их всех.

– А мы можем что-нибудь сделать?

Тишар снова повернулась к Хумтре.

– Милый, мы посидим немного на южном балконе? Ты же знаешь, как я люблю ваш чудесный чай.

Хумтра, уже погрузившийся в изучение журнала, пробурчал что-то вроде «как хочешь» и махнул рукой, гоня их прочь.

Тишар и Кирин пошли обратно по узкому коридору.

– Сейчас мы пойдем на мой любимый балкон и выпьем поистине восхитительного жериасского чая. Упускать такую возможность – просто преступление.

Кирин удивленно посмотрел на нее.

– Но, тетя Тишар…

– Милый племянник, я знаю идеальное место над главным залом, где мы невольно будем слышать, кто туда приходит… и кто оттуда уходит… – Тишар подмигнула ему.

Его глаза расширились: до него дошел смысл его слов. Он кивнул.

– Чашка чая – это идеально.

Она похлопала его по руке.

– Умный мальчик.

* * *

– Это она! – прошипел Кирин.

Тишар посмотрела сквозь резной деревянный экран, закрывавший балкон, и увидела девушку, которую уводили прочь, держа за ошейник. Тишар была вынуждена признать, что девушка исключительно привлекательная. Она не знала, кто заплел волосы девушки в такие косички[101], но подозревала, что скоро они войдут в моду – особенно если учесть, как красиво они смотрелись на рабыне.

Затем она обратила свое внимание на мужчину, который вел девушку. Он был одет в тяжелое черное одеяние с высоким воротником, расшитое по краю серебряной нитью. Он не падал в обморок от жары только благодаря магии – а если нет, то Тишар наполовину моргадж. На груди у него, над сердцем, был вышит символ дома де Лор. Тишар нахмурилась. Она представляла его себе совсем другим.

Это был высокий и широкоплечий мужчина, с идеально гладкой макушкой человека, который лыс по своей природе, а не благодаря искусству цирюльника. Его голова и изящные ладони с длинными пальцами, имевшие теплый зеленовато-коричневый оттенок, на фоне темной одежды казались серыми. У него были резкие черты лица, высокие скулы и прямой нос. Его губы, казалось, способны передавать самые разные оттенки эмоций. Тишар знала, что ему лет двадцать, не больше, и что он не женат. Однако в его чертах лица проглядывала определенная жесткость, и она заставила Тишар задуматься о том, действительно ли он так молод[102].

«Он симпатичный. Я была бы не против, если бы он стал моим любовником… при других обстоятельствах», – подумала она. Мужчина бросил взгляд на ширму на балконе, и уголок его рта изогнулся в ироничной улыбке. Она знала, что он не может увидеть ее, и все-таки на долю секунды ей показалось, что он смотрит ей прямо в глаза. У него действительно были классические черты де Лоров – абсолютно черные глаза, похожие на бездны. Он и его свита зашли в главный коридор, который начинался прямо под балконом, и исчезли из виду.

Тишар была потрясена.

Он не мог знать, что она здесь. Он не мог знать, что на балконе кто-то есть. Это просто игра воображения…

– Это и есть тот человек, который ее купил?

– Да, – ответила она. – А она – единственная, кого он купил. – Тишар откинулась на спинку стула и выпила немного восхитительного чая.

– И что нам теперь делать? – спросил Кирин. – Может, купить ее у него?.. Хотя… Клянусь Таджей, вы видели этот наряд? Только волшебники относятся к себе так серьезно…

– Вот тебе мой совет: забудь про нее.

Кирин повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Вы о чем?

– Он – лорд-наследник дома де Лор. Если ты сам себе не враг, то ты будешь держаться от него подальше. Есть люди, которые любят казаться опасными, а есть люди, которые просто опасны и которым плевать, что ты о них думаешь. Он – из последних[103].

Кирин прищурился. Его лицо исказила гримаса.

– Дом де Лор? Он родственник Гадрита Кривого?

– Родственник? Можно и так сказать. Турвишар де Лор – единственный сын Гадрита[104].

57: Прогулка с призраком
^{(Рассказ Кирина)}

Я уставился на дверь, через которую вышла Таэна, словно взглядом я могу заставить ее вернуться. Рядом со мной раздались какие-то звуки, и когда я повернулся, то увидел призрак Тьенцо. По ее лицу текли слезы, и на нем застыло то же потрясенное выражение, что и в момент, когда она лишила себя жизни.

– Тьенцо… – Я протянул ей руку и с удивлением обнаружил, что мои пальцы прошли сквозь ее предплечье, оставив сияющий след в том месте, где они с ним пересеклись.

Я забыл, что мы с ней находимся в разных мирах.

Тьенцо все равно отстранилась. Она покачала головой и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Ну что ж, приступим.

Я заморгал. Неужели она про урок магии?

– Тьенцо, это именно то, чего я хотел избежать. Твое тело умерло совсем недавно. Может, мы все исправим? Вернем тебя к жизни? Ты покажешь мне, что делать, а я вылечу тебя.

Она горько рассмеялась.

– Ты мог бы исцелить тело, но что потом? Вернешь мою душу без разрешения Таэны? Это будет не жизнь, а жуткая пародия на нее. А моя нижняя душа тем временем полностью утечет, исчезнет[105]. Нет, что сделано, того не воротишь. Я прекрасно знала, чем я рискую.

Я сглотнул.

– То, что она сказала про тебя…

Тьенцо удивленно посмотрела на меня.

– Ты хочешь знать, виновна ли я?

– Просто скажи, что у тебя были веские причины так поступать.

– Не могу. Все мерзости, которые она наговорила про меня, – правда. Я – ужасный человек. Я сделала все это и еще много чего. Но знаешь что? Я с самого начала понимала, что так оно и будет. Просто я понадеялась, что она меня простит, и поэтому сейчас злюсь на себя. – Тьенцо покачала головой. – Мне всегда не везло.

– Я не могу… – Я с трудом подбирал слова. – Не может быть, чтобы ты была такой уж плохой.

Тьенцо фыркнула.

– Ты восхитительно наивен. Я была моложе тебя, когда впервые организовала убийство. Меня так и не поймали.

– И что? Пару лет назад я тоже пытался кое-кого убить. Но, в отличие от тебя, у меня это хреново получается. И я бы с удовольствием убил Дарзина, если бы знал, что меня не поймают. На моем счету есть дела и похуже. Из-за меня погибли люди, которых я любил. – Я закрыл глаза и подавил в себе желание признаться во всем.

– Да заткнись ты!

Я снова открыл глаза.

Тьенцо свирепо уставилась на меня.

– Осел, это же не соревнование. Я не собираюсь вытаскивать на свет свои грехи, чтобы узнать, кто из нас самый мерзкий. Все равно это не важно. Думаешь, Мать Смерть оставит гнить в загробном мире одного из своих особых ублюдков, который должен исполнить пророчество? Вряд ли. А я? Мной можно пожертвовать, тобой – нет. – Ее слова не прозвучали как комплимент, но окажись я на ее месте, я бы тоже не особо радовался.

Мне хотелось ей возразить, но я остановился. Я мог бы объяснить Тьенцо, что сказала мне по этому поводу богиня удачи. Но вряд ли видения, посланные мне одним из Восьми Бессмертных, доказывают мою заурядность. Тьенцо многим пожертвовала ради меня – немногие поступили бы так, как она, – и имела полное право огорчиться подобному исходу дела.

– Если хочешь, чтобы я ушел, я пойму.

Тьенцо вздохнула, но вдруг ей пришла в голову какая-то мысль. Она прищурилась.

– Ты меня видишь.

– Э-э, да.

– Ты сам так сделал или Таэна? – с напряженным любопытством спросила Тьенцо.

– Я пытался заглянуть за Вторую завесу…

– Смертные на это не способны, – отрезала она.

– Ну, значит, это дело рук Таэны.

Тьенцо глубокомысленно сложила губы трубочкой, а затем кивнула и протянула мне руку.

– Возьми меня за руку.

– Я не могу…

– Возьми меня за руку! – настаивала она.

Я потянулся к ней, зная, что мои пальцы пройдут сквозь нее.

Но ее пальцы прикоснулись ко мне и исчезли, словно растворились в кислоте.

У меня перед глазами потемнело.

В буквальном смысле – и не потому, что я ослеп или потерял сознание. Тьенцо исчезла, и я оказался в темной пещере, которая была похожа на комнату Хамезры, только совершенно пустую. Вместо базальтовых стен появилось что-то другое, более мягкое. Сквозь потолок и пол проросли корни, а воздух наполнили ароматы почвы и гниения. Все вокруг стало каким-то неоднозначным, и появилось ощущение разрушения и упадка. Оно напомнило мне про забытые гробницы и давно упокоившихся мертвецов.

Я попытался сделать шаг и выглянуть наружу, но понял, что вообще не могу двигаться.

– Полегче, плутишка, – услышал я голос Тьенцо. – Что ты видишь?

– Где ты? – спросил я. – Что ты делаешь? Прекрати.

Моя рука без всякого моего желания поднялась и помахала у меня перед глазами – как будто я никогда не видел свою руку и решил получше ее рассмотреть. Но я не думал о том, чтобы подвигать рукой. Я не хотел двигать рукой.

Вдруг я понял, что Тьенцо находится внутри меня и управляет мной.

– Не бойся, все будет хорошо.

– Нет. Я хочу, чтобы ты перестала. Прекрати, пожалуйста. Прекрати.

Я боялся того, что произойдет, если я попаду в лапы Старика, но оказалось, что все мои страхи становятся явью прямо сейчас. Не важно, что Тьенцо – друг, не важно, что я просил ее помочь мне. Я знал, что она собиралась это сделать, но почему-то до сей минуты не осознавал, что это такое – вселение призрака и как я буду чувствовать себя, оказавшись в чьей-то власти. Я не мог протестовать физически, но моя душа взбунтовалась против самой идеи. Я не мог убежать, не мог двигаться, не мог спрятаться. Это была ловушка.

Я запаниковал.

Разумеется, по мне это было незаметно, ведь я не мог даже широко раскрыть глаза, но внутри я вопил от ужаса. Во мне возникло мощное чувство отвращения и протеста – даже сейчас, когда я тонул и с каждым взмахом руки погружался все глубже. Мир навалился на меня, и вдруг что-то внутри меня оказало сопротивление. Я ощутил, что чувствую не только себя, но и что-то другое. То, что находилось вдали и одновременно рядом, так близко, что я чувствую его присутствие в этой пещере, в своем сердце, под кожей. Нечто рассерженное, попавшее в ловушку. Жуткое. Озлобленное. Голодное.

Во мне что-то сломалось.

И так, в один миг, я покинул Инистану.

58: Цена свободы
^{(Рассказ Коготь)}

Объяснив Кирину, что они не смогут купить Талею, Тишар оставила его в большом зале с двумя телохранителями и снова отправилась в частные салоны.

Именно в этом зале Восьмиугольника проходили почти все аукционы. Вдоль рядов ходили торговцы, предлагая покупателям пироги и холодный чай. Наблюдая за уборщиками, которые подметали зал, не дожидаясь, пока клиенты уйдут, Кирин сделал вывод, что этот зал никогда не закрывается. Здесь всегда есть товар, выставленный на продажу. Также Кирин сразу понял, что сюда редко заходят особы королевской крови. Хотя по сравнению со всеми остальными аукционами происходящее здесь больше походило на представление, в каком-то смысле этот зал был эквивалентом трущоб. Работорговцы здесь не вели себя строго и профессионально, как в салонах, – возможно, потому, что продавали свой товар купцам и простолюдинам.

Один такой заискивающий торговец заметил Кирина и его телохранителей и стал неотрывно следовать за юношей, словно непрошеный проводник.

– Ваше высочество, не хотите ли заглянуть в загоны? Редкая возможность посмотреть на рабов, пока они еще не поступили в продажу.

– Мне ничего не нужно, – ответил Кирин.

– Вот как? Но, ваше высочество, у нас есть все! Вам нужна девушка для гарема? Мальчик-слуга? Мы специализируемся на экзотике… Жериасцы, долтарцы, старые, молодые, огненноволосые рабы из Маракора и пегие с берегов озера Джорат. У меня есть девственница из Хорвеша – она наполовину моргадж и поэтому не похожа на обычных людей, но она прекрасна…

Кирин остановился и посмотрел на работорговца.

– А как насчет смутьянов?

– Смутьянов?

– Ну да, смутьянов. Воров и всех прочих. Тех, кого за преступления суд приговорил продать в рабство.

Работорговец удивленно вскинул брови и как-то по-новому посмотрел на Кирина.

– А. Вам нужны гладиаторы.

– Мне нужен дешевый расходный материал, – поправил его Кирин.

Работорговец щелкнул пальцами.

– Это я могу вам предоставить. Пожалуйста, следуйте за мной.

* * *

Мерит вздохнул и переступил с ноги на ногу – по крайней мере, насколько позволяли цепи.

Других занятий у него, в общем, не было. Правда, он и выделил минуту на то, чтобы проклясть судьбу, которая привела его сюда, и людей, непосредственно участвовавших в этом. В своей молитве, обращенной к богам, он подробно описал то, что нужно сделать с половыми органами этих людей. Затем он сплюнул вбок.

Заключенный, находившийся в одной камере вместе с ним, весело рассмеялся. В последнее время именно по его смеху Мерит стал оценивать свои успехи в изобретении проклятий. Если удавалось придумать что-то остроумное, Звезда мог даже рассмеяться.

Мерит так и не выяснил, как зовут сокамерника, но прозвал его Звезда. На лбу у Звезды виднелся белый ромбик, словно у лошади, а его кожу покрывали узоры, больше похожие на пятна на звериной шкуре, чем на татуировки. Эта кличка, похоже, позабавила Звезду, а чутье подсказало Мериту, что Звезда – один из тех людей, злить которых не стоит. Мериту совсем не хотелось оказаться тем, на ком Звезда захочет выместить свою злость. Не нужно было ходить в школу для благородных, чтобы понять, что Звезда станет гладиатором и будет успешно выступать на арене.

По крайней мере, какое-то время.

В свои шансы Мерит верил слабо. Иногда он почти жалел о том, что ему не отрубили руку.

Дверь в конце коридора с лязгом отворилась. Оттуда донесся какой-то шум, и все заключенные, которые скоро должны были стать рабами, наклонились вперед, чтобы посмотреть, кто пришел. Мерит вытянул шею и увидел, что Венараги ведет за собой какого-то аристократа. Мерит зарычал и отклонился назад, в темноту. От визитов королевских особ ничего хорошего ждать не приходилось – им не нужны гладиаторы и охранники, и они не собираются давать оружие тем, кто сидит здесь. Мерит пригнулся, чтобы его не заметили. А вот Звезда, похоже, не обратил никакого внимания на Венараги и его высокородного гостя.

«Тем хуже для него», – подумал Мерит.

В тюрьме бы заключенные засвистели и заулюлюкали, но здесь таких дураков не было. Привлечь такое внимание – все равно что предложить руку и сердце Таэне: в обоих случаях тебя ждет ранняя и неприятная смерть. Шаги остановились у камеры Мерита; еще немного, и он затаит дыхание.

– Эй, Мерит, – сказал знакомый голос. – Как рука, заживает?

Мерит удивленно взглянул на человека, который стоял по ту сторону решетки. Он был одет в синий шелк, а вышивки и драгоценностей на его одежде было столько, что у Мерита потекли слюнки. Одежда аристократа была такой роскошной, что Мерит даже забыл посмотреть в лицо человека, но потом все-таки это сделал.

– Грач? – Мерит встал и сделал два шага к решетке, пока цепи его не остановили. – Клянусь сиськами Таэны, это ты!

Грач улыбнулся уголком рта.

– Я надеялся увидеть тут кого-нибудь из друзей. А вместо этого встретил тебя.

– Вот дерьмо! – отозвался Мерит. – Но я же твой друг. Харис сказал, что ты стал игрушкой какого-то богатого хлыща, но я не поверил! Смотри, как ты вырядился…

Грач повернул голову.

– Эй, Бар, – обратился он к одному из телохранителей. – Я – игрушка какого-то богатого хлыща?

Телохранитель покачал головой.

– Нет, лорд. Вы – Кирин де Мон, старший сын лорда-наследника де Мона.

Кирин снова посмотрел на Мерита и пожал плечами.

– Кто бы мог подумать.

Мерит заморгал.

– Ну и везучий же ты сукин сын.

– Да, похоже на то, – издевательски рассмеялся Кирин. Затем он нахмурился. – Ты все еще в банде Хариса?

Мерит повернул голову и сплюнул.

– Именно из-за этого труса я тут торчу. Этот гад меня подставил – сказал, что у меня еще две руки, с которыми можно расстаться.

– Хм. – Кирин оглядел его с ног до головы, повернулся и рявкнул: – Работорговец, сколько за него?

Венараги, который делал вид, что не подслушивает их разговор, поспешил к Кирину.

– О, за этого, лорд? Он должен отправиться на арену… скорее всего, будет сражаться с леопардами. На рынке за него дадут не менее пяти тысяч тронов.

– Пять тысяч тронов за эту шваль? По-моему, он и меч ни разу в руках не держал!

– О, господин, но он умный. Наверняка его научат…

Кирин раздраженно вздохнул.

– А второй? Пойми, я трачу свои карманные деньги. Девственница для гарема мне не нужна.

– Его я продам вам за пятьсот тронов, – предложил Венараги.

Мерит и Кирин одновременно посмотрели на него.

Мерит посмотрел на Звезду. Тот жевал щепку, не обращая внимания на их разговор, хотя речь шла именно о нем.

– Почему так дешево? – спросил Кирин.

– Господину нужен дешевый товар, верно? – ответил Венараги. – Нам не удается его продать, поэтому цена падает. Наверное, скоро будем предлагать его с доплатой.

Кирин посмотрел на Звезду.

– А с тобой что приключилось?

Звезда поднял взгляд. Его темные глаза блеснули в свете факела. Он погонял во рту щепку, затем стиснул ее зубами.

– Приключилось?

– Ну да. Как ты здесь оказался?

– Господин, не стоит…

Кирин поднял два пальца. Работорговец умолк.

Мерит широко раскрыл глаза от удивления. «Ну надо же! Как быстро он освоился!» – подумал вор.

Кирин снова повернулся к Звезде.

– Ну что? Давай, рассказывай.

Щепка запрыгала вверх и вниз.

– Конокрад, – сказал Звезда.

– И все? Твоя цена упала до пятисот тронов, Восьмиугольник почти готов отдать тебя задаром просто потому, что ты конокрад? Почему они не продали тебя, как гладиатора?

– Продали. – Звезда хрипло хохотнул. – Два раза.

Кирин наклонил голову и уставился на Звезду. Поняв, что тот больше ничего не скажет, он обратился за разъяснениями к Венараги.

Работорговец нахмурился.

– Он сбегает. Он на эти штуки мастер. Вы сами сказали, что вам нужны смутьяны…

– Ты собирался продать мне раба, который дважды сбежал из Ям? – В голосе Кирина зазвучала угрожающая нотка. Мерит прислонился к сырой, склизкой, поросшей мхом стене и невозмутимо принялся следить за разговором.

Приятно иногда посмотреть на то, как работает мастер.

– Нет, нет, я собирался вас предупредить…

– Ни хрена. Ты хотел продать мне этого человека, ни словом не обмолвиться о его прошлом и забыть о нем навсегда. Когда об этом узнает моя тетя Тишар, она расскажет Хумтре, и тогда…

– Нет, нет! – встревоженно воскликнул Венараги. – Я найду для вас других, хорошо? Сильных, обученных… У меня есть пещерные люди. Вы никогда не видели ничего подобного…

– Нет, – сказал Кирин. – Я возьму вот этого. – Он указал на Звезду. – За двойную цену. А второго ты отдашь бесплатно в качестве извинений за свой подлый трюк. Он тоже будущий беглец, и ты прекрасно это знаешь. Я оказываю тебе услугу, забирая его.

Венараги посмотрел на Мерита и его сокамерника, а затем кивнул.

– Хорошо, господин. Договорились.

Работорговцы Восьмиугольника были рады избавиться от Мерита и Звезды и поспешили вывести их из камеры. Как только они вышли из ворот, Мерит с ухмылкой повернулся к Кирину.

– Сукин ты сын! Невероятно! Грач…

Кирин схватил его за руку – точно в том месте, куда несколько месяцев назад Мягкобрюх попал из арбалета – и затолкал его в нишу.

Рука все еще болела, и Мерит прикусил губу, чтобы не закричать.

– Пойми одну вещь, – прошипел Кирин. – Я не скормил тебя крокодилам потому, что ты в банде Хариса только с прошлого года. Будь ты одним из ветеранов, я бы купил тебя только для того, чтобы мои телохранители вспороли тебе брюхо.

– Будь я одним из ветеранов, – ответил Мерит сквозь стиснутые зубы, – Харис не сдал бы меня Дозорным.

Кирин ослабил хватку, посмотрел на солдат де Мона, а затем снова на Мерита.

– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу.

– А я-то думаю, с чего вдруг ты воспылал ко мне такой любовью?

Кирин усмехнулся.

– Ничего бесплатно не бывает, верно? Я хочу, чтобы ты пошел в Бархатный город, в клуб «Разорванная вуаль». Знаешь, где это?

– Да, но ведь его закрыли. Никто точно не знает почему…

– Не важно. Зайдешь в дом с черного входа. Поднимешься по лестнице на третий этаж, там будет маленькая комната. Принеси мне все, что там найдешь. Все. Переверни комнату вверх дном. За то, что найдешь, я заплачу больше, чем любой из наших скупщиков.

– Слушай, Грач, – прошептал Мерит. – Говорят, ты убил Мягкобрюха. Если люди узнают, что я тебе помогаю…

– Это мне нужно для того, чтобы ты зря не молол языком. Если начнешь болтать о том, где я, люди непременно узнают, кто тебя выкупил. Пояс этого не поймет. Совсем не поймет.

Мерит сглотнул комок. Он понял, как скверно это может для него обернуться.

– Ладно. Будь по-твоему. Если найду что-нибудь, куда нести добро? Не могу же я просто зайти в твой дворец с запиской.

– Нет, я… – Кирин прикусил губу и задумался.

– Может, в «Бойню»? – спросил Мерит. – Мы оба можем туда добраться. Я оставлю свертки у вышибалы. Он в долгу передо мной.

Кирин немного подумал и кивнул.

– Ладно. Как зовут вышибалу?

– Тауна. Она симпатичная.

Кирин заморгал.

– Вышибала – женщина?

Мерит ухмыльнулся.

– Да. Обожаю этот бар. Мне понадобится пара дней… Оставлю товар в конце недели, ладно?

Кирин помог Мериту выбраться из ниши.

– По рукам. Вот сотня тронов на новую одежду и все прочее. И еще. Мерит…

Мерит улыбнулся.

– Да?

– Не заставляй себя искать. В городе нет такого места, где ты мог бы спрятаться. Я знаю все укромные места. Никому не понравится, если я приведу солдат и начну вышибать двери.

Мерит уже открыл рот, чтобы отругать Кирина за подобную глупость, но холодный взгляд «ключа» его остановил. Кирина уже не заботило мнение Ночных Танцоров. Он перестал жить по их законам. Теперь он считал себя выше их, сильнее их. Ему ударила в голову мысль о своем королевском происхождении.

А может, прошептал голос в голове Мерита, Кирин просто оценил ситуацию – как раньше изучал дом, прежде чем его ограбить – и прикинул возможные расклады… Королевские семьи ведут свою игру, по другим правилам…

Поэтому Мерит ответил:

– Как скажешь, командир.

* * *

Кирин посмотрел вслед убегающему Мериту и понадеялся на то, что не совершил ошибку. Он никогда не был близко знаком с Меритом – он знал только то, что он – один из громил Хариса. Кирин понятия не имел, можно ли ему доверять или нет.

В любом случае надежды на успех было мало. Он не знал, осталось ли после Сурдье что-нибудь ценное. Если да, то, вероятнее всего, это забрали люди Дарзина или Терина.

Кирин повернулся ко второму рабу.

– У тебя имя есть?

Раб ухмыльнулся, показав давно не чищенные зубы.

– Ага.

Кирин подождал.

– И какое же? – спросил он после долгой паузы, закатывая глаза.

Человек помолчал, гоняя щепку из одного угла рта в другой.

– Звезда.

– Звезда?

Раб пожал плечами.

– Ну да, почему бы и нет?

Кирин посмотрел на него. Звезда, очевидно, был родом с востока и ростом превосходил большинство местных, не считая местных верзил, – таких, как сам Кирин. Цвет его кожи вежливо описывали словом «экстравагантный». И все же что-то в его облике вызвало у Кирина какие-то воспоминания.

– Ты джоратец, да? С равнин?

Звезда наклонил голову. Скорее всего, этот жест обозначал согласие.

Звезда лениво посмотрел на Кирина, затем на двух телохранителей, затем снова на Кирина.

Кирин вдруг понял, что тот оценивает свои шансы на побег. Он вспомнил слова Мореи о том, что только глупец попытается превратить джоратца в раба.

Звезда нахмурился, глядя на ворота Восьмиугольника, и сказал:

– Я тебе не нужен. Тебе был нужен вор. И что теперь?

– Не знаю. Что ты умеешь делать?

– Ну… – протянул Звезда. – Могу украсть для тебя лошадь.