Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 336 страниц)

– Релос Вар? Он здесь?

– Да, – сказала Джанель, – и он такой же злодей, каким я видела его в последний раз.

Брат Коун повернулся к ней:

– Он действительно что-то предлагал вашему дедушке?

– Нет, – отрезала Джанель. – Я никогда не встречала этого человека до Мерейны и не видела, чтобы его имя упоминалось в бумагах моего дедушки. Он солгал Орету, вливая ему мед в уши, а поскольку Орет дважды проклятый дурак, ему и в голову не пришло искать яд. – Она хлопнула себя ладонями по бедрам. – И вот в тот момент, когда я узнаю, что Орет находится там, где я хочу – на грани разорения, будучи неспособным продолжить свои планы! – появляется Релос Вар. С подарками и лекарством от всех проблем Орета. Я была неправа. Орет в сговоре с Йором. По крайней мере, теперь, будь он проклят и в Аду!

Брат Коун не был уверен, кому именно она желает отправиться в путешествие к демонам. Вероятно, и тому, и другому.

– Но зачем ему сближаться с Оретом? – спросил брат Коун. – Какую выгоду Релос Вар надеется извлечь из такого партнерства? Может, хочет отомстить?

– Дело не в мести, – сказала Джанель. – Мы стоили Релосу Вару незащищенного Привратного Камня в Мерейне. Он заменяет его на лучший. На мой. – Она сделала паузу. – Хотя, может быть, это небольшая месть.

– Мы можем поговорить об этом позже, – нервно обронила Нинавис. – Пошли. Здесь небезопасно оставаться, не говоря уже о том, какую болезнь можно подхватить, вдыхая эти пары.

Граф кивнула и, с отвращением окинув взглядом грязные улицы, взяла фонарь у брата Коуна.

– Если я правильно помню, в конце улицы есть лестница.

– Вот, – сказала Нинавис, вытаскивая из фартука кованый железный ключ. – Ключ от апартаментов Барсины, расположенных здесь. Кэлазан сказал, что ты можешь ими воспользоваться. Если после того, как я уехала, ситуация не изменится, он пробудет в Атрине достаточно долго, чтобы принести клятву верности, но не останется для Испытаний. В Барсине слишком много работы.

– Подожди, ты не пойдешь с нами? – Джанель даже не подумала взять ключ.

Нинавис покачала головой в ответ:

– Если я не останусь там, я не смогу шпионить для тебя.

– Я не просила для меня шпионить! – запротестовала Джанель. А затем добавила: – Кроме того, я не знаю дороги к Дому Барсины. Кэлазан рассказал, как туда добраться?

Нинавис стиснула зубы:

– Несносная девчонка!

Граф ухмыльнулась – и в этот редкий момент она действительно выглядела на свой возраст.

– Но ведь за это ты меня и любишь!

– О, во имя благословения солнца, вы двое! – Брат Коун вздохнул и покачал головой: – Мы можем, пожалуйста, обсудить это в другом месте?

Нахмурившись, Нинавис спрятала ключ обратно в карман.

– Ладно. Идите за мной. И смотрите под ноги.

20: И снова бандиты

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Турвишар Де Лор совершил преступления против исторической точности

– Оглядываясь назад, я думаю, что Релос Вар сказал правду. Возможно, он действительно обращался к моему дедушке, – призналась Джанель. – В некотором смысле, Орет вмешался в планы Релоса Вара, и мне кажется, что в этом есть странная ирония.

Дорна моргнула:

– Твой дедушка никогда бы не взял металл у посторонних.

– О, я знаю, – согласилась Джанель. – Но я бы взяла.

– Джанель!

– Нет, Дорна. Я бы непременно так и поступила! Кантон нуждался в помощи. Если бы Релос Вар или его люди прибыли бы в Толамер, предложив помощь в обмен на «незначительные услуги», я бы приняла их предложения. За исключением того, что Орет предпринял попытку конфисковать мои земли и замок, едва услышав, что мой дедушка скончался, и прежде чем кто-то успел отреагировать.

– Но почему это должно волновать Релоса Вара? – спросил Кирин.

– Между Йором и Джоратом не так уж много перевалов, – объяснила Джанель, – но один из них находится в Толамере. Действительно, помимо самого Привратного Камня у нас есть горный перевал и морской путь. И с тех пор как я выгнала Ковингласса, в штате не было Привратника, который мог бы предупредить кого-либо о несанкционированном использовании Привратного Камня. Точно так же, как никто в Мерейне не предупредил бы об этом Дом Де Арамарин или имперскую армию. Когда ты хочешь куда-нибудь вторгнуться, разве ты не хотел бы, чтобы для ваших сил было открыто как можно больше подходов?

– Это не единственная причина, по которой Релос Вар выбрал Толамер, – сказал Коун. – Герцог Каэн хотел бы получить ваш кантон для этого, но я сомневаюсь, что для Релоса Вара это была единственная причина.

– Это правда, – согласилась Джанель. Она встретилась взглядом с Кирином. – Ты ведь сам рассказывал о том, что Ксалторат разыскивала меня. Релос Вар охотился на «добровольцев» – людей, которые согласились помочь Восьмерым. Он искал меня. – Она улыбнулась: – Я должна поблагодарить Таджу, что ты оказался на том аукционе в Кишна-Фарриге. Благодаря этому у Релоса Вара не было времени разобраться со мной в Барсине.

– Хм. О таком неожиданном благословении я не подумал, – согласился Кирин.

– В любом случае я должна закончить следующую часть, – продолжила Джанель. – Я ее совсем не люблю.

Рассказ Джанель.

Атрин, Знамя Барсина, Джорат, Куур

Мне никогда не было комфортно в городах.

Я признаю, это связано с тем, что я их мало знаю: Толамер – сельский кантон. Турниры были самым близким эквивалентом города, который я когда-либо знала. Город, каким его видит Западный Куур – то есть большая группа постоянно живущих там людей, – лежал за пределами моего понимания или представлений о комфорте.

Тем не менее оказалось, что города в одном очень важном отношении похожи на леса: и там, и там есть бандиты.

Всего несколько минут – и мы на них наткнулись.

– Итак, отлично, – сказал их главный, выходя из переулка. – Прекрасный вечер для прогулки, не так ли?

Этот человек спрятался в засаде, и его намерения могли быть какими угодно, но только не приятными. На нем была лоскутная маска и темно-серый плащ поверх потертой, изношенной кожаной одежды. Я не могла сказать, был ли он джоратцем, маракорцем или кем-то более экзотическим. Я достаточно легко узнала лишь его заряженный арбалет.

А также арбалеты его друзей.

Я вздохнула и шагнула вперед:

– Вечер действительно прекрасен, но нам не нужны проблемы, так что проваливайте.

Шансы на то, что он примет мое предложение, были весьма невелики. Так и случилось.

– Это не твое дело, девчонка! – фыркнул мужчина. – А за то, чтобы пройти этой дорогой, нужно заплатить пошлину. Так что вы должны нам по пять тронов за каждого – и можете идти своей дорогой.

Он был маракорцем. Джоратец не назвал бы меня девчонкой. Я оглянулась на брата Коуна и Нинавис, оба они были безоружны.

Ну или, по крайней мере, брат Коун, – я прекрасно помнила, как пиналась Нинавис. У меня, конечно, был меч, но орудовать им в столь узких переулках было неудобно. На мне не было ни доспехов, ни другой защиты. Арасгон не пасся поблизости, чтобы броситься в стремительную атаку с фланга. Они превосходили нас числом, и на их стороне была возможность стрелять издали.

И самое главное, у нас не было металла, чтобы заплатить им.

– Это невозможно, – сказала я, – но поскольку то, о чем вы просите, является незаконным – почему бы нам не посчитать, что мы в расчете, и не разойтись?

Бандит усмехнулся:

– О, вот как ты заговорила, мелкая дрянь. Но мне нравится, как ты выглядишь, так что я заключу с тобой сделку. Ты оставляешь у нас свой модный меч, и если ты хочешь его вернуть, то ты просто вернешься с нашим металлом. – Он нацелил арбалет мне в голову. – Впрочем, у тебя нет выбора.

Я сжала зубы. Его требования сами по себе были ужасными, но то, что он требовал мой меч, было ужасно само по себе. Моя семья владела этим мечом пятьсот лет, с момента основания Джората.

Нинавис, должно быть, увидела выражение моего лица. Она встала рядом со мной:

– Ты что, идиот? Ты же знаешь, что по закону такие, как мы, не могут владеть мечами. Зайдешь в любой магазин в городе, и они узнают, что ты его похитил.

– Вот почему это выкуп, а не кража. Я расплавлю эту пакость, прежде чем… – Мужчина наклонил голову и, уставившись на Нинавис, поднял бровь: – Подожди минутку. «Такие, как мы», говоришь? Из какого ты клана, женщина?

– Это не имеет значения.

– О, а я говорю, что имеет.

Она окинула мужчин критическим взглядом:

– Кто вы такие, ребята? Леумиты? – Она усмехнулась. – Проваливайте отсюда. Вам совершенно не нужны проблемы, которые могу причинить я, не говоря уже о ней. Уж она-то и вовсе заставит тебя кричать о твоей старой богине-королеве. – Сняв фартук, Нинавис принялась его скручивать.

И, по-моему, она совсем не нервничала.

– Посмотри на ее лицо. – Один из бандитов ткнул пальцем в родимое пятно Нинавис. – Держу пари, она Дираксон.

Я изо всех сил сохраняла невозмутимое выражение лица. Дираксон. Леумиты. Эти имена ничего для меня не значили. Может, это районы Маракора, откуда они происходили? Так же, как я происходила из Толамера, кантона Ставиры?

А вот бандиты, казалось, были более знакомы с клановым именем Нинавис. Арбалеты дрогнули. Один из бандитов и вовсе вскинул арбалет и в страхе прижал его к груди.

– Дираксон. Но… – Он сделал шаг назад.

Их лидер оказался более невосприимчив к запугиванию.

– Я мог бы назвать себя главнокомандующим Куура, и это было бы точно так же. А теперь снимите ценные вещи и бросьте их на землю.

– А как насчет предложения просто взять меч? – спросила я, вынимая оружие из ножен и держа его клинком вниз.

– Это было до того, как я узнал, что эта сучка – Дираксон. – Он, по-прежнему держа арбалет направленным на меня, указал подбородком на Нинавис. – Считай, тебе повезло, что ей до сих пор не перерезали горло. Большинство добрых людей сочли бы своим долгом убить любого Дираксона, которого встретили на пути после того, как они вызвали Адский Марш.

После того, как они… Мои мышцы напряглись. Я глянула на Нинавис, ожидая объяснений, но она не обратила на меня никакого внимания. Пусть она и не отрицала его обвинений, но лишь потому, что она не слушала.

Нинавис готовилась к бою.

– Не делай этого, – сказала я, не совсем уверенная, обращаюсь ли я к мужчине или к Нинавис. Я опустила руку – все еще не убирая меч. Пусть против арбалетов он и был почти бесполезен, но, по крайней мере, сейчас он был не в ножнах.

– Знаешь что? Не бери в голову. Я передумал, – сказал он и поднял руку, чтобы отдать приказ, который, я была в этом уверена, совершенно мне не понравится.

– Не делай этого, – повторила я, но он тоже не обратил на это никакого внимания. – Все не обязательно должно быть так.

Никто не обращал на меня ни малейшего внимания; все глаза были прикованы к Нинавис.

– Я граф! Причини вред мне или моим людям, и герцог вечно будет охотиться на тебя!

Бандит усмехнулся:

– Герцог пусть идет на мороз!

– Брат Коун, спрячься.

– Граф, пожалуйста…

– К демонам тебя, – сплюнул главарь банды и нажал на спусковой крючок.

Я повернулась. Перья болта свистнули, и он промчался, разорвав тунику и плащ, и проделал рваную рану на моей левой руке. А потом помчался дальше, ударившись о грязную белую мраморную стену.

Я зашипела от боли.

– Проклятье! – выругалась Нинавис и, с размаха ударив свернутым фартуком по одному направленному на нее арбалету, одновременно несколько раз быстро ударила ногой в голову другого бандита, который тут же рухнул на землю.

Остальные, впрочем, были готовы в любой миг обрушить на нас шквальный огонь – и все они считали Нинавис большей угрозой.

Мне нужно было изменить их мнение.

Я бросилась на главаря бандитской шайки. У него была время уйма времени обдумать все ошибки в своей жизни до того, как мой кулак, усиленный рукоятью моего фамильного меча, проломил ему череп. На стену брызнула струя крови, – но мне было не до этого. Я лишь подхватила труп за тунику и выставила его щитом перед собой, прикрывая им Нинавис от еще двух выстрелов. Развернулась и швырнула труп в следующего бандита и уже через миг распорола его мечом от паха до живота. Кто-то предостерегающе окликнул меня по имени.

Я повернулась и на мгновение…

Ох, всего лишь на мгновение.

Я не узнала Нинавис. Я не увидела в ней друга. Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами – должно быть, она поняла, что я была на волосок от того, чтобы направить свой меч против нее.

И те же бандиты, что пытались убить ее, спасли ей жизнь.

Арбалетный болт попал мне в спину.

По моему позвоночнику прокатилась горячая волна пламени. Закричав от боли и ярости, я, забыв о Нинавис, развернулась к нападавшему.

Я не стала возиться с мечом.

Я когтями вырвала ему трахею и, отшвырнув ее, шагнула к следующей жертве и разодрала ему брюхо – кишки вывалились на землю дымящейся кучей. К запаху пролитой крови и мокрого металла присоединилась вонь фекалий – более резкая, чем запах сточных вод на дороге.

Не знаю, что происходило с Нинавис или братом Коуном. Я их в тот момент не видела, за что буду вечно благодарна. Двое оставшихся мужчин попятились назад, вскинув руки над головой. Думаю, они молили о пощаде, но у меня не было ушей для человеческих слов.

Их я убила тоже.

И для всех вас лучше, если я не буду вдаваться в подроб-ности[275].

Не знаю, сколько я там простояла, прежде чем ко мне начали вновь возвращаться чувства. В какой-то момент я поняла, что стою в окружении полудюжины трупов маракорцев – и на людей их тела походили не больше, чем забитый скот. Меня покрывала кровь – возможно, и моя собственная.

И я не знала, живы ли Нинавис и брат Коун.

– Нина? Коун?

Я услышала в стороне какой-то шепот. Брат Коун встал из-за сломанной, перевернутой телеги, Нинавис судорожно пыталась затащить его обратно. Жрец в ужасе оглядывал происходящее. Пожалуй, мне не стоило ему завидовать, что его вырвало, но иногда я забываю, что он не падает в обморок при виде крови.

Я хотела что-то сказать, но у меня в глазах начало темнеть.

– Надо сказать, я рада, что в первый раз, когда мы встретились, ты не стала мне показывать, как владеешь мечом, – усмехнулась Нинавис, но ее шутка ушла впустую. – Джанель? Джанель!

Земля поплыла у меня под ногами, и я рухнула в бездну.

21: Тяжелое исцеление

Провинция Джорат, империя Куур.

Через три дня после того, как Кирин Де Мон, Хамаррат и Звезда уехали из столицы в поисках Привратного Камня

Кирин нахмурился.

– А я ведь сказала, что не люблю эту часть истории, – сказала Джанель.

– Да нет, просто я вдруг представил, как ты убиваешь демона, используя чью-то оторванную руку. – Кирин окинул ее изучающим взглядом. – Но ты такого не рассказывала. Кстати, напомни мне держаться подальше от тебя в бою.

– Больше я практически никогда не теряла контроль.

Кирин покачал головой:

– Видишь ли, вот это «почти никогда» малость приводит меня в замешательство.

– Добро пожаловать на нашу вечеринку, – хмыкнула Нинавис. – По крайней мере, пиво здесь бесплатное.

Джанель прочистила горло и на секунду отвела взгляд.

– То, что ты описал, – это твои воспоминания о Загробном Мире, когда мы встречались в прошлый раз.

– Хм. – Кирин не был уверен, как относиться к мысли, что он может помнить загробную жизнь или, косвенно, свою прошлую жизнь. Как минимум это тревожило.

Дорна, протянув руку, хлопнула Коуна по плечу:

– Продолжай, жрец. Меня там тогда не было. Расскажи, что произошло дальше.

Рассказ брата Коуна.

Апартаменты Барсины, Атрин, Джорат, Куур

Пока Нинавис и брат Коун несли графа Джанель прочь от засады, Коун размышлял о том, какая же она легкая. Бодрствуя, она занимала так много места в комнате, что было очень легко забыть, каков ее истинный размер.

Уже поднявшись на несколько пролетов и пройдя мимо нескольких зданий от места засады, они услышали шум и крики позади.

Нинавис оглянулась через плечо:

– Похоже, кто-то только что нашел тела.

– Останавливаемся.

– Мы не можем, – нервно ответила Нинавис. – За нами скоро погонятся.

Но брат Коун все равно остановился, а вместе с ним и Джанель. Нинавис зло заговорила на незнакомом Коуну языке. Жрец предположил, что Нинавис подробно описывает его родословную.

– Что ты делаешь?

– Я ничего не вижу, – ответил брат Коун. – Мы оставили фонарь позади. Я боюсь, что мы споткнемся о какую-нибудь скамью и упадем с двадцати футов. А вы не боитесь?

– И где нам взять свет?

Брат Коун вызвал маленький, светящийся желтым шарик. На расстоянии это походило на свечу – достаточно яркую, чтобы осветить им дорогу.

Она покачала головой:

– Это демонски рискованно. Если люди заметят, они не остановятся, чтобы сначала убедиться, что ты – Кровь Джораса. – Она воспользовалась остановкой, для того чтобы передвинуть на поясе ножны с гигантским мечом семьи Теранон[276]. В конце концов, она перекинула пояс вместе с ножнами через плечо. – Пойдем. – На ее бледном лице светилось мрачное выражение. Когда закончилась битва, ее начала бить дрожь.

Она наклонилась, чтобы поднять Джанель за плечи, а брат Коун взял ее за ноги. Оба они старательно не обращали внимания на покрывавшую их кровь – в основном кровь Джанель.

Апартаменты оказались рядом, хотя без Нинавис брат Коун их бы и не заметил. Для жреца все эти коридоры без окон выглядели одинаково. Но когда они добрались до нужного, Нинавис скомандовала отпустить раненую, достала из кармана железный ключ и, отперев ворота на крыше, впустила всех внутрь. Вместе они перенесли графа Толамера в апартаменты, отведенные для барона Барсины.

Брату Коуну не было дела до украшений или мебели: он искал то, что ему было нужно. Вон тот стол. Да.

– Помогите мне уложить ее на него. На живот.

– Тебе нужна горячая вода? Я могу развести огонь…

– Давайте. У нас не так много времени. – Брат Коун сделал жест, и маленький волшебный огонек свечи превратился в дюжину свечей, достаточных, чтобы осветить комнату.

Нинавис разинула рот.

– Разожгите огонь! – рявкнул брат Коун. – Вскипятите воду. Кто знает, какая отрава на их арбалетных болтах?!

– Леумиты не используют яд.

Брат Коун облегченно выдохнул:

– Но им нравится обмакивать наконечники стрел в навоз.

Внутри него что-то сжалось. Он склонил голову.

– Селанол, даруй мне свет! – Брат Коун попытался достичь Озарения.

Нинавис уставилась на него.

Он выпрямился и вытащил из-за пояса маленький нож.

– Ну? Помогите мне или найдите Дорну, чтобы она мне помогла, потому что у меня нет времени, чтобы смотреть, как вы преодолеваете свои суеверия.

Нинавис покраснела, дернула челюстью, а затем, повернувшись, бросилась к очагу и принялась укладывать поленья из дровяного ящика в камин.

Брат Коун начал срезать одежду Джанель, освобождая рану. На западе, где большинство женщин носили расиги, которое оставляло живот открытым, это было бы проще. Увы, там очень многое было бы проще. Джоратцы предпочитали полные туники, а те, кто еще и туго шнуровал грудь, дополняли их на груди усиленным камышом лифом. Из-за этого ткань было очень трудно резать. Окончательно расстроившись, Коун разрезал завязки лифа и разорвал одежду.

При виде открывшейся раны брат Коун недовольно поморщился.

Пока они бежали, Нинавис отломила древко болта, чтобы не открылась рана, но теперь у него не оставалось выбора. Стоит ему только выдернуть оставшуюся часть болта, свернувшаяся черная кровь хлынет наружу, и кровотечение возобновится.

Нинавис чем-то загрохотала. Чем-то металлическим. Кухонной кастрюлей. Он поднял глаза.

– Так это тоже было из-за проклятия? – спросила она.

Брат Коун стиснул зубы:

– Я пытаюсь сосредоточиться!

– Ведь в ее случае это не было просто использованием магии, нет так ли?..

Брат Коун хлопнул ладонью по столу:

– У меня нет на это времени! У нее нет на это времени. Замолчите!

Ответа он не стал дожидаться. Он вновь сосредоточился на Джанель и еще раз попытался изменить свое видение. Он мог это сделать. Он должен был это сделать.

На этот раз Нинавис не перебивала.

Аура графа Джанель оказалась непохожей ни на одну из тех, что раньше видел Коун. Она извивалась и расплывалась, сворачиваясь сама по себе, как дым, поднимаемый кружащимися зефирами.

Аура, казалось, насмехалась над его попытками вернуть ее телу здоровье.

Брат Коун попробовал еще раз.

И снова потерпел неудачу.

Он не мог исцелить ее. Паника скрутила ему сердце.

Джанель уж побледнела от потери крови и шока. Если брат Коун не сможет найти способ исцелить ее…

Если он ничего не сделает, она умрет. Стрела не задела ее позвоночник, но попала ей в печень. Если она не умрет от сепсиса и инфекции, одного этого достаточно, чтобы убить ее.

Брат Коун порылся в мантии и вытащил маленькую металлическую коробочку.

– Что это? – спросила Нинавис. Должно быть, все это время она наблюдала за ним.

– Отчаяние, – выдохнул он. Жрец открыл шкатулку. Внутри находилось гнездо, сплетенное из маленьких веточек и пуха, а в середине лежало идеальное голубое яйцо малиновки.

Ну, точнее, это было похоже на яйцо малиновки.

На самом деле оно было сделано из тонкой глины, раскрашенной, чтобы выглядеть как настоящая вещь – такая же красивая и хрупкая.

Брат Коун с силой швырнул его о каменный пол – и оно разлетелось на множество осколков.

– Отец Зайхера, мне нужна ваша помощь!

Секунда растянулась в вечность. Тысяча забот породила еще тысячи.

Неужели магия не сработала? Или что-то случилось с отцом Зайхерой? А может, он слишком занят?

Соседняя стена засветилась. Свечение сгустилось, начало перетекать в фигуры, соединенные во фракталы, кружащие друг вокруг друга, а центр пятна снова погрузился в ничто.

– Что за… – начала было Нинавис.

Брат Коун вспомнил, как дышать.

– Слава Селанолу!

Он знал отца Зайхеру с детства.

Отец Зайхера – высокий, худой и мудрый.

Человек, который, когда у Коуна впервые проявился магический дар, предложил его родителям другой вариант, вместо Дома Де Лор.

Его белые завитые облаком волосы спутались в толстые пряди, удерживаемые сзади бамбуковыми заколками, а одет он был в такую же мантию, как у Коуна. Отец Зайхера больше походил на простого монаха, чем на главу целой религии.

Зайхера одним взглядом оценил ситуацию и, отмахнувшись от Нинавис, бросился к брату Коуну:

– Как давно это случилось?

– Около получаса, наверно. Она потеряла так много крови, и все же она сопротивляется моим усилиям исцелить ее.

– Я нисколько не удивлен. – Отец Зайхера снял аголе с плеч и отложил его в сторону. – Давай начнем.

Всего одна простая вещь напомнила брату Коуну, что джоратцы жили в городе, который они не строили: в Атрине имелся рабочий водопровод.

Даже по стандартам Западного Куура, ванные комнаты в Атрине поражали воображение: прекрасная плитка на стенах, эффективная очистка сточных вод, углубленные бассейны для купаний – с подогревом, разумеется.

Он задавался вопросом, принимали ли джоратцы все это как должное. Задумались ли они вообще об этом? Останавливались ли когда-нибудь горожане, чтобы подивиться колдовству, которое приносило свежую воду в их апартаменты, а также уносило отходы? Поддерживала ли канализационную систему какая-то забытая ветвь Дома Де Эвелин – или магия Атрина Кандора в этом городе была настолько велика, что все это продолжало функционировать спустя столетия? Сбрасывались ли сточные воды в озеро Джорат или реку Зайбур или кто-то занимался этим бурливым бизнесом, продавая удобрения Королевским домам?

И пока Коун мыл руки, его мысли занимали эти тривиальные вопросы.

– С ней все будет в порядке, дорогой мальчик. Я вижу по твоему лицу, что ты все еще беспокоишься о ней. – Отец Зай-хера вошел в дверь за спиной Коуна и подал жрецу чашку горячего чая – вода, вскипяченная Нинавис, послужила иной цели.

– Я беспокоюсь за нее. Дело не только в ее ране. – Коун принял из рук своего главы чашку казиварского фарфора с голубой глазурью и невольно задумался, находилась ли чашка в этом доме или Зайхера принес ее с собой. Так. Надо сосредоточиться. – Я не думаю… – Брат Коун запнулся и начал снова: – Я не думаю, что я тот человек, который может ей помочь, отец. Я знаю, как много она для вас значит. Я думаю, что посылать меня к ней было ошибкой.

Отец Зайхера уставился на брата Коуна, а тот, в свою очередь, попытался не съежиться под его пристальным взглядом. Зайхера умел смотреть с тем родительским разочарованием, которое было способно вызвать слезы на глазах у любого ребенка. Видеть недовольство в глазах главы Вишаев было больнее, чем чувствовать прикосновение лезвия кинжала.

– Расскажи мне, что случилось. Думаю, дело ведь не только в ране, нанесенной разбойниками.

Брат Коун жестом пригласил отца Зайхеру следовать за ним – это был не тот разговор, который стоило продолжать в ванной. Они спустились вниз, в небольшую гостиную, где стояли удобные кресла и столы, за которыми можно было выпить чаю.

Нинавис отправилась на поиски кобылы Дорны и сэра Барамона. Больше в апартаментах никого не оставалось, кроме спящей Джанель, которая проспит мертвым сном всю ночь.

– Я последовал вашим советам, – присев, начал брат Коун, – я избегал обсуждать источник ее способностей. С тех пор как я впервые встретил ее, она поддерживала свою силу благодаря проклятию Ксалторат. Но в последние недели… – Брат Коун сделал паузу, чтобы отхлебнуть чаю. – Становится трудно игнорировать способности, которые нельзя описать таким образом.

Отец Зайхера выглядел удивленным:

– У нее развился второй дар?

Никто из них не собирался называть ее колдуньей. Колдуны – это не просто люди, которые забыли заплатить за лицензию.

– При всем уважении, отец, я полагаю, что у нее развился третий. Вы долго утверждали, что ее сила – это ее собственные способности, защитный механизм, возникший после травмы, которую она пережила в Лонеже. Я верю, что проклятие, которое каждую ночь отправляет ее в Загробную Жизнь, также является ее даром… И я думаю, что она начинает проявлять признаки третьей способности, связанной с огнем.

Отец Зайхера усмехнулся:

– Впечатляет. Но это такой позор, ее дед никогда бы не позволил мне тренировать ее.

– Конечно, не позволил. Она не Кровь Джораса, – брат Коун бросил на старшего жреца укоризненный взгляд. – Вы никогда не рассказывали мне об этой концепции.

– Хм-м? Ах да. Я совсем забыл о ней.

– Ну, а я никогда не забуду этот ярлык. Интересно, смогу ли я найти кого-нибудь, кто вышьет его мне на мантии. Может быть, Дорна… – Брат Коун вздохнул и потянулся. – Это еще не все. И даже не половина. – И, не дожидаясь ответа, он продолжил: – Мы были в Мерейне, когда на город напали. Это была изощренная атака, организованная настоящими колдунами, которые уничтожили почти весь город и всех, кто собрался на турнир. Там были тысячи погибших.

Отец Зайхера, казалось, не удивился услышанному. Брат Коун предположил, что этого и следовало ожидать. Отец Зай-хера знал очень многих людей и ведал очень многое.

– Среди тех, кто виновен в нападении, была долтарка по имени Сенера. Она выпустила магический дым, который удушил всех жертв – они умерли именно от этого. Однако я также видел, что она сделала для того, чтобы самой не быть охваченной этим дымом. – Брат Коун протянул руку и провел в воздухе линию, вычерчивая символ. Пока что он просто светился – Коун предположил, что это потому, что воздух вокруг был прозрачным и чистым. Демонстрация была бы более очевидной, если бы он нарисовал знак рядом с дымом.

На лице отца Зайхеры быстро сменилось несколько выражений – в том числе и гнев, но в конце концов на лице появилось грустное беспокойство. Он долго и пристально смотрел на руну, а затем вздохнул и откинулся на спинку стула.

Брат Коун знал отца Зайхеру всю свою жизнь. Он знал, как читать его настроения.

– Вы ведь знаете, что это?

– Это символ… – начал было старший жрец, а затем покачал головой: – Нет, прошу прощения. Это определение звучит как игрушка, которую можно нарисовать на удачу в детской комнате. А то, что ты только что нарисовал, является символическим и эквивалентным представлением тенье, истинной сущности объекта. Скажи мне, эта женщина, Сенера, держала ли она при себе маленький камень? Ожерелье или другие украшения? Может быть, что-то такого размера? Какой-нибудь кристалл? – Он показал большим и указательным пальцами нечто в несколько дюймов длиной.

– Нет, ничего подобного… – Брат Коун замолчал. – Нет. Нет, подождите. Не украшения, нет, но у нее был чернильный камень. Небольшой такой. И когда она нанесла себе рану, то вытащила его из-за корсажа. Она использовала свою кровь, чтобы нарисовать этот знак на лбу. Я думал, это ритуальная магия. – Он нахмурился: – Ну, я до сих пор так думаю. Эта кисть, вероятно, была сделана из волос, вырванных у всех ее йорских солдат. Симпатическая магия позволила сделать так, чтобы ее «знак» появлялся на лбу каждого одновременно.

– Да, – согласился отец Зайхера. – Ты проницателен. И еще более ты проницателен, потому что заметил сам символ и смог использовать его в своих интересах[277]. Я горжусь тобой.

Брат Коун покраснел:

– Отец, я… благодарю вас, но этот символ… вот что меня беспокоит. Какова его природа? Откуда это все берется? Я не вкладывал никакого тенье в его создание. Он не должен обладать силой, но каждый раз, когда рисуется этот символ, его магический эффект один и тот же.

Долгое время отец Зайхера ничего не отвечал, лишь потягивал чай, обдумывая свой ответ. Но наконец он заговорил:

– Эта женщина, Сенера. Если это ее настоящее имя[278], – кивнул он брату Коуну. – Камень, который она использовала, не просто какой-то там речной камень. Это самый опасный из всех Краеугольных Камней, и называется он Имя Всего Сущего.

Брат Коун почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Жрец знал о Краеугольных Камнях очень немного. Отец Зай-хера редко говорил о них, но брат Коун помнил достаточно, чтобы знать, что это были восемь артефактов с различными и весьма значительными магическими свойствами.

– Вы однажды сказали мне, что Краеугольные Камни – это боги, заключенные в камне, – прошептал брат Коун.

Зайхера раздраженно махнул рукой:

– Я был слишком поэтичен. Это описание придает камням ту разумность, которой у них нет и которую они совсем не заслуживают. Краеугольные Камни – это восемь драгоценных камней, связанных с универсальными концепциями. Они содержат божественную силу, но не волю и разум божественного существа. Такое направление должно быть предоставлено другим. Тем, кто ими обладает. – Его улыбка стала сардонической. – Даже если это беглая рабыня из Долтара.

– На что… – У брата Коуна пересохло в горле. – На что способен камень под названием Имя Всего Сущего? Каковы его силы?

Зайхера пожал плечами:

– Кто может сказать уверенно? Он предоставляет информацию. Его сила неуловима. Его сферой является знание. Похоже, камень можно использовать для ответов на вопросы. Даже, возможно, эзотерические вопросы, такие как «какой знак тенье может сделать воздух чистым и прозрачным».