Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 336 страниц)

78. Роковая импровизация

(История Тераэта)

Проблема с убийствами заключается в том, что их исполнители могут полагаться как на слепую удачу, так и на тщательное планирование и скрупулезное исполнение. Несчастному дураку может повезти, в то время как опытный убийца, который годами тщательно следил за жертвой и планировал, как нанести удар, может обнаружить, что его цель неожиданно изменила планы, села не на то место и выбрала бифштекс вместо того, чтобы, как обычно, перекусить вечером устрицами.

Конечно, обычно незадачливого дурака находили и убивали вскоре после того, как ему неожиданно повезло, а у эксперта всегда был запасной план и путь к отступлению на случай осложнений.

Поскольку у Тераэта не было ни запасного плана, ни пути к отступлению и он в основном придумывал все на ходу, он с неловкостью осознавал, в какую категорию он попал в этот момент.

– Ну ладно, Таджа, – пробормотал он себе под нос. – Тебе нравится Кирин, верно? Он готов за меня поручиться.

Тераэт успел пройти мимо входа во дворец уже дюжину раз, постоянно используя разную маскировку, которая ничего бы не изменила, если бы он решил побродить слишком близко от чар, предназначенных для снятия именно той иллюзии, которую он использовал. Однако Тераэт не пытался проникнуть во дворец. Он наблюдал.

В отличие от остальной Столицы, королевский дворец ванэ располагался не на ветвях Матери Деревьев. Он прижался к самому стволу дерева. В нем не было окон. Ни один бездельник или негодяй не мог попасть внутрь, разве что пройти через те же самые двери, которыми пользовались все, от короля до торговца. И этот проход во дворец был, пожалуй, самым сильно охраняемым дверным проемом во всем мире[647]. Находящиеся внутри иллюзии создавали видимость окон с потрясающими видами на фосфоресцирующие леса. Магия поддерживала воздух свежим. Магия позаботилась о санитарии. Там, конечно, был Привратный Камень, но он охранялся еще сильнее, чем входная дверь. Сам дворец не был вырезан из дерева, а именно врезан в него, представляя собой что-то вроде массивного негативного топиария. Ходили слухи, что даже ползающие там муравьи, жуки и различные паразиты, укрывающиеся на дереве, охраняли дворец, который был роскошным, красивым и ошеломляюще безопасным.

Королевский дворец Манола за всю историю ванэ никогда не подвергался нападению, даже когда Териндел вел войну против Хаэвац. Единственным успешным убийством, когда-либо совершенным в его стенах, было убийство Хаэриэль, совершенное Миятреалл, и, технически говоря, Миятреалл не пережила его.

Все знали, что покушение на убийство в стенах дворца равносильно самоубийству. Но Тераэт придерживался мнения, которое работало ему на пользу. Люди уязвимы именно тогда, когда они препоясывают свои чресла, заколачивают все окна и принимают разумные меры предосторожности. И наоборот, когда люди знают, что они в полной безопасности…

Что ж. Вот тогда безопасность приносится в жертву удобству. Вот тогда-то все поведение и становится немного небрежным. Конечно, Келанис вполне логично понимал, что Черное Братство им недовольно – в конце концов, он нарушил слово, данное Таэне, – но это должно было противоречить эмоциональной уверенности, что никто никогда и ни за что не сможет добраться до него.

Что было еще хуже для Келаниса и лучше для Тераэта, существовал довольно неудобный вопрос королевской крови. Большая часть магической защиты дворца была спроектирована так, чтобы обеспечить доступ разрешенной группе персонала и самой королевской семье. По иронии судьбы, Хаэриэль все еще вполне могла проникнуть на территорию дворца, потому что теперь она обитала в теле сестры королевы Мияны. А сам же Тераэт был сводным братом Келаниса и матери Хаэриэль, Хаэвац, что означало, что формально он тоже был членом королевской семьи, независимо от того, считался ли таковым его отец.

Если Келанис действительно был умен – а он казался весьма умным, – это фактически гарантировало бы необходимость придумать новые меры безопасности, которые не зависели бы от родословной. За исключением, конечно, того, что непредсказуемые, сделанные в последнюю минуту изменения в процедурах и расписании были как раз тем, что влекло за собой множество ошибок и значительно облегчало работу Тераэта. Ванэ были застрахованы от бюрократических ошибок не более, чем кто-либо другой.

Тераэт еще некоторое время понаблюдал за тем, как приходит и уходит дворцовая свита, слуги и гости, а затем подмигнул двору и направился обратно на шелковую ферму.

Тераэт предпочитал, когда у него есть запас времени. Значительный запас времени. Ему не нравилось обдумывать все на ходу. Но, по крайней мере, существовал капитул Черного Братства; шелковая ферма оказалась очень полезной.

Подготавливаясь, он старался не встречаться с Хаэриэль. Необходимые ему припасы было легко достать, но он не хотел, чтобы что-то из этого прослеживалось до их логова. К сожалению, у Келаниса было столько же причин, чтобы покончить с Хаэриэль и Доком, сколько и у них – с Келанисом.

Тераэт закончил последние приготовления, куда входила и ванна, и оделся для работы. И именно тогда он обнаружил, что потерял свое ожерелье.

Технически это было не важно. Технически. Однако на самом деле, даже если он не всегда носил его (особенно на работе), он тщательно следил за тем, чтобы всегда знать, где оно находится. А когда он все-таки носил ожерелье, Тераэт часто использовал его как талисман, а значит, было чрезвычайно важно уберечь его от попадания в недружественные руки. Это ожерелье было самым дорогим, что у него было.

Он обыскал всю ванную (обычно она использовалась для стирки шелковых волокон, но сейчас ее переделали в нечто более утилитарное для новых постояльцев конспиративной квартиры), но кулона так и не нашел. И он знал, что был в нем, когда вошел внутрь.

Док? Возможно. Конечно, Док мог бы легко пробраться в ванную так, чтобы никто не заметил. Он умел передвигаться бесшумнее даже Кирина, хотя стоит отметить, что сам Док сперва должен был знать, что ты находишься здесь. И все же Тераэт не мог себе представить, кто еще мог взять ожерелье.

Он вышел на улицу, чтобы найти Дока, и вдруг увидел Джанель, которая стояла, прислонившись к одному из муравейников, и, одной рукой обхватив себя за талию, крутила его ожерелье на указательном пальце второй.

Тераэт остановился:

– Где ты это нашла?

Джанель перестала крутить ожерелье на пальце и подняла его повыше, разглядывая черный наконечник стрелы, служивший основной подвеской.

– Это ведь эта стрела убила Атрина Кандора? Это настоящий наконечник.

Тераэт прочистил горло:

– Да.

Она подняла бровь:

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, насколько удивительно вредно для здоровья держать что-то подобное на память? Хотя я думаю, выражение, которое использовал бы Кирин, прозвучало бы как: «Это швах».

Тераэт протянул руку:

– Отдай.

Она сомкнула пальцы на ожерелье:

– Конечно. После того, как ты согласишься, что я иду с тобой.

Глаза Тераэта расширились:

– Извини?

Джанель оттолкнулась от муравейника и подошла к нему. У нее была такая манера покачивать бедрами, что он…

Тераэт напомнил себе сосредоточиться.

Она остановилась перед ним и подняла ожерелье.

– Я знаю, куда ты идешь, – сказала Джанель, – и хочу пойти с тобой.

Тераэт прочистил горло:

– Как бы мне ни хотелось думать, что ты приглашаешь меня в спальню…

– Я серьезно.

У Тераэта были сомнения, но еще он был уверен, что пожалеет об этом.

– Правильно. Ты серьезно. Почему ты хочешь со мной пойти?

Она скрестила руки на груди, спрятав ожерелье.

– Потому что. Мне не нравится Келанис. Я бы хотела увидеть его мертвым. И я хотела бы убедиться, что на самом деле у него нет Кирина.

Он заколебался:

– Это не… Это не то же самое, что быть на поле боя. Я не говорю, что ты не можешь этого сделать, просто это не то, чего я от тебя ожидал.

– О, я не собираюсь никого убивать, – успокоила его Джанель. – Ты действительно думаешь, что я смогу подобраться к Келанису? Нет. Но я знаю несколько трюков, которые могут оказаться полезными. Я могу отвлечь внимание. Я очень хорошо умею отвлекать внимание.

– Ты постоянно отвлекаешь меня, но я не думаю, что ты имеешь в виду именно это.

– Нет, я имела в виду, что мы на дереве, и я весьма преуспела в том, чтобы заставить что-нибудь загореться.

По позвоночнику Тераэта пополз крохотный червячок возможности. Юноша нахмурился.

– Мы никогда не сможем выдать тебя за ванэ. Как только ты войдешь во дворец, все иллюзии будут разрушены – если мы, конечно, не воспользуемся Разрубателем Цепей. А если мы воспользуемся, то мы с таким же успехом можем взять с собой и Дока и устроить там вечеринку!

– Мы оба знаем, что это не очень хорошая идея, – сказала Джанель. – Я крайне не рекомендую подпускать Дока или Хаэриэль ко дворцу. Это будет означать, что мы просто напрашиваемся на неприятности.

– Правильно. Так что…

– Тераэт, – мягко сказала Джанель, – если иллюзии не работают, то как ты планируешь вломиться внутрь?

Тераэт начал было говорить ей, что это не имеет значения, но затем остановил себя:

– Мой путь будет немного… грязным.

Она недоверчиво посмотрела на него:

– Ты думал, меня отпугнет насилие? Ты вообще меня знаешь?

– Не настолько грязный. Но как только я пройду через главный вход, иллюзии снова заработают, так что с этого момента я буду в прикупе. – Он прикусил губу, рассматривая Джанель. – Ты же понимаешь, я не очень хорош в голосах, поэтому не советую тебе ни с кем разговаривать, когда мы окажемся внутри.

Уголки ее губ приподнялись:

– Думаю, я справлюсь.

– Не похоже, что это правда.

– Сказала змея змее, – ответила Джанель.

Он рассмеялся. Он просто ничего не мог с собой поделать.

– Хорошо, но я буду умолять о том, чтоб ты мне помогла в одной крошечной области.

– Да? – Она слегка настороженно глянула на него.

– Расскажи мне об идорре и тудадже, – попросил Тераэт. – Мы почему-то не нашли время поговорить об этом в Загробном мире.

– Точно, не нашли. – Джанель заметно расслабилась. – Я должна была сделать это несколько недель назад.

Тераэт протянул руку:

– Ожерелье, если ты не возражаешь.

Она посмотрела ему в глаза, подняла ожерелье и затем нарочито медленно надела его себе на шею, так что острие стрелы оказалось как раз над ее декольте.

– Я просто сохраню его для тебя.

Тераэт с удивлением осознал, что эта мысль не особенно его беспокоит, хотя она и вызывала желание на время отложить их поход, чтобы полюбоваться ею в одном лишь этом ожерелье и больше ни в чем.

– Хорошо, – сказал он, улыбаясь. – Сохрани.

79. Первый вопрос

(Рассказ Кирина)

Мы оказались в таверне[648]. К моему удивлению, это была вполне симпатичная таверна, но, очевидно, женщины наняли «проводницу» (судя по запаху, она была одной из многочисленных попрошаек в этом городе), чтобы та отвела их в более приятную часть города и уберегла от дорогостоящих ошибок. Итак, это было здание, пристроенное к склону утеса – достаточно большое теплое помещение с маленькими, отделенными друг от друга арками, альковами из красного песчаника, выложенными подушками и коврами, где можно было с комфортом отдохнуть с друзьями и немного уединиться. Одна из женщин заплатила за пищу для гида: еда, по-видимому, должна была быть роздана в другом месте – и арендовала альков для нас.

– Так почему же вы снова искали нас? – спросил я после того, как мы устроились и заказали несколько блюд местной кухни. – Я полагал, что вы хотите, чтобы мы оставались как можно дальше от вас.

– Я хотела бы предложить вам обмен, – сказала Сенера. – Точнее, я хотела бы предложить вам сделку, – поправилась она, указав на Турвишара.

– В какой-то степени Вильфар была нам полезна, – сказала Ксиван. – К сожалению, Сулесс потребовала убежища у дракона Баэлоша.

– А, – сказал Турвишар.

Я толкнул его локтем.

– Похоже, теперь твоя очередь заботиться о драконе. – Я изобразил, как мне вручают записку. – О, подождите, мне только что сказали, что мы ужасно заняты и к тому же не настолько доверчивы. – Я бросил на Сенеру лукавый взгляд. – Ты серьезно думаешь, что мы дважды попадемся на эту удочку?

– Это не… – начала было Сенера, но потом вздохнула. – Правильно. Конечно же, ты так и думаешь.

– О чем он говорит? – спросила Ксиван.

– О, так Сенера забыла рассказать тебе, как они с Релосом Варом воспользовались этой байкой «о, смотрите, дракон вот-вот нападет, и ты единственный, кто может нас спасти» – лишь для того, чтобы всех предать? Особенно нас? – Я склонил голову в сторону Ксиван. – Не поймите меня неправильно. Ты кажешься искренней, но и Джанель казалась такой же. Вы не должны доверять Сенере.

Талея бросила на Сенеру возмущенный взгляд. Ксиван выглядела недовольной.

– Я все объясню позже, – проворчала Сенера.

– Я уверен, у тебя есть прекрасный выбор оправданий, – согласился я, – но это не меняет того, что мы ничем не можем вам помочь.

– Что вы предлагаете взамен? – тихо спросил Турвишар.

– Турвишар, нет! – Я покачал головой.

– Вопрос, – ответила Сенера. – Ты можешь задать любой вопрос, и я, воспользовавшись Именем Всего Сущего, дам тебе ответ. – Она помолчала и добавила: – В пределах разумного. Я не собираюсь задавать вопрос, который приведет к моей смерти или недееспособности. Ты же знаешь, как все устроено.

Турвишар, прищурившись и изучающе разглядывая женщину, втянул воздух между зубов:

– Три вопроса. И я использую магию, чтобы подтвердить, что вопрос, который мы вам задаем, – это вопрос, который ты действительно задаешь.

Я уставился на волшебника:

– Турвишар, нет!

Он шикнул на меня:

– Все в порядке, Кирин. Я справлюсь.

– Не справишься, – огрызнулся я, но он не обратил на меня никакого внимания. – Клянусь Вуалями, я отправлюсь заниматься делами без тебя!

К сожалению, у меня была дилемма: он не сказал мне, как выглядит Гризт, так что, технически говоря, без него я не мог ничего сделать. И он это прекрасно знал.

– Два вопроса, – ответила Сенера. – И я произнесу вопрос вслух, чтобы вы знали, что я вас не обманываю – нет необходимости читать мои мысли, и я прекрасно знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что будешь «использовать магию».

Турвишар задумался:

– Сначала я задаю вопросы. И только после этого мы отправимся с вами, чтоб заняться Баэлошем.

– А потом вы просто бросите нас? Ни за что. Сначала помоги нам, а потом задавай свои вопросы. – Она наклонилась вперед и положила локти на стол, изучая его.

– Кто кого предал в Атрине? – возразил Турвишар. – Один вопрос сейчас, один вопрос после того, как мы поможем тебе разобраться с Баэлошем.

Теперь Сенера не колебалась:

– Договорились.

Я привалился к скале:

– Турвишар, что ты делаешь?

– Просто поверь мне! – сказал Турвишар.

Сенера выглядела чертовски довольной собой. Какую бы ловушку она ни задумала, Турвишар клюнул на приманку. Даже если нам требовался ответ всего на один вопрос, чтобы точно узнать, где находится Гризт, я знал, что Турвишар будет настаивать на выполнении своей части сделки.

– Ты хочешь спросить сейчас или подождать, пока мы поедим? – спросила Сенера.

– О, может, сначала поедим? – спросила Талея. – Я умираю с голоду.

Ксиван пожала плечами и встала.

– Я и сама проголодалась. Я скоро вернусь. – Она отстегнула Уртанриэль и протянула меч вместе с ножнами Талее, которая взяла его и, не говоря ни слова, повесила на пояс. Глаза Ксиван не отрывались от меня; она ясно понимала, с кем у нее могут возникнуть неприятности во время такой передачи меча.

Когда она ушла, все замолчали. Все знали, что означало ее заявление: «пищей» Ксиван неизбежно были люди, или, точнее, человеческие души. Однако, по словам Джанель, она обычно ограничивала свои аппетиты наиболее неприятными примерами человеческого поведения.

Я предполагаю, что Бахль-Нимиан был для нее настоящим банкетом.

Наш тихий разговор длился до тех пор, пока не прибыла еда, которая состояла из подносов с жареным мясом, овощами и чем-то, что, как я подозревал, было чрезвычайно тонко нарезанным кактусом, смешанным с острыми специями. Все это предполагалось есть с пористой лепешкой, так не похожей на куурский тонкий лаваш. Я мог бы проследить всю родословную этой еды – увидеть, как это, вероятно, развилось из того, что Вильфар и ее последователи принесли с собой, когда они двинулись на юг. За прошедшие столетия она менялась и совершенствовалась, пока не стала тем, что мы ели – чем-то очень острым и вкусным.

Когда мы четверо покончили с едой и убрали тарелки, Сенера вытащила из сумки небольшой переплет.

– И каков же твой вопрос? Или тебе нужно немного времени, чтобы все обдумать? – Она вытащила Имя Всего Сущего из-за корсажа, чернильницу из-за пояса и кисточку из волос, которую она использовала как шпильку. Светлые волосы упали на лицо, как тонкая шелковая завеса, возвращающаяся на свое место.

– О, нет необходимости ждать, – сказал Турвишар. – Я точно знаю, что я хочу спросить.

Я думал, это значит, что он сначала спросит о Гризте. Нет.

– Ну? – Сенера начала подливать воду на Камень, растирая в его ямке чернила с таким звуком, словно полировала лезвие меча.

– Спроси вот что: в чем заключается та информация, которую Релос Вар больше всего не хочет, чтобы знала Сенера Вар.

Сенера застыла. Ее рот медленно открылся, и она уставилась на волшебника.

– Ух ты, – сказала Талея и откинулась на подушку.

– Ты манипулятивный ублюдок, – прошипел Сенера[649].

Я расхохотался:

– Полагаю, это наследственное[650].

Они оба не обратили на меня внимания. На лице Сенеры горело яростное негодование, а Турвишар выглядел, ну, самодовольным.

– Ты это серьезно? – прошипела она.

– Мы договорились, Сенера, – улыбнулся он. – Я облегчу тебе задачу, тебе даже не нужно говорить мне, каков ответ. В конце концов, я не хочу обманом заставлять тебя случайно выдать секреты своего хозяина.

Я прикусил губу. Потому что… да. Турвишар ведь имеет в виду, что речь идет именно о случайном предательстве.

– Ты должен был приберечь свой вопрос для чего-то важного, – сказала Сенера, – а не для вопроса без ответа. Он дал мне Имя Всего Сущего, идиот. Он явно не скрывает от меня никаких секретов.

Турвишар великодушно махнул рукой в сторону Камня:

– Тогда спрашивай, и посмотрим.

Сенера лишь тогда оторвала взгляд от Турвишара и уставилась на Камень. Взяв чернильный камень, она наконец закончила растирать чернила – остальные наблюдали за ней в напряженном молчании. Бунтарка, должно быть, почувствовала огорчение Сенеры, а потому подошла к хозяйке и положила голову ей на колени.

Наконец Сенера взяла кисть.

– Вслух, – напомнил ей Турвишар.

– О, проклятье… – Сенера глубоко вздохнула. – Что же это за информация, которую Релос Вар больше всего не хочет, чтобы я знала?

Секунду ничего не происходило. Сенера начала улыбаться, без сомнения думая, что это доказывает ее правоту. Затем ее рука дернулась вниз, и она начала что-то писать на странице. Я не видел, что именно она написала, – тетрадь лежала под неправильным углом. Но что бы это ни было, она явно написала не «ничего» – я видел, как все то немногое, что когда-либо существовало в этом молочно-бледном лице, исчезает, оставляя его столь же белым, как бумага, которую она использовала. Сенера еще секунду смотрела на страницу переплета, потом вырвала ее, скомкала и подбросила в воздух, где она вспыхнула пламенем и исчезла.

– Да, Сенера, я понимаю, что ты имеешь в виду. Релос Вар явно не хранил от тебя никаких секретов, – согласился Турвишар.

– Негодяй, – выплюнула она. – Хорошо, если тебе этого так уж хочется, давай так и сделаем. – Она снова взяла кисть. – Что это за тайна, которую Турвишар…

– Гм, подожди, – сказал я.

На лице Турвишара появилось беспокойство, а затем и вовсе нескрываемый страх:

– Нет, не спрашивай об этом. Сенера, пожалуйста!

Она с ненавистью глянула на него:

– Что за тайна, которую Турвишар Де Лор больше всего не хочет, чтобы я знала? – И она снова принялась писать.

Турвишар вздохнул и отвернулся.

Закончив писать – времени это, по общему признанию, заняло меньше, чем написание тайны Релоса Вара, – она прочитала результат и подняла серые глаза на Турвишара. И вообще ничего не сказала. Честно говоря, мне показалось, что она просто смутилась.

Сенера закрыла переплет, убрала его обратно в сумку и уставилась на стену. А затем взяла тряпку и машинально вытерла Имя Всего Сущего, после чего принялась засовывать его обратно в корсаж. Получалось это не очень хорошо. Черные чернила пролились на ее блузку.

Сенера ничего не заметила.

– Ну и что? – спросила Талея, старательно пытаясь не обращать на это внимания. – Что это было? Мне действительно интересно! – Она улыбнулась и подмигнула Турвишару. Ни Сенера, ни Турвишар не улыбались.

– Как долго? – внезапно спросила Сенера, глядя на Турвишара.

– О… годы, – признался он.

– Годы? – В ее голосе звучали недоверие и ярость.

Турвишар развел руками и пожал плечами.

Сенера схватила остатки припасов и встала, оттолкнув Бунтарку, которая протестующе заскулила.

– Я заплачу хозяину таверны за еду. Ксиван скоро вернется. Дождись ее, Талея. Я буду ждать вас с Ксиван в гостинице. Вы двое… – Она указала на Турвишара и на меня, даже не взглянув на Турвишара. – Вам нужно найти место для сна. Эта часть города более безопасна, чем та, где мы встречались. Я найду вас утром, и мы сможем обсудить, как поступить с Баэлошем.

Она взяла поводок Бунтарки и ушла, вероятно, чтобы заплатить по счету.

Мы просто остались сидеть на месте, все трое.

После минутного молчания Талея всплеснула руками:

– Что случилось?

– Уверен, Сенера просто научилась не задавать вопросов, если не готова услышать ответ. – Я толкнул Турвишара локтем. – Что говорилось в первом сообщении?

Турвишар все еще смотрел на дверь, которую только что покинула Сенера. Наконец он понял, о чем я его спрашиваю:

– С чего ты взял, что я знаю?

Я поднял бровь:

– В отличие от Сенеры, я уловил, как ты сформулировал свое обещание. Ты никогда не говорил, что не умеешь читать ее мысли.

– А… – Он взял свой бокал и отхлебнул. – Полагаю, это правда. Во всяком случае, там не было сказано ничего такого, чего бы мы с тобой уже не знали. Релос Вар не собирается свергать Восьмерых Бессмертных, он намерен заменить их… собой.

Талея склонила голову:

– Я думала, он хочет низвергнуть Куур. Разве не поэтому он поддерживал герцога Каэна?

– Он бы не дал за Куур и двух кубков, – нежно сказал ей Турвишар. – У Релоса Вара гораздо более грандиозные планы.

– Но, держу пари, он всегда внушал Сенере, что они освобождают человечество от божественной тирании, не так ли? – добавил я. – И узнать, что он не лучше… Что на самом деле он всегда просто намеревался стать во главе… это должно быть больно.

– Вот именно. Но она выполняет за него самую грязную работу. Она заслуживает того, чтобы знать истину.

– А что было во второй записке? – спросила Талея Турвишара, и на лицо волшебника набежала тень.

– Я бы предпочел не говорить, если ты не возражаешь, – сказал Турвишар. – Думаю, для одного вечера я уже вытерпел достаточно унижений.

Она поднялась на ноги:

– Тогда я просто найду Ксиван.

Я не спрашивал, потому что был уверен, что уже знаю. Конечно, я мог ошибаться. Может быть, у Турвишара был тайный ребенок от любовницы, или он работал на деворских жрецов, или… Я не знаю… Есть множество вещей, о которых он мог бы не хотеть, чтоб знали остальные. Но я вполне был уверен, что Сенера ушла столь потрясенной и встревоженной, потому что тайна Турвишара была такой личной и, вопреки всем ее ожиданиям, касалась ее самой. Я почти был уверен, что сообщение было коротким и простым.

Так могли сработать всего три коротких слова. Что-то вроде: Он любит тебя.

Что, если это было так, делало ее реакцию действительно интересной.