Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 314 (всего у книги 336 страниц)

Карсис откинула волосы назад и, взяв себя в руки, хрипло сказала:

– Если мы можем сделать для вас хоть что-то еще…

– Покажи нам, где мы можем поспать, – сказала Нефрита.

Карсис показала им две соседние каюты на первой палубе над ватерлинией. Лун подозревал, что они принадлежали ей и Эсому, но он слишком устал, чтобы думать, где будут спать брат с сестрой. Нефрита заняла узкую кровать в первой комнате, а затем разделила воинов на группы и приказала им дежурить по очереди, на всякий случай – вдруг кто-нибудь из земных обитателей все-таки решит их убить. Лун осознавал происходящее лишь смутно, потому что Нефрита заняла кровать, просто уронив на нее Луна, и, едва его тело приняло горизонтальное положение, он начал засыпать.

Проснулся он намного позже. Нефрита, теплая и тяжелая, лежала на нем в облике арборы, положив голову ему на грудь и сплетясь с ним ногами. В комнате пахло раксура, спавшими рядом в земном облике, – им всем нужно было хорошенько помыться и постирать одежду. Лун ощущал, что солнце уже поднимается над морем, и они проспали, начиная с раннего вечера, всю ночь. «Цветики больше нет», – вдруг вспомнил он, и от пронзившей его боли проснулся окончательно.

Лун чувствовал, что корабль направляется на восток, хотя его чуть сносило к югу – наверное, от ветра. «Клодифор», в отличие от «Валендеры», слегка вибрировал, но это было терпимо. Скоро они подойдут к побережью достаточно близко и смогут пролететь остаток пути самостоятельно. Однако сначала Луну нужно было кое о чем позаботиться.

Он легонько подтолкнул Нефриту, и она еще крепче прижалась к нему.

– Мне нужно встать, – прошептал он и потянул ее за один из гребней на голове. Она низко заурчала и перекатилась на бок, так и не проснувшись. Он сел, а затем какое-то время просто смотрел на нее. «Тебе с ней повезло», – сказал Лун самому себе. Он сомневался, что многие королевы-сестры добровольно взвалили бы на себя такую ответственность или позволили бы своим консортам так рисковать, как это делал он. «Надеюсь, с рисками теперь покончено». Он был более чем готов вернуться в колонию и попытаться жить как добропорядочный раксура.

Лун слез с кровати и стал осторожно пробираться по полу каюты, где, свернувшись, спали Звон, Елея, Песня и Вьюн. Они лежали на запасных одеялах и подушках, которые нашли в шкафчике. Он тихонько отворил дверь и вышел в коридор.

На полу на подушке, прислонившись спиной к стене, сидела Флора.

– Ты голоден? – негромко спросила она. – Мы оставили тебе немного еды.

– Пока еще нет. – Лун присел на корточки и заглянул в приоткрытую дверь соседней комнаты. Там, развалившись на кровати, спал Утес. Поток, Дрейф и Корень лежали вповалку по одну сторону каюты, а Раскол расположился по другую. – Раскол не пытался сбежать?

– Нет. Все тихо. – Флора подалась вперед, потягиваясь. – Большинство проснулись посреди ночи, чтобы поесть. Вяленая рыба оказалась не такой уж невкусной, как говорил Дрейф. Карсис и тот, что постарше, их главный, заходили один раз, чтобы посмотреть, не нужно ли нам чего, но больше ничего не происходило.

– Хорошо. – Лун поднялся на ноги. – Я скоро вернусь.

На корабле было тихо, но Лун чувствовал запахи готовящейся еды – каши из какой-то крупы. Он пошел на запах, сначала по коридору, затем по лестнице поднялся в общую каюту. У стен стояли диваны, и на одном из них сидел Эсом, читавший книгу в кожаной обложке. Он переоделся в свежую одежду и сменил разбитые очки на другие. Проем в противоположной стене вел в каюту с большой металлической печью и кладовой с продуктами и посудой. Там за столом завтракали несколько матросов.

Эсом поднял голову и моргнул, отвлекшись от чтения, которым был сильно поглощен.

– О, здравствуй, Лун.

Лун подтащил поближе стул с мягким сиденьем и сел напротив Эсома.

– Я могу поговорить с тобой?

– Да. Что-то случилось?

Лун не знал, как подойти к вопросу издалека, поэтому прямо спросил:

– Это ты убил Ардана?

– Что? Нет. С чего ты взял? – Эсом, удивленный, закрыл книгу и сел прямо. – Ты же, кажется, говорил, что он упал и ударился головой, когда левиафан пришел в движение?

– Возможно, так и было. Но, судя по тому, как он упал, скорее всего, кто-то ударил его сзади по голове. – Матросы за столом в соседней комнате перестали есть и смотрели на них со смесью подозрительности и любопытства. Они сидели довольно далеко и не слышали, о чем разговор.

– Это был не я. – Эсом, похоже, был искренне озадачен. – Утес оставил меня на западной стороне зала, и я все пытался добраться до туннеля, но там была вода, и пол наклонился, так что шел я медленно. Я все время соскальзывал вниз и врезался в колонны. А едва я подобрался к двери настолько, что смог ее увидеть, Утес вернулся за мной.

К несчастью, это звучало правдоподобно.

– Я надеялся, что это был ты. – У Эсома имелось множество причин ненавидеть Ардана, и его друзья все еще были заперты в башне, так что он мог увидеть в этом удобную возможность освободить их.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но я понимаю, почему ты мог так подумать. – Эсом задумался. – Но если не я, тогда кто? Думаешь, это был кто-то из его стражников? Вряд ли многие из них знали, что он управляет левиафаном. Они могли что-то подозревать, но…

– Но им не было смысла его убивать.

– Не было, – признал Эсом. Вдруг ему в голову пришла мысль, и он подался вперед. – Если только один из них не работал тайно на магистра Летена.

– Может быть, – сказал Лун и позволил Эсому поговорить об этом какое-то время, а затем притворился, что тот его убедил. Лун был почти уверен, что знает, кто убил Ардана, но не хотел разбираться с виновным, пока они находились на корабле.

Поскольку у них получилось поладить с земными обитателями, они провели на «Клодифоре» еще один день и одну ночь, отдыхая. Лун почти все время спал, хотя и позаботился о том, чтобы кто-нибудь все время следил за Расколом. Поток и Дрейф стали ему в этом невольными союзниками, поскольку не доверяли Расколу намного больше, чем недолюбливали Луна, и потому безо всяких колебаний соглашались стеречь его.

Лун не рассказал о своих подозрениях никому, кроме Эсома.

Погода была хорошей, ветреной, но небо оставалось чистым. В какой-то момент корабль остановился и опустился в воду, чтобы наполнить свои резервуары прямо из пресноводного моря. Такая система была гораздо удобнее, чем та, которой пользовались жители Золотых островов на своих кораблях: островитяне наполняли сосуды и ведра, скидывая их с корабля, а затем затаскивая обратно через борт. Здесь же воды хватало даже для купален, чем все раксура не преминули воспользоваться. Купальни были маленькими, но в них текла горячая вода, что дорогого стоило.

Члены команды Негала неохотно привыкали к присутствию раксура и все еще явно относились к ним настороженно. Они таращились на них и задавали Карсис и Эсому вопросы, большую часть из которых им приходилось передавать Луну или Звону. Или Флоре, которая успела о многом поговорить с Карсис, пока они ждали в лагере в заброшенной башне. Поначалу матросы в особенности побаивались Утеса, но тот воспользовался своей необъяснимой способностью развеивать страхи земных обитателей. Для неопытного глаза это выглядело так, будто он просто торчал в их кухне и расспрашивал о еде. К вечеру они настолько к нему привыкли, что никто не стал возражать, когда он уснул прямо перед печью в их общей каюте. Эсом всячески пытался потолковать со Звоном о земной магии, и Звону пришлось спрятаться от него в их каюте, повиснув на потолке над дверью, где никто не мог увидеть его из коридора.

Лун не думал, что эти земные обитатели хоть когда-нибудь смогут по-настоящему расслабиться в присутствии оборотней, однако это, наверное, было к лучшему. Он надеялся, что в следующий раз, когда они покинут свою труднодоступную страну, они отправятся исследовать Три Мира в другую сторону.

Утром второго дня Утес решил, что они подплыли уже достаточно близко к земле и воины смогут до нее долететь. Лун стоял на верхней палубе вместе со Звоном. Утро было солнечным, и земные обитатели остановили корабль в воздухе, чтобы им было проще взлететь. Палубой ниже Нефрита разговаривала с Негалом, официально прощаясь с ним. Остальные воины пока остались внутри, и Елея проверяла, чтобы все они были готовы к долгому перелету.

Звон щурился, глядя на восток, но они еще были достаточно далеко от берега и не могли его увидеть. После двух дней отдыха Звон смог хотя бы притвориться, что пришел в себя. Он все еще не говорил о Цветике и не делился добрыми воспоминаниями, как это делали остальные, но Лун считал, что ему просто нужно больше времени. Он подтолкнул Звона плечом.

– Готов вернуться домой?

– Конечно, – сказал Звон, но по его голосу было непохоже, чтобы он был к этому готов. Возможно, его пугал перелет к берегу. Лун подумал, что никто из воинов был этому не рад.

– Да уж, будет интересно, – пробормотал Утес и перегнулся через ограждение борта, прикидывая расстояние до воды. Из-за своих размеров он не мог взлететь прямо с корабля.

– Я могу поднять тебя в воздух и уронить, – предложил Лун и увернулся от ответного подзатыльника.

Нефрита запрыгнула на палубу снизу и перемахнула через ограждение. Елея и остальные воины вылезли из люка позади них, уже перевоплотившиеся и готовые к полету. Земные обитатели вышли на нижнюю палубу, чтобы поглазеть на них.

– Готовы? – спросила Нефрита, поведя шипами и оценив скорость ветра. – Погода идеальная.

– Ждем-то мы не погоды, – сказал ей Лун.

Утес прорычал:

– Да сейчас, сейчас. – Он сделал глубокий вдох и перебрался через борт. А затем бросился вниз. Падая, он перевоплотился, и у земных обитателей вырвались ахи и восторженные крики. Праотец с силой взмахнул крыльями, коснулся их кончиками воды и лишь тогда смог начать подниматься. Затем он поймал воздушный поток и взмыл ввысь.

Лун и остальные перелезли через борт вслед за ним. Карсис и Эсом замахали им и крикнули: «Прощайте!» – и Лун помахал в ответ.

Лететь к берегу было проще, чем от него, и все это время они держались в потоках попутного ветра. Лун приглядывал за Расколом, следя, чтобы тот не отстал и не повернул назад, пока «Клодифор» был еще в пределах досягаемости.

Они приземлились на побережье поздним вечером, примерно на полпути между городом кеков и их первой остановкой.

Травянистый пляж на краю огромного леса идеально подходил для ночлега. Утес забрался на росток исполинского древа, чтобы улечься спать на одной из его огромных ветвей, а воины тем временем потягивались, готовясь к охоте. Еще на «Клодифоре» они решили, что Утес отправится с семенем и урной вперед. Наставники Изумрудных Сумерек дали им инструкции, как снова прирастить семя к древу, и, похоже, этот процесс должен был занять несколько дней. Утес мог лететь со скоростью вдвое большей, чем даже Лун и Нефрита, и он мог принести семя в колонию гораздо быстрее, если бы полетел один. Они собирались плотно поесть и провести ночь здесь, отсыпаясь, а на рассвете выдвинуться в путь.

Пока воины разбивались на охотничьи группы, Вьюн мотнул головой в сторону Раскола.

– Нам все еще нужно за ним следить? То есть мы ведь его просто отпустим, да? – Он немного заволновался и перевел взгляд с Нефриты на Луна. – Или мы позволим ему остаться с нами? – Раскол стоял поодаль, в тени деревьев, смотрел в сторону леса и не слышал их.

Нефрита приподняла бровь, глядя на Луна, и тот сказал:

– Мы его отпустим. Я об этом позабочусь.

Нефрита несколько удивленно склонила голову набок.

– Ты разве… – Она явно считала, что Лун хотя бы попросит, чтобы Раскол остался. – Ты уверен?

– Да. Все в порядке. – Он ободряюще коснулся ее руки и, ступая по мягкой траве, направился в тень леса, где ждал Раскол.

Раскол оглянулся на Луна и почтительно опустил шипы. Он сказал:

– Как же хорошо вернуться сюда.

Лун не видел причин терять время. Он сказал:

– Зачем ты убил Ардана?

Шипы Раскола дрогнули, и он повернулся к Луну. Он покачал головой, словно недоумевая.

– Почему ты решил, что это сделал я? Ты же сказал, что его ударили по голове. Так убивают земные создания, а не мы.

Лун подумал: «Значит, это и правда он». Лун был в этом почти уверен, хотя оставалась крошечная вероятность того, что прав был Эсом со своей теорией о шпионе. Но Раскол нашел оправдание слишком быстро, словно он уже продумал, что можно сказать, если его обвинят.

– Эсом был единственным земным обитателем поблизости, и он сказал, что не делал этого. Его мог убить кто-нибудь из стражников Ардана, которого затем смыло потопом, но я так не думаю. – Лун задумчиво смотрел на Раскола. – Ардана ударили по голове так, чтобы, когда его нашли, все подумали, что его убил земной обитатель.

Раскол на миг оскалился.

– И ни у кого из твоих друзей не хватило бы ума до такого додуматься?

– Никто из моих друзей не потрудился бы это скрывать. – Любой раксура из Тумана Индиго был готов убить Ардана, чтобы защитить семя, но никто из них и не подумал бы скрывать содеянное. Лун покачал головой. – Ардан помог тебе. Он о тебе заботился. Ты мог улететь, когда он взял тебя с собой в Пределы, чтобы найти семя. Он мог заковать тебя в цепи, наложить на тебя заклятья, но он этого не сделал. Ему это было не нужно. Он считал тебя своим другом и думал, что других уз ему и не потребуется. Но ведь он не знал тебя на самом деле, верно?

– Ты ошибаешься. Он бы никогда не позволил мне улететь. – Раскол с жаром подался вперед. – Он бы заставил меня снова отвести его к другому семени.

– Возможно. – Но что-то в лице воина подсказало Луну, что Раскол только что придумал это столь удобное оправдание. – Он тебя не боялся. Он повернулся к тебе спиной.

Раскол зашипел, злобно глядя на него.

– А ты что, никогда не убивал никого тайком? Тебе разве не приходилось, чтобы выжить?

Лун усмехнулся. Это было почти смешно.

– Я так убил владыку Сквернов. Но то был Скверн. – Так Лун стал для них мишенью и в конце концов привел Сквернов к Туману Индиго, но сейчас это было неважно. – Каково это, убивать тех, кто тебе доверяет?

Раскол негромко зарычал и отвел взгляд, но его чувства показались Луну наигранными. В тот миг он осознал, что именно это и не давало ему покоя в разговорах с Расколом. Раскол разыгрывал перед ним представление, подобно земным обитателям, ставившим спектакли перед зеваками на фестивалях в империи Киш. Подобно Луну, столько циклов притворявшемуся земным обитателем. «Ты смог его раскусить, потому что у него получается лгать ничуть не лучше, чем у тебя». Рассказ Раскола о том, как его вышвырнули из двора за драку с воительницей, был специально рассчитан на то, чтобы вызвать сочувствие. Лун не поверил ему тогда, и, чем дольше говорил с Расколом, тем менее вероятной ему казалась та история.

Земные создания всегда относились к Луну подозрительно, потому что они подспудно чувствовали, что он им лжет, даже если не до конца догадывались, почему и о чем. Теперь же он и сам почувствовал это неуловимое ощущение, когда что-то не складывается.

Перед Луном Раскол разыгрывал из себя несчастного, всеми брошенного одиночку, которому нужна помощь, – скорее всего, похожим образом воин вел себя и с Арданом, но теперь сделал поправку на восприятие раксура. То, как он вел себя со стражниками и командой «Клодифора», наверное, гораздо вернее отражало его истинную суть. Теряя терпение, Лун сказал:

– Просто скажи мне, зачем ты это сделал.

– Я уже сказал. Он бы не отпустил меня. – Голос Раскола звучал скорее обиженно, чем зло.

– После того как ты сказал ему, что я был одиночкой, он предложил мне остаться на левиафане в случае, если бы я не захотел возвращаться ко двору, – сказал Лун. – Чем ты объяснил ему то, что покинул свой двор?

Раскол снова напрягся, его шипы задрожали.

– Ничем. Я ничего ему не говорил.

– Если бы ты солгал ему, чтобы он тебя пожалел, это было бы неважно. Я жил с земными обитателями; все, что я говорил или делал, было ложью. Но, возможно, ты сказал ему правду и боялся, что он обо всем расскажет нам. – Это было лишь предположение, но Лун увидел, как Раскол напрягся всем телом.

Раскол обнажил клыки.

– Ты думаешь, я собирался молить вас, чтобы мне позволили присоединиться к вашему двору? Судя по тому, что я слышал, он настолько близок к вымиранию, что им пришлось принять консорта-одиночку.

Лун на это не клюнул, а лишь больше убедился в том, что он на верном пути.

– Нет, я думаю, что ты хочешь найти новую общину раксура и втереться к ним в доверие, потому что тебе надоело убивать земных обитателей.

Во взгляде Раскола не было почти ничего, кроме насмешки. Он сказал:

– Они же всего лишь земные обитатели.

– А арборы – всего лишь земные обитатели, которые умеют перевоплощаться. Ты ведь именно их и убивал в своем старом дворе, пока они тебя не вычислили?

Раскол покачал головой, все еще с насмешкой, а затем бросился на Луна. Лун этого ждал. Он увернулся от когтей Раскола и ударил его по лицу с такой силой, что оглушил. Затем он схватил воина за горло и опрокинул на спину, впечатав в землю. Опустившись к самому уху Раскола, Лун сказал:

– Продолжал бы ты лучше охотиться на беззащитных земных обитателей, а с дикими консортами не связывался.

Раскол всхлипнул, настолько наигранно, что Лун чуть не вырвал ему глотку прямо на месте. Тогда воин сказал:

– Я уйду. Ты никогда больше меня не увидишь.

– Если увижу, то прикончу тебя. – Лун рывком поднял его на ноги и отшвырнул в сторону, в глубь леса. Раскол перевернулся в воздухе, приземлился на корточки, в последний раз оглянулся, а затем бросился прочь, за деревья.

Лун повернулся к остальным и только сейчас увидел, что все они собрались на травянистом пляже и смотрели на него. Даже Утес спрыгнул с древа и стоял вместе с ними в земном облике.

Корень сказал:

– Я что-то не понял. Я думал, Раскол – хороший одиночка, как Лун.

Песня со стыдом прикрыла глаза рукой. Вьюн сказал Корню:

– Помнишь, я запретил тебе разговаривать?

Корень зашипел на него, но Лун не обратил на них внимания. Нефрита, похоже, была чем-то обеспокоена, и он сомневался, что дело в неслучившейся драке. Она сказала:

– Мне стоит спрашивать?

Лун пожал плечами и встряхнул шипами, чтобы снять напряжение в спине.

– Елея была права.

Нефрита посмотрела на Елею, и та тоже пожала плечами. Она сказала:

– Я всего лишь сказала, что этот одиночка – не такой, как он.

Нефрита согласно повела шипами и улыбнулась Елее.

– Хорошо. – Она повернулась к остальным. – Идите сейчас, если хотите вернуться до темноты.

Все неохотно разошлись. Елея взяла Звона за запястье и повела прочь, говоря:

– Мы с тобой сложим костер и заварим чай.

Лун видел, что Поток разрывается между желанием что-то сказать и пониманием того, что Нефрите это не понравится, а Жемчужина не сможет защитить его еще несколько дней. Наконец воин закинул руку Дрейфу на шею и утащил его в сторону.

– Хочешь сказать: «Я же тебе говорил»? – спросил Лун Утеса. Утес лишь закатил глаза и, отвернувшись, пошел обратно к своему дереву.

Нефрита шагнула к Луну. Когда он принял земной облик, она обняла его за талию и притянула к себе.

– Знаю, тебе было непросто это сделать, – негромко сказала она.

Лун наклонил голову, и они соприкоснулись лбами. Ему действительно было непросто прогнать Раскола, даже зная, кем воин был на самом деле.

– Он оказался не тем, кого я надеялся в нем увидеть.

Глава 19

Лун и Нефрита проводили Утеса на рассвете следующего утра, дав воинам поспать подольше. С широкой ветви исполинского древа они видели, как розовые и золотистые лучи восходящего солнца отражаются от тонких лоскутов облаков. День снова обещал быть ясным и летным.

Утес сладко потянулся, зевнул и сказал Нефрите:

– Только не думай, что я не знаю, зачем вы отправляете меня вперед.

Нефрита кивнула.

– Чтобы Жемчужина сорвалась на тебе, а не на нас.

Лун знал, что они правы, но не удержался и сказал:

– Мы вернули семя. Какой ей смысл на нас срываться?

– Здравый смысл вообще королевам не свойственен, – сказал ему Утес и кивком указал на Нефриту. – Привыкай.

Нефрита сложила руки на груди и в упор посмотрела на него.

– Я тебя умоляю. От тебя это слышать просто смешно. – Она помедлила, глядя на мешок с урной и аккуратно завернутым семенем. – Не давай Жемчужине проводить прощание с Цветикой без нас.

Утес без особого труда взвалил на себя тяжелый мешок, хотя вместе с урной тот достигал в высоту почти четырех шагов. Он сказал:

– Не дам. – С этими словами он прошел по ветви к месту, где та кренилась вниз под собственной тяжестью, и спрыгнул с нее. В полете Утес перевоплотился, расправил крылья и захлопал ими, чтобы подняться выше. Могучие взмахи понесли его прочь, в глубь леса.

Глядя на то, как он исчезает в зеленых тенях, Лун вдруг подумал о том, что даже не знает, как раксура поступают с усопшими. Он слышал от остальных, что в старой колонии погибших похоронили внутри пирамиды, вытащив перед этим оттуда тела Сквернов и бросив их на берегу реки на растерзание падальщикам, но он не знал, как поступали с ними в обычных обстоятельствах. Лун спросил:

– А что будет на прощании с Цветикой?

Он не очень удачно сформулировал вопрос, но Нефрита его поняла.

– В старой колонии мы хоронили усопших в саду. Но здесь… В летописях говорилось, что внизу, в корнях древа, есть место для захоронений арборов и воинов. Урны с королевскими окрыленными обычно закладывали прямо в древесину – я не знаю как – и заставляли древо обрастать вокруг них. Кажется, мы утратили эти знания и больше не сможем так делать.

Утес говорил что-то подобное, когда они нашли урну в коллекции Ардана. При мысли об этом Лун вспомнил, как же сильно ему хотелось вернуться в древо.

– Мне все равно, как сильно будет свирепствовать Жемчужина. Я жду не дождусь, когда мы вернемся.

Нефрита улыбнулась ему.

– Тогда буди воинов – и полетели.

Они все же не стали сильно подгонять воинов, а старались находить места для лагерей до темноты и спали до самого восхода солнца. Одним вечером они остановились на платформе исполинского древа, чтобы отдохнуть и поохотится на стадо мохнатых травоедов, которые паслись на одном из просторных лугов. Они были не слишком голодны, и потому Нефрита сказала Елее, Потоку и Флоре убить лишь трех животных, пока остальные разбивали лагерь.

Лун взлетел на верхнюю ветвь, чтобы приглядывать за ними, и потому ему было хорошо видно, как Поток попытался отпихнуть Елею и схватить травоеда, на которого она пикировала. Елея либо ожидала чего-то подобного, либо сработали ее молниеносные рефлексы, но она перевернулась в воздухе, уходя от удара, извернулась, чтобы оказаться над Потоком, и отшвырнула его в сторону. Поток, отчаянно замахав крыльями, выправился, Елея схватила свою добычу, а Флора отлетела подальше, всем видом показывая, что она не имеет к происходящему никакого отношения.

Когда воины вернулись в лагерь, никто не упомянул об этом происшествии. Лун лишь улыбнулся сам себе. Елея явно больше не собиралась позволять Потоку помыкать собой.

Шесть дней они летели без каких-либо проблем, а затем влетели под сильнейший ливень, длившийся день и ночь. Лететь сквозь стену воды было слишком трудно, поэтому они укрылись в дупле древнего, умирающего исполинского древа. Древо рассыхалось, и в дупло попадала вода, однако они выяснили это только тогда, когда ливень зарядил так сильно, что никому уже не хотелось вылезать наружу и искать укрытие получше.

Выспаться той ночью им не удалось, и на следующее утро они вышли из дупла промокшие и злые. Чтобы исправить ситуацию, Нефрита решила, что они разобьют лагерь на небольшой лесной платформе поблизости, рассудив, что набитые животы скрасят недостаток сна.

Нефрита, Елея и Песня остались в лагере, а остальные разбились на группы и отправились охотиться. Вслед за Луном и Звоном увязался Корень, и они отлетели от лагеря на приличное расстояние, прежде чем нашли достаточно большую платформу, где паслось стадо травоедов.

Они поймали большого самца, и Лун повесил тушу на ветвь, чтобы обескровить. Звон и Корень тем временем следили, чтобы к ним не подобрались хищники.

– Как думаешь, Утес уже долетел до дома? – спросил Звон. Он сидел рядом, а Корень бродил по ветви выше, рассматривая ее узлы и заглядывая в дупла.

Лун поразмыслил, прикидывая время, расстояние и огромную скорость Утеса.

– Нет, еще нет. – Они полетели от побережья к Туману Индиго напрямик, но Утес собирался остановиться в Изумрудных Сумерках. Он должен был добраться до них два или три дня назад и остановился бы по меньшей мере на ночь, чтобы поесть и выспаться. Он также наверняка рассказал бы им о семени и о том, как они его вернули, чтобы Изумрудные Сумерки поняли – Туман Индиго больше не был слабым двором на грани катастрофы. Нефрита думала, что это поможет наладить отношения между их дворами в будущем. – Ему понадобится еще где-то день.

– Остальные так обрадуются, что мы вернули семя. – Звон нахмурился. – Пока Утес не расскажет им о Цветике. – Он помотал головой. – По крайней мере, к тому времени, когда мы туда вернемся, все уже…

Лун поколебался, но Корень все еще сидел на верхней ветке, тыкал палкой в дыру и не подслушивал их. Он сказал:

– Это все равно будет тяжело. Они все захотят поговорить с тобой о ней.

– Я знаю. – Звон неловко пожал плечами. – Не то чтобы я не хотел о ней говорить, но просто… сейчас мне тяжело это делать. Мы давно знали, что она умирает, но мне все равно кажется, будто все произошло слишком быстро. Наверное, у меня слишком хорошо получалось не думать об этом и притворяться, что с ней все будет в порядке, если она только хорошенько отдохнет.

Лун перевернул тушу и сел на корточки, впившись пяточными когтями в древесину, чтобы не потерять равновесие.

– Ты успел поговорить с ней о том, что произошло внутри левиафана? О своих… – Он помахал рукой у головы. – Озарениях?

– Нет, к сожалению. – Звон посмотрел на Луна, беспокойно морща чешуйчатый лоб. – Эсом все хотел поговорить об этом. Он, похоже, думал, что я смогу чувствовать магию, как он. Я сказал ему, что я – не земной чародей и не стану им, что бы там со мной ни случилось.

– Разве стать земным чародеем так уж плохо?

Звон сердито посмотрел на него.

– Да. – Он оглянулся, посмотрев на запад. – Остальные летят сюда.

Лун встал и склонился над тушей, над которой поднимался пар, чтобы посмотреть, можно ли уже отправляться с ней в путь. Затем Звон сказал:

– Подожди. Кто это с… – Его голос стал резче. – Это не они.

– Что? – Лун посмотрел, выпрямившись. Четверо воинов… нет, пятеро воинов летели в их сторону через лес. Воины не того цвета и не того роста – это были незнакомцы.

– Мы примерно в дне полета от Изумрудных Сумерек. – Лун посмотрел на тушу, запоздало подумав, не нарушили ли они границы. – Мы что, охотимся на их территории?

– Да, но мы ведь просто мимо пролетаем. Никто бы на это и внимания не обратил. – Звон поднялся на ноги, глядя на приближающихся воинов.

Среди них было двое крупных воителей-мужчин с красно-медной чешуей, голубой воин поменьше и две воительницы, одна зеленая и одна бледно-желтая. Они явно направлялись к ним. Может быть, в местах, где находилась старая колония Тумана Индиго, на браконьеров никто и не обращал внимания, но в Пределах могли царить другие порядки. Лун сказал:

– Корень, спускайся сюда.

Корень спрыгнул с верхней ветви и приземлился рядом с Луном.

– Чего они хотят? – немного взволнованно спросил он.

– Мы не знаем. – Лун гадал, какое наказание грозит им за браконьерство, придется ли им драться и скольких воинов он сможет одолеть в одиночку. Звон был не самым лучшим бойцом, а Корень был еще молод и потому мелковат. Звон тревожно повел шипами и прошептал:

– Это плохо. Я многого не знаю о том, как должны вести себя воины, но мне кажется, им нельзя вот так приближаться к незнакомому консорту.

Лун тряхнул шипами в ответ.

– Если они из Изумрудных Сумерек, то знают, кто мы такие. Мы не незнакомцы.

– И все же… – пробормотал Звон.

Воины зашли на посадку, затем в последний момент разделились: трое приземлились на ветвь над ними, а двое рядом с ними, оказавшись в десяти шагах от Луна, Звона и Корня. Почему-то при виде этих воинов у Луна зачесались шипы. Он не помнил, чтобы видел хоть кого-то из них в Изумрудных Сумерках, но в том дворе было очень много воинов, и он почти не обращал внимания на тех, что крутились около молодых королев.

Зеленая воительница приземлилась на их ветви и спросила:

– Из какого вы двора?

В ее голосе не было ни злости, ни агрессии, и Корень со Звоном опустили встопорщившиеся шипы. Звон сказал:

– Мы возвращаемся в Туман Индиго. А вы из…

Что-то ударило Луна по лицу – влажная мембрана, наполненная жидкостью, которую бросил один из воинов сверху. Он отшатнулся на шаг, больше от неожиданности, чем от боли, и яростно огрызнулся, недоумевая. Корень, потрясенный, зарычал и присел, чтобы прыгнуть вверх. Но Звон попытался схватить Луна, крича:

– Нет, не вдыхай, не вдыхай!

Но тяжелые сладковатые пары растекшейся жидкости наполнили его легкие, и мысли Луна окутались туманом. Еще одна мембрана ударила Звона в висок, и он пошатнулся. Лун качнулся в сторону, тьма стремительно сомкнулась вокруг него, и он провалился вниз…

Лун медленно просыпался, ощущая во всем теле истому и тяжесть. Как ни странно, ему совсем не хотелось шевелиться. Он заставил себя повернуть голову, почувствовал, как под ним зашуршали и заскрипели листья и ветви, и ощутил терпкий запах смятой листвы. «Листвы?» – подумал он и вспомнил, как упал. Он открыл глаза.

Лун лежал на поверхности, сплетенной из ветвей и листьев. Другие ветви сходились над ним, держась вместе за счет вплетенных между ними широких лап папоротника. Рядом с ним, растянувшись на спине и прикрыв одной рукой глаза, лежал Звон. Они оба были в земном облике. Почему они оказались в укрытии, было очевидно – по крыше легонько стучал дождь. Свет, проникавший сквозь листья, был тусклым, и, похоже, день уже клонился к вечеру. Лун потер лоб, хмурясь. «Я не помню…» – ничего. Как они здесь оказались, как построили укрытие и где вообще это «здесь».

Позади него раздался шорох – рядом был кто-то еще. Лун с трудом перекатился на бок и приподнялся на руке.

У выхода из временного укрытия сидел молодой воин. Он был крепко сложен, со светло-медной кожей и рыжевато-коричневыми волосами. Из одежды на нем был выцветший золотистый жилет и штаны, а еще медные браслеты с полированными серо-белыми камнями. Лун уставился на него, безуспешно пытаясь вспомнить, кто он такой.

Затем воин благодушно улыбнулся и сказал:

– Не бойся.

– Что? – Лун инстинктивно попытался перевоплотиться. Но ощутил давление, мешавшее ему это сделать, а это означало, что поблизости находилась королева, нарочно не дававшая ему принять крылатый облик. «Ничего не понимаю… Стоп». Память вернулась к нему. Незнакомые воины. «Они меня одурманили». Жидкость, которую воин швырнул в него, была каким-то усыпляющим отваром. Лун зарычал, рванулся вперед и ударил воина по лицу основанием ладони.