Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 336 страниц)

– Так что же нам делать?

– Ждать и стараться не попасть в трясину. – Он широко улыбнулся, обнажив белые зубы. – А пока. Я никогда не был в гареме. Интересно, как выглядит опочивальня шаха?

Я засмеялась:

– Кровать стоит в золотой клетке.

Он удивленно распахнул глаза:

– Так ты была там? Полагаю, ты не так невинна, как я думал.

– Я и правда спала там… вчера ночью.

– Вчера ночью… когда ты должна была спать со мной. Заставила меня пойти к страже, чтобы я не чувствовал одиночества.

– Я тоже была не одна, – ухмыльнулась я.

Он открыл рот:

– Что? Только не говори мне. Пашанг?

Я кивнула, выгнув брови, а затем рассмеялась.

Эше с облегчением выдохнул:

– О, благодарение Лат.

– Но на секунду ты приревновал.

– Нисколечко. У моего медного трона ждут толпы похотливых нимф.

Мы оба рассмеялись. Похоже, со вчерашнего вечера настроение Эше улучшилось и он опять стал собой. Это обрадовало меня сильнее, чем я ожидала.

Я тронула подбородок:

– Думаю, я знаю, какая комната тебе понравится.

– Для начала нужно сделать то, что я должен был сделать сразу, как попал сюда. Отведи меня в самое высокое место дворца.

Значит, в восточную сторожевую башню. Во время короткой прогулки я рассказывала Эше историю Песчаного дворца. Его построил святой правитель Забур, но затем сын Селука Рукан сровнял дворец с землей, когда забрал город у своего брата. Судя по тому, как вяло Эше кивал и хмыкал, он уже это знал или ему было неинтересно.

Подъем по извилистым лестницам без перил в сторожевой башне немного пугал меня, а Эше еще больше, но вершина того стоила. Во все стороны простирался город песочного цвета, полускрытый пыльной дымкой. Он казался таким спокойным и мирным.

– Романтичные виды, – сказала я Эше.

– Если бы я привел тебя только за этим. – Он нахмурился и обнажил кинжал. – Сира, мне нужна твоя кровь.

– Моя кровь?

– Кровью завоевателя я могу начертать руну, которая защитит нас от Зедры. Нужно также начертать руны в четырех углах дворца, поэтому мне понадобится довольно много крови. Это все равно что раскидывать сеть.

Конечно. Я как-то не думала об этом, но, похоже, моя кровь особенная.

– Я одна обладаю такой кровью?

Он покачал головой:

– Нет, но она редкая. До того дня, когда я спас твою жизнь, я ни разу не писал руны кровью завоевателя. Она является основой для многих могущественных рун. Я просто уколю твой палец.

Эше взял меня за руку и достал из кармана крошечный флакон из-под духов.

Я поморщилась от мысли о кинжале и закрыла глаза. Укол продлился всего мгновение, и то, как Эше выжимал кровь, оказалось больнее. Через несколько секунд все закончилось, и Эше перебинтовал мне палец.

Обмакнув свой палец во флакон, Эше нарисовал на стене руну, глаз внутри сияющего солнца. Затем он что-то пробормотал, и руна на мгновение засветилась.

– Готово, – с облегчением вздохнул он. – Теперь нам нужно попасть на другие высокие точки.

– Откуда у меня такая редкая кровь, Эше?

Я потеребила высокий воротник кафтана, скрывавший руны, которые Эше начертал моей кровью на шее, чтобы спасти мне жизнь и защитить от оборотня.

Он поднял руки ладонями вверх:

– За исключением твоего происхождения, я не знаю.

– Это благословение… или проклятие?

– Может, ни то ни другое. Или и то и другое.

А мой спрятанный под повязкой глаз, видящий звезды? Я так хотела показать Эше, но не смела. Тогда он узнает, что я – именно та, на кого он охотится. Порождение пустоты и звезды столь темной, что она поглощает свет.

– Эше… а если я – зло? Что бы ты сделал?

Он озадаченно скосил глаза:

– Есть разница между «не быть добром» и «быть злом».

– Считаешь себя проницательным, но не видишь, кто стоит перед тобой.

– Я вижу ту, что, подобно всем нам, борется за свое место в этом мире. Стреляет высоковато, но, как говорят Лучники Ока, «целься в солнце и попадешь в луну».

Я покачала головой. Он и правда не понимал. Но мне нужно, чтобы он знал. Я не могла больше прятаться от единственного человека, к которому не испытывала ненависти.

Я погладила повязку, готовясь снять ее и показать, кем я стала.

В уголке глаза вспыхнул свет. Под солнцем взорвались мерцающие красные звезды. Я даже не успела снять повязку, а уже видела звезды.

– Фейерверки? Откуда их запускают? – сказал Эше.

Над Кандбаджаром гремели взрывы. Действительно, фейерверки… но, что еще более странно, они взлетали над храмом. А все знали, что красные фейерверки означают лишь одно – войну.

22. Зедра

Оказаться в ловушке – уже паршиво. Но когда Хизр Хаз приказал своим людям выставить караул у меня в комнате, это стало невыносимым. Мирима куда-то переселилась. Вообще-то, так сделали все, кроме меня и Селены, которая спала на тюфяке рядом со мной.

Конечно, я возмущалась. Требовала встречи с шейхом. Напоминала, что я возлюбленная наследника престола. Но людям из ордена было плевать.

Тогда я начала угрожать, что их изобьют, выпорют, повесят, сожгут. Кто они такие, чтобы меня запирать? Какие-то попрошайки с чумазыми рожами, которые только и умеют, что поститься с рассвета до заката. Это они и считают верой, лишать себя всего?

Их полное равнодушие к мольбам меня разъярило. Но я не могла позволить злости диктовать мне, что делать. Мне пришлось взять паузу на размышления, чтобы мои действия пошли на пользу, а не во вред.

По дурости я каким-то образом себя выдала. Какой-то умник сложил все части головоломки и рассказал другим. Теперь стало совершенно очевидно: старый шейх знает. А раз знает он, то и остальные. Альянс, который я сковала против Пашанга, теперь стал моим тюремщиком.

Хуже того, у меня появился враг, которого я никак не ожидала, – Сира. Она всегда была полна сюрпризов, но соединять звезды? Как такое возможно? И если это правда, какая звезда с ней говорит?

И теперь я сидела на тюфяке, в окружении трех мужчин из ордена, наблюдающих за каждым моим движением. Я могла сидеть здесь и размышлять часами, но это меня не спасет.

– Отец, ты меня слышишь? – прошептала я. – Ты нужен мне, Отец.

Я все повторяла эти слова и повторяла, но тщетно. Наш сын где-то в городе, а его отца здесь нет, и он не поможет его спасти. Это мое бремя. Как всегда.

– Мне нужно облегчиться, – сказала я своему тюремщику.

Он бросил мне ведро.

– Ты же шутишь? Не могут же последователи святого Джамшида быть такими бесстыдными.

Он просто молча уставился на меня с отвратительной ухмылкой. И я взяла ведро. Покрутила его, пока не нашла сбоку торчащую щепку. Я ткнула ею кожу и начертала превосходную кровавую руну.

А потом покатила ведро к ногам тюремщика. Тот завороженно уставился на него. И другой тоже, и вот уже они оба выпрямились с руками по швам и застыли с немигающими вытаращенными глазами.

Я подобралась к спящей Селене. Как глупо с их стороны было оставить ее со мной. Скорее всего, они просто не знали, насколько я сильна и насколько сильна ее кровь. Я обмакнула палец в капельку слюны у нее на подбородке и лизнула; как ни отвратительна чужая слюна, она имела послевкусие соленого молока. Этот редкий вкус не был мне знаком, а значит, он силен, и весьма вероятно, его руны действуют также, как из крови завоевателя. Скорее всего, это кровь ангела, потому что давным-давно этот тип встречался среди племени, жившего в ледяных землях на западе, хотя оно вымерло еще до моего рождения. Не самое здравое рассуждение, но безумная догадка лучше, чем ничего, решила я.

Я потрясла ее, чтобы разбудить.

– Я порежу тебе палец. – Я вытащила кинжал из– за пояса впавшего в транс охранника. – Твоя кровь выведет нас отсюда.

Селена зевнула и потерла глаза.

– Моя кровь?

– В твоем сердце бьется редкий тип крови. А редкий тип может… В общем, если я права, ты сама увидишь.

Она посмотрела на застывших охранников. Я щелкнула пальцами перед их немигающими глазами.

– Теперь меня уже не должны удивлять никакие твои действия, – сказала Селена. – Ты так рьяно сражалась. Похоже, никто не может встать у тебя на пути. Честно говоря, ты меня пугаешь. И все же меня восхищают твои способности. Надеюсь, однажды я смогу так же пылко, как и ты, сражаться за то, во что верю.

Я хмыкнула. Я уж точно не пыталась стать примером для подражания.

– Селена, надеюсь, тебе никогда не придется делать и тени того, что сделала я. Надеюсь, ты состаришься в любви и умрешь счастливой. У меня почти это было, но… кончилось все плохо, а потом меня прокляли второй жизнью.

– Неужели это проклятие? Если ты сможешь быть рядом с сыном, разве это так плохо? Это же еще один шанс на счастье.

Она была права. Какая неожиданная мудрость со стороны той, у кого еще нет ни одной морщинки.

– Спасибо. – Я вытерла влагу с глаз. – Твоя забота… делает все немного проще.

– Я помогу тебе с сыном. Сделаю все, что смогу. Просто… не забывай о своем обещании. – Она протянула руку: – Да простит меня Марот.

– Я не забуду, милая. Я отправлю тебя домой. – Я поколебалась, не желая видеть кровь на ее коже. – Еще раз тебе спасибо… за то, что веришь в меня.

Я уколола острием кинжала кончик ее пальца. Выступила кровь, и Селена охнула. Я зажала палец, чтобы кровь потекла в крохотную бутылочку из-под духов. Набрав достаточно, я плеснула на рану водой и обернула палец Селены тряпицей.

Прежде чем уйти, я забрала у охранника саблю. По пути вниз по лестнице я написала кровавую руну на плоском клинке, такую я еще никогда не использовала: шестиконечная звезда, семиконечная звезда и стрела, протыкающая обе. Сработает ли эта руна, зависит от того, каким типом крови обладает Селена.

Я прошептала заклинание. К моему удивлению, руна засветилась.

Я даже не знала, как обращаться с саблей, но это не имело значения. Она была довольно увесистой, и я просто вытянула ее перед собой обеими руками. Селена держалась позади меня.

– Ты знаешь, как с ней управляться? – спросила она.

Я кивнула, надеясь ее приободрить.

Снаружи стояли три члена ордена с капюшонами на головах. При виде меня с саблей они засмеялись. И я полоснула клинком в их сторону.

Воздух вспыхнул, и загудел огонь, охватив их плащи. Я в ужасе уставилась на трех горящих людей, которые дергались, вопили и бегали. Я потрясенно охнула, глядя на дело своих рук. Селена тоже завизжала и закрыла рот рукой. Лучше бы я воспользовалась ледяной руной – замороженные не шевелятся и не издают ни звука.

Тем не менее нам нужно было идти дальше. Я взяла Селену за руку, и мы побежали в кусты позади храма, колючки цеплялись за нашу одежду. Мы продирались сквозь заросли, а сзади доносились вопли горящих людей, пока мы не добрались до переулка за храмом. Мы нырнули на улицу, и крики стали тише, пока совсем не прекратились.

Однако улица не была пуста, как я надеялась – путь к реке преграждали гулямы. Они заметили нас и пошли вперед с аркебузами наперевес.

Когда они приблизились, я выставила саблю. Я уже собралась поджечь воздух, как вдруг кто-то вышел из шеренги. Като в новом шлеме, сверкающем, как только что выплавленная монета.

– Ай-ай-ай, Зедра, – вздохнул он. – Я-то думал, ты умеешь хранить тайны.

– Сейчас не время, Като. Пропусти нас.

Он свистнул, и стена гулямов расступилась, пропуская нас.

– Девушка с саблей… мм-м… в которой таится пламя. – Он опустил аркебузу к земле. – Я ничего не имею против таких, как ты.

– Таких, как я?

– Следующих Путем потомков. Мне плевать. Хизр Хаз переусердствовал. Только глупец будет враждовать с собаками, когда вокруг бродят волки.

Что-что? Он поэтому меня запер? Но зачем приставлять ко мне стражу и следить за каждым моим движением?

Или, быть может, так он сказал остальным. Я выдала себя, когда выбежала на улицу, зовя сына. Конечно, Хизр Хаз знает. Может, он даже держит где-то моего сына и Мансура, и тот подтвердил, что в него вселились. Хизр Хаз просто сложил все фрагменты воедино и вычислил, что это я. И все же шейх явно не доверил правду своим союзникам.

Или Като принимает меня за дурочку? Расставляет силки? О Лат, я же вроде как грозная колдунья, но при этом понятия не имею, что происходит!

– Зедра, – сказал Като, когда мы проходили мимо, – ты же понимаешь, что улицы впереди – это ничья земля. Тебя могут схватить йотриды, а они не будут столь вежливы в отличие от меня. Я знаю место, где ты будешь в безопасности. – Он подошел ближе и прошептал: – Есть один дом в Стеклянном квартале. Скажи, что тебя прислал Като, и тебя ни за что не выдадут.

Он описал это место: дом, где живет его дочь. Он не лгал, я сама видела, как он ходил туда после того, как навещал сына в Глиняном переулке, когда я следовала за ним в теле дронго.

– Я дал бы тебе провожатых, – сказал Като, но это привлечет внимание. А твоя одежда… Лучше бы вам одеться в лохмотья.

Я кивнула. Нам следовало прихватить одежду по пути.

– Твоя помощь. Ты даже представить не можешь, как я ее ценю.

Похоже, я с самого начала ошибалась в Като. Он искренен и полон благих намерений, насколько возможно в этом городе.

Он поднял брови:

– Мы же друзья, разве нет? И всегда были друзьями. Когда Кярс будет стягивать с тебя одежду, шепни ему: «Это Като меня спас».

Он с ухмылкой отошел.

Стеклянный квартал лежал за мостом Святого Йорги, но его охраняли члены ордена. Мы с Селеной могли перейти по мосту Святой Ризвы в Железный квартал и пересечь его. Мы поспешили мимо гулямов дальше по улице. Сабля болталась на завязке моих шаровар.

Из-за того, что улицы не чистили всего один день, повсюду лежал слой песка. Из окон за нами наблюдали дети, словно наш лихорадочный бег служил для них развлечением. Мы держались подальше от дверей и переулков, опасаясь, что нас могут затащить внутрь – даже в самые спокойные времена для женщин без охраны существовал такой риск. Ближе к вечеру поднялся ветерок, но мы с Селеной запыхались, поскольку не привыкли к такому темпу.

Наконец мы добрались до моста Святой Ризвы. Из разговора с Сафией, точнее, с Сади, я знала, что его охраняют Лучники Ока. Они и впрямь стояли в дальнем конце – вдесятером, и Сади среди них.

Они заметили нас, когда мы пересекали мост. Сади закинула лук за спину и приблизилась. Селена тряслась от страха за моей спиной как перепуганный щенок.

– Зедра, – Селена притянула меня за кафтан, – а вдруг она отправит меня обратно в Сирм?

– Не отправит. Она же беглянка, как и ты.

Судя по выступившему на лбу и рубахе Сади поту, она стояла здесь уже довольно долго.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, пытаясь разглядеть Селену, которая прижалась лицом к моей спине. – И кто это с тобой?

Я вытащила Селену вперед. Она закрыла лицо руками, и я убрала их.

Сади охнула:

– Селена?!

Селена наконец посмотрела на нее:

– Давно не виделись, Сади.

– Сади, – повторила я. – За нами гонятся враги, а за мостом есть кое-кто похуже. – Я протянула руку: – Ты нам поможешь?

Она снова охнула:

– И давно ты знаешь, кто я?

– Поговорим об этом потом. Пожалуйста, помоги нам. Хизр Хаз будет пытать меня за веру. Если бы я могла, то умерла бы, как мои предки, сражаясь, но не умею обращаться ни с саблей, ни с луком.

Сзади раздался топот. По улице к мосту шли люди ордена.

Сади взяла меня за руку:

– Хорошо. Я попрошу Лучников их задержать. Показывай дорогу.

Мы побежали через мост в Железный квартал – я терпеть не могла эту часть города. Но сегодня в воздухе не висел густой дым, потому что никто не работал. Я бежала впереди, Сади за мной, а дальше Селена. Мы пересекли главную улицу и даже срезали путь через переулки. Йотридов видно не было. Мы находились уже у ворот в Стеклянный квартал, как вдруг раздался грохот.

Мы втроем нырнули за низкую стену, прижавшись животами к земле. Галопом скакали сотни лошадей, поднимая копытами пыль, затемнившую воздух. Они принесли с собой запах Пустоши – сырых лошадиных шкур, навоза, травы и потных седоков. За несколько минут они промчались мимо по направлению к мосту. Неужели это йотриды атакуют храм?

Мы встали. Всего в паре шагов от нас спешившийся йотрид мочился на дорогу, рисуя на ней узор струей. Когда он нас увидел, его глаза вспыхнули, он даже член не убрал и сразу потянулся к луку, висевшему на лошади.

Но тут его шею пронзила стрела, брызнула кровь, и с вытаращенными глазами он свалился в лужу мочи.

Сади была не только точной, но и быстрой. Я даже не заметила, как она выпустила стрелу, и только теперь увидела, как она стоит, крепко сжимая лук.

Стараясь не высовываться, мы вошли в Стеклянный квартал. Там нас поприветствовала статуя святой из небьющегося стекла, ее руки тянулись к нам, словно хотели обнять всех вновь прибывших. Я не помнила ее имени, да и какая разница?

Дом любовницы Като и его дочери находился прямо перед нами, круглые крыши соседних зданий тускло поблескивали под скрывшимся за облаками солнцем. Осталось только перейти улицу, и мы в безопасности. А там я смогу вселиться в дронго и найти своего сына, не боясь Хизра Хаза или Пашанга.

Мы побежали к двери. Стеклянные стены были задрапированы темной тканью, как и у всех домов в квартале. Я постучалась в деревянную дверь и скрестила на груди руки в ожидании, глядя на Сади и Селену.

После моста мы не перемолвились ни словечком, но их напуганные глаза говорили о многом. Сади была сильной только с виду, а на самом деле мы – всего лишь три женщины, бегущие по городу, охваченному войной. И хотя Селена через многое прошла, она была почти ребенком, трудно ожидать от нее бесстрашия. Что же касается меня… мое сердце так сильно колотилось, что стук отдавался в ушах.

Я снова постучалась. А вдруг никого нет дома? Я подергала дверную ручку, но безрезультатно.

Нависла какая-то тень. Чуть дальше на улице появился человек в плаще. В плаще ордена.

– Сади! – крикнула я, указывая на него.

Не успела я схватиться за рукоять своей огненной сабли, как Сади уже вытащила стрелу и прицелилась в неизвестного.

Мужчина откинул капюшон и пошел к нам, что– то жуя. О Лат, это же он! Светловолосый, белокожий мужчина, жующий мармелад! Когда он приблизился, Сади натянула тетиву.

– Нет, Сади! Он знает, где мой сын!

– Ты… – сказала она мужчине, проигнорировав мои слова. – Что ты здесь делаешь?

За моей спиной раздались шаги. Я повернулась и увидела еще одного человека из ордена, он бросился на меня, схватил за горло и притянул к себе. Я брыкалась, но не могла вырваться. Появились и другие, они схватили Селену и Сади, которые почти не сопротивлялись. Я колотила и пинала его, но не могла справиться с мужской силой. Он затолкал что-то мне в рот. Семена. Они растворились на языке, я обмякла, а перед глазами все потемнело.

Очнулась я в комнате, пахнущей плесенью и водорослями. Она покачивалась, словно была сделана из желе, и меня затошнило. Но в результате я лишь сплюнула на пол. На столе стояли высокие чадящие свечи, освещая комнату.

Я повернулась и увидела человека в мягкой бордовой накидке евнуха, который выглядывал в иллюминатор. Значит, я находилась на корабле. Человек повернулся ко мне. Его глаза казались бездонными, а на них падали нечесаные волосы.

– Отец? Где я?

– Тебя раскрыли, Зедра. – Он отвернулся и снова посмотрел в иллюминатор. – Хадрит все понял и рассказал Хизру Хазу, но старик пока что держит эти знания при себе.

– Где наш сын? – спросила я, дрожа. – Все это не имеет без него смысла.

Он усмехнулся:

– Я слышал твои молитвы. Помнишь, что я тебе говорил? С таким же успехом ты могла бы молиться камням, я все равно ничего не могу для тебя сделать.

– Наш сын! – Я сбросила одеяло и села. – Где он?

– Время пришло. Ты не должна проиграть эту битву. Кстати, ты была права – у дочери крестейского императора и впрямь кровь ангела. – Он поднес руку к усам, и его улыбку накрыла тень. – Ты прочла мои заметки из второго тома? Там есть чудесная кровавая руна, которую можно написать кровью ангела, но тебе понадобится много крови. У крестейки ее едва хватит.

Придется пожертвовать Селеной, как я пожертвовала Сирой? Неужели это необходимо для спасения человечества?

От одной этой мысли меня затошнило. Руны, о которых я узнала из его заметок… Их и рунами не назовешь. Скорее это картины, для которых требуются ведра крови.

– А хочешь узнать, какая кровь у дочери сирмянского шаха? Ее тоже как раз хватит для той же руны. Чью кровь использовать, выбери сама.

– Ты правда собираешься обращаться со мной вот так свысока? Просто скажи, какой у нее тип крови.

Он мрачно хмыкнул:

– Девушку воскресила звезда. У нее звездная кровь, и лишь она одна во всем мире обладает такой кровью.

Я поежилась. Звездная кровь. Как и кровь ангела, ее можно использовать для этой картины из крови.

Я отмела эти мысли.

– Нет, они достойные девушки. Они не заслуживают.

– Они тебе не дочери! – Отец стукнул по иллюминатору кулаком, и стекло пошло трещинами, а я сжалась в углу кровати. – Как и Сира не была твоей подругой. – Он прыгнул на кровать, прижав меня к деревянной стенке. – А теперь она соединяет звезды и служит Спящей, она явилась, чтобы нарушить все наши продуманные планы. Если ты не будешь к ней беспощадна, мы проиграем. Потомков не станет, и Великий ужас перекует нас в огне. Хочешь навлечь это на наши головы, дорогая дочь?

– Ты мне не отец, – сказала я, ощущая вкус слез со своих щек. – Мой настоящий отец… Он меня ценил. Он бы никогда не попросил меня.

Хисти схватил меня за плечо, и меня пронзила боль.

– Думаешь, я не видел? Не наблюдал, как уничтожали мой род? Если бы я мог спасти хоть одного из своих сыновей, то спас бы! Но я сумел спасти лишь тебя! Старую дуреху, которая уцелела благодаря магии!

Я потерла синяк, который он поставил, и всхлипнула.

– Почему я? Почему все это свалилось на мои плечи?

– Думаешь, я не задавался тем же вопросом еще тысячу лет назад, когда мне пришлось спасать человечество? – Он слез с кровати и двинулся к двери. – И еще кое-что. Будь осторожна. Маг Кева больше не один. Ему помогает Марада, султанша маридов. Он придет за тобой.

Я вздрогнула, когда в голове вспыхнул образ этого чудища размером с тучу: парящая черная громада змей, чьи контуры светятся красным на солнце, с тремя головами и шестью горящими глазами.

– И как же мне сражаться с этим кошмаром?

– Как я и говорил все это время, воспользуйся кровавыми рунами, которые я тебе дал. Сира и Кева не справятся с моими заклинаниями. А теперь… приведи себя в порядок. К тебе посетитель.

Отец открыл дверь и поклонился стоящему на пороге человеку:

– Она проснулась, мой шах.

Отец Хисти вышел, и вошел Кярс с малышом Селуком на руках. Я спрыгнула с кровати и схватила своего хнычущего сына, со слезами на глазах поцеловала его в лоб. Так приятно и тепло держать на руках собственную плоть и кровь. Тем временем Кярс обнял нас, и я наконец-то расслабилась после пытки, казавшейся вечной.

Я прижала сына к груди и посмотрела на Кярса. Он правда здесь? Или я грежу?

Он поцеловал меня в щеку.

– Благодарение Лат, ты здесь.

– Здесь – это где?

– Здесь, со мной. А все остальное не важно.

Я осталась в его объятиях, пока сердце не стало биться ровнее. Тяжелое дыхание Кярса и приглушенные рыдания давали понять, как сильно он скучал по мне. Я тоже неожиданно соскучилась по нему.

Согревшись, я снова спросила:

– Но правда, любовь моя, где мы?

– Идем… Я покажу.

Он повел меня за руку по деревянному коридору и вверх по скрипящему трапу на палубу. Наверху развевался флаг с медузой, которая протягивала тысячу щупалец-молний. Символ Саргосы. Что мы делаем на саргосском корабле?

– Я должен извиниться за способ, с помощью которого тебя сюда привезли, – сказал Кярс.

– Так, значит, это твои люди в плащах ордена затолкали нам в рот маковые зерна?

Кярс кивнул:

– Я не был уверен, что твоим спутницам можно доверять, и не стал рисковать – вдруг ты откажешься идти.

Думаю, это было разумно. Хотя я последовала бы за любым и куда угодно, лишь бы найти сына, Кярсу об этом знать необязательно.

– Значит, Мансур тоже здесь? – спросила я.

– Да. Хотя не желает развязывать язык. Который вряд ли останется у него надолго.

Приятно слышать. Мансур не знает, кто в него вселился, но для меня лучше, чтобы он не рассказал Кярсу о том, как покидал свое тело.

Мы вошли в гавань Кандбаджара, полную других саргосских кораблей и кораблей под иными флагами: там были ятаган под солнцем – эмблема Рыжебородого; крылатый слон Коа и кашанский сокол.

– Это корабли, которые я захватил, – объяснил Кярс. – Мы сохранили флаги как обманки.

Я понимающе кивнула.

Воздух провонял жирной вяленой рыбой. На берегу громоздились ряды и стопки пустых деревянных клеток – Конюшня, где держали перед продажей рабов. На холме вдали сверкал под полуденным солнцем Песчаный дворец.

С развевающимися по ветру черными волосами Кярс выглядел более мужественным, чем прежде. Доспехи гулямов сидели на нем как влитые, бронза и золото напоминали панцирь животного. Даже его тонкий нос, похожий на нос лодки, выглядел шире.

– Ты пропустила фейерверк, – сказал он. – Йотриды как раз собрались атаковать храм.

О да, я видела, как их передовой отряд скакал галопом по улице.

– И… что же будет? Как ты поступишь?

– Это зависит от тебя, Зедра. Ты же была в том храме.

– В каком смысле?

Я поцеловала едва пробивающиеся волосики Селука, и Кярс просиял.

– В детстве я однажды спросил Хизра Хаза: «Если Лат на самом деле существует, почему ее здесь нет? Почему она не показывается?» – Очевидный вопрос. – И он ответил, что Лат всегда наблюдает, но испытывает нас, нашу веру и деяния. – Он скрестил руки на груди. – Вот и я наблюдаю. А что важнее, ты наблюдаешь. – Он прижался губами к моим губам и просунул внутрь язык, поцеловав с большей страстью, чем когда-либо. Отстранившись, он спросил: – Так скажи, любимая, есть ли в этом храме те, кто достоин спасения?

– Достоин спасения? Они же наши союзники, любовь моя. О чем ты?

– Союзники? Хизр Хаз убедил моего отца вызвать Мансура и йотридов, чтобы разобраться с силгизами, и тем самым навлек на нас этот кошмар. Достоин ли он спасения?

Нет… Озар подтвердил двуличность Хизра Хаза. Я покачала головой.

– А Хадрит? – спросил Кярс. – Он на самом деле мой друг?

Я снова покачала головой.

– Нет, любовь моя. Хадрит и Озар играют за обе стороны. – Лишь один человек остался верен Кярсу, верен мне. – Като предан тебе. Он много раз мне помогал. Он наш верный союзник, любовь моя. Я знаю, что это так.

– Като – единственная голубка в логове гадюк. Стоит ли мне рисковать своим положением, чтобы спасти одного человека?

Нет, не только одного человека.

– А еще Лучники, любовь моя. Лучники Ока тебе верны и сражались за тебя.

– Этосиане. Стоит ли подвергать опасности жизнь правоверных ради спасения язычников?

Я потерлась носом о голову Селука, чтобы он перестал хныкать.

– И что дальше? Ты позволишь йотридам захватить весь город?

– Именно так. Пусть решат, что победили, а потом я ударю. Йотриды жаждут разграбить сокровища города. Вот зачем они пришли. Они будут пьяны, мародерствуя и насилуя, и совершенно дезорганизованны. Тогда-то я их и уничтожу.

Хотя план Кярса был разумен, мне казалось, что не стоит жертвовать Като и Лучниками. Быть может, я вселюсь в кого-нибудь и найду способ их спасти. Но… зачем? Спасение Като не поможет мне выполнить задачу. Наоборот, мне следует от него избавиться. Так почему же я так о нем беспокоюсь?

– Като командует большим числом гулямов, да и Лучников много. А преданных людей, готовых сражаться за тебя, никогда не бывает в достатке, разве не так?

Кярс кивнул:

– Отец всегда хвалил Като. «Кичак и Като верны мне больше, чем родные сыновья», – говорил он. И он был прав. Я пошлю человека, чтобы вернуть Като.

Я поцеловала сына в щеку.

– Так лучше всего, любовь моя.

– Что до Лучников, я пошлю сообщение Абу и попрошу их отойти в тренировочный лагерь. Пусть сгинет только орден. Меня уже тошнит от его власти в городе.

Это казалось правильным решением. И все же насколько вероломно со стороны Кярса позволить врагам уничтожить тех, кто ему не по нраву. Я бы и сама так поступила.

– Мой шах, – сказала я. – Ты знаешь о той, что соединяет звезды?

Кярс покачал головой. Если он не знал о ней, то и не в курсе, что Хизр Хаз и Хадрит раскрыли мою тайну. В таком случае, хорошо, что они погибнут в храме.

– Любимый, – сказала я, – Сира убила твоего отца. А после этого не умерла и не сбежала, как мы считали. Она вернулась… и ей помогают те же могущественные силы, что помогали Ашери в Сирме.

Его лицо стало холодным и печальным.

– Говорят, это Ашери призвала Архангела, возродила мертвого императора, вызвала огненный шар, который расплавил людей живьем, и провела Михея Железного через Лабиринт. И ты говоришь, что Сира теперь обладает той же властью?

Я кивнула со всей возможной яростью:

– Она колдунья. Всех обвела вокруг пальца. И меня тоже.

– До меня дошли слухи о колдунье. А теперь ты их подтвердила. Вот бы. Вот бы у нас на службе был маг. – Он покачал головой: – Но Сира? Когда я узнал, что она убила моего отца, то не мог в это поверить. И все же.

Он выдохнул, словно пыхнул дымом из кальяна.

У него был кое-кто получше мага – оборотень.

– Я тоже потрясена, любовь моя. Она казалась моей близкой подругой. Но разве дружба и любовь не ослепляют сильнее всего?

– Если Сира имеет такую же власть, как Ашери, нам нужен Кева. Он нам поможет. Если бы мы только знали, где он.

Кева, тот маг, о котором предупреждал меня Отец. Я надеялась, что не встречусь с ним, мне не нужен очередной противник.

Кярс обнял меня. Одно в нем мне точно нравилось – от него всегда пахло свежестью.

– А теперь… – он посмотрел на меня сверху вниз широко распахнутыми глазами. – Что касается двух твоих спутниц, Зедра. Ты понимаешь, кто они?

Кярс, герой битвы при Сир-Дарье, уж точно был знаком с обеими. Но не знал, что я тоже их знаю. Пожалуй, немного честности не повредит.

– Сади и Селена. Они здесь?

Кярс поморщился и удивленно вздернул брови:

– Каким невероятным образом вышло так, что ты бродила по улицам с плененной дочерью крестейского императора и мертвой дочерью шаха Сирма?

– Вот так уж вышло.

Он схватил меня за плечи:

– Я присутствовал на ее похоронах. Мне было страшно стыдно, что я прибыл слишком поздно и не сумел спасти ее от императора, который тоже вернулся из мертвых. А Селена. Ты знаешь, что, когда шах Сирма спросил, какую я хочу награду, я выбрал ее?

Нет, я не знала и даже почувствовала укол ревности, как ни удивительно это звучит.

– Он отказался, – продолжил Кярс. – Но я всегда в итоге получаю то, что хочу.

– Я могу с ними увидеться?

– Конечно, – кивнул он. – Любимая. Прежде чем сделать следующий ход, я обдумаю все, что ты мне рассказала. Твои страдания не будут напрасными, клянусь Лат.

Кярс повел меня вниз, в их каюту, а потом ушел, чтобы положить малыша Селука в колыбельку.

Сади сидела на приподнятой кровати, со стеклянной бутылкой в руках. Селена – на деревянном стуле около иллюминатора, смотрела на мутную реку.