Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 237 (всего у книги 336 страниц)

Сельский воздух

– Фу. Чем здесь так воняет? – спрашивает Айша.

– Мои сенсоры регистрируют явное превышение числа карбамидных соединений в воздухе, – говорит Джон.

– Черт подери! – восклицает Айша. – Что это такое?

– Мочевина, – говорит Джон.

– Ты имеешь в виду…

– Жидкий навоз.

– Бе! Это опасно? – спрашивает Айша.

– При опытах кормления крыс не была установлена токсичность, – говорит Джон.

– Ну, тогда я спокойна, – говорит Айша. – Но я все равно не собираюсь это есть.

Она смотрит на часы. Тони уже почти закончил свое вступительное слово. Джон готов подняться на сцену на Рыночной площади. Айша хватает его за руку.

– Джон, – говорит она. – Тайные службы предупредили нас, что среди публики могут быть разрушители машин.

– Мы за городом, – говорит Джон. – Расскажите мне что-нибудь новенькое.

– Сегодня другая ситуация. Мы получили явное предостережение, – шепчет Айша. – По всем опросам мы находимся в самом низу. Но в сельской местности это выглядит просто катастрофически. Пожалуйста, лучше не говори, что могла бы спровоцировать толпа.

– Эй, вы же знаете меня, – говорит Джон с улыбкой.

– Да, – отвечает Айша. – Вот именно.

Джон поднимается на сцену, и Тони передает ему микрофон.

– Дорогие люди, – начинает андроид свою речь, – я рад, что могу выступить перед вами здесь, в сельской местности. Как вы, возможно, знаете, все остальные нации вынуждены бороться с международной утечкой мозгов, т. е. переселением их самых умных голов к нам, в Страну Качества. Но есть еще и национальная утечка мозгов, а именно – из села в город.

– Получается, что он только что сказал людям, что они все глупы? – спрашивает Айша за сценой.

– Да, но деревенские определенно этого не поняли, – отвечает Тони.

– Не только наша промышленная продукция, но и большая часть наших культурных достижений возникает в крупных городах и вращается вокруг больших городов, – говорит Джон. – Где вершится определяющая политика? В крупных городах.

– Тогда возвращайся в крупный город! – кричит один из зрителей.

– Дослушайте меня, пожалуйста, до конца, – говорит Джон. – Этот элитизм крупных городов грозит расколоть наше общество по дальнейшей линии разлома. К чему я клоню? Вы с полным правом чувствуете себя приниженными, забытыми и покинутыми. И над этим мы должны немедленно начать работать! Почему, например, мы не строим небольшие университеты повсюду в сельской местности?

– Мне кажется, что сейчас он опять дал понять, что люди здесь необразованные, – говорит Айша.

– Это определенно не было его намерением, – предполагает Тони.

– …Ведь дигитализация обеспечивает доступ знаний в любом месте, – поясняет Джон. – Есть много возможностей, чтобы придать больше размаху делам в вашем регионе, но, поверьте мне, самым худшим из всех вариантов был бы тот, при котором вы бы поверили Повару и его правым махинаторам.

– Он только что назвал людей крысами? – возмутилась Айша.

Тони ответил только перекошенным лицом.

Публика забеспокоилась. Джон делает то, что всегда делают машины прежде всего, если они не знают, что делать дальше. Он делает новую попытку.

– Дорогие люди, – говорит он, – уже прошло несколько поколений, а вам все рассказывают, что вы должны еще всего лишь пару лет сгребать лопатой уголь, и потом поезд повезет вас в рай. А спрашивали ли вы себя, не находитесь ли вы уже давно в раю и только забыли выйти из поезда? Наше производство в любом случае достигло райского состояния. Но нам не удается рационально распределять плоды. И поэтому одним из моих первых шагов в качестве президента будет следующий: ввести наконец безусловный базовый доход!

– Но кто должен тогда забирать мусор? – кричит кто-то из толпы.

– Да, правильно! – кричит какая-то женщина. – Это ведь никто не делает добровольно!

– Это любопытно, – говорит Джон, – что все еще поднимается этот вопрос, хотя мусор вывозится машинами полностью в автоматическом режиме вот уже тридцать два года. Но я, конечно, понимаю, куда вы клоните. Работа, которой никто не хочет заниматься, должна просто хорошо оплачиваться, чтобы нашелся кто-то, кто будет это делать.

– Я раньше был мусорщиком! – кричит какой-то старик. – Ваши «пожиратели тока» украли у меня мою работу!

– Я знаю, что многие из вас боятся нас, – успокаивает Джон собравшихся. – И при действующей экономической структуре – небезосновательно. Но к этому я и клоню! Автоматизация рабочего процесса не должна стать трагедией. Совсем наоборот. При другой экономической системе она бы стала благом!

– Ваши жестяные банки украли у меня жизнь! – кричит какая-то женщина. – Раньше я была почтальоном. А сейчас я больше никто!

– Я понимаю ваше волнение, – говорит Джон, – но, пожалуйста, выслушайте меня. Вам нужна задача, миссия, основа для существования, которая поможет вам держаться на плаву. Мне это ясно. Без этого смысла жизни даже базовый доход не сделает вас счастливыми. Поэтому я предлагаю поставить перед нами общую цель. Как, например, насчет того, чтобы спасти нашу планету от уничтожения? Мне кажется, мы могли бы в этом объединиться, не так ли? Я предлагаю наш совместный проект: кроме прибыли и доходов, сделать жизнь всех живых существ максимально благоприятной. Я хотел бы…

– Убейте его! – кричит кто-то из толпы.

– Правильно! Пусть он взлетит на воздух! – вторит ему какая-то женщина.

– Что ты здесь забыл, «пожиратель тока»? – кричит парень. – У нас страна разрушителей машин!

– Крушите все! – кричит пожилой мужчина. – Да здравствует ПФСГМ!

Джон Наш вздыхает и направляется в дрон пассажирских перевозок, где его уже ждут Айша и Тони. Через две минуты Айша бросает взгляд сверху на толпу. Роботы-полицейские приходят в движение и с дубинками и электрошоковым оружием наступают на смутьянов.

– Ну, это опять дает великолепные картины предвыборной гонки… – бормочет Айша.

– Я должен согласиться, это оказалось сложнее, чем я предполагал, – говорит Джон.

– Что именно? – спрашивает Айша.

– Найти ответ на вопрос Бертрана Расселя.

– Кто это? – спрашивает Тони.

– Английский философ, которого уже нет на свете, – отвечает Айша. – Он сказал: «Вопрос на сегодня такой: как можно убедить человечество одобрить его собственное выживание».

– И это действительно на удивление сложно, – соглашается Джон.

Онанисты

– И это ты называешь «недалеко»? – спрашивает Кики, когда они наконец останавливаются перед комиссионным магазином Петера.

– А ты бы согласилась пойти, если бы я сказал, что живу, к сожалению, довольно далеко? – спрашивает Петер. – Кроме того, я ведь тащил пакеты.

Умная дверь открывается для хозяина и его гостя.

– Что это здесь за барахло? – удивляется Кики. Один предмет привлекает ее особое внимание. – Это айфон 8? – спрашивает она. – Неужели люди покупают еще такое старье?

– Нет, – отвечает Петер. – Если бы они это покупали, то этого бы здесь уже не было.

Он ведет Кики через пакетировочный пресс в расположенный сзади небольшой отсек, объединяющий кухню и ванную.

– Это выглядит уже лучше, – говорит Кики.

Петер встает на стул и что-то ищет в шкафу над кухонным столом.

– Я не хочу кофе, – говорит Кики.

– Гм, – мычит Петер. – У меня его и нет.

– Я тебя просто предупреждаю, – говорит Кики. – Если ты планируешь снова атаковать меня своей секс-игрушкой…

– Я тебя не атаковал, – говорит Петер, спускаясь со стула со свечой и пачкой печенья в руках.

– Это твой романтический план? – спрашивает Кики. – Запыленная пачка печенья и свеча?

– Это импровизация, – парирует Петер. – Я вовсе не рассчитывал на то, что ты придешь.

– Послушай, мастер импровизации, – говорит Кики. – Ты мне тоже симпатичен, но в то же время ты очень забавный. Прийти к тебе – это была глупая идея и поэтому непредсказуемая. Но сейчас, когда я уже здесь, было бы слишком предсказуемо заняться с тобой любовью. Поэтому я не могу этого сделать.

Петер лишился дара речи. Кики наблюдает, как он напряженно думает.

– Но разве это не предсказуемо, что ты со мной не спишь, чтобы оставаться непредсказуемой? – спрашивает он наконец. – Не будет ли это поэтому слишком непредсказуемым, если мы все-таки займемся любовью?

– Милая попытка.

– Ты совершенно сумасшедшая.

– Конечно, – соглашается Кики. – Это единственная возможность быть свободной. – Она осматривается в кухне. – А у тебя есть здесь высокоскоростной доступ к сети?

– Что? Ах, да, в магазине.

Кики достает из кармана жакета ноутбук и четыре раза раскладывает его.

– Тебе нужен пароль? – спрашивает Петер.

– Нет, спасибо, – отвечает Кики. – Все нормально.

Петер садится рядом с ней за кухонный стол.

– Ты был у Старика… – говорит Кики.

– Да.

– Он уже рассказывал тебе свою жуткую историю о суперинтеллекте?

Петер кивает. Он смотрит на монитор ноутбука. Там демонстрируются тридцать два небольших видео. Все они показывают мужчин. Шестнадцать из них сидят, восемь стоят, еще восемь стоят на коленях, и все держат в руках пенис и занимаются онанизмом.

– Что это за записи? – спрашивает Петер смущенно.

– Это не записи, – отвечает Кики, смеясь. – Пока еще. Это прямой эфир.

– И ты утверждала, что я сумасшедший…

– Я не сумасшедшая, – отвечает Кики. – Я зарабатываю этим деньги.

– Ну, еще лучше! – говорит Петер. – Ты администрируешь порносайт?

– Нет, нет. Это не мой сайт. Я только его взломала.

– Зачем?

– Ты уже слышал когда-нибудь о порномести?

– Нет.

– Хорошенькое дело! А такое понятие, как «секстинг»?

– Это когда своему партнеру посылают откровенные фото и видео?

– Откровенные фото? – Кики смеется. – Ты имеешь в виду фотографии интимного содержания? Ну, да. А порноместь возникает, если эти фотографии и видео выкладываются в сеть брошенными партнерами.

– А как это связано с мужчинами, занимающимися онанизмом, на твоем мониторе?

– Какое отношение это имеет к онанистам? Они сходят с ума от предложения крупнейшего сайта с порномести. Но они не знают, что я написала небольшую программу, которая активирует внутреннюю камеру их айпадов качества или компьютеров, как только они заходят на этот сайт, и отправляет записи ко мне. Моя программа автоматически определяет, когда они производят свой майонез – это совершенно безошибочно можно определить по их выражению лица, – и сразу после этого отправляет небольшие шантажирующие сообщения с видео и угрозой их опубликовать.

– И так ты зарабатываешь свои деньги?

– В том числе.

– И ты не боишься штрафа? Что будет, если тебя отследят?

– Я, разумеется, приняла защитные меры.

– Вот как?

– Например, я всегда использую чужие интернет-доступы.

– Что? Минутку!

– Не беспокойся. Я не оставляю следов. По всей вероятности.

– Но разве это возможно – не оставить следов?

– Речь идет не о том, чтобы совершать преступления, которые невозможно отследить. Фишка состоит в том, чтобы совершать преступления, в отслеживании которых нет особого интереса. Кроме того, я бы здесь вообще не говорила о преступлении. Значительно большую роль здесь играют воспитательные меры.

– Сколько же стоит твое молчание?

– По-разному, – говорит Кики. – Алгоритм рассчитывает вероятное состояние счета соответствующего онаниста и устанавливает адекватный штраф в дигикоинах. Я требую совсем немного. В пересчете всего 10 достоинств. В среднем.

– Однако это выгодно.

– Да, здесь не нужно постоянно думать, заплатят ли тебе. В этом прикольность цифрового преступления. Украду ли я десять тысяч у одного онаниста или по десять достоинств у тысячи онанистов, для меня роли не играет. Но один онанист, которого лишили десяти тысяч, поднимет больше шума, чем тысяча этих чмошников, которые должны заплатить всего лишь по десять достоинств.

– А как же пользователи порносайта? Что будет, если они тебя «расколят»?

– Эти? У них у самих рыльце в пушку. Ты знаешь, почему эти порносайты бесплатны?

– Из-за рекламы?

– Нет. Хотя… из-за этого тоже. Но главным образом речь идет о том, что все онанисты ненароком решают капчи для армий ботов пользователей.

– Я не понял ни одного слова, – признается Петер.

– Онанист? Это мужчина, который берет в руку свой пенис и…

– Да, да, хорошо. Я не понял лишь некоторые слова.

– Капча[707] расшифровывается так: Completely Automated Public Turing test to tell Humans from Computers Apart.

– Что?

– Полностью автоматический тест Тьюринга для различения компьютеров и людей. Это небольшие изображения с искаженными буквами. Или девять изображений каких-нибудь отвратительных обеденных столов, и ты должен сказать, на каких ты видишь картофель фри.

– Я это знаю! – восклицает Петер.

– Вот видишь!

– Я должен признаться, что я все чаще терплю с ними неудачу.

– В самом деле, чем лучше было распознавание образцов алгоритмов, тем сложнее становились капчи. В один прекрасный момент они вообще перестали функционировать. Пока кому-то не пришла в голову идея поменять принцип действия. Сегодня безошибочно решенная капча означает, что ты компьютер. С тех пор они снова используются повсюду. Например, если ты хочешь где-нибудь создать новый аккаунт. И из собственного опыта я могу сказать тебе, что капчи ужасно действуют на нервы, если ты, например, намереваешься создать пару тысяч зомби-аккаунтов.

– Могу себе представить.

– К счастью, какому-то хитрецу пришла в голову мысль, что эти капчи можно было бы дублировать в реальном времени на каких-нибудь порносайтах. Там ничего не подозревающие онанисты решают капчи, чтобы выйти на фото и видео.

– Потрясающе. И тебя действительно нисколько не пугает то, что из-за своих трюков ты можешь попасть под суд? Это ведь… – Петер замолкает и встает. – Я! Я мог бы обратиться в суд. Конечно!

– Ты хочешь подать на меня иск? – спрашивает Кики.

– Да нет. На The Shop.

– Ты хочешь пожаловаться на The Shop?

– Ну, да. Из-за дельфина-вибратора. Чтобы они приняли его назад.

– Понимаю. Но как ты собираешься это сделать? Услуги даже самого недорогого адвоката значительно превысят финансовые возможности утилизатора машин девятого уровня.

– Пойдем со мной, – говорит Петер. – Я покажу тебе то, что я еще никому не показывал.

Кики смотрит на него отчасти озабоченно, отчасти весело.

– Ты еще девственник? – спрашивает она.

– Что? Нет! Не говори глупости.

– Хорошо. А то я уже сталкивалась с множеством действительно неприятных предложений, но они…

– Ладно, – говорит Петер. – Ты идешь со мной или нет?

– Куда я должна с тобой идти?

– В подвал.

Кики рассмеялась.

– Понятно. В подвал…

– Не будет ничего непристойного, – говорит Петер. – Обещаю.

– Ну, хорошо. Если ты обещаешь…

Кики вынимает из своей сумки что-то, напоминающее пластиковые щипцы.

– Это электроимпульсатор на 600 тысяч вольт, – говорит она.

– Это значит «нет»? – спрашивает Петер.

– Я этого не сказала. Зато мне очень хочется взглянуть на твою модель железной дороги. Но ты пойдешь передо мной, и если ты сделаешь слишком быстрое движение: бццццц. Если неожиданно выключится свет: бццццц. Если ты также думаешь только о глупостях…

– Бцццц, – говорит Петер.

– Я рада, что мы поняли друг друга.

НОВЫЕ ФИЛЬМЫ ДЛЯ ТЕБЯ

Форсаж Новейший киношлягер с омоложенным цифровым путем Вином Дизелем! Кульминацией этого 90-минутного остросюжетного фильма является зрелищная полуторачасовая автопогоня.

Волшебная проститутка Классика Венцеля Р. Р. Скауронка наконец обрела современную обновленную версию. Прежде всего просто великолепно и с большим вкусом инсценированы многочисленные сексуальные сцены в виртуальной реальности, которые можно сопереживать с точки зрения причиндалов гигантского гнома Ульфа. При тестовых просмотрах низкую оценку фильму дали менее десяти процентов зрителей (9 процентов).

Кока-кола «Еще один ремейк «Кока-колы»? – возможно, спросишь ты. – Действительно ли это нужно?» Может быть, и не нужно, но это просто доставляет удовольствие – видеть этих стройных, натренированных, здоровых молодых людей, видеть, как они пьют на пляже сахарный раствор или смеясь обрызгивают им друг друга в городе. Все великолепно! Но потом неожиданно появляются жуткие осы. Будет ли один из наших героев ужален? О, нет!

Сокобан (в переводе с японского – «кладовщик») – классическая игра-головоломка) – фильм

Успешный тренд – экранизировать компьютерные игры наконец-то открыл заново эту классическую игру. Но будьте осторожны! Эта экранизация перемещения ящиков в виртуальной реальности ничто для людей, страдающих клаустрофобией! Сможет ли «кладовщик» передвинуть все ящики на заданные конечные позиции? К сожалению, старое боевое ранение мешает ему тянуть ящики. Высокое напряжение гарантировано! Фильм от создателей «Pong – фильм».

Там, где любовь бессильна…

Классическая комедия с Дженнифер Энистон! Не очень успешная нью-йоркская журналистка Сара Хаттингер хочет выйти замуж за адвоката Джеффа Дейли, но потом, конечно, происходят романтические и забавные переплетения. Дженни, стоп! Большое удовольствие!

Гитлер – фильм-мюзикл!

Трагическая история любви двух неоднозначных исторических личностей: Адольфа и Евы. Критики в восторге!

«Мужественно!»

QUALITYTIMES

«История, которая затрагивает власть имущего».

КОНРАД ПОВАР

Коллатеральные последствия

Придя в подвал, Кики молчит. А это случается с ней редко. Она долго и пристально смотрит на расположившиеся перед телевизором полусломанные машины. Машины бросают ответный взгляд. Только Ромео не может оторваться от экрана. Джульетта Монашка сегодня выглядит еще прелестнее, чем обычно.

– Могу я представить тебе моих друзей? – говорит Петер.

– Я должна согласиться, – отвечает Кики, – что ты более глубокий, чем я думала. Без всяких сексуальных извращений.

Она убирает электрошокер назад в сумку.

Каллиопа подходит к Петеру.

– Благодетель, – говорит она, – вы наконец-то вернулись. Мне надо вам кое-что сообщить! Я вычислила, что два года тому назад был определен момент времени, когда технологическое развитие в среднем будет осуществляться раньше, чем это прогнозировалось авторами научно-фантастических произведений. Если до этого момента многие авторы для всего предусматривали слишком ранние сроки – достаточно вспомнить о пророческих фиаско в 1984 или 2001 году, – новые прогнозы потерпят неудачу, так как все произойдет раньше, чем предполагалось. Как вы думаете…

– Не сейчас, – говорит Петер. – Потом.

Мики протягивает руку, в которой он держит Пинка, к двери, не отрывая взгляда от монитора.

– Привет, старина, поздравляю! – говорит айпад качества Петеру. – Ты приволок настоящую красотку.

– Будет лучше, если ты не станешь обращать внимание на айпад качества, – говорит Петер.

– Почему? – спрашивает Кики. – Он ведь сказал правду.

Но Пинк уже обиделся.

– Да, да, – бормочет он. – Будет лучше, если вы вообще не будете обращать внимание на айпад качества. Если только я буду руководить мировой революцией, вы будете вынуждены принимать меня в расчет!

– Пинк, вероятно, не первый суперинтеллект, – говорит Петер, – но он себя им, во всяком случае, возомнил.

– Ха-ха! – воскликнул айпад качества обиженно. – Тебе бы следовало быть артистом, настолько ты смешной.

Петер оглядывается.

– Где Перри?

– Где и всегда, – отвечает скучающий Ромео. – Он сидит в темном углу и стыдится.

– Я правильно понимаю, что ты должен был все эти машины переработать на лом? – спрашивает Кики.

– Да, – отвечает Петер. – У них всех или небольшие, – он бросает взгляд на Пинка, – или более крупные дефекты, из-за которых они больше не могут использоваться по их непосредственному назначению.

– А кто такой Перри?

– Перри – это EDVокат (EDV – электронная обработка данных).

– У тебя здесь, внизу, есть электронный адвокат? – спрашивает Кики удивленно. – Эти вещи чертовски дорогие.

– Да, Перри раньше был очень дорогой. Он поддерживал защитников по уголовным делам Банка Качества.

– И какой у него дефект? – спрашивает Кики. – Почему он здесь?

– Он разработал некий вид совести… Из-за этого он, разумеется, стал непригодным для банка.

Перри сидит на ящике в самом темном углу, обхватив голову обеими руками.

– Что я наделал? – постоянно бормочет он. – Что я наделал…

– Перри, – обращается к нему Петер. – Перри, мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – переспрашивает Перри. – Но я морально опустился. Я паразит из паразитов. Я подонок среди…

– Возьми себя в руки, – говорит Петер. – Речь идет о важном деле! Я должен вернуть этот вибратор в виде дельфина.

– Это, кажется, действительно очень важно.

– И поэтому я хотел бы, чтобы ты мне помог подать жалобу на The Shop.

– На The Shop? – переспрашивает Перри.

– Да.

– На самую популярную в мире торгово-посылочную фирму?

– Да!

– Но на каком основании? – спрашивает Перри. – Потому что их бизнес-модель оказалась абсурдной? Но мы здесь не в Стране Количества 5.

Кики смеется. Но Петеру не до смеха.

– Ты не понял намека, – говорит Кики.

– Нет, – признается Петер. – Я принципиально не понимаю намеков выше уровня 10.

– В Стране Количества 5, – объясняет Кики, – некоторое время тому назад был издан закон, который позволяет судам запрещать вещи, если они оказались абсурдными.

– Я эмигрирую… – говорит Петер.

– Прежде всего были запрещены карнавальные шествия, – рассказывает Перри. – Второй мерой был запрет на нагревательные пушки, потому что это глупое желание – сидеть зимой на улице. Вскоре после этого были запрещены все религии. Аргументация очень простая: кто-то одновременно является отцом, сыном и голубем… И что?

– Это довольно глупо, – соглашается Петер.

– Также было запрещено начинать фразы со слов: «Я ведь не расист, но…», потому что это тоже нелепо, – говорит Перри. – И, конечно, продажа маломощных петард к Новому году. Во всем интернете были запрещены комментарии. Было запрещено частное телевидение. Приводилось так много доказательств абсурдности, что никто и не пытался серьезно изучить документы. Судье был продемонстрирован лишь единственный выпуск старого шоу под названием «Адам ищет Еву». Через две минуты он вынес приговор. К сожалению, нет почти ничего, что дало бы основание убедительно доказать, что это по тем или иным причинам является абсурдом. Так, например, критика правительства была запрещена как бессмысленная, так как она ничего не дает. Сортировка мусора также из-за своей абсурдности была запрещена, так как планету этим все равно было невозможно спасти. Рождение детей было запрещено, поскольку страна и без того перенаселена.

– Короче говоря, все запрещено. Можно только есть, спать и ходить на работу, – резюмирует Кики. – Благодаря этому, правда, возникнет проблема в том, что большая часть напитков, блюд и рабочих мест будет запрещена из-за фактического состава глупости.

– Может быть, я все же останусь здесь, – говорит Петер.

– Да, у нас все совсем по-другому, – подтверждает Кики. – Можно даже утверждать, что в Стране Качества действует принцип: «Чем абсурднее, тем более допустимо».

– Но это неправильно грамматически, – вмешивается Каллиопа. – Так как о Стране Качества можно говорить только в превосходной степени, фраза должна звучать так: «В Стране Качества действует принцип: «То, что является самым абсурдным, то является самым допустимым».

Кики смеется.

– Это слишком правдиво, чтобы быть смешным, – возражает Перри. – У нас есть бесчисленные инстанции – от небольшого, но отличного суда, до Верховного высококачественного судебного топ-трибунала. И один абсурднее другого.

– Мы немедленно едем в Верховный высококачественный судебный топ-трибунал, – говорит Петер.

– Не получится, – возражает Перри. – Мы должны начать с нижней инстанции. Но лучше всего мы вовсе не будем начинать, так как у нас нет шансов.

– Почему же нет?

– Из-за коллатеральных последствий.

– Что это значит?

– Один из последних президентов сделал одного юриста из большого бизнеса Верховным прокурором, и тот дал распоряжение, чтобы судьи перед вынесением наказания принимали во внимание коллатеральные последствия своих решений, – объясняет Перри. – С тех пор иски к предприятиям едва ли имеют шанс на успех, так как они могут создавать угрозу для рабочих мест.

– Что?

– Выражаясь фигурально, – говорит Перри, – в каждом здании суда в Стране Качества есть два входа. Над одним написано: «Too big to fail»[708], а над другим: «Small enough to jail»[709]. Теперь ты можешь угадать, какой вход предназначен для адвокатов The Shop, а какой для тебя.

– Нам не нужно выигрывать дело, – объясняет Петер. – Мне будет достаточно, если ты каким-то образом добьешься того, чтобы Генрик Инженер лично явится в суд.

– Скорее инопланетяне, состоящие из интеллектуального ванильного пудинга, получат мировое господство! – воскликнула Кики.

– Что это за странное изречение? – удивляется Петер. – Что, теперь так говорят? Это что-нибудь новое?

– Почему ты, собственно говоря, воспринимаешь это на свой счет? – спрашивает Кики. – Почему это обязательно должна быть прямая конфронтация с Генриком Инженером?

– Мне просто надоело, что никто не хочет взять на себя ответственность. Все время виновата система. Но ведь есть также люди, которые отвечают за то, чтобы система была такой, какая она есть!

– Вероятно, они твой иск не примут, – опять взял слово Перри.

– А что, если все же примут?

– Даже если бы мы смогли на сто процентов доказать, что ты прав…

Перри поворачивается к другим машинам.

– Пинк, я хотел бы показать видео.

– Черт! – восклицает айпад нервно.

– Пожалуйста, – просит Перри.

– Ну, хорошо, – соглашается Пинк, – но только недолго. Давай, грубиян, поверни меня к нашей плаксе.

Мики делает то, что ему приказали. Перри транслирует воспоминания Пинку, и на айпаде появляется видео.

– Обвинение, как мне кажется, – говорит судья, – детально изложило, что ваш банк обвиняется в отмывании денег для наркокартелей в небывалых размерах. Господин защитник, вам предоставляется последнее слово, прежде чем я оглашу приговор.

– Ваша честь, – говорит Перри, – вы не могли не заметить, что сейчас февраль, и поэтому истец должен был предъявить все существенные доказательства – я ссылаюсь на дело № 2097152 – Страна Качества против Quality Corp – не в среду, а во вторник.

Перри останавливает видео.

– В конце концов, судья была вынуждена остановить процесс из-за ошибки в судопроизводстве, – говорит он, потом закрывает лицо руками и бормочет: – Что я наделал? Мне так стыдно.

– В Стране Количества 5 такой вид судопроизводства наверняка уже давно был бы запрещен как абсурдный, – говорит Петер.

– Кстати, в Парламенте сейчас обсуждается, не следует ли решения на судебных процессах просто принимать в пользу того, кто заплатит большую сумму своим адвокатам, – говорит Перри. – Таким образом, все участники процесса значительно сэкономили бы время и работу.

Петер вздыхает.

– Напоследок надо учесть еще следующее, – говорит Перри. – Даже если бы нам удалось выиграть на суде дело, все равно было бы сложно реализовать твое право.

– Почему? – спрашивает Петер удивленно.

– The Shop два года тому назад за тридцать два миллиона достоинств купил остров Страны Количества 4. Они образовали собственную государственную территорию и перенесли туда свою штаб-квартиру.

– И как они назвали свое государство? – спрашивает Кики. – Торговая страна?

– Значит, я не смогу ничего сделать? – спрашивает Петер.

– Во всяком случае, не в судебном порядке, – отвечает Перри. – Мне очень жаль.

Петер качает головой.

– Обратись просто к общественности, – советует Кики.

– Блестящая идея! – восклицает Петер. – Конечно, я мог бы обратиться к общественности. Проблема только в том, как к этому отнесутся другие!

– Благодетель, – говорит Каллиопа, – у вас есть право на свободное выражение мнения! Воспользуйтесь им!

– Да, да, – соглашается Петер, – у меня есть право свободно выражать свое мнение, но что мне это даст, если никто меня не слушает? Ведь наибольшее внимание сегодня привлекают в том случае, когда избегают общественности.

– О, – говорит Кики. – Существуют еще более эффективные возможности, чтобы обеспечить себе внимание.

Она указывает на телевизор. Обнаженная Джульетта Монашка как раз провожает зрителей своего ток-шоу.

– Мне нужно у всех на виду раздеться? – спрашивает Петер.

Кики закатывает глаза.

– Нет. Посмотри внимательнее. Что там происходит?

На экране рекламируются гости следующей программы. Петеру бросается в глаза одно имя: Генрик Инженер.