Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 336 страниц)

40. Барельеф

(Рассказ Джанель)

Джанель открыла глаза и ударила рукой по кровати с такой силой, что все подпрыгнуло.

– Проклятье!

Что-то произошло во время разговора с Ксалторат. Джанель не знала, что именно, но она прекрасно понимала, что теряет время.

И тут она одновременно осознала две вещи. Во-первых, внутренняя поверхность бедер болела.

Во-вторых, она была одна.

Джанель села. Комната была не настолько велика, чтобы нельзя было увидеть в ней Кирина. Она оглянулась и тут же почувствовала себя дурой. Неужели она думает, что Кирин спрятался за матрасом?

В воздухе витал запах секса и пота, смешиваясь с запахом холодного пыльного камня. Пусть в комнате не было никаких следов крови или насилия, но пока она была в Загробном мире, могло случиться все что угодно.

– Ирисия, пожалуйста, мне нужна твоя помощь. – Джанель позвала мать, назвав ее настоящее имя.

Ничего.

Она сама не знала, почему ожидала иного.

Затем Джанель заметила радужное мерцание, пронесшееся над каменной раковиной. Она заморгала, но сияние не исчезло, оставшись мерцать на мраморе. Это было что-то новое.

Она избегала пить воду, опасаясь, что тюремщики накачают ее наркотиками. Эффект явно нуждался в регулярном возобновлении – она проснулась, чувствуя лишь легкое головокружение, а значит, их нужно было давать регулярно. Дать их с едой или водой казалось очевидным.

Джанель подошла к раковине с единственным краном, из которого тонкой струйкой текла вода. Для мытья ее может и не хватило бы, но напиться заключенному можно было. Джанель смотрела на текущую струйку, как голодная кошка на спящего кролика. Было ли радужное мерцание на камне предупреждением? Или ей хотели сказать, что вода теперь безопасна?

Был только один способ выяснить это.

Джанель взяла чашку, наполнила ее и выпила. Затем повторила. Казалось, что вместо языка у нее какое-то дохлое насекомое, решившее заползти в рот и там помереть, но, по крайней мере, голова не кружилась так сильно, как прошлой ночью.

Джанель села на кровать, собралась с силами и оделась, а затем задумалась о прошедшей ночи. Сказать, что она была недовольна собой, было бы преуменьшением. Не то чтобы она не хотела бы заняться сексом с Кирином, но она хотела сделать это трезвой. Особенно это касалось их первого раза.

Кирин, казалось, с энтузиазмом согласился – она смутно припомнила, что он задавал вопросы, которые она забыла, – но она все еще неистово злилась на Келаниса за то, что он поставил их в ситуацию, когда их отношения могли теперь подвергнуться сомнению. А ведь еще был и Тераэт…

Боги, Тераэт. Что вообще заставило Джанель связаться с двумя жеребцами, которые не понимали ни ее культуры, ни своего места в ней?

Однако она знала и кое-что еще. Ею овладели отголоски прошлых жизней, просачивающиеся воспоминания о раненых душах и любви, которые она скорее унаследовала, чем заработала. Саррик. Кандор. Мужчины, которых она никогда не знала, но чьи тени падали на ее сердце. Ей оставалось лишь считать мгновения до того, как они поймут, что все они чувствуют лишь тусклое отражение.

Джанель стряхнула с себя омертвение. Она выпила еще воды и воспользовалась туалетным столиком. Затем она вернулась к раковине, схватилась за края и сорвала ее со стены.

Вода выплеснулась наружу. Джанель уронила каменный таз и вернулась в постель, свернувшись калачиком у стены и изображая, что она все еще под действием наркотика. Поток хлынул внутрь комнаты, потек под дверь.

Ждать долго не пришлось.

Дверь открылась. Охранник ванэ просунул голову внутрь, заметил ее, затем жестом позвал кого-то еще. Его спутник заломил бровь, изучая взглядом раковину.

– Что… здесь произошло?

Джанель проигнорировала вопрос и принялась раскачиваться взад-вперед, не глядя на них. Один из охранников был ванэ из Манола, второй – из Кирписа. Напасть на них можно было, лишь застав их врасплох.

Ванэ из Манола подошел к ней.

– Тогда пошли. Все в порядке. Теперь ты в безопасности. – Его голос звучал успокаивающе. Он вскинул руки, словно она была оленем, которого надо было не спугнуть.

Подойдя к ней, ванэ наклонился и попытался подхватить ее, но Джанель извернулась и, вцепившись в него, с силой ударила его головой об стену.

Вернее, пыталась. Джанель была недостаточно быстра для этого. Охранник успел схватить ее за руку, остановить ее замах и повалить ее на кровать. Ее сила будто бы ничего для него и не значила. Но почему?

– О, какого хрена?! – прорычал он. – Прекрати немедленно!

Она совершенно не собиралась останавливаться, но голос вдруг показался ей знакомым, и она уставилась на его лицо.

– Териндел?

Иллюзия исчезала клочьями. Она все еще лежала на кровати. Никто к ней и не прикасался.

Док[588] прислонился плечом к стене, а его спутник с каштановыми волосами остался у двери, следя, чтобы никто не вмешался. Они оба были одеты в форму стражников, но, присмотревшись, на ней можно было рассмотреть пятна крови, оставшиеся от предыдущих владельцев.

Терин с праздным любопытством изучал Джанель.

– Ты ее знаешь? – спросил он компаньона.

Док дернул уголком рта:

– Нет, вовсе нет. Я бы сказал, моя репутация опережает меня, но мало кто знает, как я выгляжу в наши дни.

– Это долгая история. – Она выбралась из кровати, хотя это означало втиснуться в комнатушку, которая теперь вмещала на два человека больше, чем предполагали его первоначальные строители. – И мне бы доставило огромное удовольствие поведать ее вам, – солгала она, – но не могли бы мы сначала найти моих друзей и уйти?

Терин указал на по-прежнему хлещущую воду.

– Как это случилось?

– Как, по-твоему, это могло случиться? Я оторвала ее.

Он моргнул:

– Боги, сколько тебе лет? Шестнадцать?

– Мне двадцать, – поправила она. – Я бы спросила, сколько лет тебе, но я просто предположу, что ты безумно древний.

Док захихикал.

– Заткнись, а? Ты здесь самый старый, – фыркнул Терин и повернулся к Джанель. – Ты ведь не под наркотиками. А нам сказали, что заключенных держат бесчувственными.

– Мне дали противоядие, – пояснила Джанель.

Он поднял пузырек с жидкостью винного цвета:

– Тогда, похоже, нам это не понадобится.

– А может, для остальных? – не согласился Док. – Пошли. – Он снова потянулся к Джанель. На этот раз по-настоящему.

По крайней мере, она так думала. Трудно было сказать это наверняка – из-за Разрубателя цепей.

– Подождите, – сказала Джанель. – Вы знаете, куда они увезли Кирина? Когда я проснулась, его уже не было. – Уже задав вопрос, она поняла, что предположила, что они знают, кто такой Кирин.

– Об этом позаботится моя жена, – сказал Док.

– Они поместили тебя в одну камеру с моим сыном? – На губах Терина появилась кривая улыбка.

Джанель поймала себя на том, что смотрит на кровать, оглядывает свою одежду, принюхивается к безошибочно узнаваемому запаху, витающему в воздухе. Что ж. Нет смысла притворяться, что ничего не произошло.

– Твой сын… – Джанель запнулась: в голове у нее что-то не складывалось, но потом она поняла, что веселые, мерцающие глаза мужчины действительно были такими же голубыми, как у Кирина. – Ты верховный лорд Терин Де Мон.

– Не стоит произносить это так, словно это недуг.

– Разве? – Она вздернула подбородок и уперла руки в бока.

Док снова рассмеялся, а когда Джанель глянула на него – хохот стал еще сильнее. Ванэ ткнул в нее пальцем.

– Ты дочь Корана. Та самая, о которой говорила Тьенцо.

– Поскольку я не присутствовала при вашем разговоре с Тьенцо, я понятия не имею, имела ли она в виду именно меня. – Джанель нахмурилась. – Но вероятней всего, да.

Терин прочистил горло:

– Как бы мне ни хотелось продолжить разговор о том, что Коран хочет убить сначала моего сына, а потом и меня, но она права. Нам нужно идти.

– Подожди здесь, – сказал Док, не давая Джанель выйти. – Будет лучше выглядеть, если мы тебя выведем.

– Давай тогда. – Она так и не поняла, почему Терин счел ее нетерпеливую фразу столь забавной.

Наружу они вышли обычным решительным шагом, свойственным для охранников, особенно когда они никуда не спешат и волокут с собой пленницу. Свет восходящего солнца окрашивал утреннее небо в зеленые тона, туман задерживался у самых деревьев, стекая по склонам карьера и блуждая по каменным дорожкам, подобно призракам.

– Я не помню, куда они поместили Турвишара или Тераэта, – призналась она. Джанель не умолкала ни на мгновение – всю прошлую ночь она мчалась, как дикая лошадь, так что вряд ли наблюдающие за ней охранники сочли бы это необычным.

– Не страшно, – ответил Терин. – Мы уже связались с охранниками.

– Дай ей противоядие, – сказал Док, – и мы бросим ее в соседнюю камеру. Должно выглядеть, как будто мы просто перевели заключенную.

– Нам нужны две последние камеры, – сказал Терин.

– У вас нет ключа? – спросила Джанель.

Док рассмеялся.

– Вообще-то, есть. – Он протянул ей пузырек, а Терин отпер дверь камеры. Они втолкнули ее внутрь и закрыли за ней дверь.

На секунду она подумала, не ошиблись ли они, но потом ее зрение приспособилось к освещению.

Тераэт лежал на кровати, подложив локоть под голову и полуприкрыв глаза, напоминая сейчас ягуара, бездельничающего в жаркий полдень. Весьма красивого ягуара. У нее даже дыхание перехватило.

Его взгляд стал слегка внимательней:

– Ты настоящая?

– К счастью для тебя, да. – Она опустилась на колени рядом с ним. Неподалеку стояла маленькая чашка – очевидно, он из нее пил воду.

– Ох. – Он очень серьезно и внимательно уставился на нее. – Тебе кто-нибудь рассказывал, что ты похожа на женщину, на которой я был женат?

Она замерла и скорчила гримасу. Прелестно. Просто идеально.

– Ни на ком ты не был женат. В отличие от Атрина Кандора. Теперь ты живешь своей собственной жизнью.

– Я был идиотом. Просто идиотом. – Он помолчал. – Я когда-нибудь извинялся?

– Нет, не извинялся. И, поскольку это была другая жизнь, мне ничего от тебя не нужно. Ты не сделал мне ничего плохого. – Она подняла пузырек, который дал ей Док. – Мне нужно, чтобы ты это выпил.

– Мне так жаль.

Джанель вздохнула. В то время как она только начала вспоминать свою прошлую жизнь, Тераэт всегда с совершенной ясностью помнил ее. И это было совсем не хорошо. Все эти воспоминания о прошлой жизни скорее раздражали, чем приносили пользу.

– Синдрол, – пробормотала Джанель. Она нахмурилась и отвернулась. Кто такой или такая Синдрол?

– Кто это? – спросил Тераэт.

Она закусила губу.

– Понятия не имею. Я не помню.

– Ох. Тогда ладно. – Он пожал плечами.

Джанель нахмурилась. Накануне вечером она называла Кирину это имя. Но сегодня? Она все про него забыла.

Так что она просто сунула бутылку Тераэту:

– Выпей это.

– О, не стоит. – он подался к ней и доверительно прошептал: – Мне кажется, они что-то добавляют в воду.

– Вот почему мне нужно, чтобы ты выпил это, – повторила она. – Сделай это для меня?

– Не хочу, – сказал Тераэт.

Джанель вздохнула, борясь с желанием закатить глаза. Затем сделала глубокий вздох и откупорила бутылку.

– Понимаю. Я даже Кирина не смогла убедить это выпить.

– Дай мне это, – приказал Тераэт.

Она протянула ему пузырек, и он осушил его одним глотком.

– Пресвятое дерь… Это отвратительно. – Тераэт закрыл глаза, скорчил гримасу и яростно замотал головой из стороны в сторону.

– Подозреваю, что специально. – Джанель поставила сумку на пол. – Одевайся. Мы уходим.

– Что это? – вместо того чтоб переодеваться, Тераэт потянулся к ней.

– Что? – сперва она не поняла, о чем он, но тут его пальцы коснулись ее бедра: завязки брюк опустились очень низко, обнажив оставленный прошлой ночью засос. – Ох.

Тераэт провел кончиком пальца по следам от поврежденных сосудов.

– Это сделал Кирин. – он не спрашивал. Ванэ из Манола смотрел на нее, чуть прикрыв глаза, его губы изогнулись в улыбке. Он не расстроился и не ревновал, наоборот, он выглядел возбужденным.

По ее телу пробежала дрожь, и она прикусила губу.

Джанель чуть слышно охнула. Как бы Тераэт ни доводил ее в последнее время до отчаяния, но от его прикосновений у нее кружилась голова. Но когда он попытался подцепить пальцами ткань, прикрывающую ее бедро, она поспешно накрыла его ладонь своею.

– У нас нет на это времени.

Он медленно встал и коснулся ладонью ее щеки.

– Нам потребуется совсем немного.

Она потянулась к нему так, что ее губы почти встретились с его губами.

– Твой отец, – прошептала она, – ждет снаружи этой камеры, и я не знаю, куда стражники увели Кирина.

Тераэт перестал улыбаться и убрал руку.

– Ты права. Жаль, что у нас нет времени.

Она сунула ему в руки мундир и кольчугу.

– Твой отец принес тебе подарок. Я знаю, это не компенсирует все пропущенные им дни рождения, но давай поаплодируем его усилиям.

– Что ты заставила меня выпить? Противоядие?

– Думаю, да. Это был подарок от отца Кирина. Он тоже снаружи.

В его смехе скрывалась полуночная тьма.

– О, это становится все лучше и лучше. – Тераэт быстро оделся, став выглядеть столь же идеально, как и его отец, а затем бросил на нее настороженный, встревоженный взгляд. – Мой отец знает, кем ты была раньше?[589]

– Кто я?.. – Джанель понизила голос. – Ох. Кирин сказал тебе. – Она напомнила себе, что, как только они выберутся из этой передряги, нужно будет срочно поговорить с Кирином.

– В его защиту могу сказать, что он предполагал, что я уже знаю. – Тераэт помолчал и снова начал: – Так Териндел?..

– Нет, и пусть так и будет.

Тераэт вздохнул.

– О большем я и не мечтаю. – Он глянул на дубинку, которая была частью экипировки, несколько раз крутанул ее в руке, как бы проверяя, и кивнул. – Подойдет.

– Хорошо. Пошли. Нам еще нужно найти Турвишара…

Где-то вдали зазвонил колокол. И еще один.

Дверь в камеру распахнулась, и Док просунул голову внутрь.

– Ну же, давайте. Полагаю, они нашли тела.

– Отец, – сказал Тераэт.

Док махнул рукой:

– Да, да. Сердечное, нежное воссоединение семьи произойдет позже[590]. Скорее!

Тераэт схватил Джанель за руку и потащил ее наружу, как охранник, ведущий заключенную. Оставалось лишь надеяться, что никто не наблюдал за ними достаточно долго, чтобы заметить, что появился еще один конвоир, или задуматься, зачем на одного заключенного нужны три охранника.

Какой-то охранник крикнул им:

– Забудь о ней! Все нужны наверху! – и умчался прочь, не обращая на них внимания.

– Его камера должна быть в конце, – показал Терин.

Путешественники шли так быстро, как только могли себе позволить, не срываясь на бег. Когда они наконец добрались до нужной, Джанель протянула руку и попросту сломала замок, не дожидаясь, пока Терин найдет ключ, а когда он ошеломленно уставился на нее, лишь заломила бровь:

– Так будет быстрее.

Тераэт ухмыльнулся спутникам:

– Мы сейчас вернемся.

Джанель и Тераэт нырнули в камеру, собираясь забрать Турвишара и сразу же уйти, но вместо этого замерли, пораженно уставившись перед собою.

Тераэт медленно закрыл за собой дверь.

Пол тюремной камеры, если так ее можно было назвать, покрывал рисунок из черного и белого мрамора, изображающий цветущую орхидею – символ Дома Де Лор. Возле одной стены стояли замысловатые раковина и комод, гораздо более вычурные, чем те, что находились в их камерах. Над раковиной висело полированное серебряное зеркало. На маленьком мраморном столике стояли тонкий, как яичная скорлупа, халцедоновый кубок и мраморная доска для игры в Зайбур со всеми фигурами. Под стол был задвинут мраморный стул с высокой спинкой. С потолка свисала хрустальная люстра, и вокруг сверкали магические огни, освещая радугой углы комнаты.

Большинство дворцов не были так богато украшены.

А стены – стены были украшены роскошными барельефами.

Вокруг прикрепленной к стене кровати извивались драконы, за спинами которых расположились Восемь Бессмертных. На противоположной стене висела небесная карта с планетами, звездами и бесчисленными созвездиями. Но весь узор нарушал проход с уводящей куда-то вглубь лестницей.

Кроме того, комната была пуста.

Тераэт снова открыл дверь:

– Идите сюда.

Джанель провела рукой у открытого прохода. Это была не иллюзия – туннель вел прямо в каменную породу карьера.

– Что за… – потрясенно спросил Док, входя в комнату вместе с Терином.

– Знаешь, это последнее место, где я ожидал увидеть символ Дома Де Лор, – сказал Терин Де Мон. – Как, демон раздери, это вообще могло произойти?

– Очевидный ответ – благодаря Турвишару, – сказала Джанель. – Я просто не уверена как[591].

– Это ты, Джанель. – В голосе Тераэта прозвучало благоговение.

– Что? – Джанель обернулась.

На последней каменной стене был вырезан барельеф из семи фигур, застывших в героических позах, словно изготовившихся к битве. Та, к которой прикоснулся Тераэт, бесспорно была высеченной в камне Джанель. Но и другие были вполне узнаваемы.

– Не только она, – сказал Док. – Ты и Тьенцо тоже. Я не узнаю остальных.

– Зато я узнаю, – ответила Джанель затаив дыхание. И она принялась показывать на каждого. – Это Талея. – Она вдохнула. – А это подручная Релоса Вара, Сенера. – Она провела пальцами по поверхности последней фигуры. – Это Ксиван Каэн. – Она покачала головой. – Он изобразил, что мы все на одной стороне.

– Ты думаешь, все это сделал Турвишар? – Тераэт казался ошеломленным.

– А кто еще мог это сделать? Я не могу себе представить, как он это сделал, но мне кажется маловероятным, что ванэ посадили его в камеру, украшенную фамильным гербом и снабженную спасательным выходом. – Джанель покачала головой.

– А где Кирин? – спросил Терин. – Странно, что его тут нет.

– Боги, – сказал Док. – Посмотри наверх.

За люстрой был тщательно вырезан огромный дракон, сверкающий, как опал, весь в отраженных радужных брызгах. Он сцепился в схватке с другой фигурой – черным силуэтом, огрубевшим и настолько матовым, что он вообще не отражал света. Черная фигура держала такой же черный меч, и, поскольку обе резные фигуры поглощали свет, казалось, что человек и меч слились воедино.

Никто не произнес ни слова. На заднем плане продолжали звонить тревожные колокола.

– Я уже видела дракона, – наконец сказала Джанель. – Это Релос Вар.

– Но силуэт… – начал было Тераэт.

– Это не Кирин, – отрезала Джанель.

– Да. Этого не может быть. – Тераэт с силой выдохнул.

– Ну, это… уже что-то, – сказал Док. – И на случай, если вам интересно, нет, все это не иллюзия.

Джанель посмотрела на лестницу. Подножие каждой ступени горело магическим светом, озарявшим проход. Стены здесь тоже были украшены, но на них не было изображено ничего столь же величественного или показательного, как барельефы в комнате. Джанель подавила истерический смешок и начала подниматься по ступенькам.

– Он сделал поручни. Поручни.

Тераэт последовал за ней.

– Надо запомнить: Турвишар ничего не делает наполовину. Кроме того, надо будет попросить его построить мой следующий дом.

Смех Дока эхом разнесся по длинному коридору.

Турвишар так же сделал и лестничные площадки. На каждой были скамейки и маленькие альковы. Джанель сперва не могла понять, зачем они нужны, но потом она догадалась, что они предназначались для чтения – очевидно, Турвишар не мог себе представить, что можно идти так долго, не останавливаясь, чтобы что-то почитать[592]. Наконец они свернули за угол, и лестница вывела их в джунгли у самого края каменоломни.

Турвишар сидел на земле, изучая цветок. На нем были элегантные черные миша и кеф, отделанные серебряной нитью, и сапоги в тон, совсем не похожие на одежду заключенных, которую им выдали.

Турвишар поднял голову и просиял широкой, счастливой улыбкой абсолютно одурманенного человека.

– Друзья мои! – Он протянул к ним руки. – Вы должны присоединиться ко мне. Я собирался устроить пикник. – Он сделал широкий взмах рукою. – У нас будут цветы.

Джанель заморгала. Турвишар все еще был одурманен. Он по-прежнему находился под действием наркотиков? А она думала, что он уже смог избавиться от них или просто притворился, что ест или еще что-то в этом роде…

Весь смысл добавления наркотиков в еду и воду состоял в том, чтобы люди оставались слишком дезорганизованными и рассеянными для колдовства. Вот только Турвишар шел вперед и колдовал. И сделал это столь прекрасно…[593]

– О, как интересно, – сказал Терин. – Он все еще под действием наркотиков.

Тераэт указал на туннель.

– Турвишар, ты все еще витаешь в облаках. Как, демон тебя раздери, тебе все это удалось? Зачем тебе поручни?!

– О! Спасибо, что напомнил. Нужно их подправить. Они неподходящей формы. – Он на четвереньках пополз ко входу в туннель.

– О нет, не стоит. – Док схватил его за ворот мантии. – Не стоит сейчас туда возвращаться. А лучше вообще никогда.

Тераэт отчаянно пытался не рассмеяться:

– Ты тренировался произносить заклинания, находясь… в измененном состоянии?

– О да. – Турвишар усмехнулся. – Это напоминает мне выпускную неделю в первый год в Академии. Мы все были так… вымотаны! Совершенно вымотаны. Мы должны были оживить дохлую лягушку, а Мазор Де Арамарин вырастил эту тварь до двадцати футов. – Он рассмеялся от воспоминаний. – Я так и не понял зачем. Видели бы вы лицо декана… Вдобавок она дышала огнем.

– О да, – сказал Терин. – Это навевает воспоминания.

– Ну, – вздохнула Джанель, – это… восхитительно. Мы бы все с удовольствием послушали о твоих наполненных наркотой годах в Академии, но сначала выпей вот это. – Она открыла последний пузырек и протянула его Турвишару.

– А? Конечно. – Он взял пузырек и, опрокинув его себе в рот, поморщился. – О, это на вкус как книжный клейстер – и стыд. – потом он заморгал, его глаза расширились, и он уставился на путешественников. – Ох.

Джанель улыбнулась.

– С возвращением.

Турвишар отряхнулся.

– Спасибо. – Он откашлялся. – Я что-нибудь натворил?

– Ты сделал ремонт, – сообщил ему Терин. – Он немного нестандартен, но мы не будем тебя осуждать. И не волнуйся, я ничего не скажу Дому Де Кард[594].

– О нет. – Турвишар выглядел крайне смущенным.

– Не надо краснеть, – сказала Джанель. – Я никогда не видела ничего подобного.

– И чтобы ты знал, – сказал Тераэт, – я действительно хочу услышать о твоих студенческих годах. – И добавил театральным шепотом: – Я слышал, это просто фантастика!

– Он шутит, – фыркнул Док.

Тераэт покачал головой:

– О нет. Я не шучу. Я надеюсь, что он запомнил рецепты.

Джанель скрестила руки на груди:

– Нам нужно найти Кирина.

Деревья за их спинами озарились мощной вспышкой со стороны каменоломни.

– Легко! – откликнулся Тераэт. – Он в той стороне.