Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 336 страниц)

76: Предательство
^{(Рассказ Коготь)}

Потерпи, любовь моя. Мы почти закончили. По крайней мере, насколько возможно закончить мою историю.

Сбежать из Синего дворца оказалось пугающе легко. Теперь, когда Кирин понимал, что его навык скрытности имеет магическую природу, он с его помощью замаскировал себя и Галена. Без этого навыка они бы сбежать не сумели: после убийства Алшены Верховный лорд приказал перекрыть все входы и выходы во дворец на время траура.

– Куда мы идем? – прошептал Гален.

– В «Бочонок». Это таверна в Медном Квартале, – ответил Кирин.

Они надели плащи и коричневые штаны, и на их одежде не было ни одного оттенка синего. Все ценности, по которым их можно было узнать, они тоже оставили и по дороге в Медный Квартал завернули только в храм Тавриса, где Кирин забрал свои векселя. Кирин не нуждался в доме де Монов. Его сбережений хватит на безбедную жизнь и ему, и Галену.

«Бочонок» практически пустовал: большинство посетителей по случаю новогодних торжеств гуляли по городу и пили вино, купленное у уличных торговцев. И Кирин ничем не выдал то, что узнал в стареющей женщине за стойкой Олу. Они с Галеном сели за стол, и он позволил себе немного расслабиться. Первая часть плана была выполнена.

– Чего мы ждем? – спросил Гален.

– Увидишь… – Кирин не договорил. Дверь открылась, и в таверну вошел Турвишар, а за ним – его рабыня Талея. Кирин махнул им рукой, приглашая подойти.

На Турвишара обратили внимание: такого высокого человека сложно было не заметить. Какое-то время он постоял, нависая над юношами, а затем придвинул стул и сел.

– Все это очень необычно, – сказал он им. – Но, честно сказать, я заинтригован… Соболезную, что так вышло с твоей матерью, – добавил он, обращаясь к Галену.

– Спасибо, – бесстрастно ответил Гален.

– Все довольно просто, – сказал Кирин. – У меня к вам деловое предложение. – Он умолк, когда к ним подошла пожилая темнокожая официантка из Жериаса. Кирин сделал вид, будто не узнает Олу. – Э-э… Думаю, нужно что-нибудь заказать. – Он посмотрел на Турвишара.

Лысый мужчина удивленно обвел взглядом таверну, словно совсем не ожидал, что здесь найдется что-то для человека со столь утонченным вкусом, как у него.

– Что у вас здесь лучшее?

– Виноградное вино из Кирписа, лорд, с виноградников Радужного озера, – ответила Ола. – Свежее, этого года.

Турвишар вздохнул.

– Бутылку этого вина и четыре бокала.

Официантка посмотрела на троих мужчин.

– Четыре?

– Посмотри еще раз, женщина, – усмехнулся Турвишар. – Нас же четверо. – Он кивнул в сторону Талеи.

Ола откашлялась.

– А, точно. Извините, лорд. Я сейчас же принесу вино. – Он ушла.

– Тебе нравится жить у Турвишара де Лора? – спросил Кирин у Талеи.

Рабыня посмотрела на Кирина так, словно еще не решила – змея он или нет.

– Да. Очень.

– Но разве тебе не хотелось бы стать свободной?

Глаза рабыни широко раскрылись от потрясения.

– Очень неприлично, – пробормотал Турвишар.

Кирин повернулся к нему.

– Я знаю, что вы не очень-то любите Дарзина де Мона. И я знаю, что вы, он и еще третий человек что-то замышляете. Именно вы нас предупредили. Вы знали, что мы подслушиваем за дверью. – Он подался вперед. – Я хочу только одного: чтобы Талея стала свободной. Я обещал это ее сестре…

– Моей сестре? А в чем дело? – перебила его Талея.

– Весьма прискорбно, – заметил Турвишар. – Ты сам ей все объяснишь, или это сделаю я?

Кирин сделал глубокий вдох и обратился к Талее.

– Я познакомился с твоей сестрой до того, как ее убили. Мне жаль. Мне очень жаль.

Талея посмотрела на него, словно ее пырнули ножом, словно она страдает от боли. О смерти сестры ей никто не сообщил.

– Я знаю, что вам мои деньги не нужны, – сказал Кирин Турвишару, – но если вы ее отпустите, то тем самым сильно досадите Дарзину, а это наверняка придется вам по душе.

Ола вернулась с бутылкой, откупорила ее на глазах у Турвишара и налила темно-красное вино в четыре оловянных кубка. Турвишар поблагодарил ее, но пить не стал.

– Какая паранойя! – воскликнул Кирин, закатив глаза. Он сделал большой глоток из своего кубка, а затем знаком приказал Галену сделать то же самое.

– У меня есть враги, которые с радостью убьют меня просто потому, что я могу представлять для них опасность когда-нибудь в будущем, – сказал Турвишар. – Но позволь мне кое-что прояснить. Ты хочешь, чтобы я освободил Талею и передал ее тебе… в обмен на что? На возможность разозлить Дарзина? – Усмехнувшись, он отхлебнул вина и поморщился. – Талея, дорогая, не пей. Это вино не имеет права касаться твоих губ.

Судя по гримасе рабыни, его предупреждение немного запоздало.

– У меня есть деньги. Я знаю, сколько вы за нее заплатили. В убытке вы не останетесь, – сказал Кирин, не обращая внимания на злобные взгляды, которые бросала на него Талея. Нравится он Талее или нет, не важно. Важно ее освободить – ради Мореи.

– Деньги, как ты верно заметил, не имеют значения. – Турвишар помолчал. – А как насчет арфы, на которой ты так искусно играл вчера вечером? Сложно было не заметить магическую ауру, которая оплела ее, словно шелковая нить.

Кирин упал духом.

– Вчера вечером ее украли.

Турвишар покачал головой и выпил еще вина.

– Какая неудача. – Он посмотрел на Талею, а затем снова сосредоточил свое внимание на Кирине. – Тогда я возьму твое ожерелье.

Кирин прижал ладонь к горлу.

– Я не могу отдать вам…

– Можешь. – Турвишар достал из-под одежды два амулета – серебряных драконов, покрытых эмалью. – Они защитят вас от ясновидения[135]. Они не настолько сильны, как твое, но их хватит, чтобы ваша семья вас не нашла. Я дам тебе Талею, эти ожерелья и поклянусь, что буду молчать, но ты отдашь мне камень-цали.

Кирин посуровел.

– Я не могу это сделать… И как вы узнали?

Турвишар улыбнулся.

– Вероятно, ты меня не понял. Это не та сделка, от которой ты можешь отказаться. Ты не собираешься возвращаться в Синий дворец, к роскошной жизни, подарив этой девушке улыбку и небольшую сумму на пропитание. Ты хочешь сбежать. А для этого тебе нужно купить мое молчание. Отыскать тебя с помощью ясновидения я не могу, а вот его – очень даже. – Он указал на Галена; тот покраснел и, казалось, был готов расплакаться.

– Вы не посмеете… – сказал Кирин.

– В самом деле? – удивленно спросил Турвишар.

Кирин посмотрел на него.

– Почему он вам так нужен?

– Потому что ты понятия не имеешь, что у тебя на шее, – печально ответил Турвишар[136].

Кирин потянулся к застежке на шее – к застежке, которую ни разу в жизни не расстегивали. Он не знал, работает ли она еще, и пальцы его казались ему толстыми, тяжелыми и неуклюжими. Он едва смог завести себе руки за плечи.

Кирин встал.

– Я не могу этого сделать, – сказал он и накренился.

– То есть не хочешь, – поправил его Турвишар.

– Нет, я хочу сказать…

В эту секунду Гален рухнул, ударившись головой о деревянный стол. Из опрокинутого кубка полилось вино. Кирин упал на колени, посмотрел на Олу и ахнул.

– Ты… ты…

– Прости, ясноглазый, – прошептала Ола. – Он бы заметил, если бы я не подмешала зелье всем. – Точку в ее признании поставил грохот, с которым Талея упала, потеряв сознание. – Мне так жаль.

Кирин стал погружаться в темноту.

– Обман! – крикнул Турвишар. Раздался громкий треск, блеснул ослепительный свет, и запахло озоном[137].

Затем настала тишина.

Талея открыла глаза – хотя точнее было бы сказать, что глаза открыла Коготь. Часть таверны была в огне, вокруг с воплями метались перепуганные люди, но для Коготь было важно только одно – приторно-сладкий запах горящего мяса.

Коготь подбежала к тому месту, где лежала Ола, получившая удар током. Турвишар не хотел причинять ей вред, но ярость ослепила его и заставила применить заклинание наугад, и оно сделало свое дело. Волшебник продержался значительно дольше, чем рассчитывала Коготь, – зелье подействовало на него медленнее, чем на остальных[138]. Коготь пришлось побороть в себе желание убить его – отомстить за убийство Олы, но она понимала, что не может этого сделать.

Она не могла это сделать и поэтому стала оплакивать Олу.

– Ты не умрешь, – прошептала она своей бывшей возлюбленной. – Мы с тобой будем жить вечно – вместе. Сурдье скучал по тебе. Мы будем вместе, вот увидишь. Но сначала мне нужно кое-что сделать – так, один пустяк.

Коготь вернулась к Кирину, меняясь на ходу. Когда она встала над ним, то уже была похожа на Хариса, заклятого врага Кирина – однорукого и вечно хмурого. Так будет лучше. Свидетели запомнят Хариса. А Харис – такой человек, про которого легко сказать, что он слишком упорно сопротивлялся и поэтому взять его живьем не удалось. Если его вообще найдут. А его не найдут[139].

Коготь наклонилась к Кирину и коснулась его лица.

– Утенок, мы тут с Сурдье поговорили, – сказала она ему, хоть и понимала, что он ее не слышит. – Знаешь, это ведь он все это начал – отдал тебя Оле, позаботился о том, чтобы ты приобрел определенные навыки. Ограбление дома казиварца, где ты впервые увидел Дарзина, подготовил не он – по-моему, к этому приложила руку богиня удачи. Но он служит императору Санду и убедил меня в своей правоте. Мы решили, что так будет лучше. Я знаю, что это неприятно, но так всегда бывает, когда нужно отправлять детей в школу. Поверь, для нас это гораздо больнее, чем для тебя. – Она помолчала. – Хотя, если честно, тебе тоже будет очень больно. – Обыскав Кирина, она забрала у него перстень с рубином. – «Грифон должен летать», – с нежностью процитировала она, повесила перстень на цепочку, а ее надела себе на шею.

Затем она взвалила Кирина на плечо, вышла из таверны и направилась в доки – туда, где стояли корабли работорговцев[140].

77: Метод Гадрита
^{(Рассказ Кирина)}

Полагаю, теперь моя очередь. Да, Коготь? Что ж, ладно. Покончим с этим.

Дверь комнаты, в которой я когда-то жил, была заперта на большой висячий железный замок. Взглянув на один из таких замков, «ключ» из Нижнего круга вполголоса выругался бы и предупредил бы всех и каждого, чтобы нашли себе что-нибудь полегче. Мне, скорее всего, понадобилось бы минут двадцать на то, чтобы его вскрыть.

К счастью, у меня был ключ.

Комната осталась почти такой же, какой я ее запомнил. Мне сложно было поверить, что мы с ней стали на четыре года старше. Я бесшумно подошел к кровати, не желая тревожить жильца и не зная, хватит ли мне волшебной скрытности. В одной руке я держал тонкий металлический шип, а в другой – меч.

Постель была пуста. Коготь ушла. Я прикоснулся к простыням и выругался. Ткань еще теплая: я опоздал на несколько минут.

– Кирин?

Я повернулся и увидел Галена: он стоял в дверях, раскрыв рот от изумления. Завеса еще не опустилась передо мной, и я воспользовался этим, чтобы осмотреть его. Я надеялся, что мимики не умеют прятать свой тенье[141]. Исходя из этого предположения я заключил, что передо мной сам Гален, а не изменившая свой облик Коготь. Я засунул шип за пояс и прижал палец к губам. Затем я подошел к бронзовой двери, закрыл ее и вернул замок на место. Потом я стиснул плечо брата – ну, то есть, наверное, племянника.

– Гален!

Он стал старше и уже преодолел порог совершеннолетия. Кое-где в его волосах виднелась рыжина, доставшаяся ему по наследству от матери, но и на отца он тоже был похож. Одет он был, как я предположил, по последней моде – в синюю рубашку, окрашенную так, что на рукавах и на кайме синий переходил в черный, и в темные штаны, которые становились синими у голенищ сапог. На поясе у него висел меч, а на груди был вышит герб дома де Мон – ястреб и солнце.

Еще не придя в себя от изумления, он обнял меня.

– Кирин! Это в самом деле ты… На минуту мне показалось, что я вижу твой призрак.

– Я сам много раз считал себя мертвым и даже не смогу сосчитать, как часто я был на волосок от гибели. Но пока что я жив, – ответил я, смеясь.

Гален не рассмеялся вместе со мной и разжал объятия.

– Похоже, у тебя были чудесные приключения. – Он даже не пытался скрыть ожесточение в голосе.

– Все совсем не так.

– Да неужели? – спросил Гален. – Разве ты не обещал, что мы уедем вместе, а затем бросил меня? По-моему, все выглядит именно так.

Я резко вздохнул и приложил все силы для того, чтобы не повысить голос.

– Хочешь послушать о том, как меня пороли рабовладельцы? Или о том, как я носил кандалы так долго, что они врезались мне в тело? Я тебя бросил? Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Гален, которого я знал, вздрогнул бы и сдался, пошел бы на попятную. Но этот Гален стал жестче. Он раздул ноздри и прищурился.

– Я должен тебя пожалеть? Может, сравним наши раны?

– Это не состязание! – рявкнул я.

– Все на свете – состязание, – ответил он. – Я поздно это понял, но все-таки понял.

У меня сдавило грудь, когда я посмотрел на него, упрямо вздернувшего подбородок.

– Прости, Гален. Я не собирался тебя бросать.

– Ты говоришь «прости», словно извинения могут что-то исправить.

Я вздохнул.

– Я здесь не для того, чтобы…

Тут я умолк, потому что где-то в коридоре раздался вопль. Мы насторожились. В Синем дворце вопли не были чем-то необычным: здесь пороли рабов, а иногда кого-нибудь пытали – чтобы добыть сведения или просто так, ради забавы. Более того, лекари часто врачевали здесь пациентов – и крики могли быть вызваны любой из этих причин. Но за первым воплем последовал второй, а затем третий. Мы с Галеном бросились к окну в дальнем конце коридора. Мы выглянули во Двор принцев: там слуг в синих ливреях дома де Мон рубили на куски солдаты – солдаты дома де Мон. Они шли странной походкой, спотыкались, но разили мечами без промаха.

– Что такое?! – потрясенно воскликнул Гален.

Меня наполнил ужас.

– Нет, – сказал я, – это рано. Еще слишком рано. Как он сумел так быстро добраться сюда?

Дарзина я видел всего несколько минут назад. Я думал – мы все думали, – что у нас будет больше времени. Раньше, когда я был в Верхнем круге, Гадрит практически не показывался на глаза. Он действовал терпеливо, осторожно и всегда, всегда оставался в тени.

Я сосредоточил свои мысли на перстне с рубином.

Ничего не произошло.

Возможно, я действовал неправильно или император Санд дал мне перстень с дефектом. Выяснять это было некогда.

– Гален, беги из дворца и отправляйся в Цитадель. – Я покачал головой. – Какой же я идиот. Я не предполагал, что он будет действовать так быстро.

– Кто? Что? – Гален прищурился. – Это из-за тебя?

– Гален… – Я схватил его за руку. – Стражники погибли. Погибли, понимаешь? Но они еще двигаются. Это дело рук Мертвеца. Помнишь его? – Я бы назвал Гадрита по имени, но это просто все бы запутало.

Гален кивнул.

– Таэна…

– Если он действует в открытую, – сказал я, – значит, у нас нет времени на споры.

В противоположном конце коридора кто-то медленно зааплодировал. Я похолодел. Повернувшись, я схватил Кандальный камень. Он был чуть теплым – вероятно, потому, что этот человек не собирался меня убивать.

В дальнем конце коридора стоял Гадрит де Лор, и вокруг него по мраморному полу растекался шлейф его черной мантии.

– Верно подмечено, юноша. У вас нет времени на споры. У вас ни на что нет времени. – Его улыбка была ужасной. – Кажется, я еще не имел удовольствия быть представленным вам, ваше высочество, но нам уже давно пора познакомиться друг с другом вживую.

– Беги, – сказал я Галену, доставая меч из ножен.

Гадрит наклонил голову набок и посмотрел на меня. Меч в моей руке раскалился докрасна. Сталь, покрывавшая стержень из друссиана, расплавилась и стекла на пол. Я порадовался, что у меня есть защита от огня. Сам меч в основном не пострадал, потому что… ну… я ждал, что Гадрит так сделает. Именно поэтому я позаботился о том, чтобы раздобыть клинок, который лишь похож на меч, выкованный из куурской стали.

– Я… – Гален повернулся, чтобы бежать, но застыл, а затем с грохотом свалился на пол, словно кто-то обмотал его веревкой и дернул за нее.

«Теперь ясно, что он – не Коготь», – подумал я, но это было слабое утешение.

– Останься, – сказал Гадрит. – Я настаиваю.

Сражаться с Гадритом один на один в мои планы совсем не входило. Сейчас, когда он был совсем рядом, я видел, что его сходство со своим так называемым «сыном» – слабое, в высшей степени неубедительное. Бледная кожа и ввалившиеся глаза делали его похожим на скелет. Локоны свалявшихся черных волос обрамляли его лицо, словно мертвый, высохший мох. Он был похож на повешенного, и это впечатление ни в малейшей степени не изменилось с тех пор, как я впервые увидел его более четырех лет назад.

Я смотрел на него и думал о том, сумею ли я его одолеть. Но в тот момент на мне висело столько талисманов, что я скорее годился на роль охотника на ведьм, чем мага. Поэтому мой арсенал заклинаний был ограничен простейшими фокусами – вернуть в руку выпавший меч, но не больше.

Скорее всего, справиться с ним я бы не смог[142]. Именно поэтому мы все настаивали на том, чтобы уступить всю славу победы над Гадритом императору Санду. Но особого выбора у меня не было. По крайней мере, Кандальный камень все еще на мне: Гадрит не посмеет меня убить.

Но пока я бежал к нему, пол под моими ногами стал плавиться и течь, мрамор превратился в жидкость, а потом затвердел – но только после того, как я провалился в него по лодыжки. Затем пол поднялся и мои руки с мечом оказались в ловушке. И поскольку магия не действовала на меня напрямую, талисманы мне совсем не помогали.

Из-за спины своего приемного отца выступил Турвишар.

– Бери их обоих, – сказал ему Гадрит. – Нам нужно многое обсудить.

* * *

Мы были невеселой компанией. Гален лежал без сознания или притворялся, что он в обмороке, а Гадрит, похоже, был не в настроении разговаривать. Турвишар достал из-под своего одеяния какие-то булавки и что-то бормоча принялся втыкать их в мою рубашку.

Я догадался, что это талисманы. Он делал талисманы против меня, и их общая мощь значительно превосходила мои магические способности. Он хотел защититься от моих заклинаний.

– Как ты смог так быстро оказаться здесь? – спросил я его. Мне нужно было как-то их задержать. Ведь где-то рядом были Тераэт и император Санд. – Ведь Дарзин вас нашел минут пять назад, не больше.

Он сочувственно взглянул на меня, но промолчал.

Турвишар доставил нас обоих в главный бальный зал, где уже собрали остальных родственников. Многие из них понятия не имели о том, что я вернулся. Меня бросили на пол рядом с ними. Кусок камня сковывал мои руки и ноги: я не мог двигаться, бежать или сражаться. У стен стояли неживые солдаты, все еще одетые в синие ливреи дома де Мон. Я заметил своих дядьев Баврина и Девье – то есть братьев Баврина и Девье, а также свою двоюродную бабку Тишар. Еще тут были все мои двоюродные братья и сестры – то есть, наверное, мои племянники и племянницы. Однако никого, похожего на Тераэта, я не заметил, а это означало, что он еще на свободе. У меня сдавило горло, когда я увидел госпожу Мию: она застыла, лежа на полу, рядом со столь же неподвижным Терином де Моном.

– Ублюдки. Если вы…

– Они спят, – ответил Гадрит. – Не хочу сейчас разбираться с волшебниками.

В зал вошел Дарзин, ведя за собой нескольких девушек. Я заметил, но как-то отстраненно, что одна из них – Шелоран де Тал. Теперь она тоже была в синем[143]. Она подбежала к Галену и склонилась над ним. Увидев меня, она потрясенно раскрыла глаза.

– Больше никого не осталось? – спросил Гадрит.

Дарзин пожал плечами.

– В общем, да. Один конюх устроил переполох, но тебе он не помешает.

– Дарзин, ты тварь! Это же твоя семья! – завопил я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Когда все закончится, я стану главой собственной семьи. – Он кивнул Гадриту. – У тебя есть все, что нужно?

– Не совсем. – Гадрит щелкнул пальцами двум зомби. – Тащите сюда этот стол.

Зомби выполнили приказ. Я подумал о том, что я могу сделать. Тераэт где-то поблизости: если бы его уже нашли и убили, Дарзин бы этим похвастался. Как только Тьенцо или Тераэт поймут, что все пошло не так, как ожидалось, они приведут императора Санда.

К сожалению, я не знал, сколько времени им на это понадобится, и я был уверен, что мне не понравится то, что произойдет сейчас. Вся хитрость состояла в том, чтобы понять – что именно я могу сделать? Мои магические способности сейчас были ограничены, и даже без талисманов я бы вряд ли одолел двух волшебников уровня де Лора. Кроме того, в комнате находилась вся моя семья, и, следовательно, я мог нанести ей огромный урон. Я вдруг обрадовался тому, что Тьенцо и Тераэт не попали в эту ловушку. Мои враги, похоже, не подозревали об их существовании, и эта мысль почти утешала меня.

– Вот он, похоже, сильный. – Гадрит указал на моего брата Баврина. – Тащите его.

Ходячие мертвецы стали толкать и тянуть моего брата к столу. Он сопротивлялся, словно тоже решил, что его не ждет ничего хорошего. Девье бросился на защиту своего брата.

Гадрит раздраженно взглянул на Девье и указал на него пальцем. Я узнал этот жест и вскрикнул, но было уже поздно.

Скелет моего брата упал на пол, а рядом грудой свалилась его кожа и мышцы.

После этого в зале начался хаос; люди вопили и рыдали. Эту какофонию прорезал голос Гадрита.

– Тихо! – воскликнул он. – Теперь вы понимаете, какую цену заплатят бунтари. Не шумите. – Некромант с недовольным видом повернулся к Турвишару. – Сделай что-нибудь.

Турвишар кивнул, расправил плечи и наклонил голову, чтобы сосредоточиться. Пленники стихли.

Вдруг я понял, что Турвишар не успокоил их. Он сделал так, чтобы из того места, где они находились, не доносилось ни звука. Тот же фокус он применил много лет назад во время поединка с Джаритом.

Гадрит продолжил свою работу. Я осмотрел всех, кто был рядом со мной. Оружия ни у кого я не заметил: волшебники слишком просто умели обнаруживать металл.

Мое внимание к Гадриту вновь привлек внезапно оборвавшийся вопль. Я увидел, что Гадрит склонился над лежащим над столом Баврином. Одна его рука была сжата, словно лапа зверя, над грудью Баврина. Этот жест я тоже видел – в тот раз, когда впервые шпионил за Гадритом. Над грудью Баврина поплыли тонкие полоски света, которые соединились в шар на ладони Гадрита. Баврин забился, а потом затих и больше уже не шевелился.

Гадрит столкнул тело Баврина со стола и поставил на стол хрупкий не ограненный синий кристалл на куске бархата: камень-цали.

– Нет, – сказал я. – Нет…

– Тащите вон того, – Гадрит указал на мастера Лоргрина.

Я вспомнил, что Тьенцо рассказывала про колдовской дар Гадрита: он умеет извлекать души из тел и добавлять их силу к своей собственной.

– Ты не сможешь убить всех! Думаешь, император не поймет, чем ты занимаешься?

Дарзин подошел ко мне и ударил меня ногой в лицо. Перед глазами у меня все побелело, и меня пронзила боль. Я отвернулся и выплюнул кровь. Когда я снова взглянул на Гадрита, он уже убил Лоргрина и поставил желтый камень рядом с синим.

– Знаешь, а ведь он прав, – беззаботно заметил Гадрит, обращаясь к Турвишару. Тот следил за своим отцом с таким невозмутимым выражением лица, словно слушал лекцию о том, чем лучше засевать поля по весне. – Не из каждого получится хороший цали. – Гадрит подумал, а затем снял чары молчания с Тишар. – Привет, милая Тишар. Тебе понравилась карета? Я сделал ее для твоего брата, специально для тебя.

Ванэ-полукровка казалась потрясенной.

– Теперь она нравится мне меньше, когда я знаю, что к ней прикасались твои грязные руки.

– О, мне так печально это слышать. – Гадрит махнул рукой. – Она следующая.

– Гадрит, не надо! Умоляю тебя! – закричала Тишар, когда живые мертвецы схватили ее под руки.

– Увы, подобные мольбы ничего не значат, – заверил он ее.

– Гадрит, прекрати, – сказал я.

Дарзин ударил меня еще раз.

– Заткнись.

Когда зомби подтащили Тишар к столу, она плюнула в Гадрита. Затем она обвела глазами зал в поисках пути к спасению. Мы встретились взглядами.

– Прошу тебя, – прошептала она, но я не знаю – просила ли она Гадрита или меня.

Мне больно это вспоминать. Я видел, как она умерла. Я видел, как этот ублюдок извлек из тела Тишар ее душу.

Она превратилась в прекрасный синий камень. Ну конечно, а как же иначе.

– Прекрати! – крикнул я, не думая о том, что Дарзин ударит меня или сделает что похуже. Я знал, что он не пытается меня убить – ведь на мне был Кандальный камень. – Что тебе нужно?

Гадрит повернулся ко мне.

– О, я надеялся, что ты об этом спросишь. Но, юноша, не стоит задавать вопросы, если уже знаешь ответ. Ты знаешь, что мне нужно.

Я взглянул на силуэт Кандального камня, закрытого рубашкой.

– Тебе нужен он.

– Мне нужен он, – согласился Гадрит.

– Твою мать! – воскликнул Гален. – Если ему нужна эта штука, так отдай ее ему!

– Твой сын мудр, – похвалил Гадрит Дарзина.

По лицу Дарзина мелькнула еле заметная улыбка.

– Спасибо.

– Он следующий. – Гадрит указал зомби на Галена.

Улыбка на лице Дарзина погасла.

– Что? Мы не договаривались о том, что ты убьешь моего наследника.

В ответ Гадрит лишь приподнял бровь.

– Он – мой сын, – подчеркнул Дарзин. Он подошел к Галену и закрыл его собой. Этот поступок отца, похоже, потряс Галена больше, чем смерть родных.

– Так сделай другого, – предложил Гадрит. – Ты же говорил, что Кирину он дорог.

– Да ладно, валяй, – сказал я. О, как больно мне было произносить эти слова – ведь я знал, что Гадрит, в отличие от меня, не блефует.

Гадрит наклонил голову набок и посмотрел на меня.

– Что?

Я пожал плечами.

– Убей его. Убей их всех, если хочешь. Ты просто уничтожаешь единственные козыри, которые у тебя есть. Меня ты не убьешь. Я знаю, что ты не можешь этого сделать. Ты можешь изуродовать меня, пытать, изнасиловать и так далее – мы оба знаем, что это не навсегда. Если ты прикажешь это одному из своих зомби, то камень не даст мне умереть. Я не отдам тебе Кандальный камень, а переубедить меня ты не сможешь. Сколько ты хочешь играть в эту игру – пока не явится главнокомандующий? Или император? Императору я уже сообщил, так что врасплох ты нас не застанешь.

– Ты про его игрушки? – Гадрит указал на мои связанные руки. – Я не думаю, что ты это сделал.

– Я еще раньше сообщил ему о том, что ты жив, – фыркнул я. – Он уже идет сюда.

Гадрит улыбнулся.

– Это очень мило с твоей стороны. Помощь мне не нужна, но я не настолько горд, чтобы от нее отказываться.

Я прикладывал все силы для того, чтобы сохранить презрительную ухмылку на лице, чтобы не смотреть на Галена, чтобы не дать ни одного намека на то, что он мне дорог.

Гадрит повернулся к Турвишару.

– Он говорит правду? Здесь нет тех, кого он любит, тех, чья смерть его затронет?

Турвишар вздрогнул, словно надеялся, что именно этот вопрос Гадрит не задаст[144]. Он злобно взглянул на своего отца.

– Говори, – приказал Гадрит. – Сейчас же!

Турвишар снова вздрогнул, и этот жест я узнал: он едва не ослушался приказа гаэша, но в конце концов подчинился. Со вздохом он вытянул руку.

– Она.

Турвишар указал на госпожу Мию[145].

– Плевал я на нее, – презрительно ответил я, стараясь сделать так, чтобы мой голос не дрожал. – Зачем мне какая-то рабыня-ванэ? Она ничего для меня не значит.

Дарзин вздохнул.

– Парень, на это не куплюсь даже я, – сказал он, потирая подбородок.

– Тащите ее, – распорядился Гадрит.

У меня перехватило дыхание, когда зомби поволокли ее – все еще не пришедшую в сознание – к столу.

– Слушай, нет никакого смысла в том…

Гадрит сжал руку, словно лапу зверя, и занес ее над сердцем Мии.

– Стой! – завопил я. – Стой. Пожалуйста, остановись. Ты пощадишь всех остальных, если я отдам тебе камень?

Уже тогда я понимал, что меня в живых не оставят.

Гадрит остановился и позволил нескольким нитям света пройти сквозь пальцы и углубиться в ее тело.

– Юноша, они меня не интересуют. Я мечтаю лишь об одном – о том, что ты носишь на шее. Их смерть будет иметь смысл, только если позволит мне добыть желаемое.

Я облизнул губы.

– Освободи меня. Освободи меня, и тогда я отдам тебе то, что тебе нужно.

Гадрит внимательно посмотрел на меня, а затем сделал знак Турвишару.

– Действуй.

Дарзин подошел ко мне и рывком поставил меня на ноги.

– Только без глупостей.

Я почувствовал, как мраморные оковы, в которые поместил меня Турвишар, спадают. Я вырвал свою руку у Дарзина и стал медленно играть с застежками ожерелья. Мне нужно было выиграть время. Если мне удастся их задержать…

Гадрит снова сложил свою ладонь в лапу и занес ее над Мией.

– Считаю до трех.

Я стащил с шеи Кандальный камень. Сейчас это было просто сделать. Я протянул камень Гадриту.

– Он твой.

Турвишар покачал головой и отвернулся, словно не мог смотреть на то, что сейчас произойдет.

Гадрит подошел ко мне и дрожащими пальцами забрал камень.

– Ты смелый, – сказал он бесцветным голосом – то ли искренне, то ли с сарказмом.

Он надел на свою шею Кандальный камень.

В комнате было тихо. Я не слышал рыданий, хотя и знал, что сейчас мои родичи оплакивают мертвых. Но все в зале, казалось, затаили дыхание, словно ожидая узнать, нарушит ли Гадрит свое обещание.

– Ну? – спросил Дарзин.

Гадрит прижал ладонь к шее и улыбнулся.

– Это все, что мне нужно в жизни. – Он махнул рукой. – Бери Кирина, остальных не трогай.

Он повернулся и вышел из зала, а следом двинулись его зомби.

И на этом моя история заканчивается.

Я проиграл. Вы все победили.

И все мы знаем, что будет дальше.