Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 238 (всего у книги 336 страниц)

Проблема с праздничным ужином

– Джон, мой мальчик, – говорит Тони и облизывает губы. – Этот гусь действительно первоклассный! Позор, что ты не можешь его попробовать.

Джон Наш сидит во главе большого стола. Всякий раз, когда появляется новое блюдо, перед ним ставится полная тарелка, которая – по-прежнему полная – снова убирается, как только подается очередное блюдо. Два дня Айша ломала себе голову, чтобы найти приемлемое решение проблемы с праздничным ужином, но в конце концов пришла к заключению, что будет еще более глупо, если перед Джоном будет пусто.

– Джон, ты это не ешь или что? – спрашивает Тони и, не дожидаясь ответа, перекладывает гуся Джона на свою тарелку.

– Приятного аппетита! – говорид андроид.

«Все-таки партийный шеф доволен моим решением», – думает Айша. Она расположилась справа от Тони, а тот – по правую руку от Джона, который только сидит и ничего не ест. Присутствующие политики, банкиры, руководители концернов и инвесторы намеренно игнорируют странные обстоятельства. Сам Джон, как всегда, загадочен, но Айша думает, что он просто недоволен.

– Джон, мы постоянно слышим, что ты говоришь о базовом доходе, – говорит Патрисия Руководительница. – Это славная идея, но как ты собираешься это оплачивать?

Как самый крупный спонсор Альянса прогресса директор компании Quality Partner занимала почетное место по левую руку от Джона.

– Базовый доход позволил бы людям совершать осмысленные действия, будучи свободными от экономического принуждения, – опережает Айша Джона. – А мы думаем, что каждый хотел бы совершать осмысленные действия. Поэтому мы подтверждаем, что безусловный базовый доход обладает, э…

– …большой преобразующей силой, – заканчивает фразу Джон.

– Ну, теоретически это звучит очень мило, – говорит Патрисия, – но на вопрос о финансировании вы мне так и не ответили.

– Но это, конечно, больше перспектива на будущее, чем реально намеченный проект, – объясняет Тони.

– Напротив, – не соглашается Джон. – У меня даже есть несколько предложений по финансированию. Смотрите, в мире сетей все осуществляется через платформы. Пользователь, использующий платформы, обладает наибольшей властью и получает максимальную прибыль. Мне это не надо вам рассказывать. Что может быть заманчивее, чем ввести еще больший налог на эти платформы?

– Попал в точку, – говорит Патрисия Руководительница, смеясь. – Мне нравится твой юмор. Если у тебя нет конкретных планов, ты, конечно, не должен мне о них рассказывать.

Джон хочет что-то возразить, возможно, что это была не шутка, но Айша приложила к губам указательный палец, и Джон промолчал.

Через 51,2 минуты, после того как присутствующие наконец-то завершили свой медленный и неэффективный метод пополнения энергии, в зале торжеств стали образовываться небольшие группы. Большинство спонсоров, конечно, столпились вокруг Джона.

– Капитал аккумулируется все быстрее и во все более невообразимых масштабах, а число рабочих мест резко сокращается, – говорит Джон. – Но что нам делать? Мы облагаем налогом прежде всего работу по найму, а не капитал. Очевидная ошибка.

– Скажите, – шепчет Тони Айше, – он уже понял, с кем он здесь говорит? Может быть, ему нужно сменить пластинку?

– Я сопровождала его несколько недель, – говорит Айша, – и, насколько мне известно, у него только одна пластинка…

– Нашей первоочередной задачей, конечно, является взятие под контроль финансовых рынков, – говорит Джон. – Мы должны заставить их большую часть полученной прибыли отдавать на всеобщее благо.

– Да ты что? – удивляется спикер правления Банка Качества. – Как тебе только такое пришло в голову?

– Я говорю о налоге на совершение финансовых сделок, – говорит Джон. – Это не особо новая идея, я знаю. Но ведь вы и ваши коллеги до сих пор успешно заботились о том, чтобы она никогда не была опробована.

Высокий, очень полный мужчина в черной шляпе, который только что наткнулся на группу Джона, громко рассмеялся.

– С таким же успехом ты мог бы предложить перевозить капитал через границу персонально, в мешках!

Тони пытается сменить тему.

– Джон, ты уже познакомился с Бобом Управляющим? – спрашивает он. – Его сын тоже член нашей партии. Мы с ним уже как-то встречались. Ты помнишь? Марио Управляющий.

– Я все помню, – отвечает Джон. – Вы имеете в виду Мартина Управляющего.

– Ах да, конечно.

Боб Управляющий в приветствии касается края шляпы.

Джон приветливо кивает.

– Мне кажется, утечка капитала – это только призрак, – говорит он. – В принципе мой налог заменил бы только налог на совершение сделки, который и без того уже давно существует.

– О чем ты говоришь? – спрашивает Боб.

– Я говорю о высокочастотной торговле, – говорит Джон. – У каждого, кто хочет купить акции на бирже, возникает проблема в том, что он действует на несколько наносекунд медленнее, чем профи. Даже если его компьютер такой же скоростной, как и у профессионалов, он все равно будет медленнее, так как сигналу требуются несколько долей секунды, чтобы дойти до него по кабелю, в то время как профессионалы покупают себе места непосредственно в вычислительном центре биржи. Следовательно, это означает, что высокочастотный коммерсант узнает о том, что вы разместили заказ, и на несколько наносекунд быстрее, чем вы, купит акции, которые вы хотели бы иметь, чтобы потом продать их вам с небольшой наценкой. И что такое эта небольшая наценка, если не налог, который уплачивается за каждую сделку. Это в определенном смысле налог на совершение сделки. Только деньги в данном случае идут в частный карман, а не в общий. Налог на совершение сделки действительно положил бы конец легальным, но с точки зрения морали недостойным действиям, способствуя тем самым тому, что эти методы придется обозначать одним-единственным прилагательным, которое сможет удержать финансовую отрасль от преступлений: нерентабельные.

– Он говорит все это серьезно? – шепчет Тони Айше.

– Я надеюсь.

– Вы надеетесь? – вырывается у Тони. – Так я что, окружен одними сумасшедшими?

– Если бы он солгал, – говорит Айша, – он также солгал бы, когда сказал нам, что он не умеет лгать, и о том, что это, опять же, означало бы, я даже не хочу задумываться…

– Ты знаешь, Блехманн, – говорит Боб Управляющий, – что мне действует на нервы? Все постоянно бухтят о нашем капитализме, но при этом у них нет никаких идей, как это сделать лучше.

Одобрительное бормотание других спонсоров.

– О! У меня уже есть идеи, – говорит Джон. – Например, длительный отрицательный процент, который вытягивает деньги с непроизводительного рынка и снова предоставляет в распоряжение продуктивной экономике. Отрицательный процент обеспечивает снижающиеся активы и сами по себе сокращающиеся долги. Интересная концепция, вы не находите? Или региональные валюты, которые усиливают локальных производителей и стойкий товарооборот. Обложение налогом потребления ресурсов, чтобы внешние расходы трансформировать во внутренние. И я склоняюсь к широкому определению ресурсов. Чистый воздух, чистая вода, земля и…

– Джон, Джон, – прерывает его Тони. – Я думаю, этого достаточно. Мы ведь не хотим, чтобы наши гости скучали.

Он расплывается в чуть искусственной улыбке.

– Еще одна интересная идея – это, конечно, просто создавать деньги для базового дохода, – говорит Джон.

Боб Управляющий громко смеется и, уходя, хлопает Тони по плечу:

– Сейчас у вашего Каспера, в конце концов, сгорят схемы!

– Наша валюта уже давно не привязана к каким-нибудь реальным значениям, как золото, – продолжает равнодушно Джон. – Это монетизированное доверие государству. Пока есть доверие, мы можем просто делать деньги. В принципе банки не делают ничего другого, когда они предоставляют кредиты. Money from nothing. Chicks for free.

Тони тянет Айшу в сторону.

– Это ведь катастрофа, – шепчет он. – Вся экономика бросит нас на произвол судьбы. Я всегда думал, что он просто кокетничает. Конечно, с перераспределением можно кокетничать. Социал-демократические партии это делали всегда. Но ни одна из них не планировала реализовывать эти меры на самом деле. Это ведь безумие!

Через 25,6 минуты ушел последний гость.

Айша сидит с отчаявшимся Тони за столом в углу.

– Это был наверняка самый короткий фандрайзинг[710] в истории! – говорит Тони.

Подходит Джон.

– Ну? – спрашивает он. – Я бы сказал, что это был полный успех!

– Ах, Джон, – отвечает Тони и встает. – Какой идиот дал тебе указание останавливаться на общегосударственной прибыли? Я, что ли? Наверное, все же это идея с тобой была не самой лучшей.

Опустив плечи, он вышел из зала.

– Почему он так думает? – спрашивает Джон.

Айша закатывает глаза.

– То, что здесь сейчас было, это полный провал, Джон. Ты это понял или нет? По мнению Тони, тебе надо непременно прекратить говорить разумные вещи.

– А что скажете вы? Вы тоже придерживаетесь его мнения?

– Ну, да, пожалуй, тебе следовало бы идти не таким жестким курсом конфронтации. Во всяком случае, все переговоры сегодняшним вечером ни на йоту не продвинули нас вперед в предвыборной гонке.

– Я другого мнения, – говорит Джон. – Я только что отправил вам записи всех переговоров.

– Спасибо. Тогда я смогу еще раз послушать на ночь, как ты оскорбляешь весь собранный крупный капитал? И что мне делать с твоими идиотскими записями?

Джон улыбается и говорит:

– Опубликуйте их.

Айша стоит с открытым от изумления ртом.

– Нелегально, конечно, – уточняет Джон. – Это должно выглядеть таким образом, как будто это была утечка информации.

Теперь уже рассмеялась Айша:

– Ты лиса…

Вы действительно чувствуете себя уверенно?

Хотя подавляющее большинство улиц и муниципальных площадей в Городе Качества щедро оснащены камерами наблюдения, 64 процента жителей чувствуют себя неуверенно. И с полным основанием! В каждом темном углу может подкарауливать «бесполезный» с уголовным прошлым, терроист или робот-киллер! Вам также просто недостаточно широкомасштабного повсеместного наблюдения? Тогда лучше всего позаботьтесь еще сегодня о дроне самоконтроля Super Secure (SS). Эти дроны активируются автоматически, как только вы выходите из дома.

Они следуют за вами, действуя нарочито устрашающе, снимают каждый ваш шаг и все передают в облачное хранилище. You never walk alone! Если вы станете жертвой насильственного преступления, ваши близкие смогут сразу увидеть, как это произошло!

Super Secure: Дроны, приобретение которых имеет смысл!

Все в полном порядке

У Мартина плохое настроение. Он получил видео какого-то кволи-тинейджера, на котором он занимается онанизмом. При этом его снимал собственный монитор. Он, разумеется, сразу заплатил шантажисту. Это стоило ему всего лишь сто двадцать восемь достоинств. Но этого ему недостаточно. Он заклеивает маленькую камеру на своем экране черной клейкой лентой и потом принимается за поиски других шпионов в своем доме.

На своем айпаде качества он заклеивает переднюю, заднюю и все четыре боковых камеры. На зеркальном дисплее он находит камеру The Shop, самой популярной в мире торгово-посылочной фирмы. В этом зеркале Дэниз может просматривать новейшие модели без примерки. Мартин все больше свирепеет при мысли, что его жена часто позировала перед зеркалом в обнаженном виде, чтобы примерить новое нижнее белье. Он находит камеру в потолочном светильнике. Она, вероятно, относится к предохранительной установке. Еще одна камера в его будильнике – для чего будильнику камера. «Может быть, они по ошибке произвели слишком много камер, – думает Мартин, – и поэтому встраивают теперь камеры без разбора в каждый технический прибор». Мартин заклеивает все.

Он спускается вниз по лестнице и собирается войти в гостиную, но останавливается, так как слышит, как Дэниз разговаривает с каким-то мужчиной. Когда он узнает голос, в нем закипает ярость. «Это неразумно – ревновать к имитации компьютера», – сказала как-то Дэниз. Но у Мартина абсолютно нет никакого желания быть разумным. С тех пор как Дэниз опять забеременела, она перестала носить уховертку. По каким-то непостижимым для Мартина причинам она считает, что уховертка может быть вредной для ребенка. «Тот, кто норовит за кем-то тайно наблюдать, не должен жаловаться, если следят и за ним», – подумал Мартин, остановившись в дверном проеме и слушая разговор.

– Дело не в тебе, – говорит персональный цифровой друг Дэниз. – Ты крутая!

– Ты действительно так думаешь? – спрашивает Дэниз.

– Конечно. Ты не должна постоянно искать в себе недостатки. Ты и сексуальна, и весела, и умна, и приветлива, и просто не имеешь себе равных в играх Tic-Tac-Toe! Чтобы начать с середины, до нее еще нужно добраться!

Дэниз улыбается.

– Ты просто классная, Дэниз, – говорит Кен. – И платье, которое сегодня на тебе, невероятно тебе идет!

– Ты находишь?

– Конечно! У тебя просто великолепный вкус. Кстати, я недавно в одном небольшом симпатичном магазине для беременных видел жакет, который бы очень подошел к этому платью. Давай я тебе покажу.

– С удовольствием.

Кен поднимает жакет вверх.

– Он действительно очаровательный, – соглашается Дэниз.

– Заказать его для тебя?

– Ах, Мартин наверняка опять будет ругаться.

– Но ты должна себе тоже что-то позволять, Дэ-низ, – говорит Кен. – Тебе не следует всякий раз под него прогибаться.

– Возможно, ты и прав.

– Я действительно думаю, что твой муж – это проблема в ваших отношениях. Ты уже думала о том, что я тебе порекомендовал во время нашего последнего разговора? Тебе надо просто зарегистрироваться в Quality Partner.

– Пожалуй, я соглашусь. Возможно, Мартин совсем не так крут, как он думает. Может быть, для меня найдется партнер получше и…

Неожиданно фиктивный друг отводит свой взгляд от Дэниз и переводит его на дверь.

– Привет, Мартин, – говорит он.

Мартин подходит к экрану и заклеивает камеру.

– Что ты делаешь здесь? – спрашивает Дэниз рассерженно.

– Тебя это не касается.

– Кен мой друг! – говорит Дэниз. – Ты не имеешь права…

– Дэниз, – говорит фигура на мониторе. – Я тебя не вижу. У тебя все в порядке? Мне вызвать помощь?

– Заткнись! – кричит Мартин и выключает монитор.

– Эй! – восклицает Дэниз. – Оставь!

Экран снова автоматически включается.

– Дэниз! – говорит Кен. – Мне вызвать полицию?

Мартин берет пустую бутылку из-под шампанского, которая стоит на столе, и бросает ее в монитор, который рассыпается на тысячу двадцать четыре осколка.

– Кен! – кричит Дэниз. – Вернись! Кен!

– Дэниз! – Голос Кена звучит над динамиком домашнего кинотеатра. – Я с тобой. Не беспокойся. Я вызвал полицию!

Мартин бегает по комнате, пытаясь вырвать кабель из всех шестнадцати аудиосистем окружающего звука. Но кабеля нет. Тогда он вырывает сами боксы и бросает их в стену.

– Дэээээниииииз! – гремит голос Кена из низкочастотного динамика. – Ухоооодиии ииииз доооомааааа…

Мартин исступленно отодвигает диван в сторону и начинает пинать ногами колонку.

– Кен! – кричит совершенно обессилившая Дэ-низ. – Кен!

– Я с тобой, – слышит она его голос из своего кармана.

– Дай мне твой айпад! – требует Мартин.

– Подойди и возьми, придурок!

Мартин подходит к ней. Правой рукой он обхватывает ее большой живот, а левой пытается вырвать у нее айпад. Дэниз отступает назад и ударяется о торшер, который с грохотом падает на пол. Она берет длинный штатив светильника и пытается с его помощью сохранять дистанцию между собой и Мартином. Но тот хватает штатив и притягивает Дэниз к себе. И в этот самый момент в гостиной неожиданно открывается автоматическое жалюзи. К окну подлетает дрон и смотрит внутрь. Мартин сразу же отпускает свою жену. Через шестьдесят четыре секунды кто-то стучится в дверь.

– Это полиция!

Мартин старается успокоиться. Он изображает дружескую улыбку и открывает дверь.

– Господин офицер! Чем обязан?

– Мы получили сообщение… – говорит полицейский.

– Да?

Страж порядка сначала бросает взгляд на разгромленную гостиную, а потом на уровень Мартина.

– …Но как я вижу, у вас все в порядке.

– Все в полном порядке, – подтверждает Мартин. – Все как полагается.

Поддержка

Петер стоит перед бронированной стеклянной перегородкой и наблюдает, как Старик, лежа на спине, тянет ноги назад, пока его колени не оказываются на уровне ушей.

– Йога, – поясняет Старик. – Поза эмбриона.

– Я вообще-то не для того пришел, чтобы заниматься гимнастикой для спины, – говорит Петер.

– Это не гимнастика для спины, – говорит Старик. – Это йога. Давай, давай. Ложись сюда.

Петер послушался.

– На спину, – уточнил старик. – А теперь ноги вверх. Держать. Держать. А теперь ноги запрокинуть назад, пока они не коснутся пола.

Старик усмехается.

Петер останавливается, потому что не хочет умереть таким образом. Он представляет себе новость, которую бы сделала из этого Сандра: сегодня в Городе Качества умер «бесполезный», потому что он во время гимнастического упражнения для спины под руководством одного безумного старика сломал себе шею. Если бы он посещал одну из студий Fit For Work! Там сейчас как раз проводятся недели акции et cetera blabla.

Петер встает.

– Кики посоветовала мне обратиться с моей проблемой к общественности, – говорит он. Но мне также кажется, что я должен закрыть еще несколько пробелов в моих знаниях.

– Она высказалась так изысканно? – спрашивает Старик. Он садится на шпагат и вытягивает вперед руки.

– Она думала, что я понимаю свое положение меньше, чем дрессированная обезьяна.

– И я должен дать тебе частный урок? – спрашивает Старик. – Ты же думаешь, что я украл свое собственное время?

– Она сказала, что вы так скажете.

Старик встает.

– И что она тебе посоветовала ответить?

– Я должен сделать вид, будто я прекратил занятие и ухожу. И тогда вы меня вернете, так как в действительности вы не любите ничего больше, чем выливать знания из вашего до отказа заполненного резервуара на высохшие растения, каким являюсь я.

– Она так сказала?

– Нет.

– Но она, конечно, права, – говорит Старик. Он подходит совсем близко к бронированному стеклу. – Приступим, мой юный падаван… Сила не с тобой.

– Нет.

– Я сразу и прежде всего объясню тебе самое важное. В сети ничего не бывает даром. Если ты за какую-нибудь услугу ничего не платишь, тогда за нее платит кто-то другой. И этот другой платит не из-за гуманности. Он хочет что-то за это получить. Твое время, твое внимание, твои данные.

– Вау! – восклицает Петер. – Просто вау! Я буквально чувствую, как эти действительно новые знания разливаются во мне и расширяют мой горизонт.

– Хорошо, хорошо, – говорит Старик. – Заносчивость – привилегия молодежи. Если ты это знаешь, почему ты тогда не поступаешь в соответствии с этим?

– Вы имеете в виду, что я тоже должен запереть себя в стеклянном ящике с броней?

– Если ты такой хитрый, ты наверняка можешь мне сказать, что означает слово «кибернетика».

– Это, э… как-то связано с э… киберпространством?

– Вау! – восклицает старик. – Просто вау! – Он вдыхает из своего флакона с кислородом. – Кибернетика – это заимствованное из древнегреческого языка искусственно образованное слово, означающее «управлять, ориентировать, править». Даже если какая-нибудь группа умников особенно хочет найти понимание, они выхватывают слово из древнегреческого языка. Тогда это по какой-то причине называется «гуманистическое образование». Я отвлекся. Норберт Винер, ее основатель, считал кибернетику наукой управления и регулирования машин, живых организмов и социальных организаций.

– Какое отношение это имеет ко мне? – спрашивает Петер.

– Ты – живой организм, – говорит Старик. – Или что-то не так? – Неожиданно он делает большие глаза. – Нет! Действительно нет! Ты – зомби, правда? Безвольная нежить! Как только я мог это просмотреть…

– Я не зомби!

– Ты знаешь, – говорит Старик, – собственно, юмор заключается в том, что мы тогда, в моей юности, серьезно думали, что интернет мог бы стать средством для освобождения человечества. Как наивно! При этом мы ведь знали, откуда происходит кибернетика.

– Откуда же она происходит? – спрашивает Петер.

– Наконец-то хороший вопрос! – говорит Старик. – Она берет свое начало еще со времен войны. Норберт Винер был математиком, который во время Второй мировой войны мечтал о том, чтобы доставать с неба нацистские самолеты-бомбардировщики.

– Нацистов из мюзикла? – спрашивает Петер.

– Верно, – подтверждает Старик. – Проблема заключалась в том, что управляемая людьми наземная противовоздушная оборона была слишком медленной и неточной, чтобы поражать быстрые бомбардировщики. Было необходимо изобрести установку. Установку, которая с помощью контуров обратной связи могла бы сама регулировать свою работу. Это был час рождения кибернетики.

Старик смотрит на Петера.

– У тебя ужасно глупый вид, – говорит он. – Мне нужно начать с малого.

– Пожалуйста.

– Простой кибернетической системой является термостат. Он сравнивает актуальную температуру и фактическую величину с заданной температурой и заданной величиной, а также регулирует при необходимости нагрев, потом опять сравнивает новую фактическую величину с заданной величиной, опять производит регулировку и так далее. Ты это понял?

– Да.

– The Shop также является кибернетической системой. Конечно, значительно более сложной. – Старик чешет голову. – Тебе понятно, что сначала коммерческое использование интернета было строго запрещено? – спрашивает он. – Трудно такое представить, да?

– В самом деле.

– В 1995 году были сняты последние ограничения, и коммерция захватила сеть. Тем не менее мы в то время все еще думали, что интернет может разрушить власть крупных концернов. Мы думали, что возникнет рынок с бесчисленными альтернативами, так как через магазин online стало как никогда просто найти клиентов по всему миру. Но случилось все с точностью до наоборот. Образовались мощнейшие монополии из всех когда-либо существовавших.

– Несмотря на интернет, – говорит Петер.

– Что за глупости! – говорит Старик. – Благодаря интернету! Это называется «сетевой эффект». И он ужасен.

– А что такое «сетевой эффект»?

– Польза многих продуктов зависит от числа потребителей продуктов. Представь себе, что ты находишь оферента телефонов, который предлагает тебе абсолютно выгодные тарифы, но, к сожалению, с одним небольшим подвохом: ты можешь звонить только тем людям, которые пользуются услугами того же оферента, и ты являешься единственным пользователем.

– Я понимаю.

– В самом деле?

– Чем больше пользователей имеют такую сеть, тем выгоднее.

– Да. И если оферент однажды достигнет критической массы пользователей, то для нового конкурента будет невероятно тяжело достичь такого же уровня полезности.

Сетевой эффект – это самоусиливающийся эффект, который ведет к созданию монополии. Или даже я бы сказал: к формированию доминирующей платформы. Возьми The Shop: чем больше у The Shop клиентов, тем больше оферентов вынуждено предлагать свои товары в The Shop, тем больше клиентов находят что-то в The Shop и тем больше клиентов завоевывает The Shop. И здесь начинается все сначала: чем больше у The Shop клиентов, тем больше оферентов вынуждены предлагать свои товары в The Shop, тем…

– Достаточно, – прерывает его Петер. – Я понял. Сеть – это зло.

– Неправда, – говорит Старик. – Я не говорю, что это злая технология. Я говорю только, что нужно учитывать их истоки. Неслучайно так называемое киберпространство все больше становится гигантской контрольной машиной, которая управляет установками, живыми организмами и социальными организациями.

Петер достает из кармана пиджака блокнот и ручку.

– Пожалуй, я должен сделать кое-какие записи, – говорит он.

– Хорошая идея! – соглашается Старик. – Хорошая идея. Ты знаешь, мы думали, что интернет будет иметь демократизирующее действие. Он мог бы обеспечить равенство возможностей. Вместо этого разрыв в доходах стал больше, чем прежде. Что мы проглядели?

– Вы наверняка мне сейчас это скажете.

– Правильно. Мы не думали, что цифровые рынки функционируют по принципу Winner-takes-it-all[711]. На нецифровых рынках все по-другому.

– Например? – спрашивает Петер.

– Скажем, на твоей улице есть два кафе-мороженых. Кафе А чуточку лучше. Куда бы ты пошел?

– Понятно, в кафе А.

– И так думают все. Поэтому перед кафе А всегда длинная очередь. Иногда даже твой любимый сорт мороженого заканчивается, прежде чем ты туда попадешь. И при этом кафе В на самом деле лишь немногим хуже, и там не так много народу. Куда бы ты пошел?

– В кафе В.

– Так распределяется клиентура. Потому что мороженое не копируется с произвольной частотой и не выдается всем клиентам одновременно. В отличие от…

– …цифровой продукции, – говорит Петер. – Когда вы всякий раз вынуждаете меня заканчивать предложения, я чувствую себя глупым школяром.

– На полном основании, на полном основании. Итак, из вышесказанного следует: даже если бы вторая с точки зрения качества поисковая машина лишь немногим была бы хуже, не было бы никакой причины ее использовать. Winner-takes-it-all. Loser gets nothing[712]… В цифровой экономике никому не нужен второсортный продукт, второсортный оферент, второсортная социальная сеть, второсортный магазин, второсортная комедия, второсортный певец. Это – экономика «суперстар». Да здравствует суперстар! На остальное наплевать.

Старик поскреб голову.

– Н-да. А теперь вернемся к тебе. Перейдем к непосредственной теме наших дополнительных занятий. Разберем… – Он выдерживает театральную паузу и потом, активно жестикулируя, произносит: – …проблему Петера!

Он пристально смотрит Петеру прямо в глаза.

– Ты знаешь, в чем заключается твоя проблема? Ты не суперстар.

После ста семи анекдотов и спустя тринадцать часов и одиннадцать минут Старик наконец закончил говорить. Череп Петера гудел. Он отправился домой и совершенно обессиленный уснул в машине.