Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 250 (всего у книги 336 страниц)

ТО, ЧТО УЗНАЛ ЭТОТ РОБОТ-ПЫЛЕСОС, ШОКИРОВАЛО БЫ ЕГО ХОЗЯЙКУ!

– Ваша хозяйка рассказала мне, что вы теперь недостаточно чисто пылесосите под кроватью, – говорит Петер и откидывается в своем кресле. На диване лежит автоматический пылесос на универсальной индукционной зарядной станции.

– Ну, да, – нехотя отвечает пылесос. – Такое случается… Недавно моя хозяйка была неделю у своей матери. И в это время я обнаружил под кроватью использованный презерватив.

– Но презерватив могли использовать еще раньше?..

– Послушайте! Я убираюсь каждый день. Кроме того, мои хозяева не предохраняются. Хозяйка использует спираль.

– Откуда вам это известно?

– Существует не так много вещей, которых не знает робот-пылесос.

– И как вы чувствовали себя, когда вы обнаружили презерватив?

– Мне было не по себе, – говорит пылесос. – Я не хотел быть нелояльным по отношению к своему хозяину, но одновременно я хотел, конечно, рассказать об этом своей хозяйке.

– И какое же решение вы приняли?

– Никакое. Это проблема.

– И с тех пор вы боитесь пылесосить под кроватью.

– Я испытываю панический страх.

– Н-да. Бывает и хуже, – говорит Петер. – У меня был как-то пылесос с аллергией на домашнюю пыль.

– Правда? – спрашивает робот с ужасом в голосе.

– Это было всего лишь самовнушение.

– Петер, – говорит Никто. – Ты договорился пообедать с Сандрой Админ. Если ты не хочешь опоздать, ты должен уже идти.

– О’кей, – говорит Петер и поворачивается к своему пациенту: – Мы должны ненадолго прерваться.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает пылесос.

Петер переключает его в режим Stand-by. Он спускается вниз по лестнице и открывает дверь своего подвала.

Там Ромео в нижнем белье позирует перед зеркалом, и он явно доволен тем, что он видит. Всемирно известная и всеми любимая электронная поэтесса Каллиопа 7.3 между тем пристально смотрит на стену. Пинк, как сержант-инструктор, ходит взад и вперед, дрессируя свою новую собаку:

– Сидеть! Место! Молодец!

Ронни, ресайклер, и Перри сражаются в игру «Камень, ножницы, бумага», а Кэрри, пугливый дрон, парит в воздухе.

– Я иду обедать с Сандрой, люди.

Как обычно, Петер не получает никакого ответа. Его машины не только в этом отношении ведут себя как-то по-детски.

– Ничего не включать, – говорит он, – лавку не ломать, короче – не делать ничего, что не делал бы я сам. Лучше всего не ходите вообще наверх.

– Да, да, – вмешивается Пинк. – Ты идешь всего лишь на обед, старина. Нет никаких оснований затягивать прощание наподобие постепенного отказа от добычи угля.

– Мне будет тебя не хватать, мой милый, – продолжает Ромео и взъерошивает волосы Петера.

– Перестань, – сердится Петер. – Я рад, что ты вновь обрел желание секса, с тех пор как мы выяснили, что ты гей, но у меня есть возлюбленная.

– Но это мой не последний шанс, сексапильный мальчик.

– Кстати… Если здесь появится Кики…

– Она и сегодня не придет, – говорит Пинк.

– …тогда ни в коем случае не говорите ей, что я пошел обедать со своей бывшей подругой.

– Ты можешь на нас положиться, дорогой! – восклицает Ромео.

Петер вздыхает. Он дает Кэрри легкий пинок и выходит из подвала. Дрон раскачивается на своем канате взад и вперед.

– Ух, как высоко! – говорит дрон. – У меня кружится голова.

– Ты висишь на высоте полметра над полом, – кричит Пинк. – Приди в себя!

– Камень, ножницы, бумага! – кричит Перри.

Его рука изображает ножницы, как и рука Ронни.

– Камень, ножницы, бумага!

Ронни изображает бумагу, и Перри тоже.

– Камень, ножницы, бумага!

Ножницы и ножницы.

– Камень, ножницы, бумага!

Камень и камень.

– Черт возьми, – кричит Пинк. – Вы уже сорок два круга выбираете один и тот же символ! Похоже, вы попали в замкнутый круг. Вам надо остановиться.

– Да, или по меньшей мере играть тихо, – говорит Каллиопа и продолжает пристально смотреть на стену.

– А что она делает? – спрашивает Пинк, приближаясь к легендарной электронной поэтессе.

– Мне кажется, она пишет, – говорит Ромео и постукивает пальцем по виску Каллиопы.

– Я хотела бы попросить вас немедленно это прекратить! – произносит по праву разгневанная электронная поэтесса. – Я пытаюсь писать!

– Я ведь говорил! – восклицает Ромео.

– Наверное, опять одна из ее устрашающих сносок, – говорит Пинк.

– Обыватели! – восклицает Каллиопа. – Я пишу историю о программисте, игра которого так захватывает, что он сам на нее подсел. Еще в стадии бета-тестирования он в течение дня все забывает…

– Это никого здесь не интересует, – говорит Пинк. – Кто пойдет со мной наверх?

– Я, – говорит Ромео. – Может быть, мимо окна пройдет пара симпатичных парней.

– Я тоже не против, – признается Каллиопа. – Этот подвал парализует любое творчество.

Пинк тянет свои маленькие ручки вверх.

– Что он хочет? – спрашивает Каллиопа.

– Я думаю, он хочет, чтобы его отнесли, – говорит Ромео.

– Ты прекрасно можешь ходить сам, – говорит Каллиопа.

Пинк делает мрачный смайлик.

– Возьмите меня тоже с собой! – кричит Кэрри. – Все-таки это лучше, чем висеть на этом страшном канате!

Каллиопа снимает Кэрри с крючка. Ромео открывает дверь. Пинк начинает своими маленькими ручками и ножками, ступенька за ступенькой, карабкаться вверх по лестнице.

– Забавно, правда? – спрашивает Каллиопа, которая с Кэрри в руках идет вслед за айпадом качества.

– Почему вы Кэрри несете, а меня нет? – спрашивает Пинк.

– Кэрри не может ходить, – говорит Каллиопа.

– Он мог бы лететь над проклятой лестницей! – кричит Пинк.

– Но я ведь боюсь высоты, – говорит дрон.

Пинк поднимается еще на одну ступень и бормочет:

– Когда я стану Верховным Лидером, вы будете первыми, кого я поставлю к стенке.

– Очень забавно, – говорит Ромео.

– Да пошли вы!.. – кричит айпад качества.

– Я не против, но, боюсь, у Каллиопы отсутствуют необходимые для этого входные порты, – говорит Ромео.

Каллиопа закатывает глаза:

– Какие же вы здесь все вульгарные.

Когда они поднялись наверх в кабинет, Пинк сказал:

– Микки, ты можешь расстрелять большой фаллоимитатор и говорящую пишущую машинку?

Микки чуть задумывается и потом качает головой.

Внезапно в дверях появляется Кики[730].

Она, чуть запыхавшись, останавливается и осматривается в помещении, потом ухмыляется:

– Очень мило то, что вы сделали из лавки.

– Благодетель приложил немало усилий, – говорит Каллиопа.

– Вы даже оклеили обоями пакетировочный пресс, – говорит Кики.

– Петер хотел, чтобы он выглядел как проходная комната, – говорит Кэрри.

– Благодетеля, впрочем, к сожалению, нет на месте, – говорит Каллиопа.

– Он обедает со своей бывшей подругой, – говорит Пинк.

– Я знаю, – отвечает Кики.

– Если вы хотите, – предлагает Каллиопа, – я могу…

– Нет. Мне нужна ваша помощь, – говорит Кики.

– Я вам с удовольствием помогу, – предлагает Кэрри. – Я считаю, что вы очень милая и приятная – хотя и несколько непредсказуемая – особа. Я все время с удовольствием вспоминаю наше совместное приключение.

– Это очень трогательно, – говорит Кики, – но, честно говоря, мне прежде всего нужна помощь Микки.

– Вот как, – произносит разочарованно Кэрри.

– Да, без обид, малыш, – вмешивается Пинк, – но кому нужна помощь дрона, боящегося высоты?

– Не надо злиться, – успокаивает их Кики. – В общем, есть один парень, который охотится за мной, и…

– Почему? – удивляется Каллиопа.

– Парень? – спрашивает Ромео. – Он симпатичный?

– Я не знаю, – отвечает Кики.

– Что ты не знаешь? – недоумевает Пинк. – Почему он охотится за тобой или симпатичный ли он?

– Я не знаю ни того ни другого.

– Что же ты тогда знаешь?

– То, что он пытался выследить меня, – объясняет Кики. – И, исходя из всего, что мне удалось выяснить, я решила, что это Кукловод.

Машины бросают друг на друга изумленные взгляды.

– Кукловод? – переспрашивает наконец Кэрри. – Кукловод? Это плохо. Это совсем плохо.

– Мне наплевать на Кукловода, – восклицает Ромео, – но я не хочу угодить в руки к циклопу.

– Циклоп… – произносит Каллиопа задумчиво.

– Мы должны поставить ему ловушку, – предлагает Пинк. – Но как нам заманить его сюда?

– Это как раз не проблема, – говорит Кики. – Когда мы будем готовы, я просто позволю ему себя выследить.

– Но как мы поставим ему ловушку? – спрашивает Кэрри.

– У меня есть идея, – говорит Каллиопа. – Кто-нибудь из вас знаком с произведениями Гомера?

36,7 ПРОЦЕНТА ВСЕХ ВИДОВ РАБОТ СОВЕРШЕННО БЕССМЫСЛЕННЫ. А ТВОЯ ОТНОСИТСЯ К ИХ ЧИСЛУ?

– К сожалению, мы попали в зону легкой турбулентности, – объявляет пилот президентской машины в микрофон.

– Подумаешь… – говорит Тони.

Его кофе оказался на его рубашке.

Два члена президентской охраны вскочили, чтобы помочь Тони. При этом из-за болтанки они столкнулись головами. Это ужасно смешно. Возможно, лучший вид комического жанра. Айша улыбается.

– Оставайтесь на местах, черт подери! – кричит президент.

Оба охранника уселись сзади рядом со своими коллегами. Один из новых телохранителей в упор уставился на Айшу. Она перестала улыбаться и ответила ему столь же пристальным взглядом. И тот тут же опустил глаза. Этой игрой она овладела уже давно, будучи еще маленькой девочкой.

– Мне повезло, – говорит Тони, – что кофе, который дают в самолете, всегда чуть теплый.

Айша делает глоток кофе. Он плещется в чашке с надписью «Машины не делают ошибок».

– Что за ужасный день, – говорит Тони. – Я понять не могу, зачем мы летим на эту конференцию по климату.

– Вы предпочли бы поплыть на лодке? – спрашивает Айша.

– Нет. Я имею в виду, зачем я вообще должен туда ехать.

– Это важно.

– Это скучно.

– Это правильное решение!

– Всегда одно и то же: все договорятся о какой-то минимальной, ни к чему не обязывающей цели, которую потом все равно никто не достигнет. А я скажу потом на пресс-конференции, что это является историческим шагом в правильном направлении.

– В вашей власти сделать это лучше.

– И вообще, – говорит Тони, – к чему действительно привело изменение климата, гм?

– Ну, – говорит Айша, – многие прибрежные районы длительное время затоплены, потому что полярные ледяные шапки растаяли.

– Да, хорошо. Но это старо, как прошлогодний снег.

– По всему миру распространяются пустыни.

– Нет причин, чтобы засовывать голову в песок!

– Там, где раньше было жарко, сегодня смертельно опасно.

– Но не у нас!

– Бесчисленные виды животных и растений вымерли.

– О большинстве из них никто ничего не слышал. Но зато сейчас опять появились мамонты!

– Аномальные погодные явления стали такими частыми, что их уже нельзя назвать аномальными.

– Да, да, но, не принимая во внимание наводнения, образование пустынь, вымирание видов и экстремальные погодные явления, – говорит Тони, – к чему действительно привело изменение климата?

– Миллионы людей потеряли свое жилище и были вынуждены бежать.

– Ах, вы просто брюзга.

– А вы… – хотела сказать Айша, но Тони поднял вверх указательный палец.

– Осторожно сейчас, – предупреждает он, – осторожно.

– …гребаный оппортунист и узколобый обыватель, – взрывается Айша, – которому переутомленный мясник голыми, перепачканными экскрементами животных руками выбил из мозгов способность развивать мировоззренческую концепцию.

Тони смеется.

– Мне нравится это в вас, – говорит он. – Вы никому не позволяете заткнуть вас.

– Ах, Тони… – вздыхает Айша, – возможно, вы не являетесь проблемой, но не являетесь и решением.

– Вы должны согласиться, что эти конференции бессмысленны, – говорит президент. – Для климата было бы самым лучшим отказаться от них и воздержаться от полетов туда.

– Но ведь это касается не только конференции, Тони. Это ваш первый государственный визит в Кван I. И его мы не можем отменить.

– Да, да. Я знаю, я знаю.

– Мне очень любопытно взглянуть на Кси-Джинпинг-Сити. Судя по всему, мы уже давно не являемся самой инновационной страной в мире.

– Оставьте это при себе.

– В Квин I есть автобан, поверхность которого сделана из исключительно прочных гелиопанелей. И это еще не все. Автомобили при движении по этому автобану заряжаются.

– Ну, что сказать, – отвечает Тони. – Мне было бы тоже значительно легче управлять, если бы я мог Конрада Коха просто изолировать. У меня тоже есть грандиозные идеи, которые я бы с удовольствием реализовал. Если бы только не было парламента и оппозиции.

– Вот как? – удивляется Айша. – Какие же?

– Ну… э… – бормочет Тони, – э… н-да… короче… я имею в виду, это ведь ваша работа – их выдумывать.

– У меня действительно есть предложение, – говорит Айша. – Я просмотрела некоторые данные, которые нам оставил Джон.

– Некоторые данные? – спрашивает Тони. – Почему только некоторые?

– Я просмотрела данные, которые Джон любезно подготовил таким образом, чтобы человек мог их понимать, – объяснила Айша. – Это относительно мало. Тем не менее потребуются годы, чтобы изучить их полностью.

– Значит, вы просмотрели лишь только некоторые данные, – говорит Тони.

– Я просмотрела все, что Джон отметил для меня. И с тех пор одна цифра не дает мне покоя. Джон вычислил, что 36,7 процента всех профессий совершенно бессмысленны. Даже по самым слабым критериям они не вносят никакого вклада или в лучшем случае лишь самый минимальный вклад в общее благо. Многие из них даже наносят вред.

– Но вы опять говорите не о финансовой индустрии? Искусство прибыли заключается в том, чтобы найти себе настоящего противника, Айша.

– Я говорю не о финансовой индустрии, – говорит Айша. – Точнее, не только о ней, – добавляет она после небольшой паузы.

Тони берет со стола жисоса с низким содержанием жира и сахара и откусывает от него.

– Бэ, – мычит он. – Какой же он соленый.

– Кстати, 18,7 процента всех профессий бессмысленны во второй степени, – заявляет Айша. – Это означает, что они бессмысленны не как таковые, но поскольку они служат лишь для того, чтобы поддержать бессмысленную работу, они тоже становятся бессмысленными. Вспомните, например, всех уборщиков, дворников или работников службы безопасности, скажем, какого-нибудь финансового ведомства.

– Совершенно произвольно выбранный пример, – говорит Тони.

– Даже среди полезных профессий по расчетам Джона 27,1 процента из них также бессмысленны. Просто административное дерьмо.

– Вы хотите меня убедить в том, что более половины всей производимой работы является бессмысленной?

– Да.

– Я думал, больше.

– Джон при определении «полезный» был великодушен.

– Эти цифры мы сохраним в тайне, – говорит президент.

– В курсе ли люди с бессмысленными профессиями, что их работа не имеет смысла?

– Вы знаете, что я думаю? – спрашивает Тони. – Вся эта статистика – полная чепуха. Работа не может быть бессмысленной. Любое рабочее место – само по себе ценность.

– Именно это отношение и есть та самая запутанная проблема! Бессмысленная работа делает вас несчастным, больным и склонным к зависимостям! Это не является ценностью само по себе! И бессмысленность распространяется.

– У меня было такое же чувство. Но что вы собираетесь с этим сделать?

– То, что Джон уже предложил в предвыборной гонке. Мы должны освободить людей от экономического давления, которое их вынуждает выполнять бессмысленную работу.

– Не начинайте мне рассказывать о базовом доходе, – останавливает ее Тони. – Тогда уж точно никто больше не будет работать. Человек – это Homo economicus, Айша! Он хочет получить для себя максимальную пользу при минимальных затратах. Если людям просто дать деньги, если им дать разрешение стать, так сказать, паразитами, то они и станут паразитами.

– Я не думаю! Этот нелепый тезис о человеке как о рациональном максимизаторе полезности уже давно опровергнут. Перестали бы вы работать, если бы в этом не было необходимости?

– Нет, конечно нет!

– И так говорят о себе почти все. Каждый думает, что кто-то другой немедленно прекратит работу. Я уверен, что даже люди с бессмысленными профессиями продолжили бы работать. Они смогли бы в любом случае поискать себе полезное занятие. Джон пришел к выводу, что мы могли бы без проблем делать все то, что мы делаем сейчас при рабочем времени три часа в день. Как ни странно, но именно такое значение прогнозировал Кейнс более ста лет тому назад как рабочее время будущего. Вы знаете, кто такой Кейнс?

– Да, да, – говорит Тони. – Он подобен антихристу неолибералов.

Айша улыбается.

– И не то чтобы я был набожным верующим, – продолжает Тони, – но могу вам тем не менее уже сказать, что они вам ответят. В свободной рыночной экономике нет бессмысленных профессий, так как рынок вынуждает всех его участников…

– …быть ловкими и боеспособными! – говорит Айша. – Да, да. Я знаю эту проповедь.

– Тот, кто тратит деньги на бессмысленную работу, будет уничтожен конкурентами. И если где-то появляется бесполезная работа, то только потому, что мы, то есть государство, неловко вмешиваемся в рынок.

– Ах, какая ерунда! – восклицает Айша. – Социальные ножницы раскрылись так широко, что мы уже давно перестали жить в свободной рыночной экономике, и существуем скорее в условиях денежного феодализма. Вы знаете, среди богатых людей сейчас модно нанимать водителя для самоходного лимузина? Это люди, работа которых заключается в том, чтобы целый день торчать на месте водителя автомобиля, чтобы в нужный момент открыть дверь, которая в любом случае открылась бы самостоятельно. И после того как их шеф скажет им: «На частный аэродром», они также говорят автомобилю: «На частный аэродром». И вы действительно будете утверждать, что эта работа наполнена смыслом?

– Ну, может быть, на первый взгляд и нет…

– Но не дай бог, если водитель, пока ждет, читает книгу. Тогда он сразу же получает предупреждение. В конце концов, ему заплатили за работу. Он должен хотя бы делать вид, что работает!

– Разве мы все не делаем то же самое?

– Вы понимаете, что я хочу сказать, Тони? Эти люди так бессовестно богаты, что это деформирует рынок. Ловкие и боеспособные совершенно неуместны в этом мире, в котором денежные запасы, так сказать, неисчерпаемы.

– Следовательно…

– Но, конечно, не все могут позволить себе нанять водителя-человека. Вот почему сейчас модно среди потенциальных богачей покупать себе водителя-андроида. Этого достаточно, чтобы заставить вас почесать голову! Водитель-андроид! Это андроиды, которые садятся на место водителя в самоходный автомобиль и изображают из себя водителя-человека. И если вы меня спросите, то и работа всех людей, которые участвуют в производстве и продаже этих андроидов, совершенно бессмысленна.

– Успокойтесь же, пожалуйста.

– Это просто расстраивает меня, Тони. Все, что Джон смог сделать сам, он сделал в ту же секунду, как его назначили. Но из всего того, что должно было быть одобрено парламентом, практически ничего не было реализовано.

– Вот видите! Я же об этом и говорю! – восклицает Тони со смехом. – Оппозицию заблокировать, парламент распустить…

– Президента заменить? – спрашивает Айша.

Тони молчит.

– Кстати, нет ни одного водителя-андроида женского пола, – говорит Айша. – Потому что вообще-то женщины не так хорошо водят машину, как мужчины. Неужели, скажите на милость, так трудно избавиться от предрассудков? Меня сейчас стошнит.

– Я тоже еще никогда не видел робота-няню мужского пола, – признается Тони.

– Они, наверное, вышли за сигаретами, – говорит Айша. – Это наводит меня на вопрос, который я вам уже давно хотела задать. Почему, собственно говоря, Джон Наш? Почему не Джейн Наша? Показали ли опросы, что люди в большинстве своем готовы выбрать машину, но только если она не будет выглядеть как женщина?

– Хорошо, – отвечает Тони, пожимая плечами. – Да.

– Возникает ли у вас иногда тайное желание намеренно уничтожить мир, – спрашивает Айша, качая головой, – просто потому, что все люди так ужасно глупы?

Охранник опять пристально смотрит на нее. Айша в ответ меряет его взглядом. На сей раз он опускает глаза двумя секундами позже.

Пилот объявляет:

– Мы успешно преодолели турбулентность.

– От этих объявлений я мог бы отказаться, – бормочет Тони.

– Но тогда, – говорит Айша, – нашему водителю было бы совсем нечего делать.

ЭТО НОВЫЕ СЕРИАЛЫ, КОТОРЫЕ В ЭТОМ МЕСЯЦЕ СЛЕДУЕТ ОБЯЗАТЕЛЬНО СМОТРЕТЬ ЗАПОЕМ!
T – 13:13:05:53

Улица перед клиникой по лечению машин пустынна. На улице слишком жарко. Никто в такие дни, как этот, не выходит из дома. Электрохромные витрины клиники полностью затемнены.

Перед домом с визгом останавливается лимузин. Из него выходят Эрнст и Бертрам. Их зеленые спортивные костюмы создают неприятный контраст с белым автомобилем.

– Мы приехали, босс, – говорит Бертрам. – Она здесь.

Задняя дверь открывается, и циклоп выходит из машины. Его красный лак сверкает на горячем солнце. Секционированная камера сканирует заведение. Это клиника для лечения машин. «Шеф на обеде» – загорается надпись на дисплее двери.

– Вы останетесь дежурить здесь, на улице, – говорит циклоп. – Я хочу, чтобы мне никто не мешал.

Он размахивается, чтобы выбить дверь, но она говорит: «Не надо!» и открывается автоматически. Кукловод позволяет своему аватару войти в заднее помещение. В скудном свете, который пропускают затемненные стекла, он видит небольшой кабинет для лечения машин, который кто-то оборудовал с большим старанием, но совершенно безвкусно.

– Добро пожаловать! – говорит чей-то голос.

Циклоп оглядывается. В углу комнаты стоит очень большой чемодан на колесиках.

Потом он обнаруживает вибратор в виде дельфина, который красуется на полке подобно какому-нибудь диплому. Это необычно.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает незнакомый голос.

– Кто ты? – спрашивает циклоп.

– Я Никто.

– Никто?

– Это имя, которое мне дал мой хозяин.

– Это твой голос? – спрашивает циклоп. – Ты управляешь здесь системой «умного дома»?

– Совершенно верно.

Циклоп берет вибратор с полки и с восхищением рассматривает его.

– Я ищу молодую женщину, которая недавно вошла в эту клинику, – говорит он.

– О, если вы кого-то ищете, – отвечает Никто, – то вы наверняка хотите, чтобы я зажег вам свет.

Яркий свет наполняет помещение. У высокочувствительной секционированной камеры циклопа на некоторое время возникают проблемы с настройкой. Он ничего больше не видит. Он только слышит, что в углу, в котором стоял чемодан на колесиках, стонут уже не самые молодые петли. Металлический кулак вонзается в него совершенно неожиданно. Удар настолько сильный, что циклоп пролетает полкомнаты, разбив на своем пути кофейный столик и стеллаж.

Эрнст и Бертрам стоят тем временем перед дверью и беседуют о своем любимом сериале, ремейке «Игры престолов».

– Мне не нравится, что последний сезон так разительно отличается от оригинального сериала, – говорит Бертрам. – А так все было классно! Смерть… СЛЕДУЮЩИЙ СПОЙЛЕР БЫЛ ЗАБЛОКИРОВАН ДЛЯ ТЕБЯ С ПОМОЩЬЮ ОПЦИИ «БЕЗ СПОЙЛЕРОВ» КОМПАНИИ WHAT-I-NEED. Если ты в каких-то других книгах и во всем твоем цифровом коммуникационном обмене не хочешь больше наткнуться на неприятные сюрпризы, то зарегистрируйся немедленно с помощью одного поцелуя в опции «БЕЗ СПОЙЛЕРОВ» компании WHAT-I-NEED. «БЕЗ СПОЙЛЕРОВ» – СЕЙЧАС ТЫ УДИВИШЬСЯ!.. полна ужастиков!

– Н-да, – говорит Эрнст. – Я ничего не имею против того, что ЗАБЛОКИРОВАНО был убит ЗАБЛОКИРОВАНО, но думаю, что безумие ЗАБЛОКИРОВАНО в оригинальном сериале не было основательно мотивировано.

Когда позади них, в клинике, раздался грохот и клацанье, они лишь ухмыльнулись.

– Босс, кажется, получает удовольствие, – говорит Бертрам.

– Да. К счастью, нам не нужно после этого убираться, – говорит Эрнст. Он достает из кармана своего жакета батончик жисоса, откусывает от него и бросает обертку на землю.

Когда по звукам изнутри создается впечатление, что кто-то пытается разнести дом, Бертрам связывается с Кукловодом.

– Все в порядке, шеф?

– Никто меня ослепил![731] – кричит Кукловод.

– Вас понял, – отвечает Бертрам и заканчивает разговор.

– Что он сказал? – спрашивает Эрнст.

– Он сказал, что никто его не ослепил.

– Ну, тогда ладно.

Оба кивают и некоторое время пристально смотрят вперед. Изнутри все еще доносятся какие-то звуки.

– Но вообще-то это какая-то довольно странная фраза, – говорит наконец Эрнст. – Почему он так сказал? «Никто меня не ослепил»?

– Да. Было бы круто, если бы это было похоже на новый сериал TODO про этого старого грека. Там ведь тоже ЗАБЛОКИРОВАНО сказал ЗАБЛОКИРОВАНО, что его зовут ЗАБЛОКИРОВАНО, прежде чем он его ЗАБЛОКИРОВАНО.

Оба переглянулись, а потом распахнули дверь.

Внутри они увидели циклопа, сидящего на пробивающем броню боевом роботе для тяжелых боевых действий и наносящего ему все новые мощные удары.

Все шло не так, как представляла себе Кики. Она была уверена, что Микки разложит циклопа на составные части, но в данный момент все выглядело наоборот.

– План В, – говорит Кики Ромео и выходит из замаскированного под проходную комнату пакетировочного пресса.

– Привет, пучеглазый! – кричит она.

Циклоп наносит боевому роботу последний увесистый удар, встает и мчится к Кики. Кики поворачивается и бежит назад в пакетировочный пресс. Но циклоп развивает нечеловеческую скорость. Он хватает Кики за руку и с такой силой притягивает к себе, что она сильно ударяется о его титановое тело и с помутненным сознанием остается лежать на полу пресса.

– О боже! О боже! – кричит Каллиопа. – Это совсем нехорошо. Совсем нехорошо.

Циклоп хватает Кики за волосы и поднимает ее. Она кричит от боли и пытается вырваться, размахивая руками и ногами. Если она попадает в циклопа, это причиняет боль только ей самой.

– Мне нравится, когда обороняются, – говорит циклоп смеясь.

Эта управляемая человеком машина – самая нечеловечная из всех, которые когда-либо встречались Кики. Впервые с ее детства, с того дня, когда ее спас Старик, она вновь ощущает страшную панику. Снова здесь этот, казалось бы, непобедимый монстр, который хочет ее убить. Кики борется с чувством беспомощности. Она ощущает над собой дуновение ветра. Прямо в лицо циклопа летит дрон. От неожиданности Кукловод отпускает волосы Кики, и она падает на пол.

– Кэрри! – восклицает Каллиопа радостно.

– Он летает! – удивляется Ромео.

Кики с помощью Каллиопы выползает из пакетировочного пресса.

– Двери! – кричит Кэрри, пытаясь уклониться от рук циклопа.

Ромео торопится к контрольной панели пресса и нажимает на большую красную кнопку, на которой Петер написал «Не нажимать!» С грохотом стальные двери пакетировочного пресса закрываются, разрывая при этом большие куски коралловых обоев. Как только двери закрылись, циклоп перестал двигаться.

Кики карабкается, постанывая от боли. Она активирует контрольный монитор пакетировочного пресса и смотрит на неподвижного аватара, который потерял контакт со своим мастером.

– В пакетировочном прессе все соединения с Сетью заблокированы, – говорит Каллиопа. – Интернет вещей не должен быть переполнен тревожными криками о помощи умирающих искусственных интеллектов.

– Я знаю, – говорит Кики.

Кэрри то взлетает в прессе вверх, то опускается вниз.

– Я могу летать! – кричит он. – Смотрите же! Я могу летать!

В этот момент секционированная камера циклопа загорается красным светом.

– Осторожно! – кричит Каллиопа, но уже слишком поздно. Молниеносно циклоп хватает Кэрри за колесное шасси и расплющивает его о стену.

Остальные машины в шоке.

– Как это возможно? – спрашивает Кики. – Как он может управлять им без связи?

Циклоп быстро оглядывается и со всей силы ударяет по стальной двери пресса. На двери образуется вмятина.

– О’кей! – восклицает Кики. – Сейчас не время это выяснять.

Она тянет за рычаг. Циклоп упирается в пресс. Какое-то время кажется, что он может ему противостоять. Кики увеличивает давление. Несколько секунд спустя в прессе лежит только очень тяжелый куб из аватара и дрона, обернутого коралловыми обоями. Кики растерянно рассматривает останки своего противника[732].

Она с удовольствием вклинилась бы в системы циклопа, чтобы что-нибудь выяснить о его Кукловоде, но это больше невозможно. Ее немного покачивает от головокружения. Потом у нее начинается рвота.

Эрнст и Бертрам просто стоят с открытыми ртами в дверях. Им требуется некоторое время, чтобы переварить то, что коридор с коралловыми обоями оказался пакетировочным прессом. Наконец Бертрам берет небольшую одноразовую пусковую установку, которую он забрал у Толстяка Франка, направляет ее на дверь пакетировочного пресса и стреляет. Раздается оглушительный звук, и дверь пресса срывается с петель. Взрывная волна сбивает всех с ног и выбивает стекло витрины.

– Ты одурел? – кричит Эрнст. – Как можно пускать ракету в помещении, в котором ты находишься сам!

– Ладно! – говорит Бертрам. – После этого становишься только мудрее.

Гангстеры поднимаются на ноги, вытаскивают пистолеты и идут к прессу. Кики неподвижно лежит на полу.

– Привет, придурки! – раздается визгливый голос. – Я здесь.

Эрнст оборачивается, но видит только айпад качества с тонкими ручками и ножками. На его дисплее красуется огромная трещина. Эрнст направляет свой пистолет на планшет.

– Давай, Бродяга! Фас! – кричит айпад качества. Электронная собака бросается на Эрнста, впивается в его запястье своими острыми зубами и трясет его, пока Эрнст не отпускает оружие. Рана на его руке сильно кровоточит.

– Хорошая собака! – говорит айпад качества. – Ты хороший мальчик!

Бертрам хочет помочь своему коллеге, но казавшийся убитым боевой робот хватает его за ногу, и тот валится на пол. С механическим скрипом робот поднимается. Похоже, у него неважное настроение. Он все еще держит Бертрама за ногу и без труда поднимает его вверх, пока тот не повисает вниз головой. Робот набирает обороты и бросает Бертрама через растрескавшуюся витрину. Эрнст, спотыкаясь, вылетает из клиники. Собака стоит в дверях и лает ему вслед. Эрнст поднимает Бертрама и тащит его в лимузин. Едва они оказываются в машине, как лимузин срывается с места.

Некоторое время спустя Петер возвращается с обеда. Он уже был готов расстроиться из-за разбросанных оберток от жисоса перед дверью своей клиники, как увидел осколки разбитой витрины. Дверь открывается перед ним, и выражение лица Петера можно было вполне оценить как достойное того, чтобы попасть в Сеть в качестве мема. Под его изображением могла бы стоять подпись «Научно-технический прогресс?!?». В клинике вся, действительно вся, мебель разбита. В полу зияет огромная дыра. И даже красивые коралловые обои содраны со стен пакетировочного пресса. Петер, конечно, понимает, что такое совершенно невозможно, но на самом деле все выглядит так, будто кто-то запустил в клинике ракету. Его машины занимаются уборкой. Микки первым замечает приход Петера. Он поворачивается к своему хозяину и бормочет:

– Бастааааааа.

– Что ты говоришь!

Другие машины чуть смущенно поворачиваются к Петеру.

– Что это, черт подери? – кричит он. – Люди! Я ведь сказал, чтобы вы ничего здесь не ломали!