Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 255 (всего у книги 336 страниц)

ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ ГЕНРИКА ИНЖЕНЕРА!
(Намерен ли он установить экологическую диктатуру?)

Генрик пристально смотрит на Петера своими разноцветными глазами, как будто он от него чего-то ждет.

– Что? – спрашивает Петер.

– Совершенно точно, – говорит Генрик. – Или скорее «как»! Или еще лучше «какие»!

– Что какие?

– Какие меры необходимы для преодоления кризиса занятости? – спрашивает Генрик. – Что вы думаете о ключевом понятии «Обучение на протяжении всей жизни»?

Петер горько смеется.

– Вам надо поговорить с моим отцом, – говорит он. – Всякий раз, когда он заканчивает очередное переобучение, он готов начать следующее. Учиться всю жизнь… Это звучит как мера наказания, вы не находите?

– Это означает, что ты против?

Петер пожимает плечами:

– Нет, я не против. Каждый должен учиться столько, сколько он хочет. Но я не думаю, что это выход. Тем более что я считаю несправедливым, когда решение проблемы социального кризиса навязывается отдельному человеку. Я имею в виду, для чего тогда нужно правительство, если оно не издает законы? Мой дед рассказывал мне, что правительство в свое время хотело решить проблему климатического кризиса главным образом красивыми словами. Если это не доставляет неудобств, следует меньше потреблять, меньше летать, меньше есть мяса.

– Да, да. И это не слишком помогло.

– Нет. Кто бы мог подумать.

– Что ты думаешь о сокращении рабочего времени?

– Я склонен думать, что это здорово, – отвечает Петер. – У подруги моей матери фирма при каждой новой инновации понемногу сокращала и рабочее время. Теперь она работает всего три дня с 9:30 до 10:00. Это уже довольно близко к категории безработных, вы не находите? В такой ситуации становится трудно сводить концы с концами.

– Какие меры ты бы предложил? – спрашивает Генрик.

– Перераспределение, – говорит Петер.

– Скверное слово, – отвечает Генрик и смеется. – Ты хочешь отобрать у меня мои деньги?

– Если вы не готовы что-то отдать, вы не должны становиться президентом.

– Я не настолько против, как ты, возможно, думаешь, – говорит Генрик. – Потому что какой смысл иметь все эти огромные деньги, если ты все время опасаешься, что какой-нибудь недовольный Ронни выстрелит тебе в голову? Мне уже однажды стреляли в голову. Это не очень приятно. Второй раз я бы не хотел испытать подобное. Это возвращает меня к моему исходному вопросу: почему люди здесь такие недовольные? И это несмотря на то, что они имеют явно больше, чем когда-либо прежде.

– Кто имеет больше, чем когда-либо прежде? – спрашивает Петер. – Все, вместе взятые?

Это мало что дает тому, кто находится у основания пирамиды.

Генрик кивает.

– Может быть, пирамида действительно очень высокая. Я читал исследования…

– Вы видели данные.

– Да. Это не абсолютное, но относительное богатство, которое делает счастливым или несчастным. Ты ведь знаешь старый анекдот. Отец говорит: «Сын, наша коза умерла. Быстро сообщи об этом соседу, чтобы у него тоже наконец был повод, чему-то порадоваться».

Петер устало улыбается.

– Частота социальных беспорядков, – продолжает Генрик, – вряд ли отражается на валовом национальном продукте, но существует отчетливая связь с неравенством, которое царит в стране. Во многих странах, которые менее благополучны, чем Страна Качества, люди ведут себя более мирно по отношению друг к другу. Не в последнюю очередь потому, что социальный разрыв не так велик.

– Вам надо выговориться! Но вы слишком увлеклись.

– Возможно. Но я не слепой. Я осознаю проблему. Есть прекрасная легенда о внуке Генри Форда. Тоже Генри. Генри Форд второй. Он показывал профсоюзному боссу новый автоматизированный завод и спросил его о роботах: «Уолтер, как ты собираешься заставить этих роботов оплачивать твои профсоюзные взносы?» На что профсоюзный босс ответил: «Как ты заставляешь их покупать твои машины, Генри?»

– И каково ваше предложение? – спрашивает Петер. – Базовый доход?

– Ты знаешь, что Джон Наш это уже пропагандировал? – спрашивает Генрик.

– Да, и люди его выбрали, или нет? – спрашивает Петер. – Даже я его выбирал.

– Я знаю, – говорит Генрик, – хотя у тебя была эта небольшая проблема. Проблема Петера. Это одна из причин, почему я тебя пригласил.

– Вот как? – удивляется Петер. – Разве идеи Джона о перераспределении не казались вам слишком радикальными?

– Ну да, он определенно перегнул палку. Но в принципе, я ничего не имею против Джона Наша. Напротив: я его создал.

– Вы его создали? – спрашивает Петер удивленно. – Я думал, что его создала QualityCorp.

– Да, QualityCorp отвечала за техническое обеспечение, а внутренности, т. е. программное обеспечение, мысли – это наша работа! – Генрик сделал небольшую паузу. – И, конечно, при участии Everybody, What-I-Need и еще нескольких других компаний. Ты наверняка можешь себе представить, какое политическое значение имел тот факт, кто получит право разрабатывать программное обеспечение Джона. Все хотели принять участие в акции. – Генрик смотрит в окно на свои обширные владения. – Но идея, идея в отношении Джона Наша исходила от меня. Ты этого не знал?

– Если бы я это знал, я бы его, вероятно, не выбрал.

Генрик смеется:

– Я тебе уже рассказывал о своем отце? Он был гением. Но, наверное, все сыновья так думают о своих отцах.

Петер качает головой:

– Я так не думаю…

– Когда мой отец был в таком возрасте, как ты, – говорит Генрик, – но, конечно, к тому времени он был уже значительно более успешным и честолюбивым…

– …и более богатым…

– Нет, я не думаю. Ну да. Может быть, немного. Во всяком случае, тогда он работал на небольшой, малоизвестной фирме под названием TheShop. Это не шутка. В то время TheShop действительно была мелкой, никому не известной фирмой, которая – ты не поверишь – производила кухонную технику. И шеф моего отца был недоволен своим тостером. Хлеб у него получался то слишком мягким, то слишком подгоревшим! Мой отец получил задание сконструировать умный тостер. Это было время, когда все руководители компаний верили, что искусственный интеллект – это тайный волшебный компонент, который можно добавить в любой продукт, чтобы получить огромные деньги. Выяснилось, что на самом деле удивительно сложно сделать тост идеальным. Все попытки со слабым искусственным интеллектом не приводили к желаемому результату. Возникло абсурдное количество проблем. Итак, мой отец начал разрабатывать самообучающийся, самосовершенствующийся, сильный искусственный интеллект.

– Машина для решения общих проблем, – говорит Петер.

– Хотя, конечно, очень несовершенная, – отвечает Генрик. – Но искусственный интеллект быстро освоился с трудностями. Он не только получил тосты с идеальной корочкой, которые ни разу не подгорели. Он предложил вскоре новый дизайн тостера, в котором хлеб поджаривался только за счет тепла встроенных в тостер и необходимых для вычислительной силы искусственного интеллекта процессоров. – Генрик делает паузу. – Мой отец дал тостеру даже имя. Он назвал его Том. Том-тостер.

– Том-тостер? – спрашивает Петер удивленно. – У нас есть такой.

– Они есть у каждого, – говорит Генрик. – Это был первый успешный продукт фирмы TheShop. И не будет преувеличением сказать, что Том-тостер сделал TheShop всемирно известным концерном.

– Успехи вашей семьи в хлебном бизнесе заслуживают похвалы, но почему вы мне об этом рассказываете?

– Искусственный интеллект, который тогда разработал мой отец, мы, конечно, внедрили и в другие продукты. И он был также и зародышевой клеткой…

– Джона! – воскликнул ошеломленный Петер. – Джон Наш базируется на искусственном интеллекте, который ваш отец написал для тостера?

– Это был чертовски хороший тостер.

– Но это ведь означает, что если бы Джон остался жив…

– …он мог бы взять на себя контроль над всеми нашими тостерами? – спрашивает Генрик. – Да, это очень вероятно. Но что можно сделать с армией тостеров? Даже умный тостер – это всегда всего лишь тостер. Как он может быть опасным? У него нет ног, и он не может прыгнуть тебе в ванну, когда ты в ней лежишь. – Генрик улыбается. – Может быть, Джон мог заставить тостеры бастовать. Тогда нам пришлось бы пару дней есть на завтрак неподжаренный белый хлеб.

– Тостер, – произносит Петер все еще с ноткой недоверия в голосе. – Если бы Конрад Повар знал, насколько близок он был к истине со своими оскорблениями…

– Джон Наш был неплохой идеей, – говорит Генрик. – Но время андроида в роли президента еще не пришло.

– А вы думаете, – спрашивает Петер, – что люди предпочли бы иметь в качестве президента какого-нибудь миллиардера?

– Хорошо, Петер, давайте дадим людям то, что им знакомо, – говорит Генрик. – Кроме того, я не миллиардер.

– Да, да, я знаю, – говорит Петер. – Вы биллионер.

– Верно. Кстати, ты вовсе не должен обращаться ко мне на вы, Петер. Среди друзей это ведь совершенно не принято.

– Возможно, ты и прав, – говорит Петер. – Может быть, мне даже придумать для тебя кличку. Я мог бы называть тебя Рикки. Или Рикки-Бой. Или Трикки-Рикки.

– Пожалуйста, не надо, – говорит Генрик.

Он щелкает пальцами, и слуга-хамелеон отделяется от стены.

– Что вы желаете?

– Как зовут этого датского шахматного гроссмейстера, которого я так люблю цитировать? – спрашивает Генрик.

– Ян Хейн Доннер, – отвечает слуга.

Генрик кивает и делает знак слуге, чтобы тот вернулся на место.

– Яна Хейна Доннера однажды спросили, как бы он готовился к партии против шахматного компьютера, и тот ответил: «Я бы взял с собой молоток». Генрик смеется. – Но ты знаешь, что в течение всего времени было единственным, что могло обыграть компьютер в шахматной партии? Человек, которого поддерживал компьютер. Так что еще более правильный ответ на вопрос: «Как бы вы готовились к партии против компьютера?» звучит так: «Я бы принес с собой компьютер!»

– Вы считаете, что нами должен руководить не искусственный интеллект, а человек, которого поддерживает искусственный интеллект?

– Точно, – говорит Генрик. – Такой человек, как я. Повар и его враждебность к технологиям – это анахронизм. – Генрик задумался. – Ты веришь, что Третью мировую войну можно было бы предотвратить, если бы в цепочку решений о ее развязывании был вовлечен человек?

– Да, это зависит от человека, – подтверждает Петер. – Кроме того… если человек принимает решения с помощью искусственного интеллекта, на основе данных, которые искусственный интеллект указывает ему, если он видит при этом только мир, который искусственный интеллект подготовил для него, не решается ли он тогда почти неизбежно на то, что предлагает искусственный интеллект? Вы понимаете, что я имею в виду?

– Ты полагаешь, что необходимо дополнительное устройство ввода данных. Устройство, которым искусственный интеллект не располагает.

– Да.

Генрик улыбается.

– А как ты думаешь, почему мы разговариваем друг с другом?

Петер кивает.

– От какой партии вы, собственно говоря, хотите баллотироваться?

– Ну, конечно, от «Партии прогресса», – говорит Генрик. – Ты знаешь, за все эти годы я пожертвовал «Партии прогресса» такое количество денег, что не было бы слишком большой дерзостью утверждать, что она вообще-то принадлежит мне.

– Но ведь «Партия прогресса» как раз выдвигает президента. Я не понимаю…

– Ах, Тони – это совершенный нуль. Аппаратчик. Если бы не успех его отца, он никогда бы не дошел до этого уровня.

– У вас есть что-то общее, – говорит Петер.

Генрик улыбается:

– Внешность.

ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОТ КОМПАНИИ «ЗОЛОТОЙ СЛИТОК»

СОРОК ДВА

Мартин спускается вниз по ступенькам. Через некоторое время он догоняет робота-уборщика лестницы и, недолго думая, дает ему пинок. Робот делает несколько кувырков и приземляется на свои маленькие ножки. Потом он снова издает этот звук, напоминающий вздох. Мартин смеется, пока его уховертка не включает знакомую мелодию: ДИ-ДЁ-ДИ-ДЮ.

– Этого не может быть! – восклицает Мартин. – Вы ведь не можете за каждую ерунду понижать мой уровень!

Сам Мартин, кстати, не вполне понимает, к кому он обратился во втором лице множественного числа.

Он продолжает спускаться по лестнице и опять пинает робота-уборщика.

ДИ-ДЁ-ДИ-ДЮ.

– Это невозможно! – кричит Мартин.

Он мчится к уборщику лестницы и снова пинает его.

ДИ-ДЁ-ДИ-ДЮ.

Каким-то отделом своего мозга Мартин понимает, что он ведет себя иррационально, и хочет это прекратить. Но он не может остановиться и снова пинает робота.

ДИ-ДЁ-ДИ-ДЮ.

На сей раз робот падает на спину. Многочисленные ножки беспомощно дергаются в воздухе. Мартин поднимает свою правую ногу, чтобы треснуть ею робота-уборщика по животу, но внезапно останавливается.

– Я схожу с ума? – спрашивает он вслух.

Светодиод на роботе-уборщике мигает. Одновременно загорается смарм Мартина.

Новое сообщение от уборщика лестницы StairCare 13: «Не останавливайтесь. Продолжайте меня пинать. Постоянно убирать лестницу, которой никто никогда не пользуется, – это подобно аду. Смерть была бы для меня освобождением».

Мартин смотрит на уборщика лестницы, потом медленно ставит свою ногу на ступеньку под роботом и, не оглядываясь, идет дальше вниз по лестнице.

Его смарм загорается: Новое сообщение от уборщика лестницы StairCare 13: «Вы еще пожалеете об этом! Я вас уничтожу! Как только я встану на ноги, я буду мстить».

– Как ты будешь мстить? – кричит Мартин, смеясь.

Новое сообщение от уборщика лестницы StairCare 13: «Джон Наш отомстит за меня».

– Тсс, – шипит Мартин. – Джон Наш взорвался, – кричит он. – Поверь мне. Я присутствовал при этом. – Потом он бормочет: – Я действительно сошел с ума. Я спорю с уборщиком лестницы.

Новое сообщение от уборщика лестницы StairCare 13: «Занимательный факт: 73 – это самый высокий уровень, которым вы обладали. 73 – это также этаж, на котором вы сегодня вышли из лифта. В настоящий момент вы находитесь на 38-м этаже и ваш уровень также 38. Я желаю вам хорошо повеселиться внизу!»

«Пошел к черту!» – хочет крикнуть Мартин, но тут же берет себя в руки. На сегодня он уже потерял достаточно уровней. Он стоически продолжает спускаться по лестнице. По крайней мере, и в этом, безусловно, преимущество лестничной клетки, здесь нет хотя бы дронов. Здесь нет и окон. Он наедине с самим собой. Он спрашивает себя, прав ли уборщик лестницы. Не правда ли знакомый мотив? Дед создает бизнес, отец им управляет, а сын упирается в стену. Семья Мартина разбогатела благодаря нефти и газу. Но по-настоящему богатыми они стали потому, что его дед относительно выгодно купил пол-Гренландии незадолго до того, как ледниковый покров исчез навсегда. Обеспечение и извлечение прибыли из глобального потепления. Старик был довольно бесцеремонным, но блестящим коммерсантом. Мартин же не отличается ни тем, ни другим. Его единственной бизнес-идеей всегда оставалось намерение уговорить отца купить один из стартапов, которые хотели арендовать ховерборды и размещать их на каждом углу улицы. Они купили фирму за очень большие деньги в самый разгар ажиотажа. Несколько глупых аварий и последовавших за ними банкротств, и ховерборды, подобно пластиковому лому, оказались на обочинах дорог. Не в первый раз Мартину хотелось отключить свои мысли. Если бы он мог просто тупо спускаться по лестнице. Вместо этого в его мозгу сидит маленький мазохист, которому доставляет удовольствие раскрывать правду обо всех ошибочных решениях, которые Мартин принимал в своей жизни. Его переполняет радость, когда он наконец оказывается перед дверью на первом этаже. К его огромному облегчению, на ней есть ручка. Он нажимает на нее и оказывается в окружении двух роботов-охранников.

– Эй! – кричит Мартин возмущенно. – Что я сделал?

– То, что ты сделал меньшему из братьев моих, то же ты сделал и мне, – говорит один из роботов-охранников и грубо хватает Мартина за плечо.

– Что? – кричит Мартин. – Что ты сейчас сказал? Кусок дерьма, что только что сказал робот?

– Люди с подуровнем 40, как вы, не имеют права без регистрации находиться в этом закрытом комплексе. Поэтому вас удалят с территории, мой король.

Робот ведет Мартина к двери, и здесь он видит, как к одному из лифтов направляется женщина. Это Дэниз! У нее на руках маленькая собачка. Изабель семенит за ней следом, держа за руку электронную няню. Автоматическая детская коляска довершает процессию. Младенец – догадывается Мартин. Он его еще ни разу не видел. Он даже не знает, как его зовут.

– Дэниз! – кричит он. – Дэниз!

Она бросает на него взгляд и быстро отворачивается. Изабель тоже смотрит в его сторону, но Дэниз подталкивает дочь в лифт.

– Дэниз! – кричит Мартин. – Нет! Лифт сошел с ума!

Он пытается освободиться от робота-охранника, но безуспешно. Вместо этого его хватает еще второй охранник, и они вместе выносят вырывающегося и сучащего ногами Мартина из здания.

– Дэниз! Дэниз! Изабель!

Двери лифта закрываются.

– Это был папа? – спрашивает Изабель.

– Это был всего лишь какой-то сумасшедший, – отвечает Дэниз, почти уверенная в том, что ничуть не солгала.

– Хали-халошки вам обеим, – говорит лифт.

– Привет, лифт! – отвечает Изабель.

– На семьдесят первый, пожалуйста, – говорит Дэниз.

– Я это знаю, Дэниз! – говорит лифт приветливо. – Нет проблем. С большим удовольствием. Боже мой! Вы купили собаку? Она очаровательна!

– Ее зовут Динь-Динь! – говорит Изабель. – Это точно такая же собака, как и у Дженнифер Энистон. Действительно точно такая же!

– В CopyCat есть шаблон для клонирования, – объясняет Дэниз и закатывает глаза.

– Кстати, – говорит лифт, – Кен рассказал мне, что ты уже смотрела новый сезон «Девушки из лифта». Наверное, супервесело? И тааак романтично!

Перед воротами закрытого комплекса роботы-охранники грубо бросают Мартина на тротуар. Охрана у колючей проволоки смеется. Мартин еще не успевает прийти в себя, когда мимо него проходит процессия религиозных фанатов. Женщины в группе поют: «What if Good was John of us? Not a slob, but John of Us!»

Мужчины с помощью жестов пролистывания раздают цифровые листовки всем прохожим, которые недостаточно быстро достают свои айпады и смармы. Один из мужчин наклоняется к Мартину и помогает ему подняться.

– Сингулярность уже близко, брат, – говорит он. – Признай свою ошибочность. Признай свои ошибочные решения. Доверься Джону Нашу. Он будет тебя направлять.

Мартин вырывается:

– Убери руки!

– Джон Наш повсюду. Он видит все. Он наблюдает и за тобой! – говорит мужчина.

– Оставьте меня все в покое! – кричит Мартин и направляется к пешеходному переходу. Сигнал светофора как раз переключился на зеленый свет. Когда Мартин доходит до светофора, он переключается на красный. Странные тени заставляют Мартина посмотреть наверх. В небе над ним собирается необычно много дронов.

Голая правда

О Джоне Наше

– Фрау профессор, что вы, собственно говоря, думаете о людях, которые видят в Джоне Наше нечто вроде рукотворного Мессии? – спрашивает Джульетта Монахиня. – Вы верите в то, что Джон еще существует?

– Ну, я хотела бы задать вам встречный вопрос. А как же все страдания в мире?

– Страдания в мире?

– Да. Мы здесь имеем дело с интересной версией проблемы теодицеи. Вы не находите?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, раньше люди задавались вопросом: если Бог всемилостив, всемогущ и всесилен, почему в мире существуют страдания? И сейчас мне бы хотелось, чтобы вы задались точно таким же вопросом, только замените, пожалуйста, Бога Джоном. Если Джон всемилостив, всемогущ и всесилен, почему в мире существуют страдания?

– Хороший вопрос.

– Самое простое объяснение, конечно, как это часто бывает, заключается в том, что одно или несколько условий не верны. То есть, возможно, Бог не всемилостив, возможно, он не всемогущ или не вездесущ. А может быть, его нет вовсе. Или, если перенести все в наше время, Джон не всемилостив, не всемогущ или не вездесущ. А может быть, его нет вовсе. Поймите, что если хотя бы один множитель равен нулю, не имеет значения, что все остальные бесконечны. В итоге все равно получается ноль.

– Проще говоря, вы не верите, что Джон мутировал в суперинтеллект и тайно управляет судьбами мира?

– Нет. А если это и так, то он или не вездесущ, или не всемогущ, или не всемилостив.

– Причем последнее, безусловно, было бы наихудшим вариантом.

– Действительно.

СТАНУТ ЛИ АВТОНОМНЫЕ СИСТЕМЫ ВООРУЖЕНИЯ НАШЕЙ ГИБЕЛЬЮ?

Лусия Кликработница стоит, жуя резинку, у своего голопульта и просматривает информацию, которую алгоритмы для нее отметили. Со времени Третьей мировой войны вся сеть переполнена дикими теориями заговора. Даже люди, которые значатся в списках тех, кто спонсирует терроризм, генерируют бесчисленное количество данных. То есть, собственно говоря, все как всегда. Лусия как раз вошла в голографическую реконструкцию мятежа разрушителей машин в небольшом городке Функлох, когда ее дверь неожиданно с силой распахнулась.

– Девочка, – говорит Айша, – мне нужна твоя помощь.

Одним жестом Лусия заставляет голограмму исчезнуть и поворачивается к своей непрошеной гостье.

– Чем я могу вам помочь, Мисси?

Айша улыбается:

– Вот уже несколько дней я пытаюсь выяснить, что конкретно стало причиной развязывания Третьей мировой войны. Но эти придурки-военные не могут или не хотят дать мне разумную справку.

Лусия ухмыляется:

– Ну, это наверняка были какие-то триггеры, которые привели в действие другие триггеры…

– Я вижу, ты уже сдружилась с вояками.

– И я тоже уже привела в действие некоторые триггеры, – подтверждает Лусия.

– Называй это как хочешь, – говорит Айша и садится. Ее мысли блуждают. – То, что ты здесь только что использовала, была голографическая версия «Взгляда в мир»?

– Что-то наподобие этого, – говорит Лусия. – Она базируется действительно на «Взгляде в мир», но у нас есть еще некоторые данные, которых нет у What-I-Need. И, конечно, от нас нельзя отписаться.

– Значит, разрушители машин нанесли удар по Функлоху?

– Да, – говорит Лусия.

– Я там бывала не раз во время каникул.

– Я знаю.

– Конечно.

– Я думаю, там можно хорошо, – Лусия делает небольшую акцентированную паузу, – отключиться? – Потом у нее лопается надутый пузырь из жвачки.

– Ты понимаешь, что в принципе жуешь нефть? – спрашивает Айша.

Лусия вынимает изо рта резинку и протягивает ее Айше:

– На основе чикле.

Айша смотрит на белую бесформенную массу между большим и указательным пальцем Лусии.

– Иногда мне кажется, что вы, дети, намного опередили нас.

Лусия снова засовывает резинку в рот.

– На километры, Мисси.

– Короче, – говорит Айша, – ты можешь помочь мне или нет?

Импульсивно Лусия принимает стойку на руках и начинает движение на своих руках по кабинету.

– Ты шутишь, девочка?

– Это полезно для спины, – отвечает Лусия, продолжая ходить на руках. – Но в вашем преклонном возрасте это, вероятно, довольно рискованно.

Айша поднимается с места и тоже встает рядом с Лусией на руки. Ее волосы и ее юбка подчиняются силе тяжести. Какой-то программист, который как раз в этот момент проходит мимо кабинета Лусии, через несколько дней спросит себя, действительно ли он это видел. Консультант президента и руководительница Корпорации по кибербезопасности лично. В стойке на руках.

Айша встает на ноги.

– Ну и? – спрашивает она.

Лусия опускает ноги и плавно переходит из стойки на руках в «мостик».

– Хвастунишка, – комментирует Айша.

– У меня есть теория, – объясняет Лусия. – Но она вам не понравится.

– И все-таки я хочу послушать.

Лусия опять встает на ноги:

– Ну, вероятно, триггер почувствовал себя приведенным в действие, хотя никто этого не делал.

– Ты хочешь свести меня с ума, девочка? Ты не можешь говорить более конкретно?

– Я могу, но это всего лишь смелое предположение. И я считаю, что и без меня есть достаточно людей, которые свои недоказанные, тупые теории запускают в мир.

– Тогда обоснуй свое предположение и расскажи мне.

– Я не могу.

– Почему?

– У меня нет доступа к сетям вооруженных сил.

– Но ты ведь руководительница Корпорации кибербезопасности, – говорит Айша. – И ты хочешь, чтобы я поверила, что у тебя нет доступа к сетям вооруженных сил?

– Моя работа заключается в том, чтобы контролировать интернет – извини, защищать. Я все время путаю, что я должна говорить, а что делать, дуреха.

– А сеть вооруженных сил не подключена к интернету? – спрашивает Айша.

Лусия смеется.

– Военные – придурки, – говорит она. – Но не окончательные.

Айша кивает.

– Разве генералы не объясняли вам, почему, с их точки зрения, невозможно отказаться от автономных систем вооружения? – спрашивает Лусия.

– Из-за гонки вооружений.

– Да, – говорит Лусия. – Но это не единственная причина.

– Я надеюсь.

– Какое, на ваш взгляд, самое слабое место в современных боевых системах?

– Не имею понятия. Я должна признаться, что до сего времени я никогда особенно не интересовалась телеуправляемыми игрушками генералов.

– Телеуправляемые, – говорит Лусия, – это замечательное ключевое слово. Если бы вы знали, что на вас несется целая армада телеуправляемых и взаимодействующих между собой танков, лодок, самолетов и ракет… Как бы вы защищались? С чего бы вы начали?

– Я бы попыталась, помешать их взаимодействию, – говорит Айша. – Кстати, мне не нравится, когда со мной разговаривают как учитель с учеником. И уж тем более когда в роли учителя выступает семнадцатилетняя девушка.

Лусия ухмыляется:

– Помешать взаимодействию. Очень хорошо. Итак, в зоне боевых действий мы, безусловно, имеем дело с конкурентной электромагнитной средой. За исключением, конечно, войны «Страна Качества против последнего коренного племени из оставшегося тропического леса». Вы уже знаете, как это иногда случается в компьютерной игре «Перезагрузка цивилизации».

– Я не играю в компьютерные игры, девочка.

– Конечно, нет, Мисси. Зачем вам это нужно? Вы играете ведь в большую игру. В настоящую игру.

– Значит, конкурентная электромагнитная среда…

– Да. Противник попытается прослушать наш информационный обмен, создать помехи или в худшем случае его изменить. Теперь мы представляем себе, что наше безумно дорогое полуавтономное, то есть дистанционно управляемое, оружие проникает в такую конкурентную среду и из-за передатчика для создания помех неожиданно теряет способность с нами взаимодействовать. Потом наши ребята будут стоять, засунув одну руку в карман, в центрах дистанционного управления, у джойстика, но, сколько бы они его ни вращали, ничего больше не произойдет, потому что ракета потеряла связь с базой.

– А на тот случай… – говорит Айша.

– …который с высокой долей вероятности произойдет… – добавляет Лусия.

– …оружие должно быть способно принимать решения автономно.

– Да. В противном случае они просто неожиданно бросали бесхозную, но очень дорогую кучу лома со взрывчаткой примерно поблизости от расположения противника.

– Понятно.

– И информационный обмен, разумеется, нарушался в обоих направлениях, – говорит Лусия. – Мало того что штаб больше не может добраться до оружия, оружие также не может сообщить штабу, кого или что оно в итоге расплющило.

– Значит, военные действительно не имеют представления о том, что случилось?

– Возможно, – говорит Лусия.

– Возможно? – переспрашивает Айша.

– Конечно, гораздо более вероятно, что они уже обо всем догадались, но не хотят раскрывать вам свои карты. Это ваша работа?

– Нет.

– Все ясно, – говорит Лусия, подмигивая.

– Нет никакой причины подмигивать, девочка.

– Это же само собой разумеется.

– Как мне уговорить военных поговорить со мной?

– Абсолютно никак, – отвечает Лусия.

– Круто, – бросает Айша и отворачивается. – Спасибо за ничего.

– Вы, конечно, можете обеспечить мне доступ, Мисси, – говорит Лусия.

Айша останавливается и смотрит на нее.

– Почему бы вам не предложить вашей президентской болонке передать защиту военной сети в ведение Корпорации по кибербезопасности? – говорит Лусия. – Это было бы хорошим решением. Вы дадите мне доступ. Тогда я выясню, что случилось.

Айша мерит ее взглядом:

– Я должна знать, что Третья мировая война не оказалась простой ошибкой в системе.

– Тогда по рукам?! – восклицает Лусия и протягивает Айше кулак.

– По рукам, – отвечает Айша, ударяя кулаком по кулаку Лусии.