Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 308 (всего у книги 336 страниц)

Его молчание сказало Елее все, что ей нужно было знать. Она вздохнула, сочувственно сжала его колено, затем поднялась на ноги и ушла.

Звон разминулся с ней в дверях, и Лун сгорбил плечи, чувствуя, что его не оставят в покое.

– Только не говори, что она права. Я и так это знаю.

– Я собирался сказать вовсе не это. – Звон сел, неловко устроившись на побитых плитах. – Но она права.

Лун потер лоб – от напряжения и длинной ночи, проведенной под землей, у него заболела голова.

– А что ты собирался сказать?

– Ничего. Я просто… не хочу тревожить Цветику. Особенно сейчас, когда она пытается поговорить с Утесом.

Лун подавил в себе всплеск угрызений совести при упоминании Утеса.

– Чем ты не хочешь ее тревожить?

Звон вздохнул.

– Меня все время преследуют какие-то… странные ощущения.

– Это какие?

Звон неопределенно махнул рукой.

– Я будто бы чувствую, как движется вода, а еще… холод, и тяжесть, и камни. Я дергаюсь, мне кажется, будто я вижу проблески чего-то, но они исчезают прежде, чем я успеваю на них посмотреть. Эти ощущения приходят и уходят наплывами – и это хорошо, потому что иначе я бы уже из ума выжил.

Это точно звучало странно.

– Когда это началось?

– Незадолго до рассвета, когда мы приземлились на этом существе. – Звон пожал плечами; ему явно было не по себе при мысли о том, что он, возможно, каким-то образом ощущает то же, что и левиафан. – Знаю. Если это совпадение, то очень необычное.

– Это похоже на то, что видят наставники? Я хочу сказать, может быть, ты… – Зная, как плохо Звон воспринял свое невольное превращение в воина, Лун запнулся. Ему не хотелось наводить Звона на мысль, что, возможно, к нему возвращаются его старые способности. Если это было не так и Звон все просто надумал… надежда могла причинить ему боль.

Но Звон помотал головой.

– Нет, не похоже. Прорицания совсем не такие. Это что-то другое.

– Тогда тебе стоит поговорить с Цветикой.

– Я знаю. – Звон поник. – Как же мне надоело, что со мной происходят всякие странности. Я только привык к тому, что могу летать и охотиться, и к новым своим обязанностям. Знаю, ты меня другим никогда не видел, но мне до сих пор кажется, будто это произошло только что.

– Нет, я тебя понимаю. – Лун часто чувствовал, будто его прошлое повторяется снова и снова, нравилось ему то или нет.

Цветика вошла в комнату, кисло оглядела ее, затем подошла и с тяжелым вздохом опустилась рядом с Луном.

– Ох уж эти консорты. – Из-за ее тона последнее слово прозвучало как оскорбление. – Старые, упрямые, своевольные консорты. – Она недобро посмотрела на Луна. – И ты не лучше. Тебя все время нужно упрашивать что-либо сделать, если только речь не идет о том, чтобы рискнуть жизнью.

Лун растерялся, не зная, что ответить, и Звон сказал:

– Ты в порядке? Выглядишь ужасно.

Цветика перевела свой свирепый взгляд на него.

– Если ты еще хоть раз меня об этом спросишь, я сделаю так, чтобы у тебя печень отсохла.

– Ха, так я тебе и дам подсунуть мне отвар для этого. – Звон наклонился поближе, несмотря на ее попытки отпихнуть его. – У тебя глаза раскраснелись.

Лун взял ее за руку. Кожа Цветики была матово-белой, что говорило о преклонном возрасте наставницы; в ней не осталось ни намека на ее изначальный цвет, хотя в морщинках у запястья и на ладони остались серые следы. Лун подумал о том, сколькие раксура при дворе еще помнили, как выглядела Цветика в юности, была ли ее кожа бронзовой, или медной, или какого-то промежуточного оттенка, были ли ее волосы черными или красно-коричневыми. Утес был достаточно стар, чтобы помнить, и, может быть, Крестец тоже. Возможно, еще Жемчужина, но Лун не был в этом уверен. Он пока не научился определять возраст королев. Он сказал:

– Тебе стоит отдохнуть.

Цветика высвободила руку.

– Я отдохну, когда мы вернем семя.

– Да, поэтому-то я и рискую жизнью, – подчеркнул Лун. – Мы знали, что делаем. Тебе не стоило позволять Нефрите привести сюда воинов.

– Я знаю. – Цветика потерла глаза. – Я советовала ей остаться.

Луну от этого легче не стало. Звон взволнованно сказал:

– Я об этом не знал. Тебе было видение, что нам не стоило лететь? И Нефрита не послушалась?

– Нет, не было никакого видения, – раздраженно сказала она. – Я просто считала, что нам стоит подождать. Иногда я опираюсь не на видения, а на здравый смысл. Впрочем, какой от него толк, если меня все равно никто не слушает.

– Ты могла бы солгать и сказать, что тебе было видение, – сказал Лун. Они посмотрели на него с почти одинаково возмущенным видом. – Чего?

– Наставники не лгут о видениях. – Цветика вздохнула. – Ладно, сейчас буду отдыхать. Не шевелись.

– Что? Нет, я не могу… – Цветика забралась Луну на колени, пропуская его возражения мимо ушей. – Мне нужно следить за Расколом.

– Елея и остальные приглядывают за ним и за земными созданиями. Корень зайдет за мной, когда подойдет моя очередь, – сказал Звон и прислонился к плечу Луна.

Цветика уткнулась лицом ему в грудь, и он машинально обнял ее. Казалось, что под тонкой материей ее платья остались одни кости – он словно обнимал кека. Лун не помнил, чтобы она раньше казалась столь невесомой. Более того, он был почти уверен, что еще совсем недавно в ней было гораздо больше крепких мышц, как и у остальных арборов. Но прежде чем он успел придумать, как спросить ее об этом, она сказала:

– Утес его не убьет. Пока что. Так что можешь поругаться и подраться с ним позже.

Лун откинулся на стену. Сейчас его задевало любое упоминание об Утесе, он злился, чувствовал себя виноватым и злился на себя за то, что чувствовал себя виноватым.

Лун не собирался отдыхать, но он не спал с прошлой ночи и в итоге ненадолго задремал. Он проснулся, когда Корень пришел сказать Звону, что настал его черед дежурить. Будучи не в состоянии сидеть на одном месте, Лун передал все еще спящую Цветику Корню.

Все было тихо. Звон и Песня уселись следить за уснувшим Расколом. Нефрита и Елея спали в другой комнате, а Поток дежурил на верхнем этаже. Даже Эсом и Карсис задремали, улегшись в углу большой комнаты на одолженных одеялах.

Лун мерил шагами пустую комнату с противоположной от лестницы стороны и думал обо всем, что им нужно было сделать. Нефрита и воины плотно поели, прежде чем покинули материк, и принесли с собой в походных мешках мясо, завернутое в большие листья ростков исполинских деревьев. Пока этого было достаточно, но через пару дней им придется всех кормить. У них еще осталось достаточно металлических монет, чтобы купить еды, но рынок, на который Лун ходил вместе с Утесом, находился слишком близко к башне Ардана. Лун мог, чтобы не тратить время впустую, поискать другой, но он не смел выйти наружу днем, потому что слуги Ардана, возможно, искали его.

Когда чувство его собственной беспомощности и досады достигло пика, в комнату заглянула Песня. Она сказала:

– Флора вернулась. Говорит, они нашли то место.

– Все в точности, как сказал земной обитатель, – доложила Флора, когда они снова собрались в комнате без окон.

Утес вернулся из недр башни и встал, прислонившись к стене, спокойный, словно ничего и не произошло. От этого Лун стиснул зубы так сильно, что у него заныла челюсть. Раскол нахохлился, сидя в углу. Звон и Елея держались поблизости. Поток стоял рядом с Нефритой, на его лице было мрачное, скептическое выражение, как бы говорившее, что он здесь главный, но при этом не отвечает за все, что пойдет не так. Эсом и Карсис снова уселись на скамью и тревожно смотрели, как остальные разговаривают. Цветика сидела рядом, все еще пытаясь проснуться. На верхнем этаже теперь дежурил Дрейф, а Корень и Песня стояли у двери, словно готовясь быстро смыться из комнаты, если начнется очередная перепалка.

Флора, покинувшая башню до того, как разразился спор, не замечала подспудного напряжения или же замечала, но была так взбудоражена вестями, что решила не обращать на него внимания.

– Мы нашли большое круглое здание рядом с затопленной частью города, ближе к голове левиафана. Земные обитатели поблизости почти не живут, а те, которых мы видели, похоже, были больными или сонными, и от них неприятно пахло.

«Или они были пьяны», – подумал Лун. Флора, скорее всего, никогда прежде не видела охмелевших существ. Она продолжала:

– Здоровыми выглядели только те, кто охранял двери в круглое здание. Вьюн остался, чтобы следить за входом, на случай если кто-нибудь придет забрать семя.

Нефрита спросила:

– Вход только один?

– Мы видели только один. – Флора посмотрела на Луна. – Вьюн и я подумали, что раз ты и земные обитатели нашли подземный ход из башни…

– То и в этом погребальном храме он тоже может быть. – Лун посмотрел на Раскола. – Там есть ход?

Раскол беспомощно пожал плечами.

– Может быть, но Ардан никогда не брал меня туда. Я не знаю, где может находиться такой вход.

– Если он охраняется на поверхности, то разве он не будет охраняться и под землей тоже? – предположил Звон, осторожно глянув на Утеса.

– Ход из башни Ардана не охранялся, но скорее потому, что земным обитателям понадобились бы веревки и лестницы, чтобы им воспользоваться, – сказал Лун. Ход был больше похож на удобное место для сброса мусора или отходов. Каким бы ни было его первоначальное назначение, пользовались им так редко, что почти о нем забыли. Лун не помнил, чтобы видел под землей другие вертикальные шахты, ведшие к домам; впрочем, он и не приглядывался. – Мы можем попытаться вернуться и пробраться к погребальному храму, но Ардан, возможно, все еще ищет нас там.

Утес сказал по-кедайски:

– Почему вы решили, что это погребальный храм?

Лун вздрогнул и поднял глаза. Утес смотрел на Эсома и Карсис. Сбитый с толку, поскольку никто не переводил им разговор, Эсом сказал:

– То здание, что я описывал? Где, как мы думаем, находится ваше семя? Ой, ну, Негал и я видели, как туда входит процессия, похожая на погребальную. Мы спросили одного из местных, и он сказал, что туда относят мертвецов. – Он оглядел остальных и пояснил: – Мы пытались разузнать о погребальных обычаях этого города.

– Зачем? – скептически спросила Елея. Она, похоже, сочла подобное занятие сомнительным.

Карсис пояснила:

– Негал считает, что то, как народ поступает со своими усопшими, многое о нем говорит.

– То есть они хоронили там останки всех, кто умер на этом левиафане за… кто знает сколько циклов? – скептически сказал Поток. Затем он прибавил: – Может быть, для этого и нужно то подземье, и тогда из него точно есть ход в храм.

Лун был потрясен тем, что Поток сказал что-то дельное, и не смог сразу же ответить. Нефрита повернулась к Расколу.

– Они действительно относят туда своих усопших?

– Я не знаю. – Раскол неловко поежился. Однако, нехотя поразмыслив, он прибавил: – Я не видел внизу ничего похожего на места для захоронений, но я не заходил слишком далеко. Я успел найти лишь путь на поверхность и не хотел, чтобы Ардан обнаружил, куда я исчез.

Нефрита кивнула, приняв решение.

– Значит, мы не станем возвращаться в подземье. Оставим этот путь на случай, если у нас не останется другого выбора. Лун прав, Ардан все еще может рыскать внизу в поисках вас. Мы обыщем места вокруг этого храма. – Она посмотрела на лестницу, на которую все еще падал серый дневной свет, и поправила себя: – Некоторые из нас обыщут. Незаметно, в земном облике. Я присоединюсь к вам, когда стемнеет.

– Я пойду, – сказал Поток.

«Ну конечно же, пойдешь», – подумал Лун. Он-то был вынужден оставаться здесь до темноты.

Утес оттолкнулся от стены. Лун весь напрягся, но Утес лишь сказал:

– Я пойду поговорю с какими-нибудь земными обитателями, посмотрю, что они знают об этом погребальном храме.

Идея была неплохой. На самом деле, она была настолько хорошей, что Лун пожалел, что сам до нее не додумался. Они могли расспросить Тери, Рит и Энада, если те вернулись с работы, или женщину, которая заправляла винным баром. Но эта тема была гораздо более деликатной, чем расспросы о том, как чужакам найти в городе работу. Лун спросил:

– И как же ты незаметно ввернешь в разговор вопрос «А что вы делаете со своими усопшими»? – Он был так напряжен, что произнес слова резче, чем хотел.

Казалось, что все напряглись от страха. Но Утес лишь сказал:

– Я думал, что спрошу у кого-нибудь, кто этого не заметит. Например, у Дари.

Едва солнце спустилось с затянутого облаками неба, Лун и Нефрита покинули башню и полетели к побережью у головы левиафана.

Весь день воины по очереди тайком прочесывали пустые здания в этом районе, ища в них проходы в подземье. Корень, Песня и Флора остались в башне, чтобы помогать приглядывать за Расколом, Эсомом и Карсис.

Погребальный храм находился в неглубокой долине между лопаток левиафана, окруженный теснящимися, разваливающимися постройками всего в два этажа высотой. Паровых ламп здесь было немного, и пустые улицы окутывали густые тени, в которых виднелись лишь блики на воде. Должно быть, море накатывало на голову левиафана, когда тот двигался, затопляло улицы и оставляло за собой лужи. Лун смог разглядеть лишь несколько горящих окон, тут и там. Очевидно, район был не самым благополучным, и вряд ли его когда-то можно было назвать таковым.

На северо-западе они увидели место, где тело существа уходило вниз, под воду; место это находилось прямо под хребтом, образованным его правой рукой. Над водой едва показывались крыши и верхние этажи затопленных зданий.

Они заложили вираж, чтобы приземлиться на конек крыши, и Нефрита спустилась вниз, в проулок. Лун помедлил, глядя на земного фонарщика, пересекавшего открытую площадь перед входом в храм. Сооружение было большим, круглым, в высоту по меньшей мере в четыре этажа и венчалось восьмигранным куполом. Перед входом располагался двор, не перекрытый крышей и огороженный стеной, а в нем, перед обитыми металлом двойными дверьми, стояли жемчужно-голубые стражники, возможно служившие Ардану. Ночь выдалась прохладной, и они сгрудились у жаровни, доходившей им до пояса. Судя по позам, им было очень скучно.

Фонарщик дошел до столба на дальнем конце площади. Он наполнил емкость в основании из канистры, которую принес с собой, закрыл ее и удалился. Паровой огонек, едва мерцавший в своей стеклянной клетке на вершине столба, стал заметно ярче.

– Лун, – донесся снизу шепот Нефриты.

Лун спустился по скату крыши к карнизу, где ждали Звон и Елея. Звон негромко доложил:

– К нам только что присоединился Утес. Он считает, что в том затопленном районе что-то есть.

– Мы пока что там не смотрели, – с досадой сказала Елея. – Мы подумали, что если бы там был открытый ход, то вода ушла бы по нему.

Они снова взлетели. Звон последовал за Луном и Нефритой к затопленному району, а Елея отправилась к остальным, чтобы собрать их и прекратить бесплодные поиски.

Они снизились по спирали к затопленной улице. Лун приземлился на крышу и, присев, подкрался к краю. Улица внизу образовывала темный коридор, обрамленный пустыми каменными домами, двери которых уже давно выбило и унесло водой. Утес в земном облике стоял прямо под домом, удерживая равновесие наверху низкой стены. Вода была темной, как вулканическое стекло. Здесь пахло мертвой рыбой, илом и…

– Ты это чувствуешь? – прошептал Лун.

Нефрита ответила:

– Да. Водный странник. Должно быть, один из них недавно здесь проплывал.

Лун зацепился когтями за щербины в цементе и стал спускаться вниз по стене.

– Я вчера видел нескольких, они направлялись к городу. Но почему ими пахнет здесь, а не в гавани?

Звон, спускавшийся следом за Луном и Нефритой, сказал:

– Должно быть, с ними обмениваются товарами здесь, чтобы не подпускать их к земным обитателям и к гавани. Все-таки когда Нобент думал, что ты – земной обитатель, он хотел тебя съесть.

Затем Утес сказал снизу:

– Дари рассказал мне слухи о том, что город отдает тела умерших бедняков водным странникам в обмен на эдиловую лозу.

– Они продают своих усопших? – Лун осторожно шагнул в воду, и его когти заскользили по склизкой брусчатке.

– За лозу? – с сомнением в голосе прибавила Нефрита, свесившись со стены и дожидаясь, когда Звон тоже спустится.

– Я и сам пока не разобрался зачем, – признал Утес и повернулся, чтобы повести их по затопленной улице.

Сзади послышалось ворчание Звона:

– Чем больше я слышу об этом месте, тем меньше оно мне нравится.

Если это действительно было так, то эдиловая лоза была зачем-то очень нужна городу.

– Возможно, они делают из нее дурман. Вроде курева и той дряни, которую пьет Дари.

Утес что-то неопределенно промычал и свернул за угол, где улица проходила под высокой изогнутой аркой. Она вела в запустелый открытый двор, на другом конце которого находилась крытая терраса, поддерживаемая колоннами, вырезанными в виде стеблей гигантских лилий. Как и улица, двор был затоплен, и вода омывала ступени, подбираясь к затененной террасе.

– Как ты нашел это место? – спросил Звон.

Утес сказал:

– Когда Дари упомянул водных странников, я просто пошел на запах.

Когда Лун и Нефрита, минуя колонны, взошли вслед за Утесом по ступеням, Лун принюхался. Здесь запах водного странника ощущался сильнее, он лип к влажному цементу и мохнатым растениям, затянувшим сводчатый потолок. Утес порылся в кошеле на поясе и вытащил едва светящийся предмет – один из зачарованных камней Цветики.

Тусклый свет упал на потрескавшиеся запятнанные плиты пола и дальнюю стену, осветив резной сюжет – изображенную в натуральную величину процессию земных обитателей, которые несли погребальные носилки с телом. Рельеф обрамлял металлическую дверь, украшенную затейливыми, извилистыми узорами.

– Она закрыта; возможно, заперта на засов с другой стороны. – Утес потянул за ручку, наглядно подтверждая сказанное.

– Дай я посмотрю. Если ты здесь перевоплотишься, то проломишь крышу. – Нефрита шагнула вперед и взялась за ручку.

– Не отломай ее, – сказал Лун.

– Лун… – Нефрита дернула дверь, и та с громким треском поддалась. Обломки замка упали на пол, и дверь распахнулась. Утес поднял светящийся камень, и тот осветил длинный пологий спуск, ведший во тьму.

Утес собрался было пойти вперед, как вдруг Звон резко крикнул:

– Стойте!

Все замерли. Лун быстро окинул взглядом дверной проем, но не заметил ничего, кроме темных пятен плесени. Он прошептал:

– Что такое?

– Я… Ну… У меня странное чувство, – сказал Звон. Судя по голосу, он страшно смутился. – Мне кажется, что там что-то есть.

– Чувство? Как у наставника? – спросила Нефрита и присела, чтобы получше рассмотреть плиты пола сразу за дверью. Осторожно, стараясь не задеть порог своими гребнями, Лун присоединился к ней.

– Может быть, – признал Звон.

– Я думал, что, с тех пор как ты изменился, твои способности так и не вернулись, – ровным голосом, стараясь не обидеть его, сказал Утес.

– Они и не вернулись. – Звон неловко поежился. – Пока мы не… Слушайте, я, наверное, ошибся.

Нефрита подтолкнула Луна и кивком указала на что-то на полу за дверью.

– Нет, ты прав, – сказал Лун Звону. Примерно в шаге за порогом виднелась черта из грязи и щепок, которые намыло под дверь водой. Черта, совершенно прямая, пересекала спуск, словно грязь натыкалась там на что-то твердое – но в том месте ничего не было. – Это барьер Ардана, такой же, как вокруг башни.

Нефрита отстранилась и нетерпеливо повела шипами.

– Это может быть ловушка. Если они торгуют с водными странниками, то земные обитатели наверняка часто здесь ходят, а замка хватило бы, чтобы защититься от воров. Так что барьер мог здесь появиться только для одного – чтобы поймать нас.

– Ловушка это или нет, нам все равно нужно попасть внутрь, – сказал Утес.

– Эсом говорил, что мог пройти сквозь барьер башни без ведома Ардана, – сказал Лун. – Если он не лгал.

– Сейчас выясним. – Нефрита повернулась к Звону. – Приведи его сюда.

– Это непроверенная теория, – говорил Эсом, по счастью догадавшись не повышать голос. Он хлюпал по затопленным ступеням, поднимаясь на террасу.

– Вот и проверим ее, – сказал ему Звон, спускаясь по колонне с крыши.

Елея и Поток уже ждали здесь. Дрейф дежурил на крыше дома на затопленной улице, а Вьюн – на крыше террасы.

– Наконец-то, – пробормотала Нефрита, хотя на самом деле времени прошло не так уж много. Лун и Утес провели его, обследуя террасу и стараясь не разговаривать друг с другом. Лун нашел увядающие остатки растения, пахнувшего так же, как то, которым зарос весь прибрежный город кеков. Это лишь подтверждало, что водные странники действительно торговали здесь.

Потоку план не понравился.

– Вы собираетесь довериться земному вору, – сказал он. – Хуже этого может быть только довериться одиночке.

Нефрита пропустила его возражения мимо ушей, и Лун тоже не нашелся что ответить. Единственным основанием доверять Эсому было то, что на его месте только полный дурак выдал бы их Ардану.

Затем по стене спустилась Флора, а следом за ней – Цветика. Нефрита удивленно и гневно зашипела.

– Что ты здесь делаешь? Кто следит за одиночкой?

– Корень, Песня и земная женщина, – сказала Флора, с виноватым видом прижав к себе шипы.

– Земная женщина? – не веря своим ушам повторила Нефрита. – Ты что…

– Я заставила ее принести меня сюда, – резко прервала ее Цветика. Она приняла земной облик и отряхнула платье. – Ну и вонь здесь. Где тот барьер, о котором вы все лопочете?

Повисла тишина. Лун почесал гребешки у себя за ухом и решил промолчать. Через некоторое время Нефрита процедила сквозь стиснутые зубы:

– Флора, возвращайся в башню.

Флора поспешно ретировалась.

Нефрита, пересилив себя, уложила встопорщившиеся шипы. Она сказала:

– Тебе нужно отдыхать. Хочешь ты это признавать или нет, но тебе нездоровится с тех пор, как мы добрались до побережья.

– Я могу отдохнуть позже. – Цветика пересекла террасу и подошла к порогу, и Утес посветил ей. Она кивнула и задумчиво посмотрела на Звона. – Да, здесь что-то есть. Пахнет земной магией.

Звон, чувствуя себя неловко, пожал плечами.

– Я не знаю. Может быть, я просто случайно догадался.

Утес усмехнулся, но ничего не сказал.

Эсом протиснулся вперед и нахмурился, глядя на барьер. Лун, перейдя на кедайский, спросил его:

– Ты его видишь?

– Нет, но чувствую. – Эсом протянул руку, осторожно, не донося ее до проема. – Он похож на барьер вокруг башни Ардана.

– Ты можешь пройти сквозь него? – спросила Нефрита напряженным от нетерпения голосом.

– Я могу попытаться. – Эсом оглядел их с мрачным выражением на лице. – Мне так ни разу и не удалось выбраться из башни Ардана, чтобы попытать счастья с тем барьером. Если тронем этот, Ардан может узнать.

Поток гневно зашипел, словно они сами об этом не подумали:

– Если это произойдет…

– Если это произойдет, – прервал его Лун и закончил, глядя на Эсома, – то ты будешь готов к этому, когда вернешься в башню за своими друзьями.

Эсом беспокойно глянул на Потока, но сказал:

– Ты прав. – Он шагнул вперед, выставил перед собой руки и мелкими шажками пересек порог, приблизившись к линии мусора, отмечавшей границу барьера. Затем он присел и провел руками по плитам пола.

Лун подошел к Эсому сбоку, чтобы видеть его лицо. Эсом был сосредоточен, его глаза закрыты, а на лбу, несмотря на прохладу, проступил пот. Цветика склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, чего остальные услышать не могли. Звон пристально наблюдал, явно напрягая все органы чувств, чтобы ощутить то же, что ощущали Эсом и Цветика.

Эсом повернул голову и хриплым шепотом сказал:

– Будьте готовы. Я не смогу долго держать путь открытым.

Нефрита повернулась к остальным.

– Вьюн и Дрейф останутся здесь на страже. Остальные пойдут с нами.

Вьюн, свисавший вниз головой с крыши террасы, взволнованно сказал:

– Будьте осторожны.

Лун как раз смотрел на Елею и увидел промелькнувшее на ее лице облегчение. Она боялась, что Нефрита оставит ее здесь.

Затем Эсом медленно поднялся на ноги и выставил руки перед собой, словно поднимая невидимую занавеску. Когда он выпрямился, Лун ощутил дуновение прохладного воздуха с душком разложения, благовоний и плесени. Из дверного проема вырвался сквозняк, до этого сдерживаемый барьером. Похоже, Эсом справлялся с задачей.

Эсом шагнул вперед и поднял барьер над головой. Он выдохнул:

– Сейчас!

Лун бросился вперед и задержался на пороге – Нефрита опередила его и скользнула мимо Эсома. Лун последовал за ней, Звон и Елея не отставали. Затем в проход нырнули Поток, Елея и, наконец, Утес. Эсом вдруг потерял равновесие и качнулся вперед, словно на него упало что-то тяжелое. Тяжело дыша, он сделал еще несколько шагов вниз по спуску, отходя от барьера.

– Думаю… Думаю, все в порядке. Будем надеяться, что Ардан этого не почувствовал.

Нефрита сказала:

– Тебе не нужно было идти сюда. Ты мог подождать снаружи с Вьюном.

Эсом прислонился к стене, все еще переводя дыхание. Он беспомощно махнул рукой.

– Я так и собирался сделать, но мне стало слишком тяжело удерживать барьер. Было проще пройти вперед, чем вернуться назад.

– То же самое можно сказать о многом, – заметила Цветика, обращаясь к Звону.

– Тогда тебе лучше пойти с нами, – сказала Нефрита Эсому. Она забрала у Утеса светящийся камень и направилась вниз по спуску.

Лун почему-то предполагал, что Утес останется. Не сумев сдержать упрек в голосе, он сказал:

– Зачем ты пошел? Здесь слишком тесно, и ты не сможешь перевоплотиться.

Даже во тьме он смог понять, какое выражение было на лице Утеса, когда он посмотрел на него.

– Не твое дело.

– Это мое дело, если ты обрушишь на нас потолок.

– Замолчите, оба, – рявкнула на них Нефрита.