Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Марта Уэллс

Соавторы: Ребекка Куанг,Замиль Ахтар,Дженн Лайонс,Марк-Уве Клинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 315 (всего у книги 336 страниц)

Он двигался быстро, и воин не успел перевоплотиться. Вскрикнув, тот отшатнулся и схватился за разбитый нос. Лун оттолкнул его в сторону, спешно выкарабкался из укрытия и поднялся на ноги.

Они находились на платформе в верхних ярусах висячего леса, в небольшом лагере на поляне, окруженной ростками папоротниковых деревьев. Исполинское древо, поддерживавшее платформу, изгибалось и извивалось, возвышаясь над ними. Его гигантские ветви почти полностью закрывали место от дождя, и сверху капала лишь легкая морось. Здесь же стояли еще два укрытия, представлявшие собой простые, наспех сооруженные навесы; и воины, стоявшие вокруг, все разом уставились на Луна. Он насчитал по меньшей мере семерых, и все были в крылатом облике. Лагерь, похоже, был временный, но разбили его не на один день. Посреди него была вырыта небольшая яма для костра, и на углях грелся чеканный металлический чайник. Затем из тени одного из укрытий вышла королева.

Лун отчасти ожидал увидеть Золу – юную, заносчивую, до глупости упрямую Золу. Но это была не она.

На миг ему показалось, что перед ним Буря. Ее чешуя была такого же светло-голубого цвета, с таким же золотистым паутинчатым узором. Но телосложение этой королевы было более хрупким, а черты – более острыми. Лун снова попытался перевоплотиться – вдруг она ему позволит, – но давление, не дававшее ему это сделать, никуда не делось.

Королева взглянула на воина с разбитым носом, который, пошатываясь, поднялся на ноги, а затем, склонив голову набок, задумчиво посмотрела на Луна. Она сказала:

– Значит, слухи о том, что ты любишь подраться, были не преувеличены.

Звон выполз из убежища, попытался встать, но затем тяжело опустился на землю. Его взгляд сосредоточился на Луне, и он взволнованно и настороженно спросил:

– Что случилось?

Лун покачал головой, показывая, что не знает. Он спросил королеву:

– Кто ты такая? – Ее не представили вместе с остальными королевами в Изумрудных Сумерках, иначе Лун бы ее запомнил. «Разве что это она, а не Буря, стояла на балконе, когда Зола дралась с Нефритой». С такого расстояния отличить их друг от друга было бы трудно. – Это ты наблюдала за Золой в Изумрудных Сумерках?

Она склонила голову.

– Я удивлена, что ты меня заметил. Я – Тишина.

«Тишина». Судя по ее облику и по имени…

– Ты – сестра Бури?

– Да. И, боюсь, это я подтолкнула Золу к тому, чтобы бросить вызов твоей королеве. Она сама пожелала подойти к тебе в приемном зале, но я решила этим воспользоваться. Золой всегда было легко манипулировать. – Тишина шагнула к нему, небрежно стряхивая с шипов капли дождя. – И именно ее обвинят в твоем исчезновении, когда вести о нем дойдут до Изумрудных Сумерек.

В голове Луна постепенно прояснялось, и он осознал, в какой переплет они попали. Звон недоуменно спросил:

– Ты что, все это время ждала нас здесь?

– Нет, не все время – лишь последние три дня, с тех пор как ваш праотец остановился в нашей колонии. – Тишина склонила голову набок, все еще изучающе глядя на Луна. – Нам всего лишь пришлось прочесать прямые пути от побережья до Тумана Индиго. – Она прибавила: – Обнаружить вас было легко, но нас уже не найдут. Мы в половине дня пути от того места, где мои воины нашли вас, в противоположном от Изумрудных Сумерек направлении.

«Они бы не поймали нас, если бы мы не остановились, чтобы переждать дождь». – Лун был готов поспорить, что Тишина заставила своих воинов лететь даже в непогоду.

– Зачем? Чего ты этим добьешься? – Неужели для королевы из Изумрудных Сумерек стало бы большим поводом для гордости то, что она перехитрила столь слабый, борющийся за выживание двор вроде Тумана Индиго? Лун в это не верил. Не верил он также и в то, что некогда дикий консорт с неизвестной родословной был такой уж желанной наградой.

Тишина приблизилась к нему еще на один шаг.

– Правление Зимы подходит к концу, и меньше всего ей хочется дрязг с другим двором. Ей придется наказать Золу, а Буря вступится, чтобы ее защитить, и обесчестит себя.

Лун переглянулся со Звоном, и тот испуганно поморщился. Лун снова повернулся к Тишине.

– И тогда ты станешь королевой-сестрой? А что будешь делать со всеми остальными?

Тишина приподняла шипы, на этот раз пожимая плечами.

– Зима знает, что лишь я могу заменить Бурю. Об остальных я не беспокоюсь.

«Зато я беспокоюсь за нас», – подумал Лун. Ее план не сработает, если в живых останется консорт или воин, способный рассказать, что Зола не виновата. Он только не понимал, почему они до сих пор живы. «Подожди-ка, мы ведь были не одни». Он огляделся и не увидел нигде третьего пленника. Лун требовательно спросил:

– Что вы сделали с Корнем?

– С молодым воином, который был с вами? – Тишина посмотрела на одну из своих воительниц, на большую, с зеленой чешуей.

Воительница презрительно фыркнула.

– Ничего. Он сбежал.

Звон зашипел на нее.

– Он бы не сбежал, он слишком глуп для этого. Вы наверняка его покалечили.

– Вовсе нет, – сказала воительница, и ее шипы гневно встопорщились. Она настойчиво повторила: – Он сбежал.

Лун тоже ей не поверил. «Корень, возможно, мертв». Но даже если он сбежал и вернулся к остальным, он мог сказать им лишь то, что незнакомые воины, вероятно из Изумрудных Сумерек, захватили Луна и Звона в плен. А это лишь помогло бы Тишине добиться своего.

Может быть, она собиралась убить их, но, когда до этого дошло, не смогла завершить начатое. Все-таки Лун был консортом. Возможно, она сомневалась, что ее воины согласятся зайти так далеко. Лун решил, что притворяться, будто он не понимает этого, не стоит.

– И когда же ты убьешь нас?

Звон негромко пискнул. Он либо не осознавал эту неизбежную составляющую плана Тишины, или же не хотел, чтобы Лун озвучивал это вслух.

Воины беспокойно замялись на месте, но Тишина лишь насмешливо зашипела. Она шагнула еще ближе, настолько близко, что Лун даже ощутил ее дыхание. Каждый его мускул напрягся, волосы на загривке встали дыбом, но он не отступил и не отвел взгляд.

Она, сухо усмехнувшись, сказала:

– Я не говорила, что убью тебя.

– И что же ты тогда собираешься со мной делать?

– Это зависит от тебя. Мы можем объединиться. – Тишина провела тыльной стороной когтей по щеке Луна, отчего по его спине побежали мурашки.

– Что ты имеешь в виду? – Лун хорошо понимал, что именно она имеет в виду, но он хотел потянуть время. Королеве наверняка было непросто удерживать Луна и Звона в земном облике, не влияя при этом на своих воинов. Им был нужен лишь шанс совершить побег. Лун прикинул, что сможет оторваться от королевы в воздухе, особенно от королевы, которая только и делала, что сидела в Изумрудных Сумерках и строила козни своей сестре. Он больше переживал за Звона – учитывая, как много и как далеко они в последнее время летали, тот, пожалуй, смог бы обогнать других воинов, но королева с легкостью бы его поймала. Скорее всего, именно ради этого они и потрудились одурманить Звона и принести его сюда – чтобы взять заложника и этим обеспечить послушание Луна.

Таким тоном, словно она рассуждала о чем-то отвлеченном, Тишина сказала:

– Я могу сказать, что отбила тебя у Золы. После этого твоя королева не захочет тебя вернуть. И ты мог бы остаться со мной.

Лун надеялся, что она не слышит, как сильно колотится его сердце.

– Думаю, ты недооцениваешь мою королеву.

Она рассмеялась.

– Мне говорили, что ты мало смыслишь в наших обычаях. Вижу, они не ошибались.

– А что насчет твоего консорта? – Скорее всего, он остался в Изумрудных Сумерках и наслаждался отсутствием своей королевы.

Ее губы скривились.

– Он делает все, что я ему скажу. – Ее рука опустилась ниже, и она провела закованными в украшения когтями по горлу Луна. – Будет интересно попробовать что-то новенькое.

– Нет, – ответил Лун прежде, чем его мозг успел запретить ему это делать. «Продолжай тянуть время», – подумал он. Самое важное было спасти себя и Звона. – Это не…

Высоко над ними раздался какой-то шум, и все подняли голову. С верхних ветвей вниз летел воин. «Нет, он не летит», – осознал Лун. Он падал. Один из стоявших на земле бросился к нему, чтобы поймать и смягчить падение. Но все остальные смотрели на то, что мчалось вниз следом за ним.

Ярко-голубой с серебристо-серым росчерк приблизился и приобрел очертания Нефриты. Ее крылья были расправлены, шипы сложены, и она пикировала на них сверху, подобно воплощению самой мести.

Зарычав от неожиданности, Тишина резко развернула Луна, прижала его спиной к себе, и впилась когтями ему в горло. Она заорала на своих воинов, и те взмыли в воздух, чтобы напасть.

Нефрита расправила крылья, чтобы встретить их. Даже не останавливаясь, она сбила троих воинов Изумрудных Сумерек с крыла, затем сцепилась с большим воителем. Брызнул фонтан крови, и она отшвырнула воителя в сторону.

Корень возник из ниоткуда, прыгнул на воина поменьше и скинул его с ветви. Остальных Лун не видел; впрочем, Нефрите они, похоже, были и не нужны. Лун ничего не мог поделать – когти Тишины впивались ему в кожу – и потому он просто смотрел. Он видел, как Нефрита сражалась со Сквернами, но никогда не видел, чтобы она билась с другими раксура – по крайней мере, будучи по-настоящему в гневе. Драка с Золой была по сравнению с этим мелкой потасовкой, и у воинов не было против нее никаких шансов.

Тишина, похоже, тоже это осознала. Она завопила:

– Остановись! Или я вырву ему глотку!

Оставшиеся воины отлетели подальше от Нефриты. Трое исчезли, упав не то на лесной ковер, не то на ветви и платформы внизу. Оставшиеся были сильно ранены и, неуверенно хлопая крыльями, подлетели к ближайшим ветвям. Корень снизился и приземлился на платформу рядом со Звоном, испуганно присевшим на корточки.

Нефрита сложила крылья и приземлилась в десяти шагах от Луна и Тишины. Сжав и разжав окровавленные когти, она обнажила клыки. Ярость исходила от нее как жар от печи. Ее чешуя была мокрой от дождя, но ран на ней не было. Ни один из воинов не сумел даже зацепить ее когтем. Она окинула взглядом Тишину – то, как она прикрылась Луном, как щитом, – и оскалилась.

– Трусиха.

Тишина зарычала и гневно повысила голос:

– Сука.

Нефрита издала неприятный шипящий смешок.

– Мертвая женщина.

Тишина отшвырнула Луна в сторону и бросилась на нее. Лун тяжело упал на мокрую траву, перекатился и поспешно поднялся. Нефрита и Тишина врезались друг в друга, покатились по платформе и расцепились. Их чешуя сразу же покрылась царапинами и кровью. Двигаясь быстро, они стали кружить друг против друга, затем Тишина сделала выпад, и когти Нефриты чуть не располосовали ей лицо.

Лун попытался принять крылатый облик и с облегчением зашипел, когда наконец окутался дымкой и перевоплотился. Тишина явно была слишком занята боем и не могла больше удерживать его. Но, в отличие от Золы, Тишина почти не уступала Нефрите. И после того короткого разговора Лун сомневался, что сейчас хоть одна из них была в состоянии подумать о последствиях или договориться о чем-либо. Он шагнул к костру и схватил с него чайник. Тот был тяжелым, с железным отделением под дном, в которое можно было положить горячие камни. Когда Тишина вновь увернулась от когтей Нефриты, Лун бросился к ней и врезал чайником ей по голове, вложив в удар всю свою силу.

Тишина качнулась вперед и налетела прямо на кулак Нефриты, отчего ее голова запрокинулась назад. От двойного удара – чайником и кулаком – она рухнула навзничь.

Нефрита, тяжело дыша, нависла над ней. Она уставилась на Луна – недоверчиво, оскорбленно, с еще не угасшей яростью во взгляде.

– Что это было? – спросила она, хрипя от гнева.

– Ты не можешь ее убить, – сказал Лун, медленно проговаривая каждое слово. Он бросил чайник к очагу и принял земной облик, надеясь, что это успокоит Нефриту. Голова Тишины была рассечена, из раны текла кровь, некоторые из ее шипов были сломаны и разбиты вдребезги, но он видел, что ее сложенные крылья подрагивали, а значит, она все еще дышала. – Нам придется отнести ее в Изумрудные Сумерки и заставить признаться в том, что она пыталась совершить. – Если Нефрита убьет Тишину, то воины смогут солгать о том, что случилось, и заявить, что это Туман Индиго напал на них. Тогда Изумрудные Сумерки скорее поверят им, чтобы избежать позора.

Нефрита явно была не в восторге от такой идеи. От рыка ее голос стал еще ниже, и она сказала:

– Она им ничего не расскажет. Она солжет.

– Ее воины не солгут, если ты пригрозишь им. Скажи им, что убьешь ее, если они не скажут правду. – Все выжившие сбежали и полетели прочь от древа, но Нефрита еще могла поймать кого-нибудь, если поторопится.

Нефрита тряхнула шипами и зашипела от переполнявшей ее ярости. Корень принял земной облик и присел, благоразумно не принимая ничью сторону. Однако Звон тихонько прибавил:

– Вы можете потребовать наставника в качестве свидетеля, когда прилетите в Изумрудные Сумерки. Так вы вовлечете арборов, и другие королевы не смогут сделать вид, будто ничего не произошло. Им придется с ней разобраться.

Нефрита тряхнула шипами и скорчила презрительную гримасу.

– Мы никогда не доберемся до их двора, не убив ее, так что лучше я сделаю это сейчас.

Лун возразил:

– У них есть усыпляющие отвары. На мне они сработали. Скорее всего, сработают и на королеве.

Нефрита, чья ярость так и не нашла выхода, взревела так громко, что оглушила Луна. Он нахмурился, а Звон и Корень оба распластались по траве и прикрыли головы руками. Она прошлась из стороны в сторону, затем остановилась и всплеснула руками.

– Ты прав! Я полечу и достану нам треклятого воина. Но если этот кусок дерьма хотя бы шелохнется… – Она снова зарычала и взмыла в воздух.

– Лови зеленую самку! – прокричал Лун ей вслед. Она, похоже, была среди воинов главной, и благополучие Тишины наверняка заботило ее больше других.

Корень сел, глядя на стремительно удаляющуюся Нефриту.

– Она несла меня сюда, а я показывал ей дорогу, – признался он Луну. – Я никогда в жизни так быстро не летал!

Звон поднялся на ноги. Немного дрожа, он утер пот со лба.

– Я пойду поищу отвар. Он, наверное, в одном из этих укрытий. – Он подошел к первому и, пригнувшись, заглянул внутрь.

– Поторопись. – Лун сел на траву, настороженно приглядывая за Тишиной. От этого отвара у него разболелась голова и саднило горло. Порезы от когтей Тишины на его шее кровили, но несильно, и беспокоиться было не о чем. Похоже, что день уже клонился к вечеру, и Лун страшно устал, хотя и был в сознании совсем недолго.

– Где остальные? – спросил он у Корня.

– Летят сюда, следуют за указателями, которые оставляла Нефрита. Мы собирались подождать, пока они не догонят нас, и напасть посреди ночи, но… – Корень обвел рукой порушенный лагерь. – Нефрита передумала.

– Вот они. – Звон вышел из укрытия, держа сумку из кожи ящерицы, искусно выделанную и окрашенную. Он сел, покопался в ней и вытащил несколько тряпичных пакетов и закупоренных бутылочек. – Мне придется сделать смесь заново, но это будет недолго. Чтобы этот отвар действовал, его не обязательно должен варить наставник, и поэтому-то они, наверное, его и выбрали.

Лун протянул руку к Корню и потрепал его по волосам.

– Так ты просто притворился, что сбежал?

Корень кивнул, довольный собой.

– Да, летел, пока они не перестали меня преследовать. Потом я полетел за ними на расстоянии, пока они не добрались до этого лагеря. Тогда я вернулся, чтобы найти Нефриту. Мы оставили остальных, чтобы успеть добраться сюда до темноты.

Звон отвлекся от пакетов с травами и поднял глаза.

– Это ты хорошо придумал.

– Я знаю. – Тогда Корень вскочил и отвесил Звону подзатыльник.

– Ай! – возмущенно воскликнул Звон, отпрянув от него.

– Я слышал, что ты тут сказал. Я не глупый, – заявил Корень, снова садясь рядом с Луном. – У меня длинный язык, но я не глупый. Это разные вещи. Очень разные.

– Эй, не драться, – запоздало сказал Лун. Впрочем, он подумал, что на этот раз Звон получил от Корня заслуженно.

– Извини. – Звон смущенно затих.

– Нефрита вернулась, – сказал Лун и поднялся на ноги.

Нефрита стремительно опустилась на платформу и швырнула ошалелую воительницу на землю. Та была в земном облике – высокая женщина со светло-бронзовой кожей и рыжеватыми волосами. Рукава ее рубахи были порваны, руки расцарапаны, а на лице было несколько стремительно темневших пятен размером примерно с кулак Нефриты.

– Ты доволен? – рявкнула Нефрита на Луна.

– Да, – ответил он ей. – Но мне сейчас легко угодить.

Как ни странно, Нефрита шутку не оценила.

Пока она мерила шагами платформу, кипела от злости и всячески показывала воинам Тишины, которые еще могли притаиться поблизости, что любая попытка освободить их королеву завершится кровавой бойней, Корень связал воительницу, а Звон приготовил отвар. К тому времени, когда он закончил, Тишина застонала и начала приходить в себя, но, стоило ей вдохнуть пары, как она провалилась в глубокий сон. Обыскивая походные мешки в поисках веревки, Лун нашел плитку очень хорошего чая и поэтому снова развел костер, наполнил помявшийся чайник водой из бурдюка и заварил его. Звон и Корень отправились искать раненых воинов и нашли троих мертвыми – то были жертвы первого столкновения с Нефритой. Также они обнаружили несколько кровавых следов, но выжившие, должно быть, забрали всех раненых с собой.

Тьма сгустилась, и воины Тумана Индиго подоспели уже лишь к поздней ночи. Впрочем, раньше им прилетать и не следовало, потому что именно столько времени понадобилось Нефрите, чтобы успокоиться.

Пока Звон и Корень радовались прибытию остальных, отвечали на вопросы и обменивались поздравлениями и взаимными упреками, Лун встал и потянулся. Его головная боль прошла, но он провел большую часть времени сидя у костра и следя за Нефритой, мрачно сверлившей взглядом бессознательную Тишину. Он готовился вмешаться на случай, если Нефрита вдруг передумает оставлять другую королеву в живых.

Лун обошел костер и приблизился к тени, в которой стояла Нефрита.

– Прости, – сказал он. – Знаю, ты хотела меня спасти. Снова.

– Так я тебя и спасла, – заметила она. Впрочем, в ее голосе было больше обиды, чем злости. Да и в ее усталом вздохе почти не слышалось шипения. – Тебе обязательно было бить ее чайником?

– У него была ручка. За нее проще держаться, чем за камень. – Лун ощутил, как постепенно уходит его напряжение. Какое бы глубокое впечатление ни производила Нефрита, будучи разъяренной и защищая своего консорта, в своем обычном состоянии она нравилась ему больше.

– Хорошо же напишут в летописях о моем времени в роли королевы-сестры. – Она сухо процитировала: – «А затем ее консорт вскочил на ноги и забил королеву-чужачку чайником до беспамятства».

– Если бы Туман умел орудовать чайником, то вас всех не было бы на свете, – согласился Лун.

– А вот это несправедливо. Индиго была совсем не… – Она махнула рукой в сторону лагеря. – …такой.

Прежде чем Нефрита успела снова разгорячиться, Лун взял ее за запястье.

– Идем, остальные за ней присмотрят. Пойдем в кровать.

– Бывают же у тебя иногда хорошие идеи, – проворчала она и позволила увести себя под навес.

Они добрались до Изумрудных Сумерек за полтора дня. Нефрита и Елея по очереди несли спящую Тишину, а Вьюн нес воительницу, которую, как оказалось, звали Гроза. Ночью, во время неловких обрывочных разговоров, она призналась, что она – сестра Бури и Тишины, из одного с ними королевского выводка. Чувствовала она себя, похоже, отвратительно, и Лун едва сдержался, чтобы не спросить, все ли сестры из их выводка, помимо Бури, были умалишенными.

Они знали, что выжившие воины Тишины следуют за ними на расстоянии, но ни один из них не попытался ни приблизиться, ни заговорить с ними. Елея сказала:

– Готова поспорить, что они попытались бы нас остановить, если бы мы летели к Туману Индиго. Но они понимают, что мы несем ее в Изумрудные Сумерки. Наверное, они собираются тихонько проскользнуть в колонию и надеются на то, что Зима будет слишком занята разборками с Тишиной и не станет выяснять, кто был с ней.

Когда они прибыли ко двору, Нефрита не стала терять время. Она уронила все еще бессознательную Тишину на платформу у входа в приемный зал, а Вьюн опустил рядом с ней воительницу. Поначалу воины и арборы, выбежавшие наружу, подумали, что они нашли Тишину и Грозу ранеными в лесу и принесли их сюда, чтобы им оказали помощь. Это обнадеживало – по всей видимости, в сговоре участвовали лишь воины Тишины, а большая часть двора ничего об этом не знала. Но оттого Луну стало лишь жальче тех, кому предстояло узнать правду. Когда Нефрита потребовала, чтобы они привели наставника в качестве свидетеля, вся колония обмерла.

К ним вышел один из пожилых наставников, помогавших Цветике, а еще Буря, Зола, три другие королевы-сестры и все воины и арборы, успевшие вовремя спуститься на платформу. Все они потрясенно молчали и слушали, пока Гроза виновато рассказывала им о произошедшем. Лицо Бури сохраняло каменное выражение, но ее шипы заметно дрожали, и она с трудом сдерживала себя. Зола то поднимала шипы, то прижимала их к себе и с ужасом переводила взгляд с Нефриты на Бурю и на других королев, не веря своим ушам.

После Буря натянуто предложила Нефрите остаться и, похоже, испытала облегчение, когда Нефрита отказалась от их гостеприимства и они улетели. Зима и Вечер так и не появились, и Лун был этому рад, поскольку вся ситуация и без того была крайне неловкой. Он решил, что спросит Утеса, не рождались ли у него выводки, пытавшиеся убить друг друга, и что делать, если такое случится.

Избавившись от Тишины и Грозы, они испытали облегчение и быстро полетели к Туману Индиго. Через пять дней, ближе к вечеру, они добрались до двора.

Когда они приблизились к колонии, Лун увидел, что, пока их не было, арборы успели хорошо потрудиться.

На нескольких платформах-садах были сложены аккуратные клумбы, готовые к посадке; на других он видел прополотые, вскопанные полосы земли. Сорняки и мох, забивавшие основные сточные бассейны, были убраны, а из старых плодовых садов вымели всю опавшую листву. В садах на платформах трудились арборы: они копали, пропалывали, таскали корзины с землей. Два летучих корабля все еще были пришвартованы к древу, и по ним тоже ползали арборы, шлифовавшие поцарапанное когтями дерево и ремонтировавшие повреждения.

Воины-дозорные уже заметили их и доставили вести в колонию. Оттуда им навстречу вылетели другие воины, которые стали кружить вокруг них, выкрикивая приветствия. Лун, Нефрита и остальные приземлились в дупло, и рой радостных арборов почти что внес их в приемный зал.

Колодец быстро заполнился раксура, поднявшимися по лестнице с нижних уровней или спрыгнувшими сверху. Все ракушки-светильники были зажжены, и их свет отражался от полированного дерева и богатой резьбы, от изящных колонн, зигзагов лестниц и нависающих балконов. Напротив входа струился водопад свежей, чистой воды, стекавшей по стене в бассейн в полу, в котором теперь гордо плавали цветы.

Душа протолкнулась через растущую толпу и, бросившись обнимать Нефриту, сказала ей:

– Мы так беспокоились! Мы думали, вы вернетесь еще несколько дней назад!

– Нас неожиданно задержали. Мне нужно сначала сообщить об этом Жемчужине. – Нефрита отпустила Душу и взволнованно спросила: – Что с семенем? Оно в порядке?

– Мы пока еще точно не знаем, – признала Душа. – В инструкциях, которые прислали наставники Изумрудных Сумерек, говорилось, что семя нужно покрыть глиной из-под корней древа, а затем вымочить его в сердцевинном соку. – Прежде чем Лун успел спросить, она пояснила: – Это вода, которую древо вбирает через корни. Нам пришлось набирать ее сразу же, как только она выходила из древесины, из источника на верхушке древа. Но сначала источник нужно было найти. Это заняло большую часть дня. Утес думал, что знает, где он, но, судя по всему, источник меняет свое положение, когда древо растет. Ну, по крайней мере, Утес так сказал. Теперь мы просто ждем каких-нибудь признаков того, что семя готово вернуться в древо.

– Ясно. – Нефрита и Лун беспокойно переглянулись. Они этого не озвучивали, но все страшно боялись, что Ардан своими действиями как-то повредил семя. Лун надеялся, что к их возвращению бояться будет уже нечего. Слышать о том, что им все равно придется ждать и надеяться, было тревожно.

Душа повернулась к Звону, и они несколько долгих секунд смотрели друг на друга. Они были последними учениками Цветики, и Звон больше не мог применять ее учения. Душа шагнула к нему, и Звон поймал ее в объятия, уткнувшись лицом ей в плечо.

Утес вышел из толпы, остановился и, внимательно посмотрев на Луна, легонько толкнул его в плечо.

– Ты в порядке?

– Да. – Больше Лун ничего не смог вымолвить; он не доверял своему голосу. Он вдруг осознал, что никогда прежде не возвращался домой по-настоящему, ведь у него не было постоянного дома, не было места, где все бы знали, кто он на самом деле. Сейчас он боялся даже принять земной облик, хотя было невежливо оставаться в крылатом, когда Утес был в земном. Больше всего Луну хотелось сбежать, спрятаться в углу и насладиться этим щемящим, незнакомым чувством в одиночестве.

Затем с верхних уровней спрыгнула Жемчужина. Арборы и воины разбежались, уступая ей дорогу. Поток, поддавшись чувствам, шагнул было к ней, но вовремя опомнился, остановился и остался ждать вместе со всеми остальными, когда она поприветствует Нефриту. Лун, расчувствовавшийся, в тот миг даже ощутил укол жалости. Пусть Поток и спал в опочивальне Жемчужины, но он никогда не сможет стать ее консортом, как и Звон больше никогда не станет арбором.

– Вы задержались, – сказала Жемчужина и нахмурилась, посмотрев на Нефриту. – Утес уже собирался лететь разыскивать вас. – Затем ее взгляд ожесточился. Она явно заметила свежие царапины на чешуе Нефриты, хотя они почти зажили за последние дни. Зная Нефриту, она наверняка поняла даже то, что это следы когтей другой королевы. Ее шипы встревоженно приподнялись. – Что произошло?

Нефрита стиснула зубы и, собравшись с духом, сказала:

– Тишина, королева-сестра из Изумрудных Сумерек, пыталась украсть Луна.

Лун отчасти ожидал услышать, что Жемчужина изъявит сожаление о том, что у Тишины ничего не вышло. Но вместо этого глаза Жемчужины потемнели от гнева. Ее шипы замерли, а затем встопорщились вокруг ее головы.

Утес приподнял брови и недоверчиво посмотрел на Луна. Лун беспомощно пожал плечами. Жемчужина не обратила на них внимания. Ровным голосом она спросила Нефриту:

– Ты убила ее?

Нефрита приподняла шипы в ответ, но не вспылила. Она сказала:

– Нет. – Подчеркивая иронию в своем голосе, она продолжила: – Меня убедили этого не делать.

Лун запоздало принял земной облик. Меньше всего в этой ситуации ему хотелось привлечь внимание Жемчужины. Однако та не отводила глаз от Нефриты. Она склонила голову набок, и ее взгляд стал ледяным.

– Почему нет? – Слова были произнесены в почти абсолютной тишине. Все в зале затаили дыхание. Лун слышал, как ветер снаружи шелестит листвой.

Нефрита повела шипами.

– Я не хотела развязать войну. Мы отнесли Тишину и одну из ее воительниц в Изумрудные Сумерки и заставили воительницу говорить в присутствии наставника. – Нефрита выдержала паузу и подчеркнуто прибавила: – Теперь они перед нами в большом долгу.

Жемчужина молчала так долго, что некоторые воины в зале, наверное, были уже готовы потерять сознание от нехватки воздуха. Затем она сказала:

– Я удивлена, что ты подумала об этом в пылу момента.

Лун старался ничем себя не выдать. Он подумал, не сделал ли он хуже, отговорив Нефриту от немедленного мщения. Но Нефрита оставалась спокойна и не пошла на поводу у Жемчужины. Она сказала:

– Мне показалось, что так будет лучше.

Жемчужина еще несколько секунд смотрела ей в глаза, а затем сказала:

– Посмотрим.

Она отвернулась, и по всему залу пронесся вздох облегчения. Краем глаза Лун увидел, как у Звона подкосились ноги, и Душа с Елеей поспешно подхватили его, чтобы он не упал.

Когда толпа расступилась, чтобы пропустить Жемчужину, она подняла руку, подзывая Потока. Тот поспешил за ней. Лун пожалел о том, что на миг посочувствовал ему. Понизив голос, он сказал:

– Он расскажет ей обо всем, что случилось.

– Да, расскажет. – Нефрита не беспокоилась. Долгий перелет от Изумрудных Сумерек явно позволил ей увидеть ситуацию в более оптимистичном свете. – Она увидит преимущества.

– Кто-то должен рассказать мне о том, что случилось, – заметил Утес. – Но делать вам это придется по пути в ясли, потому что Стужа обвинила меня в том, что я бросил вас где-то умирать, и она смогла убедить всех остальных детей в том, что права.

Лун поморщился. Когда он уходил, то боялся, что что-нибудь подобное случится, однако выбора у них тогда почти не было.

Нефрита взяла его за руку и потянула вслед за Утесом. Она с усмешкой сказала:

– Мы оба пойдем. Думаю, мне нужно больше времени проводить со Стужей.

Лун подумал, что это, пожалуй, лучшее, что они могут сделать.

Прощание с Цветикой состоялось позже тем же вечером, после того как Нефрите, Луну и воинам дали возможность отоспаться и отдохнуть. Арборы нашли нишу в одной из стен наверху, на неиспользуемых этажах окрыленных, и Утес сказал, что это одна из старых ниш, где хоронили королев и консортов. Душа и другие наставники пока не знали, как заставить древесину расти, чтобы закрыть нишу, но она все равно была хорошим последним пристанищем.

Для Цветики пел весь двор. Лун в этом не участвовал, но он заставил себя спокойно высидеть всю песню, хотя ему и было неловко. На этот раз она не показалась ему столь уж зловещей, но все равно вызывала ощущение отчужденности.

После Лун и Звон сидели снаружи, на выступе над водопадом. Они смотрели на крошечных летающих ящериц, гонявшихся за светлячками среди брызг, а где-то за исполинскими древами садилось солнце и, уступая место темноте, сгущались зеленые сумерки. Весь двор находился в напряжении и тревоге. Насколько понял Лун, в ближайший день или два семя либо покажет, что готово снова срастись с древом, либо нет. Им ничего не оставалось, кроме как ждать.

Звон вдруг сказал:

– Завтра будут выбирать нового главу наставников.

Это настораживало. Равновесие сил при дворе и так было довольно хрупким. Лун спросил:

– И кто им станет?

– Наверное, Душа.

Это настораживало уже по другой причине. После сражения и побега из улья двеев Душа не смогла погрузить Луна в целительный сон.

– Но она же еще совсем молода.

– Это как раз не проблема, – сказал Звон, хотя его голос все еще звучал подавленно. – Даже лучше, чтобы это был кто-то молодой: она сможет приспособиться и всему научиться. И другие наставники все равно будут рядом и помогут ей. Душа рассудительная, умеет разрешать споры, да и Жемчужина с Нефритой – обе ей доверяют. Цветика считала ее вторым лучшим… нет, самым лучшим кандидатом на роль преемника.