Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"
Автор книги: Варвара Мадоши
Соавторы: Кирилл Смородин,Григорий Григорьянц
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 83 (всего у книги 353 страниц)
Он стал искать походящее изображение, Эрато застонала, Гатерия охватила паника, лихорадочные поиски ничего не давали и, уже отчаявшись, вдруг увидел небольшой рисунок небосклона со звездами и восходящим солнцем. Решительно надавил на этот камень. Дверь с щелчком приоткрылась, и свет заструился из проема. Он помог царице встать и, придерживая за талию и локоть, повел в обиталище духов.
Глава 23
Подземный зал с колоннами, сквозняк, отсвет факелов, магическая аура… Прокаркала ворона. Птица, покружив, опустилась на каменные плиты совсем близко. «Уугуу», – раздалось под сводами зала и, рассекая воздух, пролетела сова, сев на выступ в стене. Из-за колонны, шипя, выползал питон. «О, старый знакомый! – подумал юноша. Тень дракона заскользила у ног вошедших, приведя их в смятение.
На свет вышла Эрмина. В золотом одеянии, черном плаще, с мечом и шлеме она выглядела невозмутимой и воинственной. Сняв шлем, удивленно воскликнула:
– Эрато, Гатерий! Что вы здесь делаете? – Трагический вид царицы и растерянный взгляд воина говорили все без лишних слов. – Сюда, Гатерий, быстрее!
Уложив царицу на кушетку, захлопотала, отослав юношу прочь. Он бродил по залу и молился Юноне, римской богине брака, рождения и семьи:
– О, богиня Юнона, дочь Сатурна, жена Юпитера, царица неба, строгая и величавая покровительница женщин! Молю, помоги моей Эрато при родах, выведи ребенка на свет! После удачных родов тебе в качестве благодарности пожертвую три золотые монеты. У меня нет гуся и смокв[171]171
Смоква – инжир.
[Закрыть], но, как только выйду из подземелья, куплю на базаре и принесу в жертву! – Договариваться с богами было принято по каждому случаю.
Юнона, в честь которой назвали месяц Июнь, потому что даровала грозы, дожди, урожаи и легкие роды, откликнулась. Мимо уповающего на высшие силы Гатерия чинно прошествовал гусь, атрибут богини. Удивленный юноша, сделав еще несколько шагов, наткнулся на покрывало, небрежно наброшенное на мраморную скамью. Покров (тайна богини) олицетворял тьму, скрывающую путь к свету. Сдернув его, Гатерий обнаружил лежащие на скамье три смоквы – плоды священного дерева. Окрыленный надеждой и знаками свыше, воин пошел дальше и вдруг увидел Палладиум. В безмерном восторге, испытывая почтение и единение, подошел к статуе как завороженный. Наконец, набравшись смелости, задал вопрос:
– О, Афина Паллада, скажи, все ли будет хорошо с моей Эрато и ее малышом?
Долгую секунду ответа не было, но вот глаза статуи задвигались и взор опустился вниз.
– Да! – торжествующе ликовал воин.
И как бы в подтверждение пророчества раздался истошный вопль беременной, а затем крик новорожденного малыша. Эрмина позвала юношу. Царица Эрато лежала обессиленная и беспомощная, но счастливая, и в полной безмятежности обнимала завернутого в чистую ткань младенца, нежно разглядывая его.
– Мальчик. Поздравляю! – сказала Эрмина.
Гатерий упивался счастьем. Невероятно взволнованный, поцеловал избранницу и, встав на колени, в радостном облегчении бережно обнял маму и сына.
Охота была повседневной составляющей жизни армянского царя. Тигран IV, страстно увлекаясь этим занятием, подвергал свою жизнь реальной опасности, но справедливо полагал: охота воспитывает дух, силу и находчивость. Поразить крупного зверя – несомненная заслуга, а убить джульбарса – значит получить признание знати, доказать свое могущество, войти в историю. Его конь золотисто-рыжей масти (арцахская порода горных верховых лошадей) в парадном убранстве – золотая сбруя, красный ковер-седло, учуяв признаки охоты, в ожидании появления зверя, обложенного загонщиками, фыркал, приготовившись к стремительному порыву, чтобы унести наездника в самую гущу схватки.
В сопровождении придворных, егерей, лесничих, охраны и прочего люда царь верхом направлялся к Гегамским горам, что в двух дневных переходах от Арташата. На склонах гор кое-где лежал снег, вокруг расстилались цветущие луга, на тучных пастбищах паслись овцы, и, видя всю эту красоту, государь, сгорая от нетерпения, предвкушал массу удовольствия.
Перед началом охоты был завтрак. Под навесом из полотнища на скамьях за столами сидели приближенные и гости, а слуги подавали лаваш, сыр, яйца, кашу из полбы, фрукты, овощи, зелень, разбавленное вино. Все плотно завтракали и вели разговор.
– Этот тигр убил уже пять человек, – поведал Вахинак. – Не зверь, а моровая язва. Его неукротимая ярость столкнется с твоей решимостью, государь, и ты докажешь свою власть над природой! – Вахинак поклонился.
– Этот тигр возникает из ниоткуда, – предостерег главный охотник. – Прыгает сзади и, вонзив огромные когти в спину человека, впивается в шею клыками, чтобы убить, а потом утаскивает жертву в горы и съедает.
– Очень умное существо, – восхитился венцевозлагатель.
– Рассказывают, этот зверь величиной с небольшую лошадь, – поведал Арат.
– Боюсь, поиски лежбища будут бесплодны, – произнес Баграм. – Государь, предлагаю для начала выслать разведчиков.
– Вах! – изобразил ироничное удивление Вахинак. – Ты, Баграм, струсил. Наверняка обратишься в бегство не то что от вида зверя – от запаха его экскрементов. – Слова вызвали смех царедворцев. – Наш царь – искусный охотник, он не отступит! Единственный способ встретить джульбарса – войти в ущелье. Конечно, опасность есть, но, государь, бояться нечего, при тебе тысяча лучших вооруженных всадников.
Главный охотник веско пробасил:
– Государь, зверя уже травят: загонщики с псами гонят его на стрелков.
Тигран, любивший охотничьи байки, одобрительно сказал:
– Охота на крупного зверя – прекрасный способ хладнокровно оценить достоинства и недостатки мужчины. Подать сигнал к началу охоты!
Охотничий рог протрубил, и кавалькада вооруженных луками, копьями и дротиками стрелков ринулась к ущелью. Повара приступили к подготовке великолепного пира по окончании охоты.
Царя нагнал первый объездчик и, запыхавшись, указывая в противоположную строну – на юг, доложил:
– Там следы тигра!
Подскакал второй объездчик:
– В той стороне экскременты тигра! – Он указал на восток.
Тигран, пришпорив коня, на скаку остановился и с озадаченным видом крикнул:
– Вахинак, не пойму, куда же скакать?
– О, мой государь, разведчики что-то напутали! Лежбище джульбарса обнаружено на северо-западе, в ущелье. Хищника уже гонят под твой выстрел. Поскачем туда!
– Прекрасно! За мной! – Галопом сорвавшись с места, царь увлек за собой приближенных и отряд всадников охраны.
Тигран IV предвкушал схватку с самым опасным хищником планеты. Разъяренный джульбарс набросится на него, а охотник, спрыгнув с коня, поднявшегося от страха на дыбы, смело выстрелит. Единственный меткий выстрел из лука, и зверь сражен, схватка завершена. Об ужасе жертвы и триумфе победителя поведают народу сказители в героическом эпосе, а его, царя царей, восточного деспота, будут почитать все монархи, добычу же провезут по городам и деревням Армении.
Азарт охоты и предвкушение поединка с хитрым зверем пьянил, разжигая честолюбие, и царь верхом на коне, оруженосцы с запасными лошадьми, слуги с натасканными на тигров собаками стремительно ворвались в ущелье.
Вахинак стал отставать и, придерживая лошадь, с фальшивой улыбкой, сказал сквозь зубы Арату:
– Царевич, не скачи туда.
Взбудораженный охотой Арат возразил:
– Не хочу пропустить самое интересное…
– Я сказал: «Притормози!» – зловеще прошипел Вахинак.
Недоумевающий царевич с испугу шарахнулся со своей лошадью в сторону, налетел на камень и свалился на землю, как мешок, больно ударившись головой. Конный отряд с царем, Баграмом и воинами охраны, под флагом династии Арташесидов – красное полотнище с восьмилучевой звездой и двумя орлами – вихрем мчался вперед. Внезапно всадник, возглавлявший колонну, всплеснул руками и упал, сраженный стрелой. На склонах ущелья из-за валунов появились люди в бешметах и черных бурках, с башлыками на головах, открыв массированный огонь из луков.
– Засада!! – закричал Баграм.
Подскакав к царю, сшиб его с коня, и оба, упав на землю, поползли в укрытие, втиснувшись в расщелину в скале. Стрела задела Баграма, но свой долг – защитить государя – он исполнил.
– Откуда они взялись?! – Тигран хлопал глазами. – В самом сердце моего царства!
– Государь! – Баграм, осмотрев рану на плече и решив, что она неопасна, проговорил: – Предательство! Скорее всего, дозорные и костровые станции уничтожены заранее, и враг, незамеченный никем, просочился по ущельям сюда.
– А как же джульбарс? – Расставаться с мечтой Тигран не желал.
– Государь, ты не понял! Никакого джульбарса нет. Тебя заманили в ловушку.
Царь поник головой, смиренно приняв удар судьбы.
Бой продолжался. Армянские воины, осыпая врага стрелами, бились против горцев-аланов, занявших выгодные позиции, и стрелы, летящие навстречу друг другу, поражали как тех, так и других. Кочевники аланы происходили от скифов и сарматов, считались мужественными и крепкими ратниками, и Лоллию нанять их для покушения на царя стоило дорого: обоз золота, серебра, железа и лучшего клинкового оружия. Аланы пользовались особым расположением римского императора, потому что могли тихо и беспрепятственно совершать пиратские набеги на Крым, Закавказье, Малую Азию и Мидию, и всегда действовали скрытно и результативно.
Баграм, наблюдая из укрытия, заметил вожака аланов – худощавого человека с суровым видом в черной папахе, который умело управлял боем, подавая отрывисто и зычно команды. Баграм пополз к лежащему недалеко убитому воину и, забрав лук, колчан и стрелы, укрылся среди камней. Осторожно выглянув, изготовился для стрельбы: сконцентрировался, прицелился, затаил дыхание, захватил тетиву, натянул лук и выпустил стрелу. На огромной скорости летящая стрела вонзилась в сердце вожака. Он рухнул на камни, и тут же в рядах его воинов началась неразбериха. Посеяв раздор у горцев, Баграм вернулся в расселину:
– Государь, ты как, держишься?
– Моя опора – храбрость воинов, моя надежда – дерзость смелых.
Обстрел со стороны аланов прекратился. Армяне получили передышку, но продолжали зорко следить за врагом. Из стана врага раздался голос по-армянски, эхом разнесшийся среди скал:
– Царь Тигран, я сын вождя Джадар, предлагаю переговоры! Я иду без оружия.
Со склона горы спускался молодой, высокий ростом, красивый и статный человек, со сдержанно-грозным взглядом, в бешмете, папахе, без оружия. Он бесстрашно встал на валун напротив укрытия царя и ждал. Появился Тигран, и, приблизившись, спросил:
– Джадар, что все это значит?
– О, царь царей, за твою голову римляне заплатили дорого. Мы, странствующее племя, привыкли зарабатывать таким делом. Прости. Я всегда был против войны с армянами, но мой отец, вождь племени, которого только что убили, был жаден до золота, согласился на покушение, я же хочу договориться с тобой, а римлянам вернуть задаток.
– Что ты хочешь, Джадар?
– Двести арцахских лошадей будет достаточно.
– Хорошо, договорились.
Вся сущность Вахинака выражала недовольство: такой поворот событий его не устраивал. С выражением злобы на лице он, никем незамеченный, поднялся из укрытия, вскинул лук и послал свою стрелу в цель. Просвистев в воздухе, смертоносная стрела впилась в спину царя. Тигран упал ничком, и в ту же секунду рой армянских стрел поразил Джадара. Бой возобновился с более настойчивым упорством и продолжался, пока нападавшие незаметно не ускользнули в горы. Все стихло. Баграм подполз к телу Тиграна и со слезами на глазах произнес:
– Прости, государь, не уберег.
Глава 24
Смерть популярного Тиграна IV вызвала в Армении широкий резонанс, поползли слухи, однако Вахинак заставил глав родовой знати смириться, пообещав, что новый царь разрешит обращать в рабство крестьян-должников. Арата провозгласили царем под династическим именем Артавазд III.
Со скипетром в руке, гуляя по безлюдному тронному залу, новоявленный царь, кутаясь в леопардовую мантию, останавливался перед каждой статуей и говорил:
– Я заставлю тебя подчиниться, ты будешь трепетать при одном упоминании моего имени.
На его голове, перевязанной льняными бинтами, красовалась, съехав набекрень, золотая диадема династии Арташесидов с орлами и звездой, все пальцы рук были унизаны перстнями, на шее – ожерелье, а красные сапожки обзавелись жемчужинами.
– Государь, ты больше похож на парфянского вельможу, чем на армянского царя, – громко сказал Вахинак.
Арат, довольный собой, парировал:
– Золотые украшения, жемчуг, драгоценные камни – побрякушки, которые заставляют одних пресмыкаться, а других мучительно переживать, что недостаточно накопил. Моя мать Эрмина говорила: «Мудрость ценнее золота». Она ошибалась. Ценность моего великодушия зависит от величины золотого запаса. Пусть будет столько, чтобы дух захватывало! Вахинак, я все продумал. Во-первых, мы увеличим налоги, особенно с крестьянских общин. Во-вторых, разрешим долговое рабство.
– Очень рационально, – похвалил царедворец.
– В-третьих, – продолжил царь, – поборы и повинности народ должен платить не только своему нахарару[172]172
Нахарар – наследственный армянский дворянский титул.
[Закрыть], но и непосредственно в пользу царя. И, в-четвертых, хочу, чтобы мне ежедневно воздавались божественные почести в храмах моего имени.
– Все прекрасно, – усмехнулся вельможа, – но неповиновения перерастут в крестьянские бунты, а в столице вспыхнут мятежи.
– Бунты подавлять, виновных казнить! – царь был невозмутим. – Палладиум пока не найден, поэтому успокоим императора Рима царским подарком. В сокровищнице, как мне стало известно, хранится драконий зуб, придающий владельцу мужество, ведь так?
– Так-то оно так, да не совсем. – Вахинак с явным недовольством добавил: – Императору не нужен зуб, он страстно мечтает о Палладиуме.
– Ищем, ищем, не покладая рук! Кстати, ничего не слышно о моей матери? Схватили ли Баграма и Эрато?
– Нет, государь. Эрмина не найдена, Баграм сбежал, Эрато пропала. – И зловеще добавил: – У тебя проблемы.
Арат косо глянул на своего царедворца:
– Проблемы у тебя, Вахинак. Объявившись, царица-мать, которую все почитают, а я опасаюсь, потребует отстранить тебя от должности и непременно будет вмешиваться в государственные дела.
– А Баграм будет мстить. – Вельможа язвительно усмехнулся. – Царица Эрато очень популярна в народе. Как соправителю Тиграна, с точки зрения закона, власть в царстве принадлежит теперь ей.
Монарха передернуло. Подойдя к статуе главного армянского бога Арамазда (в Греции эта статуя изображала Зевса), глядя в обрамленное непослушными волосами и пышной бородой лицо небожителя, съехидничал:
– Устроишь все наилучшим образом! Вахинак, это касается не только бога, но и тебя. Разговор окончен. Арамазд в помощь! Можешь одолжить у него молнии. – Царь развернулся и ушел.
Безрадостное настроение Вахинака сменилось крайней озабоченностью: Палладиум так и не найден, Рим недоволен, враги не обезврежены.
Покои царя тщательно охранялись. Четыре стражника с мечами, топорами, копьями и кинжалами бодрствовали, зорко высматривая подходы к стратегическому объекту – спальне царя. Дверь приоткрылась, в проеме появилась перевязанная бинтами голова монарха и, поворотившись влево-вправо, убедившись, что караулят исправно, исчезла. Арат, оставшись в одной ночной тунике, тщательно закрыл изнутри дубовую дверь на целых три засова и с выражением лица «миссия дня выполнена» стал отходить ко сну. Долго снимал с пальцев рук перстни и кольца, бережно укладывая их на золотое блюдо и, наконец, справившись со сложной задачей, выглянул в окно – все спокойно, месяц светит, звезды мерцают, птицы поют. Приглушив огонек в светильнике, в благостном настроении возлег на кровать, натянув на себя покрывало.
Внезапно огонь масляного светильника полыхнул. От яркой вспышки душа монарха ушла в пятки, зрение на мгновение помутилось, а когда восстановилось, он не поверил своим глазам: у кровати стояла мать. Была Эрмина в золотистом одеянии, черном плаще, хрустальном венце, в руке – золотой меч. У нее на плече сидела немигающая сова и пристально наблюдала за царем. Арат шевельнулся. Сова замахала крыльями, закричала «Уугуу!» и захлопала глазами. Ошеломленный царь захлопал глазами в такт сове и, прикрывшись покрывалом как щитом, таращился то на сову, то на мать. Насилу уняв испуг, заикаясь, произнес:
– Мам-ма? Что ты здесь делаешь?
Величественная Эрмина изрекла:
– Сынок, ты разбазариваешь царские сокровища. Драконий зуб обладает магическими свойствами – исполняет желания…
Бедный Арат сполз с кровати и забился в угол:
– Тебя здесь нет! Это сон!..
–Знаешь, сынок, ты мог бы стать достойным царем. Армения так нуждается в славном правителе. Твой отец был великим человеком, державу сделал сильной, объединил вокруг себя князей…
– Ты – призрак!! – заорал он.
В паническом ужасе царь пополз на четвереньках к арсеналу оружия, украшавшего стену, дотянулся до меча и, схватив, обернулся в злорадном ликовании:
– Меня не провести! Бросить вызов потустороннему есть наслаждение!
Взгляд уперся в мужские сапоги, и это вызвало замешательство. Подняв глаза, закричал:
– Привиделось! Призрак Баграма…
Баграм спокойно смотрел на жалкое ничтожество:
– Неуемная жажда власти пробуждает в человеке порочные наклонности и толкает на постыдные поступки. Ты, Арат, виновен в гибели Тиграна IV и Руфуса.
Артавазд III скорчил злобную гримасу, оскалился и, резво вскочив, обрушил свой клинок на «призрака», но тот невозмутимо рубанул своим булатом с такой силой, что выбил меч из руки царя. Удивленно скосив глаза, царь устремился к двери, в которую на странные звуки из спальни уже ломилась стража. Во дворце поднялась суматоха, караул блокировал все входы-выходы, в гарнизоне объявили тревогу.
Арат, резво открыв все засовы, распахнул дверь и закричал:
– Стража, убивают!!
Выскочив из спальни, побежал по коридорам дворца к Вахинаку.
Управляющий двором, обследовав комнаты царя, резюмировал:
– Тайный ход не найден. Государь, может, тебе все причудилось?
Уже не зная, что и думать, монарх потребовал перенести спальню в другое крыло дворца. «Бесполезно, – решил Вахинак. – Дворец построен 200 лет назад Ганнибалом из Карфагена и пронизан тайными ходами насквозь. Ясно одно: если Арат не сошел с ума, то враги государства здесь, в подвале. И Палладиум тоже там».
Драконий зуб красовался на груди царя. После «встречи» с мамой Арат потребовал не отправлять реликвию в Рим и, как только золотую цепь с зубом занесли в кабинет, тут же надел на себя и загадал желание: «Хочу знать, где Палладиум». Дверь открылась, вошел Вахинак:
– Государь, есть соображения по Палладиуму. Статуя – в подвале твоего дворца.
Царь одобрительно хмыкнул. Расплывшись в улыбке, приказал:
– Иди и принеси!
– Государь, в подвале столько тайных комнат и ходов, что быстрее осла научить говорить, чем найти что-либо там.
– Могут знать долгожители. Спросим у Аветиса, – нашелся царь.
На одном из этажей дворца у стены с затейливым орнаментом стояли царь, управляющий двором и десять стражников. Вахинак произнес кодовое слово: «Хайк», плита из туфа, декорированная мотивами винограда, сдвинулась, и через зияющий проем все вошли в полутемную комнату. В кресле при свете свечей сидел старик, окруженный резервуарами, сосудами, горелками и тиглями. Несмотря на лето, топилась печь: в комнате было жарко.
– Здравствуй, государь! – учтиво сказал старик, не вставая. – Я Аветис, мне 100 лет, я мудрец и алхимик. Тебе, государь, предстоит пройти испытание, в котором раскроются твои сущность и мораль, и мы узнаем, готов ли ты сознательно и твердо следовать добру. Предстоит непростой выбор. Кинжал, что на твоем поясе, пригодится.
– Аветис! – загремел царь. – Если не скажешь правду, это будет последний день твоей жизни. Как пройти в подземелье, где прячут Палладиум?!
– Я не ведаю, – пожал плечами мудрец. – Наши знания относительны: познав мудрость – выясняется, что заблуждался.
Арат сумасшедшим взглядом вперился в алхимика:
– Что ты вообще здесь делаешь, старик?
Вместо ответа Аветис взял колбочку с прозрачной жидкостью, добавил в нее соль, серу, ртуть, опилки железа и каплю особой красной субстанции – кровь уробороса и, заткнув пробкой, взболтал. На глазах удивленных визитеров выпал желтый осадок.
– Что это? – Арат ткнул пальцем в колбу.
– Золото, государь, – улыбнулся старик беззубым ртом.
– Невероятно! Я стану безмерно богат?! – От удивления у царя расширились глаза, губы приоткрылись, дыхание перехватило.
В чувство его привел Вахинак:
– Государь, мы здесь ради Палладиума.
– Вахинак, – старик почтительно обратился к управляющему, – если выпьешь эликсир из колбы, омолодишься.
– Ну уж нет! – Вахинак вспомнил про эликсир всезнания. – Говори, как проникнуть в тайное хранилище!
Мудрец встал и, прихрамывая, пригласил гостей следовать за собой:
– Вот машина, которая отправляет в путешествие духовного познания. Узнав себя, узнаешь истину. На пути подстерегают опасности, но, если дойти до конца, постигнешь законы бытия, поймешь, что есть вечность, научишься слушать вселенную…
– Хорошо! Мы отправляемся! – безапелляционно заявил монарх.
Аветис посетовал:
– Лишь один из вас может воспользоваться порталом; если больше одного – результат непредсказуем.
Вахинак попятился назад:
– Государь, твоя миссия – двигаться к цели; оставаться на месте – путь в никуда!
Арат испуганно перевел взгляд с царедворца на стражников, потом, набравшись храбрости, провозгласил:
– Да! Император Август одобрил бы мое самопожертвование. Любой план бесполезен, если не выполнять самому. – С воинственным видом вытащил кинжал из ножен и тут же вложил обратно:
– Я отправляюсь!
Старик указал на железное круглое возвышение:
– Становись сюда!
Арат с опаской поднялся на возвышение. Алхимик взял со стола чашу с бледно-желтой жидкостью:
– Выпей божественный напиток Хаома! Он заостряет ум, необычайно бодрит, телу дарует силу.
Царь подозрительно заглянул в чашу, но взял и залпом выпил содержимое. По телу разлилась свежесть, голова стала ясной, пробудился звериный инстинкт, в глазах появился алчный блеск, кривая ухмылка расползлась по лицу. Старик крикнул: «Боги с тобой!» и дернул какой-то рычаг.
Возвышение стремительно завертелось и вместе с Аратом исчезло, штопором уйдя вниз.
…В красной комнате, подсвеченной огнем канделябров, царь увидел черноволосую уродливую женщину в длинных черных одеяниях. Протягивая руки с корявыми пальцами, особа заскользила по камням пола. Приблизившись, возвестила:
– Я волшебница. Не обольщайся насчет благополучного исхода: в моей власти превратить тебя в змею при неправильном выборе. Иди к двери!
Он подошел. Красная дверь закрыта, но на стене табличка с письменами на армянском, арамейском и греческом, под ней три рычага. «Какова твоя высшая цель жизни?» – гласил вопрос. Под рычагами – таблички с ответами: совершенство, верность своему долгу, соблюдение чести.
Конечно, он хочет быть совершенным! Вся его сущность заключалась в достижении наибольших заслуг и небывалых успехов, поэтому, не впадая в раздумье, решительно дернул рычаг с надписью «совершенство». Тут же из-под ног ушел пол: образовался провал, в который он полетел с криком «А-ааа!» и мыслью: «Зуб, спаси!»
Свалившись на подушки, разбросанные в большом количестве на полу, поднялся и, потирая ушибленное место, огляделся. Комната со стенами из зеленого сланца кишела змеями. Красногрудый полоз, зашипев, стал опутывать его ногу. Перепуганный Арат, сорвав со стены горящий факел, отогнал змею. Безвредный полоз обиженно уполз. В полной прострации Арат с факелом в руке стал метаться по комнате, тревожа змей, не зная, что предпринять. Утратив способность соображать, не сразу заметил зеленую дверь, а когда все же в темноте различил ее, проблеск надежды сменился глубоким разочарованием: дверь закрыта, а чтобы открыть, требовалось отгадать загадку. Надпись гласила:
Седой великан, подпирая небо,
Кутается в облака.
Любит бесстрашных, а кто не крепок —
Участь его горька.
Какие подвох и тайна крылись в этой загадке, он уже постичь не мог. Смирившись с печальной участью обреченного на смерть, бросил факел, уселся среди змей и горько заплакал. Беспокоило лишь одно: никогда больше не придется отведать любимую долму, которую готовил личный повар, заворачивая в свежие виноградные листья баранину, айву, баклажаны и перец. Прижав драконий зуб к сердцу, стал смиренно возносить молитву:
– О, бог Арамазд, величайший среди богов, создатель неба и земли! Ты милосерден, несешь добро, был всегда великодушен ко мне. Молю, спаси! Выполню все, что повелишь!!
Прогремел гром. Арат вздрогнул, отпрянул в испуге, его глаза округлились. Дверь со скрипом открылась, и на пороге в клубах дыма появился Арамазд. В образе бога был Грант. В белой тунике, золотой накидке, со взъерошенной шевелюрой и курчавой бородой, с копьем в одной руке и молнией в другой (стеклянную колбу набили жуками-светляками), вседержитель удостоил царя вниманием:
– Я очень разгневан, Арат! Истина в том, что ты не готов к правлению царством. Я как вершитель судеб повелеваю: отрекись от трона и уезжай из столицы! Если нет – моя молния поразит тебя.
Вновь раздался гром. Перепуганный монарх, уже простившийся с жизнью, был готов на все:
– Отрекаюсь, отрекаюсь! Умоляю, не губи! Хочу спастись, надежда только на тебя. Уеду далеко, далеко, и всю оставшуюся жизнь буду страдать, молиться и приносить тебе жертвы.
– Да будет так! – прогремел «бог» и исчез в клубах дыма.
Арат, вглядываясь в темноту, затаил дыхание в ожидании чуда. В проеме двери появилась мать. Со страдальческим выражением лица Эрмина подошла к непутевому сыну:
– Сынок, вставай, пойдем, обопрись на меня. – Она помогла встать полуобезумевшему отпрыску и, нежно обняв, повела прочь из опасного места. – Мы уедем в крепость Амберт и будем жить тихо и мирно. Зачем тебе все эти дрязги?
– Да, мама, не хочу никаких тревог. Быть царем – мучительная пытка. – Тоскливым взором окинув комнату, проговорил: – Седой великан подпирает небо и кутается в облака… Кто это?
– А, это! Гора… Гора Арарат, мой хороший.
– Участь моя горька, – шепотом пробормотал сын.
Мать ласково погладила голову сына, приговаривая:
– Твою любимую долму с виноградными листьями и айвой буду готовить, как в прежние времена.
– Мы будем жить мирно и тихо… – Внутри него разверзлась пустота.
С потухшим взглядом он вошел в сводчатый зал. Проходя мимо Эрато, Гатерия и Баграма, безучастно посмотрел на сестру и, сняв с головы золотую диадему, протянул символ власти царице, проводившей незадачливого правителя с жалостью. Вместе с матерью они вошли в тайный туннель, ведущий в лес, где ждали верные люди и резвые лошади. Группа всадников понеслась безлюдными дорогами и тропами в отдаленную крепость, в которой никто не помешает Арату предаваться размышлениям и созерцанию. Правление Артавазда III завершилось.
