Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Глава 10

Когда ассистент мага-менталиста предупреждал, что «процедура не самая приятная», то определенно поскромничал. Все время, что я провел пристегнутым к креслу и с решетчатым шлемом на голове, мне хотелось попросту взвыть.

Сначала было ощущение, что череп превратился в кастрюлю, а мозг вот-вот закипит.

– Спокойнее, – повелительным тоном произнес чародей, когда я не выдержал и вздрогнул. – Ничего страшного мы с вами не делаем, а ощущения – это просто ощущения.

Мысли путались, голова кружилась, и я был рад, что руки и ноги пристегнуты. Иначе бы рванул вперед или в сторону, после чего наверняка бы натолкнулся либо на менталиста, либо на оборудование. Или же просто грохнулся об пол и разбил голову.

«Терпи», – твердил я себе, продолжая ощущать «кипение» мозга.

Вскоре это чувство начало сходить на нет, уступая место другому – не менее неприятному.

Если бы я не знал, что маг воздействует на меня исключительно заклинаниями, то решил бы, что он решил залезть пальцами мне в глазницы. Веки словно оттянулись, а на оба глаза надавили, при этом проникая все глубже и глубже в голову.

– Спокойнее, – повторил менталист и усилил напор, отчего я зашипел. – Полдела сделано, я уже вижу нужную мне… гм… сценку.

«Сценку? – мысленно повторил я. – Они здесь так воспоминания называют? Оригинально».

Забравшиеся в мою голову «пальцы» наконец остановились. Правда никуда не делись.

– А вот и оно, – задумчиво пробормотал маг. – Довольно большое, доставать придется долго и осторожно.

Я лишь покрепче впился пальцами в подлокотники и стиснул зубы, а менталист с едва слышным «поехали» начал извлекать разговор с дядей Бором и Альгенштейном.

– Включайте аппарат, – сказал он ассистентам. – Сейчас пойдет.

«Пальцы» словно уцепились за что-то в моем мозгу и стали вытягивать. Обратно через глазницы. Я не выдержал, зашипел, а из глаз брызнули слезы.

«Или кровь?» – невольно подумал я, ощущая, что боль в голове и глазах становится все сильнее.

– Тише, тише, – сосредоточенно приговаривал маг. – Это просто ощущения. Да, неприятные, но вреда они никакого не несут. К тому же, скоро все закончится.

Насчет скоро менталист явно погорячился. Записанное с помощью «Меморабилиума» ощущалось как огромная шипастая заноза, засевшая в мозгу, и вытягивали ее, как мне казалось, не меньше получаса. Медленно, по миллиметру, иногда останавливаясь.

– Ну вот и все, – тот же равнодушный голос, и сразу за ним – мгновенное облегчение. Боль и давление схлынули, позволяя расслабиться. – Воспоминание извлечено, помещено под надежную защиту и может быть представлено в предстоящем судебном разбирательстве.

Я осторожно разлепил веки. Несколько секунд перед взором все плыло, отчего заломило виски, но секунд через пять и первое, и второе прошло.

– Извлечение заняло четыре минуты и сорок шесть секунд, – произнес маг, стоя в паре метров от меня. Уверен, во время всей процедуры он находился там же, так что ощущения будто его пальцы достают до моего мозга через мои же глазницы и впрямь были «просто ощущениями». – Довольно неплохой результат, особенно если учитывать, что вы у нас впервые.

«Впервые, – мысленно ответил я. – И надеюсь, в последний раз».

Чародей усмехнулся, и у меня возникло ощущение, что он прочитал мои мысли. Как бы там ни было, ассистенты уже убирали шлем с моей головы и расстегивали замки на руках и ногах.

– Если голова не кружится, можете подниматься, – сказал менталист, отступая к стене.

Голова слегка кружилась, но я решил не обращать на это внимания. Находиться здесь лишние минуту-другую совершенно не хотелось, даже учитывая, что Процедура Извлечения уже позади. Так что, зачерпнув из Ореола немного силы, я встал и сделал несколько шагов, жадно глядя на выход. Хотел уже сказать чародею «всего доброго» или что-то в этом роде, но тот опередил:

– Артем, – впервые в его голосе ощущались эмоции. Нерешительность и… сочувствие что ли?.. Это удивляло, а маг продолжил: – Я уже просмотрел ваше воспоминание во время извлечения. И могу сказать, что оно одно из самых тяжелых. Не в плане объема и продолжительности, а…

– Я понимаю, – кивнул в ответ.

– Предательство – один из самых страшных ударов, Артем, – менталист посмотрел мне в глаза. – И то, что вы оправились от него и продолжаете жить дальше, говорит о многом. Вы сильный человек и наверняка талантливый маг.

– Благодарю вас, – на этот раз я слегка поклонился и наконец отправился к мапе и папе.

Вскоре мы уже сидели в машине и медленно ползли вперед, являясь частью довольно серьезной пробки.

– Как ты, Тема? – в очередной раз спросила мама, с тревогой глядя на меня и зачем-то трогая мой лоб, словно из-за Процедуры Извлечения я мог затемпературить.

– В порядке, – я заставил себя улыбнуться, хотя настроение было паршивым. Точнее – я был опустошен, но это как раз-таки из-за визита в «головомойку». Эмоциональная опустошенность являлась одним из побочных эффектов. – Думал, будет хуже. Не такая уж неприятная вещь оказалась эта Процедура Извлечения.

Да, иной раз, чтобы родным было спокойнее, приходится и лукавить.

– Зато теперь мое воспоминание в надежном месте, – добавил я, когда мы в очередной раз остановились, но уже перед самым светофором.

– Это верно, – согласился папа. – Более того, как только его посмотрят соответствующие люди, к поискам Альгенштейна подключат дополнительные силы. Его официально признают преступником и объявят в межмировой розыск.

– Жаль только, что это не дает стопроцентной гарантии, – мрачно пробормотал я, – что его поймают.

– Ты прав, Артем. Существует немало магов-преступников, которые скрываются от закона годами, а то и десятилетиями. Однако они вынуждены прятаться, причем в таких уголках Вселенной, куда по доброй воле не сунется ни один здравомыслящий человек. К тому же, все активы Альгенштейна будут конфискованы, а его люди… В общем, за ними установят круглосуточное наблюдение, на них наложат всевозможные контролирующие чары и так далее. Их свяжут по рукам и ногам, практически лишат возможности связаться со своим боссом, так что, думаю, можно сказать, что мы практически в полной безопасности. Сейчас Альгенштейн не в том положении, чтобы мстить. Он всегда отличался осторожностью.

– Хорошо если так, – печально вздохнула мама, поглаживая меня по голове. – Очень хочется вернуться к прежней жизни, до того, как Тема отправился на эту проклятую практику.

Тут я был полностью согласен, но не мог не признавать, что желание у мамы крайне сложное. Точнее – из области фантастики.

– Послушай, пап, – произнес я через некоторое время. – Раз ты говоришь, что вскоре нам практически ничего не будет угрожать, может быть, я могу вернуться в академию? Честно говоря, от безделья уже тошно.

– Прекрасно тебя понимаю, – отец усмехнулся. – Вернуться домой и сидеть в четырех стенах, ждать у моря погоды… – почему-то после его слов вспомнилось Кровавое Море, тысячи напряженных аве-лларцев и баррикады, которые мы подготовили, чтобы встретить измененных черной магией рыб и морских животных. – Я бы и сам долго такого не выдержал. Но прошу: потерпи еще немного. Пока на поиски Альгенштейна направят больше ресурсов, пока за его людьми установят наблюдение… На все это потребуется время.

– Хорошо, – я кивнул, со смешанными чувствами провожая взглядом небоскреб из стекла, бетона и металла, в котором располагалась Московская академия магических наук. От нее до нашего дома оставалось не так уж долго ехать. – Если нужно – потерплю. Но тогда другой вопрос. Что делать с Аве-Лларом? Жители этого мира в беде, туда нужно отправлять магов и… И просто спасать.

– Да, Артем, я не забыл. И очень скоро, как я надеюсь, мы соберем совет по этому вопросу. Тебе, кстати, тоже предстоит принять в нем участие. И рекомендую как следует подготовиться, поскольку вопросами тебя замучают основательно.

– Это пустяки. Главное, чтобы потом собрали команду сильнейших магов, отправились туда и… – дальнейшее развитие событий виделось мне очень размыто. Безумно хотелось верить, что с монстром-Луной действительно можно покончить. Или хотя бы погрузить его в спячку. Или снабдить аве-лларцев средствами, которые помогут им на порядок легче расправляться с чудовищами. – Чтобы там все было хорошо.

И опять перед глазами возникли Фаро, Фукс, Лора и остальные. И опять они смотрели на меня с печалью, от которой сжималось сердце.

«Вас не оставят, – мысленно обратился я к своим ученикам. – Это я вам обещаю».

– Уверен, Тема, так и будет, – как можно бодрее отозвался папа, но я прекрасно понимал: это лишь для того, чтобы мне стало хоть немного спокойнее.

Наконец мы добрались до дома. Я поднялся к себе и первым делом проспал пару часов. Голова после Процедуры Извлечения побаливала, но сон помог. А затем я все-таки придумал, чем себя занять во время этого вынужденного «домашнего ареста».

«Мог бы и раньше сообразить», – укорил я себя, направляясь в отцовскую библиотеку.

В этом просторном и светлом зале с двумя десятками стеллажей от пола до потолка хранилось немало книг о монстрах и темных божествах. До того, как попасть в Аве-Ллар, я ими почти не интересовался – куда больше меня привлекали труды по развитию магических способностей. Но сейчас… Вдруг я найду что-нибудь про огромную небесную тварь, которая превращает жизнь аве-лларцев в кошмар? Шансы, конечно, невелики, но и попытка не пытка.

В библиотеке я просидел не меньше пяти часов и перелопатил около двадцати книг. Да, Вселенная оказалась щедра на всевозможных страшных и крайне опасных созданий, но ничего похожего на монстра-Луну я так и не встретил. Впрочем, впереди меня ждало еще немало справочников, хрестоматий и так далее, так что шансы оставались. И я хотел уже было продолжить, как в библиотеку ворвался папа. Причем ворвался в буквальном смысле.

– Вот ты где… – выдохнул он.

– Привет, пап, – до появления отца в библиотеке я пребывал в задумчивости, а потому сейчас растерялся. К тому же, по его лицу было понятно: он разыскивал меня не просто так, а чтобы сообщить что-то крайне важное. – Да, я тут. Читаю…

– Неважно, – отец махнул рукой и серьезно посмотрел на меня. – Его нашли, Артем. Альгенштейна. Мерзавец закопался довольно глубоко, но это уже не играет роли. Прямо сейчас группа захвата готовится действовать, и…

Его прервал писк телефона. Папа достал аппарат из кармана, глянул на дисплей и усмехнулся.

– Все, Тема. Альгенштейн пойман.

Глава 11

– Господин Волков, – дверь в тесную комнатушку, в которой мы с родителями сидели уже больше получаса, отворилась, и на пороге возник молодой маг в темно-синем костюме-тройке. – Коллегия судей ожидает вас, прошу за мной.

– Ну что, Артем, – папа поднялся с дивана и серьезно, но с одобрением посмотрел на меня. – Вперед. Еще немного, и об Альгенштейне можно будет забыть.

Это верно. Мерзавец знатно испортил мне последние месяцы жизни и чуть было не погубил меня вовсе. И теперь настал час расплаты, как бы банально это ни звучало. Мне оставалось лишь выступить перед судьями, рассказать все как было, после чего Альгенштейн отправится за решетку – скорее всего на очень долгий срок.

С того момента, когда отец застал меня в библиотеке и огорошил новостью о поимке своего бывшего делового партнера, прошло меньше суток. Альгенштейна, укрывавшегося в одном далеком и довольно опасном и неприветливом мирке, сразу доставили на Землю и заключили под стражу. Вполне вероятно, что уже сегодня он окажется в одной из магических тюрем.

Судебные процессы в международном сообществе чародеев очень отличались от… скажем так, обычных человеческих. Никакой бюрократии, все очень быстро и слаженно благодаря работе многочисленных магов-экспертов. Впрочем, одно то, что Альгенштейна обнаружили и схватили в столь короткое сроки, говорило о многом.

«Тем лучше, – подумал я, направляясь к двери, ведущей в зал судебных заседаний. – Уже вечером Альгенштейн и все опасности, с ним связанные, останутся в прошлом».

Поскольку я был несовершеннолетним, на суде меня сопровождали родители, но больше для моральной поддержки. И она, по правде говоря, была нужна, поскольку я впервые выступал в роли пострадавшего и главного свидетеля, да еще в таком серьезном деле. Волнение нарастало, сердце колотилось, и я применил немного магии, чтобы успокоиться.

Зал судебных заседаний представлял собой небольшое помещение в форме амфитеатра. Члены судейской коллегии – трое магов почтенного возраста в черных мантиях, сидели за трибуной в центре зала. С правой стороны от них, в защищенной многочисленными заклинаниями клетке и под охраной отряда боевых магов, находился Альгенштейн. Выглядел он неважно: был бледен, сутулился и смотрел в никуда. Но вскоре перевел взгляд на меня и брезгливо скривился, что-то беззвучно прошептав.

«Спокойнее, – велел я себе, спускаясь и чувствуя гнев. – Все в порядке, он под стражей. А я здесь, чтобы отправить его под замок, далеко и надолго».

При моем появлении сидевшие в зале маги зашептались, я то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Удивительного в этом ничего не было: многие из них уже знакомы с моей историей хотя бы частично. Они просмотрели мое воспоминание, и теперь мне оставалось лишь озвучить все случившееся, что называется, «из первых уст».

Среди чародеев я увидел мастера Дролла. Тот пребывал в задумчивости, чуть заметно хмурясь, однако, когда я проходил мимо, коротко кивнул. Присутствие мракоборца было вполне объяснимо. Люди Альгенштейна атаковали мастера Страда, из-за чего наш с ним конфликт приобрел межмировые масштабы.

– Тебе вот сюда, Тема, – шепнул мне папа, указывая на массивный деревянный стул неподалеку от клетки с Альгенштейном. В полуметре над спинкой светилась сотканная из голубого тумана сфера – лучший в мире детектор лжи: если тот, кто сидел на стуле, говорил неправду, она становилась красной. Впрочем, не думаю, что такое случалось часто, поскольку наказание за лжесвидетельство было очень суровым. – Садить и ни о чем не переживай.

Я кивнул и устроился перед судьями. Родители сели позади, на одну из свободных скамей.

– Артем Игнатович Волков? – осведомился главный судья – пожилой, длинноволосый, с холодным взглядом и ничего не выражающим лицом. Этим он напомнил мне менталистов из «головомойки».

– Да, ваша честь, – я слегка поклонился.

Начались стандартные вопросы, о которых еще вчера предупреждали мапа с папой. Отвечая, я постепенно успокаивался. Главное было – не переводить взгляд с судей на клетку, в которой сидел Альгенштейн. А тот смотрел на меня не отрываясь, со смесью брезгливости и насмешки.

– Итак, – в очередной раз произнес судья – практически каждый свой вопрос он начинал с этого слова. – Мы уже просмотрели ваше воспоминание. Из него многое становится ясно, однако… Нам бы хотелось услышать все от и до именно из ваших уст, Артем. Пожалуйста…

Кивнув, я вновь заговорил. Про то, что чувствовал, когда поврежденный Телепорт переправлял меня в Аве-Ллар, про то, как действовал, поняв, что попал неизвестно куда. Разумеется, особое внимание уделил Монстролунию и не раз повторил, что Аве-Ллар нуждается в помощи магов.

– Артем, по этому вопросу будет организовано слушание в департаменте межмировых отношений, – прервал меня судья, когда я в очередной раз заговорил про происходящее в Аве-Лларе. – И там вам также предстоит выступить, где вы изложите все максимально подробно. Сейчас же нас интересует несколько иное.

Почему-то такой ответ судьи немного разозлил, хоть я и понимал, что он на сто процентов прав. Заставив себя успокоиться, я продолжил. Рассказал про то самое Монстролуние, когда в Аве-Лларе появился дядя Бор, про то, с чем жителям Прибрежного Полиса пришлось столкнуться после той страшной ночи. Так, глядя попеременно на судью, мастера Дролла и Альгенштейна, которого происходящее, казалось, попросту утомляло, я и дошел до встречи с мастером Страдом и произошедшим на Сумеречной Тропе.

– Там были трое магов, господин судья, – говорил я. – Один из помощников Эраста Альгенштейна – Константин Полозов. Других двоих я не знаю, могу лишь сказать, что это черные маги.

– Как вы это определили, Артем?

– По заклинаниям, которые они использовали. Некромантия и создание Кровавого Голема. Насколько мне известно, применение подобной магии находится под запретом.

– Вы правы, Артем, – судья перевел строгий взгляд на Альгенштейна. – Сотрудничество подсудимого с черными магами также будет учтено при вынесении приговора, в качестве отягчающего обстоятельства.

Альгенштейн на это лишь брезгливо скривился. А судья позволил мне продолжить, и очень скоро я добрался до момента переноса в Янтарное Яблоко. Рассказывать о том, что было после, не имело смысла.

– Вот, собственно, и все, – произнес я, готовясь к очередной порции вопросов, однако судья просто поблагодарил меня и позволил сесть рядом с родителями.

– Ты молодец, сын, – шепнул папа, как только я оказался между ним и мамой. – Держался великолепно. А вот мне, – в его голосе послышались угрожающие нотки, взгляд был направлен на клетку с Альгенштейном, – очень хочется поговорить кое с кем совершенно по-другому…

– Успокойся, Игнат, – тихо, но строго произнесла мама.

– Извини, – папа заставил себя улыбнуться. – Это я так…

Судебный процесс тем временем продолжался, и мое место занял мастер Дролл. Он рассказал о том, какую работу мастеру Страду пришлось проделать, прежде чем отыскать меня и доставить в безопасное место.

Сотни изнуряющих сеансов прозревания, множество ритуалов, толкований увиденного… Определенно, это был колоссальный труд, и чудо, что мракоборец не отступился, хотя имел полное моральное право прервать попытки и на середине пути. Никто бы не осудил.

«Он довел все до конца, – слушая, я представлял мастера Страда. То, как он нашел меня, как вел по Сумеречной Тропе и защищал от магов Альгенштейна. И, к сожалению, то, как жуткая тварь ударила ему в спину. – Это потрясающий маг, однако его больше нет…»

Вспомнилась улыбка на уже мертвом лице мастера Страда. Он ушел, понимая, что выполнил задание и спас меня, что его усилия не пропали даром. Мракоборец в очередной раз победил, только теперь плата за победу оказалась слишком велика.

Мастер Дролл говорил тихо, но ровно. Однако я видел его ауру, видел, как она пылает алым из-за той бури чувств, что мракоборец держал в себе в данный момент. Скорбь, отчаяние, боль, ярость, наверняка направленная на Альгенштейна, из-за которого и началась вся эта история… Почему-то мне казалось, что выступление мастера Дролла – нечто сродни прощальной речи на похоронах, и от этого моя собственная аура, не Ореол, а обычная, человеческая, тоже горела алым призрачным костром.

– Спокойнее, Тема, все хорошо… – прошептала мама, поглаживая меня по плечу. – Скоро все кончится.

Я в ответ кивнул, продолжая слушать мастера Дролла. В какой-то момент перевел взгляд на Альгенштейна и невольно сжал кулаки и заскрипел зубами. Ублюдок слушал мракоборца с таким видом, словно тот рассказывал какую-то забавную историю.

«Тварь…» – безумно захотелось добраться до Альгенштейна и стереть это мерзкое заинтересованно-насмешливое выражение с его длинноносой морды. Причем не применяя магию, действуя исключительно голыми руками.

– Держись, Артем, – на этот раз шепнул отец. – Понимаю, что тяжело, но надо.

Договорив, мастер Дролл опустил голову. Некоторое время в зале было тихо, затем главный судья и двое его коллег, защитив себя чарами, которые не пропускали звук, стали обсуждать услышанное. Они совещались минут пять, затем настало время для самого главного – оглашения приговора.

Довольно долго и пользуясь сложными юридическими формулировками судья зачитывал Альгенштейну обвинения. Список оказался солиден, однако самого подсудимого это, похоже, не волновало. Тот с деланым интересом слушал, время от времени кивая и насмешливо щурясь. Такое поведение приводило меня в ярость, и приходилось постоянно твердить себе, что это всего лишь защитная реакция, а в душе мерзавец отчаянно трусит. Я очень хотел верить, что так все и обстоит на самом деле.

– На основании всего изложенного, – тон судьи изменился, и я понял: сейчас… – мы готовы вынести приговор. Альгенштейн Эраст Аскольдович осужден на двадцать семь лет. Наказание он будет отбывать в «Кастодии», магической колонии строгого режима. Условно-досрочное освобождение невозможно. Приговор вступает в законную силу немедленно, и осужденный отправляется в место отбывания наказания сегодня же.

«Вот и все, – я облегченно выдохнул. – Альгенштейна запрут под замок больше чем на четверть века. Довольно большой срок».

Осталось выяснить, что такое «Кастодия». Я впервые слышал о таком месте, однако Альгенштейн при упоминании о нем слегка поддался эмоциям. Всего лишь на мгновение, но тень страха скользнула по его некрасивому лицу.

– Осужденный, – судья обратился к Альгенштейну, – вам понятен приговор?

– Разумеется, – с огромным трудом, но тот заставил себя усмехнуться.

– Будет ли последнее слово?

– Будет, господин судья, – Альгенштейн выпрямился и пристально посмотрел на меня. – Конечно же будет.