Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Наконец облако черного дыма вырвалось из утробы проклятой богини и тут же словно бы втянулось в далекий потолок. Однако последнего Ламирэлья не увидела: распрощавшись с Червоточиной, она провалилась в беспамятство.

Трясущиеся ноги отказывались держать, и Страд сел. В ушах все еще стояли крики Ламирэльи, запах гари и не думал ослабевать, вызывая дурноту.

«И так долгие годы, – Страд не отрываясь смотрел на спящую пленницу, но видел ее другой – мечущейся, орущей, полностью отданной на растерзание боли, о силе которой было страшно даже думать. Очень хотелось заплакать, поскольку вместе с отвращением и страхом накатила волна жалости, но глаза Страда оставались сухими. – Одиночество – боль, одиночество – боль… И так по кругу».

– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть, как появляется Червоточина. И в то же время я рада этому, – прошептала Ламирэлья. – Так ты лучше поймешь, насколько я измучена.

– Вы правы, – ответил Страд осипшим голосом. – И я бы очень хотел помочь вам, если это действительно возможно.

– Возможно. И до боли просто. Сейчас я все объясню…

Ламирэлья заставила себя поднять голову. Затем трясущимся пальцем указала в противоположный угол зала, где костяные «яблони» со светящимися плодами росли заметно гуще и были выше.

– Там находится сердце этой тюрьмы. Созданный Венкроллом артефакт, который укрыл Янтарное Яблоко от глаз других Творцов. Именно из-за него Сун, Теоллиг и остальные не могут найти меня, вызволить и вернуть к прежней жизни. Однако его можно уничтожить – и сделать это невероятно просто. Достанет и твоей магии. Просто подойди и запусти в него тем же самым солнечным копьем. Насколько я вижу, это самый сильный прием в твоем арсенале.

– Значит, мне не придется ни оставаться здесь, ни гибнуть, пытаясь победить вас? – выдавил Страд. Он пока не мог поверить, что исцелить Янтарное Яблоко, а заодно и освободить Ламирэлью так просто.

– Нет, – проклятая богиня улыбнулась и с трудом качнула головой. – Я бы сказала тебе сразу, но готовилась породить Червоточину. А в такие периоды темная магия Венкролла в моем теле особенно сильна. Из-за нее на меня накатывает ярость, и бороться с ней иногда едва ли возможно. Но сейчас я почти что прежняя. А потому с радостью открываю тебе, как избавить твой мир от страшной беды. Разрушь тот артефакт – и ты победишь Червоточину раз и навсегда. Как всегда мечтал.

До цели оказалось сто четырнадцать шагов – Страд и сам не знал, зачем начал их считать. Возможно, чтобы не сойти с ума. Все же не каждый день выпадает возможность избавить собственный мир от проклятия, которое веками уносило человеческие жизни. Которое забрало и его, Страда, родителей.

Артефакт представлял собой толстую извивающуюся змею из бурого камня, стремящуюся тупой мордой вверх и покрытую разными по величине шипами. Из разинутой пасти лилось алое свечение.

Остановившись шагах в десяти, Страд глубоко вдохнул и, прогнав все мысли, ударил змею солнечным копьем.

Едва та разлетелась на куски, как зал содрогнулся. По огромному пространству прокатилась волна негромкого гула. Страд не успел даже испугаться, как все вокруг затихло. А осколки змеи растеклись по костяному полу бурыми лужами, которые почти тут же испарились.

– Вот и все, – в голосе Ламирэльи слышались усталость и облегчение. – Теперь остается только ждать. Творцы должны почувствовать, что скрытый ранее мир вновь стал доступен, и я отчаянно надеюсь, что они обратят на это внимание. Должны обратить. Иначе они не достойны зваться слугами Миросозидания, – две последние фразы она произнесла с едва уловимыми нотками отчаяния и злости.

Однако Страд почти не обратил на это внимания. Он смотрел на то место, где не больше минуты назад тянулась из пола каменная змея, и никогда раньше внутри у него не было настолько пусто.

«Действительно: вот и все, – думал он. – Преодолеть большую часть мира, дважды едва не погибнув… Затем пережить взрыв «Стального левиафана» и чудом добраться до острова… Убить Дролла… – от последней мысли все внутри сжалось от боли. – И все ради одного-единственного удара солнечным копьем».

Это казалось донельзя нелепым – и несправедливым.

– Вижу, ты не особенно рад собственной победе, – в голосе Ламирэльи слышалось любопытство. – Впрочем, все верно, радоваться пока рано. Еще неизвестно, прибудут за мной те, кого я считаю своей семьей, или мне придется остаться здесь, а вам – продолжать бороться, – она хихикнула, – с моими детьми. Это будет еще обиднее, правда?

Страд не ответил. Он все еще стоял и смотрел на то место, где еще недавно высилась каменная змея.

– Но вот лично тебя я могу кое-чем порадовать, – продолжала Ламирэлья. – Например, вернуть твоего наставника. Теперь, когда артефакт Венкролла уничтожен, моя магия, пусть и измененная, вновь со мной. А искра жизни Дролла все еще здесь. Но учти: это будет очень больно. И тебе придется принести в жертву собственный магический дар.

– О чем вы? – Страд посмотрел на искалеченную богиню.

Оживить Дролла… Удивительно, но Страд очень быстро принял то, что наставника больше нет. Возможно потому, что сам нанес смертельный удар и увидел, как в янтарных глазах мракоборца погасла жизнь. Сейчас, когда встреча и разговор с Ламирэльей оказались на первом плане, страх и боль за участь Дролла были не так сильны, как могли бы быть. Но Страд понимал: если все сложится благополучно, если за Ламирэльей прибудут другие Творцы, заберут ее и исцелят, гибель мракоборца не даст ему покоя. Она будет мучить Страда не меньше, чем проклятие Венкролла – Ламирэлью. И ожидать этого было очень страшно.

Однако Ламирэлья предлагала нечто невероятное, и Страд осознал, что готов заплатить любую цену, лишь бы не подпускать к себе мучения, вызванные убийством Дролла.

– Чтобы вернуть мракоборца к жизни, мне понадобится твой магический инструмент, – ответила Ламирэлья. – Его придется извлечь, что принесет тебе весьма сильную боль.

– Магический инструмент? Что это?

Ламирэлья ухмыльнулась.

– Не догадываешься? – спросила она, с насмешкой глядя на Страда. – Что же, скажу прямо: мне необходимо будет взять твой глаз с янтарной радужкой. Глаза полумагов и прирожденных – это не просто внешнее проявление дара. Именно в них сосредоточена ваша сила. Как раз поэтому они и начинают светиться, когда вы используете магию.

Некоторое время Страд молчал, принимая услышанное. Глаз – инструмент. И Ламирэлья хочет забрать его.

Вспомнился Остров Поедателя плоти. Бациус – такой же пленник темной силы, как и Ламирэлья. Страду пришлось заплатить ему, чтобы уйти, и это было очень больно. Сейчас все повторялось, только плата заметно возросла.

– Итак? – проклятая богиня даже не пыталась скрыть заинтересованность и нетерпение.

«Она хочет, чтобы я согласился, потому что часть ее желает причинить мне боль. Это все из-за черной силы Венкролла, – размышлял Страд, чувствуя, что сердца заколотилось как безумное. – Но если ей действительно под силу оживить Дролла, то я не имею права отказать. Я убил мракоборца, пускай и защищаясь. И сейчас, если скажу нет, убью его во второй раз».

Глубоко вдохнув, Страд посмотрел на Ламирэлью. Тихо спросил:

– Вы обещаете, что все получится? И каким вернется Дролл? Часть силы Червоточины, что превратила его в безумца, останется в нем?

– Нет. Я очищу твоего наставника от этой скверны. Он будет таким, каким был до встречи с воспоминаниями Венкролла, воплощенными в облике чудовищ. Не будет больше ни серости в его глазах, ни кошмаров. Но Дролл ничего не забудет. Впрочем, это даже хорошо. Но я бы посоветовала тебе поторопиться с выбором. Сердце Вселенной уже зовет искру жизни твоего наставника, вскоре станет поздно. Итак, ты принял решение?

– Да, – стараясь не поддаваться дрожи, ответил Страд. – Я согласен. Оживите Дролла.

Глава 29

– Творец Теоллиг! Творец Теоллиг! Учитель!..

Тео улыбнулся. Сун не называл его учителем уже очень давно. С тех самых пор, как состоялся Экзамен и произошел весь тот кошмар с Венкроллом и Ламирэльей. Случившееся принесло невероятную боль всем Творцам. Боль эта жила с ними очень долго, со временем ослабевала, но сейчас…

Сейчас что-то случилось. Лами дала о себе знать. Каким-то образом ей удалось уничтожить тот заслон черной силы, который выставил перед ней Венкролл. Янтарное Яблоко, мир, что создал Сункворр, словно бы «нашлось» само по себе. Появилось из ниоткуда. И Ламирэлья была там. Изувеченная, находящаяся на грани безумия и молящая о помощи. Ее мольбы слышал и чувствовал каждый из двадцати слуг Миросозидания.

– Творец Теоллиг!

Сун, наконец, появился. За время, прошедшее с Экзамена, он возмужал, однако сейчас – запыхавшийся, растрепанный, с горящим взглядом – вновь напоминал юношу, которому еще только предстояло стать настоящим Творцом.

– Творец Теоллиг! Учитель!.. – в очередной раз выкрикнул Сункворр, становясь рядом с бывшим наставником. – Вы ведь тоже это почувствовали?! Я ведь не ошибаюсь?! Это она?! Это Лами?!..

Крики молодого Творца спугнули стайку птиц, что щебетали в окружавших беседку цветущих кустах.

– Да, Сун, это она, – тихо, чтобы и Сункворр хоть немного успокоился, ответил Тео, кладя руку на плечо бывшего ученика. – Янтарное Яблоко снова доступно, и Лами находится там.

– Тогда надо спешить! – Сункворр вскричал с новой силой. – Вы же чувствуете, что ей невероятно больно и плохо! Лами страдала очень долгое время! По меркам Янтарного Яблока – сотни лет! И все из-за этого… – добавил, но не договорил он, потемнев от ненависти, и Теоллиг вновь ощутил давний – как он надеялся, забытый навсегда – страх, что Сун повторит судьбу Венкролла.

В первое время после случившегося, Тео было безумно страшно за оставшегося ученика. Тот не находил себе места, без перерыва на сон и еду, отдавая колоссальные объемы собственной силы, раз за разом обшаривал бесконечные просторы Вселенной в напрасных попытках отыскать Янтарное Яблоко. Даже смотреть на него было жутко, а представлять, что творится у юного Творца в душе… Теоллиг очень боялся, что Сун сойдет с ума.

Привести его в чувство стоило огромных усилий. Шаг за шагом, очень осторожно Тео подводил Сункворра к тому, что с потерей Ламирэльи придется смириться. К счастью, разум Суна оказался сильнее отчаяния, и он успокоился. Однако утрата любимой все равно не прошла для него бесследно: тот самый Сун, которого все любили за бойкий веселый нрав и неуемную энергию, ушел навсегда. А его место занял вечно задумчивый юноша с печальным взглядом, немногословный и любящий уединение.

Там, где жили Творцы, не существовало времени. С тех пор, как Венкролл погубил Янтарное Яблоко, Ламирэлью и самого себя, появилось и выросло семеро слуг Миросозидания. Среди них были три девушки, и каждая оказалась бы очень рада создать с Сункворром пару. Все они потратили немало сил в тщетных попытках обратить на себя внимание погруженного в горе Творца. Сун был с ними вежлив, добр, но не более того, и Тео с болью в сердце признавал: его ученик останется один до того самого момента, когда настанет пора растворяться в Сердце Вселенной.

К счастью, душевная рана не мешала Сункворру в его главном деле – сотворении миров. Он создал сотни пристанищ для искр жизни, и все они были идеальными. Теоллиг гордился Суном – и от этого ему было еще больнее.

Однако сейчас он видел перед собой совершенно нового Сункворра, захваченного невероятным событием и готового на все, лишь бы спасти возлюбленную. Сун находился во власти целой палитры чувств: волнения, страха за Ламирэлью, радости, счастья, ярости и отчаянного желания вернуть Лами. Тео понимал: у Сункворра появилась надежда – и если она окажется напрасной, молодой Творец этого просто не переживет.

«Перед всеми нами возникла неожиданная и очень сложная задача, – Теоллиг поджал губы и уставился на изумрудную зелень травы. – И чтобы решить ее, надо все обдумать, обсудить».

– Мы можем отправиться за Ламирэльей сейчас же, – уже тише, но с не меньшей настойчивостью произнес Сункворр. Он чувствовал нерешительность Теоллига, и она ему очень не нравилась. – С нашими силами это не составит трудностей и не займет много времени. Мы появимся в Янтарном Яблоке, заберем Лами. А как только вернем сюда – вылечим. Вы ведь чувствуете, что она нуждается в помощи.

– Да, Сун, все так, – тихо ответил Тео. – Я прекрасно понимаю твое стремление спасти Лами. И сам хочу этого не меньше. Но для начала надо провести собрание, обсудить случившееся с остальными Творцами. Произошло то, чего никто из нас не ожидал. И подходить к решению возникшей задачи нужно с умом – как и создавать миры. Тебе это хорошо известно.

– Но пока мы будем обсуждать, Лами будет мучиться дальше. Я не желаю этого допускать.

– Успокойся, Сун, – преодолев себя, твердо и с нотками строгости, как раньше, когда Сункворр был его учеником, сказал Теоллиг. – Не забывай, кто мы. Любой наш шаг должен быть взвешен. Сейчас – тем более. Поэтому собрание необходимо. Но мы проведем его немедленно.

Вскоре все двадцать Творцов собрались в Учебной башне. Никогда прежде Теоллигу не доводилось видеть такого волнения на их лицах. Особенно хорошо оно читалось у той семерки слуг Миросозидания, что появилась уже после случившегося с Венкроллом и Ламирэльей. Разумеется, молодые Творцы знали о трагедии в доме-яблоке, но для них это было что-то вроде легенды. До сегодняшнего дня…

Старшим Творцом сейчас был наставник Теоллига – Филлдор: Оллаф же ушел почти сразу после того, как Вен погубил Лами, посчитав, что в этом есть большая доля его вины.

Сункворр, едва войдя, кинулся к Филлдору с явным намерением потребовать, чтобы за Лами отправились немедленно, и Теоллигу стоило немалых усилий удержать молодого Творца.

– Не надо, – твердо сказал он, крепко сжимая плечо бывшего ученика. – Я понимаю, что в душе у тебя сейчас бушует самая настоящая буря, но ты должен усмирить ее. Иначе будет только хуже. Прояви терпение – ради Ламирэльи.

Последний довод подействовал. Сункворр кивнул, опустил голову и сел на свое место. Сейчас он очень напоминал того самого себя, каким был на Экзамене: взволнованного – и виной волнению вновь оказалась Лами.

Вновь оглядев зал, Теоллиг вдруг ощутил безумное желание, чтобы Ламирэлья, жизнерадостная, рыжеволосая, бесконечно прекрасная девушка-Творец, тоже сидела здесь, со всеми. Глаза защипало, Тео прикрыл веки и глубоко вдохнул.

«Пусть все будет хорошо… – перед глазами Творца возникла радужная сфера Сердца Вселенной, и он понял, что обращается прямо к ней. Во многих мирах нечто подобное называлось молитвой. – Пусть остальные Творцы тоже согласятся, что мы должны отправиться за Лами и вернуть ее…»

Наконец Филлдор встал перед экзаменационной рамой-проектором, и в зале стало тихо. Собрание, на котором должна была решиться судьба Ламирэльи, началось.

– Уверен, вы все почувствовали это – мольбу о помощи, безмолвный крик Творца, которого мы все уже очень долгое время считали погибшим, – заговорил Филлдор. – Большинство из нас помнит, какой замечательной и талантливой была Ламирэлья. Она создавала прекрасные миры, и то, что ее путь Творца прервался, едва начавшись… – он покачал головой, опустив взгляд.

– Но теперь, когда мы знаем, где Лами, и можем ее вернуть, она вновь будет создавать миры! – Сункворр не выдержал: вскочил и уставился на старшего Творца горящими глазами. – Я предпринял столько бесплодных попыток отыскать Лами, а теперь она сама дала о себе знать! Мы просто не имеем права не прийти к ней на помощь!

– Я прекрасно понимаю твои чувства, Сун, – произнес Филлдор, поднимая руку в успокаивающем жесте. Сункворр же лишь болезненно скривился: меньше всего ему сейчас хотелось слушать, как кто-то прекрасно понимает его чувства. – Но они не должны брать верх над разумом. И прежде, чем принять решение о том, как действовать дальше, нам нужно рассмотреть множество моментов. И первый из них – причина, по которой Янтарное Яблоко вновь стало доступным. Ты можешь объяснить это, Сун?

Молодой Творец молча покачал головой, мрачно уставившись в никуда.

– Долгое время этот мир скрывался под завесой темной силы Венкролла, – продолжал Филлдор. – А Венкролл, несмотря на то что сама его сущность Творца оказалась искажена, был далеко не глуп. К сожалению, мы слишком поздно поняли, что он всего лишь играл роль слуги Миросозидания. А на самом деле у него был план. Страшный, жестокий, но продуманный. Он не просто так погубил Лами, изменил себя и спрятал Янтарное Яблоко. И, вполне возможно, то, что Янтарное Яблоко вновь появилось, – также является частью плана Венкролла. Ловушкой, в которую он хочет заманить нас. Мы ведь враги для него, причем были ими с самого начала. И очень жаль, что выяснилось это слишком поздно.

– Но вы ведь чувствуете, что Венкролла нет в Янтарном Яблоке! – вскричал Сункворр. Он развернулся и обвел взглядом остальных Творцов. – Мы все это чувствуем!

– Чувствуем, – с кивком подтвердил старший Творец. – Но это не значит, что Венкролла действительно нет в Янтарном Яблоке. Точно так же мы долгое время знали, что этот мир продолжает существовать, однако не могли добраться до него. Венкролл силен и искусен в своем черном деле. Вполне возможно, что он просто скрывается от нас. А как только мы доберемся до Ламирэльи, ударит в спину.

– Каким бы сильным и хитрым он ни был, нас все равно больше, – пробормотал Сункворр, по-прежнему стоя слушая Филлдора. – Неужели мы, самые могущественные создания Вселенной, испугаемся одного-единственного безумца, предавшего Миросозидание? К тому же, то, что Венкролл все еще в Янтарном Яблоке, – всего лишь ваше предположение. Вдруг его там нет, а мы сейчас понапрасну тратим время, позволяя Лами мучиться дальше?! – на последних словах он едва не сорвался на крик.

– Тише, – Теоллиг не выдержал: подошел и заставил Сункворра сесть. – Так ты точно не сделаешь Лами лучше.

– Возможно, ты прав, Сун, – спокойно, но с болью во взгляде ответил Филлдор. – Но тогда ответь: почему его нет в Янтарном Яблоке? Он умер? Растворился во Вселенной? Перебрался в другой мир? Вариантов множество, и каждый из них ослабляет вероятность того, что Вена больше не существует.

– Никогда не думал, что вы боитесь его, – тихо процедил Сункворр, и Теоллиг с силой сжал его руку. На душе было очень неспокойно, а и без того слабая уверенность в том, что собрание закончится благополучно, таяла все быстрее. – Он подлый и трусливый. Заманил Лами в ловушку, а когда мы почувствовали беду – сбежал. Бояться такого, как он… – молодой Творец не договорил, лишь покачал головой, не замечая напряженных и тревожных взглядов, которые бросали на него остальные.

– Я не боюсь, Сун. Просто на старшем Творце лежит ответственность за всех, кто находится здесь. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас попал в беду…

– Лами одна из нас! – снова закричал Сункворр. – И она в беде! Уже долгое время! А старший Творец вместо того, чтобы спешно отправляться за ней, заводит разговоры, строит предположения!..

Некоторое время Филлдор молчал, прикрыв глаза. Затем продолжил – так же негромко и спокойно:

– Есть еще ряд моментов, которые меня смущают. Один из них – наличие рядом с Лами разумных. Людей, которые, к тому же, обладают магическим даром. Один, совсем еще мальчик, находится рядом в том же зале, где заточена Ламирэлья. Другой, мертвый, лежит в одном из множества коридоров, что ведут в этот зал. Остальные, несколько десятков человек, идут через лес ко входу в тюрьму Лами. Для чего они там?

– Да какая разница?! – опять не выдержал Сун. – Это всего лишь люди, их сил недостаточно, чтобы причинить вред кому-либо из нас!

– Это так. Но если ты помнишь, один из непреложных законов Миросозидания, гласит, что наше существование должно оставаться тайной для тех, ради кого мы живем и трудимся. Разумные могут строить о нас предположения, но мы не имеем права подтверждать их или опровергать. А уж появляться перед ними… – Филлдор не договорил, лишь покачал головой. Видя, что Сун пока не намерен что-либо отвечать, старший Творец продолжил: – К тому же, не исключено, что эти люди являются частью плана Венкролла. Хитрого и, несомненно, страшного и жестокого.

– Опять вы про эту тварь… – тихо, с нотками безнадежности в голосе пробормотал Сункворр.

– Есть еще два серьезных момента, на которые я не имею право не обратить внимание, – пропустив последнюю реплику молодого Творца, сказал Филлдор. – Первый – состояние Лами. Вы все чувствуете, что она искалечена. Черная сила Венкролла превратила ее в монстра. Она долгое время порождала целые армии чудовищ, испытывая при этом невероятную боль. В сочетании с темной магией, что насквозь пропитала ее тело, страдания сделали ее безумной. Временами она почти прежняя, но длятся эти периоды очень недолго. И тогда в ней пробуждаются ненависть и желание уничтожать. Лами словно пытается выбраться из глубокой ямы. Она вновь и вновь лезет по склону, надеясь, что в этот раз получится, но жестокая сила Венкролла все равно утаскивает ее вниз.

– Вот видите… – опять перебил Сункворр. Но на этот раз тихо, а в глазах его блестели слезы. – Лами приходится выносить почти непрекращающуюся пытку. И вы все еще сомневаетесь, нужно ли ее спасать.

– Я сомневаюсь в том, сможем ли мы ее спасти. Хватит ли наших сил и мастерства, чтобы очистить Ламирэлью от черной силы Венкролла. Что если у нас не получится? Тогда она будет представлять для каждого из нас серьезную угрозу.

– Лами беспомощна, – возразил Сун. Теоллиг видел, что спор со старшим Творцом словно бы обессилил его ученика. – Чем она может быть для нас опасна?

– Многим, Сун, многим. И ты не имеешь права не учитывать этого. Наконец последнее, на чем бы я хотел заострить внимание… Нас ровно двадцать, как и должно быть, и если мы доставим Ламирэлью сюда, она станет двадцать первой. Это значит, что кому-то придется уйти, – Филлдор взял паузу и обвел собравшихся пристальным взглядом.

– Если будет необходимо, я уйду, – твердо сказал Сункворр. – Я уступлю свое место Лами, лишь бы она не мучилась.

– Я ценю твое благородство, Сун, но сейчас оно излишне, – тихо, с нотками грусти ответил старший Творец. – Все, о чем я только что говорил, было моим прощальным словом. Мне безумно жаль, что оно получилось… таким. Да и срок для него подошел раньше, чем я планировал. Однако иного выхода нет: нас действительно должно быть двадцать, и еще до того, как Лами окажется здесь, я растворюсь в Сердце Вселенной.

– Значит, – Сун подался вперед, – вы позволяете нам вернуть Лами?

– Разумеется. Но я был обязан предостеречь вас от ряда опасностей, о которых и говорил только что, яростно перебиваемый нашим дорогим Сункворром, – Филлдор посмотрел на Суна с грустной улыбкой, и тот смутился. – Вам придется быть очень осторожными, об этом нельзя забывать ни на минуту. Особенно это касается тебя, Теоллиг, – старший Творец вновь стал серьезным и перевел взгляд на учителя Сункворра, – поскольку после моего ухода старшим Творцом становишься именно ты.

Тот, стараясь сохранять невозмутимость, поклонился. Безусловно, Теоллиг понимал: рано или поздно обязанности Филлдора лягут на его плечи, но не думал, что это произойдет настолько скоро.

– Ну а теперь я скажу то, чего Сункворр ждал с таким нетерпением: мы должны вернуть Ламирэлью домой, – продолжил Филлдор. – Исцелить ее, если получится, и приложить все силы к тому, чтобы она вновь стала Творцом. Однако – Сун, я говорю это специально для тебя – если у вас ничего не выйдет, ее придется развоплотить. Сункворр, ты понимаешь, что я только что сказал?

– Да, – не без труда кивнул тот, хмурясь.

– Тогда вам с Тео пора отправляться. Мы же, – старший Творец повернулся к раме-проектору, провел перед ней рукой, вызывая изображение зала, в котором томилась Лами, – будем следить за вами. И если возникнут трудности, придем на помощь.