Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Глава 54

В шатре Тиграна был полумрак, горел лишь небольшой масляный светильник, давая теплый мерцающий свет, и огонь, отражаясь от золотых деталей походного трона, от бронзовой Чаши мира, богато орнаментированной сценами войны, делал лица беседующих выразительно мягкими. Астролог Вараздат, как и Аревик, был вывезен из крепости по приказу царя. Его прогнозы Тигран ценил, и мудрец, испытав потрясение при побеге из осажденного города сквозь римское оцепление, теперь успокоился и вел с царем ночной разговор.

– Раз ты спрашиваешь меня о звездах, значит, хочешь повлиять на судьбу, – говорил астролог.

– Я не из тех, кто ничего не делает, смиряясь с участью, – произнес Тигран. – Тайна моей судьбы и Тигранакерта разгадана, но если удалось обмануть судьбу один раз, почему не попытаться еще?

То, что царь вывез астролога, Аревик и других из осажденного города, можно назвать чудом. Боги через Таблицу судеб предсказали будущее, но Тигран решил распорядиться знанием и поспорить с судьбой: пошел наперекор, и получил результат.

– Игры с судьбой опасны. – Мудрец говорил, взвешивая слова. – Ты в хорошем настроении, не подавлен, не опустошен. Хорошо! Но если будет поражение в битве, помни – это еще не конец!

– Решение о битве еще не принято.

– Я всего лишь астролог, а не бог, могу по звездам открыть судьбу, а не назначить ее.

– Что говорят звезды?

– Сейчас звезды не благоволят тебе, – сказал Вараздат Тиграну. – Воздержись от сомнительных действий, ты рискуешь проиграть.

– В любом деле присутствует риск.

– Будь терпелив, продумывай каждый шаг, не иди на поводу у других.

– Ты думаешь, что кто‑то подталкивает меня на необдуманные поступки?

– Не исключаю! Присмотрись к окружению.

Астрологи в природных явлениях видят закономерности, но видят и знамения небес. Вараздат сознавал, что Луна сейчас в знаке Льва, она пытается воздействовать на сознание царя, заставляет его вести себя необычно и сильно переживать, не позволяя объективно оценивать ситуацию.

– Ты рвешься проявить себя, хочешь заставить всех верить в успех!

– Разве это плохо поднимать боевой дух воинов?! – удивился Тигран.

– Обрати взор на северо‑западную часть небосклона.

Тигран уже видел двойную звезду. Сошлись две планеты в «поцелуе» – планета бога Мардука, римляне ее называют Юпитер, и планета Вечерняя звезда, которую еще звали Венерой. Дурное предзнаменование! Этот «поцелуй» предсказывал, как считали астрологи, разрушение и неудачи.

– Такое расположение звезд – предзнаменование грядущих несчастий для царя и государства, – грустно вздохнул астролог.

– Да, есть о чем подумать! – Царь был несколько обескуражен.

– У меня, Тигран, предчувствие чего‑то разрушительного.

Царю Армении брошен вызов, испугается ли он? Любой астролог сказал бы: «Звезды запрещают вступать в спор с судьбой!» Но царь не хотел принимать безоговорочно того, что ему назначено. Не выполнить волю богов, но уповать на них? Покориться или бороться?

Вараздат, лукаво взглянув на озадаченного Тиграна, улыбнулся в восторженном волнении и сказал:

– Я скажу нечто необычное. За много лет служения тебе и твоему отцу, несмотря на безоглядную веру в звезды, я понял: все отвратимо, если предусмотреть возможные последствия и неприятности или найти необычное решение проблемы. Тогда можно и побороться с судьбой, принять ее вызов и даже победить.

Лицо Тиграна просветлело:

– Такой подход мне ближе, воля и решимость дают шанс принять вызов римлян и победить!

На другой день римляне, продолжая осаду Тигранакерта, не забыли о разведке местности, а армяне, полагая, что на родной земле и так все знают, а также воодушевленные вылазкой отряда Багунци, праздновали успех. В огромном шатре за накрытым столом сидели царь Тигран и его союзники – цари Атропатены, Адиабены, Гордиены, Софены, Коммагены и Осроены, полководцы и вожди иберов, арабов, мардов и албан, царедворцы и мудрецы. Это был Военный совет. Пили превосходное вино, ели жареного барашка.

В это же время Лукулл, решив воодушевить командиров после вчерашнего провала, обсуждал с легатами возможные варианты битвы.

– Тиграну нужно смириться, – говорил он, – ведь царь получил предсказание Таблицы судеб! Город наш, не сомневаюсь! Однако я послал к нему Дорилая с хорошим предложением. Примет его – спасет город!

Аппиус Клодий воскликнул:

– Слава Лукуллу! Нас ждет триумфальная победа!

Публий Клодий сказал:

– Нам впервые предстоит столкнулся с царем Тиграном, ему же предстоит испытать силу римского оружия.

Секстилий в порыве преданности выкрикнул:

– Покажем этому варвару, преисполненному заносчивости, что победителя либо терпят, либо уважают!

Мурена промолчал, а Лукулл, бросив на него неодобрительный взгляд, произнес:

– Мне донесли, что у царя Военный совет. Посмотрим, какое решение он примет.

В шатре Тиграна выступал, очень громко выкрикивая слова, царь Атропатены Дарий, сидевший по правую руку от Тиграна:

– Рим предает огню все и всё, что не нравится. Они пришли на наши земли за богатой добычей, хотят, чтобы их владения простирались от океана на Западе до Каспийского моря на Востоке. Не бывать этому!

– Не бывать!! – закричали все.

– Царь царей, я поставляю тебе «мидийское масло» – нефть, ты успешно его применяешь для борьбы с врагами. У нас для римлян припасено много сюрпризов. Так?

– Так!! – закричали все.

– Мой город Умрия является родиной пророка Заратуштры. Я принес богатые жертвы богу в его храме. Ахура Мазда, воплощение мудрости, подал знак – храмовый огонь стал зеленым, и мне открылась истина: римляне будут разбиты!

– Да!! – закричали все.

Продолжил выступления царь Адиабены Монобаз, потомок ассирийских царей, сидящий по левую руку от Тиграна:

– Мы накажем римлян, а парфяне не посмеют начать войну, так?

– Так!! – закричали все.

– Рим лишает всякой самостоятельности государства одно за другим.

– Не позволим!! – закричали все.

– Что стало с Пергамским царством? – вопрошал Абгар I, царь Осроены. – Оно пало, на его месте теперь римская провинция Азия, а народ Пергама испытывает притеснения и поборы. Свергнем иго римлян!

– Свергнем!! – закричали все.

– Они не стесняются грабить даже храмы богов! – воскликнул Спандуни.

Раздался неодобрительный гул.

– Мне смешно, – сказал царь Коммагены Антиох I, – ведь у Лукулла малочисленная конница, в пять раз меньше нашей, а катафракты есть только у нас. Ударим по римлянам!

– Ударим!! – закричали все.

Тут встал полководец Таксил:

– Царь царей, хочу сказать, если позволишь.

Тигран кивнул.

– Я Таксил, полководец царя Митридата. Сам понтийский царь сейчас ведет кровопролитную битву с римскими войсками на севере, сдерживая силы двух легионов, чтобы они не двинулись сюда. Царь Митридат по твоему зову прислал меня с отрядом лучших всадников, государь, но он советует тебе уклоняться от сражения и изматывать римлян набегами конницы.

– Ты, Таксил, трус!! Мы их сметем и уничтожим! – закричал царь Гордиены Зарбиена, воинственный и неукротимый горец, втайне тяготившийся господством армянского владыки.

– Я хорошо знаком с римской тактикой, – не унимался Таксил. – Они начинают битву, когда уверены, что имеют беспроигрышный план, противник плохо организован, полководцы подкуплены.

– Что? Он еще обвиняет нас в предательстве!! – заорал Дарий.

Поднялся шум. Громче всех возмущались цари зависимых от Тиграна государств. Таксил пытался перекричать обезумевших властителей:

– Лучшее, что можно сделать сейчас, при помощи конницы отрезать неприятеля от подвоза продовольствия, после чего, измотав противника, добить его. Государь, настоятельно рекомендую прислушаться к совету Митридата!

– Митридат хочет удержать тебя, Тигран, от великого подвига! – провозгласил царь Зарбиена.

– Он не хочет делиться с тобой славой! – вторил ему царь Монобаз.

Тигран встал, и все замолчали. В наступившей тишине, выдержав паузу, произнес:

– Я выслушал твой совет, Таксил. Римлян не боюсь, и во имя спасения государства собрал огромное войско из разных стран и племен. Как видишь, Таксил, наша сила – не самонадеянная похвальба, а настоящая угроза Лукуллу. Раньше отношения с Римом развивались по принципу: ни войны, ни мира, но теперь, когда римский орел распростер крылья над землей Великой Армении, мы можем и должны сражаться и сокрушить римскую армию. – Тигран оглядел всех и продолжил: – Я выслушал вас и решил дать бой. Мы ударим одновременно! Мамиконян, пошли известие римскому командующему, что назначаю битву на завтра. Начнем с восходом солнца!

Совет завершился, цари и полководцы отправились к своим войскам готовиться к сражению, а Тигран, войдя в шатер, где его ждала Аревик, позвал ее и, нежно прижав к себе, поцеловал.

– Аревик, мое солнышко, – сказал он, залюбовавшись ей. – Как красивы твои глаза, твоя кожа нежна, как шелк, твои волосы, брови и грудь опьяняют, а твоя любовь придает мне сил!

– Не надо слов, – прошептала Аревик, – любовь делает нас необыкновенно сильными, ведет по краю опасности сквозь страх и неуверенность, дает бесконечное наслаждение.

– Только с тобой, Аревик, могу быть до конца откровенным. Завтра сражение. Если уклонюсь от битвы, меня объявят трусом.

До последнего мгновения посещали его сомнения, но, увидев ее, понял, ради чего надо сражаться. Где нерешительность? Она исчезла! Народ на бессознательном уровне мышления также хочет решающей битвы. Не дать повод обществу потерять веру во всемогущего монарха! Кажется, сегодня он воодушевил полководцев и преодолел робость мудрецов. Биться придется не только с неприятелем, но и своей судьбой.

– Наши сердца, чтобы ни случилось, всегда будут вместе. – Аревик страстно смотрела на него, эмоционально переживая переполнявшую ее радость.

Тигран подумал: «Я буду любить ее до конца своих дней».

По дороге из лагеря римлян в лагерь армян шел человек. Это был Дорилай. В римской тоге шел он не спеша, но горбился под грузом сложности и тщетности своей миссии. Охрана, узнав о посланнике Лукулла, привела Дорилая к шатру царя. Все мудрецы и советники Тиграна тут же обступили его, так как знали и ценили как выдающегося и особо чтимого греческого философа. Метродор, переговорив с Дорилаем, пошел к царю упрашивать принять посла. Тигран согласился его выслушать.

Пав на колени перед царем, Дорилай сказал:

– О царь царей, о Тигран Великий, выслушай меня!

– Ты Дорилай, бывший советник Митридата, не так ли?

– Да, это так. Я был захвачен в плен римлянами, сидел в тюрьме, но в последнее время Лукулл приблизил меня, чтобы узнать тайны Митридата.

– Встань, – приказал Тигран, – и расскажи, о каких тайнах идет речь.

Дорилай поднялся. В его рассказе многое задело Тиграна. Лукулла интересовали Дворец власти и Таблица судеб. Римские послы и шпионы собрали всю необходимую информацию, часть знаний была почерпнута из манускриптов. Лукулл, несомненно, притязал на мировое господство, но для начала хотел стать диктатором Римской республики, мечтал изменить свою судьбу, стать бессмертным. Тигран твердо решил, что этому не бывать. Дворец власти находится на армянской территории под присмотром народа, призванного богами защищать святыню. Тайна Дворца будет раскрыта только достойным людям, доказавшим свои миролюбивые намерения, верящим в справедливость и разумность. Что касается Таблицы судеб, то известно, что богам открыты судьбы каждого из нас, но знать судьбу – привилегия мудрых, глупым и низким людям это знание даст возможность безнаказанно ломать жизни невинным и принести страдания целым странам. Лукулл никогда ее не получит!

Тигран, сидя на троне, смотрел на мудреца с нескрываемой враждебностью.

Мудрец сказал:

– Лукулл знает, что Таблица заговорила и ты получил пророчество: Тигранакерт обречен!

– Дорилай! Судьба – это не неизбежность, которой нужно покориться, это божественная воля, которую нужно принять, чтобы изменить.

– Государь, ты решил дать сражение под Тигранакертом?

– Да, таково решение Военного совета, и я поддерживаю его.

Дорилай смотрел на царя испуганно, потом в замешательстве произнес:

– Я глубоко озабочен твоим решением биться с Лукуллом в прямом столкновении. Ты не понимаешь, насколько огромна мощь римлян!

– Мощь моей армии и союзников не меньше!

– Война – образ жизни римлян, их военная машина неистребима, они легко восстановят потери, увеличивая при этом свою мощь.

– Военная техника римлян не сильно впечатлила защитников моей крепости, – сказал Тигран. – Лукулл не может взять Тигранакерт.

– Это вопрос времени. Ты можешь, конечно, воспользоваться ошибками Лукулла и победить в одной битве, но тут же придется драться с новыми легионами. А что, если ошибку совершишь ты?

– Ошибки делает каждый, главное, вовремя их исправить. Бояться совершить ошибку – то же самое что испугаться приударить за красивой женщиной, – пошутил Тигран.

– У тебя нет столько ресурсов! Весь мир работает на Рим! Ищи другие варианты.

– Если буду бояться прямого столкновения, – произнес Тигран, – то меня перестанут уважать не только люди, но и боги!

– Государь, если чем‑то обидел, извини, но я был честен с тобой. Лучше знать, чем не знать! Хотел бы загадать тебе загадку, чтобы развлечь.

– Ну, давай!

– Вот загадка: «Первого не вижу, второго не замечаю, третьего не помню!»

Тигран мгновение подумал и сказал:

– Ответ: «Рождение, жизнь, смерть».

– Да, великий царь! Ты избран богами! Разреши мне остаться при твоем войске и не возвращаться к Лукуллу, где меня ждет смерть.

– Ты, Дорилай, наговорил много неприятных вещей, но за тебя вступился Метродор, а ему я доверяю. Оставайся! Хочу поручить тебе важную миссию.

Дорилай должен совершить поездки к царю Парфии Фраату и царю Понта Митридату в качестве личного посланника Тиграна с миссией убедить их объединить войска под началом Тиграна в борьбе с Римом. Три великих царя должны не соперничать, а править Востоком! Философ должен найти нужные аргументы, например, как этот: каждого по отдельности Рим одолеет, троих никогда. Три царя разделят Малую Азию и Ближний Восток и будут в могучем партнерстве поддерживать вечный порядок в Азии.

Взявшись за выполнение миссии, Дорилай для себя решил: мир несовершенен, соперничество лежит в основе любой власти, даже сотоварищи, пробиваясь к вершинам, расталкивают друг друга в слепой жестокости и жажде наживы. Человек сам себе враг, и всегда в мире будут существовать победитель и жертва. Будет ли его миссия удачной? Сомнительно! Но веря в бескорыстность армянского царя, осознал, что если его труды не дадут плодов и государи не объединятся, все исчезнут, как Вавилон!

За крепостной стеной внутри Тигранакерта люди были на грани истерики: одни искали защиты в храмах, другие, встревоженные, толпились на площадях и делились последними новостями. На площади встретились три знатных армянина – Аргам, который раньше занимался поставками армянских вин в города Месопотамии, Паруйр, гордившийся своим лучшими в мире армянскими абрикосами, и Баграм, владелец гостиниц по всей стране.

Аргам сказал:

– Если город падет, наша участь не завидна.

Паруйр сказал:

– Римляне обратят нас в рабство и продадут на рудники.

Баграм сказал:

– Из владельца гостиниц меня превратят, самое большое, в уборщика номеров. Все плохо!

Вздохнули, потом Аргам сказал:

– Паруйр, ты наш герой.

– Почему?

– Если твоими абрикосами обстрелять противника, то получив в лоб, он поймет, ради чего армяне защищают свою землю!

Паруйр, сказал:

– Это так! А вот Баграм сегодня какой-то не веселый.

– Война – настоящее бедствие для меня, – сказал Баграм. – Содержать гостиницы в Тигранакерте стало невыгодно.

– Баграм, так сдавай номера римлянам по двойной цене!

– Начальник гарнизона Манкей сказал, что римляне недостаточно учтивы, чтобы пускать их в город. Паруйр, а из тебя получился бы хороший полководец! – сказал Баграм с серьезным лицом.

– Это почему?

– Да потому что ходишь по городу и всем даешь советы, как спасаться от римских снарядов.

– Я-то хоть разговариваю, внушая людям уверенность в победе, а ты, Аргам, все молчишь. И о чем думаешь? – спросил Паруйр.

– Он думает, – сказал Баграм, – что в этой войне останется один и станет прародителем армян.

Аргам молчал. Паруйр пошутил:

– Ты, Аргам, очень темпераментный и выражаешь свои эмоции бурно.

Наконец Аргам решил выразить свое отношение к событиям:

– Одно желание у меня – зарезать этого Лукулла!

– Почему?

– Мое вино никто не покупает!

– А ты обливай римлян со стены вином вместо нефти, – сказал Паруйр. – Пьяные римские солдаты вообще забудут про подкоп, штурм и осаду, того и глядишь, война закончится.

– Нет уж, мое прекрасное вино лучше приберечь до победы. Какой же праздник без вина!

Баграм заговорщицки произнес:

– Надо выбираться отсюда.

– Как?

– Манкей обещал сказать, где тайный ход в горы.

– И куда ты пойдешь?

– Друг, Армения везде, в любой стране есть армяне. Идем вместе!..

На другой площади города встретились Асаф и Надав, два иудея, очень успешные торговцы, один пряностями, другой посудой.

– Ты слышал, защищая крепость, армяне льют на головы римлян кипящее оливковое масло?

– Конечно слышал! Ну и что?

– Как что? Римляне потеряли уже целую когорту воинов.

– А армяне?

– Они все еще спорят, не заменить ли дорогое оливковое масло на дешевое пальмовое!

Асаф удрученно сказал:

– Если римляне войдут в город, начнутся грабежи. Пойдут по нашим домам.

Надав сокрушался:

– Почему все думают, что мы богаты?

– Наверное, потому, что иудеи прилежны. Кстати, хочу предложить тебе со скидкой верный товар – большие глиняные горшки.

– Ну, если со скидкой, почему бы и не купить, – сказал Асаф, – пришло время кое‑что зарыть в землю!

Надав, сделав озабоченное лицо, произнес:

– Каппадокийцы что-то замышляют. Они собираются вдали от посторонних глаз и шепчутся.

Асаф, понизив голос, сказал:

– Есть поговорка: «Три худших слова на букву „к“: каппадокийцы, критяне и киликийцы!» Не доверяю я каппадокийцам!

Мимо проходил киликиец, который на них странно посмотрел, и Асаф с Надавом быстро разошлись в разные стороны.

Лукулл деловито расхаживал у макета местности в шатре командующего, обдумывая завтрашнюю битву, и его сердце учащенно билось, а глаза сверкали. На Военный совет он созвал легатов и префектов, некоторых трибунов, начальника конницы, советников и жрецов. Расставляя фигурки на макете, говорил:

– Армянский царь завтра хочет биться со мной. Мы готовы, битва будет! Мне нужна быстрая победа со взятием вражеской столицы и пленением царя! Высказывайтесь!

Мурена предложил:

– Предлагаю на время битвы снять осаду города и всеми силами ударить по противнику.

Секстилий возразил:

– Нахождение в нашем тылу гарнизона Тигранакерта опасно. Предлагаю принять сражение у стен города.

– Оба предложения мне не нравятся, – сказал Лукулл. – Мурена, ты со своим легионом продолжишь осаду города и не разрешишь стрелять нам в спины. Кроме того, я надеюсь, что ворота города чудесным образом откроются: каппадокийцы, по моим сведениям, готовятся поднять восстание. В битве с армянским царем я задействую остальные три легиона, пращников, лучников и всю конницу в три тысячи всадников.

Жрец-гадатель, авгур Мариус сказал:

– Проконсул, я должен давать тебе советы о благоприятных или неблагоприятных знамениях. Так вот, сегодня растения закрыли свои цветки, кувшинки ушли под воду, насекомые спрятались, вороны истошно кричат, куры же купаются в пыли, а лягушки неприятно квакают. Завтра, проконсул, как известно, черный день для римского народа.

В этот день была разбита армия Цепиона в сражении с кимврами, и в Риме день считался злополучным.

– Ну, что ж, я сделаю этот день счастливым для римлян, тем более что у нас есть точные вражеские карты, а замысел царя донес мой источник из его окружения. Они собираются начать бой, бросив легкую конницу! Что касается лягушек, Мариус… Эти чудесные земноводные – символ преодоления любых препятствий. – Взгляд командующего стал непроницаемый. – Помпоний!

– Да, проконсул!

– Ты выдвинешь легкую конницу навстречу армянской. Притворись, что готов к встречному бою, привлеки внимание, но когда они пойдут в бой в развернутом строю, без сопротивления отступишь за позиции легиона Публия Клодия. Таким образом, симулируя отступление, отвлечешь их конницу и рассеешь! Публий Клодий!

– Да, проконсул!

– Ты пропустишь легкую конницу неприятеля, а потом сомкнешь ряды, и она окажется в западне!

– Слушаюсь, проконсул!

– Секстилий, ты со своим легионом устроишь засады слева и справа долины и, как только противник пустит в ход тяжелую конницу, ударишь по ее флангам и сметешь неповоротливые катафракты!

– Слушаюсь, проконсул!

– Аппиус Клодий! Твой легион должен сделать обходной маневр – пройти быстрым маршем, не дав себя обнаружить, за южными холмами и выйти в тыл противника, ударив по нему оттуда. – Лукулл указал холм на макете.

– Слушаюсь, проконсул!

– Я буду с твоим легионом, одна когорта – мой резерв.

– Проконсул, – воскликнул Мурена, – но такой способ ведения боя не делает полководцу великую честь! Что скажет история о нашей битве?

– Твои понятия о чести полководца ложны или давно устарели. Побеждает тот, кто умеет переиграть противника. Пусть Тигран зацикливается таким понятием, как честь, и другими добродетелями, но это неблагоразумно! Теснота местности не позволяет биться честно. А историю мы напишем так, как посчитаем нужным. Слава победителям!

– Слава! – крикнули все.

– Но помните, мы находимся на вражеской территории, нам могут перерезать поставки продовольствия, закрыть пути к отступлению, вынудить зимовать здесь. Сейчас осень, поэтому нам не нужна затяжная кампания. Действовать стремительно, никакой робости или нерешительности! Нас ждет победная битва, успех принесут дерзость и старание!