Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"
Автор книги: Варвара Мадоши
Соавторы: Кирилл Смородин,Григорий Григорьянц
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 353 страниц)
– Костровая и почтовая связь не работает, – сказал Меружан.
Подавленный и опустошенный, царь опустился в кресло. Сидел неподвижно полчаса, потом овладел собой:
– Духи великих предков взирают на меня недостойного.
Пронзительный взгляд Тиграна остановился на Васаке.
– Что скажешь?
– Римляне народ коварный, они нарушили все договоренности, но это им дорого обойдется! – с пафосом произнес Васак.
Царь пребывал в замешательстве:
– Выстроена стройная система оповещения о нападении, возведены крепости на всех основных путях возможного движения неприятеля. Как могло случиться, что враг легко все обошел?
– Это возможно, если у него на руках карты со всеми военными объектами и проходами в горах, – с тяжелым вздохом произнес Мамиконян.
Артавазд озадаченно спросил:
– Как могло случиться, что сигнализация и дозоры не сработали?
– Все дозоры уничтожены до вторжения! – прозвучал голос Гнуни. – Государь, среди нас есть предатель, он помог врагу.
Царь посмотрел на приближенных с сильной досадой, потом спросил:
– Кстати, первого вестника еще не казнили?
– Нет, государь, – ответил Меружан.
– Отпустить и наградить.
Потом, собравшись с мыслями, встал с кресла, подошел к Меружану:
– Ты мой старый друг, не так ли, Меружан?
– Да, государь.
– Только ты способен сделать невозможное.
– Да, мой царь! – Меружан быстро вышел из зала, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Он возьмет две тысяч всадников хорошо организованной и обученной легкой конницы, но только тех, кто не знает страха, кого можно использовать для боя с ходу, и его летучий отряд остановит или хотя бы задержит продвижение римлян до подхода основных сил во главе с царем. Так он решил.
Васак озабоченным голосом произнес:
– Владыка, нависла большая опасность над твоим царством. Невероятно, но римское войско на полпути к столице. Я должен все выяснить, разобраться и доложить тебе. Государь, разреши следовать за Меружаном.
– Да, следуй за ним! Сейчас место каждого патриота в передовых рядах!
Обратившись к приближенным, царь дал распоряжения:
– Мамиконян, отправь сообщение Манкею в Тигранакерт перевести город на осадное положение, а все гарнизоны царства приведи в боевую готовность! Основные силы армии во главе со мной выдвигаются в направлении столицы завтра с рассветом. Артавазд, отправь посланника к Митридату, пусть со своим войском идет к Тигранакерту.
Работа закипела, все кроме мудрецов ушли, распоряжения царя выполнялись незамедлительно. В зале повисла тишина. Царь в задумчивости сидел в кресле, подперев голову рукой.
Раздался голос Метродора:
– Они явно рассчитали все, и даже учли твое, государь, отсутствие в столице. Армия находится в Сирии, и потребуется не менее десяти дней, чтобы прийти на помощь Тигранакерту.
– Город хорошо укреплен, он выстоит, – сказал царь, – торопиться мы не должны, все будем делать вовремя, без суеты.
Спандуни произнес:
– Нас ждет изнурительное военное противостояние Риму. Ты, Тигран, спас человечество, но боги послали тебе новое испытание. Преодоление зла и есть дорога, имя которой жизнь.
Убеленный сединами царь, не потеряв самообладания и воспряв духом, уже взял ситуацию в свои руки. Твердым голосом сказал:
– Да, боги нас постоянно испытывают, но меня не оставляет мысль, что Рим, поправ законы войны, совершил ошибку. С точки зрения стратегии недопустимо входить в пределы огромной державы, будучи не готовым к затяжной войне.
Амфикрат напомнил:
– Пророчество оказалось вещим! Тигранакерт – дитя, которое ты пестовал и взрастил. Есть два пути – выполнить волю богов или поспорить с ними.
В глазах Тиграна появился блеск.
– Мы будем драться, падать и снова подниматься, будем бить врага, сожалея лишь о том, что мир не увидит, как низвергнутся силы зла.
Спандуни испуганно закричал:
– Ты хочешь бросить вызов богам?! Мы, твои советники, говорим: подчинись богам, не совершай ошибки!!
– Я не буду полагаться только на мнение моих советников и приближенных.
Ему стало ясно, что поверхностный или упрощенный взгляд на то, что произошло, неприемлем, нужен глубокий анализ вопроса: почему случилось, как выйти из ситуации, как изменится мир после войны? Он не будет уподобляться богам или спорить с ними. Боги играют судьбами людей, которые плохо защищены от ударов перстов судьбы, но армяне – другой народ: он не дрогнет перед возможной опасностью, наоборот, опасность и страдания его сплотят, сделают стойким и храбрым.
Айказ воскликнул:
– Сколько раз любой из нас делал неправильный выбор, но приобретал опыт! —Обратившись прямо к царю, провозгласил: – Твоя главная черта, государь, – жизнелюбие, и что бы ты ни выбрал и каким путем ни пошел, свято веришь в свою правоту, и это – главное! Мы верим в тебя!
Глава 52
Потомок царей Каппадокии Аморион готовил восстание в Тигранакерте. Он уже много раз разговаривал со старейшинами своей общины, подбивал на выступление фригийскую молодежь, но каждый раз натыкался на глухую стену непонимания, и только часть каппадокийцев, задобренная лукулловым серебром, была готова восстать. Особенно тяжелым разговор всегда получался со старейшиной греков Амфиохием: ни о каких силовых действиях тот и слышать не хотел.
Аморион отлаживал ткацкий станок, когда в дверь дома постучали. Дверь отворилась, и на пороге появился лысый человек небольшого роста.
– Я приветствую славного каппадокийца Амориона из рода Фокиев, – сказал тот.
Аморион насторожился.
– Приветствую тебя, незнакомец, – сказал он.
– Меня зовут Аргирос, мне посоветовали взглянуть на твои шерстяные ткани, говорят, они лучшие на всем Востоке.
– Да, вот все здесь, смотри! – Аморион встал с табурета и подошел к стеллажу с тканями.
– О, это явно шерсть тонкорунных овец, – говорил незнакомец, щупая ткань. – Она имеет блеск, мягкая, пластичная, ощущение такое, будто в ее составе есть шелк, она словно в руках тает!
– Тонкорунные овцы Армении лучшие, и спрос на армянскую тонкую шерсть очень большой. Ты можешь купить ткань прямо сейчас. – Аморион расслабился от похвалы.
– Что ж, я заплачу вот этой монетой, – и Аргирос положил на стол перед Аморионом половинку монеты.
Аморион сразу узнал монету – сестерций с профилем богини Ромы, олицетворяющей город Рим как повелителя Вселенной. Он взял с полки другую половинку этой же монеты, которую ему дал Лукулл, и положил на стол рядом с первой, объединив половинки. Римский серебряный сестерций стал целым, изображение совпало, и богиня Рома в образе воинственной героини гордо вскинула голову, призывая римский народ править миром.
– Вот что, Аморион, – Аргирос сразу перешел к делу, – время пришло, римская армия идет сюда. Скоро со стен города ты сам все увидишь. Когда начнется штурм города, ты должен открыть городские ворота и обеспечить проход римских воинов. Надеюсь, ты готов?
– Я делаю все, что от меня зависит, но многие соотечественники так прижились на новом месте, что не хотят участвовать в восстании.
– Поторопись, тебя ждет слава или смерть. Все должно быть готово через несколько дней.
Аргирос вышел из дома, оставив озадаченного хозяина, смотрящего на римский профиль богини Ромы.
Отряд всадников числом две тысячи под водительством Меружана быстро продвигался навстречу колонне римской армии. Натренированные и хорошо вооруженные воины, которые не раз покоряли народы и царства, скакали на конях без страха и сомнения. Все тайные дороги и горные проходы, броды и мосты армянам были известны, и отряд как стрела летел к цели.
Рядом с полководцем скакал Васак. На привале, пытаясь навязать свою точку зрения, он завел разговор:
– Меружан, какой план боя? Мое мнение – нужно двигаться к Тигранакерту и организовать засаду там.
Старый полководец, глава службы безопасности царя, реагировал недружелюбно и отвечал:
– Приказ царя будет выполнен, я задержу римское войско до подхода основных сил.
Разведка приносила неутешительные данные: римские легионы двигались достаточно торопливо и приближались к столице.
Васак подозвал к себе Багдасара:
– Багдасар, не нравится мне, что отряд Меружана так стремительно мчится. Я не ожидал, что Тигран найдет решение, как остановить продвижение неприятеля. Меружан – реальная угроза замыслу Лукулла. Что будем делать?
– Не знаю, Васак. Предупредить Лукулла нет возможности, помешать продвижению двум тысячам всадникам мы тоже не можем.
– Решение должно быть, как всегда, простым и эффективным. Людям кажется, что раз задействованы огромные усилия и мощные средства, то сделать ничего нельзя, остается только смириться. Нет! Всегда можно обнаружить уязвимое место, воздействуя на которое можно повернуть ход событий в другую сторону.
– Не понимаю, – сказал Багдасар, тупо моргая глазами.
– Устрани Меружана, и наступление провалится! – зло сказал Васак своему глупому подручному. – Когда начнется бой, ты со своими людьми должен выпустить десяток стрел по Меружану. Все понял?
– Да, мой господин!
Привал закончился быстро, и армянский отряд поскакал дальше. Меружан верил в мужество своих воинов, и, увидев на горизонте колонну римлян, марширующих по главной дороге в полной выкладке, не подозревая, что наперерез мчится убийственная стрела из закаленных в боях армянских всадников, он, выждав момент, когда авангард вошел в узкое ущелье, а основные силы еще не вышли из горных теснин, приказал:
– Атаковать римскую колонну ровно в том месте, где находятся генералы!
Именно там следовал в колонне главнокомандующий Лукулл в пурпурном плаще в окружении легатов и телохранителей. Римляне наконец заметили приближение отряда легкой конницы, поднимающего тучи пыли и стремительно летящего наперерез. Казалось, что он появился из ниоткуда, в этом месте его точно не могло быть! В римских рядах началась паника, легаты закричали, трубачи подали сигнал «К бою», конница Лукулла попыталась в тесных условиях дороги развернуться и приготовиться к удару, легкая пехота начала занимать оборону, главнокомандующего закрыли щитами, легионы прямо на горной дороге выстраивались в боевой порядок, но толку от этого было мало.
Залп стрел накрыл римских воинов, а в следующий момент армянские всадники врезались клином в римскую колонну и, расслоив ее на две части, приступили рубить и уничтожать противника острыми мечами. Внезапность нападения сыграла свою роль: римские солдаты, застигнутые врасплох, потеряли способность к организованному сопротивлению, многие из них бежали с места сражения. Лукулл, увидев из-за прикрывавших его солдатских щитов натиск армянской конницы, завопил:
– Мурена, легаты, на помощь!! Главнокомандующий в опасности!!!
Неуклюже побежал вдоль дороги, выкрикивая на ходу:
– Сомкнуть ряды! Главнокомандующий в опасности!!
Меружан, увидев, что римская конница все-таки развернулась в теснине, выстроилась и пошла к эпицентру боя, возглавил имеющийся у него резерв воинов, с которым помчался прямо на римских всадников. В момент, когда армяне входили в соприкосновение с противником, и прежде чем начать бой мечом и копьем, были выпущены по римской коннице стрелы, но не менее десяти стрел вонзились в самого Меружана, и летели они предательски сзади. Меружан рухнул с лошади. Его резервный отряд замедлил движение, а тут еще раздался сигнал армянской трубы «Отход».
– Меружан убит, нужна перегруппировка!! – кричал Васак на растерявшегося генерала, отвечающего за управление войсками на поле боя. – Назначаю тебя командовать отрядом. Подать сигналы «Отход» и «Сбор»!
Гибель армянского военачальника внесла неразбериху среди его офицеров и солдат. Больше всех свою лепту в эту неразбериху вносил Васак, но, как министра и лицо, приближенное к царю, его боялись и слушались. Легкая армянская конница снова растворилась в горах, а римские легионеры с трудом приходили в чувство, так и не понимая, что же произошло. Лукулл, избежав гибели, не смотрел в глаза своим легатам. На летучем совещании приказал выслать разведчиков в горы.
– Легат Секстилий! – сказал он. – Поручаю тебе и твоим воинам мою охрану!
Немного потрепанная римская колонна, чуть было не разбитая горсткой храбрых воинов, снова двинулась в путь.
Главные силы армянских войск выдвигалась к Тигранакерту, но из-за громоздкости и слабой управляемости колонна шла медленно и растянулась на большое расстояние. По пути движения приходилось ждать пополнение – подразделения областей, городов, общин и племен, которые присоединялись к колонне царя, и общая неорганизованность сильно тормозила движение армянской армии. Тигран очень переживал гибель Меружана, похороны которого были устроены с воинскими почестями.
– Как могло случиться, что Меружан погиб? – вопрошал он.
– Государь, он смело ринулся в бой и храбро сражался, но силы были неравны, – отвечал Васак.
Меружан был опорой царю двадцать пять лет, они дружили, ему Тигран мог поручить любое задание, которое другие сочли бы невыполнимым, и старый воин всегда справлялся.
– Где сейчас его отряд?
– Отряд находится в засаде на подступах к Тигранакерту.
– Это бесполезно, отозвать! – Тигран не скрывал раздражения. – Отписать царям зависимых от меня государств: немедленно направить свои войска к Тигранакерту, лично возглавив их. Не забудь вызвать отряд от арабских племен!
Васак на коне поскакал выполнять приказ царя, а Тигран, удрученный, обеспокоенный и растерянный, сказал стоящему рядом Мамиконяну:
– Меружан мог бы пожертвовать собой, посчитав, что это принесет победу, но безрассудно он не рисковал никогда. Почему все раны на спине? Мамиконян, опроси его воинов, что же там было на самом деле.
Глава 53
Барабаны войны били все громче, возвещая о приближении беды и ниспосланного богами испытания армянскому народу. Римская колонна вышла к Тигранакерту. Лукулл в окружении легатов и помощников поднялся на холм, чтобы увидеть удивительный феномен – смесь греческого полиса и мирового центра Востока. Желто‑золотой город купался в лучах солнца на фоне сказочно‑красивых гор.
– Лициний, город Тигранакерт – один из богатейших на Востоке! – сказал Мурена.
Лукулл рассматривал великолепный город, защищенный с севера отвесными горами, а с остальных сторон высокой крепостной стеной, за которой высились большой дворец, утопающий в садах, и цитадель, ощетинившаяся узкими бойницами, и молчал.
– Чтобы взять эту крепость потребуется много сил, а также талант полководца. – Мурена не унимался.
Лукулл смерил его взглядом с высоты своего величия:
– Хороший полководец поведет к победе своих воинов самой подходящей дорогой! – Помолчав, добавил: – Мурена, во‑первых, у нас есть я! Во‑вторых, наше преимущество – регулярная, хорошо обученная армия, которая четко управляется и имеет боевой опыт. Муштра, мой друг, делает чудеса. А в‑третьих, как говорил царь Филипп II, отец Александра Македонского, самую неприступную крепость возьмет осел, груженный золотом.
– Проконсул, стену города огибают река с одной стороны и глубокий ров с другой, – заметил легат Аппиус Клодий.
– Ну что ж, изменим русло реки, засыплем глубокий ров. Нам не в первый раз. Лагеря легионов поставим на расстоянии восьми стадий от города[26]26
Римский стадий – 185 м.
[Закрыть]. – Лукулл указал место.
Громко разносились команды римских командиров, легионеры устраивали шесть лагерей, перекрывали дороги, мосты и подступы к городу, выставляли дозоры и охранение. Каждый лагерь получал форум, рынок, святилище и госпиталь. Римские солдаты были воодушевлены. Еще бы! Перед ними богатейший город Востока, и каждый воин уже прикидывал, сколько земли и рабов он купит, как быстро расплатится с долгами.
Со стен города римлян рассматривали его защитники. Полководец Манкей, начальник гарнизона, умный и осторожный человек, уже ввел в действие план обороны. Население было оповещено, ворота наглухо закрыты, боевые расчеты заняли места на стене и у бойниц, все склады взяты под усиленную охрану.
– Манкей, звезды не благоприятствуют нам, – говорил старик астролог Вараздат. – Что ты собираешься делать?
В городе оказались заперты до пятидесяти тысяч человек: солдаты, гражданское население, жрецы, ученые, греческие актеры. Манкей понимал свою ответственность:
– Вараздат, мы будем обороняться сколь угодно долго: стены крепкие, дух воинов высокий, с продовольствием все в порядке, сады и огороды будут нас снабжать плодами, вода с гор поступает. Вряд ли ты ощутишь нехватку еды и воды, да и царь Тигран скоро подойдет с основными силами!
Римские легионы, построив лагеря и сторожевые укрепления, приступили к основной работе – осаде города. Эту работу они выполняли со знанием дела. Мегаполис был заблокирован, возводились валы, строились осадные башни на колесах, готовился таран для пролома в стене, на расстоянии одного стадия дежурили спешенная конница и пехота на случай, если ворота города предатели откроют изнутри, развертывались метательные машины, заняли позиции лучники и пращники.
– Предполагаю, что мы, римляне, здесь первые в череде будущих завоевателей, – говорил Лукулл, важно расхаживая по своему наблюдательному пункту.
Мудрец Полигистор произнес:
– Лициний, армяне еще помнят невероятно тяжелый гнет со стороны персидских правителей. Персы сумели их захватить, когда они ослабли из‑за межплеменной розни, но армяне упорно боролись за свою независимость. Сейчас они сплотились вокруг Тиграна II.
– Люди, Полигистор, всегда сплачиваются либо вокруг тирана, либо против врага, стадное чувство делает их братьями, но немного монет, и каждый будет драться за себя, – ухмыльнулся Лукулл.
– Они очень воинственны, и подчинить их себе будет сложно, – с ноткой нравоучения в голосе сказал Полигистор.
– Я обладаю огромной силой: четыре легиона, много всадников, вспомогательные войска – всего 60 тысяч человек! Это непобедимая армия, которую никому не удастся остановить.
Мудрец Дорилай спросил:
– Насколько острый твой меч?
– Ты, о чем, Дорилай? – не понял Лукулл.
– Тигранакерт – твой гордиев узел.
Однажды жрецы фригийского храма предсказали: кто первый вступит в город, будет его царем. Первым в город въехал на своей телеге крестьянин Гордий. Его и выбрали царем. Гордий привязал свою телегу к алтарю храма таким сложным узлом, что никто не мог его распутать. Оракул предсказал: человеку, который распутает гордиев узел, покорится весь мир. Александр Македонский не стал долго размышлять: рассек узел острым мечом.
– Дорилай, ты хочешь сказать, что, если я разрублю узел под названием Тигранакерт, стану править миром? – Лукулл был польщен.
– Что‑то в этом роде. Так настолько острый твой меч, чтобы рассечь узел?
– Мой меч – это римская армия, самая грозная сила в мире, и я разрублю любой узел.
– Желаю удачи, император, только помни: Армения велика, она – узел не только торговых путей, связывающих Запад с Востоком, но и всех противоречий и процессов, происходящих на Востоке. Если справишься с этим узлом, будешь триумфальным победителем, а если нет… Тяжела участь проигравшего.
– Я возьму этот город, и история запомнит меня победителем. Как это будет сделано, неважно, пусть оправдываются проигравшие! – Лукулл, казалось, заранее все знал. – Мурена, приступить к строительству циркумвалационной линии! – отдал он приказ легату.
Циркумвалационная линия представляла из себя земляные валы и укрепления вокруг осажденной крепости, строившиеся для отражения неприятеля, который подходил извне на помощь осажденным. Внутри этой линии работа закипела с удвоенным темпом: вспомогательные войска и боевые расчеты устанавливали осадные машины, засыпали ров у стены, меняли русло реки, делали подкопы под стену крепости, расшатывая ее. Хорошо отлаженная римская военная машина работала.
Пошла первая осадная башня. Многоэтажное сооружение с железной обшивкой, за которой прятались штурмующие крепость римские воины, медленно подкатывали к крепостной стене. Вот она остановилась на некотором расстоянии, и с верхнего этажа башни стал опускаться откидной мостик. Он опустился на стену, и несколько легионеров с мечами рванули по нему, но тут же стрелы защитников сразили их наповал, и они упали с большой высоты, а со стены в башню по мостику покатились «подарки» – дырявые бочонки со смесью нефти и серы. Когда они достигли башни, огненные стрелы вонзились в них, и нефть загорелась. Осадную башню охватил пожар. Средств для его тушения не хватало, да и потушить нефть в башне было невозможно. Огромное деревянное строение полыхало, солдаты прыгали с большой высоты, обслуга разбегалась в панике, а стрелы, летящие со стены, догоняли их. Наконец циклопическое сооружение рухнуло.
Лукулл был вне себя от ярости:
– Так у них есть нефть!! Почему я не знал?! Надо принудить эту крепость к сдаче!!
– Лициний, катапульты готовы к бою, – отрапортовал Мурена.
– Мы блокируем город, прервем все коммуникации с внешним миром и принудим гарнизон к капитуляции, мы не будем сидеть вокруг крепости долгое время!! – орал Лукулл. – Начинайте обстрел!
Баллисты метнули тяжелые снаряды – камни размером с овцу, а также огненные шары. Катапульты выпускали стреловидные снаряды, стрелометы типа «скорпион» и хиробаллистры делали массированные залпы, накрывая защитников крепости большим количеством стрел и камней.
– Манкей! – кричал на стене командир сектора. – Огненный снаряд попал в склад боевых припасов.
– Ничего страшного, у нас таких складов много. Они хотят принудить крепость к сдаче и будут обстреливать весь день. Всем прятать головы и беречь боеприпасы!
В городе начались пожары. Народ молился, призывая жесточайшие кары на головы захватчиков. Армяне, греки, иудеи, адиабенцы, ассирийцы, гордиенцы, каппадокийцы и другие громко причитали, но многие из них шли на стену защищать город.
Пока пятьдесят машин постоянно подвергали крепость обстрелу, римские солдаты под защитой своих лучников пытались карабкаться с помощью длинных лестниц на крепостную стену. Не получилось: сверху летели стрелы, тяжелые камни и горшки с кипящем маслом.
– Защитники этой крепости в ловушке!! – кричал Лукулл. – Приступить к открытию траншей и строительству насыпей, все земляные работы вести днем и ночью!!
Подвозили землю, бревна, камни и строили земляную насыпь.
– Как видишь, Вараздат, мой гарнизон умеет оказывать сопротивление!! – с восторгом кричал Манкей, глядя со стены, как слаженно действуют защитники крепости и как терпит неудачу за неудачей противник.
– Стражи Тигранакерта под твоим руководством, Манкей, успешно отбивают атаки римлян. Это воодушевляет! – воскликнул Вараздат. – Если так пойдет дальше, защитники города причинят римлянам серьезный ущерб.
– Бочки с нефтью, – приказал Манкей прибывшим к нему командирам, – разместить на стене и поставить у ворот! Лучникам и копейщикам отдыхать попеременно!
– Что это?! – в ужасе прокричал воин, стоящий недалеко от полководца.
К стенам города толкали таран на колесах под укрытием из дерева, железных листов и мешков с мокрым песком и водорослями (защита от поджога). Огромный таран, больше похожий на чудовище, приближался все ближе, и, когда остановился у стены, толстое ударное бревно, сделанное из ясеня с железным наконечником в виде морды барана, подвешенное на цепях, начали раскачивать не менее ста солдат. Первый же удар по каменной кладке с целью проломить ее сотряс стену, что привело в уныние армянских воинов. Манкей закричал:
– Поторопитесь с доставкой «журавля»!
Притащили грузоподъемное устройство под названием «журавль». С помощью него, используя цепи и канаты, подняли на стену сеть, груженную камнями, перенесли ее наружу и в момент, когда морда «барана» пошла к стене, обрезали веревки. Сеть с грузом рухнула с большой высоты на бревно тарана. Бревно треснуло, удар об стену не получился, зато это вызвало панику среди римских солдат и ликование Манкея и его воинов. Командир расчета «журавля» подошел к Манкею и сказал:
– У римлян есть запасные бревна, надо сжечь эту машину!
Манкей и сам это понимал.
– Под покровом ночи совершим диверсионную вылазку, – сказал он. – Спустим лазутчиков на канатах, чтобы они подожгли «чудовище». Подбери для задания самых смелых и прытких парней.
В шатре главкома вокруг стола с макетом крепости ходил Лукулл и говорил созванным им легатам Аппиусу Клодию, Публию Клодию, Мурене и Секстилию:
– Город хорошо укреплен, это надо признать. Пока все наши попытки взять его напрасны и сопряжены с потерями. Метательное оружие носит вспомогательную роль, все решит рукопашная схватка. Вы, как вижу, напряжены и не уверены в себе. Зря! Удача на нашей стороне. Случится так, что ворота города нам откроются.
Легат Секстилий спросил:
– Проконсул, нас всегда учили, что успех войны – это военная техника, тщательное планирование и хорошая дисциплина. Что ты вкладываешь в понятие удача в данных условиях?
– Римский принцип «разделяй и властвуй» действует во все времена. Я бросил семена раздора среди защитников крепости. Моя щедрость каппадокийцам возбудит смуту в крепости, и посеянное скоро принесет плоды.
В ночной мгле и шуме земляных работ армяне незаметно с помощью «журавля» опустили клеть со смельчаками недалеко от тарана. Подкравшись к огромному сооружению, трое армянских солдат, которые несли горшок с нефтью, солому, хлопок, серу, древесный уголь и смолу, тихо сняли часового и, воспламенив свои горючие материалы под деревянными колесами тарана, убрались восвояси.
В шатер главнокомандующего вбежал трибун:
– Горит таран!!!
Главнокомандующий и легаты торопливо вышли из шатра. Пламя охватило все штурмовое орудие и освещало большой участок стены, на которой прыгали, радовались и кричали защитники города.
Внутри крепости зрело восстание. Уроженец города Гельвери фригиец Аморион из царского рода Фокиев, которому Лукулл обещал царство Каппадокия, собрал соплеменников на складе шерсти. Пришли многие, но также многие наравне с защитниками крепости были на стене.
– Я ваш истинный вождь, и поведу вас обратно на землю отцов, – говорил Аморион.
– Нам и здесь хорошо, – отвечал один из горожан. – Мы получили изобильные горные пастбища для выпаса скота, в нашей общине лучшие овцы и козы.
– Мы стрижем шерсть и делаем прекрасные ткани, которые ценятся во всех странах, – сказал другой. – Наши купцы возят ткани в Рим и с большой выгодой продают там.
– В родной стране суровый климат и вулканическая земля, труд на которой слишком тяжел, – поддержал третий.
– Ваша родная земля зовет вас! – воскликнул Аморион. – Боги гневаются, извергая пепел из жерл вулканов. Земля истосковалась по вашим рукам. Будущего в Армении у нас нет!
– Устроились мы здесь хорошо, говорим на своем фригийском языке, носим национальную одежду и фригийский колпак – символ нации. Так зачем все это менять на притеснения царя Ариобарзана? – спросил Амфиохий.
Его поддержал каппадокиец:
– Армяне освободили нас от платежей монетой. Мы, крестьяне, отдаем налог натуральными продуктами: мясом, ячменем, финиками, растительным маслом.
– О, боги! – взмолился Аморион. – Неужели вы не видите несправедливость и жестокость царя Великой Армении?
– Мы молимся своим богам, платим посильные налоги, все процветаем, нас никто не обижает, – не уступал Амфиохий. – В Каппадокии нас ждет жестокий и ненасытный Ариобарзан!
Послышались одобрительные возгласы:
– Мы видим в царе Тигране защитника своих прав!
Амфиохий встал и произнес:
– Наше государство Каппадокия очень древнее. Две тысячи лет назад его называли царством подземелья. Сегодня в нем вольготно чувствуют себя римские ростовщики и сборщики податей. Я ухожу с этого собрания. Я не воин, пользы от меня на стене мало, но буду молится за победу армянских воинов.
Он ушел, а вместе с ним все несогласные с потомком Фокиев. Аморион же, видя, что теряет влияние на соотечественников, решил надавить на патриотические чувства:
– Меня вместе с моим народом захватил Тигран и насильно депортировал в Армению, чтобы заселить свою новую столицу Тигранакерт. Почему он переселил именно мой народ? Да потому, что мы – народ исключительно трудолюбивый! Мы скотоводы, и прославились на весь мир благодаря лучшим в мире шерстяным тканям и сукну. Здесь, в Тигранакерте, возобновили производство тканей и продаем их во многих государствах, и даже в Италии. Мы преуспели в своем деле, но жизнью не довольны!
Его поддержал подкупленный им каппадокиец Амнита:
– Наш народ мечтает вернуться на родину. Несмотря на все потрясения, мы всегда тосковали по ней. Хоть Тигран и разумный правитель, никогда нас не притеснял, на чужбине и собака тоскует. Ничто не заменит родной дом! Так?
– Да! – закричали люди.
– Если мы откроем ворота, римляне обещали отпустить нас на родную землю! – агитировал Аморион. – Мы всегда мечтали о свободе, но получить ее можем только сами!
Поднялся шум, посыпались предложения:
– Армяне установили повозку с бочками у ворот. В бочках нефть! – крикнул кто‑то.
– Это поможет открыть ворота. У кого есть сифон?
– У меня есть сифон – горшок с поршнем и носиком! – сказал Амнита.
– Предстоит нейтрализовать охрану у ворот! – серьезно сказал Аморион.
Армия Тиграна вышла к Тигранакерту по южной дороге. Став лагерем в пятнадцати стадиях от римлян, 60-тысячная махина, уставшая от грандиозного марша, приступила к возведению лагерей, земляных валов и сторожевых укреплений, не забыв выставить караульные отряды.
– Штурм города, как вижу, у них не получился, —говорил Тигран окружавшим его полководцам, наблюдая с замиранием сердца деловитую сосредоточенность римлян по разрушению крепостной стены города.
– Они строят стенобитные машины, возводят насыпь и обстреливают город, – произнес Мамиконян.
В этот момент со стены вниз полетела горящая бочка с нефтью, чтобы не дать подняться насыпи до уровня крепостных зубцов. Горящая нефть расплескалась, заливая и сжигая все живое и неживое под стеной, и работа римских рабочих опять затормозилась.
– Нам салютуют! – с воодушевлением сказал Тигран.
– Государь, ты должен рассеять страх у наших воинов от неблагоприятного прорицания, – сказал Васак.
– Я хотел бы для начала разведать планы неприятеля, – как бы не замечая намека, произнес Тигран.
– Нужна битва! – громко, чтобы слышали все, произнес Васак.
– Генеральное сражение не всегда играет решающую роль, – осторожно сказал Мамиконян. – У тебя, государь, нет большого перевеса в силе и технике.
– У нас есть мужественная армия! – воскликнул Васак.
– Выгодных условий для ведения войны никогда не бывает! – спокойно произнес Тигран.
– Есть ли слабые места у противника? – спросил Гнуни.
– Лукулл заносчив, у него неважная разведка, а конница гораздо слабее нашей, – ответил Мамиконян.
– Вся мощь его армии содержится в ее ядре – легионе, – сказал Кухбаци, занявший теперь пост Меружана.
– Римляне побеждают благодаря жестокой и суровой дисциплине, – добавил Багунци.
