Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Глава 22

Аалуф рассчитывал, что многоглазой твари понадобится гораздо больше времени, чтобы «созреть» внутри Жемчужины. Поэтому слова Роддарга о том, что до слияния осталось не больше суток, очень напугали чародея. Он действительно мог не успеть предпринять для спасения Аве-Ллара все необходимое. Тогда этот мир, который Аалуф любил всем сердцем и защищал долгие десятилетия, просто перестанет существовать.

Вернувшись домой – в то место, что уже через сутки станет Слюдяными Руинами, – маг позволил себе лишь один час сна. Затем взялся за дело.

Раскалывание разума оказалось крайне неприятной процедурой. Каждый раз, когда Аалуф отнимал его частичку у самого себя, в голове словно что-то умирало. Мысли путались, мозг будто бы пульсировал и страшно болел, даже несмотря на то, что не имел нервных окончаний.

Всего Аалуф «зарядил» своим разумом двадцать шесть артефактов, среди которых я узнал и зеленый камень-мозг. Остальные тоже выглядели достаточно своеобразно: высушенная голова какого-то маленького хищника, угольно-черный древесный корень, кость, старый медный медальон…

Как только дело было сделано, чародей потерял сознание и провалялся без памяти около получаса. Очнувшись и поняв, что потратил драгоценное время попусту, Аалуф едва не взвыл. Выпив пару зелий, которые хоть немного ослабили боль, дурноту и ломоту, он приступил ко второму этапу замысла.

Посетить двадцать пять мест, где раньше жили его собраться-маги. Еще недавно он мог переместиться в любое из них безо всяких усилий. Сейчас же Аалуфу с адской болью приходилось проталкивать себя сквозь пространство, и после каждого успешного перемещения он бился в судорогах и вновь терял сознание.

«Со стороны это, наверное, выглядит ужасно, – с болью в сердце подумал чародей. – Темнеет и колеблется воздух, а затем просто возникаю я… Истощенное нечто, которое тут же валится наземь и начинает корчиться».

Но куда больше страданий Аалуфу доставляло понимание того, что стать свидетелем «ужасного зрелища» было некому. Маги ушли из Аве-Ллара. Проклятие Харсума коснулось каждого из них, даже тех, кто не принимал участие в вылазке, которую возглавлял Роддарг. И сделав свое темное дело, эта ужасная сила никуда не исчезала. Она оставалась во всех замках, пещерах и прочих жилищах чародеев, которые навещал Аалуф, оставляя очередной артефакт с частичкой собственного разума.

Зачем он вообще это делал? Чувствовал необходимость. Интуиция подсказывала: так надо. Рано или поздно одна из этих безделушек принесет пользу.

«Так и получилось», – подумал я, продолжая быть свидетелем мучительных перемещений Аалуфа.

Наконец все было готово. Почти. Оставался последний артефакт, и его следовало оставить в жилище Роддарга. Аалуф переместился туда – в высоченный величественный замок, который по праву считался самым грандиозным строением Аве-Ллара.

Скрываться чародей не стал, поскольку Роддарг в любом случае почувствовал его присутствие. Поэтому Аалуф спустился в подземный зал, где впервые увидел тварь, которая впоследствии станет кошмаром для всего Аве-Ллара. Сейчас хозяин замка в одиночестве сидел возле того самого стола, где совсем недавно лежал будущий монстр-Луна, и делал вид, что дремлет. Выглядел он ужасно, и Аалуф поймал себя на подлой мысли: было бы неплохо, если бы Роддарг сам не дотянул до слияния. Это разом решило бы кучу проблем.

Но нет: самый сильный маг Аве-Ллара испытывал невероятные муки, таял с каждым часом, но держался. И сейчас, увидев Аалуфа, даже улыбнулся.

– Что, так не терпится обрести вторую жизнь? – спросил он, когда Аалуф остановился рядом.

– Не совсем, Род. Меня по-прежнему мучают сомнения. Мы обрекаем Аве-Ллар на гибель…

– Знаю! – в сиплом голосе Роддарга чувствовалось раздражение. – Наш поступок ужасен с точки зрения морали и так далее. Но с точки зрения эволюции… Сам знаешь, выживает сильнейший. Мы можем позволить себе спастись, так почему бы не воспользоваться этой возможностью?

Аалуф промолчал, и спустя секунд десять Роддарг продолжил:

– Возможно, тебя пугает то, как именно нам предстоит спастись. Признаюсь, меня тоже. Переродиться, стать одним целым с другим существом… Это действительно страшно. Но и, согласись, интересно. Ты, я, Киранна и Рик станем чем-то единым. Такого не делал ни один маг до нас. Мы выходим за грань, и обрести настоящее могущество можно только таким образом.

– Так ты спастись хочешь или обрести могущество? – с усмешкой спросил Аалуф.

– Одно другому не мешает, Ал. Думаю, тут ты спорить не станешь.

– Не стану. На самом деле я пришел с довольно глупой просьбой. Не против, если я немного поброжу здесь? Сам понимаешь, сколько это место значит для нас.

– Это верно, – впервые за очень долгое время Роддарг улыбнулся по-настоящему. – Здесь мы постигали магическое искусство. А еще дружили, влюблялись… Броди, конечно. Прощайся.

Кивнув, Аалуф покинул зал и действительно немало побродил по замку, со скорбью отмечая, сколько жизни черная магия высосала из этого места. Залы, коридоры, кабинеты, галереи, лестницы… Все вроде бы оставалось прежним, но в то же время было совсем иным.

«И это уже не исправить, – с тоской думал чародей. – Все, что я могу, лишь попытаться защитить сам Аве-Ллар. Но и здесь успех отнюдь не гарантирован».

Наконец он нашел подходящее место для последнего тайника, куда и спрятал артефакт – искусно вырезанную из красного дерева сколопендру. Можно было возвращаться к себе, чтобы сделать последний и самый ответственный шаг.

Оказавшись на плато, Аалуф позволил себе несколько минут отдыха. Хотелось полюбоваться на окружающие пейзажи. Напоследок. От этой мысли на глаза навернулись слезы, и лишь понимание, что он не только спасает родной мир, но и подкладывает Роддаргу большую свинью, приободрила чародея.

– Ну а теперь пора за дело, – прошептал он и двинулся внутрь замка.

Кабинет Аалуфа располагался в самой высокой части строения – под крышей башни. Тесное, скромно обставленное помещение с громоздким письменным столом и небольшим книжным шкафом. Так уж вышло, что сюда маг приходил преимущественно поразмышлять, а работал, как и Роддарг, в подвальных помещениях. Однако самое главное дело в своей долгой жизни он решил сделать все же здесь.

Было страшно. Но не потому, что Аалуфу придется умереть, а из-за высокой вероятности неудачи. Задуманное требовало предельной концентрации и точности, а чародей находился далеко не в лучшей форме. И с каждым часом ему становилось все хуже.

– Ладно, – почему-то сейчас, перед решающим моментом, Аалуфа стала пугать тишина, хотя раньше он всегда ее любил. Однако возникающие в голове мысли словно бы требовали стать озвученными вслух. – Нечего тянуть кота за потомство. Нужно начинать…

Он раскинул руки и закрыл глаза. Сохранять спину прямой оказалось непросто, но Аалуф очень старался. Но потом, когда дошло до главного этапа, он едва не упал. На ногах удержался лишь чудом, но сгорбился, чувствуя, что позвонки словно превратились в раскаленные уголья.

Истерзанный черной магией организм с большой неохотой выпускал на волю жизненную силу Аалуфа. И тем не менее та покидала тело мага, после чего, направляемая заклинаниями, устремлялась во все стороны.

Взявшись за дело, чародей понемногу успокаивался. Да, боль стала в разы сильнее – хотя еще совсем недавно Аалуфу казалось, что это попросту невозможно, – однако делу она не мешала.

Маг выпускал собственную жизненную силу не просто так. Та невидимым слоем должна окутать весь Аве-Ллар и воспрепятствовать монстру-Луне в главном – высосать этот мир. Впрочем, и потом у нее окажется немало задач, так что Аалуф был полностью сконцентрирован, давая собственной энергии необходимые «указания».

«Лечить, помогать, придавать силы и отвагу в случае опасности…» – мысленно перечислял Аалуф, медленно, но верно создавая то самое магическое поле, которое я ощутил в свой самый первый день в Прибрежном Полисе.

Вот, значит, как оно появилось…

Чувствуя, что все получается, Аалуф заулыбался. Дело шло даже быстрее, нежели он предполагал. А скорость сейчас тоже играла немалую роль, поскольку…

Последний штрих. Незримое магическое поле, порожденное жизненной энергией Аалуфа, обволокло всю гигантскую сферу Аве-Ллара. Теперь оставалось только активировать его, отдав на защиту родного мира всего себя без остатка.

– Не смей! – рявкнул возникший в кабинете Роддарг.

На Аалуфа он смотрел со страхом и яростью.

– Поздно… – одними губами ответил тот, и невидимый слой силы, делающий Аве-Ллар практически недоступным для монстра-Луны, заработал. Аалуфу же оставалось жить не больше минуты.

– Тварь! – трясясь, прорычал Роддарг, когда понял, что к чему. – Предатель! Ты же погубил нас всех!..

– А ты чуть не погубил мир, в котором родился и прожил долгие десятилетия, – удивительно, но сейчас, когда в самом Аалуфе оставались лишь крупицы жизненной энергии, к тому же тающие, боль, дурнота, слабость и все прочее практически ушли. Магу было хорошо, и он улыбался.

– Ненавижу! – Роддарг сжал кулаки. Оскалился, позволяя рассмотреть десны – те были полностью лишены зубов. – Ты всегда был не таким, как остальные! Ненормальным! Тебя вообще не должно было быть!

– Пусть будет так, – Аалуф равнодушно пожал плечами, и тут Роддарг ударил.

Банальное заклинание-лезвие вошло в глаз, отчего в голове Аалуфа расцвел бутон яростной боли. Маг отшатнулся, запутался в ногах и упал, со спокойствием глядя на бушующего Роддарга.

Атаковать магией, когда сам чудом остаешься в живых, – не самая лучшая затея. Роддарг был в полуобморочном состоянии, из ушей у него текла кровь. Ноги чародея подгибались, и на второй удар его бы не хватило. Во всяком случае так думал Аалуф…

– Ублюдок! Верный пес этого никчемного мирка! Так и стань псом! – с этими словами Роддарг применил еще одно заклинание.

Оно относилось к черной магии, причем достаточно сложной, и Аалуф удивился, что противник владеет такими приемами. А его тело уже менялось, превращаясь в собачье. Обрастало черной шерстью, внутри трещали кости, принимая новую форму, рвались мышцы, связки и сухожилия.

«Похоже, отправиться на покой мне все-таки не дадут», – с усмешкой подумал Аалуф, чувствуя адскую боль трансформации.

– Оставайся здесь, псина! – задыхаясь то ли от ненависти, то ли от муки, выкрикнул Роддарг. – А мы… Мы все равно спасемся! И тебе не отвертеться от участи стать свидетелем гибели Аве-Ллара!

Все вокруг начало темнеть и вскоре погрузилось в черноту. Впрочем, ненадолго. Не прошло и десяти секунд, как я вновь увидел плато и одноглазого чародея на фоне замка, который на пару мгновений превращался в развалины. Аалуф внимательно изучал мое лицо и чуть заметно улыбался. Похоже, череда воспоминаний закончилась, и сейчас маг даст мне немного времени, чтобы переварить увиденное.

– Ну как, понравилось? – спросил он, прочитав по моему лицу, что я готов продолжать разговор.

– Честно говоря, не очень, – ответил я.

– Полностью с тобой согласен, Артем. Но самое скверное еще впереди.

Глава 23

Собравшись с мыслями, Аалуф продолжил:

– Как ты понимаешь, Артем, моим собратьям-магам все же удалось спастись, слившись с тварью, которую аве-лларцы сейчас называют монстром-Луной. Конечно, там все пошло немного не по плану, но все-таки…

– Почему им удалось?

– Из-за того, что Роддарг помешал мне довести мой план до конца. Тот его удар, что превратил меня в пса-призрака… Он не позволил всей моей жизненной силе стать защитой для Аве-Ллара. В итоге магический слой оказался неполноценным. Роддарг, Киранна и Рик все же зачерпнули немало энергии своего родного мира, чтобы переместиться внутрь твари, стать с ней единым целым.

– Значит, нечто вроде апокалипсиса в Аве-Лларе все-таки состоялось? Пусть и не таких масштабов, как задумывалось Роддаргом?

– Да. Но пострадали, в основном, бывшие обиталища магов. Ты сам видел, во что превратился мой замок. То же произошло и с теми местами, где жили Роддарг, Киранна, Рик и все остальные. Отправься туда простой человек – и он будет обречен. Да и чародею…

– Да, я помню, – перебил я, задумчиво кивая и вспоминая, как вместе с Цыганом – нет, Аалуфом, пора уже принять, что мой хвостатый аве-лларский друг на самом деле был могущественным магом, – пробирался внутрь Слюдяных Руин.

– И тут, – Аалуф усмехнулся, – мне видится довольно-таки положительный момент…

– О чем вы?

– О том, что Роддарг позволил мне жить дальше. Пусть и обрек на существование в виде призрачного зверя. Я смог выступить для тебя в качестве проводника. Без меня… Уж извини, Артем, но твоих силенок хватило бы максимум на то, чтобы спуститься в подземелье. А там…

– Понимаю, – ответил я, мысленно соглашаясь с собеседником. – Мне другое непонятно. Цыган… Когда он нашел меня, то выглядел как самый настоящий пес. Я мог погладить его, чувствовал тепло живого существа. В нем не было ничего… призрачного.

Аалуф с улыбкой покивал.

– Это особенности того заклинания, которое применил Роддарг. Если бы он превратил меня просто в пса-призрака, то я приобрел бы множество дополнительных преимуществ. Неуязвимость, телепатию и так далее. Но увы… Я стал призраком во плоти. То есть чувствую голод, могу пораниться или что-нибудь сломать, заболеть… Хотя и вылечиться тоже способен, поскольку кое-какие силы во мне все же остались. Но тратить их опасно. Если… гм… перенапрягусь, то какое-то время буду просто лежать пластом.

Теперь уже мне потребовалась пауза, чтобы переварить услышанное. Затем я посмотрел в единственный глаз Аалуфа и спросил:

– Значит, вы видели то самое первое Монстролуние? Наверняка оно было кошмаром…

– Тут ты прав, Артем. Но оно отличалось от тех, что происходили в дальнейшем. Все-таки я подложил Роддаргу и остальным большую свинью и вынудил своих бывших собратьев искать пути спасения в очень серьезной спешке. Роддарг оказался довольно упертым, его вовсе не остановило то, что я сделал Аве-Ллар недоступным для поглощения монстром-Луной. Как уже сказано, часть силы нашего мира он все же вычерпал, и ее хватило для слияния. Ну а потом… Хорошо, что я предусмотрел такой вариант развития событий…

– Вы о появлении чудовищ?

– Да. Ты ведь помнишь изначальное предназначение той твари? Она превращала живых существ в опасных монстров. И при этом вытягивала немалую часть их жизненной силы. Поняв, что Аве-Ллар не высосать, Роддарг заставил своего питомца взяться за старое. Просто чтобы монстр-Луна сам продолжал жить и не особенно возмущался троим постояльцам, занявшим его нутро, – на последней фразе Аалуф усмехнулся. – Тварь открывает дорогу в иные миры, крадет их обитателей, ну а дальше…

– Дальше перерабатывает, – закончил я за чародея, вспоминая, что чувствовал во время «переработки» миролюбивый великан, ставший впоследствии клешняком.

– Очень точно определение, – Аалуф довольно кивнул. – А после переработки натравливает на Аве-Ллар.

– Получается, вы догадывались, что так может быть? Иначе не давали бы указаний защитному полю на придание людям дополнительных сил и решимости в боях с тварями.

– Ты на удивление проницательный юноша, Артем, – усмехнулся Аалуф. – Но все же я бы предпочел, чтобы в Аве-Ллар перенесся более опытный маг. Уж не обижайся.

– Не обижаюсь, – ответил я, полностью согласный с чародеем. – И все-таки, каким было первое Монстролуние?

Чародей потемнел лицом и опустил голову.

– Это была катастрофа. В первый раз монстр-Луна лишь заявил о своем присутствии. В одну из ночей Жемчужину охватило красное свечение, послышался гул, и, как сейчас говорят аве-лларцы, каменный панцирь раскололся. Как только это случилось, все места, где жили маги, оказались разрушены. Они попросту взрывались, одно за другим. Твари нужна была энергия, там она ее и получила. Люди пребывали… пожалуй, слово «смятение» подойдет лучше всего. Им было страшно, они не понимали, что происходит, и вместе с тем готовились яростно защищаться – за это спасибо тому слою магии, на который ушла моя жизненная сила. Я убедился, что она работает, когда аве-лларцы вошли в раж.

– Она работает великолепно, – произнес я, вспоминая, что чувствовал, когда созданная Аалуфом защита «включалась». Готовность рвать и метать, никакой паники, энергия в каждой клетке тела… – Но меня кое-что немного пугает.

– Что именно?

– Насколько я понимаю, вы создали ее больше трехсот лет назад. Что если ваша сила, направленная на защиту Аве-Ллара и его жителей, начнет иссякать?

– Не начнет. Ты ведь слышал про возраст боли? Ничего хорошего в нем, разумеется, нет, но и выбора у меня не имелось. Моя магия, защищающая Аве-Ллар, обновляется сама собой – за счет тех, кто уже пожил. Да, они умирают мучительно, я был бы безумно счастлив найти другой способ продлевать действие собственных чар, однако…

Аалуф прервался и покачал головой.

– Я понимаю, – тихо ответил я. – Но мы отвлеклись, и мне хотелось бы вернуться к монстру-Луне. Вы сказали, что первый раз он не натравливал на Аве-Ллар тварей. Почему?

– Точного ответа у меня нет, лишь предположение. Думаю, Роддарг, Рик и Киранна в ту ночь просто учились… ну, скажем, управлять монстром-Луной. Они слились воедино, это громадное уродство тоже стало их частью, но им нужно руководить. Тем более когда все пошло не так, как задумывали мои собратья-маги, – тут Аалуф усмехнулся. – Однако уже через два дня аве-лларцы стали свидетелями первого полноценного Монстролуния. Хотя… по сравнению с теперешними его можно посчитать детской забавой. Тогда людям пришлось сражаться лишь с тощими, визгляками и сипеллами. Но твари застали людей врасплох, и, пусть те и вошли в раж, жертв было очень много. Через месяц случилось еще одно Монстролуние. Потом еще и еще… Так аве-лларцы и поняли, что теперь защищаться придется регулярно. Они бросали села, деревни и маленькие города, селились ближе друг к другу. Так со временем и возникли Полисы – огромные города-государства, то, что ты называешь гибридом трущоб и промзоны.

Перед глазами тут же возникли дымящие трубы Прибрежного Полиса. Я будто наяву услышал грохот производств и смесь неприятных запахов, неизменно витающих в воздухе.

– Вот, собственно, и вся история, Артем, – сказал Аалуф, задумчиво глядя мимо меня. – Вопросы?

– Пожалуй, есть один, – на самом деле, вопросов было множество, но я решил, что последовательность сейчас лучше всего. – Аве-лларцы ненавидят магов. Считают их предателями, покинувшими их мир после появления монстра-Луны. Почему так? Неужели никто из живших перед началом катастрофы не знал, что случилось с вашими собратьями?

– Раньше маги и обычные люди Аве-Ллара жили, можно сказать, рука об руку. Однако есть вещи, о которых последним лучше не знать. И проклятие Харсума, которое коснулось каждого, кто владел силой, даже детей, как раз относилось к таким вещам. Маги оказались в серьезной беде и предпочли закрыться. К тому же была вероятность, что они могут передать свой недуг простым аве-лларцам. Поэтому многие и решили, что мы сбежали, как только на небе возник монстр-Луна. А правда в том, что к тому моменту действующих магов в Аве-Лларе уже не осталось. По деревням, городам и странам поползли слухи, нас искали, но… – Аалуф развел руками. – Вдобавок, не забывай, Артем, слухи имеют свойство искажаться, особенно спустя столько времени. Поэтому сейчас мы и имеем то, что имеем.

– Мы имеем новых магов, – задумчиво пробормотал я, представляя Фукса, Фаро, Лору и остальных своих учеников. А затем в голове возникла очень смелая мысль. – Послушайте… Вы ведь постоянно связаны с… ну, с той вашей частью, которую Роддарг превратил в пса-призрака?

– Да, есть такое. Иначе я бы понятия не имел, кто ты.

– Значит, можете узнать, как там дела у тех магов, которых я нашел и начал учить?

– Верно. Ты хочешь услышать о них?

– Очень…

Аалуф помрачнел, и я понял, что он не скажет ничего хорошего.

– На самом деле все довольно печально, уж прости. Твои ученики не понимают, куда ты делся, и все больше смиряются с мыслью о том, что измененный Джагр оказался слишком силен. Они нашли его тело, и теперь Фаро уверен, что ты применил какое-то заклинание, которое помогло покончить с чудовищем, но оказалось фатальным и для тебя самого.

– Как камикадзе… – мрачно пробормотал я.

– Ну… – Аалуф прищурился и – я был уверен – залез ко мне в голову, чтобы понять смысл незнакомого слова. – Да, что-то вроде того. Как бы там ни было, им очень непросто. Они остались без наставника, хотя Фукс сейчас активно использует сделанные тобой записи из учебников, которые ты восстанавливал по памяти. Развивается сам и учит других. Однако это все равно не то… Им нужен чародей, который использует магию уже не первый год. К тому же грядет очередное Монстролуние, и все гадают, какие сюрпризы оно преподнесет на этот раз.

– Кстати, о Монстролунии… Вы сказали, что изначально монстр-Луна натравливал на Аве-Ллар лишь три вида тварей – тощих, визгляков и сипелл. Затем к ним прибавились остальные – рукоглавы, клешняки, тентлы и все прочие. Почему так? Почему бестиарий монстра-Луны растет?

– А как ты хотел, Артем? Монстр-Луна – это не только огромная многоглазая тварь с щупальцами, но и трое крайне дотошных магов, поселившихся в ее нутре. Да, они смогли выжить и излечиться от проклятия Харсума. Но жить, будучи слитым воедино с гигантским уродом… Роддарг, Рик и Киранна от этого определенно не в восторге. Я уверен, что они пребывают в непрекращающемся мозговом штурме, пытаясь отыскать способ разделиться. Потому проводят множество экспериментов, и появление новых тварей, как мне кажется, является их следствием или побочным эффектом.

– А что насчет той горы плоти, которая ушла в Разлом и превратила морских обитателей в чудовищ? Это тоже следствие и побочные эффекты?

– Скорее всего.

– А тварь, которая пожирала людей, после чего те превращались в монстров? Она ведь была неуязвима для магии, и, как мне кажется, неспроста. Я почти уверен, что это – подарок конкретно для меня и моих учеников. Каким-то образом Роддарг, Рик и Киранна узнали о том, что в Аве-Лларе вновь появился маг…

– И тут ты тоже наверняка прав, Артем. Ты опасен для монстра-Луны и его симбионтов-магов.

– Почему? Какой смысл противостоять мне? Да, я пытался как можно лучше защитить аве-лларцев от тварей. Но если последние – всего лишь побочный эффект, то для чего бороться со мной? Получается ведь, что я, грубо говоря, прибирал за Роддаргом и остальными.

– Поначалу так и было, Артем, – тон Аалуфа изменился. У меня возникло ощущение, что именно сейчас мы подошли к главному. Точнее – к самому главному. – По крайней мере поначалу. Но потом ты кое-что сделал. И благодаря этому стал для монстра-Луны смертельной угрозой. На данный момент ты единственный во всей необъятной Вселенной, кто может уничтожить эту тварь и трех владеющих магией паразитов, что обитают в ее утробе.