Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Глава 25

Конный отряд римских воинов во главе с послом Лукулла Аппиусом Клодием въехал на территорию Великой Армении. Сообщение об этом событии немедленно по цепочке пролетело по всем крепостям и достигло Тигранакерта. Клодий, посланный с дипломатической миссией в Армению, ехал задумчивый и серьезный. Не нравилась ему эта миссия, но делать нечего, Лукулл настоял: нужен предлог вмешаться во внутренние дела Тиграна.

Друг Клодия трибун Маркус сказал:

– Необычная страна: только что проехали сады, где наливались соком персики и виноград, а теперь падает снег.

Их путь лежал по горам – крутые подъемы, спуски; местность каменистая, но крестьяне умудрялись выращивать персики, абрикосы, груши, гранат, керасунтские плоды[17]17
  Керасунтские плоды – черешня.


[Закрыть]. «В донесении надо отметить, что в стране много рек и ручьев, построено масса каналов», – подумал легат.

– Клодий, смотри, в реке плещется форель! – восторженно закричал Маркус.

Форель – хитрая и осторожная рыба. В римских домах форель часто подавали к столу. Рыбная ловля в Риме была возведена в ранг искусства, и многие развлекались этим занятием. Клодия, истинного военного, не очень впечатляли живописные горные пейзажи, он оценивал местность со стратегической точки зрения: природа суровая, быстрые и холодные реки, немногочисленные леса, каменные арочные мосты, хорошие дороги и неприступные крепости.

– Вести боевые действия на этой местности сложно, Маркус, кругом естественные препятствия, – произнес Клодий.

Он видел высокие горы, глубокие ущелья и бурные реки, разлив которых легко организовать запрудой. Без продуманного плана в эти земли лучше не вступать.

Колонна всадников двигалась легко и быстро, и за десять переходов достигла Тигранакерта. Царю доложили, что прибыл посол от Лукулла, и Тигран пожелал с ним встретиться. В назначенный день и час Клодий вошел во дворец.

– Прибыл посол от Лукулла! – возвестил начальник охраны дворца.

– Пусть войдет! – выкрикнул начальник дворца.

В тронном зале на золотом троне восседал царь в пурпурной, богато украшенной и расшитой тунике, облаченный в длинную накидку из шкуры леопарда, в красных башмаках и с армянской тиарой на голове, а слева и справа от него по двое стояли, сложив руки на груди, правители вассальных государств Атропатены, Гордиены, Адиабены и Осроены. Полукругом вокруг трона расположились приближенные, родственники и советники, охрана заняла позиции по всему залу, писцы приготовились вести хронику, которая станет достоянием вечности: сущность событий должна в точности дойти до потомков.

В сопровождении двух легионеров вошел посол Лукулла. По-военному, тяжелым печатным шагом они шли по каменному полу через весь зал в полной парадной амуниции и с короткими мечами. Шаги римлян гулко отдавались эхом во всех уголках огромной палаты. Посол, довольно высокий, крупного телосложения римлянин, остановился со свитой в десяти шагах от трона царя, сделал поклон головой, а затем четко по-военному выкрикнул:

– Царь Великой Армении, от имени императора Лициния Лукулла приветствую тебя!

При этом на его лице появилась торжественная маска высокомерия и превосходства. Он протянул свою верительную грамоту и лощеную табличку из слоновой кости, которые взял советник и пробежал тексты взглядом, затем, кивнув головой, передал документы Васаку.

– Царь Тигран, меня зовут Аппиус Клодий, я посол. Меня прислал наместник провинции Азия и главнокомандующий римской армией император Лициний Лукулл. Он шлет тебе и твоему народу пожелания благополучия и процветания.

Тигран обратил внимание, что его титул «царь царей» произнесен не был.

– Я воздаю почести главнокомандующему Лицинию Лукуллу, – сказал Тигран, проигнорировав титул «император». – Слушаю тебя.

Клодий сказал:

– Государь, мне поручено передать тебе предложение наместника и главнокомандующего римской армией в Азии императора Лициния Лукулла жить в мире, но для этого надо выдать преступника и главного врага Рима царя Митридата. Его царство перешло в руки Республики, его армия полностью разбита, и нам известно, что он укрывается у тебя.

Нахмурив брови, Тигран спросил:

– А если я не выполню это требование?

Клодий на мгновение пришел в замешательство, но самообладание к нему быстро вернулось, и он произнес:

– Тогда Рим пойдет войной на Армению.

– Неужели? С Римом меня связывают хорошие отношения, торговля процветает, баланс сил соблюдается. Для войны нет повода. – Тигран добродушно посмотрел на посла. – До сих пор мы не испытывали вражды и не встречались на поле битвы. У Рима и так много дел, взять хотя бы восстание рабов и другие внутренние смуты. Рим заинтересован сохранить существующее положение дел с Арменией. На этот счет у меня есть точные сведения. Со мной не говорят языком силы!

– Конечно, мы тоже заинтересованы в мирных отношениях, – менее уверенно сказал посол.

Клодий явно чувствовал себя не в своей тарелке. Пораженный блеском и богатством царского двора, он ощутил мощную энергию уверенности и решимости, исходящую от Тиграна. Глазки легата забегали, на лбу выступила испарина, и Тигран понял: сенат не принимал решения о начале войны с Великой Арменией.

– Рим не потерпит угроз! – наконец взяв себя в руки, вдруг взвизгнул Клодий.

– Митридат мой гость, а гость в Армении считается личностью священной и находится под покровительством богов. Не в традициях моего народа выдавать гостя по требованию каждой… – Тигран хотел сказать «каждой собаки», но сдержался и произнес: – каждого главнокомандующего. А в случае нападения на мою державу, дам отпор. Армянский народ предпочитает сражаться, чем умереть, не сопротивляясь.

– Государь, я передам твой ответ главнокомандующему императору Лукуллу, – сказал посол.

– Передай ему, что я заинтересован в хороших отношениях с Римом, – изрек Тигран и добавил: – Как сказал ваш философ: худой мир лучше доброй войны. В знак уважения к твоему главнокомандующему велю отправить с тобой подарки.

Тигран встал: аудиенция окончена! Клодий поклонился, по‑военному четко развернулся и пошел к выходу с двумя своими легионерами таким же обученным твердым шагом, как и входил, и опять эхо этих шагов наполнило зал.

Тигран посмотрел на своих придворных. Гнуни, предчувствуя недоброе, обратился к царю:

– Государь, переговоры могли бы предотвратить конфликт.

– Не думаю, – задумчиво сказал Тигран, – амбиции Рима не позволят потушить конфликт. Если я встречусь с Митридатом, он будет просить вступить в войну с Римом. Конечно, я не хочу войны, но, похоже, столкновения не избежать. – Затем царь обратился к Мамиконяну: – Отправить гонцов во все гарнизоны с указанием усилить бдительность! – Посмотрев на Васака, произнес: – Васак, готовь встречу с Митридатом!

Дерзкое послание Лукулла взволновало царя.

В гостевой дом, где разместили Клодия со свитой, были доставлены три сундука – один с золотыми монетами, другой с золотой утварью, третий с серебром, а также внесли и поставили на стол искусно сделанную шкатулку, инкрустированную слоновой костью, деревом, золотом и медью. Клодий открыл шкатулку. На белом шелке лежал редкостной работы невероятно красивый кубок из хрустального стекла, украшенный золотом и драгоценными камнями. Осторожно взяв кубок в руки, Клодий поднес его к глазам и посмотрел на свет. Кубок ослепительно засиял, как дневное солнце. Отослав сундуки обратно, он оставил себе только кубок. Ранним утром посол со свитой убыл.

Клодий возвратился в Амасию, где в древней столице Понтийского царства, прекрасном и процветающем городе, располагался Лукулл, и, войдя в зал приемов в доме наместника, приветствовал его и объявил:

– Лициний, я сделал все, что мог и даже больше. Я говорил с Тиграном жестко, напористо и неуклонно, пригрозил ему войной, но царь Армении упрям, он отказался выдавать Митридата.

– Чем он это объяснил? – подняв бровь, спросил Лукулл.

– Он сказал, что Митридат его гость, а в Армении гостеприимство – главная черта народа. Он даже не назвал тебя императором! При нашем вторжении готов воевать, но мы ведь не можем вторгаться в Армению?

Инструкции сената не позволяли Лукуллу начинать боевые действия против Армении. Рим и так находился в сложном положении, внутренняя и внешняя обстановка лишала его возможности активно заниматься азиатскими делами, однако главнокомандующего явно удивил и обескуражил ответ царя Тиграна, ведь Митридата, который больше не способен противостоять такой мощной машине, как римское войско, поглотит забвение. Понтийское царство, по существу, перестало существовать, все союзники Митридата, кроме Великой Армении, отвернулись от него. Тигран слыл мудрым правителем и всегда уклонялся от боевых действий с Римом. На что рассчитывает царь Армении? Немного подумав, он обратился к Клодию:

– Не назвав меня императором, отказав в выдаче Митридата, Тигран не признал аннексию Понтийского царства Римом. Что ж, мы начинаем планировать нападение на Армению.

– Лициний, у нас инструкции, мы не можем входить в Армению.

Метнув испепеляющий взгляд на Клодия, Лукулл зло сказал:

– Здесь решаю я, что можно делать, а что нельзя. Мы пойдем в Армению, чтобы пленить Митридата – главного врага, а потом доставим его в Рим с богатой добычей, и получим триумфальные почести, которые заслужили, а я к своему имени прибавлю прозвание «Понтийский».

Клодий промолчал, так как знал своего командующего, весьма сурового и безжалостного. В войсках он не пользовался любовью, но при всей непопулярности его уважали и боялись.

Лукулл уже много лет пытался пленить Митридата, но тот всегда уходил от него, проявляя какие‑то необыкновенные способности предвидеть и место, и время нападения. Да, это длилось, пожалуй, с тех пор, как Лукулл был назначен квестором в Малую Азию. Престижная должность квестора, предполагавшая заведование казной и архивом, позволила ему разбогатеть и стать заметной фигурой в Риме. Диктатор Сулла всегда отмечал его исключительные исполнительские и человеческие способности. Умирая, диктатор даже назначил его опекуном своего сына. Еще Лукулл владел в Риме огромной библиотекой, в которую допускался каждый жаждущий знаний ценитель литературы, что сделало квестора очень известным. Именно из книг Лукулл узнал о тайне Дворца власти и что он находится где‑то в Малой Азии. Что в этом Дворце? Несметные сокровища или сакральные знания, или нечто большее скрывают горы Армении, например, тайну власти над миром?

Лукулл стал ходить по залу и рассуждать:

– Понимаешь, Клодий, я жажду этой войны, и сенату она тоже придется кстати: будет предлагать решения, чтобы положить конец войне, причем в обязательном порядке в пользу римской элиты, которая в результате получит контроль над территорией Армении.

– Ты полагаешь, что война за влияние над Арменией понравится римскому народу?

– Клодий, я уверен в этом! Идет борьба за господство в мире, и я намерен порвать все нити, которые связывают азиатские страны между собой, а потом разделаюсь с каждой отдельно.

– Лициний, даже если мы получим контроль над Арменией, управлять ее народом не получится. Я видел людей в Армении, они настолько упорные и выносливые, трудолюбивые и изобретательные что даже на камнях выращивают обильные урожаи.

– Ты так и ничего не понял! Ослабить Великую Армению, разрушить ее влияние в мире и выкачивать из нее ресурсы – вот цели, которые я вижу на пути безраздельного господства в Азии. Война наш бог! Только благодаря войне мы, римляне, сможем контролировать мир. Война – испытанное средство могущества и главенствующего положения Рима!

Клодий на миг увидел в глазах Лукулла вспышку безумия, тот почти перешел на крик, но сумел остановиться и укротить свой гнев. Наместник сел в кресло и стал смотреть куда‑то в сторону.

Клодий, видя, что зять остывает, сказал:

– Тигран хотел откупиться, прислав мне сундуки золота и серебра.

– И ты взял?

– Нет, конечно! Но я взял это, не мог не взять. – Клодий поставил на стол шкатулку и открыл.

Как настоящий ценитель и эксперт в искусстве, Лукулл завороженно смотрел на хрустальный кубок, исполненный с изяществом ручной огранки, и блики хрусталя и драгоценных камней таинственно замерцали в зале приемов командующего, и это сияние ослепляло неземной красотой.

– Это сказка, – только и произнес Лукулл, потом, видимо придя в себя, продолжил: – Вот видишь, что нас ждет в Армении. Зачем нам несколько сундуков золота? Я хочу все! – Лукулл долго и неподвижно смотрел в глаза Клодия, затем выдавил из себя улыбку: – Ну хорошо, оставим дела, сегодня вечером я даю пир в честь побед римского оружия над восточными варварами. Приходи!

Окружение главнокомандующего знало, что тот был безмерно богат и имел обыкновение давать роскошные пиры, где стол был изобильным, а блюда изысканными. Роскошь трапезы в тот момент затмевала все отрицательные качества командующего.

Провожая Клодия, Лукулл негромко сказал:

– Чтобы быть уверенным в правильности решения, хочу посетить храм Аполлона здесь, в Амасии. Там вещает лучшая в Малой Азии прорицательница. Говорят, все ее предсказания сбываются. Я заранее отправлю туда дары и жертвенных животных. Надеюсь, мои надежды оправдаются.

Через несколько дней Лукулл, сопровождаемый Муреной, Клодием и отрядом охраны в двести человек, двигался верхом на лошадях по Амасии в храм Аполлона. Предстояла встреча с прорицательницей.

– Почти пятьсот лет назад пророчества Сивиллы Кумской были настолько важными, что последний римский царь Тарквиний Гордый выкупил книги с ее предсказаниями и объявил их государственной тайной, – по дороге рассказывал Лукулл Клодию.

– И где эти книги сейчас? – поинтересовался легат.

– Они хранятся там, куда нет доступа простым смертным, – в подвале храма Юпитера в Риме, и только сенат может назначать жрецов, которым разрешено читать эти книги.

В глубоком подземелье другая Сивилла – жрица‑прорицательница Сивилла Понтийская беседовала с главным жрецом храма Аполлона о предстоящем визите Лукулла. Жрец говорил:

– Он прислал богатые дары и принес жертвы: талант серебром, трех быков и двадцать коз, он не разоряет понтийские города, напротив, укрепляет в них местную власть и восстанавливает справедливый суд!

– И что же он хочет знать?

– Мне неизвестно, но он ведет войска, значит, готовится к захвату очередного царства.

– Такие, как он, пишут кровавую историю народов.

– И все же ты должна по‑доброму отнестись к нему.

– Хорошо, я сделаю то, что ты просишь.

Все непререкаемо верили, что предсказания Сивиллы влияли на ход событий. Говорили, что прорицательница видит будущее, и это вызывало либо восхищение, либо благоговейный ужас.

В храме Аполлона, бога прорицателей, Лукулл стал осматривать алтарь с мраморной фигурой Аполлона, его спутники Мурена и Клодий стояли рядом и негромко переговаривались, отряд охраны остался за порогом храма.

– Сама затея с оракулом мне никогда не нравилась, слишком все таинственно, – говорил Клодий.

– Его обуревает желание заглянуть в будущее, – сказал Мурена. – Возможно, знание будущего укрепит нашего императора в мысли действовать решительнее!

В зал вошел главный жрец храма.

– Сегодня седьмой день месяца, благоприятный день для пророчеств. Что ты хочешь? – спросил жрец.

– Я хочу спросить у бога мудрого совета, – ответил Лукулл.

– Бог Аполлон устами прорицательницы даст тебе совет.

Жрец дотронулся до руки полководца и показал куда идти. Спутники Лукулла остались ждать в храме, а жрец провел его в грот, потом по крутым ступеням они спустились в подвал, где только сквозняк и неясное свечение вдалеке подсказывали, что где-то есть выход.

Лукулла вели длинным подземным ходом. Откуда‑то сверху в штольню попадали лучи света, и в темноте подземелья от человеческих фигур иногда отбрасывались длинные тени, которые можно было принять за приведения. Он чувствовал, что все больше погружался в мир мистики, и, напуганный всей этой обстановкой таинственности, уже стал жалеть о задуманном, когда наконец его ввели в зал, где на треножнике сидела прорицательница – молодая женщина с распущенными черными волосами в белом хитоне и красном плаще. Горели факелы, курились дурманящие испарения лавра, ладана, опия и белены, одинокий луч света падал из отверстия в потолке, освещая ее.

Лукулл смотрел на прорицательницу, не отрывая взгляда, а та, даже не взглянув на вошедшего, вдруг воскликнула:

– Требуй пророчеств! Скорее! Бог, о смотри, бог!

И, едва возгласив это, она изменилась в лице, грудь ее сотряс сильный кашель, глаза стали безумными.

– Стоит ли мне идти войной на Армянское царство? – выкрикнул Лукулл.

В безумной тряске, вскидывая голову вверх, впав в транс, Сивилла грубым трескучим голосом стала вещать:

– Если ты перейдешь Евфрат, власть падет и существующий порядок исчезнет.

После этих слов прорицательница забилась в конвульсиях и застыла с поникшей головой. Жрец дотронулся до руки Лукулла и взглядом показал, что пора уходить. Он провел военачальника тем же путем обратно в помещение храма, где нетерпеливо ждали Лукулла его сопровождающие, поклонился, выжидая, когда они уйдут.

Лукулл, воодушевленный пророчеством, деятельный, с сияющим лицом, быстрым шагом пошел к выходу из храма, а за ним последовали его люди.

– Что? – спросил Клодий, как только они оказались на улице.

– Думаю, предсказание заслуживает доверия, она подтвердила мои мысли – нужно пойти войной против Тиграна.

В этот момент ударил гром и сверкнула молния, полил сильный дождь. «Знак!» – подумал Лукулл. Уже в своем доме, собрав штатных мудрецов, жрецов и лучших полководцев, возвестил:

– Мне было пророчество: «Если ты перейдешь Евфрат, власть падет и существующий порядок исчезнет». Высказывайтесь! Хочу услышать ваши мысли на этот счет.

После непродолжительного молчания первым заговорил Мурена:

– Император, бог устами прорицательницы дал тебе понять, вступать ли в войну с Великой Арменией. Божественная воля по грядущему событию ясна: ты должен начать войну с этим варварским государством, которое в своем стремлении сравняться с Римом, необычайно усилило свое могущество.

Мурена сел, поднялся Аппиус Клодий:

– Я не верю ни в какие предсказания, я верю в силу римского оружия и, если главнокомандующий так решил, как солдат, готов исполнить его волю!

– Я тоже! – поддержал Публий Клодий, брат Аппиуса. – Император, тебе предсказано богом идти войной на армянского царя и прибавить к своему имени почетное прозвище «Армянский». Вот в чем твое истинное предназначение!

Встал Секстилий:

– Поход в Великую Армению – важнейшее событие для судеб мира. Пророчество ясно говорит о грядущей победе.

Следующим говорил Александр Полигистор, грек, ученый, советник Лукулла, к которому он часто прислушивался, но также часто они и спорили. Скептически посмотрев на присутствующих, Полигистор сказал:

– Нельзя воспринимать прорицание как незыблемую истину. Я хочу понять глубинную суть этого пророчества. А вдруг это ловушка? И что считать победой? Армения огромная страна, крупнее Италии, мы эту державу не знаем, ее народ гордый, воинственный и очень древний. Вот, посмотрите. – Он положил на стол монету с профилем Тиграна II. – Они чеканят собственную серебряную монету высокого качества, которая ходит по всему миру. Завоевать это царство легко и просто не получится, эта горная страна полна сюрпризов. Надо все взвесить, прежде чем принять решение.

– Сегодня было небесное знамение – гром и молния, – вступил в разговор войсковой жрец-гадатель авгур Мариус, – а куры сегодня отказались клевать пшено. Проконсул, я должен давать тебе советы исходя из благоприятных или неблагоприятных знамений. Я отношусь к этому туманному предсказанию отрицательно, в нем определенно не указаны ни время, ни государство, оно окутано такой тайной, что может быть приспособлено к любому твоему походу. А вдруг оно касается Римской республики?

Лукулл встал и, сверкая глазами, обрушился на авгура:

– Римская республика незыблема, ничто не может поколебать ее основ! Я, конечно, обязан выслушивать ваши советы, но все равно решение остается за мной, а я хочу захватить эту богатую страну, в которой вижу пеструю смесь племен и народов, стоящих на низких ступенях развития. Все складывается как нельзя лучше! Тигран не выполнил законное требование римского народа отдать Митридата, пригрозил нам войной! Прорицательница вопрошала бога Аполлона, и он дал ответ, который явно говорит о нашей будущей победе. Я поступлю в соответствии с указаниями оракула.

На этом совещание было закончено, все разошлись с чувством недосказанности и тревоги.