Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Глава 4. Нечистый зоопарк

Инге работал в Нечистом отделении городского зоопарка. Даари подшучивала, что, мол, ее брат разводит именно тех тварей, от которых чистильщики в Академии безжалостно избавляются – и была недалека от истины. На самом деле чистильщики имели дело с небольшими и чаще всего неразвитыми стихийными порождениями магического излучения. А вот в Нечистом отделении зоопарка твари были покрупнее и поинтереснее. Некоторые вели себя настолько сложно, что иные ученые подавали голоса в пользу их разумности.

Инге, конечно же, ученым не был. На три года младше Даари, он только недавно стал младшим служителем. Работа была грязная, тяжелая и не сказать чтобы очень хорошо оплачивалась, но работники зоопарка имели шанс пройти специальные курсы и сдать экзамен, хороший результат на котором засчитывался как вступительный в Ветеринарный институт или на биологический факультет Университета. Поскольку их приморская школа нужного уровня подготовки не давала и специальных рекомендаций Инге тоже не получил, у него не было иного шанса поступить в это престижное учебное заведение: он не принадлежал к гениям-студентам из назидательных историй, которые способны самостоятельно подготовиться к экзаменам при свете светлячков!

Так вот, в Нечистой секции содержали тварей, отловленных на Проклятых Землях или даже на землях Цивилизации. Иногда нечистые чудовища встречались где-нибудь в лесу или в горах на окраине людских поселений – в тех редких случаях, когда прореха из Нечистого измерения оставалась незамеченной, и монстр получал шанс вырасти. Все эти существа имели одну общую черту: по крайней мере одно их проявление было ядовитым или иным образом причиняло людям вред. Поэтому работа в этом секторе зоопарка оплачивалась несколько лучше, а получить дополнительные привилегии – вроде права посещать те самые бесплатные курсы – было несколько проще. Что не мешало Даари каждый раз переживать, прощаясь по утрам с Инге. И только то, что прощание проходило в трамвае (на работу они чаще всего ездили вместе: маршрут-то один, только Инге сходил раньше), мешало ей виснуть на шее брата.

А сейчас Даари торопилась в Зоопарк, считая секунды.

Когда она только прочла сообщение Инге, ей сгоряча сразу представилось, что какая-нибудь тварь выбралась из клетки, нанесла ему страшную рану, и он зовет сестру, то ли чтобы проститься, то ли чтобы она увезла его домой – умирать в родных стенах. Но пока трамвай тащился мимо Академии и Университета (а они занимали целых четыре остановки!), она немного поостыла.

Инге был очень скромным и чувствительным молодым человеком, из тех, кто будет в школе на уроке молчать и стесняться, даже если знает правильный ответ. В детстве эта черта проявляла себя меньше, но после гибели родителей он настолько замкнулся в себе, что мог целыми неделями не произносить ни слова. Все это создавало множество неудобств. Например, с точки зрения закона именно он, а не Даари считался главным наследником их квартиры – и, следовательно, должен был утрясать все дела с домовладением и налогами. До его совершеннолетия, конечно, Даари являлась опекуном и могла действовать более-менее свободно, но после пришлось оформлять дорогостоящую доверенность, которая на три месяца пробила солидную брешь в их скромном бюджете.

В школе Инге учился не блестяще, но провальных оценок не имел, а значит, мог бы попросить у директора рекомендацию в вуз по квоте для сирот. Но не попросил: не сумел.А когда Даари пошла просить за него, ей вежливо отказали: мол, мы понимаем, какие надежды вы возлагаете на брата, глава семьи все-таки – но, увы, при его способностях ничем помочь не можем.

Короче говоря, Даари даже не могла представить, при каких обстоятельствах он стал бы слать такое паническое сообщение – разве только небо на землю рухнуло бы. Но, немного успокоившись, решила, что если Инге просил заехать к нему на работу, да еще с формулировкой «если отпустят пораньше» (что имело смысл: смены Инге в зоопарке были на два часа длиннее, чем смены Даари в Управлении), значит, не все так страшно. Все-таки каким бы скромником он ни был и как бы ни протестовал, с тяжелой травмой его бы увезли на «Скорой», а с умеренной – оказали бы первую помощь и отправили домой.

Поэтому к зоопарку Даари подходила уже успокоившись.

В будний день да еще в рабочее время толпы тут почти не было. Даари без помех миновала огромные, широко распахнутые ворота, украшенные изображением журавлей и павлинов, затем, не подходя к центральной бамбуковой роще (там жили гигантские черепахи вместе с несколькими видами нелетающих птиц), сразу свернула налево. Вообще-то дорожки в зоопарке петляют и перекрещиваются, прежде чем попадешь в нужное место, волей-неволей пройдешь мимо большей части клеток и загонов. Но для работников устроены незаметные тропинки, замаскированные живыми изгородями и клумбами. Даари и Тарик несколько раз навещали тут брата – родичи работников раз в месяц могли приходить в зоопарк бесплатно – и он им некоторые из этих ходов показал.

Поэтому, проскочив через узкий проход в красных по осени кустах, Даари оказалась сразу в Нечистой секции. Тут вместо свободных вольеров, отделенных от зрителей рвами либо решетками, на газонах стояли огромные кубы и параллелепипеды из прозрачного «теплого льда» – магического материала, который не поддавался большинству видов магического воздействия. Но тех созданий, которые могли бы разрушить теплый лед, конечно же, в зоопарке не содержали.

Поверхность клеток не нарушали даже вентиляционные отверстия, так как воздух подавался внутрь магическим. Единственное, что выделялось на передней панели каждой клетки – небольшой контейнер размером с почтовый ящик. Там содержалось вещество, впитывающее излишки магической энергии, вырабатываемой каждым существом. Содержимое ящичков заменяли каждый день и продавали за небольшие деньги, так как «выход» от нечисти был не очень. «А иначе, – сказал как-то Инге, – их бы содержали не в нашей маленькой секции, а на огромной разводной ферме!»

Как всегда, взгляд Даари невольно зацепился за небесных скатов. Эти создания с раскрытую книгу размером занимали самый большой куб – просто потому, что их тут жила целая стая. Инге рассказывал ей, что когда ученые ищут кандидатов на разумную нечисть, скаты упоминаются чаще всего.

Сейчас, как и почти всегда, если исключить время кормления, плоские существа висели в гигантском объеме своей тюрьмы, безучастные ко всему – кто-то выше, кто-то ниже, кто-то у самой земли, а кто-то под потолком. Края их плоских тел лениво колыхались. Непонятно было, как они удерживаются в воздухе. На морских скатов эти существа походили только формой. Как известно, у всякой нечисти в облике есть что-то радужное: либо перья, либо мех, либо клюв, либо панцирь. Скаты все, целиком, отливали перламутром, и на ярком осеннем солнце по ним пробегали радужные блики. Иногда эти блики складывались в странные формы, мучительно напоминающие письменные знаки, как будто скаты пытались наладить общение с людьми, но чего-то всякий раз недоставало. Именно это побуждало ученых многих поколений упорно отыскивать в них разум.

Но пока еще никто эти письменные знаки не расшифровал, хотя многие – и специалисты, и дилетанты – часами залипали у загона.

Вот и Даари лишь усилием воли удержалась от того, чтобы не залипнуть: скаты ей нравились.

Не задерживаясь, она прошла мимо клетки с гигантской оперенной многоножкой, чья морда сильно напоминала театральную маску, мимо куба с прыгающим и дрожащим шаром, утыканным пиками разной длины, мимо накрытой прозрачным колпаком клумбы с ухающими кустами – а вот и вход в подсобные помещения, неприметная дверца, словно бы прямо в склоне холма. На самом деле холм был искусственный: замаскированная вентиляционная башенка и вход в обширные подземные помещения.

Но не успела Даари нажать на кнопку звонка (ключа у нее, разумеется, не было, но она надеялась, что кто-нибудь ей откроет), как до нее долетел неясный шум, крики, восклицания. В Нечистом секторе происходило нечто странное. Уж не поэтому ли Инге просил ее приехать?

Оставив звонок, Даари в два шага взобралась на искусственный холмик и уставилась во все глаза, пытаясь сообразить, что она видит.

Похоже, на небольшой площади, окруженной тремя клетками (в одной жил одинокий старый змеетигр с наполовину осыпавшейся чешуей, в двух других – разные виды насекомоподобных амфибий), вот-вот грозила разразиться магическая дуэль!

Двое молодых людей замерли друг напротив друга в угрожающих позах: один подбоченился, другой сложил руки на груди, и оба задрали носы к облакам. Вокруг них собралось умеренно плотное кольцо зевак. Молодые люди принадлежали к магическим кланам: у одного сиреневые волосы с зелеными прядями, у другого – бордовые с ярко-оранжевыми. Если Даари не ошибалась, это означало принадлежность к клану Снежного Тигра-и-Розы и Грозового Тигра-и-Лотоса соответственно. Или Грозового Феникса-и-Лилии?

– Возьми свои слова обратно! – крикнул юноша с бордовыми волосами. – Последний шанс!

– Иди в жопу, драный ты кот! – рявкнул на него сиреневоволосый.

Ага, значит, все-таки Тигра, а не Феникса.

– Ну все, – услышала Даари чей-то голос из толпы. – Сейчас начнется...

До того, как начала работать в Академии, Даари была уверена, что кланы с одним и тем же тотемом обязательно союзные. В школе им рассказывали, что общее животное и (или) цветок с разным эпитетом означает общее происхождение: был когда-то один клан, например, Лунного Тигра, а потом от него отпочковались Снежный, Грозовой, Туманный и еще какой-нибудь. Однако на уроках обществознания умалчивали (или, скорее, недоговаривали), что клан раскалывается не от хорошей жизни. Поэтому на самом деле дела обстояли с точностью до наоборот: кланы с одним и тем же зверем и цветком, как правило, друг друга здорово недолюбливали.

(Точно так же не стоило обольщаться по поводу одинаковой первой части. Клан Грозового Оленя не обязательно враждует с кланом Грозовой Змеи, но это совершенно не означает, что они союзники. Красочный эпитет на то и красочный, его подбирали в честь благородных состояний природы, поэтому совпадения вовсе не редки.)

Если так, то, скорее всего, юнцы повздорили из-за какого пустяка… Кто-то не так посмотрел или недостаточно быстро дорогу уступил, что-то в этом роде.

Стараясь не бежать, но шагать максимально широко, Даари поспешила к месту будущей драки. Если бы у нее кто-нибудь спросил, что она собиралась делать, она бы и сама не сказала. Просто предчувствие подсказывало ей, что это как-то связано с Инге, и что он попал из-за этих двоих в историю. Или вот-вот попадет.

Когда до стихийно собравшейся толпы осталось всего ничего, Даари смогла разглядеть спорщиков лучше. Оба оказались совсем молоды, похоже, даже моложе семнадцатилетнего Инге. Тот возраст, когда ростом и размахом плеч парни уже напоминают взрослых, а лицом и разумом совсем дети. По-плебейски класс, наверное, девятый или десятый – но у благородных в школах своя система обучения, так что школу они могли уже и закончить. В любом случае, лет от четырнадцати до шестнадцати, не больше.

– Вызываю тебя на бой до первого астрального удара! – вскричал Грозовой Тигренок.

– Принято! – ответил Снежный, стараясь говорить басом.

Даари мысленно застонала. Астрал – это тонкая прослойка между обычным измерением и Нечистым; если неаккуратно с ним работать, можно «зачерпнуть» энергии слишком глубоко, и тогда нечисть просочится в реальный мир. Считается, что именно так давным-давно и появились Проклятые Земли.

Опять же, нельзя год проработать в Академии и не узнать об обычаях кланов. Магии в них учили с самого детства, как и боевым искусствам, но преподавать боевую магию начинали подросткам лет как раз с тринадцати или четырнадцати – считалось, что в более раннем возрасте они не могут ее контролировать.

То есть двое дуэлянтов едва ли знали или могли сотворить что-то серьезное – но тем и были опасны! Если они начнут наносить друг по другу удары через астрал, то, как пить дать, заденут кого-то из публики. Ведь защитного поля, как в дуэльных залах Академии, тут нет, и они сто процентов не смогут установить его сами!

Между тем оба парня начали разоблачаться.

На дуэлях сражаются почти голыми, только уязвимые места (как правило, детородные органы и солнечное сплетение, а женщины – и грудь) защищают специальной броней. Но эти двое, похоже, знали о дуэлях в основном из фильмов, потому что ограничились тем, что разделись до пояса. Делали они это нарочито медленно, стараясь держаться элегантно и кидая друг на друга злобные взгляды.

По мнению Даари, их ужимки смотрелись смешно и глупо, но зрители ее мнения не разделяли. Немногочисленные девушки хихикали в кулачок и щелкали магфонами – стыдливо, исподтишка – стараясь запечатлеть красивые торсы парней под разными углами. Зрители мужского пола уважительно переговаривались и подбадривали будущих дуэлянтов восклицаниями. Кстати, все собравшиеся были темноволосыми – то есть к кланам никто не принадлежал. А значит, скорее всего, никто не понимал, чем им грозило развитие ситуации!

Поискав глазами, Даари заметила на другой стороне дорожки пожилого мужчину в форме служителя зоопарка, который безучастно наблюдал за этой сценой. Даари вспомнила, что видела этого старикана раньше, когда приходила к Инге, но имени не помнила.

Прошмыгнув за спинами зрителей, она дернула служителя за рукав:

– Уважаемый, прошу вас, сделайте что-нибудь! Они же сейчас дуэль начнут!

– Что я могу сделать? – раздраженно спросил служитель. – Я уже послал за начальником секции, пусть он их разнимает!

– А почему вы их сами не остановите?

– Я что, дурак, между аристократами соваться?

– Но вы же официальное лицо при исполнении! – воскликнула Даари. – Вы имеете право делать замечания кому угодно!

Это правило тщательно вбивалось в головы всем сотрудникам Управления технического обслуживания во время обучения: когда вы на службе, вы не то что имеете право – вы обязаны хоть самого Дракона веником гонять, если он вам мешать будет! «Забудьте о почтительности, которой вас учили с колыбели, – вещал лектор на ориентационном занятии. – Когда вы в форме, вы больше не скромные вежливые простолюдины! Вы – функция, и вы должны исполняться, невзирая на чины и ранги тех, кто вам препятствует!»

Служитель сардонически усмехнулся:

– Мне столько не платят, чтобы от них из астрала огрести! Пусть начальник секции разбирается, у него оберег есть.

Очевидно, практика работы государственных служащих на местах сильно расходилась с теорией, которую преподавали в Академии.

– У людей же браслеты потемнеют! – сделала Даари последнюю попытку. – На вас же в суд подадут за то, что отравили всех фоновой магией!

– В Нечистой секции и так фон большой, дуэль этих мальчишек много не добавит, – возразил служитель. – И вообще, вам что за дело, барышня?

Даари закусила губу. И в самом деле, что ей за дело? Но на работе ей привили мысль, что магические дуэли без специальной защиты опасны для зрителей, поэтому махнуть на все рукой не получилось. И потом, ведь если кто-нибудь все же пострадает, и у зоопарка будут неприятности, то дирекция наверняка сделает крайними служителей секции – а ведь Инге тоже в их числе!

Что же делать?

Глава 5. Дуэль цветочных тигрят

Пока Даари тратила время на препирательства со служителем, двое клановых юнцов начали драку. Действительно очень кинематографично: они медленно шли по кругу, делая пассы руками, словно наматывая на предплечья невидимые нити и не сводя друг с друга внимательного взгляда.

Даари не соврала Беорну: она в самом деле никогда не присутствовала на дуэлях в Академии. Но, естественно, видела записи этих дуэлей во время рабочих тренингов: нужно же представлять, что происходит в помещениях, которые в основном приходится очищать. И прекрасно помнила, что никакого такого «пристрелочного» периода никогда не бывало: девушки набрасывались друг на друга сразу после четвертого звонка.

Наверное, дело было в различиях между мужской и женской техникой боев. Не зря же даже названия у кланов были двойными, разными для мужской и женской половин…

Да, очевидно, в этом было дело, потому что ничего подобного на дуэлях адепток Даари никогда не видела. Парни не просто делали малопонятные движения: от их рук в самом деле по воздуху потянулись тонкие перламутровые нити. Будто паутина, только потолще. Откуда они взялись, Даари не поняла: не вытащили же они их из задницы, на манер пауков?

Она попыталась проследить за этими нитями, чтобы понять, где они оканчиваются, и с удивлением поняла, что нигде: обрываются прямо в воздухе. И при этом не провисали, тянулись туго, словно струны музыкального инструмента. Уже через несколько секунд парни начали напоминать марионеток, управляемых невидимым кукловодом в театре теней… вот только если бы кукловод использовал столько нитей, он бы мигом в них запутался! А парни ничего, держались.

Вдруг нитей стало так много, что они начали сталкиваться в воздухе, вспыхивая в местах контакта злым зеленовато-лиловым светом. Даари даже зажмурилась на секунду, такими яркими ей показались вспышки. Но зрители смотрели на них как ни в чем не бывало, даже магфоны никто из снимающих не опустил.

Вспышки зачастили, посыпались искрами – и вдруг, словно по сигналу, оба юноши кинулись в атаку!

Тот, что с бордовыми волосами, вломился во второго, как таран в стену, (из-за этого оба повалились на мощеную плиткой дорожку), захватив шею Снежного Тигренка в какой-то сложносочиненный захват. При этом перламутровые нити магии над ними скрестились и рассыпали такой шквал искр, что Даари удивилась, как это они не обожгли голые плечи и спины парней.

Искры полетели и в толпу, но никто из зрителей не обратил на них ни малейшего внимания.

Парень с сиреневыми волосами сграбастал своего противника за предплечья и перекинул через себя, как-то ловко вывернувшись из захвата. Даари машинально схватилась за собственную шею: по ее понятиям, мальчишке полагалось бы сломать позвонок от такого движения! Однако Грозовой даже не коснулся земли. Он умудрился как-то ловко взлететь на этих нитях, двигаясь, словно… ну да, словно лепесток, подхваченный ветром! Его движение, кстати, породило вихрь цветочных лепестков: по форме лотос, по цвету же тот же самый бордовый с оранжевым – таких лотосов не бывает!

Снежный попытался достать своего уплывающего по воздуху противника: намотав на кулак несколько перламутровых нитей, выбросил руку вперед в имитации удара. Этот жест породил вихрь сиреневых лепестков с зелеными кончиками – и заодно кособокий, медлительный фаербол, который по идеально прямой траектории помчался к Грозовому.

Мальчишка с бордовыми волосами легко увернулся от этой атаки и попытался плавно, подобно тому же летящему лепестку, опуститься на землю. Но твердую почву под ногами ему так сразу обрести не удалось: под прикрытием и своего фаербола, и вихря лепестков сиреневый одним элегантным прыжком преодолел разделяющее их расстояние и в прыжке ударил Грозового по уху.

Грозовой, однако, умудрился блокировать ногу и все-таки приземлиться немного в стороне – и они снова затанцевали друг вокруг друга, пока зрители подбадривали их воплями.

Даари мало разбиралась в боевых искусствах. В школе им преподавали основы, но тренер для мальчиков считал, что учить девочек контактным видам спорта – неприлично. Физрука женского пола у них долго вообще не было: не так просто найти такого специалиста. Наконец, нашли одну, но она специализировалась на танцах и плавании. При том уроки плавания часто состояли в том, что учащиеся драили бассейн, чтобы не тратить бюджет школы на алхимическую чистку.

Так что по боевым искусствам Даари только рефераты сдавала.

И все же ей быстро стало ясно, что, хотя мальчишки прыгали и скользили по воздуху на своих непонятно куда уходящих нитях с одинаковой легкостью, они все-таки принадлежали к разным школам единоборств. Тот который из клана Грозового Тигра, стремился войти с противником в контакт, взять на болевой руку, ногу или шею – а если удастся, то и повалить. Второй, из Снежного клана, норовил создать хоть какую-то дистанцию и ударить по возможности ногой, хотя не брезговал и бросками. При этом навыками они, судя по всему, были примерно равны: ни один не мог быстро взять верх.

При других обстоятельствах эта схватка могла бы даже доставить Даари удовольствие, если ничем другим, так хотя бы зрелищем идеальной мужской мускулатуры в живописной россыпи лепестков (если не видеть лиц, по телам мальчишек можно было счесть совсем взрослыми). Но проклятые нити портили все удовольствие! Они постоянно скрещивались, разноцветные искры летели все дальше, то и дело оседая на одежде и телах людей.

Никто, казалось, не обращал на эти искры внимания. Может, лепестки мешали их заметить?.. Хотя для Даари вторые ничуть не скрывали первые: лепестки выглядели полупрозрачными, иллюзорными, а искры даже слишком яркими, почти ослепительными. Приземлившись на любую поверхность, они прекращали вести себя как искры и начинали походить скорее на очень странные брызги, моментально впитываясь в кожу или ткань. Даари не сразу, но вспомнила, что ей это напоминает: иллюстрации из методического пособия о магическом отравлении!

«Ох у них и будет голова болеть завтра… – нервно подумала она, сжимая кулаки. – Или живот… Ну, по крайней мере, у самых чувствительных… Или у всех, если это продлится подольше… Блин, вот мальчишки идиоты, ведь даже магией почти не пользуются! Просто намотали тут!..»

За себя Даари не беспокоилась: она начала уворачиваться от этих искр с самого начала, еще даже не сообразив, что это такое.

Да, кроме самого первого фаербола и еще пары попыток обжечь или заморозить противника (как известно, термоконтроль – это первое и самое простое, что изучают маги), Даари не заметила ни единого боевого заклятья. Похоже, обычная физическая драка поглощала все внимание парней. Нити – а Даари уже не сомневалась, что так проявляется их магия – они использовали только для эффектных затяжных прыжков, больше ни для чего.

– Старшая сестра! Боги-духи, что ты тут делаешь?! И что у тебя на лице?!

Даари так внимательно наблюдала за дракой, одновременно стараясь избежать поражения брызгами магии, что не заметила встрепанного запыхавшегося Инге, который подошел к ней вплотную и схватил за плечо.

– В смысле, что делаю? Ты же меня вызвал!

– Да, но… Бесовы подштанники, и давно они так? – круглыми глазами он наблюдал за дракой.

– Минуты три, до этого только ругались, – тут Даари сопоставила тяжелое дыхание и красное лицо брата с тем, что раньше сказал ей служитель. – Слушай, так это тебя послали за начальником секции? Ну и где он?!

– Сказал, что занят, и чтобы мы действовали по обстановке!

«Ну ясно, – мрачно поняла Даари, – решил прикрыть жопу».

Вслух, конечно, она этого не сказала: мало ли кто услышит.

– Может, они сами сейчас закончат? – с надеждой спросил Инге. – Смотри, этот, бордовый, вроде побеждает…

– Нет, он просто напирает сильнее…

– Они же зверей перепугают! Сестра, ты ведь что-то придумала, да? Знаешь, как их разнять?

– Что? – она удивленно поглядела на брата.

– У тебя такое лицо, как будто есть какая-то идея!

Даари не сводила взгляда с переплетения нитей над головами парней. Оно разбухало, делалось все больше и больше с каждой секундой, и уже не просто искрило – вокруг него проскакивали настоящие грозовые разряды. Клубок выглядел так, как будто готов взорваться. Даари понятия не имела, что тогда с ним произойдет, но была уверена – ничего хорошего.

Вдруг Даари разом поняла, что это такое: парни пытаются создать пробой для решающего удара из астрала! Поэтому все время накидывают на этот клубок новые и новые нити – пытаются перетянуть его себе.

Плохо дело: так они не просто астрал пробьют, так они устроят разрыв до самого Нечистого измерения! На обучении рассказывали, что такие разрывы чаще всего возникают там, где магию применяли неумело и топорно. Говорили, что больше всего шансов нарваться на что-нибудь в таком роде в аудиториях младших курсов. Из прорыва, даже небольшого, будет вытекать магия, создавая повышенный магический фон. А еще рано или поздно вылезет какая-нибудь тварь – небольшая для начала. Но с каждой новой тварью разрыв будет расти.

Надо предотвратить это любой ценой!

Конечно, на лекциях им не рассказывали, как предотвратить формирование прорехи – зачем, если никто из них не владел магией, а значит, не смог бы почувствовать опасность заранее? Но общие принципы магических боев преподают даже в обычной школе, на уроках теории магии. Те, кто их не прогуливал, знают: на стадии формирования любой магический удар можно расстроить, применив магическое воздействие в нужной точке. Проблема в том, как эту точку выбрать.

Даари была уверена, что сейчас это для нее не проблема.

Но как создать магическое действие, если ни она, ни Инге магических сил не имеют?.. Нужно что-то с магическим зарядом…

Рука Даари сама собой потянулась к магфону в кармане джинсов, но… нет! Жалко! Ведь потерю аппарата ей никто не возместит. А там еще и ее банковское приложение, замучаешься восстанавливать.

– Инге! – она схватила брата за руку. – Можешь открыть магфильтр на клетке с теми лягушками, набрать горсть наполнителя и дать мне?

– Чего? – удивился Инге. – Могу, но зачем?

– Драку прекращу. Давай!

К счастью, брат не стал с ней спорить. Рысью метнулся к ближайшей клетке, ударил ладонью по сканеру, выгреб из «почтового ящика» пригоршню мелких разноцветных камушков и так же рысью вернулся к Даари, сунув камушки ей в руку. Несколько просыпалось у нее между пальцев. К счастью, Даари был нужен только один.

Она раскатала мелкую гальку по ладони. На каждый камешек налипли перламутровые блестящие волокна, абсолютно неощутимые на ощупь. Даари как-то сразу догадалась, что это необработанная магия, еще не превратившаяся в нити. Выбрав камушек, на котором этих волокон было побольше, она размахнулась и метнула его в самое сплетение нитей, что зависло в воздухе чуть повыше дерущихся тигрят.

Грохнуло, вспыхнуло – и оба незадачливых дуэлянта завопили хором.

Матерясь и подвывая, они валялись по земле. Один держался за челюсть, другой почему-то за пах.

«Бесовы подштанники!» – подумала Даари.

Она и забыла, что когда у колдующего мага обрывается связь с астральным миром, он испытывает отдачу. Несмертельно, но очень неприятно. Или даже больно, если маг неопытный и не позаботился поставить страховку. Эти, конечно, не поставили.

Надо полагать, ее и Инге ждут неприятности.