Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

– Ну-ка, попробуй!

Тарик вернулся, таща в руках сложную конструкцию, немного напоминающую старинную астролябию, немного – дизайнерское новогоднее украшение: несколько вложенных обручей, расположенных под прямым углом друг к другу в разных плоскостях. В самом центре словно бы сам собой крутился маленький хрустальный шарик. Правда, Даари видела, что он крутится благодаря тому, что нанизан на пучок перламутровых нитей, уходящих куда-то за спину Тарику.

– Процессор моей магстанции, – сказал Тарик. – Единственный магический артефакт у меня… Для сестры ничего не жалко! И я все равно хотел с зарплаты купить помощнее.

– У меня же перчатки сгорели, – сказала Даари осипшим голосом. – Я же тебе рассказала.

– Да ты голой рукой попробуй… нет, левой, не правой! – поправил ее Тарик, сердясь за непонятливость.

Даари послушно потянулась левой, забинтованной рукой к перламутровым нитям, обеспечивающим вращение шарика. И – как-то очень легко перехватила их и затормозила. Пальцы обожгло легкой, моментальной болью: как будто прикоснулся к чему-то очень холодному или горячему.

– Ха, – сказал Тарик тоном крайнего самодовольства, – я же говорил!

Глава 12. В чужой монастырь (без правок)

У Даари давно сложилось убеждение, что общежитие Академии похоже скорее на фешенебельную гостиницу: мраморные полы, цветы в горшках и на стенах, чисто вымытые окна и ковровые дорожки в коридорах. Но уже при заселении она почувствовала, что при всей элитарности жителей это именно общага: когда она, высунув язык на плечо, добралась до выделенной ей комнате, за соседней дверью бушевала довольно бурная вечеринка. Так можно было заключить по сопутствующим признакам: громко играла музыка, а в воздухе стоял ощутимый запах вина, абсолютно запрещенного правилами Академии.

– Тут же стоят антиалкогольные чары, – удивилась Даари, зайдя в комнату.

– Если очень хочется, можно заплатить кому-то, чтобы временно отключили, – заметила Тоннар, которая сразу же поняла, о чем речь. – В основном строго соблюдают дисциплину те адептки, у которых в кланах строгие порядки и которые знают, что на них донесут… Остальные не заморачиваются.

Новая соседка Даари лежала с книгой на диване в передней комнате и не продемонстрировала ни малейшего желания помочь с перетаскиванием вещей… да Даари этого от нее и не ждала.

– Боги-духи! – Даари с облегчением опустила на пол тяжелую сумку, которую ей пришлось тащить от лифта двумя длинными коридорами и от которой ужасно болело плечо здоровой руки. – Хочешь сказать, что если бы я дала взятку, они бы все-таки позволили Инге зайти?

Теоретически правила общежития дозволяли помощь представителей семьи адептки в переезде и разных технических вопросах (полочку к стене пришурупить, например), для этого родственникам мужского пола нужно было только выправить специальный пропуск. Даари даже получила этот пропуск для Инге в канцелярии, но надзирательница, сидящая на пропускном пункте снизу, хмуро посмотрела на этот пропуск, на Инге, на Даари и сказала: “Что-то вы не похожи! Нет, не пропущу!”

Даже удостоверения с официальной фамилией ее не убедили: “Сатов в этом городе пруд-пруди! Кто мне докажет, что вы не однофамильцы?”

Поскольку ни Даари, ни Инге не додумались прихватить свидетельство о рождении, пришлось Инге передать Даари тяжелую сумку уже внизу и пожелать удачи.

– Да, с тебя эта старая перечница Лоокси просто мзду вымогала, – пояснила Тоннар, не отрывая взгляд от книги.

– А предупредить нельзя было? – возмутилась Даари.

– Ну не могу же я помнить о каждой мелочи… И потом, сегодня должна была не она дежурить, а госпожа Салет, она-то нормальная… ну в смысле, равнодушная такая тетка, ей на все плевать. А Лоокси противная, вечно куражится… Но знает, сволочь такая, на кого лучше не залупаться, да и границ не переходит, поэтому пока не попалась ни разу.

Даари вздохнула.

Веселье за стеной между тем набирало обороты.

В комнате, которую Тоннар выбила для них двоих – как она сказала, “потянув за ниточки” – было как-то бесприютно и до сих пор пахло затхлостью. Тоннар сама уют не навела и явно ничего не мыла, просто завалила свой шкаф и шкаф Даари кучей книг.

– Я тут немного на твое место покусилась, – объяснила она это вторжение, – можешь пользоваться чем угодно! Я решила, вряд ли ты с собой много книг прихватишь…

– Да, у меня в основном библиотечные, – сказала со вздохом Даари и мысленно смирилась с тем, что если она все же обзаведется собственной книжной коллекцией, нужно будет заодно купить и повесить отдельную полку.

– Тут есть швабра, тряпки какие-нибудь? – спросила она Тоннар.

– Да, у каждого блока отдельный чуланчик с моющими средствами… А зачем? Тут же чисто, – непонимающе спросила Тоннар.

– Не по моим стандартам, – твердо возразила Даари.

С этими словами она отправилась в оный чуланчик, чтобы проверить, в каком состоянии нужный ей инвентарь.

Поход оказался непростым: Даари знала, что жизнь в общежитии Академии потребует от нее немалого здравомыслия и дипломатичности, но она не ожидала, что испытания начнутся вот так с порога и будут такими жестокими!

Назад она вернулась с ведром, веником, совком и тряпкой, но красная, как рак.

– Пришлось доставать все это… а там парочка обжималась! – воскликнула Даари, не в силах держать все это в себе.

– Ага, бывает, – согласилась Тоннар.

– Девушки! Две девушки!

– Бывает, – повторила Тоннар.

Даари продолжила молча на нее пялиться. Тоннар вздохнула, прикрыла книжку, поглядела на соседку с некоторой снисходительностью:

– Слушай, сексуальные практики между адептками не наказываются и не порицаются, скорее, поощряются… Можешь жаловаться только, если тебя кто-то начнет домогаться против твоей воли.

– А что, и такое бывает? – охренела Даари. – Мы же… мы же девушки! Как?!

– Боги-духи, а ты думаешь, насилие можно только половым членом произвести? – тоном умудренной матроны спросила четырнадцатилетняя Тоннар. – Обстановка стрессовая, интриги во все поля, контакты с мужчинами нужно обставлять тайно, а за несовершеннолетними вообще реально следят… Ну, девицы и бесятся от гормонов. А кое-кто и в принципе девушек любит больше мужчин! Кстати, среди адепток процент лесбиянок вообще выше, чем в среднем по палате.

– Почему? – голова у Даари шла кругом. Вроде бы ничего такого уж шокирующего, да и та сцена из Желтой дуэли, которую она подсмотрела в видении, вроде бы тоже предполагала определенные наклонности у некоторых из участниц и зрителей, а вот поди ж ты…

– Ну сама посуди! Нам же все равно приходится хранить верность Дракону хотя бы для вида! А если хочешь детей, то вообще жопа: пока ты в реестре, нельзя же рожать ни от кого, кроме Дракона… Кого-то это останавливает. А девицы, которые любят девиц, наоборот, рассуждают, что уж здесь-то они в цветник попадут! Кстати, самые успешные карьерные истории из гарема частенько про двух влюбленных, которые друг другу помогли добиться высокого положения и не поссорились по ходу возвышения. Из-за детей, правда, некоторые все равно потом соскакивают. Слышала про инициативу Клатт? Она пытается сейчас добиться, чтобы Дракон разрешил своим дамам из гарема искусственное осеменение, если они хотят ребенка завести, оставаясь в реестре. Глупость редкостная, Дракон точно на это не согласится.

Даари только заморгала.

– А… ты сама…

– Сама я детей точно не хочу! Но тебе рекомендую крепко подумать: если хочешь их раньше сорока, то, может, не стоит столько усилий прикладывать? От Дракона мало кому удается родить.

– Нет, я имею в виду… – Даари мучительно замялась, подбирая слова. – Насчет девушек…

– Не волнуйся, на твою невинность не покушусь, – фыркнула Тоннар. – Меня вообще вся эта суета не волнует. Я тут только ради науки!

– Я и не волнуюсь, – сердито ответила Даари и положила наконец веник с совком на пол. – Ты что предпочитаешь, мыть или подметать? – спросила она, в надежде замять неприятную для нее тему.

Она ожидала, что Тоннар выберет мести пол – задачу заведомо более легкую – и готова была ей уступить. Однако реальный ответ соседки застал ее врасплох:

– Ничего. Физический труд – бессмысленная трата моего ценного времени!

– Так, – сказала Даари. – А вот это не пойдет. Так мы с тобой не уживемся.

– А нам и не надо долго уживаться, только до конца игр, – махнула рукой Тоннар. – Как-нибудь потерпишь.

Даари хмыкнула. Она не ожидала от Тоннар такого детского сада, но “презрение к физическому труду” от диванных интеллектуалов не было ей в новинку: Тарик пробовал разыгрывать эту карту с раннего детства. Но, надо отдать должное ее родителям, как бы они ни обожали младшего сына и каким бы гениальным его ни считали, а от домашней работы увиливать не позволяли.

Так что Даари поступила проверенным способом: просто подошла к Тоннар и выдернула у нее из рук книгу.

…Однако никто из братьев Даари не владел магическим даром, поэтому то, что получалось у ее матери, с Тоннар потерпело сокрушительный провал. Даари почувствовала, как книга вырывается из рук – и увидела перламутровые нити, густо оплетшие обложку. Эта своеобразная паутина кончалась сетчатыми ручками, намотанными на запястье Тоннар вроде браслетов. Собственно, за браслеты их Даари раньше и приняла, а нити на обложке не увидела потому, что сама обложка была перламутрово-белой.

Книга рывком вернулась в руки Тоннар и та самодовольно улыбнулась.

– Полезный трюк, да? Я в ванне всегда так читаю.

– Так, – сказала Даари. – Как у тебя это прокатывало раньше? Твои соседки по комнате раньше были магичками, они тебя не могли заставить убирать?

– Не-а, – ответила Тоннар. – Они что только не пробовали, даже до формальной дуэли дошли… Ну, я их победила, конечно. Затем нажаловались начальницы общежития, дежурная по этажу составила список задач, которые я абсолютно обязана выполнять – мыть сантехнику в свой черед и все такое. И заходила проверять каждую неделю. Но на этом этаже дежурная другая, ей на все пофиг. А начальница этот вопрос будет рассматривать долго, в прошлый раз три месяца рассматривала.Так что удачи.

Даари начала понимать, каким образом Тоннар удалось добиться того, что ее внезапно посреди года перевели в другую комнату, да еще вместе с вольнослушательницей с младшего курса: ее предыдущие соседки собрались и вскладчину купили начальнице общежития новую повозку, не иначе!

– Слушай, – сделала Даари попытку воззвать к здравому смыслу Тоннар, – мы же с тобой в одной команде будем! Тебе нужно, чтобы твой капитан на тебя обижалась?

– Не-а, – сказала Тоннар, – но нам же всем понятно, что реальные усилия буду прикладывать я! Тем более, что Гешвири нам уболтать не удалось, и придется брать кого-то из запасных, а они все хуже меня. Так что все честно…

Даари ощутила, как ее собственный здравый смысл вылетает у нее из ушей – вместе с паром.

– Вот что, – сказала она ледяным тоном, – если ты считаешь, что можешь припахать меня в качестве служанки!..

– Я?! Упаси духи. Как раз-таки я ненавижу подневольный труд, к которому ты собираешься меня припахать! – твердо сказала Тоннар. – По-моему, тебе гораздо лучше будет взять с меня пример. Сядь, успокойся, книжечку почитай… ты вот жаловалась, что твой прошлый доклад на письменной речи отругали?

Даари отрешенно подумала, что ее добродушный отец отреагировал бы на это с юмором и, наверное, в самом деле отправился бы мыть полы, не разбираясь далее с Тоннар. Так же поступил бы, навероное, и Инге – ну, естественно, если бы его болезненная застенчивость уже окончательно прошла и он в принципе смог бы нормально общаться с посторонними! Но сама она…

Сама она снова поступила абсолютно в мамином духе – холодным командирским голосом произнесла:

– А ну шагом марш подметать!

Женщины из семьи Даари не зря много поколений считались крепкими хозяйками и частенько становились мелкими начальницами: Тоннар подбросило на диване и она даже начала вставать. Однако адепткой Академии тоже так просто не покомандуешь: вредная девчонка почти сразу опомнилась и демонстративно разлеглась поудобнее:

– И не подумаю!

Тогда Даари сжала зубы и сделала жест своей левой, перевязанной рукой.

Книжка тут же взмыла из рук Тоннар перекувырнулась в воздухе и, жалобно шелестя страницами, приземлилась в другом углу комнаты. При том, что Даари даже и не думала к ней прикасаться.

– Ну ни хрена… – совсем не по-девичьи пробормотала Тоннар, широко раскрыв глаза. Потом подозрительно поглядела на Даари:

– У тебя что, талисман в руке?

– Нет, – холодно сказала Даари. – Я научилась работать с нитями так, сама по себе.

Она знала, что Тоннар поймет, какие нити она имеет в виду.

– А почему раньше не сказала?! – Тоннар села на диване. – Я тут ломаю голову, как все-таки Гешвири уломать… А ты! Нет, постой, – тут же она перебила себя. – Это ведь гораздо важнее! Ты, не-маг, научилась манипулировать магическими каналами! – она испытывающе посмотрела на Даари. – Ведь научилась?

– Давай так, – сказала Даари коварным голосом, – мы с тобой сейчас определяем список твоих разумных обязанностей по поддержанию чистоты, а я тебе все рассказываю.

– Нефига это не честный бартер, – парировала Тоннар. – Тебе и так придется мне все рассказать!

– Не придется. Мы еще не подавались на Турнир, и я в принципе не убеждена, что стоит это делать. Может быть, мне стоит придержать мои способности в секрете ото всех. Турнир этому помешает.

– Бля, – сказала Тоннар. – Нет, серьезно?

– Серьезно, – холодно ответила Даари, скрестив руки на груди. – Если мы занимаемся этим вместе, мы должны быть равноправными партнерами. А это значит, обязанности тоже делить поровну. А то не уживемся.

– Ты тратишь свою сильную позицию в этих переговорах на ничтожные цели, – пробормотала Тоннар, но в ее голосе звучало уважение.

Короче, она помогла Даари подмести обе комнаты, протереть пыль и отчистить ванную, которую предыдущие жилицы оставили в далеком от блеска состоянии, а штатные уборщики, очевидно, решили, что и так сойдет.

После этого они сели обсудить ситуацию.

Тоннар только за голову схватилась, узнав, что Даари получила свои новые способности в результате травмы об демона. А еще сильнее перевозбудилась, когда узнала, что Даари собирается еще к этой демоннесе пойти. Но если Даари ожидала, что Тоннар выступит голосом разума, то ничего подобного – глаза у адептки загорелись и она тут же начала канючить:

– Возьми меня с собой! Я тоже хочу учиться у демона! Особенно если в ней правда часть души человека или дракона…

– Часть души? – перебила Даари. – Это как?

– Ну, твой брат был прав, когда говорил, что иногда демоны затаскивают человека в Нечистое измерение, и там его жрут, – пояснила Тоннар. – Среди демоноборцев ходят слухи, что некоторые сильные маги могут пережить эту процедуру, в свою очередь подчинив себе демона изнутри. Правда, это их необратимо меняет и они сами становятся демонами, только разумными. Я была уверена, что это просто страшилка для демоноборцев…

– А ты откуда ее знаешь?

– Ну, я же общаюсь со всякими девицами, ты знаешь? Одна из моих старших контактов встречалась с демоноборцем, а поскольку она трепло, то передавала нам кое-что из того, о чем ее дружок болтал… Я думала, он просто перед девушкой хвост распускал, а оно вон как! Это офигенно, Даари! Нам несказанно повезло! Только представь, что демоница может знать!

Даари снова подумала, что ни в коем случае не стоит знакомить Тоннар с Тариком. Их дуэт будет страшен.

– А ничего, что она может нас пришибить в любой момент? – спросила Даари.

– Магу, знаешь ли, нужно идти на риски и преодолевать испытания, чтобы прокачаться, это все знают! Если не сворачивать с проторенных дорог, так и останешься низкоранговым пушечным мясом – и все… Но ты права, на первые занятия мне точно ходить не стоит… если они вообще состоятся. Я не уверена, что это создание способно чему-то нормально учить. Но ты обязана мне все рассказывать, все до последнего слова, что она говорит! А еще лучше – включай запись на магфоне!

– Да, – кивнула Даари. – Если ты со своей стороны тоже будешь соблюдать свои договоренности!

Тоннар хмуро вздохнула.

– На мой взгляд, это глупость.

– Магу приходится преодолевать испытания, – ехидно прировала Даари.

На том и порешили.

Потом обсудили, что делать с Гешвири.

– Если бы я придумала, как обойти ее условие каким-нибудь хитрым трюком или мошенничеством, я бы сказала – давай, – объяснила свою позицию Даари. – Но я прямиком научилась манипулировать каналами, хоть и не могу их по-прежнему создавать…

– Что, как я понимаю, не проблема в Академии? – уточнила Тоннар.

– Не проблема, – Даари кивнула. – Но если некоторые конкурсы будут проводиться за ее пределами…

– Разве что финал, но так поступают редко, потому что дороже, – Тоннар пожала плечами. – Ладно, когда доберемся до этого этапа, тогда и будем думать. Но, в общем, ты права. Тот факт, что ты умеешь теперь колдовать без амулетов – это наше секретное оружие. Если мы посвятим Гешвири, она станет третьей, кто знает об этом…

– Четвертой. Третьей стала ты. Вторым – мой брат.

– Угу… Ну ладно, тогда тем более не стоит, – Тоннар вздохнула. – Жаль, а такой был изящный план! Ладно, давай тогда обсудим кандидаток с шестого-седьмого курса. Там есть неплохие девчонки, и главное, достаточно управляемые. Такого шоу, как могла бы устроить Гешвири, конечно, не будет, да и в твою тайну их посвящать нельзя… Но ничего! Я уверена, что если мы как следует проанализируем проблему, обязательно придумаем, как всех снести нашей крутостью.

Даари неожиданно засмеялась, такое веселое и самодовольное выражение лица стало у Тоннар. Девчонка действительно привыкла поражать всех своей крутостью, вот в чем дело! И Даари как-то сразу поверила, что у нее получится и на этот раз.

…Вот почему-то только жаль, что Гешвири они все-таки в команду не получат. С течением времени она поняла, что эта девушка с тусклыми волосами все-таки ей понравилось. К тому же, самолюбие брало свое: хотелось убедить, показать, что она, Даари, тоже может, что к ней нельзя относиться пренебрежительно. Тем более, что она действительно смогла!

Но чему быть, тому не миновать.

…Просидели до позднего вечера, планируя стратегию.

А на следующее утро на перемене после первого же занятия к Даари подошла Гешвири – уже с чисто отмытыми блестящими волосами и на вид куда более собранная и спокойная, чем во время их первой встречи.

– Я подумала и решила, – сказала она громким и ясным голосом, – хочу быть в твоей команде, Даари Сат!

Глава 13. История Гешвири (без правок)

Гешвири из клана Утреннего Тигра-и-Лотоса (как большинство представителей старых семей, она не принимала современную манеру писать название клана через косую черту) очень любила свою семью. Да и как их было не любить? Матушка учила ее ходить, ездить на велосипеде и драться; батюшка читал сказки перед сном и дурачился с нею, когда у него выдавалась свободная минутка; нянюшка заботилась о ней, переодевала, если она испачкается, учила чистить зубы и заправлять кровать. Старший брат Сейни показывал ей планеты Солнечной системы в телескоп (ближайшие пять, конечно, остальные десять не разглядеть просто так), старший брат Ларо давал свои музыкальные записи и не гнал, когда она приходила послушать, как они с друзьями ведут критические диспуты о каком-нибудь современном поэте или певце! Дядя Геон брал в библиотеку и позволял читать любую книгу, и не по сорок минут с перерывами на разминку, как велела матушка, а сколько она сама хотела – хоть два часа, хоть три. Только присылал слугу предложить ей горячего чая и нарезанных фруктов; этот же слуга должен был следить, чтобы маленькая Эйши не запачкала страницы.

Семья в ее представлении не совсем равнялась клану, но тесно смыкалась с ним. Клан был ее продолжением, развитием, уходящим и в глубь веков, и в будущее, насколько хватало воображения.

Если вы спросите какого-нибудь жителя Ло-Саарона или любого другого города Цивилизации о том, что такое клан, то получите разные ответы. Кто-то скажет, что это кучка привилегированных снобов, заграбаставших высшие государственные должности, кто-то – что они пережиток древней системы военного тоталитаризма, а кто-то – что это составные части государственного института по воспроизводству воюющей элиты магов, которые держат оборону против нечисти, ползущей через Проклятые земли и приграничье. Однако Гешвири никогда не думала о своем клане в подобном ключе. Для нее он составлял основу всего, единственный образ жизни, который можно вести в этом мире, нечто, естественное, как дыхание.

Клан включал многое. Например, их огромный дом с высоченными витражными окнами, в которые так красиво падал солнечный свет, и бескрайнее кладбище, такое мирное и тихое, с одинаковыми столбиками могил, полными тихого достоинства; картинную галерею (только последние три века, когда портреты вошли в моду), Зал Поминовения с именными табличками (больше тысячи лет – чуть больше, чем существует Цивилизация). Клан венчал строгий прадедушка-Глава, с немигающим взглядом все-все замечающих глаз, великолепный и неподвижный на своем кресле-троне. Когда Гешвири была маленькой, она не сомневалась, что когда говорят "боги-духи", то имеют в виду в том числе и прадедушку.

А еще клан означал веселые сборища каждый год, когда съезжались все-все Утренние Тигры и Лотосы со всех краев Цивилизации, и устраивали песни, пляски, представления, а дети ели сладости сколько хотели (в обычные дни потребление “вредностей” строго контролировалось), и никто не мешал бегать между столами, поставленными прямо в саду, между фонариками, и слуги даже соглашались поднимать еду прямо в домик на дереве – на что обычно был наложен мамой (а может, и самим прадедушкой!) очень строгий запрет. Много-много людей, самых разных, даже с разным цветом кожи – но все равно все родня. Много магических трюков, шуток, смеха, разговоров по душам, забавных историй, беготни и возни…

Позже, когда Гешвири вышла из детского возраста, начались легкие, ни к чему не обязывающие романчики с парнишками из дальних боковых ветвей. Наставляя ее насчет этих вещей, мама пояснила, что в Клане она может заниматься любовь с кем хочет, ибо чопорная мораль простолюдинов их не касается... но лучше не рисковать и выбирать себе только таких партнеров, с которыми в случае минутной неосторожности ребенок не окажется дефективным. А выйти замуж она в любом случае может только за вот эту часть генеалогического древа – тут мама решительно постучала указкой по дальней от Гешвири части мозаики, украшавшей главный холл. Мозаика была непростая, а зачарованная: ее легко было изменить всякий раз, когда в клане рождался новый ребенок. Гешвири в детстве очень любила находить на ней свое имя и имена своих младших кузенов..

– Но я бы не советовала тебе рано выходить замуж, да еще за одного из своих, – проговорила тогда мама (Гешвири было лет восемь, наверное). – В конце-концов, ты – девочка из клана Утреннего Лотоса! У тебя есть такие перспективы, которые ни одному из наших мальчишек не перебить… Возможно, нам удастся устроить брак с сыном или внуком главы союзного клана. А может быть даже… но нет, не буду пока об этом!

Но Гешвири прекрасно понимала, о чем «об этом» мать не хотела говорить: невозможно вырасти дочерью своих родителей и не понять!

Да, и это плавно подводило Гешвири к ее главной жизненной установке: она не просто любила свой клан, она еще и осознавала свою гигантскую перед ним ответственность.

Мама неоднократно рассказывала ей, насколько тяжело ей далась вторая беременность. Усилиями клановых лекарей и лекарей из Дворцовой лечебницы и ее, и ребенка удалось спасти. Однако после этого лекари запретили госпоже Тиарне даже думать о детях.

Но мать не сдалась, больше десяти лет лечилась и наконец родила третьего ребенка, Гешвири, долгожданную девочку. «Я лежала почти всю беременность, мне потом пришлось два года восстанавливать физическую форму! – говорила она. – Но это того стоило, потому что ты – моя самая идеальная шикарная дочка, о какой только можно мечтать!»

И Гешвири расплывалась от гордости и тепла.

Только много позже она поняла, что за словами мамы скрывалась не только любовь.

Мама еще в собственном детстве мечтала, что станет женой Дракона или даже старшей женой, выведет Клан из незаслуженного забвения, вернет ему место на вершине. Но не вышло: умелый мастер боевых искусств, она все-таки не дотягивала по уровню магического мастерства даже до вступительных экзаменов в Академию. Мама пробовала пять раз, пока в конце концов ее собственная мать не велела ей перестать делать из себя посмешище и поискать себе талантливого мужа. Но нашла отца в итоге не мама, а сама бабушка; его даже приняли в клан из простолюдинов – об этом факте Гешвири узнала, когда ей было уже четырнадцать. Хотя могла бы догадаться и раньше: отец не делал тайны из своего детства в рыбацком поселке где-то за Миасом, а также из того, что он не Утренний Тигр по рождению. Просто Гешвири почему-то считала, что он из обедневшего клана – бывает же такое.

Увы, два старших брата Гешвири, Сейни и Ларо, пошли скорее в мать: магия давалась им легче, чем ей, но до уровня отца ни один не дотягивал. Зато Гешвири родилась такой, какой надо: ей не было и полутора лет, а уже было понятно, что растет очень сильная волшебница.

– Ты, бывало, шевелила пальчиками, и скидывала предметы с моего столика для шитья, а он ведь далеко стоял от твоей колыбельки! – с умилением рассказывала ей нянюшка.

Поэтому, разумеется, еще до того, как ее приучили к горшку, Гешвири начали готовить к Драконьей Академии.

Мама всегда говорила что не пошлет ее туда против ее воли. Мол, у Гешвири есть выбор, и нужно, чтобы она сама этого хотела, потому что человек, который делает что-то из одного только чувства долга, обязательно потерпит поражение – просто не сможет приложить достаточно усилий.

Однако для Гешвири не было разницы между долгом и собственным желанием. Она очень любила свою семью и знала, что из всех клановых девочек в своем поколении она самая способная – логично, что именно ей и нужно приложить максимум усилий! Когда ты любишь кого-то, ты выворачиваешься ради него наизнанку, в этом и есть главное счастье любви. Так говорили матушкины истории и нянюшкины сказки; так говорили и предания Клана.

Так что когда мать заговаривала об этом, Гешвири всегда отвечала что-то вроде:

– Матушка, можете не сомневаться, это и мое желание – поступить в Драконью Академию и занять подобающее дочери Утреннего Лотоса положение, чтобы наш Клан возвысился вместе со мной.

Матушка всегда умиленно и ласково улыбалась в ответ на эти слова, а у Гешвири делалось тепло в сердце.

Из этих соображений она и стала в четырнадцать лет, едва окончив среднюю ступень школы, поступать в Академию: чтобы исполнить возложенные на нее ожидания, чтобы помочь дяде Геону, который один защищал честь клана во Дворце (у него, конечно, были союзники из других кланов и помощники из Утреннего Тигра-и-Лотоса на более низких ступенях власти, но, по мнению Гешвири, они не особо считались). Тогда, шесть лет назад, Гешвири легко выдержала вступительные экзамены и так же легко, с блеском стала первой на курсе. Матушка гордилась ею и сияла, совсем забыв о своем собственном поражении.

А потом Гешвири познакомилась с Алиотой, и чуть было не разругалась из-за нее с семьей. "Она предаст тебя! – восклицала матушка. – Не верь в слова о дружбе, которые говорит дочь Камелии!"

"В самом деле, мой тигренок, – поддержал отец. – Не знаю, как прочим из клана Желтого Вепря, но родителей этой Алиоты я знаю, и с ними на одном поле срать не сяду, как говорил мой дед. Вряд ли дочь от них сильно отличается!"

Однако Гешвири отстояла эту дружбу. Она сказала: "Глубокоуважаемые родители, Алиота не похожа на своих родных. Она честная и тонко чувствующая девушка! В отличие от меня, она не стремится к власти, а только заочно влюблена в Дракона. Так ее настроила ее собственная матушка, которая с детства рассказывала ей всякие истории и внушала, что любовника лучше не найти… оставим в стороне мудрость такого метода воспитания! Короче, Алиоте не нужна власть, ей нужен только Дракон. Тогда как я не придаю значения этой романтической мишуре. Думаю, мы с ней отлично поделим сферы влияния, когда придет время, а союзница она стоящая".

Родители, скрепя сердце, приняли мудрость ее доводов.

Матушка, кажется, решила, что Гешвири влюбилась в подругу и предупредила: “Она разобьет тебе сердце!” Но Гешвири-то знала, что влюбленностью тут и не пахнет. Просто с Алиотой было проще: Гешвири всегда тяжело давались переговоры с другими людьми, которые не были ее родными, внушали отвращение мелочные интриги и разборки, хотя, конечно, поневоле пришлось учиться плавать в этом море и не тонуть. А Алиота легко находила общий язык с кем угодно, она была обаятельной и блистала в любой компании без малейшего усилия; Гешвири достаточно было просто следовать за ней в кильватере и, вместо того, чтобы следить за множеством знакомств, лишь контролировать отношения с Алиотой. Выгодно, с какой стороны ни посмотри! Сердце же ее было в безопасности – так она думала. Как оказалось, ошибалась.

Нет, она не влюбилась в свою подругу. Опасность пришла, откуда не ждали: Гешвири встретилась с Драконом.

Она видела его и раньше – он, разумеется, присутствовал на церемонии приема в Академию, да и на награждениях каждый триместр Гешвири бывать доводилось. Правда, к тому времени (шестому рангу) только как зрительнице. Но тогда Гешвири с Алиотой впервые приняли участие в Большом Академическом турнире. Ни одна из них не стала капитаном, обе вошли в команду адептки из союзного с Желтым Вепрем клана (один из доводов, примиривших родителей с Алиотой: ни у самого Утреннего Тигра/Лотоса, ни у их друзей не было сейчас в Академии дочерей на старших курсах, которые могли бы помочь Гешвири – а у Желтого Вепря были).

И капитан их команды выбрала именно Гешвири для участия в зимнем конкурсе, на котором нужно было строить лабиринты из снега и льда с помощью магии.

Даже матушка очень гордилась этим обстоятельством, хотя любила поворчать, что Эйши уделяет слишком много внимания созидательной магии в ущерб боевой, и это рано или поздно выйдет ей боком!

Но что поделать, если тонкости плетения всегда давались Гешвири особенно легко!

Это очень непросто, создавать из магических каналов стабильные структуры, заряженные энергией в такой мере, чтобы создаваемые им поля удерживали материю, не разрушая ее! Из магии никогда ничего не строят, разве что вплетают магические каналы в структуры, которые и без магии стояли бы крепко; и то не всякий материал для этого годится. Не подходит, например, ткань: очень уж быстро превращается в труху. Дерево и бумага, из него сделанная, прочнее, и то бумажные амулеты сгорают сразу же после активации!