Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Глава 43

Озеро Ван – мертвое озеро. Прозрачная и постоянно изменяющая цвет вода непригодна для питья, так как насыщена содой. Летают над озером крикливые чайки, и водится в нем единственный вид рыбы тарех. Был солнечный день, вода имела бирюзовый оттенок.

Царь Тигран во главе блестящей кавалькады сановников и жрецов, гарема и прислуги, а также отряда отборных воинов приближался к озеру. Рядом с царем ехали нахарар Арцуни из правящего рода области Васпуракан и сын Артавазд. Арцуни пояснял:

– Государь, озеро Ван никогда не замерзает. Ассирийцы называли его морем страны Наири.

Заснеженные вершины гор и ярко‑зеленый травяной ковер создавали удивительный пейзаж, чистый воздух был напоен ароматами цветов, на берегу росли персики, гранаты и оливы, паслись отары овец, и повсюду гнездилось множество птиц.

– Я исследовал эти места, – сказал Артавазд. – Сама природа приглашает нас туда, где происходит единение богов и человека.

– Да поможет нам бог Михр! – Царь воздел руки вверх в мольбе богу небесного света и солнца, сыну Арамазда.

Холмистые берега Вана сплошь изрезаны бухтами, заливами и мысами, и тут взору царя открылся необычный камень у воды.

– Что это? – спросил Тигран.

– По легенде, государь, ассирийская царица Шамирам нашла здесь свою смерть, превратившись в этот камень, – ответил Арцуни.

– Та самая Шамирам, которую греки называют Семирамидой? – спросил Тигран.

– Да, государь.

По легенде женщина она была красивая и статная, лицо словно солнца луч, а груди точно две луны, но очень жестокая. Добралась она до озера Ван, спасаясь от преследования своего сына Ниния, захватившего власть в Ниневии. Своего мужа и всех других сыновей она успела убить. Здесь, на этом месте встретила старца Алкуна, который, увидев, что перед ним колдунья, отнял у нее ожерелье‑талисман и кинул в озеро. Заколдованное ожерелье Шамирам, дававшее ей необыкновенную силу, в глубинах озера засияло разными цветами: белым, изумрудным, синим, красным, а сама Шамирам превратилась в камень. С тех пор все, кто сюда приходит, ищут ожерелье и верят, что оно принесет им удачу и богатство.

Послушав рассказ, царь добродушно сказал:

– Красивая легенда.

– Уж не сам ли это Алкун? – Артавазд указывал на старика у дороги.

Царь и Арцуни повернули головы и увидели старца с седой бородой, который низко поклонился царю.

– Один мудрец, мой советник, говорил: «Ищи знаки», – произнес задумчиво царь.

Тигран с эскортом проследовал дальше, и вот на восточном берегу озера открылась панорама города Ван. Посреди города возвышалась скала, на вершине которой стояла неприступная крепость. Арцуни пояснил:

– Из этой крепости на Ванской скале урартские цари правили государством, а город вокруг скалы назывался Тушпа. Царица Семирамида‑Шамирам здесь бывала неоднократно. По ее приказу двенадцать тысяч работников и шесть тысяч мастеров‑резчиков по дереву, камню, меди и железу создали на берегу озера Ван летнюю резиденцию царицы и провели небывалый по длине канал, подводящий питьевую воду. Город стал называться Шамирамакерт, а теперь он Ван.

– Город красивый, – похвалил Тигран. – Чем здесь население занимается?

– В основном земледелием и скотоводством, а также садоводством и солеварением, – ответил Арцуни.

Процессия вошла в город и проследовала во дворец, перестроенный из бывшей резиденции Семирамиды. Вокруг дворца – орошаемый парк и цветники, тенистая роща и виноградники. Все было готово для приема большого гостя, и царь, устав от долгого пути, с удовольствием разместился на отдых в своих покоях. Аревик заботилась о нем, и ее присутствие успокаивало и приносило ему несказанное удовольствие. Арцуни напомнил:

– Государь, как стемнеет, направимся к скале Зымзым. Она недалеко, рядом с крепостью Русахинили, построенной на скалах царем Русой. Вообще‑то, к Двери Мхера никто не ходит; говорят, там водится нечистая сила.

– У страха глаза велики, Арцуни. Того, что скрыто от понимания, боится человек. Сходи в храм, помолись богу Арамазду! – сказал царь, не отрывая ласкового взгляда от Аревик.

Арцуни ушел, а Тигран, прижав к себе любимую, поцеловал ее, и они вместе подошли к окну, чтобы насладиться величественным пейзажем: высокогорное озеро в окружении незыблемых заснеженных гор. Тигран задумчиво произнес:

– Какую опасность и угрозу может нести то, что недоступно нашему сознанию?

Стемнело. Холодный свет луны заставил переливаться всеми оттенками синего застывшую гладь озера, на темном небе таинственно мерцали звезды, дул теплый ветер, и все вокруг напоминало дивный сон.

– Ты останешься здесь и будешь ждать меня, Аревик, – сказал Тигран, – я обязательно вернусь!

Очаровательная, с миндалевидными глазами и обаятельной улыбкой, красивая как богиня, Аревик, печально улыбаясь, сказала:

– Государь, я буду ждать, только обязательно возвращайся.

Глядя на нее, Тигран чувствовал себя лет на двадцать моложе, и это вновь и вновь вдохновляло на сильные поступки. «Она – прекрасное, божественное создание, тайна природы, дар богов, мой талисман!» – думал он.

Надев на себя бронзовый пояс с бронзовым кинжалом, царь посмотрел на небо. Вдруг упала звезда.

– Хороший знак! – Он улыбнулся своей «богине» Аревик и вышел из покоев.

Перед дворцом было шумно и многолюдно. Всадники из отряда охраны с факелами в руках кружились во дворе, давая возможность сформироваться колонне и каждому занять свое место. Наконец процессия двинулась на восток от озера в сторону скалы Зымзым. Вел колонну всадников и пеших Арцуни. Рядом с царем, который ехал верхом на арцахском скакуне золотой масти, старинной породе горных верховых лошадей, ехали на лошадях Меружан, Артавазд и охрана, за ними царедворцы и жрецы, а потом шли пастухи с жертвенными животными – быками, овцами и козами.

Почти отвесная скала Зымзым в свете луны имела загадочный вид. Высота скалы не очень большая, к ее вершине, где были высечены поражавшие своими размерами Дверь и жертвенник, вела тропа. Перед самой Дверью девять каменных ступеней.

Царь в окружении воинов, несущих факелы, вместе с Арцуни, Меружаном и Артаваздом поднялся наверх.

– Дверь Мхера, мой повелитель! Эта надпись на Двери, возможно, вещает о славных делах древности, но прочитать полностью урартские письмена мы не смогли. – Арцуни указал на надпись на Двери. – Ее сделал урартский царь Руса, а другой царь Урарту, Менуа, написал послание высоко на скале.

– А та, что слева? Кто ее оставил?

– Она принадлежит персидскому царю Ксерксу, сыну Дария. Вот та, что высечена справа, – ассирийская. Еще есть текст урартского царя Аргишти, сына Менуа.

Согласно легенде, вспомнил царь, армянский герой Мхер, сасунский богатырь, после долгого скитания по миру вместе со своим конем ушел в скалу Зымзым. Он выйдет, когда в мире наступит эра справедливости.

– Когда появилась эта Дверь? – спросил он.

– Как и когда появилась Дверь, никто не знает, известно только, что все цари Востока считали своим долгом прийти сюда и принести жертвы богам. Посмотри, вот жертвенник.

На специальной площадке в нише стоял большой каменный жертвенник для крупных жертвоприношений, но Тиграна интересовала Дверь. Взяв факел, посветил. Три последовательные прямоугольные углубления в скале упирались в полотно – гладкую каменную поверхность, которая была покрыта почти истершимися тонкими рельефными узорами с растительным орнаментом, а также изображениями драконов, быков, баранов, птиц и древних символов, но были и клинообразные надписи. Кое‑что он смог прочитать, увидел также полустертый цветок кунжута в круге. Круг жизни! Тигран осветил факелом скалу вокруг: тут и там виднелись письмена, некоторые из которых он понимал, другие нет.

Затем все спустились вниз; царь сказал верховному жрецу:

– Приступайте к обряду.

Перед жертвенным алтарем установили предметы культа, и начался обряд. Жрецы принесли жертвы и произнесли молитвы богам Арамазду и Михру. Все мясо жертвенных животных, потом, по традиции, будет отдано стихии воды: его сбросят с утеса в пучину озера.

– Меружан, – сказал царь, – ты пойдешь со мной, и возьми еще трех воинов из охраны. Артавазд, остаешься здесь и, что бы ни случилось, помни о своем предназначении! Ты должен отвечать ожиданиям твоих подданных и оправдать мои надежды.

Когда жрецы завершили обряды и скалу оцепила стража, многочисленная свита царя отошла на небольшое расстояние, наблюдая, как Тигран стал подниматься вверх по тропе. Сановники и жрецы, видя удаляющиеся огни факелов, которые за царем несли Меружан и охрана, не до конца понимали, что происходит.

Царь подошел к каменной Двери, погладил ладонью ее теплую шершавую поверхность, стряхнул песчинки с «круга жизни», поправил свой широкий бронзовый пояс, который по поверьям обладал магической защитной силой, и аккуратно снял с шеи две цепи с золотыми талисманами «Солнце» и «Луна».

– Никакого железа, – напомнил он, посмотрев на сосредоточенного Меружана и растерянных солдат.

Затем соединил две части талисмана бога, лунницу и солнечный диск, в единое целое, образовав нерукотворный ключ, и это слияние даровало Тиграну обострение чувств и разума, воли и энергии, желаний и инстинктов. Он вдруг понял, что его сознание проникает в неведомый мир, по ту сторону разума, и это дает ему божественную любовь, неведомую силу и возможность познать мир целиком. Он ощутил упоение собственным совершенством, а талисман в руках засиял особенным блеском. Наступила зловещая тишина, ветер прекратился, птицы замолчали, все вокруг замерло. Внимание Тиграна сконцентрировалось в одной точке – на диске, а в голове промелькнули слова Артавазда: «Ласточки летали, ветка мирта, девушка Шушан».

– Диск как ветка мирта! – произнес он.

Меружан, снедаемый любопытством, сказал:

– Ключ на месте, государь, остается произнести заклинание.

Тигран дотронулся диском до двери и произнес магическое слово:

– Сезам!

Напряжение момента достигло предела. Казалось, воздух звенел от наступившей тишины, и только слабое потрескивание горящей смолы факелов нарушало оцепенение природы. Сердце Тиграна бешено стучало, на лице отразилась крайняя степень напряжения. Он ждал невероятного.

Ничего не произошло. Только всем стало не по себе, так как вдруг луна и звезды на небе исчезли и все окрасилось в черный цвет.

– Я что-то делаю не так, – взволнованно сказал Тигран.

– Мой царь, боги не хотят вторжения в свои владения, лучше уйти. – Меружан был встревожен.

– Посмотри, здесь есть полу истертая надпись. Я могу ее прочесть.

Хотя никогда он не знал урартского языка, теперь свободно читал. Текст говорил о победе царя Русы. Похоже на древний шифр со сдвигом три, который применяли полководцы в переписке со своими генералами, чтобы защитить сообщения.

– Мой царь, ты можешь прочесть?

– Думаю, могу разгадать надпись. Смотри: здесь написано «Царь Руса одержал победу над своим врагом…», и дальше идет вторая строчка из трех непонятных слов, потом снова текст «он взял богатую добычу». Если каждый символ в непонятной второй строке заменить символом, находящимся на позиции три левее, то мы получим новый текст, который можно прочитать так: «магия числа три» или нет, скорее так: «тройной повтор слова».

– Магическое слово надо повторить трижды? – удивился Меружан.

– Да, мой друг. Об этом умолчал царь Малой Армении Антипад. Он не хотел, чтобы Митридат завладел сокровищами. Но об этом говорил Артавазд…

Снова, дотронувшись диском до двери, Тигран произнес внятно и четко:

– Сезам, сезам, сезам!

Прокаркал ворон, раздался скрежет камня о камень. Сверху посыпался песок. Все ощутили небольшое трясение. Дверь медленно, со скрипом стала отодвигаться назад и затем остановилась на достаточном расстоянии, чтобы в пещеру мог пройти человек. В проеме двери появилось неяркое голубое свечение. Вся свита царя под горой была ошеломлена: жрецы попадали ниц, воины опустилась на колено, советники и приближенные усиленно молились. Даже лошади заметались, заржали и стали рваться с поводьев. Вдруг снова неистово защебетали птицы, подул ветер, на озере поднялись высокие волны, а на небе появилась багровая луна.

Таинственные врата открылись! Царь и четверо его спутников стояли перед ними неподвижно, затем Тигран взял себя в руки и воскликнул:

– Бог Арамазд с нами, он в обиду не даст! Пошли! – И сделал шаг вперед.

За ним шел Меружан с обнаженным бронзовым мечом, потом воины, также с бронзовыми мечами и горящими факелами. Через некоторое время дверь с шумом и скрипом закрылась. Все успокоилось: и лошади, и птицы, и ветер, и прибой озера. Вновь луна стала серебристой и замерцали звезды.

Оказавшись внутри высеченного в скале огромного помещения, ошеломленный Тигран стал осматриваться. Кто бы мог подумать, что он во Дворце власти! То, что всегда казалось только легендой, было наяву, и, проявив целеустремленность и настойчивость, невзирая на препятствия и трудности, он смог дойти до своей цели, ради которой, возможно, и был предназначен богами. Что бы там ни было, надо идти вперед, опираясь на самообладание, терпение и веру!

В зале стояли две бронзовые статуи великих привратников. Воины начали зажигать факелы, вставленные в бронзовые кольца на стенах, и они горели ярко, так как ощущался приток воздуха.

– Привратники охраняют вход в сокровищницу, – сказал Тигран и прошел между ними.

Впереди была новая каменная дверь, а на ней светился синий кристалл, вставленный в бронзовое обрамление в виде змеи, кусающей себя за хвост, символ, говорящий о цикличности природы жизни. Все чередуется: созидание и разрушение, жизнь и смерть, перерождение и гибель!

– Нас ждет гибель, а потом перерождение? Не могу в это поверить, но так, во всяком случае, считали в Египте. – произнес Тигран и опасливо посмотрел на воинов.

– Получается, оставаясь здесь, мы подвергаемся опасности? – Меружан с тревогой смотрел на царя.

Синий кристалл непонятным образом стал светить ярче.

– Возможно, это так, ведь мы во Дворце власти – обиталище богов, – сказал Тигран. – Проникший сюда должен осознать, что нет начала и конца жизни, есть только хаос и саморазрушение. Кстати, в Египте этот символ обозначал стражника загробного мира. За дверью либо смерть, либо Рай.

Он дотронулся до бронзовой змеи. Раздался быстро нарастающий свист летящего копья, а затем душераздирающий крик воина, который стоял последним. Все обернулись. Их взору предстала жуткая картина: солдат лежал и корчился в муках. Копье пробило панцирь на его спине и вышло из груди. Дверь же медленно, со скрипучим звуком, стала отодвигаться в сторону.

– Помогите ему! – крикнул царь.

Меружан наклонился к солдату, одному из лучших своих воинов, попытался что‑то сделать, но все напрасно, тот умер у него на руках. Осмотрев, отцепил от его пояса топорик в чехле. Предъявив Тиграну, произнес:

– У него сагарис, топорик из железа.

Тигран, взглянув на топорик, на убитого воина, поднял глаза на остальных:

– Копье‑магнетит, тянущееся к железу! У кого еще есть железные предметы?

Все, потрясенные происшествием, замотали головами, а Меружан отбросил топорик в сторону.

– Жертва, о которой предупреждал змей! Возможно, дальше будет еще опаснее, но мы пойдем вперед! – произнес царь и первым прошел внутрь, за ним последовали остальные.

Зажигая по ходу движения факелы на стенах, они продвигались по длинному коридору. Слева и справа висели бронзовые щиты, украшенные головами бронзовых собак, драконов, львов и туров. Вошли в высеченный в скале зал, расписанный яркими красками с преобладанием красного и голубого цветов. Тигран, потрясенный великолепием зала, остановился. Перед ним стояли и сидели боги и цари, выполненные из золота и бронзы; в центре на золотом троне восседал вавилонский бог Мардук, та самая золотая статуя, которая пропала из Вавилона. Его глаза – два огромных рубина – тускло светились. Трон сплошь покрыт клинописью, украшен статуэтками слуг и опирался на лежащих фантастических быков с человеческой головой и крыльями. Статуя бога внушала трепет и олицетворяла могущество высших сил.

Слева и справа от золотого Мардука стояли статуи богов – ассирийского Ашшура, урартского Халди, персидского Ахуры Мазды и армянского Михра, а в углах квадратного зала были размещены четыре статуи царей Вавилона, Ассирии, Персии и Урарту. У ног изваяния урартского царя Русы на небольшой подставке стоял красный лощеный кувшин с ручками изящной формы.

Меружан удивленно спросил:

– Государь, почему так много богов?

– Все племена и народы испытывают потребность осознать бытие, – ответил Тигран. – Религия дает человеку ответы на многие вопросы.

– На троне сидит Арамазд?

– На троне, Меружан, сидит главное божество, владыка богов, бог мудрости и мирового порядка Мардук, но, возможно, его имя Арамазд, а может быть, Зевс.

– Государь, здесь сбоку трона лежит табличка с письменами, – сказал Меружан.

Царь подошел к трону Мардука и стал читать надпись на аккадском языке.

– Здесь написано: «Того, кто нарушит покой богов и царей, пускай покарает своим гневом Мардук, а имя его и его наследников пусть будет предано забвению».

Раздался странный журчащий звук. Тигран насторожился, посмотрел в сторону одного из солдат. Тот, держа в руках красный кувшин, застыл в оцепенении.

– Что случилось, Агаси? – Обеспокоенный Меружан направился к солдату.

Его взору открылась картина: Агаси держал в руках красный кувшин, не смея шевельнуться, а на его лице сидел большой черный скорпион с маленькими клешнями и огромным жалом на хвосте. Не успел военачальник схватиться за меч, чтобы сбросить паука со стражника, как скорпион воткнул жало в лицо жертвы и впрыснул яд. Солдат, парализованный ядом, упал замертво.

– Ничего не трогать! – закричал царь. – Всем находиться рядом со мной!

– Это место проклято, это дела дэвов! – панически завопил Гурген, третий из солдат охраны царя.

Меружан схватил его за пояс и тряхнул, чтобы привести в чувство:

– Ты солдат, выполняй свой долг и ничего не трогай!

Тяжело переживая случившееся, Тигран стоял, опустив руки. Что дальше? Идти вперед, значит подвергать себя и других риску; идти назад, значит не выполнить своего предназначения, и все усилия и жертвы будут напрасны.

– Даже, если нам предстоит погибнуть, – горестно сказал он, – мы должны идти вперед, так как стремление человека к познанию двигает мир на новую ступень развития сильнее, чем указы дюжины правителей…

Подойдя к солдату, положил руку ему на плечо:

– Благоразумие не всегда помогает избежать опасности. Гурген, держись подле меня, и все будет хорошо.

Взяв у воина факел, стал искать следующую дверь, медленно двигаясь по периметру зала, но никаких признаков проема или двери не было. В свете огня высоко на стенах его взору предстали три символа, исполненные из бронзы и камней. Тигран стал их рассматривать. На левой стене круг, на центральной треугольник, на правой звезда. Каждый древний символ, естественно, имел свое значение, и, возможно, один из них и есть ключ к двери. Бронзовое обрамление символов заполнено камнями. Тигран обернулся и, озадаченный, сказал:

– Пока ничего не могу сказать.

– Государь, – обратился к Тиграну Меружан, – должна же быть подсказка, послание или знак!

Отдав воину факел, Тигран задумался. Несомненно, нужно разгадать замысел неведомого строителя Дворца. Он чувствовал, что боги и цари готовы поведать свою тайну. Сняв с шеи золотой талисман Мардука, внимательно рассмотрел его. Изображенный свернувшийся в кольцо змей, кусающий себя за хвост, был на двери, которую прошли. «Скорее всего, звезда, – подумал он. Пентаграмма в Месопотамии и Вавилонии была символом царской власти и воли.

– Мы в зале богов, видимо, наш символ звезда, – сомневаясь, сказал Тигран.

– Государь, в моем селе, – подал голос солдат Гурген, – звезду чертили над входной дверью, чтобы преградить злым силам доступ в жилище.

Тигран и Меружан внимательно посмотрели на солдата, а потом быстро подошли к стене со звездой и, осветив факелом, вгляделись в ее очертания. Меружан принес подставку, Тигран, поднявшись, стал разглядывать символ. Все пять чувств царя разом пришли в смятение. Каждый луч звезды был выложен разными камнями, и это был шифр, не разгадав который нечего было думать идти дальше.

– Меружан, это шифр!

Каждый луч имел свой камень и, несомненно, была лишь одна попытка выбрать правильную комбинацию, нажав на камни, но какие? Если ошибиться, может произойти непоправимое. Зеленый изумруд, голубой опал, коричневый оникс, кроваво‑красная яшма, желтый кошачий глаз. Тигран растерялся, оглядел зал, его взгляд остановился на лежащем на полу воине. В этом зале обитают скорпионы, и это подсказка. «Каждый камень имеет свой характер», – вспомнил он. Как‑то, выбирая амулет для царицы, он был поражен необычным сочетанием цветов одного изделия. Ювелир предложил приобрести оберег «скорпион», сказав, что он защищает от влияния магических сил. Мастер изготовил амулет из голубого опала и желтого кошачьего глаза в золоте, а чтобы он оберегал от несчастья, усмирял ненависть и мстительность, сделал его в форме скорпиона.

Они смотрели на звезду, и им причудилось, что опал заиграл разными цветами, а по кошачьему глазу, желтому камню, пробежал блик.

– Ты это видел? – спросил Тигран.

Меружан кивнул, потом оба, почувствовав необычное поведение солдата, удивленно посмотрели на Гургена, который, застыв на месте, не моргая, смотрел на статую бога Мардука. Подняв руку, он, повернув голову в их сторону, указывал на изваяние, но произнести ничего не мог. Тигран и Меружан подошли ближе. Глаза бога – два огромных рубина – светились ярким красным светом, а на голове золотого истукана сидел черный скорпион. Тигран тихо сказал: