Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Глава 21. Штрафы и доверие

Домой Даари ехала в такси. Получилось это почти против ее воли и нанесло серьезный удар финансам – но делать нечего. На выходе ее поймал патруль внутреннего аудита и осведомился, почему у нее так растрепана прическа и почему она тащит столько тяжелых пакетов на виду у всех, нарушая тем самым достоинство адептки Академии – пусть даже и вольнослушательницы.

– Это мой первый день, меня только что зачислили… – Даари старалась говорить робко, всем своим видом изображая существо как можно более ничтожное и жалкое. Вдруг… ну, не пожалеют, но побрезгуют связываться, что ли?

Честно говоря, несмотря на то, что внутренне ее возмущала вся эта ситуация, притворство не требовало особых усилий: Даари и в самом деле ощущала себя ничтожной и жалкой: день проехался по ней пресловутым магическим бульдозером. Да вдобавок она так и не поела, только выпила воды в кафетерии башни Сияющего Центра – не решилась ничего заказывать под взглядами стоящих в очереди адепток и работниц администрации, хотя ее новенькое удостоверение и давало право там поесть. А еще этот кафетерий показался ей слишком красивым и элегантным. Прямо ресторанчик средней руки, где они раньше иногда ужинали с родителями, а не столовая в учебном заведении. Даари успела от такого отвыкнуть, и обстановка внушала ей неловкость: ну куда она тут, да еще с кучей пакетов!

Короче, Даари была не в лучшей форме, чтобы еще разбираться с патрулем. Тем более, форменное пальто Академии с непривычки ощущалось как слишком теплое для такой погоды, Даари в нем потела.

Одна из патрульных фыркнула:

– Ну, так и есть, позоришь доброе имя адептки! Выпишем тебе штраф, на первый раз немного – пятьсот эки.

Пятьсот эки! Зарплата младшего чистильщика составляла всего семь тысяч. Стипендия адептки больше, но как вольнослушательница Даари не могла претендовать на стипендию – это ей объяснили в канцелярии – но она получала денежное довольствие на поддержание формы и «компенсацию», в общей сложности около девяти с половиной тысяч. На треть больше, чем раньше; в администрации ей показалось, что это очень солидная сумма. Ей сказали, что судьям еще дополнительно оплачивают работу на дуэлях между высокоранговыми адептками или преподавательницами (оказывается, те тоже иногда выступают на дуэлях: либо показательных, либо разрешают разногласия с адептками, которые настаивают на такой форме сдачи экзаменов). Начинающей сотруднице, конечно, на такой приработок рассчитывать не приходится, но Даари тогда подумала, что он ей и не нужен: целых две с половиной тысячи в месяц – это же прямо прилично, это можно купить братьям по второй паре зимней обуви, чтобы не страдать, если первая прохудится… прошлой зимой было тяжело. Или даже кухонную технику обновить – не сразу, конечно, но если эту сумму удастся откладывать, то к весне вполне наберется на новый холодильный шкаф даже с учетом других срочных покупок! Короче, целое богатство. Особенно если учитывать, что Даари себе одежду покупать не придется, все в Академии выдают.

А сейчас возникло чувство, что ее ударили в живот.

– Да ладно тебе, – сказала вторая патрульная первой. – Видно же, что первый день. Можно и триста.

Они обе окинули Даари одинаковым презрительно-снисходительным взглядом, и вторая, та, что снизила размер штрафа, черкнула что-то у себя в блокноте.

– Даари Сат, да? Я тебя узнала по маске. Оплатишь в канцелярии в течении месяца, а не то пойдут пени.

А первая добавила:

– Ладно, добрый совет как простолюдинка простолюдинке: езжай домой на такси! А то если кто в городе тебя заметит, могут еще штраф по почте прислать. У нас так многие попадались.

Даари совершенно не улыбалось тратить на такси еще пятьдесят эки, но что делать – не нарываться же на дополнительный штраф!

Кроме того, едва девицы отошли, она почувствовала, как ее буквально трясет от унижения и злости. Даари только представила, каково в таком состоянии будет ехать в трамвае – и рука сама потянулась к магфону.

Года полтора назад, когда Инге начал сильно болеть, а деньги в семье еще оставались, она довольно часто вызывала такси, чтобы ездить с ним к лекарям. Нужный чармик остался в памяти магфона еще с тех пор. Правда, Даари с непривычки слегка запуталась, но быстро справилась. «А ведь прибыльное же дело – создавать чармики для магфонов, – подумала она кисло. – Ну почему бы Тарику не заняться этим?» Впрочем, Даари тут же сказала себе, что никогда не интересовалась и не знает, сколько платят за такие вещи. И тем более не знает, можно ли этим заниматься в одиночку, на старенькой домашней магстанции.

Такси приехало быстро – изящная повозка, похожая на кареты старинных времен, но, разумеется, без лошадей. Лошади – выпендреж, доступный разве что аристократам, нормальные люди пользуются магическими двигателями. С тех пор, как придумали, как сохранять магию в аккумуляторах и перезаряжать их, чтобы такими экипажами могли управлять не только маги.

Откинувшись на мягкие кожаные подушки, Даари подумала, что в этом способе перемещения что-то есть. Но… пятьдесят эки в один конец, в два конца – сто. Нет, даже больше: утром, в час пик, поездка будет стоить дороже. Сто десять, допустим. В Академии учатся шесть дней в неделю, это двадцать пять или двадцать шесть учебных дней. Выходит примерно пять или даже пять с половиной тысяч эки в месяц! Никак не по карману.

Даари ощутила моментальную панику и пожалела, что отказалась написать заявление на общежитие. Видно, придется это сделать… но ее проблемы ведь никуда не делись – как быть с Тариком? И, если уж на то пошло, с Инге тоже – теперь он не будет получать драконью кровь, значит, его состояние быстро ухудшится, и что ей делать тогда? За ним же придется ухаживать!

Нанять сиделку? Ей, кстати, тоже придется платить… как бы не те же пять тысяч и выйдут… Но, может, если Даари все время будет есть в Академии, они смогут это позволить…

Или найти еще какой-то способ заработка или подработки в Академии? Даари слышала, некоторые за деньги делают домашние задания. Интересно, хватит ли ее заржавевших за три года школьных знаний?

И ведь она скопила больше половины суммы, необходимой на операцию! Может быть, удастся договориться в кредит или в рассрочку?.. А может быть, теперь, когда Даари вольнослушательница в Академии, ей даст кредит какой-нибудь банк? Тогда можно будет сделать Инге операцию и хотя бы эта проблема уйдет… Правда, Даари никогда не брала кредитов и перспектива иметь дело с банком, с договорами и процентами ее пугала: она слышала всякие страшные истории, что у неплательщиков могут забрать за долги квартиру или даже отправить в тюрьму. А если на нее наложат еще штрафы или она потеряет место в Академии?

«Нет, – сказала она себе, – оставить пораженческие настроения! Эта беда преодолима. Все равно ситуация гораздо лучше, чем год назад: какие-то деньги в семье есть, диагноз ясен, продержимся!»

Но проблема с Тариком и его преступными контактами все равно сама собой не рассосется. Бесконечно тянуть время нельзя, рано или поздно эти, с позволения сказать, бизнес-партнеры, напомнят о себе. Как же быть?

В общем, ощущения от поездки в такси оказались непоправимо испорчены тяжелыми раздумьями.

«По крайней мере, завтра выходной, – сказала себе Даари. – Успею почитать устав и правила… или как там они, Правила и уложения?» Память у нее была хорошая, и она знала, что основное запомнит с одного прочтения – но ведь наверняка некоторые правила (а лучше все) придется зубрить наизусть, чтобы не нарваться на какую-нибудь придирку. Даари подозревала, что придирок этих в ее ближайшем будущем будет множество.

Дома было благословенно пусто: ни одного из братьев!

Даари проверила магфон: Инге, оказывается, скинул ей короткое сообщение – «повел Тарика на прогулку в парк, буду следить». Ну это понятно, нельзя же держать мальчишку в четырех стенах. Главное, чтобы Инге не дал ему доступ к какой-нибудь магстанции или магфону, и проблем быть не должно.

Тарик, обиженный на брата и сестру, еды, разумеется, не приготовил, но имелся вареный рис, который Даари положила в пароварку с утра, а в холодильном шкафу нашлись маринованные овощи и соевый соус. Еще Даари вскрыла банку консервированной фасоли для сытости и белка. Вполне можно жить.

Ела она, разумеется, с «Правилами и уложениями» в одной руке. И начала сразу с двухсотой статьи, раз уж госпожа Лайет взяла на себя труд ее упомянуть.

Статья эта оказалась посвящена обстоятельствам, когда адептка берет взятку или совершает иное уголовное преступление – наказаниям и тому подобному. Пунктов и подпунктов насчитывалось хреналлион, статья растягивалась на – Даари специально подсчитала – пятьдесят страниц мелким убористым шрифтом, а зубодробительность формулировок намекала на грядущий визит к стоматологу.

Но был среди этих пунктов и подпунктов интересный момент – та самая часть три. В ней говорилось о наказании для людей, которые пытаются инкриминировать адептке ложные преступления. Например, подловить ее на взятке.

Когда Даари дошла до пункта четырнадцать этой части, у нее даже рука с палочками опустилась, не донеся до рта рис с овощами (она ела чисто механически и, хотя читала уже больше часа, еда на тарелке еще оставалась). Там шла речь о том, что бывает с теми, кто пытается так же обвинить родственников адепток…

В первый момент Даари похолодела – неужели госпожа Лайет знала? Ну или догадывалась…

Однако через секунду мгновенный ужас сменился надеждой. Пока еще смутной, но Даари жопой чувствовала, что нащупала… пока еще не выход, но некий намек на путь, который при должном усердии может привести к выходу.

Сердце у нее забилось, ладони вспотели. Она отодвинула от себя тарелку с едой, которая внезапно потеряла для нее всякую привлекательность.

Неужели все может быть так просто?.. Мама говорила, что самые лучшие решения всегда самые простые, но – вот прямо настолько? Правда, риск все равно остается, и довольно серьезный. Даари даже не могла оценить, насколько серьезный – Тарик был прав, когда говорил, что она знает повадки мафии только по сериалам. Но в данном случае закон настолько недвусмысленно на ее стороне, что…

Нет-нет-нет, надо перечитать внимательно и убедиться! А заодно прочитать всю статью до конца… а лучше все статьи главы – мало ли, вдруг в какой-то из них найдется подвох для плана, который уже начал складываться у нее в голове!

И, разумеется, Инге с Тариком выбрали именно этот момент, чтобы вернуться с прогулки.

***

Даари хорошо помнила, что, когда Тарик был маленьким, он обожал гулять вместе со старшим братом. Инге с детства увлекался биологией, и прогулки с ним неизменно превращались в интересный рассказ об особенностях окружающего мира – как ты думаешь, почему у клена такие резные листья, а посмотри тут паутинка, а вот этот цветочек называется «василек», и это большая редкость, что он вырос в городе, обычно их можно найти только на пшеничных полях…

И наоборот, прогулки с родителями Тарик не очень любил, говорил, что с ними скучно: папа, мол, только и норовит присесть на лавочку и посидеть спокойно, а мама тянет его на детскую площадку к другим детям, которые «все дураки»!

С возрастом, конечно, все изменилось: из заинтересованного слушателя Тарик превратился в снисходительного. Но совместные прогулки ему вроде бы нравились все равно; во всяком случае, он от них никогда не отказывался, а вот один гулять не шел, хотя Даари пыталась его заставить согласно рекомендации школьного психолога. Мол, мальчику нужно обзаводиться друзьями своего возраста, а где это лучше сделать, чем на спортивной площадке или на танцах, которые устраивали в районном парке каждое воскресенье? Но насчет спортивных площадок Тарик надувался и говорил, что с его интеллектом он как-нибудь обойдется без всяких дурацких турников, а насчет танцев закатывал глаза – туда, мол, ходят только старики, детишки, да иногда танцоры-любители.

В общем, Даари ожидала, что Тарик вернется из парка в хорошем настроении и с ним можно будет нормально поговорить. Не тут-то было. Уже по тому, как резко хлопнула входная дверь, Даари догадалась: братья не в духе.

Тарик прошел мимо нее, не раздевшись, но без обуви, и исчез в своей комнате. «Ага, очень не в духе, – поняла Даари. – Что там у них случилось?» Инге возился в прихожей чуть дольше, снимая куртку и ботинки, наконец появился в общей кухне-гостиной. По его застывшему лицу и плотно сжатым губам Даари видела: ее обычно тихий и застенчивый брат очень зол.

– Что он натворил? – тут же спросила она.

– Да так, сущие мелочи, – ядовито сказал Инге. – Всего лишь попытался встретиться за моей спиной с мафиозными громилами! И заодно меня отравил.

Даари ахнула. Такого она все-таки не ожидала.

Немного успокоившись, Инге рассказал ей вот что.

Он предложил совместную прогулку как способ помириться, и Тарик согласился вроде бы искренне. «Я решил, что ему гордость не дает сделать первый шаг, но он увидел нашу правоту и не хочет дальше ссориться! – пояснил Инге. – Бесы знают, как он создал у меня такое впечатление!»

Они даже пошли в любимое место Инге: не в районный парк, а подальше – на набережную, к чайкам. Решили, что нужно воспользоваться относительно теплым и безветренным днем.

Потом Тарик отлучился и купил бутылку лимонада – инжирного, который Инге очень любил, а сам Тарик находил безвкусным и сладким. Инге решил, что это еще один знак примирения.

«Я должен был догадаться, что этот мелкий эгоистичный ублюдок просто так таких жестов не делает! – воскликнул на это Инге. – Но не догадался!»

Инге, естественно, выпил эту газировку, а через полчаса внезапно и сильно захотел в туалет. До дома он бы дойти не успел, потому рысью побежал в общественную уборную. Когда он минут через пятнадцать вышел оттуда, то увидел, как Тарик возле их лавочки разговаривает с какими-то двумя громилами.

– Слушай, ну что ты сразу, – попыталась урезонить Инге Даари. – Может, это у него кто-то время спросил!

– Ага, время! Ты знаешь, у меня кишечник супер-регулярный, я хожу в туалет по утрам – очень удобно! А тут захотел – думаю, ну ладно, даже со мной случается иногда. Но когда я этих мужиков увидел… слушай, они шкафы в разрезе, у одного еще нос сломан на сторону, а у другого волосы длинные! А кто так будет носить сейчас, кроме мафии?!

– Придворные, служащие Дворца и верхушка кланов, – автоматически сказала Даари, которая насмотрелась этих товарищей в Академии. – Владыки кланов, их наследники… ну и вообще вся клановая аристократия старше пятидесяти-шестидесяти лет. Но мужские прически регламентируются только у придворных, так что кто угодно мог отрастить длинные волосы!

– Угу, – фыркнул Инге, – мужики из верхушки Кланов забыли сегодня покрасить волосы, а заодно и часы дома оставили – ну просто приступ забывчивости! И решили узнать у нашего братца, сколько времени!.. Говорю же, он со своими преступными подельниками встречался! Назначил как-то! И как – у меня под носом прямо! Да еще не постеснялся родному брату слабительное дать!

Да, вот это последнее взбесило Даари больше всего. И напугало. Неужели они уже настолько не могут доверять Тарику?.. Ведь именно он обычно готовит еду на всех!

Она на секунду закрыла глаза: подсознательная реакция, надеешься, что откроешь их – и мираж, притворившийся реальностью, развеется сам собой.

Ничего, конечно, у нее не вышло. Говорят, реальность даже сам Дракон не может отменить своей магической силой…

«Дракон, – пришла ей в голову малодушная мысль, – интересно, а если бы я повела себя с ним ласковей, может быть, он помог бы мне с Тариком, и для Инге лекарство бы раздобыл?..»

Нет, невозможно. Это же Владыка. Жаловаться ему на такое – все равно что расписаться в своей полнейшей несостоятельности. Может быть, он ей и поможет… один раз. Но после этого точно выкинет, как надоевшую или сломавшуюся игрушку, и промышляй, как знаешь. А может быть, просто сразу снимет свою защиту, и в отношении Даари начнется уголовное преследование…

– Сестрица Дайки, я там серьезно перетрусил, – как-то неожиданно жалобно, почти по-детски сказал Инге. – Пока шел туда к ним, подумал – а если не уйдут?

– И что они? – спросила Даари.

– Ушли, конечно. Как только меня увидели. Но… слушай, там такие лбы! Любой из них, наверное, нашу дверь в квартиру плечом высадит, если что. Даже без напряга.

Он упал на диван рядом с Даари, без интереса посмотрел на книгу в ее руках.

– Нам говорили, что по дворцовым правилам семью нарушителя тоже наказывают, – сказал он. – И наоборот, могут разжаловать за проступки семьи… А в Академии ведь дворцовые правила действуют, так?

Даари кивнула, думая, что Инге все-таки умничка и память у него даже лучше, чем у нее – она-то сама про дворцовые правила не помнила. Когда поступала на службу в Академию, ее в этом вопросе не просвещали, потому что Чистильщиков это не касалось: они работали по обычному контракту и подчинялись основному законодательству Цивилизации. А у Инге, оказывается, запало в голову с уроков социологии. Или еще откуда-то.

– То есть если эти дела Тарика вскроются, тебе тоже достанется? – спросил Инге.

У него в голосе звучала робкая надежда: может, я что неправильно понимаю?.. Может быть, ты, старшая сестра, как-то все исправишь?

Инге, конечно, был умницей – в отличие от Тарика, родители явно его недооценивали! – но все-таки он еще не вырос до конца. Хоть и пытался вести себя как старший мужчина в семье, но верховную ответственность возлагал на сестру. И как-то забывал, что три года назад, когда они остались без родителей, Даари было столько же, сколько ему: только-только совершеннолетняя.

Впрочем, Даари не возражала. Все взрослеют с разной скоростью, и девочки часто раньше мальчиков – это нормально. К тому же Инге самый чувствительный из них, по нему смерть родителей ударила сильнее всего.

Полный надежды взгляд брата придал Даари силы, которых ей недоставало. Выход как-то сразу сложился в ее голове. Да, рискованно – но риск не так уж велик, как может показаться, если она поведет себя правильно. А она постарается – иначе как ей потом выживать в Академии?

– Не обязательно, – медленно проговорила Даари, прикидывая про себя нюансы плана. – Может быть, как раз в правилах Академии – наше спасение.

Глава 22. Восстановление единомыслия (без правок)

Когда Даари, собравшись с духом и максимально успокоив нервы, вошла в маленькую комнату, Тарик лежал на кровати и смотрел в потолок.

Ну, «кровать» – понятие растяжимое; поначалу они в самом деле купили младшему брату обычную кровать, но Тарик заявил, что он не собирается использовать пространство столь нерациональным образом. Поэтому теперь спал Тарик на гамаке, подвешенным на потолок, а кровать стала интегральной частью комнатной системы хранения. То есть на ней громоздились книги, горы неидентифицируемого хлама, стопки использованных и неиспользованных бумажных талисманов, а также отвертки, пассатижи и фрагменты старых магстанций – Тарик свою магстанцию собрал сам, насобирав где-то бесхозных деталей. В принципе, дело не такое уж сложное: внутренне начинка магстанции представляет собой серию элементов, установленных в определенном порядке на решетке, имитирующей кристаллическую. Заслуживало восхищение другое: что Тарик сумел не только все это установить, но и настроить, при этом не владея магией. Пользовался он при этом самыми дешевыми амулетами – либо вообще теми, которые можно получить бесплатно по программе социальной поддержки. Обычно они годны только на то, чтобы немного повысить удачливость (и то это считается больше суеверием), но Тарик как-то сумел подправить надписи, чтобы использовать их для чего-то другого.

В общем, у Даари никогда язык не поворачивался ругать его за хлам и за то, что в комнате он своей не убирал никогда. Примерно раз в месяц им с Инге шантажом и посулами удавалось заставить его освободить от бесценных россыпей хотя бы пол, после чего этот пол можно было подмести и помыть, – но не чаще. Излишне говорить, что мытьем тоже занимался не Тарик. Мама его как-то заставляла, но в те годы он еще не был таким старьевщиком. У Даари не получалось, а Инге не пытался даже пробовать.

Когда они с Инге конфисковали маг-станцию Тарика, то заодно забрали и все запасные части, из которых, по их мнению, ее можно было собрать. Ну, те, которые сумели опознать. Даари тогда еще подумала, что в своем бардаке Тарик мог припрятать их куда больше, а потому, уходя, просила Инге не оставлять Тарика одного в комнате надолго, проверять время от времени. Ну вот, маг-станцию он явно не собрал – ничего похожего в комнате не было; маг-станция все-таки размером с тумбочку, ее просто так не спрячешь. Но, наверное, собрал какой-то коммуникационный талисман… Даари слышала, что бывают такие. Или у него все-таки завалялся где-то тут запасной магфон, о котором они с Инге ничего не знают.

Сейчас, однако, в руках у Тарика никакого магфона не было. И вообще никакого талисмана или устройства. Даже книгу он не читал. Просто лежал в гамаке, заложив руки под голову и свесив одну ногу за край. Этой ногой он время от времени отталкивался от стены – как-кач. Его красивое, но еще очень детское лицо казалось мрачным, сосредоточенным и обиженным; на полу валялись зимняя куртка и шапка.

«Как он все-таки похож на маму!» – резануло Даари.

Через несколько лет Тарик обещал стать девичьей погибелью. Не таким, конечно, красавцем, как Дракон в своем неформальном облике – но таких вообще не бывает, это Владыка явно переборщил с внешним совершенством. Родись Тарик девушкой, вот кому бы подошло по складу характера делать карьеру в Академии и при дворе – умен, честолюбив, внешние данные есть… И отсутствие магического дара его бы не остановило.

Хотя нет, девчонкой Тарик был бы еще хуже. Тогда бы к нему без снисхождения относились учителя, сверстники бы гнобили… страшно представить, как это испортило бы такой характер! При том что даже поддержка и всяческое внимание к его талантам покладистости ему не добавили.

И все-таки Тарик любил их с Инге. Даари точно это знала. И она его тоже очень любила, настолько, что даже сердце сжималось иногда.

– Ты молодец, – сказала Даари вместо приветствия.

– Чего? – Тарик даже не повернул к ней голову. – Не слышу сарказма в твоем голосе. Или пробуешь обратную психологию?

– Я говорю, что ты молодец, – четко сказала Даари, стараясь выдерживать максимально мягкий тон. – Нельзя пасовать перед препятствиями, нельзя ждать у моря погоды и пускать ситуацию на самотек, если тебе мешают, нужно преодолевать это и идти вперед… так? Нас этому всегда родители учили.

– И ты мне сейчас скажешь, что они также учили слушать старших и не иметь дела с преступниками?! – у Тарика был немного странный тон, он говорил выше, чем обычно. И все еще не смотрел на Даари.

«Да у него глаза на мокром месте!» – поняла она.

Тут же на ее полупотухшую злость словно дополнительно плеснули этими непролитыми слезами. Любовь и жалость окончательно пересилили гнев. Даари подошла к гамаку и погладила брата по голове (кстати, немытой; опять забыл принять душ, а Даари не проследила).

– Нет, – сказала она. – Я хотела сказать, что мы с Инге где-то сильно напортачили. Ты не доверяешь нам настолько, что решил и со своей стороны доверие разрушить. Видно, не надеешься, что мы опять сможем стать семьей.

– Ты о чем? – он все-таки недоверчиво поглядел на нее. – О том, что я за вашей спиной договорился о встрече?

– Это тоже плохо, но еще ничего. В жизни всякое бывает, – а это были слова отца, он любил их повторять при всяких неприятностях. Тарик тоже явно вспомнил. – Хуже всего то, – продолжила Даари, – что ты дал Инге слабительное. Ты же готовишь нам еду. Откуда нам знать теперь, что ты не положишь туда другое слабительное или снотворное? Или какое-то психотропное зелье, чтобы мы стали сговорчивее?

Тут Тарик аж приподнялся в гамаке.

– Ты серьезно считаешь, что я?.. – у него даже голос задрожал.

– Раньше мне бы и в голову такое не пришло, – сказала она. – А теперь просто не знаю.

Брат и сестра молча смотрели друг на друга.

– Я не хотел, – Тарик упал обратно в гамак. – Я просто думал, как отделаться от Инге в парке… ты что, хотела, чтобы я этих болванов в наш двор позвал? Они же не знают, где я живу!

– Они наверняка знают, где ты живешь, – возразила Даари. – И номер квартиры тоже знают.

– Ха! Держи карман шире! Я замел все следы в Сети! Даже на сайте школы нет моей фотографии! Точнее, там ошибка, там парень из соседнего класса – Таарн Рахат – подписан как Таарн Сат!

– И мои следы ты тоже замел? – спросила Даари. – И Ингины? Ты передавал драконью кровь в зоопарке, раз полиция вышла на Инге… неужели ты думаешь, что мафия глупее полиции? Так ли уж трудно проверить всех сотрудников, посмотреть, у кого есть контакты с доступом к драконьей крови, и у кого есть родственники-мальчики подходящего возраста? А когда они узнали хотя бы одно из наших имен, дальше…

Тарик, который давно уже порывался перебить ее, наконец сделал это:

– Я об этом подумал! Там есть ложные следы везде, они должны были выйти на…

– Ты опять считаешь других глупее себя, – оборвала его Даари, все еще стараясь говорить спокойно. – Ты правда думаешь, что целый преступный синдикат ссудил тебе деньги, при этом не зная, кому?

– Они принимали меня за другого! Я целую фальшивую личность создал!

– Да хоть десять! – рявкнула Даари, все-таки не выдержав. – Слушай, ты прав, что я знаю повадки мафии только по книгам и сериалам, это так! Но вот чему еще книги и сериалы меня научили – когда начинаешь иметь дела с серьезными людьми, дуй на воду! Готовь отходные маневры, начинай с малого! И главное – не гадь, где живешь, не подставляй родных!

Тарик молчал. По его лицу было видно: он понимает ошибку, он в ужасе, но упрямство не дает ему это признать, и он будет переть напролом, в надежде, что все как-нибудь исправится. Очень типично для него! Еще года в три он предпочитал городить ложь на ложь и придумывать каких-то воров, которые его отравили, вместо того, чтобы сознаться, что он в одну мордаху съел шоколадку из холодильника и у него теперь от этого болит живот.

Даари вздохнула.

– Неужели мы больше не можем доверять друг другу? – тихо спросила она. – Что я просила? Только дать мне подумать, поискать выход! Не выходить на связь с твоими деловыми партнерами, потянуть время хоть сколько-то…

– Во-первых, – хмуро, но уже без слез в голосе проговорил Тарик, – с ними так просто время не потянешь. Наоборот, они начали бы меня искать, если бы я не подавал признаков жизни. И нашли бы! Я тебе говорю, они пока не знают, кто я на самом деле и где живу, почти наверняка! Но узнали бы, если бы я пропал и они начали искать!

– Пусть так, – вздохнула Даари. – Предположим. Почему ты нам этого не сказал?

– А вы бы стали слушать?! – Тарик почти сорвался на крик. – Вы как наседки оба: прекрати то, запрещаем это! Да, риск, но ты не понимаешь: нам нужны деньги! А то так и будем прозябать в нищете до конца дней! Ведь у нас так все устроено: не выучился в молодости, не получил нормальное образование – все, пока! А мне эта твоя операция, на которую ты так рассчитываешь, закроет путь вообще к любому образованию, которое я хочу! Инге, ладно, он может со своими зверями и так возиться, но с Сетью напрямую не поработаешь, если даже принимать магию не можешь!

– Ты уже это говорил, – кивнула Даари. – Но, опять-таки, ты не поговорил со мной по этому поводу, не объяснил…

– А ты бы стала слушать? – ехидно и с обидой проговорил брат. – Нет, серьезно, стала бы? Ты же «нормальный» человек, – слово «нормальный» он буквально выплюнул. – Ты хочешь, чтобы все было «как у людей», готова довольствоваться жалкими чешуйками! Держу пари, тебе вот сейчас небось выплаты как вольнослушательнице подняли на пару тысяч эки – и тебе это кажется хорошими деньгами, да?

Даари почувствовала, как кровь прилила к щекам: Тарик как мысли ее прочел.

– При чем тут это…

– При том, дорогая сестрица! Ты боишься рисковать, и на меня это распространяешь! Но нам деньги – нужны! И тебе теперь тоже нужны, раз ты попала в Академию! Думаешь, проживешь на жалкие подачки? У тебя теперь расходов будет – мама не горюй! И пока ты еще никто, почти никаких способов легально заработать! Даже стипендии нет, я смотрел уже насчет вольнослушательниц…

«Ну точно у него запасной магфон, – поняла Даари. – Никак иначе не успел бы выяснить». А еще подумала: «И полученными от этого своего незаконного предприятия деньгами он правда планировал делиться с нами, не врет. Он действительно нас любит. Просто показывает это нелепо».

– Да, я боюсь рисковать! – воскликнула она. – Но теперь, благодаря тебе, придется! Ты сам меня поставил в такое положение – и я не хочу, чтобы мне прилетел удар с тыла! Твое предприятие не просто опасно для тебя лично, оно опасно и для меня!

– Я тебе уже сказал, никто бы в жизни на меня не вышел!

Даари сжала зубы.

– Ты считаешь себя умнее обычной полиции? – медленно и четко проговорила она. – Возможно. А как насчет службы безопасности дворца и Сиары Салагон? Ведь она может лично полезть проверять, если заподозрит, что у новенькой вольнослушательницы как-то слишком много денег непонятно откуда! А как насчет службы внутреннего аудита? А как насчет личных служб безопасности кланов, которые начнут под меня копать, если я хоть сколько-то высоко поднимусь в Академии? Да блин, если я хотя бы стану обычной судьей, под меня и то копать будут! Об этом ты не подумал?

По лицу Тарика сделалось ясно, что и правда не подумал, хотя он тут же попытался скрыть эту реакцию.

– Все равно уже поздно, – хмуро сказал он. – Ты рассуждаешь так, будто из этого можно выпутаться. Но без потерь уже никак. А потери мы не можем себе позволить.

– А ты заблуждаешься, если думаешь, что в конце этого дела тебя ждет что-то кроме тюрьмы или могилы, – возразила Даари.

– А это мы посмотрим.

– Не желаю смотреть!

– Придется смотреть! У тебя нет другого выхода.

– В том-то и дело, милый братишка, что выход я придумала, – Даари глубоко вздохнула. – Ты повторяешь ту же ошибку – опять считаешь других дураками. Да, я не умею так быстро думать, как ты. Да, я осторожнее. Но это вовсе не значит, что я дура. И вот что я понимаю кристально ясно…

Она набрала поглубже воздуха в грудь. Тарик смотрел на нее очень внимательно, постаравшись сделать свое лицо максимально невыразительным – но Даари чувствовала, что на самом деле там тот еще бурлящий котел из вины, уязвленной гордости, обиды, любви, нечистой совести и попыток ее успокоить. От того, что она скажет сейчас и как поставит себя, зависят ее взаимоотношения с братом – а может, и будущее семьи, и будущее самой Даари. Кто знает, может быть, даже ее жизнь. В смысле, физическое существование.