Текст книги ""Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

Глава 12

Сохраняя прежнее равнодушное выражение лица, судья произнес:

– Прошу вас.

Альгенштейн в ответ кашлянул, еще раз ухмыльнулся и заговорил, глядя на меня:

– Наверняка этому юноше хочется отпраздновать победу. Что же, пусть празднует, однако я бы посоветовал ему кое о чем не забывать. Он победил лишь по той причине, что я не учел одного: скупой платит дважды.

Он подался вперед и подмигнул мне.

– Я бизнесмен и знаю деньгам цену, поэтому и решил сэкономить. Послал за тобой остолопа с опилками вместо мозгов, дядю Бора. Одного из тех, кто был нужен мне меньше всего, о чьей потере почти не жалел бы. Отправлять в другой мир своих людей, тех, в кого вложено много сил и средств… – Альгенштейн покачал головой. – Я счел это расточительством, за что и поплатился. Нужно было предусмотреть, что если с вашим дорогим дядей Бором что-нибудь случится, его пробьет на сантименты, в нем взыграет чувство долга перед Древом Волковых, и все такое, – он противно хихикнул, но почти тут же стал серьезным. – Именно потому, что я не предусмотрел этого, оказался здесь, а вскоре вдобавок увижу прекрасные просторы «Кастодии». Мне кажется, Артем, ты ни разу не слышал об этом месте. Что же, тогда настоятельно рекомендую оставаться в неведении. И искренне желаю никогда туда не попадать. У меня все, господин судья.

Спустя полчаса я с родителями уже ехал домой. На душе было… странно. Альгенштейна поймали и сегодня же отправят в какое-то наверняка страшное место. Ни мне, ни маме с папой можно больше не бояться. Более того – впереди та жизнь, к которой я мечтал вернуться уже очень давно, а все самое плохое осталось, грубо говоря, за спиной. Так почему же у меня не получается отделаться от ощущения, что ничего еще не закончилось, а вскоре станет только хуже?

«Это все нервы, – пытался успокоить я себя, любуясь видами Кутузовского проспекта, проплывающими мимо окна автомобиля. – Я слишком долго был в постоянном напряжении, оно стало для меня естественным. Поэтому сейчас, когда можно спокойно выдохнуть…»

– Тема, ты в порядке? – мама внимательно смотрела на меня.

Я в ответ кивнул и заставил губы слегка растянуться в улыбке. Получилось наверняка очень вымученно.

– Ты молодец, помни об этом, – мягко продолжила мама. – И держался великолепно. А то, что в конце этот негодяй… Запомни, сын: все, что он говорил, – лишь слова, сотрясание воздуха. Ему нужно было что-то сказать, показать, что он… гм… держится, даже несмотря на такое суровое наказание.

– Да, понимаю, – я задумчиво покивал. – Двадцать семь лет взаперти. Он вновь окажется на свободе уже в солидном возрасте, а все вокруг будет совершенно иным. К тому же… Что такое «Кастодия»?

Мама слегка нахмурилась и посмотрела на отца, передавая роль рассказчика ему.

– Просто за банальность, Артем, – тот мрачно усмехнулся, – но «Кастодия» – одно из тех мест, куда лучше не попадать.

– А подробнее? – я надеялся, что если буду знать об участи Альгенштейна больше подробностей, то смогут наконец немного успокоиться.

– Подробнее… «Кастодия» расположена в тайге, глубоко под землей. Охраняется кадаврами, над которыми основательно поработали маги из числа легализованных некромантов. В итоге получились вполне надежные стражи – сильные, выносливые, выполняющие свою работу точь-в-точь. Почти что биороботы. Человеку, даже опытному магу, на такой работе было бы довольно сложно. В «Кастодии» сидят крайне опасные личности, которые могут и заболтать, и подкупить, и… В общем, вариантов много.

– Но с ходячим мертвецом такие фокусы не пройдут, – закончил я за папу.

– Совершенно верно. Однако куда хуже другое. Из «Кастодии» маги выходят, скажем так, неполноценными. Там особый созданный чародеями фон, который воздействует на Ореолы. Разумеется, заключенные могут наполнять вторые ауры и даже применять кое-какие заклинания. Но их количество очень ограничено. Если же маг попробует сотворить что-то запрещенное, реакция самой «Кастодии» последует незамедлительно.

– Его убьет?

– В каком-то смысле, – папа кивнул, внимательно глядя на меня и словно раздумывая: догадаюсь или нет?

Впрочем, ответ лежал на поверхности.

– Такому магу сожжет Ореол, – сказал я, и папа кивнул.

– Но даже то воздействие фона «Кастодии» на вторую ауру, которое нельзя почувствовать, имеет последствия. На свободу маг выходит, потеряв примерно половину своей силы. Вернуть утраченное можно, но на это уйдут годы.

Некоторое время я обдумывал услышанное, после чего вынес вполне предсказуемый вердикт:

– Сурово.

Некоторое время ехали молча. Ожидания насчет того, что мне полегчает, как только я узнаю об участи Альгенштейна, не оправдались. Я по-прежнему не чувствовал себя свободным и готовым вернуться в прежнюю жизнь, где были академия, друзья, открытия, стремление стать сильным магом… Чувство незавершенности ныло подобно проеденному кариесом зубу.

Будет совсем невесело, если оно останется со мной навсегда. Я очень надеялся, что этого не случится. Возможно, мне полегчает, когда над Аве-Лларом перестанет нависать угроза в виде огромной твари с множеством глаз, пастей и щупалец, способной насылать на людей полчища монстров. Во всяком случае мне очень хотелось на это надеяться.

Из раздумий вывел писк папиного телефона. Тот знакомым жестом достал аппарат, несколько секунд изучал проявившееся на экране сообщение. Затем повернулся ко мне, отчего сердце кольнула тревога.

– Ну что, Артем, – серьезным тоном произнес он. – Послезавтра тебя ждет еще один звездный час. Слушание в департаменте межмировых отношений. И поверь, там тебе говорить придется гораздо больше, чем в суде. Поэтому рекомендую хорошенько подготовиться, сделать полноценный доклад.

Так я и поступил. Едва мы доехали до дому, я отправился в библиотеку и засел там до вечера. Вновь листал книги, отбивал барабанную дробь на клавиатуре компьютера, по пунктам воспроизводя все, что случилось в Аве-Лларе. В итоге получилась солидная работа на двадцать с лишним страниц, и первым делом я прочел ее родителям.

– Очень даже неплохо получилось, – сказал папа, когда я закончил. При этом было видно, насколько тяжело ему было слушать. Точнее – осознавать, что услышанное произошло с его сыном. – Думаю, совету по межмировым отношениям будет над чем подумать после того, как ты выступишь.

Я в ответ задумчиво покивал, а затем нерешительно спросил:

– Как думаете, есть способ уничтожить монстра-Луну? Жители Аве-Ллара заслужили свободу… – перед глазами опять встали мои ученики, и мысль оборвалась.

– Пока сложно сказать, Тема, – мягко ответила мама, с сочувствием глядя на меня. – Думаю, с этим чародеи, которые отправятся в Аве-Ллар, будут разбираться уже на месте.

– Если туда действительно кто-то отправится, – тихо, неохотно добавил папа.

– То есть, – я нахмурился, – существует вероятность, что этот мир останется без помощи?

– Такая вероятность всегда существует, Артем. К сожалению. И я хочу, чтобы ты не забывал об этом, иначе рискуешь разочароваться и причинить самому себе лишнюю боль.

– Но ведь это только вероятность, правда? – Фаро, Фукс, Лора с детьми и остальные все еще стояли перед глазами, и на лице каждого читалась обреченность.

– Разумеется, – отец кивнул и ободряюще похлопал меня по плечу.

Весь следующий день я занимался тем, что перечитывал и правил доклад, добавляя новых, как можно более страшных подробностей. Я надеялся, что так маги совета отнесутся к творящемуся в Аве-Лларе с большей серьезностью. Под вечер, когда голова уже раскалывалась, подумалось, что сделанное мной очень похоже на работу адвоката. Совет будет судьями, однако решать им предстоит судьбу целого мира. Если они выберут бездействие, то это равносильно смертному приговору, если решат отправить в Аве-Ллар команду чародеев – оправдательному.

«Жуть…» – уже лежа в кровати и глядя на темное, в серебристом бисере звезд небо, думал я.

Понятное дело, что из-за обилия мыслей и тревог заснуть бы не удалось, и я применил магию, чтобы отключиться.

К полудню следующего дня мы с родителями уже были в департаменте межмировых отношений. Под собрание, на котором мне предстояло сыграть главную роль, выделили главный зал – огромное и ярко освещенное помещение с просторной сценой. По стенам тянулась вязь причудливых барельефов, с потолка гроздьями хрусталя свисали люстры. Маги постепенно занимали многочисленные кресла, а те, кто состоял в совете департамента, устраивались в первом ряду и с любопытством поглядывали на меня, стоящего возле ступеней на сцену.

– Ты как? – мама положила руку мне на плечо, в ее голосе слышалась тревога.

– Нормально, – как можно спокойнее ответил я, чувствуя, как потеют пальцы, держащие страницы распечатанного доклада.

Наконец собрание началось, и вскоре меня пригласили на сцену – к специальному, усовершенствованному с помощью магии микрофону. На то, чтобы прочитать доклад, не ушло много времени, а вот потом…

Ни на одном экзамене в академии мне не задавали такого количества вопросов. Причем некоторые были настолько неожиданными, что я не всегда находил ответ. И это напрягало, поскольку мне казалось, что каждое мое «я не знаю» уменьшало шансы Аве-Ллара на помощь со стороны земных магов.

«Согласятся ли они помочь?» – задавался и задавался я вопросом, пристально изучая лица умудренных годами чародеев, которые входили в совет.

Так, отвечая на один вопрос за другим, я провел перед микрофоном не меньше трех часов. Затем глава департамента Роман Распутин, седоволосый маг с гордым лицом и прямой спиной, отпустил меня к родителям.

Я был только рад уйти из-под десятков внимательных и изучающих взглядов, а увидев, кто стоит рядом с мамой и папой, не смог сдержать улыбки. Как же давно я не видел это морщинистое, но открытое лицо с длинным носом и внимательным прищуром…

– Наконец-то ты дома, Артем, – профессор Громов не стал сдерживать эмоций и крепко меня обнял. – Я безумно переживал, когда ты… ну… – впервые на моей памяти этот человек сбился с мысли. – И то, что ты сейчас здесь, целый и невредимый, да еще прошедший через такие испытания… Иначе как феноменом это не назовешь.

Отпустив меня, Константин Ильич покачал головой.

– Я в порядке, – немного смущенно ответил я. Затем обернулся, посмотрел на разбившихся по группам чародеев, что участвовали в совете, и задумчиво добавил: – Надеюсь, в Аве-Лларе вскоре тоже многое изменится. В лучшую сторону.

– Поверь, Артем, я хочу этого не меньше, – сказал профессор Громов. – Но ты сам понимаешь, насколько там все серьезно. Обособленный и очень далекий мир, огромная сущность, которая использует сильнейшую черную магию… Ты поставил департамент перед очень серьезным выбором. Магам надо многое взвесить, прежде чем принимать решение.

– Понимаю, – я неохотно кивнул. – Обсудить нужно многое.

– Именно. Но думаю, через три-четыре дня станет известно, намерены ли земные маги помогать Аве-Ллару. И ты узнаешь об этом одним из первых. Ну а завтра… – Константин Ильич хитро прищурился, затем перевел взгляд на моих родителей, и папа кивнул. – Завтра я жду тебя на занятиях в академии.

Глава 13

Надо ли говорить, что мое возвращение в Московскую академию магических наук произвело фурор?.. Хотя сам я, честно говоря, такого не ожидал. Наверняка изначально все, что случилось в Зале Телепортов, держалось в строжайшей секретности во избежание скандала. Затем, видимо, кто-то проговорился, и началось. «Сарафанное радио», оно такое.

В общем, еще до того, как войти, я попал под прицел десятков внимательных взглядов. За моей спиной шептались, за мной следовали, держась на некотором расстоянии. То же самое было и в просторном круглом вестибюле академии, отделанном черным мрамором и малахитом. Казалось, даже многочисленные статуи магов внимательно меня изучали.

Все это надоело крайне быстро, и я поспешил к ближайшему «поднимающему» кругу, чтобы поскорее оказаться на одном из балконов, а затем и в каком-нибудь коридоре, который приведет меня к аудитории моей группы. При подъеме немного закружилась голова, точь-в-точь как в самый первый раз.

«Отвык», – печально сказал я самому себе, глядя на балкон, у которого должен был остановиться.

Добраться до аудитории оказалось непростым делом – опять-таки из-за повышенного внимания. От взглядов окружающих воздух словно густел, мешая двигаться, и я не мог отделаться от ощущения, что еле переставляю ноги.

«Ничего, – попытался я успокоить самого себя. – Неделя-другая, и обо мне забудут».

Во всяком случае я очень на это надеялся.

В аудиторию – небольшой темный амфитеатр – я вошел одним из последних и буквально за минуту до начала занятия. Что немного спасло от любопытства одногруппников. Именно немного: почти каждую секунду кто-нибудь оглядывался, чтобы кинуть на меня заинтересованный взгляд. Парни, девушки, существа из иных миров…

«Насколько быстро распространяется информация…» – в очередной раз поразился я, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил преподаватель эликсироведения.

На душе было… странно. Я долгое время мечтал вернуться в это волшебное место, представлял, как буду радоваться, когда вновь окажусь на студенческой скамье. Но вот это произошло, а тех чувств, которые я ждал от самого себя, практически нет. Одни отголоски. Как будто большая часть меня все еще оставалась в Аве-Лларе и на Сумеречной Тропе.

Я читал, что нечто подобное испытывают те, кто вернулся с войны. Та не отпускает их либо никогда, либо, в лучшем случае, очень долгое время. Ночные кошмары, постоянное внутреннее напряжение, ожидание беды… Неужели и у меня будет так же?

«Если что, попрошу родителей поработать с моей памятью, – решил я под конец первой лекции. О чем говорил преподаватель – я понял едва-едва. – Пусть вычистят все, что касается Аве-Ллара».

После этого стало немного полегче, я даже слегка приободрился. Ну а потом была перемена, и наконец-то нашелся смельчак, способный не просто смотреть и шептаться за моей спиной, будто я какая-то диковина, а подойти и начать разговор. И я был очень рад, что им оказался один из моих друзей – Егор Мирославский, пухловатый блондин, на лице которого практически всегда читалось такое сосредоточение, словно тот беспрестанно решал одну сложную магическую задачу за другой.

– Можно присесть? – нерешительно спросил он, переминаясь с ноги на ногу возле скамьи, на которой я сидел.

– А что, когда-нибудь было нельзя? – с усмешкой спросил я и убрал сумку с учебниками и прочими принадлежностями, освободив для Егора место.

– Ну да… Я это… – пробормотал тот и устроился рядом.

Вновь повисла пауза, от которой стало тошно. Но благодаря ей я понял одну интересную истину: если известность отдаляет друзей, то мне она совершенно не нужна.

Егор тем временем собрался с мыслями.

– Скажи, Тема, – он осторожно посмотрел на меня, – это все правда?

– Что именно?

– Ну… то, о чем все говорят.

– Это зависит от того, что именно все говорят, – использовать сарказм совершенно не хотелось, просто так вышло само собой. – Если они уверены, что я убивал драконов и соблазнял принцесс из других миров, то это вранье. Насчет дружбы с некромантами или войны с рептилоидами – тоже…

– Ты извини, – Егор смутился еще больше. – Если не хочешь говорить, скажи. Я надоедать не буду.

Я повернулся и посмотрел другу в глаза.

– Да надоедай сколько хочешь, Йог, – такое прозвище мы с Егором придумали пару лет назад, чтобы сократить его имя. – Только не надо… вот так, вокруг да около, как остальные. Смотреть издалека, шептаться за спиной. Честно тебе скажу, воротит уже от такого.

Егор снова смущенно извинился, чем вызвал у меня горькую усмешку.

– Пойми, – продолжить спокойным тоном было нелегко. – Я – это все тот же я, несмотря на то что четыре последних месяца… – прервался, покачав головой. – Ты правда хочешь знать, что произошло на самом деле, Йог?

– Хочу, – Егор осторожно кивнул.

Он и стал первым в академии, кто услышал мою историю, что называется, из первых уст. Учитывая, что я рассказывал ее уже не в первый раз, долго говорить не пришлось, как раз уложился в четверть часа, отведенные на перемену.

– Да уж, – пробормотал Егор, когда я закончил и по коридорам и аудиториям пронесся хрустальный звон, возвещающий о начале нового занятия. – Жесть, конечно. Как ты вообще со всем этим справился?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Наверное, просто жить хотелось. Сначала Ореол напитывать научился, потом от тварей защищался… И так далее. Само собой все получилось, шаг за шагом.

– Понятно, – задумчиво протянул Егор, глядя, как в аудиторию заходит преподаватель – рогатый и широкоплечий представитель племени гроллов. – Не против, если я с тобой сидеть останусь? Конечно, если тебе сейчас хочется побыть одному, то…

– Да оставайся уже, – чуть не вспылил я. Похоже, мои испытания в Аве-Лларе серьезно отдалили меня от всего, что было до того, как я оказался в проклятом Телепорте. И это очень огорчало. – Говорю же: я все тот же Артем Волков, и нечего вести себя со мной как… – тут я прервался, поскольку не смог подобрать подходящего определения.

Кем меня сейчас видели окружающие? Диковинкой? Героем, который вдруг стал для них какой-то совершенно недосягаемой персоной? Или еще кем-то?

«Скорее бы это кончилось», – подумал я, спиной чувствуя, что большинство взглядов сейчас опять сосредоточено не на преподавателе, а на мне.

К счастью, на следующий день стало полегче. Еще несколько моих друзей отважились подойти и расспросить обо всем, что со мной приключилось. Плюс постарался и Егор: многие видели наш разговор, а потому вскоре насели на беднягу и начали выпытывать подробности. Так что жизнь вроде бы возвращалась в прежнее русло, а третий день учебы и вовсе начался с приятного сюрприза.

Мы с Егором сидели и перечитывали конспект, когда она подошла сзади. Инга Ерохина, первая красавица академии, талантливая чародейка из древнего магического Древа. Светлые волосы заплетены в косу, скромная студенческая форма лишь подчеркивала все достоинства ладной фигуры, а серые глаза задумчиво смотрели на меня. Впрочем, спустя мгновение-другое Инга приветливо улыбнулась, и у меня екнуло в груди.

«Она здесь не просто так», – от этой мысли сердцебиение заметно усилилось. Я, как и многие мои приятели, был неравнодушен к Инге и не так давно даже загадал: если успешно пройду дебютную межмировую практику, то приглашу ее на свидание.

– Здравствуй, Артем, – дружелюбно произнесла девушка. – Как твои дела?

– Привет, Инга. Спасибо, все хорошо.

– Вот и прекрасно, – она снова улыбнулась и присела на соседнюю скамью. – Послушай, Артем, у меня есть к тебе очень серьезное дело.

Ух ты…

– Я слушаю, – ответил я, стараясь сохранять прежний спокойный вид. – Чем я могу помочь?

– Ты ведь помнишь, что я уже третий год работаю в академической газете? – начала объяснять Инга. – А недавно, сразу как начались занятия после практики, меня назначили главным редактором.

– Это здорово, Инга, я тебя поздравляю.

– Спасибо, – девушка благодарно кивнула и почти мгновенно стала серьезной. Значит, сейчас перейдет к делу, и я уже догадываюсь, к какому именно. – Ну так вот… То, что с тобой случилось… Прости, это, наверное, прозвучит цинично, но… – она смутилась и прервалась.

– Говори как есть, – ободряюще улыбнулся я, понемногу успокаиваясь.

– Прости, но сейчас ты что-то вроде сенсации, и я как редактор и журналист попросту не имею права оставить это без внимания. И была бы очень благодарна, если бы ты согласился дать интервью. Большое, подробное, обо всем, что произошло.

Что же, догадаться было несложно. Выходит, что-то вроде свидания у нас с Ингой все же состоится. Причем безо всяких усилий с моей стороны. Довольно забавно.

– Я понимаю, – продолжала девушка, – что сейчас ты наверняка больше всего на свете хотел бы отдохнуть от всего пережитого. Тебя допрашивали в суде, я видела, как ты рассказывал о случившемся друзьям. Конечно, можно было бы взять интервью у них…

– Я согласен, – выпалил сидевший рядом Йог, и я незаметно для Инги пихнул его ногой.

Девушка же строго посмотрела на моего товарища и как ни в чем не бывало продолжила:

– Однако так я рискую получить искаженную информацию. Кто-то где-то недопонял, не услышал – и в итоге додумал. Мне такого не нужно, поэтому… – она перевела взгляд на меня. – В общем, я жду твоего решения.

– Хорошо, – я просто пожал плечами. – Скажи, когда и где тебе будет удобно встретиться, и сделаем это. Материал, – усмехнулся, – и впрямь получится сенсационным, к тому же, я надеюсь, когда все его прочитают, то перестанут смотреть на меня как на…

Подобрать подходящее определение не удалось, и я просто махнул рукой.

– Прекрасно тебя понимаю, Артем, – Инга заметно приободрилась. – И обещаю, статья получится потрясающей. Я обязательно дам тебе проверить ее перед публикацией, так что все будет отлично.

– Договорились, – кивнул я. – Так когда ты хочешь взять у меня интервью?

– Было бы здорово уже сегодня, Артем. Как насчет встретиться после занятий в кафе «Левиафан»? Часа в четыре. Там в это время почти не бывает посетителей, и нашему разговору никто не помешает.

– Отлично, – ответил я и улыбнулся. – «Левиафан», так «Левиафан».

Инга просияла.

– Спасибо, Артем, – сказала она, поднялась и повесила сумку с учебниками на плечо. – Мне очень интересно услышать твою историю. И я обещаю, что статья получится отличной.

Договорив, она упорхнула из аудитории. Я же пару секунд сидел в задумчивости, затем перевел взгляд на Йога. Тот с ухмылкой пялился на меня.

– Что? – довольно сурово осведомился я.

– Да вот, – Егор пожал плечами и ухмыльнулся еще шире. – Может и мне в какое-нибудь опасное место попасть? Вернусь героем, и главные красавицы академии будут моими.

Помрачнев, я тихо ответил:

– Лучше не надо. Уж поверь мне на слово.