Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 314 страниц)

Глава 9
Император

– Ваше Высочество… – только и смог вымолвить я.

В прошлой жизни мне приходилось видеть множество высокопоставленных господ, и я ничего не ощущал, понимая, что они в жизни простые люди, такие же как я.

Но сейчас, видя Императора, я робел. И сам не знал почему.

Может быть, из-за того, что ощущал как густыми волнами от него распространяются мощные эманации силы? Император был и в самом деле силен, сильней любого главы рода, которые только есть.

И он обладал телепатическими способностями.

Я чувствовал, как невидимая рука спокойно проникла ко мне в мозг, не смотря на мои попытки прекратить это и заблокировать. Император не читал мои мысли, это было больше похоже на проверку – не опасен ли я, нет ли чего-то черного у меня на душе?

Видимо пройдя проверку, волна сошла.

Я поймал себя на мысли о том, что Император совсем один, нигде не было видно его охраны. А как же безопасность? Но ответ пришел сам собой. Аура гостя была настолько мощной, что я едва ли мог сейчас даже пошевелить рукой, не говоря уже про Дар. Готов поспорить, что любая попытка покушения закончится смертью, причем еще на стадии зарождения в голове.

– До этого нам не приходилось встречаться с тобой лично, – произнес Император. – Но твоего отца я прекрасно знаю. Пришло время познакомиться и с тобой, Александр.

Я молчал, потому что не знал, что сказать. Когда понял, что выглядит это не совсем подобающим образом, поспешно произнес:

– Александр Федорович Пушкин к вашим услугам.

Император улыбнулся. Конечно, я нарушил все существующие правила высокого этикета, но сейчас это было простительно.

– Я хотел поговорить с тобой не официально, – сказал Император, делая ко мне два шага.

Туман по-прежнему окружал нас, но выглядело это странно – он обходил Императора ровным кольцом, словно обладал разумом и понимал кто перед ним стоит. Меня же такой чести не удостоил – я весь был в молоке дымки.

– И я думаю, ты понимаешь, что наш разговор должен остаться между нами? Как и эта встреча.

– Безусловно.

– Будем считать, что мы даже и не встречались, – Император улыбнулся.

И подошел еще ближе.

Эманации усилились. Сколько же в нем силы?!

– Госпожа Смит мудрая женщина, – произнес Император и я удивился, что речь пошла о ней. – Мудрая и талантливая. Она может сделать ловко отводить взгляды от основной проблемы. Она может как фокусник, показывающий трюк. И сделает это так ловко, что никто ничего не поймет. Но только не я. Меня обмануть нельзя.

По моей спине пробежался холодок. Я вдруг понял какой будет тема нашей неожиданной встречи.

– Даже те стены, что создала Смит, не могут ограничить мой взор. Я видел, как вы самоотверженно бились с тем… чужаком.

Я глянул на Императора и понял, что тот знает про вторжение.

– Некой неведомой силе удалось проникнуть в нашу реальность, покуситься на святое – на Российскую Империя. А я – ее гарант и защита. И мой долг защитить ее. Поэтому я хочу я задать тебе несколько вопросов.

Я кивнул.

– Кто этот чужак?

– Его зовут Архитектор. Я точно не знаю, но есть версия, что это сущность из других планов бытия. Попытки прорваться были неоднократны. Каждые семь лет цикла Архитектор пытается проникнуть сюда. Для этого убивает одаренным, забирая их силу и Дар.

– Как он смог сюда проникнуть?

– У Смит есть версия, что в определенные моменты грани между нашим миром и другим истончаются. Именно в эти моменты Архитектор может проникать в разум подверженных этому людей. И уже через них вырываться наружу.

– Крысеев был первым, через кого он проник?

Я кивнул.

– Ты уничтожил Архитектора?

– Нет, – после паузы ответил я. – Удалось лишь запечатать его.

– Где?

Чтобы ответить на этот простой вопрос пришлось долго насмеливаться.

– В моем разуме.

Император удивился, его бровь поползла вверх, но он быстро взял себя в руки.

– Дело в том, что мой Дар…

– Я знаю про твой Дар, – перебил меня Император. – Он может блокировать другие Дары. И ты использовал это, чтобы запечатать Архитектора? Что ж, необычно, умно. Однако, он жив.

Последняя фраза мне не понравилась.

– Жив, – настороженно кивнул я.

Император пристально посмотрел на меня, потом улыбнулся.

– Не переживай, что-нибудь придумаем.

Потом глянул на часы, сказал:

– Мне пора идти. Мы еще встретимся с тобой, при каких обстоятельствах и когда именно – не могу сейчас ответить. Но уверяю тебя, что вопрос об устранении Архитектора будет под моим наблюдением. Это вопрос государственной безопасности и моя личная ответственность как Императора перед народом. Еще раз хочу напомнить про конфиденциальность нашей встречи. Про Архитектора тоже никому не говори.

– А Смит?

– В порядке исключения.

– Спасибо.

Император глянул на часы. Сказал:

– А теперь мне пора идти.

И так же, как пришел, ушел обратно в туман, и белая дымка скрыла его от меня.

Я некоторое время стоял и смотрел неожиданному гостю в след, соображая – не привиделось ли мне это? Весьма неожиданная встреча была очень странной. Почему сам пришел? Почему не отправил доверенное лицо? Боится огласки? Что знает трое, то знает и свинья. Или как любил говаривать один мой старый заклятый враг: трое могут хранить секрет, если двое из них мертвы. Или у этой встречи была еще какая-то скрытая цель? Император не простой человек, и вряд ли бы он стал говорить в лоб все причины, по которым захотел увидеть меня лично. В любом случае нужно молчать об этом и никому не сболтнуть.

Туман начал рассеиваться, сам по себе, без помощи ветра или чего-то другого, подтверждая мою теорию о его искусственности. Видимо тумана нагнал, не только настоящего, но и словесного, Император.

Я улыбнулся.

– Ты посмотри на него, он еще и лыбиться!

Из-за кустов вышла Катя.

– Где тебя носит?!

– Так я…

Я огляделся и понял, что спирать все на туман бессмысленно – от него не осталось и следа. А сам я бродил в полусотне метрах от того места, где потерял из виду друзей.

– Куда ты запропастился? – не унималась Катя. – Нам надо возвращаться на базу! Выглядишь ты мягко говоря не очень, будто Императора увидел.

– Что?! – одними губами прошептал я, глядя на Катю.

По спине пробежал холодок.

– Ну или инопланетянина какого-нибудь.

И только я понял, что Катя шутит.

– Да просто устал, – ответил я, переводя дыхание. – Пошли!

И пока Катя подбирала выражения покруче, двинул вперед.

* * *

Шмыгаль встретил нас с удивленным лицом – он явно не ожидал от нас кристалла.

– Достали? – спросил он, разглядывая добытый камень так, словно был ювелиром, которому принесли в ломбард драгоценность. – Х-м… не думал, что у кого-то вообще получится такое.

Он повернулся к своим помощникам. Спросил:

– Сколько големов уничтожила группа Пушкина?

– Восемь, – ответил тот, глядя в экран планшета.

Глаза Шмыгаля вновь поползли наверх.

– Пушкин, я тебя явно недооценивал!

– Ну так что, ваше слово в силе? – спросил я.

Шмыгаля аж передернуло.

– Мое слово всегда в силе! Сказал, что дам отгул – значит дам. Снимайте амуницию – и можете быть свободными. Через три дня жду вас в кадетском корпусе. Не явитесь – засчитаю за дезертирство, со всеми втекающими. Усекли?

– Усекли! – светясь от счастья, хором ответили мы.

И принялись поспешно снимать броню.

* * *

После боя с Крысой на душе осталось какое-то гадкое чувство, словно под сердце положили липкий и холодный болотный камень. А после встречи с Императором не осталось сил. Видимо его защита высосала всю душу из меня, и теперь я едва стоял на ногах. И лишь осознание того, что я на ближайшие три дня свободен грела.

– Ребята, приглашаю всех хорошенько выпить. Угощаю! – предложил я и все радостными криками поддержали меня.

Мы поймали пару машин такси, всей гурьбой рванули прочь от набившего оскомину корпуса в город. Поехали в близлежащее заведение, которое посоветовал Иосиф. Мне было без разницы. Сегодня я собирался надраться в стельку и где это можно было сделать мне было по барабану.

Приехали, зашли. Иосиф не обманул, внутри и в самом деле было жарко – на столах танцевали стриптизерши, рубила басами музыка, стоял дым столбом.

Наши спутницы сразу же скисли, но заказанная мной тут же бутылка текилы выправила ситуацию.

Мы сели за столик. Однако долго там усидеть мне не удалось. Я отправил в себя пару рюмок выпивки и меня понесло. Мне хотелось забыть этот день. Боги, как же давно я не отрывался! И именно сегодня я хотел наверстать все.

У-х-у!

Грохочущая музыка проникала в самое нутро, а голые девушки, крутившиеся на шестах, подогревали кровь. Остальные остались обсуждать – уже в который раз, – победу. А мне уже было это не интересно.

Я прошел мимо бара, взял бутылку виски и рванул на танцпол, где уже отплясывало десятка два симпатичных девчонок. Меня тут же приметило несколько пар глаз. Я принялся угощать всех выпивкой, девчонки не возражали. С каждой минутой становилось все жарче.

Когда же заиграла медленная музыка, сразу две девчонки – рыжеволосая бестия и черненькая демонесса, – обняли меня, и мы принялись кружить.

Чьи-то шаловливые пальчики начали исследовать мою грудь, живот, потом пошли еще ниже и ниже. Я точно не знал кто это, но был не против. Потом к первой паре рук присоединились вторая.

Я тоже не отставал от них, обнимая девушек и чувствуя, что под тоненькими майками у них нет лифчиков. И словно желая продемонстрировать мне, что на них не только нет лифчиков, но и трусиков, девушки направили мои руки к своим бедрам. Я растянулся в довольной улыбке. Это вечер мне начинает определенно нравиться.

Первой инициативу перехватила черненькая. Запустив пальцы мне в волосы, она повернула мою голову и впилась в меня губами. Рыжая бестия, поняв, что теряет баллы, застонала мне в шею.

– Девушки, меня на всех хватит! – ответил я, оглядывая и думая, где бы продолжить такой замечательный вечер.

И вновь ласки, пьянящие и сводящие с ума. Все кружилось перед глазами, а я подливал в себя и своих спутниц виски.

– Эй, парень, тебе бы освежиться! – улыбнулась рыженькая, облизывая пухлые губки.

– Я в порядке, – пьяно ответил я.

– По тебе не скажешь. Мы хотим наслаждаться тобой всю ночь, и было бы обидно, если ты врубишься раньше времени.

Она говорила мудрые вещи. Я тоже этого не хочу.

– Пошли на улицу? – предложила черненькая.

Сегодня явно мой день! Как я мог отказать такой девушке?

– Пошли, – кивнул я, и мы вышли из бара.

Холодная прохлада вечера и вправду приятно отрезвила. Да, мне и в самом деле нужно было немного прийти себя. К тому же такие красотки жаждали со мной близкого общения.

– Подожди здесь, – сказала одна из них. – Я быстро обратно схожу – сигареты забыла.

– Я тоже, – поддержала друга.

И они обе упорхнули как воробушки.

Я кивнул. Постоять я был не против. Прохлада вечера навевала философское настроение. От куража не осталось и следа. Впрочем, продолжить горячий вечер я все еще был не против.

Серая тень промелькнула от стоящей в паре десятков метре машины, прошла по тротуару, намереваясь зайти внутрь бара. Но остановилась, быстро перебежала дорогу и направилась ко мне.

Я слишком запоздало понял, Что все произошедшее с девушками – не удача. Ловко сыграна сцена. Твою мать!

Я не сомневался, что подошедший ко мне человек был мне знаком, но этому знакомству я был не рад. Не ошибся.

– Александр, какая встреча! – воскликнул Пистон, но радости в его словах я не услышал. – А я как раз тебя искал.

– Искал? – напрягся я.

Из-за укрытого мраком угла вышло двое, из другого – еще столько же. У каждого в руках по пистолету. Я понял, что искали меня целенаправленно, знали, что я уже здесь и готовились ко встрече со мной. Ловко они с этими двумя девчонками отработали, ничего не скажешь. А я как дурак попался. Расслабился. мой промах.

Пути отхода были перекрыты. Ловушка расставлена ловко, умеючи.

– Именно, искал тебя, – еще шире улыбнулся Пистон. – Мы тут с друзьями недалеко в одном клубе сидим, в картишки скидываем. Так я вспомнил вдруг, что ты неплохо играешь. Хотел вот тебя пригласить.

– Нет, спасибо, сегодня настроения играть у меня нет.

– Живо! – сквозь зубы процедил Пистон и в живот мне ткнулся пистолет.

Слева и справа подошли серьезные парни с оружием и я понял, что выбора у меня нет.

– В машину! – приказал Пистон.

Я сел в черный «тигр». Под дулом пистолетов меня повезли по ночным улицам. Я пытался запомнить маршрут, но на седьмом повороте сбился – понял, что меня возят кругами, петляя и заметая следы.

Машина остановилась после получаса таких разъездов. Меня вытащили наружу, повели какими-то подворотнями, мимо гор мусора. Я подумал, что меня сейчас прямо тут и завалят, пустив пулю в лоб и буду я тут валятся. а крысы пировать мной. Но мы подошли к неприметной железной двери. Пистон постучал в нее рукоятью пистолета.

Дверь со скрипом отворил мордоворот, глянул на нас, кивнул:

– Проходите. Уже ждут.

Меня втолкнули внутрь.

Это был клуб, почти такой же, из которого меня увезли. У дальней стенки виднелся барный стол, бармен разливал текилу двум парням, уже изрядно набравшимся. Было накурено, на танцполе толклись люди. Вполне обычный клуб, не самый элитный, скорее второсортный.

Меня повели в VIP-комнату. На входе стоял охранник. Увидев нас, поздоровался, открыл дверь.

В комнате было еще темней, лишь в середине, над круглым столом, тускло светила лампа, с трудом разгоняя мрак. За столом сидели гости.

– Мы привели его, – произнес Пистон и сидящие обернулись.

Они мне были незнакомы. Кроме одного…

– Ну вот и встретились вновь, – ухмыльнулся Дантес. – Рад тебя видеть.

Ответить взаимностью я ему не мог.

Мне в спину ткнулся ствол пистолета.

– Садись, – сказал Дантес, указывая за стол. – Поговорим.

Интуиция подсказала – разговор будет не из приятных. А скорее всего и коротким.

Глава 10
Игра (I)

Я оценил обстановку. Трое у входа, еще двое по бокам. Один у дальней стены. У всех оружие. Едва дернусь – нашпигуют свинцом. Нет, тут сломя голову нельзя действовать. Нужно выждать. И как только выдастся мгновение, как только кто-то отвлечется – бить и рвать когти.

– И о чем же нас с вами говорить? – холодно спросил я, разглядывая стол.

Круглый, с зеленой бархатной скатертью до пола, это был классический игральный стол. На нем и располагалось соответствующее наполнение – карты, фишки, деньги, переполненная пепельница, стаканы с выпивкой. Вокруг стола сидело пять человек. Никого, кроме Дантеса, я не знал. Н она всякий случай изучил всех, запоминая. Коль играют с моим врагом, то и мне они вряд ли будут друзьями.

Справа от Дантеса сидел сутулый мужчина. Желтое его лицо было изрезано морщинами, в тонких серых губах дымила сигарета и он курил ее не вынимая, и даже стряхивал фырканьем, от чего пепел падал ему пиджак на мышиного цвета. Мужчина напоминал индюка и я его так и обозвал про себя.

Напротив Индюка сидел человек, похожий на ворона. Грубо-черноволосый, с темным длинным бритым лицом, большеносый, крутил он своей вороньей головой и глазел блестящими вороньими глазами на других игроков, словно желая выклевать их очи.

По левую руку от Ворона сидел Боров. Этот занимал приличный кусок пространства, развалившись и разложив толстые обвислые руки на стол. При каждом движении Борова стул под ним жалобно скрипел. А еще вокруг него был какой-то его собственный запах, перебивающий даже сигаретный и алкогольный, запах топленного жира и пота.

Центральной фигурой был человек, сидящий напортив меня. Все это время он молчал, но внимательно смотрел на меня и этот взгляд мне не нравился. Из всех присутствовавших ничем особым он не выделялся, разве только роскошной бриллиантовой брошью на черном бархатном пиджаке, изображающей змею, скрученную в кольцо.

– Это и есть тот самый Пушкин? – вдруг спросил Змей, даже не глянув на меня.

– Тот самый, – криво ухмыльнулся Дантес.

С момента последней нашей встречи он изменился, что-то незримое теперь было в его глазах и поведении, и я не сразу понял, в чем дело.

Когда же Дантес заглянул мне в глазах, я вдруг поймал себя на мысли, что такие глаза могут быть только у безумного человека. Разум Дантеса был тронут печатью сумасшествия и те события, когда мы пришли к нему и приперли к стенке неопровержимыми доказательствами вины, да еще и завода его лиши, печать эта дала о себе знать.

Глаза заклятого врага горели яростью.

Дантес оскалился, передернул плечами.

– Александр – вас же так зовут? – спросил Змей.

Я кивнул.

– Что ж, будет знакомы. Я – Эрнст Браун. Это, – он кивнул на Индюка, – Индир Бахор. Это, – он показал на Ворона, – Артур Бернадский. Это, – он посмотрел на Борова, – Никита Гаркушев. Это, – он кивнул на Дантеса, – Впрочем, с ним, как я знаю, вы уже познакомились?

Дантес сверкнул глазами.

«Браун, – покрываясь холодным потом, подумал я. – Иосиф рассказывал про этих Браунов, и ничего хорошего в том рассказе я не припомню. Преступники, одним словом. И связь с Пистоном подтвердилась».

– Говорят, вы хорошо играете в «волоха»? – продолжил Браун.

– Говорить могут что угодно, – ответил я.

Браун перевел недоуменный взгляд на Пистона. Тот заметно занервничал, воскликнул:

– Играет-играет! Меня обул!

Браун рассмеялся. Остальные собравшиеся тоже нехотя хохотнули.

– Пистона обул! – повторил Браун, утирая слезу. – Это показатель! Пистон у нас отличный игрок, и читает хорошо. Неужели он не смог вас прочитать?

Этот вопрос больше был адресован самому Пистону, но тот виновато опустил голову и молчал.

– Наверное, был не его день, – ответил я, продолжая высматривать момент, под который можно рвануть прочь из этого гиблого места.

– Главное, что сегодня ваш день был, – произнес Браун, сверкнув глазами. – Садись.

Мне в спину ткнулось сразу два ствола.

– Зачем? – произнес я, лихорадочно выискивая пути к отступлению.

– Сыграем, – холодно ответил Браун. И кивнул стоящему за его спиной худому человеку: – Раздавай.

– Отказаться, как я понимаю, возможности у меня нет? – спросил я, чувствуя, что пистолеты впиваются в спину сильней, подталкивая меня к стулу.

– Отказаться ты можешь, – ответил Браун. – Только я не люблю, когда мне отказывают.

Он поднял взгляд на меня, и я понял, что если сейчас не возьму карты в руки, то больше уже ничего не смогу взять – мертвецы, как известно, не шевелятся.

Я сел.

– Что-нибудь выпьете? – вновь перешел на приторно-любезный тон Браун.

Я покачал головой. Нельзя сейчас чтобы в голове был туман.

Худой крупье принялся тасовать карты, делал это он весьма умело, выкручивая веера и бабочек, сухо хрустя ими и щелкая. Я же рассматривал соперников, изучал их. Невольно взгляд приковал Дантес. Я все никак не мог понять, как он смог сюда попасть. Неужели следователь Руднев его отпустил? Или адвокаты отлично сыграли, сумев каким-то чудом вытащить его из тюрьмы? Места чуду в жизни, конечно, должно быть, но не в данном случае.

– Какие ставки? – спросил я, понимая, что если не уточню этот вопрос, то могу по крупному залететь.

Не объявленной ставкой, в случае моего поражения, может стать все, что у годно – от пары копеек, до собственной жизни.

Браун криво улыбнулся. Сказал:

– А сам решай. Первый кон твой.

– На монету, – ответил я.

Все присутствовавшие захохотали, громко и противно.

– На монету! – прохрюкал Никита Гаркушев, потрясывая вторым подбородком, похожим на коровье вымя.

– Давно тут таких ставок не было! – улыбнулся Браун. – Понимаешь, такие мелкие ставки мы обычно не играем. Это вон, Пистон, на такие ставки входит в игру. А мы – люди серьезные, и ставки у нас тоже серьезные. Но коль первый кон я отдал тебе, то ладно, пусть будет монета.

Игроки с подчеркнутым презрением и даже брезгливостью достали из карманов по монете и кинули их на стол.

Я тоже достал, сделал ставку.

Играть с этими уродами у меня не было никакого желания, но упершиеся в спину стволы выбора не оставляли.

– Уберите своих псов, – сказал я, кивая на стоящих за моей спиной. – Чтобы карты не палили.

Браун прищурился, спросил:

– А ты не убежишь?

– А это возможно?

Браун улыбнулся, откинулся на стуле.

– Конечно же нет.

И махнул охранникам:

– Отойдите. Но только не далеко. Мало ли?

Взяли карты. Я проверил их на крапеж – вроде ничего, никаких меток и засечек. Однако расслабляться не стоит. Да и не важно, как окончится этот раунд, главное сейчас максимально считать всех, понять, кто как ведет себя и при какой карте. Это очень важно.

Но едва я попытался хоть что-то разглядеть на лицах соперников, как тут же потерпел фиаско. Это были не лица, а маски, застывшие и ничего не выражавшие. Играть я сел, хоть и не по собственной воле, с матерыми волками.

Но ничего, это только начало! – приободрил себя я.

Выпавшие мне карты оказались не самыми высокими – две десятки, один валет, восьмерка и король. Но игра только началась.

– Обмен? – спросил крупье, и все подтвердили.

Я скинул две карты – восьмерку и вольта. Боров – три, Ворон и Индюк – по одной.

Браун ничего скидывать не стал.

Вновь взяли карты.

Десятка и дама. Уже неплохо. Теперь можно прощупать остальных игроков.

– Скидываем, – произнес Браун.

И кинул пиковую «девятку». Ворон – Артур Бернадский, – поддержал его, тоже скинув «девятку».

Я глянул на Борова. Верхняя его губа чуть приподнялась, обнажая желтые зубы. Это была эмоция, только нужно было понять какая именно. Но и не отметать того, что это могло оказаться и уловкой.

У остальных игроков я тоже увидел мелкие знаки, которые запомнил.

И только Браун был как мраморная статуя. Это меня напрягало. Профессионал. С ним нужно быть очень осторожным. А в идеале вообще не играть.

Боров скинул валета. Так, надо это запомнить.

Подошла моя очередь, и я отправил в кон даму.

– Ведьма! – презрительно фыркнул Индюк, глядя на мою карту.

И скинул короля.

Тоже не простой орешек – подумал я. Индир Бахор – кажется такое настоящее имя у Индюка, – был плохо читаем. И, кажется, имел какой-то защитный амулет, потому что едва я приглядывался к нему, как глаза начинало щипать, будто смотрел я на лук.

Дантес послюнявил палец, скинул трефовую «десятку». И зыркнул на меня, поймав мой взгляд. Все читалось в его глазах, но это касалось совсем другого – Дантесу было безразличная эта игра, он просто хотел убить меня, за все.

Прошел кон. Крупье деловито кашлянул.

– Карту, – буркнул Эрнст Браун, скидывая одну.

Крупье заменил карту.

Другие тоже сбросили еще по карте. Я не стал.

Вновь прошли на круг, на этот раз разыграв «трефовую» мелочь. Взяли по две карты. Скинули, прошли другой круг.

Соперники мои курили, потягивали выпивку, и эмоций у каждого было минимум. Вот уж действительно битва с боссами, на максимальном уровне сложности.

– Две ведьмы! – торжество произнес Индир Бахор после очередной раздачи. – Скидываем карты!

– Ну зачем тебе это? – проворчал Боров. – Мог бы и придержать.

– А зачем они мне? Нет уж, полная замена.

Пришлось скидывать все карты – таковы были правила. А значит, все наборы нужно было набирать сначала. К тому же усложнялся счет – нужно было удержать не только новые комбинации, но и старые. А хмель от выпитой текилы и виски в клубе еще не до конца выветрились из головы.

Раздали карты.

На этот раз комбинация была вполне хорошей – два валета, десятка, дама и туз. Есть с чем поработать. Теперь только понять бы, что есть у других.

И вновь Боров приподнял верхнюю губу. У него средняя карта, это точно.

Я глянул на Ворона. Сложно сказать, что у него, эмоций очень мало, но вот мизинец все время укладывается на рубашку карт, будто не может найти удобное место. Кажется, у него тоже не очень все хорошо.

Браун был невозмутим.

Я дернулся, нахмурился, пытаясь блефовать, а заодно и глянуть на реакцию Брауна. Обычно у игроков есть такая привычка – на каждую эмоцию своего противника невольно давать ответную. Порой очень маленькую, едва заметную. Но все же и с этим можно работать.

Однако Эрнст Браун не повел и бровью.

А вот ноздри Индюка дернулись. Ага, вот я тебя и раскусил, сволочь. Волнуешься, значит, тоже сидишь с дерьмом на руках. А значит… у меня хорошая карта против неизвестности Брауна.

Нервы мои были натянуты как струны. Играть ва-банк? А что я теряю?

Сейчас нужно было подумать как поступить. Намеренно проиграть, поддаться? И что тогда? Пожалеют? Вряд ли. Тогда играть до конца. Хотя бы так макнуть в грязь этого урода. Показать ему, что его дуболомы с пистолетами не страшны мне и не сломили мой дух.

Держи, чудило на букву «м», трефового «валета». Индюк зафыркал и нехотя скинул тоже валета. Ага, последнее отдал, как от сердца оторвал.

Дантес скинул короля.

Браун отдал туза.

Ворон и Боров отдали по две десятки.

– Я пас, – выдохнул Индюк, бросая карты.

Дантес подкинул туза.

Браун пожертвовал парой – восьмеркой и девяткой «пики».

– Черт! – не смог сдержаться Ворон и скинул карты. – Проиграл. Пас.

– Я тоже, – вздохну Боров.

Все перевели взгляд на меня.

– Что скажешь? – произнес Браун.

– Играю – ответил я, высчитывая карты.

«Восьмерка! – промелькнуло вдруг в голове. – У него должен остаться восьмерка!»

Я не был в этом уверен точно, но счет сложился именно таким. И если я правильно все рассчитал, то сейчас я его…

Я бы никогда не прочитал Брауна, слишком он уж был закрыт. Но помог Пистон. Тот придурок, возомнивший себя настоящим игроком, потому что иногда присутствовал на играх взрослых дядь, он и сейчас гордо расправив спину, стоял позади Эрнста Брауна. И видел его карты. Да, мельком. Да, издалека. Но видел. И успел отреагировать.

Друзья-идиоты хуже врагов. Сомневаюсь, конечно, что Пистон был тут хоть кому-нибудь другом, больше прислугой или «шестеркой», но свою роль выполнил как нужно. И как на ладони выложил весь его расклад. А с учетом внутреннего своего счета я уже не сомневался, что все будет сыграно отлично.

– Уверен? – спросил Эрнст.

– Уверен.

– Тогда вскрываемся?

Браун скинул валета и… восьмерку!

Все обратили взоры на меня.

– Теперь твоя очередь, – напомнил Браун.

Я положил первую карту – пиковую «семерку».

Кривая ухмылка потянулась на лице Брауна.

Рано радуешься.

– Ведьма! Пиковая! – словно выстрел прозвучали мои слова в полной тишине, и я кинул на стол пиковую «даму».

Воцарилась тишина. Даже охрана, особо не следившая за игрой, обратила свои взоры на стол. Было видно, что никто еще не обыграл Брауна. А тут какой-то мальчишка с улицы…

Все замерли и походили на статуи. Потом Боров громко икнул и оцепенение прошло. Индир Бахор дрожащими руками вытащил сигарету из пачки, закурил. Ворон залпом опрокинул стакан с водкой.

– Поздравляю, – произнес Браун, тоже отойдя от первого шока.

В его голосе не слышалось и намека на радость, сплошной лед.

– Ты выиграл. Выигрыш весь твой, забирай. Неплохо сыграл. Но что это за игра? Так, какие-то детские забавы. Что это за ставки такие – по монете? Настоящие мужчины делают и ставки соответствующие. Верно я говорю, Дантес?

– Верно, Эрнест, – кивнул тот, вытирая платком взмокший лоб.

Браун достал пистолет из-за пояса, положил его на стол.

– Давай увеличим ставки? – с прищуром произнес Браун, глядя на меня. – Сыграем по-взрослому.

Я глянул на пистолет. Вот теперь и кульминации вечера наступила.

– Сыграем по-взрослому, – поддержал его Дантес.

Я же ничего не мог сказать – язык словно присох к небу, а взгляд неотрывно смотрел в отверстие ствола пистолета. Оно было черным – точно таким же, как и моя дальнейшая судьба.