Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 229 (всего у книги 314 страниц)

Глава 10

Нож разрезал горло – почти от уха до уха. Кровь хлынула с новой силой – сонная артерия была перебита лезвием.

Очнувшаяся Агнета истошно закричала. Ее крик напугал птиц, те вспорхнули с дерева и улетели.

– Заткните ее! – рявкнул Герцен, удерживая мою голову и жадно наблюдая как из раны хлещет кровь.

Индус вновь наотмашь ударил девушку и та замолчала, потеряв сознание.

– Ну что, Вяземский, чувствуешь, что смерть близко? Чувствуешь, как жизнь покидает тело?

В этот момент на лице Герцена играла безумная улыбка маньяка. Глаза полыхали.

– Вот и конец!

Герцен провернул нож. И в глазах отразилось блаженство – он делал это с явным удовольствием.

– Чувствуешь близкую смерть?

– Нет, не чувствую! – внезапно произнес я и улыбнулся в ответ.

С учетом того, что шея моя была искромсана на лоскуты, а лицо измазано кровью, улыбка получилась жуткой.

Это заставило Герцена вздрогнуть.

– Что за черт? – удивленно воскликнул он, не понимая, почему у меня такая реакция.

– Голосовые связки не перерезал, – со знанием сообщил кто-то из верзил.

Герцен оскалился. А потом вонзил нож мне в горло по самую рукоять.

– Надо было чаще ходить на уроки, Гриша! – произнес я как ни в чем не бывало.

– Это что… ты что… – кажется, только теперь Герцен начал понимать, что произошло.

– Верно, – кивнул я. – Это – морок.

Мое тело начало оплавляться, менять формы.

– Причем морок удаленный. Альберт Михайлович Чернов учил нас этому, но ты, по обыкновению своему, спал.

– Морок? – злобно процедил Герцен, вытаскивая нож из горла магической конструкции, которую я сделал до того, как вошел в блокирующее поле – не сделай этого, уже бы точно не смог перехитрить противника, потому что вся магия, сотворенная в границах поля, рассыпалась.

– Верно, Гриша, морок – я не настоящий. А вот сотовый телефон, который находится сейчас у меня в нагрудном кармане и который транслирует видеозвонок прямо господину Бартынову в данный момент – вполне себе настоящий.

– Что? – выдохнул Герцен, глядя на меня.

В кармане и правда находился телефон, повернутый камерой в сторону от меня. Небольшая маскировка – и его не было видно. Но вот видеозвонок, который я сделал Бартынову до прихода сюда, продолжал идти все это время.

– Гриша, ты в прямом эфире! Передай привет своим родным и близким!

Герцен подскочил ко мне, схватил за карман и остервенело вырвал его вместе с куском ткани.

Телефон упал на асфальт. На экране был Бартынов. Мне хватило и мгновения, чтобы увидеть его лицо… Лучше бы я этого не видел! У Смерти, которую мне время от времени приходилось лицезреть, выражение было и то менее страшное. Казалось, прямо из экрана сейчас начнут лететь молнии.

Григорий тоже увидел это лицо и ойкнул, совсем по девичьи, испугано. Был бы хвост – точно бы поджал.

– Гриша… – каким-то замогильным голосом прошептал Бартынов.

Герцен вновь ойкнул.

А потом начал остервенело топтать телефон ногой, в считанные мгновения превратив его в груду осколков.

– Запись велась дистанционно, – ответил я. – Так что смысла в этом нет – все материалы уже у Бартынова.

– Я тебя… – прошипел Герцен, брызжа слюной.

– Это всего лишь морок, – усмехнулся я. – Ничего ты мне не сделаешь. А вот тебе советую убираться отсюда поскорее – люди Бартынова уже выехали сюда.

Мои очертания вновь поплыли – я не удерживал магический конструкт, так как он был уже ни к чему.

Григорий отпустил морок, начал оглядываться.

– Где ты? – прокричал Герцен. – Где ты сам? Покажись! Выйди ко мне! Поговорим – с глазу на глаз.

– Разбираться с тобой будет отец Никиты – это будет по справедливому.

– Я… тебя…

Герцен начал пятиться. Потом рявкнул на своих дуболомов:

– Чего стоите?! Живо нашли его!

Те ринулись исполнять приказ.

Сам Герцен испуганно оглянулся. У дальних кустов показались тени. Я не сомневался, что это бартыновские солдаты.

– Выходи! – вновь произнес Григорий, но уже не так уверено. – Давай, выходи!

А потом и вовсе, едва вновь зашевелились кусты, рванул наутек.

– Стой, паскуда! – крикнул я и Герцен от страха припустил еще быстрее.

Споткнулся, растелился, глухо ударившись лицом об асфальт. Нос и губы расквасились в кровь, Герцен вскрикнул, сквозь слезы начал проклинать меня. С трудом поднявшись, вновь рванул прочь.

Магический морок развеялся окончательно. Агнета, придя в себя, продолжала смотреть на то место, где еще совсем недавно валялся я с перерезанным горлом. Теперь же там ничего не было, что бы напоминало о жуткой расправе. Девушка, кажется, ничего не понимала.

Я стряхнул с глаз остатки морока – когда делаешь его на расстоянии, тяжело выходить в нормальное свое состояние. Кажется, что ты до сих пор там, в самом гуще событий.

Но наваждение кончилось. Я моргнул пару раз, огляделся. Я по прежнему находился в том же месте, где и был до этого. Дуб все так же стоял рядом и я держался за него, пытаясь удержать точку опоры. Агнета была далеко, как и сама лавочка, возле которой было назначено свидание. Ее состояние чем-то напоминало мое. Девушка была растеряна.

Герцен ругался где-то левее.

«Зря ты его не убил», – с сожалением произнесла Смерть.

«Разве ты не помнишь, что я говорил? Я не хочу превращаться в тебя. Не мне судить его, а отцу Никиты. Он и решит, что делать с Герценым».

Смерть покачала головой. Осмотревшись, злобно прошипела:

«Гадкое место!»

«Место силы», – возразил я.

«Слишком светло. Не люблю свет!»

Усталость навалилась волной. А вместе с ней и начался откат. Была мысль воспользоваться силой Смерти, но я сдержался. Дойти до машины хватит силенок, а значит использовать запретные резервы ни к чему.

Одно дело было сделано. Теперь осталось разобраться еще с одним, не самым простым.

«И все-таки зря ты его не убил, – вновь начала сокрушаться Смерть, понуро следуя за мной. – Герцен пропитан чернотой, его душа сочится ее соком – я бы с удовольствием высосал бы его до дна!».

«Думаю, у тебя в скором времени будет возможность это сделать», – ответил я, видя, как дальние кусты разошлись и оттуда выскочил бартыновский боец.

В руках у него был автомат.

Увидев меня, солдат на некоторое время остановился, потом кивнул и пошел дальше. Я не сразу понял его жест. И только через некоторое время сообразил, что это был один из тех охранников, которые были со мной во время разборок с Кондором. Именно этот охранник рассказывал про суровые будни азиатских убийц.

Уже выходя из парка, я услышал отчаянный крик Герцена.

– Отпустите меня! Вы что себе позволяете?! Я сын боярина Нижней палаты, я Григорий Герцен! Отпустите, я сказал! У вас будут крупные неприятности!

На душе полегчало от этого крика.

С трудом, уставший, но с чувством выполненного долга, я добрался до машины, сел в нее и лишь смог произнести:

– Поехали домой.

Потом обессилено отрубился.

* * *

Проснулся я когда машина уже подкатила к дому.

– Приехали, Максим Петрович, – в полголоса произнес водитель.

– Хорошо, – кивнул я, потирая глаза. От поездки в неудобном положении ногу отсидел и теперь ту словно пронзали тысячи иголок.

К ужину я не успел. Нианзу начал суетиться вокруг меня, предлагать накрыть стол или хотя бы принести что-нибудь покушать в комнату, но я отказался. Есть не хотелось.

– Ну хотя бы чаю? – не унимался китаец.

– Хорошо, чай можно, – понимая, что просто так Нианзу не отстанет, согласился я.

Довольный собой, слуга удалился и уже через пять минут в комнате у меня стояла тележка с фарфоровый чайничек чаем, на которой, кроме самого напитка, находилось также с десятка два различных закусок.

– Это что? – спросил я, разглядывая еду.

– Это к чаю, – улыбнулся Нианзу.

– Спасибо, – ответил я. – Большое тебе спасибо.

Забота Нианзу тронула меня.

Китаец поклонился.

– Желаете что-то еще, Максим Петрович?

– Да, – кивнул я. – Мне бы телефон сотовый новый…

– Еще один?! – на мгновение глаза китайца округлились.

– Да, еще один. С прошлым случилась неприятная история.

– Едите вы их что ли? – притворно проворчал китаец. Потом, улыбнувшись, ответил: – Хорошо, я все сделаю.

Нианзу вновь поклонился и вышел.

Аппетит, как известно, приходит во время еды. Стоило мне только взглянуть на тарелочки, как в животе голодно забурчало. Канапе с камчатским крабом, зубатка в сливочном соусе, цветная капуста в горчичном соусе, горячие бутерброды с картофелем и сыром, чебуречки с ягненком, индюшачья грудка, рулет со свинины со шпинатом и яйцом, морковный кекс, шарики клубничного сорбета – я смотрел на все это и рот мой полнился от слюны.

Зная кулинарный талант Нианзу, я не сомневался, что и по вкусу это будет превосходно.

Не ошибся.

Ел я быстро, хоть и старался образумить себя, что еда никуда не денется и надо хотя бы мало-мальски жевать запихиваемое в рот. Но как же это было вкусно! Чебуречки с ягненком… м-м-м! рулет со свинины… ах! Это таяло на языке, наполняя меня таким восторгом, что я невольно жмурил от удовольствия глаза, словно кот.

Приятные эмоции постепенно вытесняли всю ту черноту, что наполнила меня в этот день.

Когда тележка значительно опустела, я обессилено плюхнулся на кровать. В животе сыто урчало.

– Максим! – в дверь постучали, а потом оттуда показалось лицо Анфисы. – Можно?

– Да.

– Я беспокоилась. Сказали, что ты уехал. А у меня сердце не на месте – все ли с тобой в порядке? Ты последнее время какой-то озадаченный.

– Да, есть такое, – кивнул я. И предложил: – Хочешь чаю?

Анфиса вежливо отказалась.

– Я зашла просто чтобы извиниться.

– Извиниться? За что?

– За свое поведение, – Анфиса опустила взгляд. – Вела себя как дура! Теперь так стыдно!

– Да ладно, ничего страшного, – махнул я рукой. – С Нианзу и Ольгой я поговорил, все в порядке.

– А ты как? Уставшим выглядишь.

Я кивнул.

– Решал кое какое важное дело.

– И как? Удалось решить?

– Удалось. Только с некоторыми потерями.

– Господи, кого-то убили?! – испугалась Анфиса.

– Нет, но одного человека я все же потерял – оказался предателем, – я вспомнил Анфису. – Нет теперь у меня друга.

Я хотел добавить «точнее подруги», но не стал.

Стало паршиво от воспоминаний.

Это мое состояние заметила Анфиса, подошла ближе. И обняла. Без всякого сексуального подтекста, просто обняла, желая подбодрить.

– Есть масса других людей, которые не предадут. Не расстраивайся.

Объятия девушки были теплыми, приятными.

Ее рука начала меня гладить по голове. Я и сам не понял, как обнял ее в ответ. Ее тело было пленительным и я невольно проваливался в это тепло и в этот цветочный аромат.

– Максим… – выдохнули припухлые губки девушки.

Я не дал ей договорить – мы слились в поцелуе.

Анфиса скинула одежду, забралась на меня сверху. Ее движения были отточенными, а хватка крепка. Ноги обвили меня и уже больше отпускали.

Я таял в жаре девушки, чувствуя влажное приятное трение.

Простыни вскоре были мокрыми от пота, а мы тяжело дыша, лежали на них, довольные тем, что произошло.

– Я правда не за этим зашла… – сконфужено произнесла Анфиса, немного придя в себя. – Хотя мне очень понравилось!

– Не надо оправдываться, – ответил я. – Все нормально.

И вновь притянул к себе Анфису. Она была не против.

* * *

До субботы оставалось совсем мало времени и я не вытерпел, решил позвонить Эммануилу Рудольфовичу, так как он сам не появлялся и о себе не давал знать.

Адвокат ответил не сразу – пришлось ждать. Гудок на десятый он наконец поднял трубку.

– Максим Петрович! – радостно произнес адвокат, но я понял по его голосу, что тот заметно нервничает. – Рад тебя приветствовать!

– Здравствуйте, Эммануил Рудольфович, – не разделяя его радости сдержанно ответил я. – Хотел узнать как продвигается наше дело?

– Все нормально, Максим Петрович.

– А если конкретнее? Удалось что-то выяснить, подготовить документы, оформить встречные требования?

– Пока изучаем материалы, Максим Петрович, – скупо ответил адвокат.

– Что значит изучаете?! – я начал закипать. – До субботы осталось совсем мало времени – уже пора вовсю готовить защиту, а не изучать!

– Это вы верно заметили, но спешить не стоит. Насчет встречного обращения в суд – это я конечно погорячился, не будем этого делать.

– Как это – не будем? – не понял я. – Почему?

– Нет в этом необходимости.

– А в чем же тогда есть?

– Займем выжидательную позицию, Максим Петрович.

– Чего вы собрались ждать?! Когда меня признают недееспособным?!

– Не горячитесь, это мало вероятно.

– Погодите, вы же сами сказали, что судья будет какая-то Горгона – такое, кажется, вы ей прозвище дали? И что она подкупленная.

– Не говорил я такого! – словно ошпаренный воскликнул Эммануил Рудольфович. – Это вы, Максим Петрович, уже наговариваете на меня.

– Хорошо, пусть будет по вашему, не говорили. То, что вы говорили или не говорили – это сейчас не так важно, – стараясь держать себя в руках, ответил я. – Сейчас самое главное – это определиться с нашими дальнейшими действиями. Вы же должны были что-то придумать. Или выжидать – это и есть ваша тактика?

– А что, вполне себе неплохая! – усмехнулся Эммануил Рудольфович.

– Вы сейчас абсолютно серьезно это говорите?

– Ну да.

– Постойте… – я, кажется, стал догадываться что происходит. – Он ведь заходил к вам, верно?

– Кто – он? Я вас не совсем понимаю, Максим Петрович.

– Александр, мой старший брат – он заходил к вам?

– Я не могу ответить нет на этот вопрос, – уклончиво ответил адвокат и нервно хихикнул.

– Прямо отвечайте! Он был у вас?!

– Заходил, – растерявшись, ответил адвокат. – А разве это запрещено законом? Вполне мило побеседовали.

– Он подкупил вас, – выдохнул я, все понимая.

– Какие нехорошие слова вы говорите, Максим Петрович! Давайте будем общаться в правовом поле, а не кидаться друг в друга…

– Сколько он вам обещал, чтобы вы ничего не делали?

– Да что вы такое…

– Отвечайте!

– Мы просто беседовали. Не надо предъявлять мне того, что не сможете доказать.

– Мне и доказывать ничего не надо – я вижу все собственными глазами.

– Я…

– Эммануил Рудольфович, неужели вы продались? После стольких лет службы у отца?

Адвокат молчал.

– Неужели деньги сыграли решающую роль? Ведь и я мог дать вам эти деньги, которым вам не хватало. Или он пообещал что-то другое? Какую-то иную долю?

– Я вас глубоко уважаю, Максим Петрович, но есть вещи, от которых сложно отказаться, – внезапно сменив тон, хмуро произнес адвокат. – Давайте будем честны по отношению друг к другу. Ваши шансы – безнадежны. Вы – корабль с пробоиной и вопрос сейчас стоит только в том, как долго вы продержитесь – сутки или двое, может быть неделю? А я хочу быть на плову всегда, понимаете? Александр обещал мне, что работа моя продолжится с приходом его к власти в род Вяземских. Так что ничего личного – только бизнес. Прощайте, Максим Петрович, и не держите зла.

– Ну что ж, – скрипя зубами, произнес я. – Ваш выбор мне понятен. И я его принимаю. Только вот если он окажется ошибочным и лодка Александра первой пойдет ко дну, не надо пытаться переметнуться на корабль, как вы выразились, с пробоиной. Обратно я вас принимать не буду. Крысы на борту мне ни к чему!

– Я вас понял, Максим Петрович. Мой выбор сделан – и я от него не откажусь в любом случае. Хотел лишь на прощание дать совет – не как адвокат, а просто как… в общем просто совет. Бегите.

– Бежать?

– Верно. Не сочтите его за издевательство – это я сейчас вам говорю как знающий человек, который хочет вам помочь. Вы мудрый мальчик, и если откинете все эмоции, то поймете меня. Нельзя признать недееспособным того, кого нет. Понимаете о чем я?

– Спасибо, обойдусь без ваших советов.

– Прощайте, Максим Петрович. Прощайте и простите, если сможете. Я…

Я не дослушал его – нажал на «сброс».

Все внутри меня клокотало от гнева. Не в силах сдержать этого, я в сердцах ударил кулаком по стене. Потом еще раз. И еще. И еще.

Боль разлилась красной волной по руке, но я ее не чувствовал. Мне хотелось крушить и ломать все, что только попадется, представляя в этом лицо Эммануила-мать-его-Рудольфовича!

Предатель! Продажная шкура! Еще и советы мне раздает! Урод!

Я вновь стукнул по стене.

Такого подлого предательства я не ожидал. Удар прямо в спину. И ведь до последнего тянул, специально, чтобы я не смог что-то предпринять. Что же теперь делать? Время безвозвратно потеряно. Искать нового адвоката? Только где найти хорошего? И успеет ли он что-то придумать?

Позвонили.

«Неужели Эммануил Рудольфович? Решил вернуться?»

Но это был не адвокат.

– Алло, Максим? – это был Бартынов.

– Да.

– Максим… – Бартынов говорил с трудом – кажется, был пьян. – Я позвонил, чтобы… в общем спасибо тебе. И еще…

Повисла долгая пауза – я даже подумал, что связь прервалась.

– Алло?

– Я еще хотел извиниться перед тобой. За то, что… в общем, извини. Был не прав, – он едва волочил языком.

– Извинения принимаются, – ответил я. – Самое главное, что истинный убийца найден.

– Найден, – подтвердил Бартынов. – Это верно. Не поспоришь.

– Он…

– Он сейчас у меня. Дальше уже мое дело. В общем, спасибо тебе, Максим. И извини.

Батынов громко икнул. В трубке раздалась возня, послышался шум наливаемого в стакан, частые глотки.

– Был не прав… – крякнув, повторил собеседник.

– Я же сказал, что принял извинения.

– Никита говорил про тебя, – вдруг задумчиво произнес Бартынов.

– Что?

– Он редко про свои дела со мной говорил. А тут про тебя сказал, – Бартынов замолчал – послышался хруст, потом сухой щелчок зажигалки и выдыхаемый дым. – Сказал, что ты настоящий. Не знаю, что это значит. Никита еще тот чудик… был.

Я не знал что ответить – так мы и молчали, слушая пустоту.

– Я могу тебе быть как-то полезен? – наконец произнес собеседник. – Ты вроде что-то хотел? Какую-то помощь?

– Да, верно, – ответил я. Только я хотел попросить помощи совсем о другом – тогда мои мысли занимали «Красные Казематы». Сейчас же видимо придется с ними повременить. Важно сейчас другое. – Мне нужна ваша помощь. Мне нужен хороший адвокат.

– Адвокат? – это просьба удивила Бартынова.

– Да. Адвокат.

– А как же этот ваш зубоскал, как его? Эммануил Робертович?

– Мне нужен другой. И самый лучший.

Повисла долгая пауза.

– Ну что же… – наконец ответил Бартынов и вновь выпил, закашлялся. – Есть у меня очень хороший адвокат – любое дело размотает за раз. Скину тебе номер телефончика его. Ну и сам ему позвоню, предупрежу, что ты будешь звонить, скажу, чтобы помог как мне.

– Спасибо большое.

– Это тебе… тебе спасибо.

Бартынов замолчал. Я услышал какие-то странные всхлипы, икание – будто Бартынов захотел закричать, но крепко стиснул челюсти и губы и не давал прорваться звуку наружу.

– Тебе спасибо… – после очень долгой паузы повторил Бартынов. Голос его дрожал. – И извини… был не прав.

– Держитесь.

– Да, держусь. Немного только вот сегодня расклеился – позволил себе немного выпить, – Бартынов грустно хохотнул. – Лучше бы вовсе не пил! Размягчилось все внутри, побежало. И сдержаться не могу! Ладно, и так лишнего наговорил. Ты там сильно не трепись обо мне. Дело закрыто.

– Да, конечно.

– Все, пока. Номер скину.

– До свидания. Спасибо! – ответил я, но в трубке уже раздались быстрые гудки – Бартынов сбросил.

Не обманул. Через минуты три пришла SMS-ка с номером некоего Вроцлава Вуйчика. Я долго гадал – действительно ли это такая у него необычная фамилия и имя или это пьяный Бартынов промазал мимо нужных клавиш?

Все же после некоторого раздумья решил сохранить в телефонную книжку как есть. Время было позднее, поэтому я долго гадал – позвонить сейчас или дождаться утра?

Все же решился. Набрал.

После третьего губка сбросили. Пришла SMS-ка: «Ответить сейчас не могу. Перезвоню».

Ладно, и то хорошо, чем совсем ничего.

Я пошел в гостиную выпить холодной воды и освежиться – сна не было ни в одном глазу.

Там же повстречал и Александра, Который, как оказалось, совсем недавно приехал из города – его машина стояла во дворе.

– Здравствуй, мой дорогой братик! – Александр зашел в гостиную чуть ли не вприпрыжку.

Настроение у него было приподнятое. На лице, окаймленном бородкой, не располагающем своими чертами к веселью, играла глупая улыбка.

– Чудная сегодня погода, не правда ли?

– Ты пришел мне об этом сообщить? – спросил я, хмуро поглядывая на Александра. – О погоде?

– Нет, конечно же нет! – улыбнулся тот. – Я пришел сообщить тебе прекрасную новость. Лично, такое только лично, чтобы увидеть твое лицо, твои глаза. Но для тебя эта новость конечно не будет прекрасной.

– Какую еще новость?

Александр протянул мне лист бумаги.

Я взял его, пробежался взглядом. Копия документа, гербовая печать, мелим шрифтом исписано почти все, внизу – заковыристая роспись, отметка о регистрации.

– Что это? – еще не веря собственным глазам, спросил я.

– Решение суда, – улыбаясь, ответил Александр. – Отныне ты – не наследник рода. Теперь ты – ненормальный, псих, придурок, место которому – в закрытой дурке! Ты проиграл, Максим! Проиграл!

Александр зычно рассмеялся.