Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 149 (всего у книги 314 страниц)

– Вот это да! – выдохнула Велимира Ивановна, отпивая из блюдечка чай и щурясь над газетой.

Мне было безразлично чему она там удивляется, и я бы не обратил на это внимание, если бы не следующая фраза, заставившая меня вздрогнуть и покрыться «мурашками».

– Знаменитого дуэлянта Кричевского убили.

Кричевский – это я. И новость была о моей смерти. Это было странно слушать и даже дико, и мне пришлось использовать всю мою выдержку, чтобы совладать с эмоциями.

– И что же пишут? – осторожно спросил я, стараясь сделать интонацию своего голоса такой, словно любопытствовал только ради любезности.

– Жуткая смерть! – ответила тетя, громко сёрбая чаем.

«Еще бы! – подумал я. – Заманили в подлую ловушку и выстрелили прямо в спину».

– Пишут, что ритуальное убийство.

– Что⁈ – а вот теперь эмоции я не смог удержать и едва не подскочил на месте. Бутерброд застрял в горле и пришлось долго откашливаться, прежде чем продолжить разговор. – Как это ритуальное? А разве он не на дуэли погиб? Все-таки дуэлянт известный.

– Нет, не дуэли, – сказала Велимира Ивановна. – Если интересно, прочитай сам.

Она отложила газету и принялась уминать огромный калач, окуная его в вазу с медом. Газетные новости ее явно утомили.

Я взял прессу, быстро нашел нужную статью и пробежался по ней взглядом. И фразы, вырываемые из текста, заставляли мои волосы шевелиться.

«Ритуальное убийство…», «жестоким образом…», «обезглавленное тело…», «без одежды…», «внутренности отдельно…». Это что за хрень такая, мать вашу⁈

Из статьи выходило, что меня буквально покромсали на части. Это шутка такая? Журналист, писавший это, решил приврать? Если так, то прикол явно не удался.

Но конечно же это была никакая не шутка.

– Чувствую, что не ради мести такой ужас совершен и не простое это убийство, – сказал Велимира Ивановна, непонятно к кому обращаясь.

– Не простое… – эхом повторил я, откладывая газету в сторону. – Весьма непростое…

Глава 4

Оставшийся бутерброд в горло уже не лез. Я встал, направился на выход.

– Куда это ты собрался? – спросила тетя противным тоном, словно я перед этим снял штаны и навалил ей в кашу.

– В школу, – буркнул я. – Я же уже говорил вам это пять минут назад.

– А ничего не хочешь сказать?

– А должен?

Удар кулаком по столу заставил всех присутствовавших замолчать и вытянуться по струнке. Особенно это было видно по дворецкому и прислуге.

– Ты дикарь? Ты из простолюдинов? Ты безродный? – тетя пронзила меня своим змеиным взглядом. И сама же ответила на собственный вопрос: – Нет. Ты из знатного семейства, из аристократов, из рода Шпагиных. И у тебя должны быть соответствующие манеры. Поблагодари за еду.

Я непонимающе оглядел всех, но никто не посмел даже поднять взгляда, все были словно манекены. И даже старший брат замер, словно превратился в ледяную статую. М-да, ну и нравы тут.

– Благодарю за завтрак и приятную беседу, – сквозь зубы скачал я, едва сдерживаясь, чтобы не покрыть всех трехэтажным матом.

– А пожелать всем приятного дня? – ядовито произнесла Велимира Ивановна.

Она издевается⁈ Судя по бледным испуганным лицам прислуг нет.

– Приятного дня, – прошипел я.

– И тебе приятного дня, Александр, – ответила тетя, громко отпив из чашки чаю и вновь вернувшись к просмотру газеты, открыв ее на последней странице, где печатали кроссворды.

Искренности в этом пожелании не было ни грамма.

– Ведьма! – буркнул я себе под нос и направился на выход.

На улице уже ждала машина. Настроение после утренних новостей про расчлененку собственного тела было так себе. Да еще тетя со своими манерами окончательно выбесила. Но вид новенького черного автомобиля «люкс» класса невольно заставил улыбнуться.

Личный водитель открыл дверь, услужливо произнес:

– Прошу вас, Александр Константинович.

Я сел внутрь, откинулся и всю дорогу испытывал блаженство от мягкого кожаного кресла. Это тебе не на каретах ездить на дуэли. Впрочем, то была дань традиции, однако прибыть на поединок в машине, значит опозориться, причем очень сильно, при всех. Вот и приходилось ездить на древнем транспорте, трясясь и подмерзая.

Мне хотелось, чтобы меня отвезли в какой-нибудь бар, но оказался я возле школьных ворот.

– Мы приехали, господин Александр Константинович, – произнес водитель, открывая дверь.

– Тебя как зовут? – спросил я у него.

– Тремов, господин Александр Константинович, – удивленно ответил тот. – Тремов Юрий Анатольевич.

– Я буду называть тебя просто Юра. А ты меня просто Алекс. Договорились?

Водитель кивнул.

– Вот и хорошо. Юра, подскажи, а до какого времени учеба сегодня?

Водитель задумался.

– Обычно по вторникам я забираю вас в три.

– Понятно, – кисло ответил я, понимая, что пробыть мне тут придется пять часов, не меньше. – Ладно, отдохни.

– Не могу, – улыбнулся водитель. – Ваш старший брат Борис велел подать машину к двенадцати.

– Тоже в школу?

– Нет, – несколько удивленно ответил Юра. – Он в школу не ходит. Куда-то по делам.

«Интересно, куда это он намылился?» – подумал я. Какие могут быть дела у оболтуса, который дальше тетиной юбки не отходит ни на шаг.

– Ладно, не опаздывай.

Я махнул водителю и двинул в учебное заведение.

В светских круга в силу своей профессии, мне приходилось крутиться часто. Я был на шикарных балах, которые устраивали аристократы; был в знатных домах; доводилось бывать и в дворцах.

Но вот в аристократическую школу я никогда раньше не посещал.

Подивиться было чему.

На богатое убранство я не смотрел – таким меня не удивишь. Мраморные дорожки тоже не впечатлили, вызвав лишь вопрос – а каково зимой ходить по ним, не поскользнувшись? Уверен, не одна задница здесь расшибалась и не одна рука ломалась. Впрочем, судя по остаточным магическим следам, антилед тут какой-то все же предусматривали.

А удивило обилие пробудившихся одаренных. Чтобы пробудить в себе какие-то способности, нужно много работы провести. И не факт, что еще получится. Правда, были и счастливчики. Такие, например, как я. Мой дар пришел ко мне сам, еще в раннем детстве. И я его лишь только оттачивал, избежав мук «пробуждения». Да, аристократам легче пробудить дар, у них в крови течет родовая способность, но все же.

Практически у каждого в школе, в которую я пришел, были магические способности. Да непростые – не какие-нибудь манипуляции со звуком или светом.

Возле школы была видна спортивная площадка, на которой несколько ребят сотворяли небольшое ветряное торнадо. Хоть и было оно размером не более половины роста человека и силой обладало не сокрушительной, но меня весьма впечатлило. Как известно, воздушная магия очень капризна, чтобы ей овладеть нужно много тонкостей знать.

На скамейке сидело трое подростков ботанского вида. Сомкнув руки в круг, явно готовясь к какому-то экзамену, они занимались духовными практиками, отрабатывая коллективное погружение. Над ними то вспыхивало, то исчезало что-то вроде небольшого северного сияния.

Чуть дальше, сидя на траве возле дерева, две девушки делали проекции изображения – одна другой показывала парня, которому симпатизировала. Проекция была высокого уровня и качества.

Я присмотрелся к девушкам. Интересно. Весьма интересно. Одна рыженькая, с маленькой грудью, вторая – жгучая брюнетка, с формами пышными. Короткие одинаковые юбочки, блузки, повязки – форма подчеркивала все изгибы тела учениц. А ножки…

– Александр! – окликнул меня кто-то.

Я не сразу оглянулся – не привык еще к новому имени.

– Санька! – голос оказался гораздо ближе, заставив меня оторваться от приятного созерцания красоты.

Я оглянулся.

Передо мной стоял приземистый крепкий парень, лет восемнадцати.

– Привет! – он протянул жилистую руку.

– Привет, – ответил я, пытаясь понять кто это такой.

Друг? Одноклассник? Пришлось изрядно напрягать память, чтобы выудить оттуда необходимое имя.

– Привет, Штакет.

– Ну вот, узнал меня, – улыбнулся тот. – А то вид у тебя, будто тебя обухом по голове огрели. Ну, как дела? – он пристально посмотрел на меня.

– Нормально, – ответил я.

Но видимо этот ответ не устроил парня.

– Что значит нормально? Получилось?

– Что получилось? – осторожно переспросил я.

Болтать со Штакетом у меня не было никакого желания, тем более с таким назойливым, и я лихорадочно искал причину уйти. Но, как назло, ничего в голову не приходило.

– Ну как что⁈ – сокрушенно вздохнул тот. – Хватит томить! Говори!

– Да что говорить⁈

– Ну ты жук! Все из тебя тисками нужно вытаскивать. Получилось двойку исправить?

– Какую двойку? Слушай, давай потом поговорим, сейчас некогда, нужно…

– Смотри! Преподша идет! – мгновенно переменился в лице собеседник. – Екатерина Олеговна! У-у, мигера! К нам идет!

Я оглянулся… и подавился воздухом. Вот так номер!

К нам шла уже знакомая мне толстушка, в чьей постели я оказался, когда произошло переселение душ.

– Это… это… – прошептал я.

– Ага! – заговорщически улыбнувшись, произнес парень. – Та, что поставила тебе двойку по литературе. Очень ненужную двойку, когда на носу очень важный экзамен.

– Здравствуйте! – строго произнесла толстушка, увидев нас.

Выражение ее лица не изменилось, но в глазах я отчетливо прочитал огонек похоти.

– Добрый день! – ответили мы вместе со Штакетом невпопад.

Учительница посмотрела на меня. Дежурным тоном сказала:

– Шпагин, вашу курсовую работу я просмотрела, могу смело сказать, что двойку вы исправили. Очень талантливо сделано. Но я бы посоветовала вам поработать еще. У вас определенно есть талант к литературе и языку, – на последнем слове она сделала акцент, – так что я жду от вас других работ.

И пошла дальше.

– Чувак! – выдохнул мой собеседник, провожая взглядом училку. – У тебя получилось! В самом деле получилось! Не соврал, пошел к ней домой. И исправил двойку. А ну рассказывай, что там было? Во всех подробностях! Говорят, эта Екатерина Олеговна ух какая горячая штучка. Или ты к ней домой не ходил? Как тогда исправил?

Я отмахнулся от расспросов, но это только раззадорило парня.

– Ты что, в самом деле к ней вечером пришел⁈ Чувак, ты отчаянный! – парень похлопал меня по плечу. – Но с другой стороны – это помогло! Эта двойка, которую ты схлопотал за четвертную работу, сильно тебе кровь портила. Но теперь… Вот так повезло! Хотя, нет, не повезло. Отлично сработано, старина, хех!

Теперь завеса тайны смерти прошлого Шпагина приоткрывалась. Парень решил самоотверженно исправить оценку, пошел к учительнице, которая явно страдала от мужского внимания и окунулся в похоть с головой, причем в прямом смысле, потому что по голове и получил в итоге резиновым… М-да… Впрочем, смерть хоть и нелепая, но лучше той, что была у меня. В памяти вновь невольно всплыли подробности статьи.

«Нужно найти Гезе, – промелькнула вдруг мысль. – Моего верного слугу и помощника. Расспросить его о последнем моем деле. Может быть, когда Гезе подкидывал монетку или выслеживал человека, то что-то заметил необычного?»

Только вот беда. Я-то теперь совсем не Кричевский и лицо у меня другое. Тут подумать надо, как объяснить Гезе все мои метаморфозы, да так мягко, чтобы тот не сошел с ума.

– Чего уставился? – хрипловатый голос заставил вынырнуть из задумчивости.

Я оглянулся.

– Чего уставился, ботаник? – это было обращено не ко мне.

Компания из четырех крепких ребят окружила толстого паренька и что-то ему предъявляла.

– Чего молчишь? Где деньги? – обратился рыжий парень с кривым носом, видимо главарь шайки.

– Я… – начал мямлить толстяк.

– Че ты мычишь, олень? Деньги давай!

– У меня нету. Я завтра…

Парень не успел договорить. Хлестки удар повалил его на землю.

– Заткни пасть! – рявкнул главарь, вновь замахиваясь. – Или я тебе зубы выбью! Что бы при мне такого не говорил!

Остальные громилы одобрительно заржали.

– Эй, ребята, не слишком ли вас много для одного толстячка? – спросил я, подходя ближе.

– Чего-о? – протянул вожак, медленно поворачиваясь.

Остальные тоже уставились на меня.

– Глухой что ли?

Вожак опешил от удивления, никто еще с ним так не разговаривал.

– Ты кто такой? Смертник что ли?

Он подошел ко мне ближе, почти в плотную. Но я не отступил ни на миллиметр. Его я не боялся. Напротив, испытывал чувство омерзения, словно смотрел на кошачью отрыжку. Таких уродов я навидался. В стае они смелые, дерзкие, а вот когда один на один с ними выходишь, сразу превращаются в трусливых кроликов.

– Я тот, кто тебя не боится. Отстань от толстяка.

– А тебе что этот толстяк? Или он твоя подруга?

Громилы вновь загыгыкали.

– Юморить – не твое. Попробуй себя в чем-нибудь другом. Например, массажистом в мужскую баню, там тоже коллектив сплоченный нужен и крепкое плечо товарища важно – чтобы не поскользнуться на мокром полу, – я кивнул на гогочущих здоровяков, те сразу же замолчали, набычились.

– Ты слишком дерзкий, как я погляжу, – голос вожака зазвенел металлом, глаза налились кровью.

– В отличие от тебя. Особой дерзости идти толпой на одного слабака – так себе смелость. Даже демонстрация трусости.

Вокруг начали собираться зеваки.

– Сразиться хочешь? – зашипел вожак, схватив меня за грудки.

Остальные его дружки тоже меня окружили.

– Один на один – без проблем, – спокойно спросил я. – Или со своими телятами полезешь, по старой привычке?

– Да ты совсем без берегов! – прорычал вожак.

И все остальные сомкнулись вокруг меня.

Я уже был готов к драке, как вдруг тот самый толстяк, за которого я невольно заступился, выдохнул:

– Директор идет!

Вожак напрягся.

– Ладно, потом поговорим, – произнес он, глянув на меня.

– Всегда готов. И дружков своих бери, раз без них страшно ходить.

Это заставило вожака заскрипеть зубами. Он вновь схватил меня, прошипел:

– Завтра, после школы. Ты и я. Поединок. Посмотрим, чего ты стоишь. Или только болтать умеешь?

Мне стало смешно. Он что, правда вызывает меня на дуэль?

– Че ты лыбишься? Или зассал?

Ну и манеры! Такого придурка обязательно нужно проучить, иначе таким идиотом и останется на всю жизнь.

– Принимаю вызов, – ответил я. – А сейчас отстранись от меня, у тебя изо рта воняет членами твоих дружков.

Вожак замахнулся, готовый ударить, а я приготовился отразить его и контратаковать. Но мы оба не успели. К нам подошел рослый пожилой мужчина, одетый с иголочки, с военной выправкой. И сильный. Очень сильный. Сила его была не физической, но магической, мощные плотные эманации внутренней энергии улавливались без всякого дара.

– Что тут происходит? – строго спросил он и я сразу понял, что это директор школы.

Этот человек был явно из военных, чувствовалось по его голосу, который за много лет службы привык отдавать приказы.

– Ничего, – тут же произнес вожак.

– Ничего? Котовский, вы опять хулиганите?

– В мыслях не было!

Директор презрительно фыркнул, перевел взгляд на меня.

– А вы, Шпагин, что устроили?

И не дав мне ответить, отчеканил:

– Я не потерплю в своей школе такого разгильдяйства и хулиганства. Я отстраняю вас от занятий. Идите домой и расскажите своим родителям о своем недопустимом поведении. Завтра жду от них записки с подробным описанием того, какие меры по отношению к вам были приняты. И пусть не забудут магические родовые печати поставить, иначе до уроков я вас не допущу!

Такое наказание не испугало ни меня, ни Котовского и мы с облегчением разошлись.

– Еще увидимся! – в спину бросил мне вожак.

Я не потрудился ему ответить.

Возвращаться домой пришлось бы пешком – водитель Юра уехал по делам со старшим братом. Но видеть раньше времени Велимиру Ивановну не было никакого желания, и я вдруг подумал – а не найти ли мне сейчас Гезе? Время до трех есть. Идея показалась хорошей.

Гезе обитал в северных районах города. Постоянного жилища у него не было, но имелось одно место, где найти его точно можно было в любое время, если не было никакой работенки.

Бар «Красный бык» был злачным местом и ходить туда осмеливался не каждый. Располагался он в нищенских кварталах и контингент там был соответствующий. Воры, преступники, убийцы, мелкие шулера – одним слово сброд всех мастей. Когда-то там можно было найти и меня, когда я еще был в младшей лиге. Правда в это время едва ли там было опасней, чем в школе. Основные сливки стягиваются ближе к вечеру.

Я поймал попутку, доехал до нужной улицы, расплатился мелочью, которую успел подрезать из кармана Котовского, когда конфликтовал с ним. Остановился напротив бара. Сразу заглядывать в него не стал. Сначала нужно убедиться, что там нет посторонних. Или врагов. Старая привычка.

Несколько минут наблюдения подтвердили – чисто. Я двинул в бар.

Внутри было темно, тихо. Громко будет вечером. Причем не от музыки.

«Гезе, где же ты? Где ты, старый плут, маскирующийся под слепого музыканта?»

Знакомого нигде видно не было. Еще не пришел? Или решил прошвырнуться по рынку, подрубить немного денег по старой памяти не ради пропитания, но чтобы не забылся навык?

Я сел в дальний темный угол, заказал себе воды и принялся ждать. Гезе придет, обязательно придет, сердцем чую. За последнюю работенку я ему заплатил щедро, а значит он будет прожигать деньги здесь. Ну где же ты? Давай, иди сюда.

Фигуристая официантка принесла воды.

– Спасибо, Роза! – ответил я и прикусил язык.

– Откуда ты меня знаешь, паренек? – насторожено спросила она. – Тебя я вот вижу впервые.

– У вас на груди табличка с именем, – поспешно ответил я.

Роза пристально посмотрела на меня. Протянула:

– Верно. Послушай, парень, моего совета. Это не самое это лучшее место для таких, как ты.

– Это для каких таких? – не понял я.

– Для интеллигентов и аристократов.

Я хотел возмутиться. Сказать, что это же я. И вновь прикусил губу, на этот раз вовремя. Все верно. Роза видит во мне не Кричевского, который когда-то даже клеился к ней и пьяным пару раз дарил цветы. Сейчас она видит перед собой ухоженного мальчика в дорогой школьной одежде, явно из другого общества.

– Хорошо, – кивнул я. – Я скоро ухожу.

– Чертовски правильно, паренек, с твоей стороны, – согласилась Роза и вернулась за стойку.

Я вновь принялся таращиться на дверь, ожидая, когда зайдет Гезе.

Его все не было.

Но вместо него в бар зашли двое, и я удивленно вытаращил глаза. Двоих посетителей я знал, причем одного из прошлой жизни, а второго – из нынешней. И оба мне не нравились.

Первого, того, что был из прошлой жизни, звали Бритва. Говорящее прозвище не врало – этот сутулый хмурый мужик мастерски управлялся с бритвой, превратив это умение в свой основной доход. Но работал он не цирюльником и людей не брил. Он их убивал. Профессиональный убийца, хладнокровный, жестокий. Порой жертвы даже не понимали, что происходит – лезвие лишало их жизни безболезненно и быстро. Чик! – и на тот свет.

А второй знакомый, из нынешней жизни, был моим старшим братом Борисом Шпагиным…

И судя по непринужденной беседе с шутками и смехом эти двое очень хорошо друг друга знали.

Глава 5

Вот так номер! Интересно, что они обсуждают? Уж явно не премьеру балета.

Водитель Юра говорил, что Борис заказал машину на двенадцать часов для каких-то своих дел. Видимо вот эти дела сейчас и решает. А какие дела можно решать с профессиональным убийцей? Уж явно не хозяйственные и не любовные. Парень решил кого-то заказать, я был в этом уверен. И хищная улыбка Бритвы подсказывала – ему подкинули работенку с щедрым вознаграждением.

Осталось только выяснить кого решили завалить. Кого-то по службе? Или из семьи? Велимиру Ивановну? Или меня? Все версии имели под собой основание – мы были наследниками рода. А намеки на то, чтобы избавиться от меня уже были – Борис говорил про школу и предстоящие экзамены, которые если я не сдам, то пойду по миру.

Эх, послушать бы поближе, о чем они там болтают.

Я раздумывал о том, чтобы незаметно подсесть ближе, но парочка, быстро выпив принесенный коньяк, поднялась с мест, пожала друг другу руки и вышла. Преследовать их не стоит, опасно. К тому же в бар зашел еще один мой знакомый.

– Гезе! – радостно воскликнул я, вновь забыв, кто я теперь такой.

Тот оглянулся, вопросительно глянул на меня. А потом резко развернувшись, пошел прочь.

– Да постой же ты!

Его реакция была понятной – он вертится в разных слоях общества, и не всегда действия его бывают законны. Вот и решил подстраховаться. К тому же мой новый облик он не знал. С его точки зрения все было сделано правильно: окликнул какой-то незнакомый подозрительный юнец, явно не с этого квартала, а с богатых районов, поэтому лучше скрыться, чем потом сидеть в отделении или вовсе валяться в ближайшей канаве с пулей во лбу.

– Гезе, да постой же ты!

Я рванул за ним.

Помощник мой бегать умел. Этот навык у него развился после долгой работы со мной. И теперь парень демонстрировал насколько далеко – во всех смыслах, – он продвинулся. Я едва поспевал за ним, а после пары улиц на некоторое время и вовсе потерял из виду. Пришлось замедляться и осматриваться.

Гезе должен быть где-то здесь. Он спрятался. Наверняка пытается понять кто я такой. Уж я то знаю его повадки.

Я прошел вперед, завернул в сверток. И тут же получил мощный удар в лицо. Не успев отскочить, был сбит с ног. Гезе навалился сверху, ловко перехватил руки и в самое лицо зашипел:

– Тебе чего надо, парень⁈

Гезе выглядел помято, на лице щетина, глаза красные, то ли от недосыпа, то ли от выпитого (а скорее всего, и от того, и от другого).

– Гезе, успокойся!

– Откуда меня знаешь?

– Выслушай. Сейчас я тебе кое-что расскажу, но звучать это будет весьма неправдоподобно. Просто выслушай, чертяка ты старый.

Гезе вопросительно глянул на меня.

– Я – Кричевский.

– Ты что, издеваешься? – разозлился Гезе.

И как следует тряхнул меня.

– Не издеваюсь!

– Кричевского убили! – Гезе вдруг переменился в лице. – Это ты его убил? Ты – тот псих отмороженный?

– Да никого я не убивал! Кричевский – это я!

– Я тебе зубы выбью, подонок ты малолетний. Я тебе…

– Мы с тобой работали вместе. Ты помогал мне с дуэлями. Подбрасывал людям в карманы монетку, с помощью которой кидался жребий.

Гезе выпучил глаза.

– Откуда ты…

– Эти монетки ты заказываешь у одного мастера, с которым я тебя свел. Старик Пузырь – так его зовут. Смешной такой, с подпаленной бородой ходит. Толстый, поэтому и Пузырь. Воздух еще портит громко и делает вид, что это не он.

– Ты следишь за мной⁈ Следишь⁈ – злобно прошипел Гезе, схватив меня крепче.

– Помнишь Кривощекина? Недавнее дело. Он заказал поручика Ерофеева, за то, что тот видел его в доме утех.

– Ты шпион?

– Да не шпион я! Рассказываю же тебе.

– Это все можно было знать, если следить за нами. Парень, ты сам себе подписываешь смертный приговор. Я вынужден буду тебя убить. Ты слишком много знаешь…

– Анна… – выдохнул я последний свой аргумент и глаза Гезе на секунду застыли. – Анна Блейн. Ты любил ее. Ты мне однажды рассказывал, когда мы надрались как черти после очередной дуэли. Помнишь? Мне еще тогда на дуэли чуть в сердце не попали, ты же и спас, окликнув. Пуля шаркнула по плечу. Вспомнил?

– Демоны… – только и смог выдохнуть тот. – Такого не может быть! Я никому этого не говорил. Кроме Кричевского…

– У тебя на груди татуировка с ее лицом. Ты всем говоришь, что это Святая Мария, на удачу, но это Анна Блейн. Ты сам мне тогда же это рассказал.

– Кричевский⁈ – только и смог вымолвить Гезе. – Но как⁈.

– Я и сам не знаю. Отпусти меня и мы поговорим.

Гезе ослабил хватку. Я поднялся.

– Это какая-то магия, да? – пораженный спросил он, смотря на меня так, словно я был говорящей собакой. – Как такое возможно⁈

– Я не знаю. В тот раз… В тот последний раз… Я вернулся с поместья Кривощекиных и зашел в бар.

– «Белый слон»? – спросил Гезе.

– Он самый.

– Нужно было в «Быка» идти, – вздохнул собеседник.

– Там был один паренек, подозрительный. Он следил за мной. Я подкараулил его на улице, решил выяснить чего ему нужно от меня. Но все оказалось несколько не так, как я думал. Я попал в западню. Меня убили. А потом… Потом я очнулся в этом теле.

– Но такое невозможно!

– Как видишь возможно. Гезе, я попал в тело другого человека!

Гезе нервно закурил. Подошел ко мне ближе.

– Кричевский, ты там внутри? – он заглянул мне в рот. – Может быть, я могу тебя как-то освободить оттуда?

– Ты что, считаешь, что я как в банке тут? Как ты меня освободишь?

– Ну не знаю, – пожал тот плечами. – Вскрыть аккуратно, может?

– Да ты с ума сошел⁈

– Я пошутил! Пошутил!

– Гезе, мне сейчас не до шуток.

– Охренеть! – произнес Гезе, отщелкнув бычок в сторону. – Переселение душ!

И вдруг улыбнулся.

– Чему ты радуешься? – спросил я.

– Ты жив! Кричевский, драть тебя за ногу, чертяка везучий! Ты жив! Я уж думал… Ты в курсе, что произошло? Убили то тебя выстрелом, но потом… Там какие-то отмороженные на всю башню сектанты действовали.

– Знаю, – хмуро ответил я.

– Гезе, я поэтому и пришел к тебе, чтобы ты помог. Мне нужно понять, кто заказал меня. Кто это сделал. Чует сердце, что не просто тут орудовал какой-то псих. Все куда как серьёзней. Поможешь?

– Конечно! – оживился Гезе. – Есть какие-то зацепки?

Я в подробностях рассказал ему про случившееся и про Искариота. Гезе слушал молча, отстранённо, но я знал, что он запоминает каждое слово – мой помощник умел слушать.

– Что думаешь? – спросил я, закончив свой рассказ.

– Думаю, что дело запутанное.

– Ты что-нибудь подозрительное видел после моей дуэли?

– Нет, – покачал тот головой. – Как обычно пошел к себе, даже в бар не стал заглядывать, устал. И слежки не почувствовал. Все тихо было. Спать лег. Потом, когда новости утренние прочитал про тебя… Меня как мешком с углем огрели. Пил долго. Только вот сейчас отошел, в бар решил зайти, выпить.

– Я тоже ничего подозрительно сразу не увидел. Но потом…

– Ладно, ты главное не переживай, – Гезе вновь глянул на меня оценивающе, улыбнулся. – Видок, конечно, у тебя еще тот! Ты в кого попал? В мажора какого-то?

– В тело младшего сына рода Шпагиных.

– Вроде что-то слышал про них. Ладно, главное – жив. Я попытаюсь что-нибудь выяснить по твоей истории, особенно про этого Искариота.

– Только будь осторожен.

– Обижаешь! Через два дня свидимся на этом же месте в это же время?

Я кивнул.

– Ну Кричевский! Из любой задницы выберется! – он крепко обнял меня.

– Гезе, есть еще одно дельце.

– Какое?

– Бритва.

– Он то тебе зачем⁈

– Кажется, ему меня заказали.

Гезе присвистнул.

– Уверен?

– Я теперь вообще ни в чем не уверен, – проворчал я.

– Хорошо, – похлопал меня по плечу мой помощник. – Я постараюсь что-нибудь выяснить.

Мы распрощались. Я поймал попутку и двинул домой.

У поместья Шпагиных стоял уже знакомый мне автомобиль. Я подошел к водителю Юрию, предупредил о том, что за мной ехать в школу не нужно. Я подумал о том, чтобы расспросить парня о его поездке с моим старшим братом Борисом, но не стал – это может вызвать подозрение, ведь ручаться за то, что водитель не стучит кому нужно я не могу.

В доме было тихо и могло показаться, что никого нет. Но суетливо снующие туда и обратно слуги с испуганными лицами подсказали, что Велимира Ивановна все же где-то здесь. Связываться с ней у меня не было никакого желания, поэтому я пошел к себе.

– Сашка, ты что, совсем с ума выжил⁈ – воскликнула сестра Дарья, едва увидев меня, идущего по коридору.

Я вопросительно глянул на нее.

Сестра схватила меня за шкирку и заволокла к себе в комнату.

– Ты чего⁈ – возмутился я, пытаясь вырваться из цепких рук сестры.

– Ты чего в школе устроил?

– Ты про что?

– Я про дуэль.

– А что тут такого? Не я это начал.

– Не ты начал, но ты поддержал. Зачем?

– Чего ты разоралась? Если у тебя все, то я пойду.

– Саня, ты неужели не понимаешь?

– Чего? Чего я не понимаю? – я начал выходить из себя.

– А то, что у Котовского отец близкий друг декана школы. Один его телефонный звонок – и тебя тут же вышвырнут из учебного заведения. А представь с какой скоростью ты полетишь, едва папаша Котовского узнает, что его сыночка идет на дуэль с тобой?

Дарья строго глянула на меня.

– Напомнить, что будет, если тебя изгонят из школы?

В этом необходимости не было.

– Кажется, я вляпался, – вслух произнес я.

– Вот именно, – кивнула сестра. – Тебе нужно срочно отменить дуэль.

– Что⁈ – округлил я глаза.

– Отменить дуэль, – повторила Дарья.

– Ты шутишь⁈

Это был удар ниже пояса. Отменить дуэль – это все равно, что публично признать свою слабость. Это позор. Вечный несмываемый позор. Никогда я не отменял ни одной дуэли. И сейчас не отменю. Этой мой закон. Мой кодекс. Кодекс дуэлянта. Которого я буду придерживался всегда.

– Ничего я отменять не буду! – категорично произнес я.

– Тогда погибнешь, – тихо ответила сестра. – Котовский известный стрелок.

Я хмыкнул. Такое заявление заставило улыбнуться.

– Это мы еще посмотрим!

– Да даже если он промажет, то не промажет его отец. Он стрелять будет не из пистолета, но с помощью своих договоренностей и связей.

– Все будет в порядке, – улыбнулся я.

– Что ты задумал? – насторожилась сестра.

– Есть одна идейка.

– Какая?

Я не ответил.

– Саня, ты выкинь из головы все эти глупости. У меня кроме тебя никого тут не осталось.

– Не переживай, в меня точно не попадут.

Я уже собирался уходить к себе в комнату, как вдруг остановился. Взгляд скользнул по фотографиям, висящим на стене, и зацепился за знакомое уже лицо.

– А это кто такой? – спросил я, указывая на старца с седой бородой, стоящего позади семьи.

Фотография была старой, размытой, но я не сомневался ни секунды, что уже видел этого старика.

– Это дед Лука, – ответила тихо Дарья. – Забыл, что ли?

– И не помнил даже, – честно признался я.

Сестра вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Так кто он такой? Можешь рассказать?

Девушка оценивающе посмотрел на меня – не пытаюсь ли я ее разыграть? Сказала:

– Это наш дедушка, отец нашего отца. Очень странный, надо отметить, родственник.

– Это точно! – кивнул я, вспоминая как тот ходил ночью по саду и пялился на меня.

– Его выходки часто ставили в тупик всю семью. Особенно его не любил Алгарь Лукич, старший брат нашего отца. Деда Лука часто говорил что-нибудь невпопад, творил какую-нибудь странную магию. Но надо признать, что магией он владел мощной и мог многое.

– Постой… – меня смутило, что сестра говорила про него в прошедшем времени. – Так он что, мертв?

– Конечно! Лет десять как назад.

Эта новость огорошила меня. Я вновь глянул на фотографию. Ошибки быть не может, я точно видел его, не кого-то другого.

– А близнецов у него не было?

– Нет. Саша, ты своими вопросами меня пугаешь. Дед, конечно, странный был, но ты сегодня переплюнул его.

– Просто навалилось все, – туманно ответил я. – Расскажи еще про Луку, хочу отвлечься.

– Да особо нечего рассказывать, – пожала плечами Дарья. – Я ведь тогда совсем маленькая была. Помню, что рассказывал отец один раз про него. Что тот вроде бы какое-то магическое заклятие сделал, да такое мощное, что спалил половину нашего дома. Алгарь тогда сильно разозлился и отправить родного отца в дом престарелых. Да наш папа заступился. Правда все равно велено всем было про деда Луку не вспоминать, а его самого выселили из его комнаты в башню.