Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 152 (всего у книги 314 страниц)

– Послушай, твой новый голос я слышу во второй раз. У меня до сих пор ломка сознания не прошла. Я понимаю, что с тобой говорю, но разум сопротивляется. Так что мне нужно именно увидеть тебя, поговорить с тобой. Мимику твою разглядеть – она все равно проявляется. А так я даже не уверен, что этот тот абонент, который мне нужен. Да и не уверен, что нас не прослушивают – телефоны не надежная вещь. Так что давай через полчаса на старом месте?

– Хорошо, – согласился я. – Мне одеться нужно. Ты хоть намекни про что речь пойдет? Про Бориса и Бритву?..

– Мне удалось кое-что выяснить про Искариота. И тебе нужно об этом знать как можно быстрей. Потому что дело и в самом деле важное. Жизненное важное. И когда я говорю «жизненное», то имею ввиду твою жизнь. Кричевский, тебе угрожает смертельная опасность. И все, что было до этого – детский лепет.

Глава 9

Я положил трубку и сразу же принялся одеваться. Сон как рукой сняло. Если Гезе говорит, что дело чрезвычайно важное, то это действительно так. И нужно поспешить.

Волнительное чувство было тяжело унять. Теперь мне откроется тайна этого Искариота, и я смогу понять, за что же поплатился жизнью. А еще смогу отомстить за свою смерть.

Я осторожно выглянул в коридор. Не хотелось сейчас попасться кому-то на глаза. Впрочем, в такую глубокую ночь вряд ли кто еще не спит. Я пошел к выходу, все же невольно смягчая шаги, и сам не зная почему. Не хотел разбудить Велимиру Ивановну? Ее вряд ли просто так разбудишь, своим медвежьим храпом она дворовых собак пугает. А вот прислуга может соскочить и тогда начнется переполох – что-то нужно, господин? что-то подать, господин? что-то принести, господин?

Я уже подошел было к лестнице, ведущей в холл, как вдруг приметил в полутьме узкую полоску света, пробивающуюся из-под щели в двери.

Свет горел в комнате Амадея.

Почему он не спит? Все-таки два часа ночи. Бессонница с дороги? Или что-то другое?

Любопытство завладело мной, и я подошел ближе. Подслушивать было не очень красиво и тактично, но я все же прислонил ухо. А вдруг дяде плохо, и он там лежит на полу и хрипит, умирая?

Но Амадей не умирал и чувствовал себя вполне хорошо. Это слышалось по его бодрому голосу и смеху. А еще гость был не один.

– Выпьешь? – спросил Амадей.

– Да, – ответил второй, и я перестал дышать.

Борис.

А вот это уже интересно. Что это они делают в такое время? Да еще и вдвоем.

Глухо хлопнула пробка, раздалось журчание – напиток полился в стакан, явно наполненный льдом.

– А виски то дрянь, – произнес Амадей, покашливая.

– Извини, все, что есть. Папенька свободных денег не оставил, так что не слишком то и разгуляешься.

– Ладно, – вздохнул Амадей. – Сойдет и такой.

Раздался звон бокалов, потом на пару секунд тишина.

– Ну, что скажешь? – после паузы спросил Амадей.

– Нечего сказать, – севшим голосом ответил Борис. – Все в пустую.

– Не нашел?

– Нашел, но не все.

– Как это – не все?

– Да вот сам посмотри.

Раздалась возня, шуршание бумаги. Потом опять все замолкли, причем надолго.

– Ерунда какая-то! – сказал наконец Амадей. – И это все?

– Все.

– А где продолжение?

– Я не знаю. Говорю же, что нашел только это. Думаю, на третьем листе как раз самая важная информация.

– А это какая? Вторая?

– Вторая.

– Черт, третьей нет!

– А ты весьма проницателен, Амадей! – с сарказмом заметил Борис.

– Пустослов твой папаша! Не мог все коротко написать. Принялся размазывать мысль по бумаге…

Я начал догадываться о чем сейчас идет речь. Письмо отца. То самое, которое я нашел. И, кажется, у Бориса есть его продолжение. У меня – первый лист. У него – второй. И судя по разговору должен быть еще и третий, самый главный.

– Письмо адресовано моему братцу, вот в чем проблема, – произнес Борис.

– Это тебя расстраивает? – в голосе Амадея послышалась насмешка.

– Беспокоит! – вскрикнул тот.

Выклик был громкий и прокатился по коридору.

– Не кричи, – проворчал Амадей. – На самом деле не важно кому это письмо адресовано.

– Важно! Я старший наследник! Я должен всем владеть.

– Костя так не считал! – вновь усмехнулся Амадей. – Послушай. Ситуация с наследством и в самом деле странная. Но паниковать не нужно.

– А я и не паникую. Я просто зол! Сильно зол!

Повисла странная пауза.

– Борис, я надеюсь, ты дров во время моего отсутствия никаких не наломал? – с нажимом произнес Амадей. – Борис, что ты молчишь? Говори!

– Я заказал братца, – тихо ответил тот после долгой паузы.

– Что⁈ – закричал Амадей. И чуть тише прошипел: – Ты что, в своем уме⁈

– Он мне поперек горла! Как рыбья кость!

– Да ты с ума сошел? Борис, что ты сделал? Говори!

– Да ничего такого…

– Борис!

– Связался с одним парнем, он обещал выполнить задание, – нехотя ответил тот.

– Ты идиот! Нельзя этого допустить!

– Но почему⁈ Нет человека – нет проблемы.

– Ты что, совсем без мозгов⁈ Забыл завещание? К тому же мы не знаем, что там на третьей странице письма. Немедленно отменяй заказ!

– Уже не нужно, – грустно ответил Борис. – Исполнитель погиб.

– Как это?

– Да я толком не знаю. Говорят, сгорел.

– Уснул пьяный с непотушенной сигаретой что ли? Ты кого на роль исполнителя выбрал? Пьянь последнюю?

– Нет, он отличный исполнитель. И не из-за сигареты дело там приключилось. Говорят, сам вспыхнул. Выгорел изнутри.

– Как это – выгорел? – растерянно переспросил Амадей.

– Да я же говорю, что толком не знаю. Может, с магией игрался. Может, несчастный случай. Да и не важно это.

– Нет, важно, – после паузы задумчиво ответил Амадей.

И в этот самый момент я готов был поклясться, что мы с ним вспомнили один и тот же эпизод нашей сегодняшней вечерней встречи. Тогда Амадей почувствовал от меня эманации огненных начал. Мне удалось убедить его что это не так. Но теперь он все понял и сопоставил два факта.

– Ладно, – совсем тихо произнес Амадей. – Подумаем, как с этим быть. Отныне без моего согласования не предпринимать никаких действий. Понял?

– Понял, – понуро ответил Борис.

Вновь повисла пауза. Было слышно, как собеседники смакуют выпивку.

– С Собакевичами что? – спросил Амадей.

– Нормально. Договорился.

– Ладно, хоть здесь ты не наломал дров. На сегодня закончим. Иди к себе. А я подумаю, как быть дальше.

Я поспешно отошел от двери, спустился вниз. Услышанное заставило взглянуть на все совсем с другой стороны. Значит Амадей, каким бы не хотел показаться своим, оказался в одной упряжке со всеми. Но плюс можно даже и в этом увидеть – я теперь точно знаю кто враг и не ошибусь.

Наверху скрипнула дверь – это Борис вышел от Амадея и пошел к себе. Я же выскочил на улицу и направился в бар, где повстречал недавно Гезе.

Была глубокая ночь, но в известном квартале, где располагался «Бык» было тихо – все давно напились в стельку, подрались и разошлись по домам и борделям. Лишь только по улице одиноко ходила плешивая собачка, мочась на углы всех строений.

Гезе нигде видно не было. Опаздывает? Нет, на него не похоже. Мой помощник никогда не задерживался, потому что знал – порой опоздание на минуту может закончится для обоих весьма плачевно. А с учетом того, что он был моим неизменным секундантом, прибывать на место вовремя вошло у него в привычку.

Сейчас же Гезе не было.

Я понял, что что-то случилось. Что-то явно нехорошее. И от этого еще сильней сжал кулаки. М-да, ну и денек сегодня. А ночка какая? То я узнаю, что Амадей оказался выступающим на стороне противника, то вот Гезе…

– Кричевский! – голос помощника раздался откуда-то из подворотни.

И голос мне этот не понравился.

– Гезе! – я обернулся.

И обомлел.

Помощник мой был бледен, лицо исказила гримаса боли. Я не был магом высокого уровня, но даже я понял, что на парня наложена печать, страшная, мощная, черная.

– Гезе! – повторил я.

И бросился к помощнику.

– Что случилось⁈

Тот не ответил. Вместо этого обнял меня и тут же обессилено обмяк. Не в силах его удержать, я осторожно прислонил его к стенке.

– Сейчас я тебе помогу! – произнес я, чтобы хоть как-то приободрить парня.

И осмотрел Гезе. Магическая печать была наложена профессионалом. Она проникала сквозь все слои ауры и вписалась в душу острыми когтистыми краями. Что за чудовище смогло создать такой магический конструкт? Печать крепкая, усиленная некротическими силами. Меня аж передернуло от отвращения – заклятия змеились и копошились друг в друге, словно черви в мертвой разложившейся плоти.

Но даже не это было самым страшным. Хватило и мгновения, чтобы понять – парня не спасти. Неизвестный противник бил наверняка. Гезе оставалось жить от силы минуту.

– Что случилось? – только и смог вымолвить я.

– Это… Искариот… – морщась от боли, произнес Гезе.

И закашлялся. Изо рта полетели кровавые сгустки.

– Как он нашел тебя?

Гезе открыл рот, но не смог ответить – новый приступ кашля прошил парня.

– Кричевский… – совсем тихо произнес он, когда приступ унялся. – Искариот опасен… Слишком опасен… маг… черный маг.

Гезе захрипел.

Я попытался создать хоть какой-то оздоровительный конструкт, но, как назло, ничего не смог вспомнить.

– Кричевский… – одними губами прошептал Гезе. – Не надо. Это все равно бесполезно.

– Но…

– Найди Кривощекина. Он – ключ ко всему… он…

Гезе вдруг замолчал, словно пытаясь что-то вспомнить. Взгляд его обратился вдаль, стал задумчивым, недвижимым.

– Гезе! Гезе! – я принялся трясти парня, но понял – все было напрасно.

Гезе был мертв.

Я выругался.

Все казалось каким-то нереальным. Я смотрел на тело Гезе и не мог узнать его. Парень словно изменился, стал меньше. Черная печать рассыпалась на магические составляющие, обнажая еще большую богохульную свою суть.

Меня начала раздирать ярость. Я желал больше всего на свете встретить сейчас этого Искариота. И не для того, чтобы отомстить за себя. А чтобы взглянуть в глаза умирающего гада и спросить у него за смерть Гезе.

«Обещаю, смерть твоя будет долгой и мучительной!» – подумал я, мысленно обращаясь к Искариоту.

Я помнил, что всегда мне говорил Гезе, когда мы после очередного дела шли напиваться в стельку. В полу-шутку он всегда делился со мной одной странной идеей – чтобы после его кончины его не хоронили в землю.

«Она сырая, тяжелая, противная, – говорил он, всегда при этом вздрагивая. – Лучше сожги. Обещай!»

Я смеялся, отнекивался, но Гезе не успокаивался, пока не получал положительный ответ. Я воспринимал это как странность, но сейчас, стоя возле тела Гезе, вдруг понял, что тот не шутил.

Я достал из кармана янтарь. Глянул на камешек. Он блекло светил в свете луны. Доверившись интуиции, я направил артефакт в сторону Гезе. И представил в уме костер. Из камня тут же вылетел луч света. Он упал на тело, и оно в следующую секунду вспыхнуло ярким пламенем.

В гробовой тишине я наблюдал за тем, как языки пламени облизывают давнего друга. Огонь был магическим, поэтому испепелил тело за считанные минуты. Предутренний ветер довершил дело, развеяв прах по улицам, где Гезе вырос и был как родной.

Я в последний раз глянул на то место, где еще полчаса назад лежал Гезе. Потом побрел прочь. Нужно было найти род Кривощекиных и понять как они причастны к тому, что случилось. А то, что они в этом замешаны я не сомневался. Я убил одного из них. Возможно, они мстят? Искариот – это кто-то из их рода?

Нужно это выяснить. Только сначала нужно кое-что раздобыть. Давно пора.

Оружейных дел мастер по кличке Пузырь и его мастерская располагались в двух кварталах от этого места. Я преодолел их в каком-то тумане. И сам не понял, как оказался перед стальной дверью, на которой были расклеены старые афиши и объявления. Не знающий человек и не поймет даже, что за ней расположен один из гениев оружейного дела.

Я знал, что Пузырь сейчас не спит – какая-то старая травма головы, полученная на войне, дала такой результат. Мастер потерял способность ко сну и спасался только тем, что долгими ночами изготавливал настоящие произведения искусства.

Отстучав необходимый код, я принялся ждать. Пузырь открыл довольно скоро. Кличку он свою поучил вполне заслуженно и тоже после войны. Ранение в голову повлияло не только на бессонницу, но и на обмен веществ. Мастер телом был как идеальный шар.

– Парень, ты чего тут потерял? – процедил толстяк, с прищуром поглядывая на меня.

– Пузырь… – произнес я и прикусил язык.

Опять забыл, что я не тот, кем привык быть.

– Ты кто такой? – насторожено спросил толстяк.

Настороженность его была понятной, я произнес его подпольную кличку, которую знал только ограниченный круг людей.

– И лучше ответить тебе на этот вопрос, парень, а не то…

Пузырь положил руку на рукоять пистолета, покоившегося у него за поясом, не двусмысленно намекая, что меня ожидает. Толстяк не шутил. Он мог легко изрешетить меня.

– Я от Кричевского, – произнес я первое, что пришло в голову.

Знакомая фамилия заставила Пузыря расслабиться. Но лишь на время.

– И давно ты его видел?

– Неделю назад, – произнес я. – Еще до того, как его нашли убитым на улице.

Это объяснение удовлетворило Пузыря, он спросил:

– А чего в такой час?

– Не спиться, – коротко ответил я.

– Понимаю, – с грустью в голове ответил мастер надолго замолчав и глядя куда-то сквозь меня. – Сон отделяет реальность от грез. А когда нет сна, эта граница размывается и уже трудно понять, где что.

Пузырь любил иногда порассуждать о чем-то таком, непонятно. Я терпеливо кивнул.

– И что тебе Кричевский рассказывал про меня? – спросил мастер.

– Что вы профессионал своего дела. И что у вас можно приобрести отличное оружие. Самое лучше.

– Это он не соврал! – расплылся в улыбке Пузырь. – Что хочешь? «Витязь», «Ятаган», «Терн»?

– Вы не поняли, – с нажимом произнес я. – Мне нужно лучшее оружие.

Пузырь вопросительно глянул на меня.

– «Лилит» есть? – напрямую спросил я.

Кустистые брови Пузыря округлились мостиком.

– А ты, парень, знаешь чего хочешь! И в самом деле хороший пистолет назвал. Таким сам Кричевский любил стреляться.

– Знаю, – тихо ответил я, опустив взгляд. – Так есть?

– У меня-то есть, только есть ли у тебя деньги? «Лилит» не дешевое оружие. Элитное.

– Деньги есть, – ответил я, доставая из кармана пачку банкнот.

Глаза Пузыря загорелись. Я знал, чем привлечь внимание старого оружейника.

– Ну коли так, то конечно же найдется нужное.

– И у меня есть еще одна просьба, – добавил я, не спеша отдать деньги.

– Какая? – насторожился мастер.

Я достал из кармана янтарный камень.

– Я знаю, что вы можете модернизировать оружие.

Пузырь напрягся.

– Для незнакомого мне парня ты слишком много знаешь про меня. Ну, допустим. Могу.

– Я хочу, чтобы вы слили этот камешек с оружием.

Пузырь взял артефакт толстыми как сардельки пальцами камешек, внимательно его рассмотрел. Я ожидал, что эта его небрежная беспечность сыграет с ним злую шутку. Но камень не испепелил мастера.

– Хорошая штучка, – кивнул Пузырь. – Слить можно. Только сначала нужно замеры необходимые сделать, расчеты. Ну, сам понимаешь. Чтобы выполнить такой заказ понадобится время.

– Я понимаю. Сколько?

– Неделя.

– Три дня.

– Но…

– Три дня. Или я даю заказ другому мастеру, – я кивнул на деньги, которые потянулся обратно спрятать в карман.

Пузырь хмурился. Жадность не давала ему возразить, и он нехотя согласился.

– Ну хорошо. Приходи через три дня. Все будет сделано.

– Благодарю, – ответил я и отдал деньги и камень мастеру.

Я не боялся, что меня обманут. Пузырь был человек слова и если обещал, что сделает, то сделает. Остается только ждать.

Ну вот. Дело сделано. Теперь нужно возвращаться домой. Впрочем, туда мне точно не хотелось идти. И я двинул туда, куда повели меня ноги.

В знакомом уже доме свет не горел. Но меня это не остановило. Я поднялся по лестнице. Постучал в дверь. И только теперь понял, что хозяйка может быть и не одна дома.

Скрипнула дверь, распахнулась.

– Шпагин⁈ – удивленно воскликнула открывшая женщина, увидев меня на пороге.

Она была одета в шелковую черную сорочку, и сквозь тонкую ткань проступали округлые и весьма аппетитные формы тела. А сонный вид и некоторая растрепанность только добавляли сексуальности хозяйке.

– Ждете гостей, Екатерина Олеговна?

Учительница растерялась. Но растерянность ее длилась не долго.

– Тебе очень повезло, что мужа сегодня нет, – прошептала она, впуская меня внутрь.

– Тем лучше для него, – буркнул я.

И вошел в комнату.

Екатерина Олеговна с похотью осмотрела меня. А потом без лишних слов начала раздеваться. Она прекрасна знала для чего я пришел.

Глава 10

Не знаю, чем я руководствовался, когда шел к этой озабоченной даме, но интуиция не подвела. После бурной ночи боль от потери друга стала меньше. Я выкладывался по полной программе, словно был не в постели, а тренажерном зале, от чего под утро Екатерина Олеговна взмолилась.

– Александр, ты сегодня был просто великолепен! Я никогда так… Пятерку за год ты себе точно заработал!

Я ничего не ответил ей. Мои мысли был занятый совсем другим. Эмоции прошли, оставляя место холодной расчетливой мести. И сейчас я думал о том, как подобраться к врагу ближе.

Гезе указал на Кривощекина. Именно к нему тянется ниточка, которая должна в итоге привести и к Искариоту. А что я знал про род Кривощекиных? Признаться, не так много. Аристократы, но в каких-то шумных делах замечены не были. Вроде бы при Белом бунте были на стороне власти. Сейчас имеют ряд мануфактур. А что именно делают – не знаю.

Немного знаком я с главой рода – именно он с помощью меня устранял проблему в виде Ерофеева. Какая-то приключилась там история грязная, из-за которой Ерофеев-младший и вымогал Кривощекина. Вот и все.

Нужно узнать про них как можно больше.

Я устал. От бессонной и трудоемкой ночи голова шла кругом и хотелось завалиться в кровать и как следует выспаться. Но спать не было времени.

Я поднялся, принял душ. За это время Екатерина Олеговна сварила кофе, за что я ей был весьма признателен. Уже собираясь уходить, я вдруг остановился. Взгляд мой упал на висящую в коридоре картину. Ничего стоящего, какая-то мазня дрожащей несмелой рукой. По виду напоминает выпотрошенные внутренности на тарелке, но листики и веточки как бы говорят – это фрукты и вообще натюрморт.

– А это откуда? – спросил я, останавливаясь и кивая на художество.

– Подарила мне моя ученица! – с гордостью ответила Екатерина Олеговна. – Она в художественную школу ходит. Вот, в благодарность мне вручила. Ведь это я первая разглядела в ней талант художницы!

Вряд ли тут была цель именно отблагодарить, скорее напротив, свести с ума. Ну нельзя же такое вешать в доме, ей-богу!

Но только не это меня сейчас привлекло, а небольшая подарочная надпись в углу холста.

«Любимой учительнице от Ирины Кривощекиной» – гласила она.

– Ирина Кривощекина учится у вас в классе? – осторожно спросил я, рассматривая надпись.

– Ну да. А ты ее не знаешь? В вашей параллели девочка учится.

– Не помню просто, – соврал я.

– А с какой целью интересуешься? – спросила Екатерина Олеговна и в голосе едва заметно прозвенели ревнивые нотки.

– Картина понравилась, – вновь соврал я. – Хотел что-то похожее заказать.

– И вправду красиво, – успокоилась женщина. – Есть что-то в ней загадочного, необычного и немного…

– Мне пора, – прервал ее я.

И не дожидаясь прощания вышел из дома.

Екатерина Олеговна что-то начала говорить вдогонку, но я ее уже не слышал, все мои мысли были заняты другим.

Кривощекина учится в школе, там же, где и я. А это значит, что можно зайти с этой стороны. И это самый лучший пока план прикрытия и сближения с родом Кривощекиных. Так я выйдут на Искариота, я на это надеюсь.

Усталость осталась позади, о ней позабылось. Я направился прямиком в школу, тем более время уже было утреннее. Встретив среди толпы Штакета, я тут же принялся его расспрашивать.

– Кривощекину знаешь?

– Ирину? Знаю. Но не так, чтобы сильно. А тебе зачем?

– Покажи мне ее.

– Да что ты задумал? – не унимался Штакет.

– Понравилась. Хочу познакомиться.

– Понимаю, – кивнул собеседник. – Девка она и в самом деле видная. А вот кстати и она идет!

Штакет кивнул в сторону идущих школьниц.

– Которая из них?

Парень удивленно глянул на меня – ведь я сказал ему секунду назад, что она мне понравилась, значит видел уже ранее, – но ничего на это не сказал. Кивнул:

– Вон та, рыжеволосая.

Штакет не соврал, девушка и в самом деле была эффектная. Меня это только раззадорило.

– Ты куда⁈ – удивленно спросил Штакет.

– Познакомиться хочу, – ответил я.

– Вот так просто⁈

– А почему бы и нет?

Такая наглость весьма удивила Штакета, но он последовал за мной, желая посмотреть на это.

Но дойти до Кривощекиной мне не удалось, меня окликнули:

– Шпагин!

И все школьники разом же обернулись, потому что голос узнали. Я тоже узнал. Это был Котовский.

Я остановился. Школьники тоже замедлились, понимая, что сейчас будет что-то интересное, на что можно поглазеть и потом еще долго обсуждать.

– Шпагин, куда так спешишь? – Котовский подошел ближе.

Парень выглядел дерзко, взгляд колкий, лицо злое. Было видно, что последняя несостоявшаяся дуэль сильно пошатнула его авторитет среди школьников и сейчас он видимо хотел отчаянно восстановить справедливость. Идиот!

– Есть какие-то вопросы? – спросил я.

– Есть, – кивнул Котовский, намеренно оттягивая главное, чтобы собрать как можно больше зевак вокруг себя.

Надо признать, у него это получилось. Подошла и Кривощекина со своими подружками. Я украдкой глянул на нее. Девочка симпатичная, глаза ярко-зеленые, волосы рыжие, настоящая ведьма. Такую бы в средние века точно сожгли бы, сочтя ее красоту подарком дьявола.

– Вопрос только один, – продолжил Котовский. – Мы с тобой ведь не довели одно дело до конца.

– Верно, – кивнул я. – Дуэль на пистолетах. Готов продолжить?

Толпа удивленно зашепталась. Котовский окинул взглядом людей, пытаясь понять настроение. Громко, чтобы все слышали, ответил:

– Готов. Прямо сейчас.

Такого поворота я не ожидал. Парень явно пошел вразнос. Видимо потеря авторитета его окончательно добила, и он готов был поставить все ва-банк.

– Пистолеты имеются, – он хлопнул себя по поясу, демонстрируя, что там висит оружие.

– Хорошо, – ответил я. – Назначай время.

Такой глупости я еще не видел. Парень откровенно шел на самоубийство.

– Прямо сейчас. На том же месте, – с жаром выпалил Котовский.

Толпа ахнула.

– Уверен? – пристально глянул я на парня.

– Ссышь? – тут же с вызовом спросил Котовский.

В глазах его я увидел призрачную надежду, что я откажусь, глубоко спрятанную. Но доставить ему такого удовольствия я не желал.

– Как скажешь, – пожал я плечами. – Хочешь сейчас, давай сейчас.

По толпе побежал еще один ропот.

– Санька! Ты чего? – прошептал Штакет, пытаясь оттянуть меня назад.

Я отстранился от него.

– При всех будем стреляться? – спросил я Котовского, кивая на толпу.

Лучше бы без лишних свидетелей провести дуэль, но видимо не получится.

– А почему бы и нет? – усмехнулся противник.

Болван. Не понимает, что проигрывать на глазах у толпы гораздо болезненней, чем без свидетелей.

Только вот застрелить я его не могу – получу весьма болезненные санкции, вплоть до тюрьмы. Так что придется подумать, как поступить. Впрочем, мысль одна уже была.

– Пошли на то месте, где и должно все было произойти, – бросил Котовский.

И двинул первым. Толпа потянулась за ним.

– Шпагин, ты что, стреляться собрался на самом деле? – спросила внезапно Кривощекина.

Видимо она меня немного знала, потому что назвала фамилию. Но знала явно с другой стороны, потому что такая новость – я стреляюсь с самым главным задирой школы, – произвела на нее сильное впечатление.

– А ты думаешь мне слабо? – спросил я в ответ.

Это еще больше сбило с толку Ирину.

– Предлагаю пари, – не теряя возможности, произнес я. – Если дуэль состоится, и я останусь в живых – мы с ходим с тобой куда-нибудь выпить кофе или чего покрепче.

Ирине такая дерзость понравилась. Она взглянула на меня совсем иначе, заинтересовано. Спросила:

– А если проиграешь?

– Тогда я станцую тебе канкан в страусовых перьях!

– Как же ты его станцуешь, если тебя… убьют!

– М-да, тогда не удастся тебе увидеть такое зрелище! Тогда посмотришь на мое бездыханное тело, тоже, думаю, будет то еще зрелище. Ну так что, договорились?

Ирина улыбнулась. Ответила:

– Договорились.

Мы двинули за школьный двор. Толпа последовала за нами. Все уже вовсю обсуждали предстоящее зрелище – самое интересное за все время их тут пребывания. Когда последний раз ученики стрелялись по-настоящему на территории школы? Кажется, такое было очень и очень давно. А теперь вот представился шанс увидеть все собственными глазами.

– Выбирай оружие, – произнес Котовский, когда мы пришли на место.

И достал из-за пояса два «крота». Пистолеты дрянные, с низкой дальностью стрельбы. Да и прицелы не такие хорошие. Но для дуэли оружие вполне сгодится. Мне уже приходилось стрелять из этих пистолетов и их особенности мне известны.

– Выбирай же! – нетерпеливо повторил Котовский.

Я присмотрелся. Выбрал тот, который был в левой руке противника. Тут же тщательно проверил ствол, спусковой крючок, ниппель, сток, исключая возможность подброса нерабочего оружия. Все было в полном порядке.

– Уже заряжен, – небрежно бросил Котовский таким тоном, словно говорил неумелому ребенку.

– Оговорим условия, – холодно произнес я. – Ваш секундант?

Котовский огляделся по сторонам. Выбрал из толпы сутулого прыщавого парнишку, кивнул ему.

– Ты!

– Я⁈ – удивился парень.

– Да, ты. Будешь моим секундантом.

– Но…

– Заткнись и иди сюда!

Парень вышел из толпы. Он удивленно глядел то на меня, то на Котовского, то на оружие в наших руках.

– Мой секундант… – я выцепил взглядом из толпы Штакета, кивнул ему.

То нехотя вышел.

– Оружие «крот» имеет по одному заряду, – продолжил я все тем же тоном. – Оговорим. Стреляемся по одному выстрелу. И в независимости от исхода дуэли она будет считаться законченной. Согласны?

– Согласны, – за секунданта ответил Котовский. – Мне хватит и одного выстрела для тебя! Кидай жребий, кто будет первым.

– Предлагаю другой вариант, – произнес я.

Котовский вопросительно глянул на меня.

– Чтобы исключить элемент удачи, предлагаю стреляться одновременно.

– Какой еще элемент удачи? – не понял противник.

– Если жребий выпадет стрелять мне первым, я не промахнусь, – уверенно ответил я и эта уверенность смутила Котовского. Он вдруг с ужасом понял, что я действительно не промахнусь. – Тем самым исключу даже возможность на ответный выстрел с твоей стороны. А если будем стреляться одновременно, то наши шансы будут равны. Это достаточно известная практика.

– Не надо тут умничать! – прошипел Котовский. – Я и без тебя прекрасно знаю правила дуэли. Думаешь, тебе повезет? Сомневаюсь. Но если тебе угодно, то я согласен на одновременный выстрел.

На самом деле в глазах Котовского засветила радость, такие условия ему были на руку. Те, у кого было мало опыта в дуэлях, всегда выбирали такой вариант. Он казался им самым удачным и честным, хотя это было совсем не так.

– К барьеру! – крикнул Штакет.

Мы встали.

– Расходимся на десять шагов.

Количество шагов мы не обговаривали, это уже Штакет вошел в роль, тем более при большом скоплении девушек ему хотелось выглядеть значимо.

– Стреляемся на счет «три»!

Мы медленно разошлись по сторонам. Развернулись. Вытянули пистолеты.

– Они и в правду будут стреляться! – вдруг произнес кто-то громко и отчетливо.

И толпа тут же забурлила.

– Тихо! – рявкнул Котовский. – А ну заткнулись все! А не то…

Он не договорил, потому что фраза из его уст о том, что дуэль может не состояться была бы воспринята как трусость и подняла бы его на смех.

– Замолчали! – поспешно повторил он.

– Попрошу молчания! – строго произнес Штакет. – Не мешайте! Либо уходите прочь! Есть те, кто хочет уйти?

Штакет обвел всех взглядом, но желающий не нашлось, все остались на своих местах.

– Раз!..

Я сделал глубокий вдох. Сконцентрировался. Предстояло сделать очень сложный фокус, который, признаться, не всегда у меня получался, тем более с таким дрянным оружием. Но сейчас места для ошибки нет. Я тоже в какой-то степени поставил многое на этот выстрел.

– Два!..

Отстраниться от всего. Поймать биение сердца. Почувствовать его упругие толчки. Ощутить горячую волну дара, растекающуюся по телу. Увидеть черную точку ствола противника.

И все стало как в замедленной съемке. Дар заработал, останавливая время, делая все таким, будто мы были сейчас в густом киселе. Обострилось зрение и другие органы восприятия.

– ТРИ!..

Я мягко нажал на спусковой крючок.

Котовский тоже.

Грохнуло.

Две наши пули – свинцовые шарики, способные раскрошить кости и плоть словно бумагу, – полетели по одной линии. И ровно посреди разделяющего нас поля встретились друг с другом, слепившись в один сплошной комок. Раздался звук – чавк! – и все затихло, погруженное в пороховой дым.

Именно так, как я и задумал.

Убивать противника нельзя. Отказаться от дуэли – тоже. Остается только сделать так, что моя пуля не попала в противника, а его – в меня. Что у меня сейчас и получилось.

Около минуты на школьной площадке царила гробовая тишина. Все взгляды были устремлены в лежащий на земле свинцовый блинчик, сплавленный из двух пуль.

А потом среди толпы раздался шепот:

– Стрелок!

И тут же подхватили другие:

– Стрелок! Стрелок!

Да, сделать такой трюк и не выдать себя не получится. Придется что-то придумывать.

– Стрелок!

Котовский не сразу понял, что произошло – он просто зажмурил глаза, ожидая смертельного ранения. И лишь когда толпа оживилась, открыл глаза. Оглядевшись, противник с удивлением обнаружил, что жив. Но удивление его было еще больше, когда он увидел, что и я в порядке.

– Какого… – произнес он.

И взгляд его упал на пули. Он сразу же все понял – и про то, что я стрелок с даром, и про то, что только чудом остался в живых, ведь шанса выжить у него при таком раскладе не было ни единого. Сегодня ему чертовски повезло, считай второй день рождения.

Дрожащей рукой Котовский вытер пот со лба.

– Выстрелы произведены, – произнес он.

– Верно, – кивнул я. – Дуэль окончена. Вопрос закрыт.

– Вопрос закрыт, – повторил Котовский, еще не веря в свою удачу.

Он развернулся и поспешно ушел прочь.

Толпа продолжала изучать меня, словно видела в первый раз. Я подошел к Ирине, спросил:

– Ну так что, наш уговор в силе?

– А разве я могу отказать? – спросила девушка, улыбнувшись. – С такими талантами к стрельбе убежать от тебя я точно не смогу.

– Просто повезло, – ответил я. И чтобы все слышали, повторил громче: – Просто повезло!

Едва ли они поверили в это, но отходные пути нужно для себя сейчас выстроить. В случае чего буду давить на эту версию.

– Ты чертовски удачлив! – игриво произнесла Ирина.

– Есть такое. Пошли.

Мне хотелось покинуть площадку как можно скорей не только, чтобы поговорить с Кривощекиной, но и чтобы скрыться наконец от посторонних глаз.