Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

– Пусть едут! Люди это ценный ресурс, а мы как раз сейчас и конституцию принимаем, и уголовный кодекс, где деструктивные секты и религиозные культы, пропагандирующие расовое или конфессиональное превосходство вне закона поставлены. – Император и для себя, и между первых лиц государство давно решил проблему интеграции и ассимиляции инородцев. – И со своими сектами разберемся, и среди переселенцев порядок наведем, а кому не понравится: котомка, пограничный пункт, нахуй! В светском государстве иудаизму не быть! А нормальным евреям, без этих их идей о богоизбранности мы только рады будем. А вопросами расселения, без организации мест компактного проживания и уклонениями от исполнения законов империи займется министерство внутренних дел. А комитет государственной безопасности им в этом всецело поможет!

Несмотря на шумиху и помпезность, которой обставили церемонию принятия конституции – на деле она прошла немного иначе, чем это мероприятие осветили в прессе. На церемонии открытия император толкнул напутственную речь собравшимся и тут же всем раздали свежеотпечатанный проект конституции. После чего император счел свою миссию выполненной и откланялся, пожелав депутатам как можно быстрее приступить к законотворчеству и обсуждению предоставленного проекта.

На следующее утро Павел Петрович вновь нагрянул в Зимний дворец, где собравшиеся встретили его в некотором изумлении. После чтения предоставленного проекта, разумеется. Выслушав первые робкие претензии самых смелых депутатов – император неподдельно развеселился:

– А вы что думали, я тут вам всем прав и свобод насыплю, что в подоле не унести⁈ Нет уж, строить правовое государство будем, с верховенством закона во всех сферах и для всех сословий без исключений! А полноценным гражданином может стать лишь только тот человек, который в первую очередь знает и выполняет свои гражданские обязанности! Что-то ещё неясно по конституции?

Дождавшись нестройных возгласов, с самыми разными предложениями и возражениями по поводу проекта конституции – государь резко осадил депутатов:

– Вот между собой и обсуждайте, для того вас и собрали здесь, чтоб к согласию пришли и приняли конституцию, если не единогласно, так большинством голосов! Работайте! – После чего не стал задерживаться и оставил собрание, весьма взбудораженное проектом конституции.

На следующий день Павел Петрович почтил съезд народных депутатов после обеда:

– Ну что, не договорились⁈ Давайте тогда одевайтесь и на улицу выходим не толпясь, разбираем инвентарь и приступаем к общественным работам! Снега со вчерашнего вечера навалило, пропасть! Чего застыли, слуги народа⁈ Али не читали рекомендации врачей, что умственная деятельность должна чередоваться с физическим трудом⁈ На выход! – И уже в спину растерянным депутатам, тянувшимся на улицу, проворчал. – Обсуждать, блядь, они что-то собрались! Уже по десять тысяч экземпляров и конституции, и уголовного кодекса отпечатаны!

Стоит ли говорить, что двадцать второго декабря конституция, как и новое уложение о уголовных преступлениях и наказаниях за них– было принято единогласно? А эта дата отныне устанавливалась праздничной, и именовать её следовало – День Конституции! После чего всех депутатов ожидала торжественная часть мероприятия, растянувшаяся на ещё несколько дней. По домам выборные разъезжались с своими фотографиями и экземплярами «собственноручно» выбранных конституции и уголовного кодекса. И по одному экземпляру конституции, с личным автографом Его Императорского Величества – досталось каждому депутату…

Глава 24
Я уплываю, и время несет меня с края на край…

Глава 23. Я уплываю, и время несёт меня с края на край…

Южный Урал, весна 1798 г.

'Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

Гремят раскаты молодые!

Вот дождик брызнул, пыль летит…

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит…

С горы бежит поток проворный,

В лесу не молкнет птичий гам…'

Пронзительная трель звонка не дала Ксении Борисовне закончить стихотворение:

– Куда собрались⁈ Звонок для учителя! – Ксюша и сама не прочь была закончить урок, но порядок есть порядок, дашь слабину, так дети совсем на шею сядут.

– Ксения Борисовна! – Заканючили школьники. – Весна же! А мы это стихотворение уже знаем давно! Ваш Егор студентам рассказал, а они нам! И там немного по другому всё!

– С Егором я дома поговорю! – Таким тоном сказала Ксюха, что ученики моментально притихли. – Домашнее задание, выучить это стихотворение! А письменная работа, упражнения номер двести шестьдесят восемь! Урок окончен, до свиданья!

– До свиданья, Ксения Борисовна! – Хором попрощался класс и тут же, с криками и гомоном, собрав письменные принадлежности, рванул на волю.

А Ксюша отправилась домой, девчонок кормить. По этой же причине она работала пока частично – одна академическая пара утром, для школьников и одна вечером, для персов. Не считая методической работы – для младших классов букварь давно был принят и отпечатан многотысячными тиражами, а вот для учеников постарше – учебная программа ещё только формировалась. По задумке, получившей одобрение с самого верху – среднее образование было решено унифицировать во всей империи, подогнав под определенные стандарты, естественно – воспользовавшись знаниями потомков. И исключив лишнее, вроде закона божьего. Так что хватало с головой всем причастным, от потомков до современников…

А что до персов – ещё осенью прошлого года приехала большая делегация молодежи, числом до полутысячи. В рамках соглашения с императором, на обучение. Вот и распределили по всем учебным заведениям, которыми внезапно обзавелся горно-заводской округ. Егор по этому поводу ходил недовольный: «В стране большинство неграмотных, а мы иностранцев учить будем. Да ещё чуть ли не наравне с нашими!» Анисим тогда его окоротил: «Чойто ты в наше время вон как гераням из Ирана радовался, чо сейчас выступаешь? Надо полагать, царь-батюшка сделал выводы, а с Персией у нас враги одни, вот вместе и будем бороться!»

Егор, поначалу дувшийся – познакомился с приданными в Известковое студентами персами, активно начавшими осваивать русский язык и науки. И постепенно отмяк, и против воли императора не попрешь, и персы оказались вполне себе нормальными ребятами. Турок не любили как бы не хлеще русских, так что нашли общий язык. А повеление императора, по поводу предоставления персидской стороне части различных технологий, уже отработанных в этом времени – окончательно расставило точки. Союзника империя выбрала и по всей видимости – и торговать будем с Персией, и дружить против кого надо! А Егор нашел и положительный момент: «Грибоедов в этой истории живым останется!»

Ксения не торопясь (всё-таки пацан внутри, четвертый месяц пошел) дошла до дома, где вопреки обыкновению – её встретила не нянька с Аришей и Мари, а довольно уже теплая компания. Состоящая из мужа, Серёги, внезапно приехавшей с югов Мани и Фаниса, который должен был находиться в столице, охраняя самодержца. Как снег на голову оба, могли бы и предупредить, радиостанции то сейчас почти везде есть! Маниному приезду Ксюша так обрадовалась, что ни слова не сказала против уже сидевших навеселе в саду мужиков, лишь укорила:

– Закусывать надо, чо у вас на столе пусто?

Не слушая возражения мужа, что им и сала с хлебом хватит – проверила девчонок, убедилась что с ними всё в порядке и поспешила домой, оставив их на попечение тетешкавшейся с ними Мани. А Мария Сергеевна, довольная встречей с родными и особенно с так выросшими сестренками – напевала им песенку:

'В волшебном парке лежу я на траве

И тихо корни на ушко шепчут мне:

'Пускай дают Богу разные имена

Но я то знаю – истина на всех одна!'

Но ма Криста, я Криста шара нам

Ом мьяше Криста джа, я джа я нам

Но ма Криста, я Криста шара нам

Ом мьяше Криста джа, я джа я нам

И я пою, порой бывает нелегко

Когда ты знаешь, когда небо далеко

В волшебном парке светит лишь луна

И травы шепчут мне: «Любовь на всех одна!»' Ольга Маркес

А участковый с Егором подтрунивали над Фанисом, подбивая того выпить:

– Совсем же взрослый стал, Фанис! – Ерничал Егор, для которого появление молодого бойца на родине не было секретом, как и причина столь внезапного приезда. – Сколько фрейлин успел оприходовать? А чо не женился, раз предлагали?

– Нет, спасибо! – Мужественно отказывался императорский телохранитель. – Мне ещё в Сатку ехать, там батя орать будет. Как я сразу на четырех женюсь⁈

– Так чего теперь, тебя всё, нагнали из армии получается, за разврат? – Уточнил участковый.

– Ничего не нагнали! – Возмутился Фанис. – Перевели в распоряжение Суворова, вот в Чебаркуль еду. И мимо Сатки ведь не проедешь…

Эту идиллию прервал гневный крик Ксюхи из дома:

– Ах вы кошки-мандавошки! Мася, ты то ведь взрослая уже, мать кормящая! А пакостишь как Чайка! А ну брысь на улицу!

Выйдя на улицу с полным подносом того, что она посчитала достойным украсить стол – Ксения пояснила свою недавнюю вспышку гнева:

– Два рулона туалетной бумаги вытащили и по всей комнате растащили! А может и три, там всё порвали, только на макулатуру!

Сели наконец все вместе за стол и выпив-закусив (кроме дам) – накинулись с расспросами на Маню, сколько месяцев (она приехала через Тургояк, где врачи развернулись не на шутку, заодно перевезя туда всю аппаратуру из будущего), кого ждут и как вообще там, в Средней Азии. Мария так же по порядку отвечала:

– Шестой месяц, мужик будет! Там пипец, дыра дырой, зимой ещё норм было, а сейчас без кондиционера не выжить. У местных каждое лето холера, как у нас простуда, вот я и домой вернулась, рожу под присмотром и образование лучше продолжить у наших врачей.

– А наши то как там? – Забеспокоился Фанис, несколько приятелей которого служили у Ермолова, с ним и отбыли в Семиречье.

– А у наших прививки, да и живем отдельно от местных. В крепости.

– А аборигенов не вакцинируете разве? – Поинтересовалась сердобольная Ксюша.

– Зачем? – Удивилась Маня. – Может им ещё школы, детские сады и промышленность обустраивать? Медицина только для граждан империи и спецпереселенцев, которые осваивать приехали Азию. Ну как приехали, спасибо Александру Васильевичу и Константину Павловичу. Не советская власть всё-таки, а колониальная политика по отношению к отсталым народам должна быть последовательной. Уже проходили, они как расплодятся, так государственности требуют и потом верещат, как их злые орысы геноцидили. Строя больницы и школы…

О удачном замирении Польши и Финляндии, после которого шляхта исчезла как класс, а всех недовольных вывезли в Среднюю Азию – знали все присутствующие. И за радиосводками следили, и недавно прибывший на Урал генералиссимус лично рассказывал подробности. В Финляндии великий князь Константин Павлович отработал по такому же сценарию, разве что оттуда этапы шли в Сибирь. Для ассимиляции и на стройки народного хозяйства. А принятая перед Рождеством конституция, в которой черным по белому гласило, что отныне в империи государственный язык один, русский, а русский народ признан государствообразующим – положили конец всяческим преференциям для окраин и прочих карликовых недоразумений, вроде прибалтийских приобретений. Там, кстати, вдохновленные примером Польши и Финляндии – имперскую конституцию приняли и никакого ропота и волнений не было и в помине.

После Мани переключились на Фаниса, где уже Маню и Ксюху ввели в курс дела амурных похождений молодого бойца. Сам Фанис во время этого обсуждения покраснел как рак и всячески открещивался от лавров на любовном фронте, в конце выдав секрет:

– Да они из-за айфона так ко мне все липли! Сам десять раз пожалел, что с собой его взял!

– Ты откуда четыре айфона то взял⁈ – Недоверчиво спросила Маня.

– Ты чо! – Возмутился Фанис. – Я же не дарил, не дурак разбазаривать такие технологии! Показывал просто! Ну и музыку включал…

– Смотрю я на вас, – внезапно ожил Егор, и судя по заплетающемуся языку, приняли они с Серёгой на грудь под шумок встречи немало. – и вижу двух героев для ток-шоу на радио! Беременна в шестнадцать и давали за айфон! Ахахах!

– Вам смешно, – обиделся Фанис, – а мне тогда не до смеха было! Четыре фрейлины на мне жениться хотели! Только Павел Петрович спас, не сразу правда. В карцере сидел трое суток, заставил книгу читать, Стругацких каких-то. «Полдень, XXII век». Потом вызвал к себе, спрашивает: «Понял⁈» А я ничо не понял, но отвечаю: «Так точно!» Тот понял, что я ничо не понял и говорит: «Вот такое общество мы должны построить! А чтоб народ воспитать и подвигнуть к такому социальному обустройству, мы и Дейла Карнеги задействуем, и МВД с КГБ!» И как переебёт мне книжкой по голове! И айфон забрал…

Все дружно засмеялись, не выдержал и Фанис, присоединившись. Отсмеявшись, стали выспрашивать, какой он видит свою службу дальше.

– К Александру Васильевичу под руку у меня предписание идти! – С гордостью воскликнул Фанис. – А чо там при дворе, один разврат и тренировки, никакой романтики! И в Индии хочу побывать!

– Чо, чо? – Подхватился Егор. – Давай с этого момента подробней! Реально в Индию собрались? Прямо Владимиром Вольфычем повеяло, что русские солдаты будут мыть ноги в индийском океане!

Фанис тут же стал юлить и мямлить, что его не так поняли. Он просто предположение высказал! Егор тут же стал загибать пальцы:

– Так, у нас мирный договор и союз с Персией. Опять же им столько информации по производствам и технологиям отсыпали, юнцов учим. А в Индии что, англичан выбить из страны? Так Британия и сейчас уже в жопе, на неё все европейские державы ополчились, что они своих жидов ростовщиков не извели под ноль, как остальные. И волнения у них, в Ирландии и Шотландии. Чо, наши вот прямо так и рванут, по суше в поход? Зачем, ведь ещё год-два и и с верфей такие корабли сойдут, что всё, конец владычице морей⁈

– Ничего ты не понимаешь, братан! – Назидательно произнес не менее набравшийся Серёга. – Гештальты надо закрыть! Павлу Петровичу с экспедиционным корпусом в Индию, а Александру Васильевичу вместо великого перехода через Альпы, великий поход в Индию!

– Ага, – подтвердила Маня. – мой тоже собирается. Ну и мы, как врачи, зря что ли все эти прививки против чумы, холеры и прочих заболеваний, присущих жаркому климату, внедряем? Я в Азии не развлекалась, между прочим, и на Тургояк вначале приехала не из-за УЗИ, а образцы передать…

– А Павел Петрович, как подопьет, так Ватикан грозится въебать в скором времени! И всё несправедливо награбленное вывезти, чтоб платили и каялись! – Сдал с потрохами императора Фанис…