Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 179 (всего у книги 314 страниц)

– Чего тебе надо? – с трудом проговорил Павлов.

Голос предательски дрожал.

Индиго клацнул челюстями, полными клыков и звуком ржавых петель проскрипел:

– Время собраться во имя Гнезда…

* * *

Мужчина в безупречно скроенном чёрном костюме сидел в одиночестве, погрузившись в мягкие объятия кожаного кресла. Полумрак роскошной комнаты, прорезанный лишь тусклым светом настольной лампы, создавал атмосферу уединения и спокойствия. Из скрытых динамиков лилась приятная мелодия, окутывая пространство нежными звуками саксофона. В руке мужчина держал бокал с янтарной жидкостью – выдержанным коньяком, аромат которого наполнял воздух нотками ванили, корицы и дуба.

Комната, как и всё в ней, говорила о достатке и изысканном вкусе. Тяжёлые бархатные портьеры цвета ночного неба, мягкий ковер с восточным орнаментом, картины известных художников на стенах – всё это создавало ощущение утонченной роскоши. На столе из тёмного дерева, помимо бокала с коньяком, стоял хрустальный графин, серебряная пепельница и тонкая сигара, дымок от которой медленно поднимался к потолку, образуя причудливые узоры.

Мужчина лениво покачивал бокал, наблюдая за игрой света на янтарной поверхности. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь стену, мысли витали далеко от этой роскошной комнаты. Он выглядел спокойным и уверенным, словно человек, которому подвластно всё в этом мире. Возможно, это было и в самом деле так.

– Не стой за дверью, – произнес мужчина. – Войди.

Странный звук, похожий на шуршание, раздался за дверью. Мужчина, не меняя позы, повернул голову, повторил:

– Войди, не прячься – это бессмысленно. Я учуял твою вонь еще за пару кварталов отсюда!

В дверном проёме, словно материализовавшись из темноты коридора, возникло странное существо.

Мужчина не вздрогнул, не изменился в лице. Он смотрел на индиго спокойно, словно встречал подобное существо уж множество раз. Монстр недовольно фыркнул, вошел внутрь. Потом раскрыл пасть, но произнести ничего не успел.

– Время собраться во имя Гнезда… – произнес мужчина, опередив монстра.

Индиго впервые за все время удовлетворенно улыбнулся.

– Что же, – задумчиво сказал парень, поставив пустой стакан на стол. – Это значит только одно – инсекторы собирают армию для войны. И скоро прольется кровь. Много крови…

Глава 6

Григорьев не обманул. Он позвонил на следующий день и сообщил, что договорился с Кузякиным о том, что придет вместе со мной на дегустацию виски.

– Вы сказали, что я тоже пойду⁈ И он ничего не ответил?

– Нет, я не уточнял кто именно будет со мной, – хохотнул Ефим Осипович. – Сказал просто, что со мной будет еще один человек. Вадим Кузякин порядочный человек, он мне доверяет.

Я промолчал на это. Хотелось мне сказать, что те, кто дружит с инсекторам по определению не могут быть порядочными, но сдержался.

Договорились встретиться через час. А потом прямиком двинули в заведение.

План, который мы составили с Аленой, предусматривал много нюансов, и я надеялся, что сегодня все получится. Очень хотелось, чтобы так оно и было.

– Ефим Осипович, – обратился я к своему спутнику. – Если вас не затруднит, вы бы не могли меня не представлять гостям?

– Понимаю, – улыбнулся тот. – Фамилия Шпагин нынче на слуху у многих. Переживаете, что поднимется лишняя шумиха?

– Не хочу портить вечер излишним к себе вниманием. Все-таки мы идем на дегустацию виски, а не на базар.

– Не переживайте! – заверил меня Григорьев. – Все будет в полном порядке. Если кто-то будет спрашивать, буду говорить, что вы просто мой знакомый, не уточняя фамилии.

На этом и порешили.

Сырой воздух окутал меня, как только мы с Григорьевым спустились вниз по лестнице, в подвал здания, где раньше располагался джазовый клуб. Здесь Кузякин и устроил свою музей виски.

Мой спутник показал охраннику пропуск, и мы вошли внутрь. Мы очутились в полумраке, освещенном редкими настенными светильниками. Высокие своды потолка терялись во тьме, а вдоль стен тянулись ряды стеллажей, заполненных бутылками всех форм и размеров. Стеклянные бока отражали тусклый свет, создавая иллюзию присутствия невидимой толпы. Но это была лишь прихожая, основное помещение было дальше.

Мы спустились по каменным ступеням и ощущение сырости и запаха старого дерева усилились. Когда другой охранник распахнул перед нами массивную дверь, отделанную кованым железом, я шагнул в подвал и замер, ошеломленный.

Это был не просто винный погреб, это был храм Бахуса, созданный для поклонения благородным напиткам. Высокие сводчатые потолки терялись в полумраке, рассеиваемом мягким светом, струящимся из хрустальных люстр. Стены, выложенные из грубого камня, были увешаны гобеленами с изображением дубовых бочек. Вдоль стен тянулись ряды стеллажей из темного дерева, украшенных искусной резьбой. На полках, подсвеченных изнутри, покоились сотни, если не тысячи бутылок, отражая свет своими гранями и создавая атмосферу сказочного богатства.

Воздух был пропитан ароматом старого вина и кожи. Еще ощущался едва уловимый спиртовой аромат, чуть терпкий, щекочущий нос. В центре подвала стоял массивный стол из темного дуба, окруженный высокими резными стульями. На столе, покрытом белоснежной скатертью, были расставлены хрустальные бокалы и графины, серебряные блюда с фруктами и сыром.

Все в этом подвале, от массивной двери до мельчайших деталей декора, говорило о богатстве и безупречном вкусе его владельца. Кузякин явно не жалел средств на создание этого роскошного хранилища для своей коллекции.

Людей собралось не много, человек пятнадцать. Все разбились по несколько человек и что-то лениво и неспешно обсуждали. Среди гостей я увидел и Алену. Она подала мне едва заметный знак. Значит все идет по плану.

А вот и сам хозяин.

Кузякин зашел с черного входа. К нему тут же направились люди, желая познакомиться. Но он был какой-то рассеянный, говорил мало и на гостей почти не смотрел. Я догадался, что стало причиной такого поведения.

Хозяин показал всем на стол, на который официанты выставили несколько бутылок и фужеры, приглашая к началу дегустации.

– Прошу, – буркнул Кузякин, пропуская нас вперед. Его голос звучал глухо, выдавая плохое настроение.

В подвале, помимо нас, находилось еще несколько гостей. Двое мужчин, в дорогих костюмах, оживленно обсуждали какую-то бутылку, держа ее на свету. Рядом с ними стояла женщина в вечернем платье, скучающе разглядывая свои ногти. Едва все услышали приглашение, как сразу же ринулись к столу. Я же не спешил. Изучая всех, иногда поглядывая на Алену, я ждал подходящего момента, чтобы начать разговор с хозяином коллекции.

– Все вы знаете, что я иногда провожу небольшие дегустации. Так сказать, для души, – произнес Кузякин, небрежно махнув рукой в сторону стеллажей. – Здесь собраны лучшие образцы виски со всего мира. Некоторые сорта, которые мы сегодня попробуем, вы можете приобрести. Вы знаете, что у меня только самый лучший виски и вы не пожалеете, что купили его у меня. К тому же сами попробуете его перед покупкой.

Коллекция действительно впечатляла. Тут были и шотландские односолодовые, и ирландские купажированные, американские бурбоны и даже несколько редких японских виски.

Алена, похоже, разделяла мое восхищение. Она с интересом разглядывала бутылки, тихонько комментируя вместе с остальными гостями:

– Какая этикетка… А этот сколько лет выдержки? А это какого года?

Кузякин не обращал внимания на эти вопросы, понимая, что ответить на все едва ли получится. Он подошел к одному из стеллажей и, достав пузатую бутылку из темного стекла, принялся рассматривать ее на свет.

– Вот, например, – проговорил он, больше обращаясь к самому себе, чем к нам, – 25-летний «Граф Толстой». Редчайший экземпляр.

Он откупорил бутылку и налил немного янтарной жидкости в бокал. Сделав глоток, поморщился.

– Неплохо, – буркнул он.

Я переглянулся с Аленой. Похоже, настроение Кузякина передавалось и его виски.

От остальных гостей тоже мимо не прошла реакция Кузякина, и он тут же поправился.

– Очень хороший виски. Налейте всем!

Официанты тут же принялись наливать напиток маленькими порциями и раздавать гостям.

– Помните, что оценивать напиток нужно по трем основным критериям: аромат, вкус, послевкусие. Сначала виски нужно оценить обонянием.

Он продемонстрировал гостям как нужно нюхать и все тут же принялись шумно сопеть, втягивая воздух.

– Что чувствуете? – спросил Кузякин, глядя на гостей. – Ну же, смелей!

– Лайм, – неуверенно сказал кто-то.

– Верно, – кивнул Кузякин. – Еще?

– Зеленые яблоки.

– Груша!

– Ваниль!

Все принялись наперебой называть ароматы.

– Хорошо, – кивнул Кузякин. – А теперь попробуем. Небольшой глоток. Уделите внимание к нюансам.

Он отпил совсем немного, покатал жидкость во рту, сглотнул.

– Мягкий, обволакивающий. Чувствуешь, как тепло разливается? И послевкусие – долгое, с лёгкой горчинкой. Хороший виски, что и говорить. Теперь вы.

Я попробовал виски. В напитке этом я особо не разбирался, но вкус мне понравился – тонкий, деликатный, отдающий зеленым яблоком и травами.

– Тот же лайм! – начали наперебой комментировать гости.

– А я вкус мятных леденцов чувствую.

– А я алоэ ощущаю. Это нормально?

– Это вполне укладывается в карту вкуса данного напитка, – ответил Кузякин. – У «Графа Толстого» очень хорошо сбитый и складный купаж. Редко среди купажей можно найти что-то достойное даже в возрастных релизах, да и те – чаще достаточно водянисты и пусты. Но этот экземпляр невероятен. Грамотная работа с бочками: в замесе превалируют зерновые спирты, что создает такой баланс. Приятный и зрелый виски. Итак, а что скажете о послевкусии?

– Корица?

– Черный перец!

– Какой-то таинственный, вяжущий.

– Таинственный? – улыбнулся Кузякин, глядя на гостью – спутницу пузатого господина. – Это интересное определение! Хорошо, пусть будет таинственным, мне это нравится!

Гости принялись обсуждать друг с другом виски, а Кузякин начал ходить между людьми, обмениваясь со всеми парой слов.

– Ефим Осипович! – подошел он к Григорьеву. – Давно к нам не заглядывали.

– Кончился тот запас, который я купил у вас в прошлый раз – тогда я знатно раскошелился.

– Но и купили много.

– Вот уж действительно – много! – подтвердил старик. – Поэтому и не заходил так долго – все пил ваш виски да гостей угощал! А вот кончились запасы. Поэтому и зашел.

– А это с вами кто? – Кузякин взглянул на меня.

– Знакомый мой, – ответил Григорьев. – Александр. Очень хороший человек. Между прочим, тоже в виски кое-что понимает.

– Правда? – вскинул бровь Кузякин, глянув на меня заинтересовано.

– Ефим Осипович преувеличивает! – ответил я. – Не такой уж я и знаток виски. Ваша коллекция просто потрясающая. Я давно не видел такого разнообразия и… качества.

Кузякин хмыкнул, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

– Да, кое-что удалось собрать, – ответил он, потирая подбородок. – Хотя…

Он замолчал, нахмурившись.

– Что-то случилось? – спросил Ефим Осипович, заметив перемену в его настроении.

– Да так, пустяки, – отмахнулся Кузякин, но его лицо потемнело еще больше.– А фамилия ваша, позвольте спросить?

– Шпагин, – ответил я, внимательно глядя на реакцию Кузякина.

– Шпагин? – нахмурился тот, словно пытаясь что-то вспомнить. – не тот ли самый Шпагин, который…

– Вадим! – Алена увидела мой знак и подошла, выручая. – Как я рада тебя видеть!

– Алена! – Кузякин оглянулся, обнял девушку. – Ты тоже пришла прикупить виски?

– Не думала об этом, но возможно «Графа Толстого» возьму, он произвел на меня впечатление. Ты, как всегда, безупречен в выборе виски. На самом деле я хотела поглядеть на кое-что другое.

Девушка незаметно мне подмигнула.

– И что же? – спросил Кузякин, еще не догадываясь к чему она клонит.

– Ну как же, – продолжила Алена как ни в чем не бывало. – Я хотела увидеть, а если и разрешишь, то и сфотографировать «Императора»! Покажу подружкам – сгорят от зависти!

Лицо Кузякина изменилось за одного мгновение, улыбка сошла на нет, брови сползли вниз.

– Вчерашний аукцион… – пробормотал он сквозь зубы.

– Что с ним не так? «Императора» сняли с лота?

– Не сняли, – угрюмо ответил Кузякин.

– Тогда что же случилось? – осторожно спросила Алена.– Ты купил свою мечту коллекционера – кажется, так ты называл ту бутылку виски?

– Я ушел оттуда с пустыми руками, – процедил Кузякин сквозь зубы. – Какой-то выскочка перебил мою ставку в последний момент.

В воздухе повисло напряжение. Я чувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки.

– Сочувствую вам, – произнес я, стараясь скрыть торжество в голосе. – Потерять такой лот… это действительно обидно.

– Обидно? – Кузякин горько усмехнулся. – Это просто… – он запнулся, подбирая слова, – катастрофа! Я был готов на все, чтобы получить эту бутылку.

– На все? – переспросил я, внимательно глядя ему в глаза. – Интересно… А что именно вы подразумеваете под «всем»?

Кузякин на мгновение замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать. Затем он вздохнул и сказал:

– Знаете, Шпагин, я человек увлекающийся. Когда мне что-то западает в душу, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы это получить. И эта бутылка… она стала моей навязчивой идеей. Я готов был отдать за нее любые деньги, любую вещь из моей коллекции…

Он обвел взглядом подвал, полный драгоценных бутылок.

– Даже эту? – спросил я, указывая на бутылку «Граф Толстой», которую Кузякин держал в руках.

– Даже эту, – кивнул он, не задумываясь. – И не только ее. Да «Император» стоит ста таких бутылок!

Его глаза загорелись азартом.

– Вы даже не представляете, на что я готов ради «Императора»…

Мне даже стало не по себе – этот парень просто безумец!

Я сделал глубокий вдох и произнес, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно:

– А что, если я скажу вам, что «Император» у меня?

Кузякин замер, уставившись на меня во все глаза.

– Что? – выдохнул Кузякин, словно не веря своим ушам. – Вы… Вы шутите?

– Нисколько, – я улыбнулся, наслаждаясь его реакцией. – Вчера на аукционе я был тем самым «выскочкой», который перебил вашу ставку.

Лицо Кузякина побагровело. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнул его, словно рыба, выброшенная на берег.

– Постойте, но там был другой человек! Я точно помню, – он потер лоб. – Кажется, я понимаю. Он работает на вас? Вы… вы… Как вы вообще посмели сюда прийти⁈

Кузякин был в ярости.

– Успокойтесь, – произнес я.

– Вы говорите мне успокоиться⁈ Да вы ничего не понимаете! Я мечтал об этой бутылке с тех самых пор, как заложил первый камень этого хранилища. Вы не представляете, как я долго ждал, когда «Императора» выставят на аукцион. А вы… вы просто взяли и забрали мою мечту!

– Я вижу, что она вам дорога. Поэтому я готов предложить вам сделку, – продолжил я, не давая ему опомниться.

– Сделку? – насторожился Кузякин. – Какую сделку?

– Вы получаете «Императора», а я…

Я сделал многозначительную паузу, заставляя Кузякина еще больше нервничать.

– Мне нужна ваша доля земли, которая расположена возле моего поместья.

Кузякин некоторое время молчал, соображая, о чем идет речь. Потом, глянув на Алену, все понял.

– Ему можно доверять, – сказала девушка.

– Ну так как мое предложение? – спросил я. – Вы получаете еще одну жемчужину в свою коллекцию, а я – кусок земли, поросший бурьяном? Как вам такое предложение?

– Нет, – перебил меня Кузякин, внезапно растеряв всю свою прежнюю уверенность. – Нет, это невозможно.

– Почему же? – удивился я. – Вы же сами только что говорили, что готовы на все…

– Да, но… – Кузякин замялся, – видите ли, эта земля… она не совсем моя. Вернее, она принадлежит компании, а я… я просто управляющий.

– И это меняет дело? – спросил я, прищурившись. – Вы хотите сказать, что не можете распоряжаться имуществом компании?

– Ну… – Кузякин замялся еще больше, – не совсем так. ЕрмакИванович… то есть, мой шеф, он… он очень строгий человек. И он не одобрит…

– Не одобрит обмен земли на бутылку виски? – закончил я за него. – Или он просто не знает о ваших маленьких слабостях?

Кузякин покраснел еще сильнее и опустил глаза.

– Что ж, тогда «Император» так и не окажется в ваших руках, – вздохнул я. – Впрочем, есть хорошая новость – я смогу попробовать виски, который делал сам Император Российской Империи!

Мои слова слово ножи ранили сердце Кузякина. Он сморщился.

– Этот виски создан не для того, чтобы его пить! – гортанно прошипел он.

– Ну это уже мне решать, – пожал я плечам. – Ведь бутылка то моя. Могу выпить, а могу и коктейль сделать. Говорят, с газировкой, льдом и ванильным сиропом вполне неплохо идет.

Кузякину от этих слов чуть не стало плохо.

– А вы продолжайте управлять землей, которая, к слову, вся заросла полынью.

Я поклонился.

– Приятно было получить новые знания в дегустациях. Пойду, применю их за ужином. Думаю, под икру и мясо этот виски будет в самый раз! Имею честь!

– Постойте! – выдохнул Кузякин. – Не спешите уходить. Мы еще не всё попробовали.

Кузякина раздирали сомнения. Нерешительность не давала принять ему решение, парня нужно было подтолкнуть.

– Послушайте, Вадим, – я понизил голос, – никто не узнает о нашей сделке. Ермаку незачем знать, как именно вы распорядились этим клочком земли.

– Но… – Кузякин все еще колебался, – а если он спросит?

– Скажете, что продали ее по выгодной цене, – пожал я плечами. – Или обменяли на что-то ценное для компании. Например, на акции какого-нибудь перспективного предприятия.

Кузякин задумался, теребя в руках пустой бокал. Я видел, как в его глазах борются страх и желание. Желание обладать «Императором» явно брало верх.

Я внимательно наблюдал за взглядом парня. И в последний момент, когда Кузякин уже готов был согласиться на сделку, когда его губы открылись, чтобы сообщить о обмене, на вхоже раздался громоподобный голос:

– Кузякин, пес ты плешивый, ты где запрятался? Сидишь в подвале своем, как крыса. Почему не встречаешь дорогих гостей?

Это был Ермак Валеев.

Глава 7

На пороге стоял высокий мужчина в дорогом костюме. Его лицо показалось мне знакомым. Кажется, я уже видел его раньше. Возможно, на балах, когда стрелялся с другими людьми? Такой типаж лица сложно забыть.

Ермак Петрович заполнил собой дверной проем, словно богатырь из русских былин. Высокий, широкоплечий, с крупной головой и коротко стрижеными седыми волосами, он излучал ауру силы и властности. Его лицо, обветренное и покрытое сетью морщин, напоминало гранитную скалу, а глаза, холодные и проницательные, как у хищной птицы, казалось, видели человека насквозь. И взгляд этот был неприятен. Так смотрят глаза хищника на жертву.

Валеев был одет в дорогой темно-синий костюм, идеально сидевший на его атлетической фигуре. Белоснежная рубашка и шелковый галстук подчеркивали его статус и безупречный вкус. Ермак знал себе цену. В каждом его движении, в каждом жесте чувствовалась уверенность и привычка повелевать. Он не просто вошел в подвал – он вторгся в него, как завоеватель на покоренную территорию.

Даже Кузякин, который обычно держался с высокомерием и самоуверенностью, съежился под его взглядом, словно провинившийся школьник перед строгим учителем.

– Ермак Петрович? – удивленно воскликнул Кузякин, бледнея на глазах. – Вы решили все же прийти?

– Собственной персоной, – усмехнулся мужчина, оглядывая подвал и его обитателей. – А это что за компания?

Его взгляд остановился на мне, и я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок.

– Это гости, которые пришли на дегустацию.

– Ну что же, давай, проводи свою дегустацию, – усмехнулся Валеев. – Тоже хочу пробовать виски. Да давай что-нибудь действительно хорошее, а не кислятину!

Кузякин сделал жест, и официанты начали суетиться.

Гости вновь принялись обсуждать выпивку, а я же внимательно следил за Валеевым, составляя его психологический портрет. Впрочем, долго разбираться кто такой Ермак не пришлось, он сам облегчил мне эту задачу.

– Кузякин, говорят, ты вчера на аукционе был? Ну, как сходил? Прикупил чего-нибудь?

– К сожалению, не получилось, – ответил тот. – Ермак Петрович, давайте с вами попробуем замечательный сорт «Граф Толстой»?

– Что? Опять эта сивуха? – сморщился тот.

– Ну что же вы так? – выдохнул Кузякин, в сердцах расстроившись. – Это двадцатипятилетний воски! Такого больше…

– Моча ослиная! Что у тебя, и выпить нечего?

– Ну так я же…

– Кузякин, ты мне не подсовывай эту ерунду, не держи меня как остальных за дурака. Давай, раскрывай свой подвал для настоящих гостей. Или я тебе не дорогой гость?

Ермак пристально посмотрел на парня. Тот потупил взор, вновь махнул официантам и те ушли в подсобное помещение.

– Так то лучше! – улыбнулся Ермак, откинувшись на стуле и закидывая в рот горсть креветок.

«Интересно, – подумал я. – Почему Кузякин его терпит? Я бы такого наглеца уже давно бы гнал грязно метлой и своего дома. А этот вальяжно раскинулся, еще и обращается с парнем, как с тряпкой. Неужели дело только в статусе и ранге гостя?».

– Так что ты там говорил насчет аукциона? – спросил Ермак, ковыряя ногтем в зубах.

– Говорю, что ничего купить не удалось.

– Я слышал, что тебя там какой-то покупатель уделал. Не дал тебе купить «Императора».

– Это торги, – сдерживаясь из последних сил, ответил Кузякин. – Побеждает тот, кто предложит большую цену.

– А у тебя значит денег не хватил? – спросил Валеев и рассмеялся. – Зачем вообще ходить на такие мероприятия, если денег в кармане нет? Зачем позориться?

– Деньги у меня были, – стиснув от злости челюсти, ответил Кузякин. – Просто…

– Просто их было недостаточно много! – перебил его Ермак.

И вновь разразился хохотом.

Кузякин не ответил. Вместо этого он подошёл ко мне, и повернувшись спиной к Ермаку, так, чтобы тот не видел и не слышал его, совсем тихо шепнул:

– Я согласен. Согласен обменять свою долю земли на «Императора».

Я кивнул.

– А это кто у тебя? – спросил Ермак, увидев меня.

И я понял, что весь наш план, который мы разработали с Аленой, летит к черту – прежде всего потому, что я не собираюсь терпеть подобно Кузякину такого хамского к себе отношения.

– Это… это… – Кузякин замялся, не зная, что сказать. – Это мой… знакомый. Александр Шпагин.

– Шпагин? – Ермак прищурился, словно вспоминая что-то. – Хм, где-то я уже слышал это имя…

Кузякин пожал плечами.

– А что твой друг не подойдет ко мне и не поздоровается? – произнес Ермак, ухмыляясь, продолжал сверлить его глазами, словно хищник, играющий с добычей.

Его голос был пропитан издевкой, он явно хотел спровоцировать меня, узнать, из какого я теста. Ну что же, сейчас узнаешь!

Остальные гости тоже притихли, наблюдая за происходящим.

Можно было обыграть приход Валеева, перенести встречу с Кузякиным на потом и незаметно уйти; можно было решить все вопросы с землей. Но терпеть такого отношения к себе я не собирался.

– У вас что-то ногами? – спросил я, глядя Ермаку прямо в глаза.

– Что? – удивленно ответил тот.

– Видимо не только с ногами. Вы еще и плохо слышите. Я спросил: у вас что-то с ногами, раз вы не можете подойти сами?

Алена, выглянувшая у кого-то из-за спины, принялась мне судорожно махать, чтобы я перестал. Но меня было не остановить.

– Или у вас геморрой? Говорят, с этой болезнью передвигаться тоже проблематично. Если это так, то я конечно же окажу вам любезность, подойду, вы только скажите, что болезнь вам мешает. Кстати, могу врача посоветовать – он у моей собаки грыжу лечил, очень хороший и способный лекарь. Может, и вам поможет.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием присутствующих. Кузякин нервно постукивал пальцами по столу, остальные гости замерли, боясь пропустить хоть слово.

Ухмылка окончательно сползла с лица Ермака, сменившись гримасой злобы. Он подался вперёд, но я не отступил, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

– Ты что, совсем страх потерял, щенок? – прорычал Валеев, голос его был хриплым от ярости.

– Страх, Ермак Петрович – это удел слабых, – спокойно ответил я. – А я привык смотреть своим проблемам в лицо.

Лицо Ермака побагровело. Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. Казалось, ещё немного, и он набросится на меня.

Валеев подскочил ко мне, схватил за грудки. Прошипел:

– Ты, щенок, ответишь за свои слова!

– За свои слова, в отличие от некоторых, я всегда отвечаю, – парировал я, не пытаясь вырваться из захватал противника, напротив, придвигаясь ближе, к карману Валеева, закидывая туда монетку.

В этот момент в разговор вмешался Кузякин, который до этого молча наблюдал за происходящим.

– Ермак Петрович, давайте не будем продолжать? – сказал он. – Мы все пришли сюда не для того, чтобы устраивать разборки. У нас есть дела поважнее.

Ермак метнул на Кузякина злой взгляд, бросил:

– Заткнись!

И повернулся ко мне.

– Я вспомнил тебя. Шпагин, тот самый Шпагин, который уничтожил Авдеевых.

– Ну хоть с памятью у вас все в порядке, – кивнул я.

Напряжение в комнате стало еще гуще.

– Этот щенок решил показать свой характер! – усмехнулся Валеев, обращаясь к гостям.

– Видимо, господин Валеев, у некоторых «щенков» характер покрепче, чем у вас! У вас руки трясутся. Неужели от страха?

– А ты, я смотрю, мастер красноречия, – ядовито заметил Ермак. – Только языком молоть все горазд, а как до дела доходит…

– До какого дела, Ермак Петрович? – перебил его я.

Валеев криво ухмыльнулся – улыбка вышла жуткой, похожей на шрам от ножа.

Я понял, что Ермак изначально планировал то, к чему привела вся эта беседа. Впрочем, я нисколько не был разочарован этим – так даже лучше. И я ждал, когда Валеев произнес заветные слова, которые я слышал уже множество раз.

– Я вызываю вас на дуэль! – произнес Валеев.

В комнате повисла гробовая тишина. Все взгляды устремились на меня, ожидая ответа. Ермак, ухмыляясь, наблюдал за происходящим, предвкушая развязку. Кузякин же, напротив, нахмурился, явно не одобряя такого поворота событий.

– Я принимаю ваш вызов, господин Валеев, – сказал я твёрдым голосом.

– Отлично! – кивнул тот, резко разворачиваясь в сторону выхода. – О дате дуэли мои секунданты сообщать вам дополнительно.

И с этими словами направился к выходу.

– Куда же так быстро? – бросил я ему в след. – И дегустировать ничего не будете? Или боитесь остаться?

– Что⁈ – возглас Валеева поднялся из самой утробы.

Такого унижения он не мог оставить без внимания. На это я и рассчитывал.

– Все-таки, Ермак Петрович, слух бы вам проверить – вы все время переспрашиваете.

– Значит так, Шпагин! – прорычал Валеев. – Сегодня вечером. Усек? Сегодня вечером я жду тебя в Вишневом саду. Знаешь где это?

– Конечно знаю, – кивнул я. – Назовите точное время.

– Семь часов.

– Я буду там.

– Вот и отлично.

Валеев вышел из помещения.

– Шпагин! Ты что творишь⁈ – зашипела Алена, тут же подскочив ко мне.

– Готовлюсь к дуэли, – пожал я плечами.

– Ты зачем вообще…

– Послушай, ты сама прекрасно все видела. К этому все шло с самого начала. Он первый начал напрашиваться на это. Оно и понятно – хочет отомстить за своих собратьев инсекторов. Но не переживай, стрелять я умею!

– Да ты не понимаешь! – вновь выдохнула Алена. И прошептала: – Я, конечно, буду очень рада, если ты Валеева пристрелишь. Но ты землю тогда не получишь!

– Это еще почему?

– Потому что кто тебе ее тогда отпишет?

– Не переживай, – улыбнулся я. – По этому поводу у меня уже есть план!

* * *

Вишневый сад, обычно наполненный ароматом цветов и щебетом птиц, сегодня молчал, будто затаив дыхание. Воздух был густой и неподвижный, тяжелый от предчувствия скорой трагедии. Двое мужчин стояли друг напротив друга, разделенные двадцатью шагами и пропастью взаимной ненависти. Одним из них был я.

Но ощущения скорби не было. Напротив, я испытывал душевный подъем. Как же мне знакома и близка эта обстановка! Общая траурность, напряжение, хмурые лица секундантов. И легкое покалывание адреналина. Пальцы мои подрагивали в нетерпении скорей схватиться за рукоять пистолета.

Валеев держался прямо, как натянутая струна. Его секундант, толстый купец с потным лицом и бегающим взглядом, нервно теребил цепочку от часов. Казалось, он больше переживал за исход дуэли, чем сам дуэлянт.

Моим секундантом стала Лисенок, на которую сейчас все с плохо скрываемым удивлением и смотрели – еще бы, девушка секундант! Валеев тоже кидал злобные взгляды то на нее, то на меня, посчитав, что я таким образом выражал ему свое неуважение. Мне же было лень искать кого-то еще, поэтому я позвал первого, кто попался под руку. К тому же секундант в данном случае – это условная фигура, особой роли здесь для нее не предвидится.

Место дуэли было выбрано неслучайно. Одинокая поляна в глубине сада была окружена густыми зарослями вишневых деревьев, создавая своеобразную арену, изолированную от внешнего мира. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву, создавая причудливые узоры на земле и лицах собравшихся. Я уже тут был, и не раз. И всегда выходил победителем. Сегодня я тоже рассчитывал на победу. Впрочем, поединок сегодня будет не совсем обычный.

Тишину нарушал лишь шелест листвы и далекий стук дятла. В этой звенящей тишине каждый звук казался оглушительным, каждый шорох – предвестником рокового выстрела.

У вас есть право выбрать оружие. Какое оружие вы выберете? – спросил секундант.

– Пистолет, – без сомнения ответил я.

– Хорошо, – учтиво кивнул тот.

Он поднял прислоненный к дереву футляр, открыл его и, неся перед собой, подошел ко мне. От секунданта разило дорогим одеколоном, который не мог скрыть запах страха, исходивший от него.

– Прошу, сударь, – проговорил он, стараясь придать голосу твердость, – выберите оружие.

Я пристально посмотрел на пистолеты. Оба были искусно изготовлены, с инкрустированными рукоятями и воронеными стволами. Они казались абсолютно одинаковыми, но я знал, что это лишь видимость. В дуэльном оружии малейшая разница в весе, балансе или спусковом механизме могла решить исход поединка.

Я медленно протянул руку и взял правый пистолет. Подержал его в руке, ощущая холод металла, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем так же тщательно осмотрел второй пистолет. Секундант Валеева напряженно следил за каждым моим движением, боясь упустить хоть малейший признак подтасовки.

Я вернул первый пистолет на место, сказал:

– Я выбираю этот.

Купец облегченно вздохнул и забрал футляр. В его глазах мелькнуло что-то похожее на торжество.

«Он думает, что я выбрал наугад», – подумал я, едва заметно улыбнувшись. На самом деле я заметил едва уловимую разницу в весе пистолетов. Правый был чуть легче, что говорило о возможном дефекте в стволе. Это был небольшой шанс, но в этой смертельной игре я был готов ухватиться за любую возможность.

– Господа! – крикнул секундант Валеева, обращаясь к нам обоим. – Давайте обсудим результаты дуэли – что будет считаться знаком того, что дуэль окончена?