Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 200 (всего у книги 314 страниц)

Третий взмах!

И монстры продолжили экзекуцию.

С каждым моментом поместье все больше и больше обваливалось. Чудовища, рожденные из камня и мрака, продолжали свою разрушительную работу, уничтожая все, что стояло на их пути. И в этом разрушении они ощущали настоящее свое удовольствие.

– Смотри! – повторил Гневан и создал еще конструкт.

В тот же миг перед из трещин земли вырвались черные щупальца. Они принялись обвивать остатки здания, то, что не смогли уничтожить каменные гиганты.

Вновь захрустела кладка. Трещины, словно змеи, пробежали по фундаменту, и из них с грохотом стали еще вылезать щупальца. Толстые, словно стволы старых дубов, и покрытые грубой, серой кожей, изрезанной глубокими бороздами, они принялись уничтожать дом.

Щупальца двигались медленно, но с упорством и неумолимой силой. Они захватили стены поместья, словно огромные змеи, обвили их и стали тянуть в разные стороны. Кирпичи сыпались с треском, деревянные балки ломались под неимоверной силой, а огромные окна разлетелись в дребезги.

Из каждой трещины, рассекающей землю, вырастало все больше и больше щупалец. Они расползались по поместью, словно огромные пауки, запутывая его в свою липкую сеть. В воздухе стоял удушающий запах влажной земли и гнилого дерева.

Поместье поддавалось натиску щупалец, словно хрупкая игрушка в руках гиганта. Каменные фундамент, когда-то символ незыблемой твердыни, теперь был покрыт трещинами, сквозь которые пробивалась темная, непроглядная тьма.

– Смотри! – разлетелся его триумфальный крик и Гневан разразился смехом.

Я почувствовал как невидимая сила, удерживающая меня, начала спускать меня вниз. Я не мог глядеть на то, что произошло, но человек в черном намерено подтащил меня ближе к разрушенному строению.

– Ты проиграл! – прошептал Гневан, и направился ко мне. В руке у него по-прежнему был меч. – Ты проиграл!

Глава 19

– Ты слишком рано делаешь выводы! – прохрипел я, призывая все мыслимые силы, которые имел.

Точнее их остатки.

Внутренние резервы были затрачены на сложный бой, и пришлось пользоваться тем, что успело накопиться за это небольшое время.

И потратить силы я решил не на создание спасительного заклятия и лечебных эманаций. А на боевой конструкт. Ситуация сложная. И удар будет один единственный. На большее уже не остается ни сил, ни времени.

Человек в черном приближался. Он ощущал свое превосходство, и как это больно бы не было, это и в самом деле было так. Гневан взялся словно бы ниоткуда. И где бы он ни был, времени он там зря не терял.

Магия его была сложной, не поддающейся расшифровке, путанной, словно сплетенной из сотен разных нитей – шелковых и шерстяных, хлопковых и кожаных.

Поэтому бить нужно было не в этот канат магии, который он сотворял, пытаясь угадать какую нить перерубить, чтобы ослабить поток. Это бессмысленно. Нужно бить в тот узел, который и создает все эти сотни нитей. А это сложно. Но реально.

Мне хватило того времени, которое я провел с Гневаном, чтобы кое-что понять. Он безумен. И все его безумство лежит на той силе, что храниться под башней. Огромная сила, невероятная, неисчерпаемая, она может многое. Почти все. И это осознание порой может свести с ума тех, кто не готов получить огромную власть.

Гневан сказал, что работал раньше в шахте. Видимо каким-то образом он наткнулся на один из потоков силы, который окутал его с ног до головы, проник в разум и там, влившись в его собственную суть, превратился в голос Всемогущего, который и сказал, что нужно делать.

«Удивительно, – подумал я. – Но сила дала ему и отсрочку времени. Он совсем не постарел за эти девяносто лет».

Конструкт был готов. Боевые печати, способные вытянуть силу, код которой я привязал к силе башни. Способно ли это было остановить человека в черном? Я не знал. И даже испытывал некоторое замешательство и сомнение.

Но отступать уже было нельзя.

Человек в черном взмахнул мечом. По лезвию оружия пробежалась молния.

Я приготовил конструкт. Еще мгновение – и…

Я почувствовал, что сила, которой напитал противник меч, была черной, содержащей мою суть. Как⁈ Это значит, что ничего уже не поможет…

– Александр! – раздался пронзительный крик.

Это была Агнета.

Каким-то удивительным образом она выбралась из разрушенного дома и бежала к нам.

– Нет! – только и успел выкрикнуть я.

Человек в черном обернулся. На лице его сияла ухмылка.

Агнета не остановилась, напротив ускорилось. В ее руке что-то было.

«Что она делает?»

Вопрос был риторический, Агнета хотела спасти меня. Причем рискую собой.

Нет, я не позволю человеку в черном лишить жизни ни в чем неповинного…

Стиснув зубы, я активировал магический конструкт. Черный шар, по поверхности которого побежали энергетические вспышки, затрещал.

Я сразу же почувствовал дикую слабость – конструкт забрал почти все, выжигая силы. Ноги едва не подкосились, руки задрожали, с трудом удерживая шар.

– Александр, он сильней! – во все горло прокричала Агнета.

И кинула в нашу сторону то, что держала в руке.

Это оказался небольшой красный шарик, переливающийся в тусклом свете. Я понял, что артефакт, наверняка из шахты, но какой-то другой, не аконит.

Понимая, что новое заклятие смешает все карты, я швырнул и свой конструкт, надеясь на то, что успею опередить красный шар.

Не успел.

Зачем Агнета пришла сюда? И что активировала? Разобраться не было времени.

Человек в черном бросил взгляд на шар. И одним ударом меча рассек его на два куска. Артефакт разбился и тут же из осколков вспыхнул яркий свет, окутывая все в округе.

Следом полетел и мой шар. Едва на него упал свет, как произошло смешение. две формулы, взаимопроникая друг в друга, создали что-то иное, неуправляемое.

Упругие волны магических эманаций разлетелись во все стороны. Я почувствовал колючую боль, но не смог ничего предпринять – уже не оставалось сил.

Все вокруг подернулось туманом, каким-то странным, похожим на тот, что обычно висит в междумирье…

Что⁈

Я не мог поверить собственным глазам. Что произошло? Почему ткань бытия истончилась так сильно, что стал виден этот туман? И где Гневан?

Я плыл. Слои реальности утаскивали меня прочь, беззащитного, обессиленного прочь. И это было мое спасение. Спасение, против моей воли. Но мой противник… Где он? Остался в нашем мире? Или его тоже утащило прочь?

Как бы мне хотелось, чтобы его тоже засосало вместе со мной. Так есть шанс не дать ему сделать то, что он собирался. А я помнил, что показывали мне хрустальные шары. Я помнил все варианты развития будущего, которое ожидало нас, если Гневан свершит то, что задумал.

Видимо такая концентрация столь разной по своей сути магии привела к выжиганию слоев реальности. И я провалился в эту дыру.

Перед глазами все плыло, и я уже не знал что это – туман межреальности или мое сознание начинает отъезжать.

Во всем теле вдруг ощущалась невероятная легкость. Я почувствовал, что начинаю падать, но уже не смог ухватиться хоть за что-то. Да, это ощущение мне уже было знакомо. Слишком знакомо. Я проваливался в другой мир. Не по своей воле, но от этого становилось не легче, потому что казалось, что я позорно сбежал. Но нет, я не сбежал!

Тяжелое приземление отдалось болью во всем теле. Я понимал, что мог оказаться где угодно и что вокруг может быть в равной степени и стая домашних мягких кошек, и рогатые голодные демоны-людоеды. Но сил не было даже поднять голову. Я лишь видел голубое бескрайнее небо и ощущал странную тягучую боль в левом плече.

Силы приходили нехотя. В глазах рябило, голова гудела.

Я попытался подняться, но ноги отказали. А еще я почувствовал резкую боль в левой руке. Посмотрел вбок и увидел кровь, сочащуюся из глубокой раны. А вот и сама причина появления ранения – заостренная деревяшка, торчащая из земли.

– Твою мать! – выдохнул я.

Быстрый осмотр показал, что кольев было несколько. Их разместили сюда не просто так, целенаправленно. И если бы я упал чуть левей, то приземлился грудью точно на острие. Шансов выжить в таком случае у меня просто бы не было. Какая сволочь поставила эту ловушку сюда? И для какой цели?

Когда зрение вернулось окончательно, и туман из головы прошел, я вдруг понял еще одну не самую приятную вещь. Я был не на поверхности земли. А в яме. Именно в ней кто-то и смастерил эти колья.

Яма с кольями…

Осознание для чего это все нужно пришло вместе с протяжным гортанным рыком, раздавшимся снаружи. Медведь!

Я вновь попытался встать, но сделал это нервно, резко, из-за чего чуть не потерял сознание. Боль яркой красной вспышкой ударила по мозгам, заставляя застонать.

Я попытался схватиться за кол, но рука дрожала, а сил практически не осталось. Судорожная попытка создать лечебный конструкт тоже ни к чему не привела, только еще больше стало больней.

– Черт! – простонал я, понимая, как сильно влип.

Еще один звериный вопль раздался, теперь уже совсем близко.

Нужно взять себя в руки. У меня есть пистолеты, но с колом в руке они мне не сильно помогут. Значит нужно избавиться от деревяшки. Сквозь боль, сквозь слабость, сквозь невозможное.

Сделав несколько глубоких и частых выдохов и вдохов, я приподнялся. Совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы вызвать во всем теле такую волну боли, что пришлось некоторое время концентрироваться на том, чтобы не потерять сознание. Пульсирующая боль отвлекала от всего на свете, заставляя сузить взгляд до единственной красной точки.

Нужно не задерживаться с этим делом. Кровь сочится из раны и времени у меня очень мало. Нужно как можно скорей ее останавливать, в противном случае я просто отключусь и умру, не приходя в сознание.

Над головой зависла тень. Я поднял взгляд и увидел морду медведя, с любопытством меня разглядывающего.

В нос ударил звериный крепкий запах, от которого стало не по себе.

Медведь.

Он был огромен, стар и космат. Неопрятная шерсть бурыми клочьями торчала во все стороны. В некоторых местах она была подпаленной. Внизу, у подбородка, свисала слипшимися сосульками.

На некоторое время взгляд мой прилип к пасти животного. Огромные желтые клыки были острыми как бритвы, с некоторых свисала тонкая тягучая слюна.

Медведь шумно втянул воздух, фыркнул. Посмотрел на меня. Вновь стал принюхиваться, жадно, двигая впалыми боками. Запах крови привлек его внимание. Шерсть поднялась на загривке зверя. Медведь попытался лапой достать до меня. Огромные когти просвистели совсем близко.

Моя рука невольно потянулась к оружию. Я вытащил пистолет, щелкнул предохранителем.

Медведь опять принюхался. Этот запах – горелого пороха, – был ему знаком. И явно не нравился.

– Что, слишком много плохих воспоминаний? – зло прохрипел я, видя на шерсти отметины от пуль.

Если попытаться выстрелить прямо в глаз животному, то есть шанс…

Нет. Опасно. Зверь дернуться, и может завалиться прямо на меня. А с учетом моего положения приземление сверху еще трехсот килограммного животного мне будет лишним. Тогда мои шансы, и без того маленькие, станут минимальными. Мне не выбраться.

Понимая, что просто так меня не достать, медведь отошел от ямы. Я прислушался. Он осторожно кружил вокруг рва, ступая мягкими лапами по траве, словно размышляя как поступить дальше. Человеческое тело, живое, еще теплое, надетое на кол, словно шашлык, притягивало все его внимание и просто так, голодный уходить он отсюда не собирался.

Страх придал сил. В крови забурлил адреналин. Я стиснул челюсти и резко дернулся вверх.

Боль обожгла, заставила закричать.

Но это дало свои результаты – я был ровно на половине пути от освобождения.

Смахивая крупные ледяные капли пота с лица, я дышал, молясь лишь о том, чтобы не потерять сознание.

Нужно выждать. Не спешить. Медведь в яму не полезет. К тому же у меня есть оружие. Значит преимущество на моей стороне. Нужно только не потерять сознание. Только не…

Медведь вновь глянул в яму, пытаясь понять, что там делает кусок мяса?

– Что ты смотришь? – не выдержал я. – Сегодня тебе суждено остаться голодным! Пошел прочь!

Медведь с любопытством уставился на меня. А я продолжал кричать, больше чтобы раззадорить себя, чем отпугнуть животное.

– Ну! Чего смотришь, морда? Сейчас я тебе задницу надеру! Только освобожусь!

Глубокий вдох – и рывок.

Перед глазами все поплыло. Я только успел направить свое тело в сторону, чтобы вновь не упасть на кол. И обмяк, потеряв сознание.

* * *

Влажное теплое дыхание. Крепкая вонь зверья и испражнений. Что-то твердое, царапнувшее по ране. Именно это прикосновение и вывело меня из обморока. Я открыл глаза и увидел совсем рядом медведя, который перегнулся через край ямы и пытался подцепить меня когтями, чтобы вытащить наружу, словно рыбу из пруда.

Я вскрикнул, попятился в сторону. Вновь вернулась боль, но она была отрезвляющей, заставляющей действовать. Медведю мои движения не понравились, он заревел, словно бы говоря, чтобы я оставался на месте. Но просто так давать в лапы зверю я не собирался.

Короткая потеря сознания перезагрузила мой организм. Я почувствовал небольшой прилив сил, вызванный притоком адреналина. Это будет длиться не долго, а потому нужно спешить.

Я стянул с себя куртку, обвязал ей рану, стягивая рукава как можно сильней. Потом отполз в противоположную от медведя сторону.

Зверь вновь зарычал. А потом, перегнувшись еще сильней, пытаясь меня достать, вдруг потерял равновесие и грузно упал в яму.

Приземление его было удачным, в отличие от меня. Огромная туша упала рядом с кольями.

Медведь зафыркал, пытаясь осознать произошедшее. Потом повернул башку в мою сторону. Черные немигающие глаза взглянули на меня.

В правой руке у меня уже был готов пистолет, и я надеялся теперь лишь только на него.

– Лучше не стоит, – предупредил я зверя, словно тот понимал человеческую речь.

Взгляд медведя упал на оружие.

Влажный бурый нос вновь задвигался, исторгая вместе с выдыхаемым воздухом капельки влаги. Пасть невольно открылась. Да, аромат крови не давал зверю покоя и даже оружие в моей руке останавливало лишь на время, заставляя все время взвешивать и принимать непростое решение.

«Когда-нибудь он решит рискнуть», – подумал я, осторожно поднимаясь на ноги.

Боль крутила и жгла, но сейчас она отошла на второй план. Я смотрел на медведя. Он – на меня. И битва взглядов продолжалось довольно долгое время. Мы принялись очень медленно ходить по кругу, внимательно следя за каждым движением противника, выжидая, кто же начнет первым атаку.

Высота ямы была не такой большой, но выбраться мне самостоятельно отсюда едва ли получится. Тем более с раненной рукой. Да еще этот медведь…

Первым не выдержал зверь. Издав дикий жуткий рев, он рванул в атаку. Раскидывая лапой в разные стороны колья, кружа их и сминая, он подскочил ко мне и ударил лапой. Когти, больше похожие на серпы, пролетели в считанных сантиметрах от моего виска.

Я отклонился. И нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел. Пуля угодила зверю… в лоб!

Какого черта? Я метился в глаз. В глаз! Вновь выстрелил. И вновь пуля ударил в лоб, чем только сильней разозлила животное.

Сбит прицел у пистолета? Нет, я им даже не пользовался, потому что у меня есть дар всегда стрелять точно. Но сейчас…

У меня задрожала рука. Неужели дар пропал? Разве такое бывает?

Я вскинул руки, приметился. И выстрелил.

Выстрел получился не столь удачным, пуля угодила в глаз, но не точно, уйдя чуть выше. Для охотника такой результат удача. Но не для меня. Погрешность точности – это брак.

Медведь взревел. Дернулся, но сразу же обмяк, затих. Пуля сделала свое дело. Только вот я был сейчас не рад. Я пытался судорожно разобраться в том, что же со мной случилось. Почему я не смог сразу попасть в животное? Ведь дар… у меня был дар… был…

Пытаясь сохранить самообладание, я осторожно подошел к зверю, ткнул его носком ботинка. Мертв.

Теперь нужно выбираться из ямы. И для этого я решил использовать тушу медведя.

Закрепив повязку на руке сильней, я приготовился лезть вверх. Для этого осторожно взобрался на медведя. Он был мягкий и больший, позволяя выиграть несколько десятков сантиметров и подняться чуть выше.

Мне удалось зацепиться за корень, подтянуться. Чертыхаясь, с трудом подтягиваясь, я все же выбрался наружу. Некоторое время пришлось просто валяться в траве и тяжело дышать – нехватка сил давала свое. Я ощущал, как бьется в висках сердце, тяжело и надсадно. Потом, когда дыхание немного пришло в себя, а сердце замедлилось, я встал. Огляделся.

Местность ожидаемо была незнакомой. Лес, вековые деревья, тропинка, ведущая в чащу. Опасности не ощущается. Впрочем, как и потоков магии. Есть ли тут она вообще? Проверить это я сейчас не мог – едва хватало сил, чтобы идти.

Понимая, что больше вариантов у меня нет, я двинул по этой тропинке. Нужно найти портал, чтобы как можно скорей вернуться назад, домой. Потому что там была одна неизвестность. Впрочем, как и здесь.

Глава 20

Лес встретил меня тишиной и густым запахом сосновой смолы. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, рисовали на земле причудливые узоры. Деревья стояли близко друг к другу, их ветви переплетались, образуя сплошной зеленый свод над головой. Под ногами хрустели опавшие листья, устилающие землю толстым ковром.

Я шел уже несколько часов, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Удалось собрать немного трав, которые я использовал для остановки кровотечения и притупления боли. Но это временная мера. Нужно что-то более надежное.

Решив немного отдохнуть, я остановился у кряжистого дерева и вдруг услышал из глубины леса протяжный крик, такой пронзительный, что у меня по спине пробежал холодок. Я вгляделся в густую зелень. Сквозь листву мелькнул проблеск рыжих волос, а затем раздался топот копыт.

Я инстинктивно пригнулся к земле, прячась за густыми кустами. Из-за деревьев выскочила девушка с пышными рыжими волосами и зелеными, полными ужаса глазами. Одежда девушки выдавала в ней жительницу деревни, причем не из богатых.

За незнакомкой мчались всадники. Их фигуры, обтянутые в темные, бесформенные одежды, казались жуткими. На их лицах, скрытых капюшонами, не было никаких черт. Лишь блестящие глаза, смотревшие пусто и холодно.

Какого хрена⁈

В руках у всадников были огромные крючья, которыми они то и дело пытались зацепить беглянку. Но та все время оказывалась ловчее их и в последний момент ускользала.

Девушка, не сбавляя скорости, мчалась сквозь лес, напролом, оглядываясь через плечо. Ее крик, полный отчаяния, эхом разнесся по лесу. Я затаил дыхание, наблюдая за погоней. Всадники, казалось, не замечали меня, сосредоточившись на своей жертве. Девушка, не имея возможности убежать, стремительно свернула в узкую тропинку, исчезая из виду. Я остался один, в тишине и одиночестве, с мурашками, бегущими по коже.

Сердце колотилось в груди, как бешеная птица. Я не мог сидеть на месте, хотел помочь девушке, но понимал, что в одиночку против этих странных всадников мне не справиться.

Разум твердил – это не мой мир и не мое дело. Зачем вообще вмешиваться в это? Но сердце было не на месте. Я чувствовал, что дело тут не чисто.

Я осторожно выбрался из укрытия и пошел по тропинке, ведущей вглубь леса. Вскоре обнаружил следы погони. Тропинка была покрыта отпечатками копыт, а на листьях лежали небольшие капельки крови. Я осторожно продвинулся вперед, постарался не ставить ног на мокрые листья. Страх уже немного отступил, сменившись неким непонятным чувством долга перед незнакомой девушкой.

Впереди тропинка вывела меня на небольшую поляну. Она была окружена высокими деревьями, которые создавали причудливые тени. Я заметил небольшой ручей, журчащий посередине поляны. На его берегу, у подножия высокого дуба, лежал небольшой кусочек ткани одежды той самой беглянки. Я пригнулся и поднял его. Это был кусок платья девушки.

Я понял, что она была здесь и погоня прошла и через эту поляну. Но куда она убежала? Всадники еще не появились, но я чувствовал, что они близко. Я огляделся вокруг, ища какой-нибудь след, который бы указал на ее местонахождение.

И довольно скоро нашел его. Девушка спряталась в кроне дерева, но выдавала себя дрожью.

– Эй! – произнес я, подойдя ближе. – Они быстро найдут тебя тут. Нужно спрятаться в другом месте.

Девушка испуганно поглядела на меня.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал я, показывая открытые руки. – Слезай. Они скоро будут здесь.

И словно в подтверждение моих слов в чаще леса послышалось лошадиное ржание.

Девушка задрожала еще сильней.

– Послушай, нужно спешить! Ты меня понимаешь? – я уже начал терять терпение.

Зачем вообще я вожусь с ней? Нужно было пройти мимо. Не мое это дело! А сейчас найду еще себе неприятностей на свою голову. А с учетом того, что у меня и с меткостью вдруг то-то стало неладно…

– Так ты идешь? Нет? Тогда я ухожу.

– Постой, – внезапно произнесла девушка, подавшись чуть вперед.

Ловко спрыгнув с ветки, она с опаской глянула в сторону, откуда раздавался топот копыт и ржание.

– Скорее! – сказал я. – Я видел вон там, в зарослях, пещеру. В ней можно укрыться. Идешь?

Девушка кивнула.

– Подожди, – сказал я, доставая из кармана лоскут ткани – кусочек от юбки девушки.

– Запутаем след, – пояснил я, прикладывая ткань за деревом, чтобы было понятно, что девушка ушла в другую сторону.

Когда все было сделано, мы рванули в укрытие.

Пещера была довольно просторной, потолок вздымался вверх, образуя свод, освещенный тусклым светом, проникающим через узкий вход. Каменные стены были покрыты мохом и лишайниками, создавая впечатление мягкой, бархатной обивки. В воздухе витал влажный, землистый запах, смешанный с ароматом сырой глины. На полу, покрытом слоем сухой листвы и мелкими камешками, лежали небольшие камни, похожие на следы древнего очага.

Я осмотрелся внимательнее. В дальнем конце пещеры блеснул небольшой ручей, падающий с высоты и образующий небольшое озеро. Над водой висело туманное облако пара, добавляя пещере загадочности. На стенках пещеры я заметил необычные рисунки, вырезанные в камне. Это были не простые каракули, а замысловатые узоры, сочетающие в себе геометрические фигуры и мистические символы.

– Тут и до нас кто-то укрывался, – произнес я, разглядывая рисунки.

– Меня зовут Лариель, – произнесла девушка.

– Александр, – ответил я.

– Спасибо тебе за то, что помог мне.

Я не знал, что ответить и лишь пожал плечами.

Мы сидели в тишине, вслушиваясь в шум капающей воды и шелест ветра за входом в пещеру. Я не мог оторвать взгляд от ее глаз, от необыкновенной силы и загадки, которую я в них увидел.

– Ты – ведьма? – прямо спросил я, чувствуя от нее магические эманации и силу.

Лариель кивнула.

– Поэтому они за тобой и гнались?

– Ты не обычный человек, Александр, – сказала девушка, ее голос звучал нежно и таинственно. – Ты чувствуешь магию, ты ее видел и в этом лесу, и в этой пещере. И во мне.

Я удивился.

– Как ты узнала?

– Ты ведь сам сказал, что я ведьма! – ответила она, улыбнувшись слабой улыбкой. – Я чувствую магию во всем. И я чувствую ее в тебе. Поэтому поняла, что ты не один из них.

Лариель поднялась, подошла к стене, на которой были нарисованы символы.

– Это – древние знаки, – сказала она. – Они хранят тайну этого леса и его жителей. Я чувствую их силу, я вижу их духов. Когда-то я была из одного с ними племени. Когда-то очень давно.

Я увидел в ее глазах грусть. Хотел немного успокоить ее, но вдруг почувствовал, что силы вновь начали покидать меня, все завертелось перед глазами. Я едва удержался на ногах.

– Вы ранены.

Она подошла ко мне, и я почувствовал от нее запах дыма и трав.

– Да, так, ерунда, – отмахнулся я, хотя и чувствовал, что сил совсем нет.

– Вам нужно лечение. Присядьте.

– Все нормально.

– Не спорьте. Я вам помогу.

– Ты что собираешься делать? – насторожился я.

– Не бойтесь, будет не больно.

– Я и не боюсь, просто… Ай!

– Извините. Потерпите, будет немного щипать, потом полегчает.

Лариель усадила меня на большой камень, осторожно сняла рубашку, осмотрела рану. Я тоже глянул и ужаснулся. Как еще не задел важные артерии? Сплошное месиво. Острый кол пробил кожу и мышцы. Кость, кажется, не задета.

– Удачно упали, – произнесла девушка, внимательно осматривая ранение.

А потом прислонила ладонь к моему телу. Я почувствовал тепло, а потом и вовсе жжение. Когда Лариель убрала ладонь, кровь перестала течь, а кожа вокруг стала заметно затягиваться и заживать.

– Нужно наложить печать на саму рану, тогда будет легче, – произнесла девушка, продолжая совершать манипуляции.

Я видел, как она создает что-то на подобии магических конструктов, но выглядели они совсем не так, какими я привык их видеть. Абсолютно не те законы построения она использовала, и ощущалось, что все это было взято не из учебников, а прошло многовековые испытания проб и ошибок.

Рана на глазах затягивалась. Едва заметные белые нити стягивали ее, запечатывая магическими слепками и лечебными печатями.

– Вот и все, – сказала Лариель, устало вытереть пот со лба.

Было видно, что лечебные заклятия дались ей с трудом.

– Спасибо, – ответил я.

– Пока рано благодарить. Я разобралась только с раной.

Я вопросительно глянул на девушку, сказал:

– Я чувствую себя гораздо лучше.

– Это только временно, – после паузы ответила Лариель. – Я почувствовала в твоей душе трещину.

– Что? Трещину в душе? Что это вообще такое значит?

– Я и сама не знаю, – пожала плечами Лариель. – Я лишь увидела ее. Трещина свежая. Значит, не сразу поймешь, на что это влияет.

– Я не совсем понимаю…

– Трещина в душе всегда на что-то влияет.

– А на дар? На дар может влиять? – спросил я, внезапно поняв, в чем дело.

– Дар? Какой дар? – не поняла девушка.

– Ну дар! Способность! У вас такого разве нет?

Девушка смотрела на меня непонимающе.

– Черт! – выругался я.

Теперь начинает картина складываться. Эта неведомая трещина в душе сбила мне все настройки с моим даром. Теперь я стреляю как близорукий кадет первого курса.

– Но и это еще не все… – после долгого молчания сказал девушка.

– А что еще? – еще более насторожено спросил я.

– Кол, на который ты упал, был не простым. Кто-то нанес на него яд и заклятия.

– Твою мать! – тихо выругался я. – Сильный яд?

Девушка кивнула.

– Я убрала первое воздействие, поставила блок. Но это ненадолго. Яд скоро разъест печать.

– Есть возможность убрать эту гадость?

– Для этого нужно идти к Аргусу, это старейшина. Он знает в отравляющих заклятиях гораздо больше моего.

– Через сколько яд вновь начнет действовать? – спросил я, прикидывая – а что, если я успею свалить отсюда до того, как отрава убьет меня?

У себя в мире я бы смог расправиться с этой гадостью гораздо быстрей. Нужно только попасть к себе.

– Еще до заката, – совсем тихо ответила Лариель.

Я вновь выругался. Вряд ли я успею найти выход до заката. Значит нужно найти старика.

– Проводишь меня к этому вашему Аргусу? – спросил я.

Девушка кивнула. Это немного успокоило меня.

– Сейчас немного отдохнем и двинем в путь, – пояснила Лариэль, собирая с пола камешки.

– А это еще зачем? – спросил я.

– В пути пригодится, – загадочно ответила девушка.

Я глянул на свою рану, которая успела полностью затянуться. Боли тоже не ощущалось.

– Никогда не видел ничего подобного, – признал я, рассматривая практически ювелирную лекарскую работу.

– Это наша местная магия, – улыбнулась девушка. – А ты…

– Я не отсюда, – кивнул я. – И мне нужно как можно скорей вернуться назад.

Я глянул на девушку, взвешивая – стоит ли ей говорит про портал? Она помогла мне. Я тоже помог ей.

– Послушай, мне нужно кое-что найти…

– Портал? – спросила прямо девушка, чем очень сильно удивила меня.

– Ты знаешь про портал?

– Конечно. Все про него знают.

Я насторожился.

– Видимо не просто так? С ним что-то не так? Он давно не работает?

– Нет, работает. Только находится в одном месте… – девушка подбирала слова, чтобы как можно аккуратней сообщить мне главное.

– Где? Где он расположен?

– В месте, которое называется Омут Безмолвия.

– Название мне не нравится, – скривился я. – И чего же там ждать?

Я понимал, что ничего хорошего, но то, что сказала девушка, заставило меня надолго задуматься.

– Омут Безмолвия… – начала она, голос ее стал тише обычного, словно она делилась страшным секретом. – Место, где тишина тяжелее свинца. Там не поют птицы, а ветер, даже когда ревет, звучит как шепот. Говорят, вода в нем чернее ночи, и никогда не отражает небо…

Она сделала паузу, словно что-то вспоминая.

– Поговаривают, что древние боги запечатали там врата в другой мир. И если о них забыть, то врата могут снова открыться. А тогда… тогда в наш мир придут тени, которые не должны видеть солнечный свет.

Лариель посмотрела на меня, и её глаза блеснули странным отблеском.

– Опасность там не только от тех, кто из-за врат выходит. В самом омуте живет нечто… нечто, что крадет голос. Тот, кто долго смотрит в омут, забывает, как говорить. А потом и думать. Остается только пустая оболочка, брошенная на волны. Он сходит с ума. Окончательно. Навсегда.

Лариель замолчала.

– Я готов идти туда, – ответил я.

А что мне еще оставалось делать?

– Но сначала нужно зайти к Аргусу, – напомнила девушка. – Он тут не далеко живет.

Лариель подошла к выходу из пещеры, прислушалась.

– Всадники ушли, нам можно идти.

Мы вышли наружу.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, освещая нам путь. Девушка шла впереди, легко переступая через переплетенные корни, словно танцуя на сцене. Я шел за ней, то и дело натыкаясь на словно бы невидимые выступы и ветки.

– Так все же, почему всадники охотились за тобой? Они весьма странно выглядели. Без лиц…

– Это гончие, – совсем тихо произнесла девушка. – Не люди. Они хотели заполучить мою душу. Я обладаю силой. Даром, так это у вас называется?

Я кивнул.

– Они охотятся на таких, как я. Чтобы заполучить эту силу. Если бы меня поймали, то меня ждали бы жуткие пытки. А потом… смерть.

Лариель опустила взгляд, едва не плача.

– Все позади, – успокоил ее я. – Я не дам тебя в обиду.

Мы двинули дальше.

– Смотри, – сказала Лариель, указывая на ярко-синий цветок, растущий у подножия старого дуба. – Это цикорий. Его корни используют для лечения желудка. А цветы помогают от боли в глазах. Говорят, что если положить цикорий под подушку, он отгоняет дурные сны.

Я смотрел на цветок с интересом. Я никогда не видел лес таким живым. Каждое растение для Лариель было не просто травой, а другом, помощником, хранителем тайны.

– А вот и папоротник, – продолжила девушка, поглаживая его листья. – Папоротник отгоняет злых духов, а его корни используют для лечения ран. Но будь осторожен, не трогай его в полнолуние – он может принести несчастье.

Она указала на красноватую ягоду, висящую на кусте.

– Это ряска. Ягоды ряски отгоняют злые глаза и защищают от нечисти. А ветки можно вешать над дверью, чтобы в дом не зашли незваные гости.