Текст книги ""Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Семен Кузнецов

Соавторы: ,Тим Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 227 (всего у книги 314 страниц)

Глава 8

– Все азиаты – сумасшедшие, – произнес один из охранников.

– Тем более те, кто в ранге Терракотового Адепта, – поддержал его другой, безучастно смотря на тело Кондора.

– Слышал, у них там отношение к собственной жизни как у самураев – в любую минуту готовы умереть. Их там, в кишлаках и храмах, учат принимать смерть без страха – выдают каждому по ампуле и заставляют выпить – мол, одна из доз отравленная. Кто зассал – на мороз гонят, розгами до полусмерти лупят, позорят.

– Судя по тому, что произошло – слухи не врут, – кивнул первый. – Видел как басурманин легко отраву проглотил?

– А то!

– Его надо спасать! – не унимался я, накладывая заклятие за заклятием – вытягивающее, заживляющее, блокирующее, рассеивающее.

Но все было бессмысленно – даже мой разум это понимал. Кондор мертв. Окончательно.

Заклятия упирались в холод неживого и тухли, не выполнив своей функции.

– Оставь его в покое, – сказал первый охранник. Потом кивнул своему напарнику: – Давай тело в багажник закинем – и рвем отсюда, пока из Дворца охрана не вылезла.

Труп ловко закинули в машину. Мне сказали ехать к Бартынову – чтобы объясниться. Я согласился.

Так мы и двинули с трупом в багажнике к боярину Верховной палаты.

* * *

– Мертв, говоришь? – вновь переспросил Бартынов, поглядывая на меня.

Я кивнул.

Охранники подтвердили.

Вновь я был в кабинете Бартынова и этот поход в гости не доставил мне удовольствия.

– Он раскусил ампулу с ядом, – пояснил я, глядя как Бартынов затачивает карандаш – не точилкой, ножом, умело орудуя лезвием и срезая стружку за стружкой.

– То есть он не сможет нам что-то сказать по поводу нашего дела? – продолжил расспрос Бартынов, рассматривая кончик карандаша со всех сторон – острота показалась ему не достаточной и он продолжил заточку.

– Не сможет, – нехотя ответил я. – Но мы можем осмотреть его одежду – карманы, сотовый телефон, вещи. Наверняка что-то найдем. Хоть какую-то ниточку, которая сможет привести нас к заказчику.

Бартынов глянул на охранника. Тот подошел к столу, положил ключи и пачку сигарет.

Хозяин комнаты рассмотрел вещи. Сказал:

– Думаю, это не о многом нам расскажет.

– А телефон? – в отчаянии спросил я. – У него должен быть телефон – как-то же он связывался с Герценым!

– Телефона, как видишь, нет.

– Надо вновь осмотрел одежду – тайные карманы, подкладку, все, куда можно спрятать вещи!

Бартынов вновь посмотрел на острие карандаша, удовлетворенно кивнул.

Потом поднялся.

– Зря мы затеяли все это, Максим, – вздохнул он, подойдя к окну и задумчиво глядя наружу. – Зря.

– Нет, постойте! Не хотите же вы…

– Сегодня ездил в магазин ритуальных услуг, – задумчиво произнес Бартынов. Говорил он это словно бы самому себе и не ждал от меня какого-то ответа. – Покупал гроб для своего сына. Оказывается очень большой выбор различных гробов есть – дубовые, из красного дерева, из амаранта, из кедра, даже из бакаута есть. Знаешь как еще называют бакаут? Дерево жизни. Странная какая-то ирония. Я из клена выбрал. Красиво смотрелось. Еще титановые и даже золотые предлагали гробы, но я не стал. В них же холодно будет!

Бартынов повернулся ко мне, посмотрел таким взглядом, полным смертельной тоски, что мне стало не по себе.

– Я надеюсь ты понимаешь, что смерть твоего отца не исправит ситуацию – она не может быть засчитана за смерть моего сына.

– Подождите! У меня есть еще два дня, вы же сами сказали!

– Что толку? – Бартынов вновь отвернулся к окну. – Смысла в дальнейших действиях я не вижу. Мне нужны доказательства причастности Герценых в убийстве Никиты. А ты мне что несешь? Труп азиата с ключами от машины в кармане и пачкой дешевых сигарет? Мне это считать доказательством? Может быть, просто поверить тебе на слово?

– Я докажу, – твердо произнес я, но и сам еще не знал как.

Бартынов усмехнулся. Потом, немного подумав, сказал:

– Я дал тебе три дня – я держу свое слово. Потом – сам придешь ко мне и… знаешь что сделаешь.

Я кивнул.

Руки мои тряслись. Я знал, что хотел от меня Бартынов в случае не выполнения задания.

– За свои слова надо отвечать. И ты за них ответишь. И подтвердишь свою невиновность, либо предстанешь перед небесным судом. Это будет по честному.

Я хотел уже было выйти, как что-то заставило меня остановится.

– Можно задать вам один вопрос? – наконец насмелившись, произнес я.

Бартынов взглянул на меня как на букашку. Но кивнул, снисходительно, делая одолжение.

– Задавай.

– Вы знаете что за организация такая – «Красные Казематы»?

Вопрос повис в воздухе как заноза.

Бартынов долго сверлил меня взглядом, от которого мне стало не по себе. Охранники тоже напряглись.

Наконец боярин спросил:

– Откуда тебе о них известно?

– Слышал, – уклончиво ответил я.

– Слышал он! – хмыкнул Бартынов. – Официально такой организации нет, она не зарегистрирована ни в одном реестре.

– Есть, – с нажимом ответил я, чувствуя, что Бартынов тоже это знает, просто не хочет говорить. – «Красные Казематы» существуют. Пусть и не официально.

– Максим, послушай, – аристократ достал сигарету, закурил. – Лучше не лезь туда. Ничего хорошего тебе это не сулит.

– И все-таки, кто они такие?

– Любопытство – это конечно хорошо, но не всегда оно играет на руку. «Красные Казематы» – это раковая опухоль Российской Империи. Она проросла метастазами практически во все направления правительства. И не только там. Их цели неизвестны. Про их лидеров и вовсе ходят какие-то нереальные легенды.

– Какие?

– Что они вовсе и не люди.

– А кто же?

– Не знаю, – пожал плечами Бартынов. – Призраки, фантомы, искусственный интеллект, маги, достигшие каких-то иных высот, за пределами людского сознания и возможностей – выбирай из этого любую версию, которая тебе понравится. «Красные Казематы» преследуют какие-то свои, порой не поддающиеся логике, цели. То они устраивают взрыв правительственного поезда, то финансируют строительство второго Дома управления. То убивают несколько высокопоставленных чиновников – министров, то устраивают самую большую благотворительную акцию. Впрочем, любое из этих действ и участие в нем «Красных Казематов» – лишь ничем не подтвержденные версии. Прямых доказательств нет. Лишь слухи, и в основном не самые хорошие.

– А вы сами – сталкивались с ними, с «Красными Казематами»?

Бартынов прищурил глаза, губы его стиснулись в одну тонкую едва видимую ниточку.

– Ты задаешь слишком много вопросов, хотя просил ответить всего лишь на один. Я ответил на него.

Бартынов нещадно раздавил сигарету в пепельнице.

– И, насколько я помню, у тебя только два дня осталось, а не целая жизнь. Время идет, стремительно, неумолимо. Не трать его на глупые вопросы.

– Но…

– Хватит! – рявкнул Бартынов. – Или я передумаю насчет своего обещания.

Охранники выпроводили меня из кабинета.

Я поспешил прочь.

Вышел на улицу и на мгновение замешкался – возле машины лежало тело Кондора, которое другие охранники уже успели вытащить. Но даже не это заставило меня остановиться. Смерть, присев на корточки, словно зверь, высасывала из головы азиата что-то черное, похожее на дым. Чавкая и постанывая от удовольствия, она зыркнула на меня, усмехнулась.

– Чего встал? – пробасил один из охранников, подталкивая меня вперед.

Смерть вновь принялась за трапезу, пожирая остатки души убийцы.

Стараясь не смотреть на этот ужас, я пошел к воротам.

Назад ехал в задумчивости. Была мысль позвонить Агнете, но я не стал – хотелось побыть одному.

Как теперь искать связь между Герцеными и убийством Никиты? Я не знал. Последняя нить в виде Кондора уничтожена.

* * *

Дома было тихо. Как сообщил Нианзу Александр уехал в город. Ольга гуляла в саду. Анфиса была у себя в комнате. Размеренная жизнь аристократов, у которых нет абсолютно никаких забот. Тех, чьим жизням не угрожает опасность.

Я попросил у китайца чашку чая, сам пошел в кабинет отца – нужно было срочно придумать новый план действий.

Но только вот никаких идей как назло не шло в голову. Ситуация была дрянной. Очень дрянной. И выхода, казалось, найти из нее просто не имелось.

Этот день можно было с легкостью назвать днем плохих новостей.

Позвонил Эммануил Рудольфович. Голос его был, вопреки обычному, предельно сосредоточен, серьезен.

– Максим Петрович, – произнес адвокат. – Плохи наши дела.

– Слушаю, – ответил я, готовясь к самому худшему.

– Сейчас мои люди выяснили кое какие моменты насчет предстоящего суда, который инициировал ваш старший брат Александр. В общем дело передали Нелли Федоровне Штерн.

– Кто такая эта Нелли Федоровна? – не понял я.

– Горгона – так мы ее зовем. Неприятная женщина. Из анонимных источников известно, что на нее есть выход. Но только не у меня.

– Что это значит?

– Что Александр, скорее всего, вышел на нее через нужных людей – думаю, тут помогли связи и знакомства из финансовой школы, – и готовит удар. Дата заседания назначена на ближайшую субботу. Это слишком скоро в таких делах, что только подтверждает мою теорию о уже решенном вопросе.

– То есть мне реально светит дурка?

– Насчет дурки это вы конечно преувеличиваете, – усмехнулся Эммануил Рудольфович. – Но отстранение от завещания вполне реально.

– Нет, не преувеличиваю, – ответил я.

Я не сомневался, что конечная цель именно такая. Врага надо добивать, а не оставлять под боком. Александр так и поступит – раздавит, посадит в самую суровую и дальнюю психиатрическую больницу, без права выписки и реабилитации.

– И какие наши дальнейшие шаги? – спросил я.

– Мы сейчас готовим встречный иск и ходатайство о смене судьи.

– Встречный иск?

– Верно. Будем оспаривать заключение Сан Саныча. Будем настаивать на том, что процедура выполнена в нарушение норм. Будем подключать другую экспертизу, которая признает вас вменяемым. Если надо, будем писать государю Императору о том, что идет наглая фальсификация с целью смещения с места законного наследника. Будем шум поднимать! Этого никто не любит.

– И каковы шансы, что все получится?

Адвокат начал что-то неопределенное мычать.

– Эммануил Рудольфович, я прошу вас – сделайте так, чтобы я не оказался в местах, где мне светит лоботомия. Я вам доверяю – больше мне из адвокатов доверять некому, потому что и знакомых адвокатов то нет. Но отец долгое время работал с вами – а это значит, что на вас можно положиться.

– Не переживайте, Максим Петрович. Я не раз говорил это вашему отцу – скажу и вам. Я отрабатываю каждый коин.

– Спасибо! Держите меня пожалуйста в курсе.

– Непременно! Вы главное не переживайте – все будет хорошо.

Хотелось бы в это верить.

Я положил трубку. Включил телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься от информации, сказанной адвокатом – прямо сейчас даже не хотелось об этому думать. Слишком гадко было на душе. Слишком… подло. И это родной брат? Не Герцен, не какой-нибудь безликий враг. А близкий человек.

– …пятый корпус вынужден был отступить на три километра вглубь. Напоминаем, что ожесточенные бои идут и днем и ночью. Установить контроль над первым кругом до сих пор не удалось. Сейчас столкновения идут в районе Железных Холмов. Как сообщают анонимные источники, близкие к военному штабу, противник осуществляет массовый переброс войск в район Низовья и Седьмицы. На наш официальный запрос ответа от пресс-службы Министерства войны Российской Империи так и не поступало. Мы будет держать вас в курсе новостей и сообщать…

Я выключил телевизор.

Вновь наступила тишина. Я некоторое время пялился на стену, пытаясь собрать мысли в кучу. Что делать? Как поступить? Куда идти? Сбежать, как изначально предлагал Вяземский? Нет. Убежать не получится.

Постучали.

– Войдите, – сказал я, отрываясь от лицезрения стены и узоров дорогих обоев.

В комнату вошла Ольга. Очень короткие шортики – заканчивающиеся на середине попы и толком ничего не закрывающие, обтягивающий топик, сквозь который выделяется все, что он должен закрывать. Я с трудом перевел взгляд в сторону.

Сестра посмотрела на меня, сидящего на кресле отца, улыбнулась.

Я почувствовал себя неловко.

– Я просто…

– Не надо оправдываться, теперь это твое законное место. Отец любил сидеть на этом кресле. Теперь будешь ты.

– Хотел подумать кое над какими вещами, а это единственная комната, куда…

– Не заходит Анфиса? – по лисьи улыбнулась сестра.

– Ольга, послушай, там такая ситуация случилась…

– Да вполне понятная ситуация, – махнула она рукой.

– Нет, правда!

– Про тебя с Анфисой я давно догадывалась. Ты парень видный, она молодая, у обоих кровь горячая.

– Догадывалась?

– Конечно. Я – девушка, такие вещи за километр чувствую.

– Я бы не хотел продолжать эти отношения, – хмуро произнес я. – Ошибкой и сиюминутной слабостью это все было.

– Дело твое, – безразлично пожала плечами сестра. – Я в твою жизнь не лезу, поэтому тебе решать.

– А ты что-то хотела? – осторожно перевел я разговор на другую тему.

– Да. Максим, надо поговорить, – сказала Ольга, зайдя в кабинет и запирая за собой дверь.

– О чем?

– Об Александре, – сестра села напротив, на стул, закинула ногу на ногу.

– Не переживай – ничего плохого я ему делать не буду. Если конечно это устроенное с его стороны представление, не перейдет определённые границы. Я понимаю, что он наш брат, но всему есть предел.

– Я пришла не заступаться за Александра.

– Правда? – этот ответ поставил меня в тупик. – А тогда зачем?

– Хотела предупредить тебя, – Ольга глянула на дверь, словно боясь что там кто-то стоит. – Пока тебя не было, Александр разговаривал со мной.

– И о чем же?

– Он предлагал мне сделку.

– Сделку? Какую?

– Пытался переманить меня на свою сторону. Сказал, что тебя надо лишить во что бы то ни стало наследства. Долго убеждал меня, что отец в последнее время был не в себе, поэтому и поступил так не обдуманно, завещав все тебе. Но на самом деле это все по праву принадлежит ему и должно было перейти после кончины отца. Уговаривал принять его позицию в обмен на часть наследства.

– Что?!

– Сказал, что если я подтвержу в суде то, что ты не в себе, – девушка покрутила пальцем у виска, – то он отпишет мне дом.

Задница моя полыхала от злости. Я поднялся с кресла, вновь сел, сжал кулаки, готовый разбить что-нибудь в дребезги.

– Успокойся, – поспешно произнесла Ольга. – Я конечно отказала ему – сказала, что не играю во все эти подковерные игры. Поэтому и пришла к тебе сейчас – предупредить. Ты мой братик и я переживаю за тебя.

– Спасибо.

– Знай, что такое предложение от Александра, скорее всего, поступит и Егору, и даже Нианзу.

– Нианзу? – удивился я.

– Да. Он тут полвека работает, знает всех нас как облупленных. Поэтому его показания будут обладать определенным весом. Возможно, будет кто-то еще привлечен к этому, из близких людей, возможно даже Щедрин. Так что будь осторожен.

– Твою мать! – стараясь не сказать еще чего-нибудь покрепче, прошипел я.

– Я попыталась переубедить Александра – чтобы он успокоился, смирился и принял выбор отца. Но братик даже слушать меня не хочет. Для него отец теперь что-то вроде предателя.

Сестра вздохнула.

– Александра можно, наверное, понять. Все-таки отец ему долго вдалбливал, что тот должен стать после его смерти новым главой рода. И у нас у всех не было в этом сомнения. Мы тоже так думали. Но лишь потому, что не было в семье Вяземских дарованных. Это понимал и сам отец. Не обижайся, Максим, но на тебя очень мало шансов ставили насчет получения дара. Все-таки ты самый младший, все другие. старшие братья, не получили атрибута. Отец, я думаю, и сам это в глубине души понимал. Поэтому и отправил Александра в финансовую школу – чтобы тот учился управлять делами. Однако ситуация сменилась. У тебя, к общей нашей радости, появился дар. И я полностью согласна с выбором отца. Он логичен. Только дарованные должны унаследовать все и вести род дальше.

Ольга смахнула с глаз упавшую прядь волос.

– Кстати, а ты знал, что раньше так и было? Семьдесят лет назад только дарованные могли перенять родовую власть аристократии. Если в семье не было дарованных – то и место у власти им не полагалось. Потом отменили этот закон. Но память осталась. Многие, у кого мельчать начал род и дарованных нет, как на иголках. Отец тоже места себе не находил. Наверное, из-за этого сердце и угробил себе.

Глаза сестры заблестели – навернулись слезы. Но она сдержалась.

– Я согласна с отцом, он все правильно сделал.

– Только вот Александр Петрович с ним не согласен, – едко заметил я.

– Тяжело потерять то, что тебе было обещано. Александр зол. И зная его характер, могу сказать, что успокоится он еще не скоро.

Ольга затихла, словно о чем-то размышляя. Потом добавила:

– Александр побаивается тебя, точнее твоего дара. Но у него против этого есть какой-то козырь – какой именно он не сказал. Просто в разговоре похвастался, что и на магическую силу найдется сила иная, способная ее победить.

– Он меня в психушку хочет упрятать, – произнес я, предполагая, что это именно тот козырь, о котором упоминал старший брат. – Вот его козырь.

– Что?! – настала очередь удивляться Ольге. – В психушку?

– Именно. Признание недееспособным – это только часть плана. Сработал он быстро, остается только похвалить! – я злобно улыбнулся. – В эту субботу уже суд состоится, будут рассматривать дело.

– Да это… я ему… – у сестры не хватало слов чтобы выразить все эмоции. – Я ему по голове сейчас настучу!

Она поднялась, двинула к выходу.

– Постой, – остановил ее я. – Не стоит. Это не поможет.

– Так что же – просто так сидеть будем что ли?!

– Мы – да. Потому что делом этим заняты адвокаты.

– Эммануил Рудольфович?

– Он самый. Он сейчас готовит все необходимые документы, чтобы оспорить заявление Александра.

– Он – хороший адвокат, – кивнула Ольга. И вновь вспыхнула: – Подумать только! Что удумал!

– Не трать понапрасну сил и нервы. Успокойся.

Сестра вязал себя в руки, кивнула.

– Я как-то могу тебе помочь?

– Только поддержкой, – ответил я. – Спасибо тебе за информацию.

Я поглядывал на стоящий у дальней стены бар с алкоголем. Теперь понятно почему он тут. Невольно начнешь стресс в алкоголе топить.

Надо будет убрать, от греха подальше.

Ольга подошла ко мне, обняла.

– Я всегда буду тебя поддерживать.

– Еще раз спасибо!

Сестра пошла к себе, а я вновь остался один.

Вот уж действительно этот день можно назвать днем плохих новостей. И день ведь еще не заканчивался!

Что же это теперь получается – никому верить нельзя?

Вот так завернулось все! Через два дня грозит смерть. Есть не иллюзорный шанс загреметь в психушку. Родной брат устроил настоящую войну против меня.

Я встал, начал ходить из угла в угол. В какой-то момент поймал себя на мысли, что и Вяземский-старший так делал, когда я был в тюрьме, а он пришел ко мне. Гены?

Подошел к окну. На улице было пасмурно, тучи заволокли небо, предвещая дождь.

Вновь сел за стол. Невольно задел коленкой выдвижной ящик и тот на удивление легко поддался, открывшись.

Взгляд упал на содержимое ящика. Взглянуть было на что. Пачка денег – коинов, похожих на синие фантики. Несколько пакетиков с белым порошком, похожим на муку. Блокнот. И пистолет. Черный, под тип «беретты».

Я взял оружие, зачаровано начал рассматривать его, чувствуя приятную тяжесть. Оружие лежало в ладони как влитое.

«Возьми его себе», – прошептала Смерть.

«Возьму», – внезапно согласился я.

Смерть довольно захихикала.

«Что это было там, в доме Бартынова? Что ты делала с Кондором?» – спросил я, глядя как Смерть прохаживается по кабинету отца.

«Его душна черна – люблю такие. Он убил много людей и каждая из его жертв отдала его душе частичку своей боли. Это очень вкусное блюдо! Ни с чем не сравнимое!»

Я прицелился в Смерть.

Смерть глянула на меня, рассмеялась.

«Лучше убей Александра – ведь ты этого хочешь, не так ли? Просто убей – и решишь массу проблем».

«Действительно – решу одним выстрелом много проблем, – кивнул я. – Но не буду этого делать. Я – не ты».

«Уверен?» – с сарказмом спросила Смерть.

Я вопросительно глянул на нее.

«Разве позабыл как убил двоих бедолаг в переулке города?»

Я скрипнул зубами.

«Это были не бедолаги!»

«Какая разница? Они мертвы»

«Это ведь твоих рук дела на самом деле? Я помню лишь черное марево, которое подернуло глаза. Моими руками управляла ты».

Неплохое оправдание своим поступкам!" – улыбнулась смерть и вдруг прыгнула на стену – прямо на портрет отца, где и растворилась.

«Стерва!» – выругался я, глядя – не появится ли вновь?

Не появилась.

Я начал прокручивать события последних дней у себя в голове. Встреча с Агнетой… Приятная истома подкралась от одного только воспоминания. Потом Водитель Агнеты, убитый словно по закону подлости ровно перед моей встречей с ним, словно кто-то знал, что я буду его искать. Потом Кондор, также словно подгадавший мое появление. Да, возможно, он следил за мной, как я захожу в кафе. Но вот только… как он узнал, что к этому времени я поеду к Агнете? Как?

Это вопрос застрял в голове как заноза и ответа на него я не находил.

Герцен. Убийство Никиты. Наследование рода. Война со старшим братом. Все это кружило в голове как рой пчел.

И словно бы одна из этих пчел укусила меня, вызвав прозрение.

Твою мать!

Я шлепнул себя по лбу. Надо было догадаться сразу!

Я схватил городской телефон, трясущимися пальцами набрал номер.

Ответили не сразу.

Бартынов был по обыкновению своему хмур.

– Слушаю?

Не потрудившись даже поздороваться – не до этого сейчас было, – я воскликнул:

– Я нашел ниточку, ведущую к убийце Никиты!