Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 286 страниц)

– Не ошибся. Она, родная. А зарегистрировал на себя, что ли? Ну тогда ты лошара… А, все, опять молчу.

– На младшего брата. Его совершенно точно не отслеживают круглосуточно, четырнадцатилетний подросток мало кому интересен. А способов отследить, чем именно занимается пользователь паутины в настоящее время, насколько я знаю, вообще не существует.

– Все верно. Можно только ретроспективный анализ сделать, по следам. И то надо специальные проги иметь. И навыки специфические.

– Больше дня мы тут не задержимся. Так что втыкай, и у тебя снова легальный выход в сеть.

– А ты соображаешь! Немного. Не совсем даун. Ща все будет! Я даже проги все нужные могу со своей страницы скачать! Хотя мой «Эльбрус» хочу взад! То есть назад! То есть… О! Пошла загрузочка! – и она уткнулась в планшет. Потом подняла на меня мутный взгляд. – Надеюсь, ты придумал как нам билеты купить без документов.

– Об этом. Скажи, ты можешь залезть в какую-нибудь базу данных с номерами документов реальных людей? Нам нужны данные двух мужчин и одной женщины.

– Ну. Ломануть сайт ВУЗа или какой-нибудь имперской конторы вообще не сложно. Но что нам толку в номерах то! Все документы именные. С картинками литца-литца! А при посадке на поезд их проверяют! Я тебе говорю, потому что вдруг в том лесу, откуда ты выполз, про такое не рассказывали. А зачем три? Нас же двое!

– Арчи едет с нами. И тоже под чужим именем. Насчет… А! Долго объяснять! Смотри, что видишь?

Я достал свой серебряный паспорт и сделал четкой картинку на нем.

– Ну паспорт твой. Ты че окулист? У меня со зрением… ипать в сраку! Как ты это сделал? Хренов ограненный!

На месте моих данных на карточке красовалась морда Арчи. И другой номер паспорта. И сам я тоже стал Арчи.

– Без подробностей, я так могу сделать со всеми нами. Одновременно. Вот план: ты находишь подходящих людей. Нужно номера документов, имена-фамилии, и как эти люди выглядят. Покупаешь удаленно билеты на этих людей. До Разумовского. Бери первый класс. Себе выкупи все купе. Нам с Арчи одно на двоих. Билеты надо взять на ближайшее время. Дальше мы всем нашим дурдомом загружаемся в поезд и прощай, Павлоград. Анонимная карта – вот.

– Анонимная. Вот ты слоупок. Это ж имперский! Да у них…

– У твоих преследователей почти наверняка нет доступа к конфиденциальной информации имперского. А полицейских и юстиции мы не боимся. Так что?

– План огонь! Ты с такими способностями не думал заняться мошенничеством на доверии? Или банки грабить? Гораздо ликвиднее выйдет, чем бизнес в Инте затевать.

– Нет. Грабить не мой уровень. А мошенников я и сам не люблю. Инте? Это что такое?

– Деревня! Интеллектуальные технологии! А еще в политех поступил! И как тебя только взяли!

– Если ты закончила меня прославлять и хвалить, я, пожалуй, побегу. Вещички собрать. Арчи вызвонить. А ты пока занимайся.

– Эй! Я не собиралась тебя хва… Ладно. Два-один в мою пользу. Засчитано. Вали уже. Дохлебывай и ушлепывай.

Она еще и счет ведет! Никакого почтения у этой нынешней молодежи к статусу и возрасту. Хехе. Тихонько посмеиваясь про себя, я вышел из гостиницы и вызвал Развоз.

Между делом позвонил Арчи.

– Приветствую вас, Арчибальд Здоров! Вам из похоронного бюро звонят! У нас есть несколько вопросов к вам, как к нашему будущему клиенту.

– Чего? Зачем… что… Тьфу на тебя, Олег. Извини. Привет.

– Собирай манатки, Арчи. Пришла пора покинуть нам сию юдоль скорби и обитель всяческих печалей!

… выразительное молчание в трубке.

– У тебя там все хорошо? Температуры нет?

Вот и пытайся шутить с ними.

– Скоро нам купят билеты. Твоя задача сидеть на чемоданах. И по зеленому свистку вверх, сорваться на Сапфировый вокзал. Так понятно?

– Понятно. Про зеленый свисток не понятно. Шутка?

Я заскрежетал зубами и повесил трубку. Шутка, конечно, епт! Тугая какая публика попалась.

А, ладно! Все готово. В Ольге я не сомневаюсь. А вот, кстати, и моя машина приехала.

– Политех, к главному входу, – усаживаясь в салон, заявил я.

Глава 14
Отправление

Я сидел в «индивидуальной комнате» общежития и занимался очень нужным делом. Со стороны я, наверное, смотрелся как ветреная модница, при посещении бутика. Как тщательно она проверяет стежки швов. Как мнет и щупает ткань, вызывая микроинфаркт у продавца! Как кривит лицо и хмурит брови, откладывая в сторону якобы не понравившиеся тряпочки…

Я делал все ровно тоже самое. Однако, с совершенно с другой целью! Я прощупывал швы и мял уже приобретенную мной одежду. И делал я это в поисках следящих артефактов, которые напихали в мои вещи пока я отсутствовал. То ли вчера вечером, то ли сегодня после завтрака. Откуда я это узнал? Благодаря привычке! Окинул 'специальным взглядом упакованный чемодан и заметил тусклые ауры. Начал перебирать вещи. Нашел одну пластинку с мелкими турмалинами в подкладке уличного пиджака. Потом еще одну в шве брюк. То есть, кто-то распорол мои брюки и вшил туда пластинку. Извращенцы, скажете вы! Профессионалы, скажу я! Правда, брюки теперь придется выкинуть. Зашивать их по второму разу я не буду.

Наконец, нашел третий и последний артефакт в галстуке. Один запихал в наволочку. Еще один положил в коридоре на видном месте. Спорим, первый же кто пройдет мимо не удержится и сопрет золотую пластинку с камушками? Ну и третий прицепил к комендантше общежития, во время беседы о том, что оплачено у меня еще три дня, а после комнату можно пересдать.

Все! Пора. Ольга меня уже поди заждалась. В «Гнезде». Все дела я переделал. Пора возвращаться в Алый Рассвет – дела делать. Хехе.

Я, по освещенным заходящем солнцем улицам Павлограда, дошел до «Гнезда Глухаря». Повторил становящийся уже привычным трюк с «переодеванием» в Арчи. И, уже поднимаясь в номер, почувствовал настойчивый, слегка тревожный и очень смутный призыв Ика. Зерг. Хорошо, что до номера рукой подать.

Ворвался в номер и, не обращая внимания на очередные язвительные замечания Ольги, рывком задрал ковер. Под ним гладкий линолеум. Отлично! Быстро, но тщательно вычертил октаграмму. Капнул крови и размазал по краям. Нормальных ингредиентов нет, но можно и без них. Просто сил больше уйдет. Произнес слегка измененную формулу призыва. Ик появился в центре октаграммы, заставив Ольгу наконец умолкнуть с открытым ртом. То-то! Ик – укротитель диких и необузданных интельщиков! Почувствовав мое одобрение, мартых надулся от гордости, но тут же опомнился и выстрелил в меня вереницей образов.

Оксана беседует с каким-то молодым человеком. На первый взгляд примерно моего возраста. Хотя нет. Постарше. Тонкое бледное лицо. Тонкие усики. Сам тоже высокий и… тонкий-звонкий. Выражение лица доброжелательное. Одет в очень, по меркам форта, приличный костюмчик. Находятся они в магазине Барыги. В «приемном отделении». Что за паника? А, понял! Ик чувствует эмоции Оксаны. А там опасения, переходящие в страх. Так. Бесит. Я все равно прямо сейчас ничего сделать не смогу. Да и ситуация не выглядит требующей немедленного вмешательства.

Вот же Ик, скотина бессмысленная. Только геморроя добавил. Буду теперь думать, что этому щеголю от моей Оксаны надо было. От моей? Да, от моей! Так, сгинь, гад! Отослал спутника назад. Разорвал октограмму, носком ботинка смазав края. Закинул сверху ковер, не утруждая себя отмыванием линолеума. Ее не найдут, пока ковер в чистку не отдадут. Повернулся к стоящей с открытым ртом Ольге. А. Ну да. Прошло секунды четыре всего.

– Рот закройте, девушка. А то чего только туда не залетит, если вот так все время челюсть отвешивать.

– Чего это туда залететь может? А? Ты на что намекаешь, пошляк малолетний?

– Муха, например. А ты что подумала? Извращенка!

– Ах ты!.. Ладно. Допустим, два-два, – нет, она опять с этим дурацким счетом!

– Ты лучше скажи, что у нас по фальшличностям. И билетам? А то может ты не настоящий Биль Сумкин, а его секретарша? Ммм?

– Да епрст! Ты меня решил потроллить что ли? Так знай! Я тебя на клочки порву! Меня никто не перетроллит…

– Билеты! Личности! Сперва дело. Потом трындеж и веселые старты, или во что ты там играешь?

– Ладно. Но я тебя запомнила, – и она приставив два пальца к своим глазам, перенаправила их на меня. Мол, смотрю! Ну, смотри. – Знач так. Вот билеты, я на всякий их у администратора в бумаге заказала. Вот фамилии, номера паспортов. Благородный, гражданин и один подданный. Вот их изображения.

Она продемонстрировала мне несколько изображений двух мужчин и одной немолодой тетки. Я попросил оставить на экране первого – который ограненный и приступил к зачарованию булавки. Булавка, по сути, усилитель для «личины». Не настоящий артефакт, как делают топазы. Но очень облегчит нагрузку на мою ауру. Как и два следующих запланированных усилителя. Каждому носителю личины – по одному. Личина, конечно, не полноценная. Только внешность. Да и то… Знакомых этих людей она бы не обманула. Но нам и не надо. Главное, чтобы на сетевое изображение походило.

Зачаровал кольцо для Арчи. Спросил Ольгу, из какого украшения сделать ее усилитель. Она выбрала так же кольцо. Вся эта возня с зачарованиями, капанием крови на предметы, привязкой ауры заняла прилично времени. Солнце ушло за горизонт. Столица засветилась электрическими огнями. Ольга уже нетерпеливо поглядывала на часы. Наш поезд отправлялся с Сапфирового вокзала через три часа. Но я уже закончил.

Приколов булавку к рубашке изнутри, так, чтобы она касалась кожи, объявил:

– Все. Можно брать ноги в руки и покидать это вместилище разврата и гнездо тайных удовольствий.

– Какой разврат? Какие удовольствия? Ты на что намекаешь, упырь мелкий?

– Для меня работа – удовольствие. А изготовление октаграммы из собственной крови – самый настоящий разврат! Даже изврат. А ты что подумала?

– Эх… сук… Пффф. Не засчитано!

Ну не засчитано, так не засчитано. Увы мне. Надо более лучше стараться! Или не надо.

– Все вещи собрала? Если надо что-то купить, – я глянул в комм, – сможем сделать это в Грозном, там стоянка почти четыре часа.

– Какие у меня вещи? Да мне все надо купить! Я закажу, чтобы к поезду доставили. Еще не хватало по магазинам бегать как какой-нибудь антик.

– Как кто?

– Ну, антик. Древний чувак, который не пользуется коммами, доставкой, достижениями цивилизации и предпочитает «личное общение» нормальной переписке и жопу лопухом вытирать. Чего они все в этом личном общении находят? Я с тобой всего-то четыре часа провела, а ты меня уже бесишь!

– Воу, воу, полегче! Ты ранишь мое хрупкое и чувствительное сердце! Сейчас доедем до поезда, там оградишься от «личного общения» хоть на все четверо суток пути. А в Алом рассвете я тебя с настоящим антиком познакомлю. Ладно. То, что ты называешь своей задницей – в горсть, и пошли!

– Вот гад! Придушу! Стой!

И под это жизнерадостное напутствие мы покинули «Гнездо Глухаря», чтобы никогда в него не вернуться.

Ночной вокзал поражал воображение. Даже в это позднее время по зданию вокзала и перронам слонялись толпы людей. Постоянно подъезжали и отъезжали машины. С путей доносились тоскливые кличи поездов.

Мы встретились с Арчи под механическим информационным табло. Обсудив с ним операцию «Проникновение в поезд смерти», я всучил ему кольцо и инструкцию как им пользоваться. И погнал его в туалет, менять внешность. Скоро из кабинок вышел молодой парень, лет тридцати, немного похожий на хорька. Осмотрев свою новую внешность, Арчи заявил:

– Хочу всегда так выглядеть! Можно это кольцо вживить или еще как?

– Нельзя, – ответил я. – На удалении в сто – сто двадцать метров от меня оно вообще работать не будет. Чару создаю я, а не кольцо. Артефакты с наложенными гранями умеют только Топазы делать. Это специфика их грани.

– Ну и ладно. Я к своей внешности, на самом деле, уже привык. Но временно побыть другим человеком, на которого никто не пялится с жалостью или отвращением очень приятно. Спасибо, Олег, за такую возможность!

И куда делось его «извините». Вот как магия меняет человека! Вообще некоторые маги крови специализируются в маго-пластической хирургии. В Империи таких было целых два известных на всю страну мастера. В Ожерелье, думаю, тоже найдутся. Вот заработает денег Арчи, подкину ему идею, если он так своей внешностью тяготится. Хотя я, на его месте, ничего бы менять не стал. Будут деньги – будет счастье. Женщины, там, и все остальное. А внешность будут называть не уродливой, а не иначе как «необычной». Главное, ему нужно извиняться прекратить. И виноватым себя чувствовать перед кем попало. Но это его дело. Я ему не мама и не личный психолог. Слышал, есть такие парни. Голову богатым людям в порядок приводят. Содержимое, вернее.

Мы втроем вышли из вокзала. Поезд уже подали к перрону. Смотрелся этот железный монстр внушительно. Округлый локомотив прорезал ночную тьму четырьмя головными прожекторами, скалился массивным скотоотбойником. За локомотивом следовали два вагона первого класса, вагон ресторан, шесть вагонов второго класса и шесть третьего. Посередине поезда стояла платформа со знакомой фигурой. Минизиккурат! Ну ладно. Минипирамида. Четырехгранная. Тетраэдр, зануды! Состав завершал бронированный вагон, с вооруженным сопровождением. Поезд охраняли дорожные жандармы. Небольшие башенки сверху вагона демонстрировали миру короткие стволы малокалиберных орудий.

НОЧНОЙ ВОКЗАЛ

Я прогулялся по перрону, заглянул из любопытства в вагон третьего класса. Арчи прав. Это ад! Какая-то невообразимая гора вещей. Чемоданы, кули, мешки, тюки, котомки и саквояжи, вперемешку с людьми. Людей тоже до зерга! Они были втиснуты между вещами в неудобные боковые скамейки, некоторые сидели на тюках. Даже с багажных полок свешивались чьи-то грязные ноги. А ведь некоторым так не один день ехать! Второй класс выглядел поприличней. Там у каждого пассажира было спальное место. Но все равно. Теснота, открытые сквозные проходы. И, наверняка, к утру там будет стоять непередаваемый аромат немытых тел и грязных вещей. Пойду я. Насмотрелся.

Посадка прошла как по маслу. Усатый проводник выдал белье, взял под козырек и пропустил нас в вагон, в котором было всего десять купе. Каждое на двух человек. Мы заняли седьмое и восьмое, как говорится, согласно купленным билетам. Я напомнил своим спутникам, чтобы если они соберутся шляться по вагону – будили меня. Восстановлю личину. После этого мы с Арчи практически сразу завалились спать.

«Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьет моему согласно – и ты мой друг».

Я отложил сочинение известного, немало постранствовавшего путешественника, господина Радищева. Его книжка, описывающая странствия героя по империи, а также наполненная сарказмом и скрытой антиправительственной пропагандой, лежала в каждом купе на столике, под лампой для чтения. Радищевы были основателями и главными пайщиками «Скоростных железнодорожных линий». И очень гордились, что могут отследить свое происхождение аж до «древней империи».

Скучно! Скоростные линии оказались не такими уж и скоростными. Поезд весьма неторопливо тащился по нитке рельс, изредка издавая что-то вроде протяжного стона – гудок. Довольно много и долго стоял на разъездах, пропуская бесконечные товарняки. Товарооборот важнее нужд пассажиров! И, я так понимаю, прибыльнее.

Состав подолгу задерживался в городах и факториях. Замена топлива, воды. Чистка туалетов, простите за подробности. Мы гуляли по перронам станций. Ели в вагоне-ресторане и в вокзальных кафешках. Созерцали мирную жизнь, расположившиеся вдоль насыпи деревни. И отчаянно скучали. Только Ольга работала, я ее загрузил делами. Но связь была не всегда. И когда она пропадала, Ольга вторгалась в наше купе, чтобы подбодрить нас новой порцией оскорблений или ругательств. На самом деле ей тоже было скучно.

Едва я отложил книгу, раздался вкрадчивый, деликатный стук в дверь. Я уже знал, что это пришел наш проводник. Скорее всего чай предлагать.

– Войдите! – крикнул я, скидывая ноги с дивана.

– Позвольте спросить, господин Кривдин (это моя временная фамилия), может быть вам что-то угодно?

– Спасибо. У меня как раз появился вопрос.

Проводник угодливо изогнулся, изобразив позу «Я весь внимание». В первый день путешествия он пытался подсадить на «пустое место» в купе Ольги какую-то пассажирку из второго класса. За что был мной оттаскан на всем чем можно, унижен и посрамлен. Никого к Ольге мы, конечно, не пустили. После этого он стал таким липко-сладким, что я подозревал, что он плюет нам в чай.

– Конечно, благородный господин! Все что вам будет угодно.

– От чего нас охраняют господа, едущие в последнем вагоне? Я вижу что мы едем по мирной стране. Хмари нет. Зачем бронированный вагон? Его к каждому пассажирскому поезду цепляют, или это нам так повезло? Весит эта дура немало. Полагаю, без него мы бы ехали быстрее.

– О! Так вы действительно не знаете?

Проводник приосанился и взглянул на меня слегка свысока. Хоть и искоса. Знаю я таких типов. Если появляется возможность чем-то похвастаться, как в нашем случае знанием, их будет не остановить. Хоть в чем-то он лучше наглого ограненного. Ишь. Не знает, зачем броневагон. Счас поясним, неучу! Я сделал вид, что внимаю с почтением. Мне не сложно. Еще больше приосанившись, проводник продолжил:

– А это, видите ли, нам повезло. Пузырь – мы так называем внутренние области Ожерелья, где почти нет Хмари, на самом деле огромен, молодой человек. Да-с. Почти все население сосредоточено в городах и факториях. А между ними – сотни километров пустоты.

– Это я заметил. Пустоты у нас хоть отбавляй. А что деревни? Небольшие городки?

– Строить их невыгодно, господин Кривдин! Да и никто не хочет туда ехать. С продовольствием проблем нет. Вот и получается, что заселена территория вокруг факторий, городов и вдоль железнодорожных путей.

– Это все еще не ответ на вопрос, зачем нам такое серьезное сопровождение.

– Дело в том, что есть люди… Отбросы. Накипь на теле нашего общества. Сектанты. Ограненные семьи бегущие от врагов. Маргиналы. Неприкаянные и негодные к созидательному труду личности. Преступники. Все эти люди скапливаются в белых пятнах Ожерелья, как гной копится незаметно в пораженном органе, если мне будет позволено такое сравнение. При населении Ожерелья почти семьдесят миллионов душ, их тоже немало. Я читал в «Полицейских Ведомостях», что их численность предполагается в сто тысяч человек минимум, по всему Ожерелью! Часто они нападают на поезда в поисках поживы. Вернее не часто, а регулярно. Ну и всплески все же случаются. Не каждый раз, но бывает. Чем ближе к границе Хмари, тем они чаще и серьезнее.

– Император и Княжеский совет с этим борются, – включился Арчи. – Регулярной армии у нас нет. Поэтому лет пятьдесят назад был принят закон о военных поселениях. Ну там, дают землю какому-нибудь роду-клану, и они ее обязаны защищать. А то и благородной семье кусок отрежут.

– И как результаты?

– Спорные. Часто такие места сами превращаются в базу для банд. Типа вольные города. Их даже в статистике не учитывают. Короче, там зона беззакония и своевластия по-любому. Хорошо работают только чисто государственные поселения. Ну и «Зеленый фургон» тоже свои фермы, вне городов и факторий старается в строгости держать. Но там людей обычно с гулькин хрен. Все автоматизировано.

– Ого! Как интересно! – я снова обратился к проводнику, – Значит, нас охраняют от бандитов! И часто поезда терпят поражение в этом противостоянии?

– По данным «Скоростных железных дорог», потери составляют до одного-двух процентов товарооборота и от трех до пяти процентов пассажиропотока в год, господин. Но нас Сила миловала. Через три часа уже будем в Разумовском!

Словно опровергая его слова, где-то в хвосте поезда ахнула пушка.

Глава 15
Что началось-то? Нормально сидели!

Наш состав как раз полз между двумя высокими пологими холмами. Оба поросли редким лесом и кустарниками. Такими возвышенностями местность вокруг Разумовского была снабжена в изобилии.

Проводник пробормотал извинения и испарился. Я сдвинул вниз, до упора, раму окна купе и высунулся наружу. В этот момент поезд начал тормозить под истошный визг колес и истерическое лязганье буферов. А меня чуть по боковой раме не размазало. Чего я не рубин?

Впереди, за изгибом дороги, виднелся небольшой домик смотрителя путей. Я на такие нагляделся уже. От него в сторону отходила ветка путей, явно не часть магистральной линии. На ней, чадя тяжелым черным дымом от горящих вагонов, расположился другой состав. Судя по всему, явно товарняк. Мы тормозили, видимо, пытаясь не уехать на эту самую боковую ветку. Благо, скорость нашего поезда была невелика.

Орудия броневагона лупили по вершине холма напротив нас. Там местами вспухали точки от попаданий. В кого они стреляют, стало ясно через несколько мгновений, когда всего в пяти метрах от соседнего вагона земля взметнулась фонтанами и проросла пороховым дымом. Свистнули осколки. С вершины холма по поезду лупило какое-то орудие. Неслабого калибра! Еще взрыв – чуть дальше. Поправка! Несколько орудий! Плохи дела. Продвинутые и хорошо оснащенные тут «бандиты» бродят по окрестностям. Пехоты пока нет, это плюс. Но по стоящему поезду они попадут с вероятностью в сто процентов. Это минус!

Судя по всему, мы влипли в эту историю вообще случайно. Местная гопота откусила часть от ежегодных «один-два процента товарооборота». И, видимо, собиралась уходить, раз тот состав горит. Но артиллерию еще не свернула. И тут мы нарисовались, зерг сотрешь!

– Так, сидишь в купе, не высовываешься! Оружие, на всякий, приготовь, – бросил я Арчи.

Сам откинул сиденье дивана, рванул крышку чемодана с оружием. Портупею с клинками просто накинул на себя. Магазины по карманам. Поясной ремень с пистолетами вокруг талии. Готов! Пошел.

Наш состав закончил оттормаживаться и замер между холмами. В ловушке. Одновременно наши ребята из броневагона добились удачного попадания. На вершине холма грохнуло, вверх, метров на десять, взметнулись комья земли. Это не наши снаряды. Мы во что-то попали. Вражеская батарея временно замолчала.

Дверь в купе распахнулась. Внутрь влетела взволнованная Ольга. Споткнулась об меня, сидящего в проходе, и кувыркнулась вперед к окну.

– Так и лежи! – рявкнул я. – Никуда не выходим. Не высовываемся! Располагаемся пониже! Я скоро.

И выскочил из купе в коридор, на ходу поправляя и застегивая портупею. Жаловался на скуку, Арлекин? Получи и распишись. Веселье, юмор, треш, угар и мужеложество. С доставкой на дом. Против случайного снаряда из пушки вся моя имеющаяся на сейчас магия не спасет. Понапридумывали зергни всякой, тут без меня. Будто раньше плохо жилось, без вот этого всего!

Ворча на ходу как старый дед, проскочил коридор купейного вагона. Вломился в узкий тамбур, распахнул дверь, и, через сцепку вагона, забежал в локомотив. По узкому железному коридорчику, за стенами которого басовито гудели моторы локомотива, добрался до кабины машинистов. Гигантскую машину ощутимо качнуло. Снаружи будто великан кулаком шибанул. Это было близко!

– Сюда нельзя! Пассажирам нельзя! – мне преградил путь какой-то усатый дядька в промасленном, заляпанном мазутом копбинезоне, сидевший посреди кабины на корточках. – Пригнитесь! И к себе возвращайтесь! Тут стреляют!

Лобовое стекло действительно было пробито в нескольких местах. От дырок ползла паутина трещин. Красивое. Пригнулся.

– Почему стоим? Что надо чтобы поехать? – слегка надавил на него аурой. Не до дискуссий сейчас. И качания прав.

– Стрелки! Стрелки надо перевести!

– Так, и?

– Макар пошел. Вон он лежит. Там стреляет какая-то сволочь от задних вагонов товарняка! И из-за дома!

– Так. Где эти ваши стрелки? И как их переводить? Отвечай четко!

– Да вон у домика столбик. Рычаг надо до упора вправо сдвинуть…

– Все я пошел. Готовься начать движение.

– А Макар как же…

– Если жив – вынесу. Твое дело вытащить поезд из ловушки! Меня не жди. Как поймешь что с этими вашими стрелками все как надо – стартуй!

– Да, сиятельный господин, – пробормотал машинист, глядя как я растворяюсь в воздухе. – Все сде…

Остаток фразы я не расслышал. Поскольку выпрыгнул из открытой боковой дверцы. Перекатился, вскочил на ноги уже на бегу. По пути бегло оценил обстановку.

НАПАДЕНИЕ

Возле насыпи, недалеко от «столбика» с заветным рычагом, засели двое с винтовками. Я как раз пробегал мимо тела Макара, которого они застрелили. Наглухо. Полголовы отсутствует. Не свезло мужику. В окнах дома смотрителя видно какое-то движение. Еще стрелок. Или двое-трое, не разобрать. Ладно. Работаем сперва стрЕлки. Потом стрелкИ.

Я добежал до столбика и всем телом налег на рычаг. Раздался металлический лязг, и направляющие рельсы сдвинулись. Вернулись в положение «главный путь». На всякий случай долбанул Грейс в механизм рычага, чтобы наглухо его заклинить. На возмущенную ментальную оплеуху от нее пробормотал: «Простите, Леди». «Плащ» слетел. Впрочем, я тут же накинул его снова, оставив на месте двойника.

Пришла пора кровавой резни, расчлененки и вот этого вот всего. Кровь-кишки-расхреновертило. Сейчас я вам устрою популярную лекцию о вреде нападения на поезда! Кровожадно ухмыляясь, я направляюсь к выцеливающим мой образ охранникам, когда буквально кожей чувствую на себе чей-то внимательный взгляд. Потом из домика вылетает какой-то круглый предмет, я, не рассуждая, прыгаю вперед, в длинный перекат, обдирая костюм и локти о железнодорожную насыпь.

Бахнуло. Не так сильно, как при взрыве снаряда, но уши закладывает. Мир на миг начинает сверкать алмазными блестками.

А меня буквально вышвыривает из невидимости, уже под ногами первого горе-убивца. И, что характерно, грани отказываются активироваться вновь. Вот это, как говорит Ольга, попадалово!

Попробовав активировать грань, я на мгновение замешкался. Потом просто, без затей, вонзаю Грейс в пах бородатому мужику с винтовкой Шпагина в руках. Критикал. Фаталити! Это я опять от Ольги понабрался. Заразные словечки, зерг!

Второй стрелок, воспользовавшись моей заминкой, весьма чувствительно бьет меня прикладом. Голову я убрал, и вообще нахожусь в движении. Поэтому удар приходится в плечо и получается смазанным. Иначе остаться бы мне без ключицы. Меня слегка разворачивает, я помогаю инерции, кручусь вокруг своей оси и всаживаю дагу в позвоночник второго бородатого мужика – брата-близнеца первого.

Параллельно выхватываю правой рукой «Гюрзу» из кобуры. И тут же, мгновенная остановка, стреляю в мелькнувший в окне дома силуэт. Не попадаю, но заставляю супостата спрятаться.

Зигзагами, с кувырками, бросаюсь вперед. Все же тренировки – великая вещь! Тело слушается отлично! Мышцы работают на пределе, но явно без микроразрывов.

Несколько пуль шепчут песнь смерти, но стреляющие безнадежно фальшивят! Мимо. Все мимо.

Выхожу из последнего кувырка, остановка, стреляю в силуэт в окне. Его сносит, а я прыгаю в раскрытое окно – внутрь небольшого помещения.

Внутри еще двое живых противников. Один перезаряжает винтовку. Второй немедленно стреляет в меня из револьвера. Пока я выхожу из прыжка и сближаюсь, он успевает выпустить три пули.

Резкая боль в боку и толчок слегка сбивают движения. Но я уже вывел правую руку на линию выстрела. Бац! Во лбу противника возникает красная точка. Конец повествования.

Припадая на колено, доворачиваюсь ко второму врагу и стреляю даблтапом. Оба попадания приходят в корпус сбоку. Он хрипит и начинает сползать по стенке, куда его отбросило моими выстрелами. Не боец. Осмотр.

Враги закончились, по крайней мере здесь. Из звуков только хрип умирающего и повышающийся рев двигателей локомотива, сопровождаемый лязгом отправления.

Так.

Я убил здесь троих. А трупов – четыре. Один привязан к кровати. На месте левого глаза кровавая дыра. Мясо с пальцев состругано до косточек. Тело тоже все в ранах и порезах. Местный обходчик. Пытали его. Зачем? Заначку в три алтына искали? Вот твари. Просто завалили бы мужика и все. Или вообще в покое оставили.

Не сдерживаясь, пнул раненого в бок. По его телу прошла судорога и он, наконец, замолчал. Раздражение не уменьшилось. Не люблю бессмысленной жестокости. И немотивированных убийств. Странно, да? Мне нет.

На лице ловкача с револьвером выделяется зелено-розовое пятно. Артефактный монокль. Вот как он меня увидел. А чем меня приложили, что я до сих пор ауру плохо чувствую? Рядом с телом лежит сумка с какими-то кругляшами. Монокль в сумку. Запасные быстрозарядки с интересно выглядящими патронами и револьвер упыря – блестящий здоровенный, никелированный, туда же. Потом разберемся, что там к чему. Судя по звукам снаружи, состав отправился в путь и набирает скорость. Пора идти. Бок жжет, но терпимо. Кровопотерю остановил. Вроде ничего критичного не задело. Вот оно как – драться обычным людям-то. Без магии, на одном умении. Что-то не понравилось. Ладно. Пора бежать. Хватаем сумку, вокзал отходит!

Уже выбежав из домика вижу, как снаряд пробивает один из вагонов третьего класса и взрывается метрах в двадцати от состава. Зерг! Не повезло пассажирам. Вспоминая тесноту, царящую в этих вагонах и плотность человек на квадратный метр, мысленно поеживаюсь. Пусть ваши души перерождаются в свете Силы, бедняги. Запрыгиваю на подножку вагона.

Когда я ввалился в свое купе, немного окровавленный и со спортивной сумкой с трофеями, оба моих спутника начали кудахтать и ужасаться. Снаружи все еще доносится короткий лай наших мелкокалиберных пушек и треск винтовочных выстрелов. Но артиллерия врага, наконец, замолчала. Вернее ее заткнула наша охрана. Надо им как-то, я не знаю… Премии дать. Через офицера сопровождения. Ладно. Подумаю об этом потом. Скинул ремни и порванный на локтях пиджак. Стянул рубашку.

– Епушки-воробушки, вот это дырень! Ты как стоишь то еще, идиот? Куда ты вляпался? – Ольга. Как всегда, сама милота и непосредственность. – Щас за теплой водой сбегаю, промою рану. И пну проводника, чтобы целителя поискал. Ну епена мать!

С них кстати личины слетели. Как и с меня. Хорошо – не видел никто. С некоторым напряжением восстанавливаю образы. Аура еще не отошла от шока полностью.

– Спасибо, добрая девочка. Промыть и перевязать рану не помешает. Целитель не нужен. Через три часа Разумовский, если доедем. Там наверное есть какой-нибудь медпункт, где зашьют.

Последнюю фразу я договаривал ей уже в спину, она быстро выскочила из купе. Все-таки женщины молодцы. Практичность и действия. Арчи вон, до сих пор глазами хлопает и пялится на мой бок. «Какой ужас», говорит. Э, парень. Ты ужаса не видел. Правда, будем честны, Ольга постарше его будет. Поопытней. Как-то забываешь из-за этой подростково-хамоватой манеры речи о ее настоящем возрасте.