Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 126 (всего у книги 286 страниц)

– Перед переходом к финансовому вопросу хочу высказать одно предложение-просьбу. Ну или мое пожелание, как клиента, не знаю. Возможно, это повлияет на итоговую цену соглашения.

– Конечно, – он посмотрел на часы, но ничего не сказал. И так понятно, что он потратил на меня слишком много времени.

– Оксана Дмитриева будет моим посредником при работе с вашей компанией. Она студентка юридического факультета. Первый курс. В дальнейшем я вижу ее роль – юрист семьи. Не знаю, насколько это возможно, но я попросил бы вас обеспечить ей максимальный доступ к этому делу. Участие в совещаниях, выработке стратегии. Даже просто посмотреть на работу такого выдающегося юриста, как вы, для нее отличный шанс на профессиональный рост. Если это потребует дополнительного финансирования…

– Не потребует. Это необычная просьба. Если бы за вас, Олег Витальевич, не просил Знаменский, я бы отказал. Но… Вы-то сами, Оксана Фроловна, что думаете? И у вас же университет еще?

– Это честь для меня, Николай Всеславович! Если в университете узнают, что я работаю с вами, там все обзавидуются. Проблем с расписанием точно не будет!

– Ну и славно. Сейчас подпишем соглашение. Окончательный расчет я пришлю вам на почту. Хорошего дня, эр Строгов.

Глава 17
Последние штрихи

Ну что. Пришла пора окончательной подготовки к завтрашней встрече. А именно повторного визита в офис Компании «Надежный защитник». И для этого визита мне придется взять с собой Попкова. В качестве специалиста, и одновременно рабочей силы. Сегодня ночью нам с ним придется поработать грузчиками.

Я не стал изобретать самокат. В любой полулегальной организации есть свои методы по уничтожению информации и заметанию следов. Так что, у меня был довольно простой план, как нам избежать подобной неприятности. Насколько мне известно, Смоктуновский – министр юстиции, уже поставил визу на мое ходатайство. И оно не проходило через систему регистрации минюста, так что о нем никто не знает. Завтра Знаменский с утра напишет постановление и откроет дело. Привлечет приставов и налоговиков. И примерно в час двадцать приедет в офис Защитника, чтобы начать процедуру обыска. Как бы хорош он ни был, запустить процедуру уничтожения улик ребята успеют. И наша сегодняшняя задача, сделать так, чтобы эта процедура не дала результатов. Ну и так. По мелочи еще. Устранить все следы нашего вмешательства в систему. Если все получится, Знаменский и его люди получат просто озергенную доказательную базу. А мы еще и заработаем немного на этих упырях.

Проникновение в здание произошло буднично. Мы сформировали в их системе заказ на доставку оборудования. В назначенное время к зданию подъехал грузовичок службы доставки, который после досмотра пустили в гараж. В гараже его разгрузили и отправили обратно. Водитель, кстати, был совершенно не в курсе, что именно он везет. Ящики сразу отнесли на склад. Вот так мы с Попковым попали внутрь и оказались заперты на складе. Попкова я перед поездкой, на всякий случай, усыпил. А то мало ли клаустрофобия у него или паника начнется.

После девяти часов, когда здание опустело и было заблокировано, я разбудил Попкова и вышел не связь с Ольгой.

– Запускайте картинку. Мы выходим. – Сказал я. Мобильная связь здесь не ловила, а вот экспериментальный передатчик Матвея работал как положено.

– Секунду, глава. Пошла картинка. Система безопасности не реагирует. Охрана спокойна. Подождите пару минут, надо убедиться, что все в порядке. Кстати! Эти придурки из их ИИ отдела опять на ночь остались! – Недовольно пробурчала Ольга, получающая настоящую картинку с камер наблюдения. В отличие от охраны здания, которая видела сгенерированное мной заранее изображение.

Спустя две минуты электронный замок на складе щелкнул.

– Альберт. Жди здесь. Я разберусь с твоими коллегами и вернусь.

Попков показал мне большой палец. Руки у него ощутимо подрагивали. Ну понять мужика можно. Мы собираемся нарушить положения шести – восьми статей уголовного законодательства начиная с проникновения на частную территорию. Мне-то не привыкать, а вот парень мандражирует.

Я активировал пару граней и вышел со склада.

Через пять минут вернулся к Попкову и уже в полный голос сказал.

– Все. Мы одни на этаже. Пошли, работать надо.

– А что с парнями, типа? – Нервно спросил мой второй ИИ-шник. – Нормально или, – он провел рукой по горлу.

– За кого ты меня принимаешь? Ты триллеров насмотрелся, про опалов-маньяков? – Спросил я его немного уязвлено. – Дрыхнут они. И будут спать до утра, слава алхимии и крепкому молодому организму. Так, давай уже приступим, хватит трястись.

Сперва мы переклеили коды на ящиках и перетащили их к входу в склад. А затем пошли в закрома.

Я вставил карточку Попкова в считыватель у двери с надписью «архив» и начал подбирать ключ. Оля сделала нам с Попковым карты доступа с полномочиями суперадминистратора. Они открывали любые двери в этом здании. И этот доступ не фиксировался в системе безопасности. Фактически для электронного сторожа «Надежного защитника» мы превратились в призраков.

Открыв дверь архива, я кивнул Алберту на ряды полок с документами и сказал:

– Давай, приятель. Работай. Я пойду прогуляюсь на третий. Время не жмет, но поторопись.

– А у нас есть план «Б»? – спросил Альберт.

– Конечно, есть. Если что, мы отсюда все выносим руками и прячем под подвесными потолками в соседних помещениях. Но не хотелось бы. Так что я на тебя надеюсь.

– Ага. Я типа не подведу. Как бы.

У меня что ни гений, то либо с афазией, либо с синдромом Туретта. На то они и гении.

Я отправился на третий этаж по лестнице. Хотелось, конечно, покататься на лифте, но в пустом здании шум работы моторов будет слишком хорошо слышен. Охрана здесь, конечно, на расслабоне, но не заинтересоваться, – кто ночью решил на лифте поездить, не может. Так что ножками поработаю.

Третий этаж встретил меня дежурным освещением, и полной тишиной. Я зашел в кабинет Раскольникова. Моя карточка буквально открывала передо мной все двери. Я бы обязательно на самые важные места поставил двойную сигнализацию на открытие, независимую от основной системы безопасности. Но ребята в «Защите» так не сделали. По крайней мере, Ольга мне клялась, что ничего такого у них нет. Вот и проверим.

Я решительно подошел к сейфу и открыл его. На канале связи Ольга сказала:

– Мля! Сука!

Я замер. Вот так и бывает. Сыпется план на мелочах. Поймать нас, конечно, не поймают, но вырубать охрану не входило в план.

– Спокойно! На пульт ушел сигнал тревоги, но я его заблокировала.

Я выдохнул. Молодец девочка.

– Совсем? А больше он никуда не ушел?

– Вроде нет. Внешние каналы связи тоже блокированы. Охрана не шевелится.

– Оля! – Впрочем, больше я ничего говорить не стал. Быстро осмотрел сейф и произвел необходимые манипуляции.

Вот так-то лучше. Гроссбухами, которые я в прошлый раз скопировал, пользовались нечасто, но я не хотел рисковать. Знаменский должен получить все возможные документы целыми и невредимыми. Осталось совсем немного. Я поменял настройки безопасности в сети и, кое-что спрятал в кабинете. При поверхностном осмотре не найти. А вот при обыске, особенно если знать, где искать, запросто.

Закончив в кабинете, я спустился обратно в подвал.

Альберт как раз закончил осматривать архив. Я подошел к нему и спросил:

– Ну что у тебя?

– Вы были, типа, правы, как бы. Есть, типа, три источника возгорания. Но они, как бы это сказать… В общем, как бы, выгореть не успеет. А вот система пожаротушения тута, как бы странная. Слишком много форсунок. И они, типа, прямо над полками.

– Ясно. – Я осмотрел помещение и открытые полки с документами. – Задымление. Система срабатывает и заливает документы какой-нибудь едкой пеной. Хрен потом здесь, что разберешь. Просто и со вкусом. И не подкопается никто. Что мы можем сделать, чтобы это не сработало?

– Ну, как бы, перекрыть подачу пены в систему. Самое простое. Датчики отключить, типа. Найти, как тута все включается удаленно, и тоже блокировать, как бы.

– Работай. У тебя десять минут, потом скажешь: будем все таскать или ты нашел, как всю эту зергню отключить.

Я же пошел в финансовую часть архива. Десять минут у меня ушло на то, чтобы найти нужные накладные и поменять их на другие. Ну теперь и здесь комар носу не подточит. Я не собираюсь давать им ни малейшего шанса выкрутиться. Тем более что Заметов, заместитель Распутина по незаконным вопросам имел глупость записывать все свои разговоры. Телефонные и частные. Не знаю, зачем он это делал. Скорее всего, хотел иметь средство давления на исполнителей. Или просто – он идиот. Но у него обнаружился огромный аудиоархив, который мы скопировали. И там было столько интересного! Теперь нужно было легализовать все эти записи, как допустимое доказательство, как и другие электронные материалы, которые мои ИИ-шники все это время выгребали из коммов кампании, и личных коммов начальства. Я собирался поднести все это следакам Знаменского на блюдечке с голубой каемочкой.

– Есть идеи? – Спросил я Попкова, вернувшись к нему.

– Да, – ответил он. – Тут как бы несложно.

– Мне нужны гарантии.

– Все будет круто, глава. Я сейчас трубу разрежу. Вставлю в нее заглушку. А потом сращу все обратно. Если не будут специально искать, то и не поймут че-почем, типа. Ну и датчики я уже отключил. Типа отключил. Чтобы их обратно включить, надо весь щиток распределительный менять будет. Короч. С запасом нагадил.

– Отлично. Действуй. Я пойду пока что подготовлю тайник для резервного сервера.

Мы решили не мудрить. А слить всю цифровую информацию на «секретный сервер», о котором владельцы здания, естественно, ничего знать не будут. Пусть они уничтожают инфу на своих коммах и основном серваке. Если смогут. А потом следствию доказывают, что этот сервер «им подбросили». Документы на его приобретение я только что положил в их же архив. Почти все материалы на сервере подлинные. За исключением поддельных, которые сляпал я. Но их от подлинных отличить было нельзя. Запись голоса, есть запись голоса. А четко связал поддельными записями одного из членов правления «Нитями», Распутина, Залесского и исполнителя покушений на меня. Железное стопроцентное доказательство приготовления к преступлению, ведущее цепочку до заказчика. Я же говорил, что я парень мстительный? Ну вот. Экспертиза подтвердит аутентичность голоса. Так, там еще и метки коммов в записи Оля умудрилась вставить. Для взятия под стражу фигурантов, этих записей вполне достаточно. А дальше все зависит от связей адвокатов в судебной системе. И наши связи, в виде Знаменского, покруче будут, чем у «Нитей».

Пока я готовил тайник для сервера, Альберт портил «систему пожаротушения» в архиве, а Ольга подменяла коды срочного уничтожения цифровой информации в системе «Защитника». К сожалению, сделать это завтра мы не сможем. Перед уходом мы демонтируем все наше оборудование, а потом Ольгины шпионские программы уничтожат следы нашего присутствия в их системе. Даже несмотря на то, что искать их будет некому, ведь оборудование наверняка конфискуют, я не хотел рисковать.

В конце концов Альберт подключил «секретный» сервер к основному. Я вытащил наше шпионское оборудование и невидимые кабели, и мы с Попковым свалили обратно на склад. На все – про все ушло почти пять часов, не так уж и мало.

Утром грузовик доставки забрал предназначенные к отправке ящики, и мы покинули территорию противника так же, как и проникли на нее. Не оставив следов. После того как заведующий складом поставил в электронной накладной отметку, напротив наших ящиков: «отправлено», ольгины программы должны были начать чистку информации о ее пребывании в системе противника. Ну почти. Нам еще финансовую компенсацию с них получать. От денег я тоже не отказываюсь.

* * *

Я даже выспаться успел перед встречей. Мои ребята повесили повсюду таблички: «Внимание ведется видео и аудиозапись»!

Программисты «Нитей» тоже не зря свой хлеб ели. Еще неделю назад они влезли в нашу систему безопасности. Причем, если бы я не попросил Ольгу проверить, мы бы даже не заметили. Но я попросил. И теперь они были уверены, что контролируют все наши немногочисленные видеокамеры. А мы знали, что это не так. Это их стиль, как я понял. Действовать грубо, напористо. На грани или даже за гранью закона. Вот на этой их манере ведения дел и самоуверенности я и хотел сыграть. Корабчевский дал добро.

С утра мне пришло подтверждение, что ликвидирована третья очередь слежки за мной и офисом, а также засада, устроенная на ликвидаторов. Ну что я могу сказать. Ночной клан отрабатывал свою легализацию по полной программе. И те ребята, что придут на переговоры, я, надеюсь, будут очень раздражены. Все-таки не каждый день теряешь квалифицированные команды службы безопасности, да и еще и всухую. И кучу дорогого шпионского оборудования. Мелочь, конечно, а приятно. Мне приятно, конечно. Я хочу, чтобы они пришли ко мне заряженные, раздраженные. Готовые прихлопнуть надоедливую муху в моем лице одним ударом. Чтобы они начали ошибаться и делать глупости. Я не собирался останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах. Курочка по зернышку клюет, а весь двор в дерьме.

Без пяти минут час в скромном дворе нашей четырехэтажки остановилась кавалькада из дорогих мобилей. Я хмыкнул и отошел от окна, присев в свое кресло. Обвел взглядом переговорную. Обстановка довольно скромная. Мы даже гигантский монитор временно со стены убрали, чтобы сделать обстановку еще более убогой. Чего нас боятся? Нищеброды, которые даже нормальную контору себе не смогли найти! Ату нас! Ну пожалуйста.

В коридоре четвертого этажа послышалась перебранка. Понятно. Хотели внаглую с охраной пройти, но мои не пустили. Я подавил позыв выйти и навести порядок, ребята из моей охраны пусть сами справляются. Через некоторое время звуки затихли, и в переговорку постучался Прутов.

– Олег Витальевич. К вам пришли. Из «Связующих нитей».

– Зови, Кузьма. Раньше сядем, раньше закончим.

Нити направили ко мне представительную делегацию. Возглавлял ее директор по развитию корпорации, тот самый Селиверстов, который звонил мне три дня назад. С ним был референт, адвокат Павел Лазарев из очень знаменитой адвокатской конторы, помощник адвоката. А пятый был не кто иной, как член совета правления «Нитей», отвечающий у них за тайную сторону жизни. Его представили, как «консультанта». Ростислав Ковальский. Решил своими глазами на меня посмотреть. Похвально.

– Присаживайтесь, господа. – Я показал на вторую сторону стола, где были приготовлены стулья для посетителей. Именно стулья, причем жесткие и неудобные. Я занимал единственное комфортабельное кресло в комнате. Да. Я мелко мстительный. Они сразу должны понять, что им здесь не рады. А еще, когда человеку неудобно, а человек привык к комфорту и уважению, он раздражается. – Мой юрист задерживается. Но я не вижу ничего страшного, чтобы приступить к делу без него. У меня много дел, и я не хочу тратить время на мелочи. Предупреждаю. Ведется аудио и видеозапись нашей встречи – я махнул рукой на камеру, висящую в углу переговорки, которая к этому времени уже ничего не записывала. Программисты «Нитей» заблокировали нам всю систему безопасности еще десять минут назад.

Селиверстов переглянулся с адвокатом, тот ему едва заметно кивнул. Они расположились на стульях напротив меня, и Силиверстов начал дозволенные речи.

– Хорошо. Если вы настаиваете…

– Я не настаиваю. – Ответил я. – Я не понимаю, зачем мне юрист на этой встрече. Никаких сделок с вашей компанией я заключать не собираюсь. Я вообще сегодня подал на вас жалобу, кстати. Так что считайте мы с вами эти… оппоненты. – Это все сценарий Корабчевского. Я не очень понимаю, даже, зачем все это говорю. Но если светило юриспруденции говорит, что так надо, значит надо.

Лазарев, их юрист, сделал стойку. Я видел, что он колеблется, и поэтому подлил масла в огонь.

– Ну, выкладывайте уже, зачем приперлись и уматывайте.

– Олег Витальевич! – Оскорбленно сказал Селиверстов. – Вам не кажется, что вы начали переговоры не с той ноты? Может, стоило взрослых пригласить? – Не удержался он в конце.

– Эр Строгов для тебя, гражданин Селиверстов. – Жестко ответил я. – Из краткого знакомства с персоналом вашей компании я понял, что бытовое хамство является для ваших сотрудников номой в деловом общении. Вот и решил соответствовать.

У него дернулся глаз. Ей Сила. Кажется, я его начал доставать. То ли еще будет, корпорантик.

– Я уже извинился, за поведение нашей сотрудницы, эр Строгов. Полагаю, мы можем перейти к основной теме сегодняшней встречи?

– Секунду, – сказал я. – Эй ты, консультант. Ты сюда в игрушки на комме играть пришел? – «Консультант», оторвался от экрана, и с удивлением посмотрел на меня.

А что? Представили его как простеца. Ранговое кольцо этот сапфир снял. И сейчас считывал мои эмоции. А я выдал в эмоциях максимум недовольства и высокомерия с брезгливостью, на которые был способен. Просто пацан, которому огранка и небольшие деньги снесли голову. Вот что он должен был подумать.

Я достал собственный комм из кармана и демонстративно его отключил.

– Если вы, господа, – это слово я снова произнес через губу, – собрались говорить о чем-то серьезном, отключите коммы. Пока же все, что я вижу от сотрудников вашей компании, – это неуважение к деловым обычаям и собеседнику.

– Хорошо, если вам так будет спокойнее. – Сразу сориентировался Лазарев. – Господа, давайте действительно сосредоточимся на переговорах.

Он единственный здесь был мне ровня, вернее, даже повыше статусом, серебряный перстень ограненного он носил открыто.

Делегация достала коммы, и кто-то отключил, а другие поставили на беззвучный. Просто, как конфетку у ребенка отобрать. Впрочем, через пять минут по плану моя охрана еще и глушилку включит. На всякий случай, ага.

– Мы можем, наконец приступить? – С раздражением в голосе вопросил Селиверстов.

– Излагайте. – Барственным жестом снизошел я до него. – Что у вас там?

Глава 18
Кто вас учил так вести переговоры?

– Излагайте. – Барственным жестом снизошел я до него. – Что у вас там?

Он зыркнул на меня уже с откровенной злобой. Клиент доходит до кондиции. Уже почти.

– Мы собираемся обсудить вопрос выкупа ваших патентов и контрольного пакета привилегированных акций «Вместе». Вот наше предложение. – После этих слов Селиверстова, Лазарев протянул мне проект соглашения.

Я безо всякого интереса пролистал его, увидел пустую графу, напротив стоимости активов и закрыл.

– Чисто из познавательного интереса спрошу. За какую сумму вы готовы осуществить выкуп? Сразу говорю, чтобы не было недопонимания, продавать я вам ничего не собираюсь.

– Патенты за три миллиона, акции за пять миллионов алтын.

Я расхохотался. Причем вполне искренне. Вот ведь жлобы! Восемь миллионов за все про все. Это какой-то новый уровень жмотства. Впрочем, судя по их настроению, покупать они в целом ничего не собирались.

– Насмешили. Как я уже сказал, я в принципе ничего не собираюсь вам продавать. Но интересно узнать, что монополист в сфере связи предлагает такие мизерные суммы за проект, который по расчетам моих финансистов только в первый год способен принести двести миллионов прибыли.

– Не собираешься? Ты, видимо, совсем потерялся, мальчик. Утратил ориентиры. Пока не поздно, я предлагаю взять тебе положенную косточку, вернуть нам нашу собственность и забиться в самую глубокую конуру, которую ты сможешь найти! – Наконец, взорвался Селиверстов.

Отличный выход из-за печки.

– Владимир! – Предупреждающе воскликнул Лазарев. Даже руку на плечо приподнявшегося со стула мужчины положил. – Нам надо посовещаться с моим клиентом. – Добавил он твердо, обращаясь сразу и ко мне, и к нему.

Но я не собирался давать им шанс опомниться и привести в порядок атакующие ряды.

Я тоже приподнялся из кресла так, чтобы поймать прямой взгляд оппонента. На языке инстинктов это значило брошенный вызов.

– А то что, Селиверстов? Снова наймете убийц, как ваша компашка уже сделала, перед тем как начать это подобие переговоров? Так давай. Места на городских свалках всем хватит. Твои хозяева еще не поняли, что связались не с тем человеком? Чем ты можешь мне угрожать, после того как организовал нападение на мою семью?

Нападение, конечно, формально организовал не он. Возможно, он про то, кто именно стоял за нападением, не знал. Но не знать о факте покушений он не мог. Ну не настолько же он плох, чтобы не собрать максимум информации о контрагенте перед «переговорами».

– Что ты несешь. – Рявкнул он. – Какие нападения! Мы разорим твою жалкую семейку! Думаешь, мы не знаем, что твой папаша незаконно присвоил рабочие материалы Гарина, которые ты зарегистрировал как свои патенты? Думаешь, мы не знаем, что ты фактически украл их у «Связующих нитей»? Ты должен спасибо сказать, молокосос, что тебя не в тюрьму сажают, а предлагают деньги!

Я опустился обратно в кресло, не разрывая зрительного контакта. Лазарев продолжал что-то бубнить и уже схватил Селиверстова за локоть, пытаясь вывести того из комнаты. Но тот вырвался, продолжая смотреть на меня. В этот момент я ударил его «Дезориентацией». Самой слабой из возможных версий чары. Со стороны заметить это было невозможно, никто из присутствующих не обладал достаточной квалификацией для этого. У него на миг помутилось сознание. И подавляемая ярость вырвалась наружу.

Он резким ударом локтя в лицо уронил Лазарева на пол и бросился на меня через стол.

Я, ожидая, в том числе и нападения, спокойно перехватил директора по развитию и впечатал в полированную поверхность.

Помощница юриста кинулась помогать Лазареву, у которого, кажется, был сломан нос.

Ковальский – тот самый сапфир без кольца, ударил видимой гранью в Селиверстова, с криком «Успокойтесь». То слегка обмяк подо мной.

Чистое наслаждение! Я отпустил заломленную руку вообразившего себя берсерком офисного хомяка и оправил свой щегольский пиджак.

– Так вы еще и мага сапфира притащили на переговоры, не предупредив меня об этом. – Очень спокойно сказал я. – Возможно все здесь произошедшее – следствие его воздействия?

Пауза. Прямо вот театральная глубокая и наполненная только пыхтением Селиверстова, сползающего со стола обратно.

Лазарев придерживал платок у разбитого носа.

Ковальский холодно и внимательно смотрел на меня. У меня даже в мыслях не было раскачать на эмоции мага с огранкой сапфира. Хорошо, что он решил посмотреть на ситуацию издалека.

– Эр Лазарев. – Обратился я к юристу. – Уборная в левом углу комнаты. Если вам надо посовещаться с клиентом, можете это сделать здесь после того, как приведете себя в порядок. Все равно служба безопасности ваших клиентов заблокировала наши камеры наблюдения.

– Вы не можете перекладывать на нас ответственность за сбои в вашей системе безопасности. – Холодно ответил Ковальски.

– Да, конечно, – иронично хмыкнул я, направляясь к выходу из переговорной. – Просто она отказала как раз в самом начале совещания. Так удобно! Если захотите продолжить, позовите меня через охрану.

Я вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь переговорки. Сказал охраннику:

– Распорядись, чтобы принесли тампоны и кровоостанавливающий порошок. Там один из гостей сломал другому нос.

И пошел к себе в кабинет, под сдержанное ржание громилы.

Ковальский прекрасно понимал, что я здесь устроил. Он уже видел, что они неправильно просчитали весь ход «переговоров». Я сломал любые заранее разработанные схемы своим хамством. Показал, что готов к конфронтации. Заставил выложить на стол главные козыри. Теперь я знал, на чем строится их стратегия.

Сейчас они полностью утратили контроль над происходящим. Для сапфира же нет хуже утраты контроля.

Поэтому я и ушел, чтобы дать ему иллюзию восстановления этого самого контроля. Я попросту тянул время, давая Знаменскому действовать. Для меня лучше всего было, если бы они решили остаться. Хотя, после такого перформанса, я не удивлюсь, что они свалят отсюда к зергу. Будем посмотреть. Я сделал все, что мог. Хе-хе. Сломанный нос Лазарева, просто неожиданная, но очень приятная вишенка на торте. Он кажется, еще и очки разбил. Два раза хе-хе.

Лазарева ремонтировали минут пятнадцать. Все это время я наслаждался видеозаписью происходящего в переговорке, вместе с моим юристом – Николаем Всеславовичем, который был здесь с самого начала. Он откровенно наслаждался процессом.

К моему глубокому сожалению, никаких страшных секретных тайн или же саморазоблачений мы с ним не увидели. Ну не всё скоту маслице. Кажется, так наши предки говорили. Пока враги приходили в себя и зализывали раны, мы обсудили сценарий будущих действий.

Когда охранник постучался в кабинет, я уже знал, что они решили остаться, сменив лидера переговоров.

Зайдя в переговорку, я оценил перегруппировку. По центру теперь сидел Лазарев. По правую руку от него – Ковальский, напяливший золотой перстень с сапфиром. По левую – помощница юриста, эффектная блондинка в строгом женском костюме. Селиверстов с референтом скромно примостились с края стола, причем первый кидал на меня убийственные взгляды. Ну таким меня не смутить. Зайчики мои. Вы, друзья, как ни садитесь, а таких не берут в музыканты. Я всех своих целей от переговоров уже добился. Осталось время потянуть.

– Господа, – церемонно заявил я. – Давайте начнем.

Даже поклонился слегка. У Селиверстова аж глаз задергался от смены формата. Лазарев и Ковальский остались внешне невозмутимыми. Да уж. Директор по развитию – явно слабое звено. Ну они сюда не на битву шли, а чтобы раздавить наглого таракана в моем лице. И так неудобно вышло. Хе-хе.

– Итак, я готов выслушать ваши предложения.

– Наше предложение простое. – Сказал Лазарев. А Ковальский опять полез в мои эмоции. Начинает подбешивать. – Вернее их два. Первое – он выложил на стол папку с соглашением. – Вы уже видели. Это предложение действует до тех пор, пока мы не покинем кабинет.

Ой, что это? Смешная попытка доминировать и навязать свой ритм переговоров? Боюсь-боюсь.

– Второе. – Он выложил на стол еще одну папку. – Здесь находятся иски к компании «Вместе». Блокирование неправомерно используемых патентов и передача их законному владельцу. Компенсация за период неправомерно используемой интеллектуальной собственности. И прочее. Эти иски пойдут в ход, если нам с вами не удастся договориться более мирным путем.

– Шантаж. – Не удержался я. – Так мило. Но вы продолжайте, драгоценный эр.

– Это не шантаж. Это констатация фактов. Мы просто блокируем работу вашей компании, до окончания судебных разбирательств. Это не быстрый процесс, но мы добьемся и компенсации, и передачи патентов. Акции можете при таком исходе оставить у себя, Олег Витальевич. К концу судебного процесса они будут стоить ноль алтын. И вам придется заплатить солидную компенсацию, а также судебные издержки. Ориентировочно ваши финансовые потери составят не менее десяти миллионов. Но, чтобы сократить время, Олег Витальевич, мы готовы подписать первый вариант соглашения. Это для вас наиболее выгодное предложение за сегодня. А то как бы особняк, купленный по заниженным ценам, не пришлось продавать, чтобы издержки покрыть.

Это он так показал ещё одну, мою якобы уязвимую точку. Мол, сделку по приобретению особняка можно и пересмотреть. Молодцы ребята у Лазарева. Профи.

Как я выгляжу со стороны? Пацан, которому везет. Но все мои финансовые потоки прозрачны и просвечены ими, скорее всего, под лупой. С этой точки зрения я уже несу существенные убытки. Влезать в судебное разбирательство, нанимать дорогих юристов, мне просто не по карману. Это если не знать о моих драгоценностях и алмазах. А они не знают.

Быстро просмотрел вторую папку. Проекты исковых заявлений. На красивых фирменных бланках. С подписями уже. Ай, как славно. Ну да. Давят на то, что отец спер материалы, которые должны были принадлежать «Связующим нитям», во время своего расследования. Даже номера архивного хранения где-то раздобыли. Я положил папку с исками на стол, возле себя.

– Действуйте!

– Что, простите? – Лазарев, сморгнул.

– Знаете, эр Лазарев. Мой юрист говорит: «Неважно, что вы знаете. Важно, что вы можете доказать». Подайте эти иски в суд. Я с удовольствием посмотрю, как вы докажете всю эту – я пошевелил пальцами, – галиматью.

– И кто же ваш юрист, Олег Витальевич? – С легким презрением в голосе спросил Лазарев. – Не тот ли вчерашний выпускник, которого не взяли ни в одну приличную юридическую контору, что работает у вас в договорном отделе? Простите, не запомнил фамилию юного дарования.

– Его юрист, я. – Заявил Корабчевский, входя в комнату. Эффектное появление, ничего не скажешь, умеет мужик момент выбрать. – Прошу прощения за опоздание. Привет, Паша, мою фамилию ты помнишь? Ведешь переговоры с моим клиентом, без моего участия. Как низко. Думаю, коллегия заинтересуется подобной манерой ведения дел. Что здесь происходит, Олег Витальевич?

Пока Лазарев не пришел в себя, а появление и слова Корабчевского произвели эффект разорвавшейся светошумовой гранаты, я поспешил наябедничать моему защитнику:

– Меня здесь шантажируют судебными исками, пользуясь моей правовой безграмотностью, Николай Всеславович! Дело мое отжать за копеечку пытаются. Я их предупредил, что мол, юрист мой не здесь еще и я не понимаю, зачем он мне нужен. А они сперва подрались, а потом стали мне грозить судебными издержками.

– От Паши ничего иного я не ожидал. – Он ловко подхватил папку, лежащую передо мной, и раскрыл ее. Лазарев дернулся было перехватить бумаги, но не успел. Юриста, уровня Корабчевского они здесь увидеть точно не ожидали. – Так-так-так. – Пробормотал Николай Всеславович, перебирая документы. – Грозные заявления. Судебные издержки. Блокировка патентного права, как обеспечение иска. Серьезно? Ты, Павел Николаевич, не боишься, что твою лицензию приостановят, на время разбирательства в комиссии по этике, за такие фокусы? Жалобу я своему клиенту точно советую подать.

– Сильно сомневаюсь, что коллегия приостановит лицензию, по ложному заявлению. – Мрачно ответил Лазарев. Он растерял часть своей уверенности и напора, но, кажется, уже почти оправился. – Кроме того, у меня и другие партнеры есть.

– И если мы не придем к соглашению, уже завтра эти иски будут в суде. – Добавил Ковальский. Он еще не понял, что пора менять тактику. – Суммы могут быть пересмотрены, это предмет договоренностей.

– Прямо завтра? Ничего себе. – Корабчевский поднял бровь, а Лазарев неожиданно покраснел. – Иски, основанием для которых служит спор о праве на интеллектуальную собственность?

– Это обычный имущественный иск. – Поспешно заявил Лазарев, но было видно, что он просто хватается за соломинку. – Месячный претенциозный срок здесь не применим.