Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 286 страниц)

– Э-эй! – заорала она. – Кто там? А ну выходи!

Во сне она была такой всесильной и бесстрашной… Из-за стоек с разноцветной одеждой высунулась испуганная детская мордашка с рукавом от рубашки на голове. Мальчонка. Пробрался как-то, паразит, через разлом. А родители, поди, с ног сбились, разыскивая оболтуса.

– Ты какого чёрта сюда забрался? – чувствуя себя ужасно взрослой рядом с такой соплёй, строго спросила Римми. – Всем строго-настрого запрещено сюда ходить! А в прятки тут играть – тем более!

Мальчонка вжал голову в плечи, опасаясь неминуемого наказания.

– Ладно, – смягчилась Римми. – Сам, поди, уже не рад. Заблудился, что ли? Ну, иди сюда, я тебя выведу обратно в Эбендорф.

Беглец выбрался из вороха одежды и подошёл ближе. Римми обхватила мальца за плечо, прижала к боку, и тот доверчиво обнял её своей ручонкой в ответ. А потом и тонким кожистым крылом, застенчиво высунувшимся из-за худенькой спины.

Глава 15

Heyettvør

– Всё, как вы просили, полковник, – мурлыкнула Хетти. – И даже больше. Я ведь о-очень ответственный исполнитель. Не благодарите.

Старые чернила в ветхих фолиантах почти без следа исчезали под воздействием перекиси водорода. Бутылёк Хетти позаимствовала у Кэла, который предусмотрительно привёз с собой внушительную аптечку, пока не рассчитывая на собственные магические силы. Немного тонального крема ватной палочкой на побелевшее пятно. Рыхлый желтовато-бежевый пергамент легко впитал пигмент. Убрать излишки мицелляркой, подсушить и готово. Теперь можно писать поверх – хоть букву, хоть целое новое слово. Никто не заметит подмены. Ну, подумаешь, «выдохлось» заклинание со временем. Или полностью поменяло суть.

Вот бы и людей можно было «переписывать» так же просто.

В этих книгах были мощные, сложные и редкие заклинания. Далеко не каждый маг способен их использовать, лишь сильнейшие, а потому хранились такие книги в единственном экземпляре в закрытой секции университетской библиотеки. Боевые заклинания вродеzwarte trechter–чёрной воронки, способной смести целое войско. Заклинания против стихийных бедствий – и не против мелочи вроде половодья или урагана, а таких, которые случаются раз в тысячу лет. Заклинание купола, способное защитить целый город от льющегося с небес огня. Выпущенного из драконьей пасти или, например, струйного огнемёта… Сами же говорили о вероятных диверсиях, господин Вейстлен. Ну, может, Хетти поняла это немного по-своему…

Для стандартных курсов печатались учебники, но заклинания там были совсем примитивные, к тому же широко распространённые, так что эту мелочовку Хетти отмела. Ну, разве что можно запороть новый тираж в типографии, если со старыми экземплярами что-то внезапно случится. Но они сейчас все на руках у студентов; не ждать же окончания семестра, пока книги вернутся в архив.

Что-то более-менее серьёзное преподавали на старших курсах, и то не всем, и на основе этих древних фолиантов методичек уже не было. Студентам такие книги даже не выдавали, только мэтрам. Сложные заклинания исключали самостоятельную подготовку, их изучали и отрабатывали лишь под надзором опытного преподавателя. Ничего, уже скоро мальчикам не придётся тратить свою восхитительную юность на эти глупости. Ибо во многом знании – многие печали.

Альянс сам себе копает могилу в попытках ослабить магов. Тем не менее Хетти добросовестно выполняла всё, о чём её попросил Вейстлен. Готовила подробный доклад о магической системе образования. О количестве и уровне подготовки магов в столице. Читала лекции о Северной Фларингии, закладывая в податливые умы подрастающих союзников нужные установки. Ну, может, снова чуть больше, чем планировал Альянс. А уж как ответственно она подошла к обучению Бертла… Хетти была собой довольна.

Не упускала она также случаев познакомиться с местной аристократией, благо эффектную женщину с учёной степенью звали на многочисленные балы и приёмы часто и охотно. Где она и встретилась с Мортестигом в очередной, уже третий, раз.

Раскопать в университетских архивах информацию по Таволе Бэртель, далёкой прабабке Кирен, было несложно. А потом и милый зайчик Кэл подкинул новых данных.

Официальная версия гласила, что драконов из этого мира изгнали пятеро великих магов, одолев их в честном бою единственно своей храбростью и силой духа. Версия всех устраивала, так что мало кто докапывался до правды. Почему до сих пор не уничтожили эту часть летописи, где людские маги, а особенно герои Пылающей Бойни, представали далеко не в самом благовидном свете, Хетти не знала.

Потому что история великой победы на деле оказалась историей предательства, подлости и обмана. Против драконов восстали их самые верные и преданные слуги. Те, кого хозяева приблизили к себе, наделили властью, поставили наместниками на обширных территориях. И получили от них же нож в спину. Эти маги выкрали редчайшие ювелирные шедевры из сокровищницы Драгана Ярого. Это они заверяли кланы в преданности, а сами в это время уничтожали яйца, заполучив великую милость – право охранять кладку. Это их жёны утешали дракониц, а сами собирали их слёзы. И слезами, пролитой кровью нерождённых птенцов, болью и яростью драконов напитали украденные украшения, создав из них артефакты, вобравшие в себя всю мощь высшей расы. И «великая» Тавола Бэртель была лишь наложницей, подстилкой, стянувшей из-под носа хозяина после ночных утех Тойтс – артефакт, открывавший пространственные двери, благодаря которому драконы и пришли когда-то в этот мир, одарив его магией.

Тойтс. Дракктра́нен. Драккпе́ен. Дракквойд. И Драккхарт.

Теперь эти могучие артефакты, навеки связанные с потомками предателей, которые использовали их для ритуала изгнания, считались лишь семейными реликвиями. Тойтсом владели Бэртели. Ещё три хранились в семьях, чьи родовые имена непрерывно наследовались от соответствующего предателя шестьсот лет и до сих пор были на слуху. А вот имя пятого «героя» ни о чём не говорило даже столетним мэтрам. Вероятно, род быстро прервался, и артефакт нашёл новых хранителей. И выяснить, кто владеет Драккхартом сейчас, Хетти никогда не смогла бы сама... Если бы не милый зайчик Кэл.

Рою это точно понравится. Вычленять неподдающуюся силу из крови магов и мелких паразитов, секвенировать их геном в тщетных попытках – зачем? Когда есть артефакты, вобравшие в себя всю мощь легендарных драконов.

А ещё ему понравятся местные дракки, на которых близость к Абендиру подействовала самым непредсказуемым образом. Тварюшки подросли и явно стали умнее. А любые животные, какими бы безмозглыми они ни были, всегда поджимали перед Хетти хвосты. Только с кошками почему-то отношения не сложились. Одну такую крылатую «собачонку» Хетти смогла прикормить и даже немного выдрессировать. Совсем птенца. Один раз он даже сумел полностью обернуться при ней в тщедушного мальчонку. О, Рой будет в восторге.

Так, значит, Александр Мортестиг. Хетти сладко потянулась, предвкушая опасную и волнующую игру. О, это не Бертл – хоть и потрясающе выносливый и щедро одарённый природой, но простой, как табуретка… Нет, этот будет щекотать совсем другие эрогенные зоны – лобные доли, в первую очередь. И его самого, похоже, заводит не доступная и покорная плоть, а эмоции, которые он вызывает в других, умело играя на этом инструменте. А вот позволит ли он сыграть на себе… Хетти пробрала дрожь, и её выгнуло от предвкушения.

На званом вечере по поводу помолвки очередного аристократишки к Хетти подошёл её же ученик-старшекурсник, и у них состоялся интересный разговор. Вейст Свельден вежливо поинтересовался, может ли задать ей несколько вопросов по современной Фларингии, выразил восхищение ею как преподавателем, а после доверительно сообщил, что разделяет её мнение по поводу переписывания истории. Слышал дискуссию на приёме у мэра.

– …Это бесчестье и позор, – пылко прошептал он. – Боги, а ведь наш род присягал на верность драконам – все до единого. Пока не случился предатель в собственной семье, нарушивший клятвы, забывший о чести и преданности…

Хетти заинтересованно подняла бровь.

– Впрочем, победителей не судят, – горько добавил юноша. – Да, предатель был изгнан из семьи и лишён имени. Но заклеймили нас, Свельденов. А Лафарда провозгласили героем Пылающей Бойни, и самопровозглашённый император обласкал его титулом нейра и одарил землями и драгоценностями… Теми же, что пожаловал Красный клан Свельденам за безупречную службу. Не знаю, какие ценности существуют в вашем мире, мистрис Хайтвер, но в нашем о верности и долге забыли шестьсот лет назад.

Хетти мгновенно встала в стойку, заслышав уже знакомое имя. Лафард. Хранитель Дракквойда. А этот молоденький вейст с многовековой семейной обидой, получается, его дальний родственник.

– Нерушимость слова – вот истинная добродетель аристократа, определяющая его благородство, – сочувственно кивнула Хетти. – Какой же груз вы несёте на себе, милый юноша. И какая трагичная история. Уверена, будь у вас возможность исполнить свой долг…

– О, я бы доказал свою преданность! – горячо воскликнул он. – Увы… Прошлого не вернуть. И…ихтоже.

Он тревожно осмотрелся, устыдившись своего резкого выпада.

– Думаете? – мурлыкнула Хетти. – А скажите, много у вас единомышленников, господин Свельден?..

Вечер начался неплохо. Угощали привезённым из Фларингии шампанским, гостей удивляли новинкой – музыкой без оркестра. Но Хетти ждала главное блюдо. О Мортестиге ходило немало слухов. Никто не знал, откуда он взялся и как за короткое время стал настолько значимым лицом. Шептались, что он внебрачный сын императора, а титул обрёл нечестным путём. Другие припоминали давние столичные скандалы. Третьи утверждали, что нейр – фикция: актёр и фокусник, нанятый на роль якобы могучего мага. Высший в таком молодом возрасте? Не смешите…

С появлением нейра внимание сразу перетекло к нему, забыли даже о главных героях вечера – помолвленной паре. Хетти же сосредоточилась на закусках, не пренебрегая ухаживаниями вьющихся вокруг неё поклонников. И всё же в один момент их как ветром сдуло. А ведь не торопился. «Мариновал» её минут тридцать. Хетти улыбнулась и незаметно проверила детскую игрушку в кармане. Работает. Высший он маг или нет, а Хетти предпочла бы и дальше оставаться закрытой книгой. Кто знает, на что он способен. Если уж Бертл с каждым днём всё быстрее растёт как эмпат…

– А к вам не подступиться, госпожа Хайтвер, – раздался вкрадчивый голос за спиной. – Такая конкуренция…

– Что поделать, – томно вздохнула Хетти, не оборачиваясь. – Здесь слишком многолюдно. Сложно сосредоточиться на ком-то одном, чтобы не обидеть других гостей. А я бы охотно продолжила прерванную на днях беседу, Александр.

– Тогда, может, столик на двоих подойдёт лучше? – шепнул мужчина, обжигая ухо дыханием. – Эбендорф славится своими ресторанами.

Хетти медленно повернулась к нему, неспешно прошлась взглядом по шёлковому платку, завязанному хитрым узлом, мысленно провела пальцами по губам, в уголке которых притаилась едва заметная усмешка, и наконец заглянула в ярко-синие глаза нейра.

– Пожалуй, не откажусь отобедать с вами завтра.

Нейр, не разрывая взгляда, достал из внутреннего кармана пиджака книжицу.

– Какая досада, – сверился он с расписанием. – Буду занят. Консульские дела, знаете. Может, послезавтра, в среду? В восемь вечера?

Хетти с коротким смешком заглянула в небольшой ежедневник. Подвинула заламинированный квадратик, закрывавший соседнюю страницу. Соприкоснулась с пальцами нейра, а в собственных уже возникла лёгкая дрожь.

– Как удачно, что после этого «окошка» у вас не назначено других встреч.

– О, и обратите внимание: на утро следующего дня тоже.

Хетти лишь загадочно улыбнулась, пока не ответив на откровенное предложение. Покрутила в пальцах прозрачный квадратик с растением внутри.

– Клевер? Не думала, что вы суеверны, Александр. У нас тоже верят, что четырёхлистник приносит удачу.

– Милая глупость от моей кухарки. – Нейр потянулся за закладкой. Хетти напряглась, но не выпустила её. – Удача и так всегда на моей стороне.

– Тогда, может, поделитесь ею со мной? Слышала, вы настоящий джентльмен. Сделайте же мне одолжение.

– Грязная ложь и наговоры, – засмеялся Мортестиг и с силой вытащил квадратик из вцепившихся в него пальцев Хетти. Она едва не зарычала, но сдержалась. – Я не джентльмен, госпожа Хайтвер, вас обманули. Но если эта безделица действительно приносит удачу, то я отдам вам её при следующей встрече. Ведь если вы всё же придёте на ужин, то иначе как везением это будет не назвать.

К себе Хетти вернулась в крайнем раздражении. Значит, предпочитаете играть по своим правилам, нейр Мортестиг? Такой обманчиво вежливый, завлёк, поманил, и тут же обозначил рамки. Да, непростая будет охота. Возбуждённая из-за ускользнувшей в последний момент добычи, Хетти достала шкатулку из-под матраса, вывалила её содержимое на кровать и со стоном рухнула сверху… Чёрт, вот гадёныш! Лишил её такого удовольствия!

– О, ты уже вернулась? – в дверь без стука вошёл Бертл. – Комендант передал, что ты просила зайти…

– Заткнись и иди сюда, – оборвала его дрожащая Хетти. Может, хоть эта неравноценная замена приглушит её страсть по ускользнувшему сокровищу.

О, Бертла дважды просить не приходилось! Хетти впилась в его рот, опрокидывая на себя, срывая с себя платье…

– Ща, Хет, погоди, тут мусор какой-то, ленточки… О, блин, а это не та визитка, которую я искал? Сейчас раскидаю…

– Не трогай!!!

«Мусор»?! Хетти от бешенства едва не вонзила ногти в его нежную плоть. О, её любовно собранные за три недели драгоценности!.. Деревянная шпилька с бусиной-навершием. Засаленная льняная ленточка из ежедневника мэтра Фортнеля. Визитка Мортестига. Картонные полоски. Плетёная тесёмка. Серебряный уголок-зажим. Мысль о том, что кто-то притронется к её сокровищам, была невыносима. А желание обладать нагло отобранной Мортестигом вещицей, когда та уже была в её руках, сводило с ума. Но, мысленно прикрикнув на саму себя, Хетти с трудом заставила себя успокоиться.

– Извини, милый, – выдохнула она, увлекая за собой Бертла на пол, на пушистый ковёр. – Из-за этой моей маленькой слабости я порой совершенно теряю голову. Это, наверное, покажется глупым… Но я… собираю закладки. Очень старомодное увлечение, знаю…

– Да норм, чо, – ничуть не обиделся Бертл. – У меня дед марки коллекционировал, тоже орал, когда бабуля при переезде альбом выбросить хотела.

Сравнил. Да что он может понимать… Нет, Бертлу явно стоит использовать рот по-другому. И он сегодня очень хорошо постарается.

Хорошо хоть выкраденный Тойтс Хетти хранила в другом месте, а не с коллекцией. Отыскать его в покоях Бертла было несложно. Типичный мужчина с их стремлением засунуть всё самое ценное в какую-нибудь узкую щель… Носок с алмазной брошью внутри Хетти обнаружила между кресельной подушкой и подлокотником.

Наконец-то удовлетворённая, она устроилась под боком Бертла и бездумно водила коготками по его груди, довольно жмурясь.

– Ой, слушай, так прикольно… – подал он голос. – Ты к самой себе в мыслях обращаешься по фамилии… А она у тебя двойная, что ли? А вторая часть…

Хетти распахнула глаза. Батарейка в игрушке села? Скорее всего.

Быстро же у малыша резерв растёт. Чуть ли не с каждой фрикцией. Всего вторая неделя секса, а он уже способен улавливать обрывки мыслей. Далеко пойдёт. Если и впредь будет её послушным мальчиком. Но Хетти и сама хороша – чересчур расслабилась. Она ласково улыбнулась Кэлу, прошлась пальчиками по мускулистому животу и нажала на точку в солнечном сплетении.

– У нас нет фамилий, глупыш, – Хетти погладила моментально обмякшее тело любовника. – Это и есть моё имя. Heyettvørdraag.

Кирен

– Ах, Кирен, ну не будь ты такой нерешительной, – увещевала подругу Вилма Дантирра. – Как маленькая, право слово… Там будет так весело!

Кирен очень хотелось пойти на тайную вечеринку. Вилма, дочь первого советника императора, всегда была в центре внимания. Всегда одета по последней моде, в курсе всех столичных и университетских сплетен, любимица преподавателей и редкая красавица, вокруг которой вились толпы ухажёров.

Вилма училась на втором курсе. Ну как – училась… Придавала статусности университету тем лишь фактом, что числилась в нём студенткой. Папенька в Вилме души не чаял и на прихоть дочери закрыл глаза, а, может, надеялся, что она быстро отыщет здесь подходящую партию. Вилма Дантирра была не из тех девиц, которые безропотно соглашаются на договорной брак, если жених не отвечает их требованиям.

Кирен втайне гордилась, что Вилма заметила её, безвестную нейрин из захолустного Нетта, и отчаянно тянулась за ней, стараясь подражать идеалу. Её, какую-то первокурсницу! А на вечеринке ещё будут старшекурсники, и все – сплошь элита Эбендорфа! Нет, ну что страшного может случиться? Что она, действительно, как маленькая? Кирен уже целых восемнадцать! И всё же ещё оставались крохотные сомнения.

– Но… Может, стоит предупредить кого-нибудь… – робко предложила она.

– О, не иначе как твоего опекуна, нейра Бэртеля? – тонким голоском засюсюкала Вилма. – Ах, дорогой Келлинн, можно я сегодня вечером задержусь в библиотеке и лягу спать не в девять, а в четверть десятого? Ах, нельзя? Конечно, конечно, как скажете…

– Глупость какая! – вспыхнула Кирен. – Келлинн ничего мне не запрещает, я же не ребёнок! И он не мой опекун, он просто глава рода.

На секунду действительно мелькнула мысль предупредить брата, но Кирен тут же её отмела. Келлинна она избегала уже две недели. Боги, до чего же ей было стыдно!.. После того случая Кирен два дня не выходила из своих комнат, сказавшись больной. Ей казалось, что весь мир теперь знает о её позоре. Прийти с неприличным предложением к мужчине, да ещё к кому – к собственному брату! – и получить такой грубый и жёсткий отказ… Да, Келлинн ей не брат в прямом смысле. Но даже это не может служить оправданием её неразумного поступка. Предложить себя, будто непотребная девица!.. Боги милостивые, и что только на неё нашло!

А ведь она просто хотела как лучше! Если у мужчин есть всякие потребности… А они есть, Кирен это прекрасно помнила. Тот же Рицторпен требовал от уже больной матери исполнения супружеского долга, и та не смела ему отказать. Так вот, пусть лучше это останется в семье, чем нейр Бэртель запятнает своё имя связями с падшими женщинами или того хуже – обесчестит одну из высокородных студенток.

И только госпожа Хайтвер, обеспокоенная отсутствием Кирен, сумела найти нужные слова и успокоить. И пообещала сама поговорить с Келлинном и объяснить ему, что Кирен не имела в виду ничего дурного. А пока советовала не замыкаться в себе и просто подождать. Какая она всё-таки понимающая женщина! И дракктаалем занимается со студентами совершенно бескорыстно. Не со всеми, конечно, только с лучшими. Она и Кирен предлагала помощь в обучении, но девушка и так понимала, что она очень слабая магичка. И отнимать время у госпожи Хайтвер – означает лишить того же Келлинна возможности стать сильным магом! Нет, нет, Кирен не будет им мешать!

– Я пойду! – она решительно тряхнула рыжими локонами.

За воротами университетского комплекса уже дожидались два неприметных экипажа. Правила для проживающих в общежитиях были строгие. Но они-то не простые студенты, а элита, цвет высшего общества. Так что комендант за несколько велленсов прикинулся глухим и слепым, охрана тоже получила убедительный звонкий довод выпустить компанию в ночной город.

Вместе с Кирен и Вилмой в крытую пролётку набилось ещё четверо студентов, взбудораженных, еле сдерживающих смех и веселье и постоянно шикающих друг на друга. Во второй было столько же. Кирен ободряюще подмигнул высокий кудрявый парень, четверокурсник. В захваченных корзинах что-то негромко звякнуло.

Столицу Кири не знала, к тому же зарядил дождь, было темно, и рассмотреть улицы не удалось. И уж тем более понять, куда они едут. Кто-то на ощупь покопался в корзине, и вскоре в воздухе поплыл резкий сладковатый запах. Кири от предложенной бутыли отказалась.

Высадились они у небольшого дома, и шумной толпой завалились внутрь. Кто-то осветил тёмное помещение фламмой, а там…

– Ну, чего застыла? – хихикнула Вилма.

В доме был одиночный разрыв, видимо, ещё не обнаруженный пограничными патрулями. Иначе территория вокруг домика была бы оцеплена стражниками, но в этом районе полоса Слияния пока не сомкнулась в сплошную линию. В разрыве было по-настоящему темно, это в городе улицы худо-бедно освещались газовыми фонарями.

– Тут недалеко, – подбодрил вейст Ронстлен, тот кучерявый старшекурсник.

– А… как же проклятие? – неуверенно спросил другой юноша, озвучив мысль и самой Кири.

– Ты тоже веришь в эту чушь? – тут же обсмеяли его остальные. – Да в том мире даже воду не могут вскипятить без настоящего огня, там же нет магии! Аххах, проклятие!.. Тут дюжина магов, а ты боишься глупых слухов!

Освещая фламмой путь, шумная компания двинулась по широкой улице соседнего мира – именно на неё выводил разрыв в доме. На этой стороне дождь не шёл и было гораздо теплее, а то Кири уже успела слегка озябнуть. Гладкое покрытие, асфальт, которым повсеместно мостили дороги в чужом мире, здесь растрескался и зарос травой. Мимо прошмыгнул крупный дракк, и Кири тихо вскрикнула под смех Вилмы. Вейст Ронстлен взял девушку за руку.

Мрачными тенями уходили в чёрное небо заброшенные зеркальные башни. На их фоне четырёхэтажный особняк показался крошечным. Юноши так уверенно шли к нему, что Кирен поняла – они тут не в первый раз. Двое с большими ярко-красными флягами сразу ушли в подвал, и вскоре там что-то загудело. Вейст Ронстлен, заведя всех в гостиную на первом этаже, обвёл компанию загадочным взглядом, щёлкнул рычажком, и комнату залил яркий свет с потолка. «Генератор, – сообразила Кири, похвалив себя за догадливость. – Как в Рэтскволле, на горючем масле». Это масло ужасно пахло, и Кирен даже не представляла, как парням удалось раздобыть его в Эбендорфе.

Дом был богатый по меркам обоих миров. Кирен уже побывала в нескольких домах Фларингии, чтобы иметь возможность сравнить. У Анники и полковника было уютно, но всё из пластика, слишком геометрично, слишком просто. А тут – и камень, и дерево, и дорогие ткани. И всё покрыто толстым слоем серой пыли, только центр гостиной манил яркими красками – там, где по мебели прошлись заклинаниемабсолютной чистоты.

Когда раздалась громкая музыка из хитро устроенного механизма (Кирен уже наловчилась отличатьтехникуот других предметов интерьера – там обязательно были кнопки, рычажки, надписи, маленькиеэкраныи подсветка), компания взорвалась одобрительными воплями. На столе быстро появились бутылки и немудрящая закуска.

– Достал? – заговорщицки спросил Ронстлен у нейра Астель-Ройда, наследника самого богатого нейрата на западе империи.

Худощавый брюнет с тонкими чертами лица изогнул губы в многообещающей усмешке и вытащил что-то из кармана.

– Вот, на десятьвольт. Не новый, но бьёт пока хорошо.

– А посильнее ничего не было? – скривился Ронстлен, но принял небольшой цилиндрик.

Кирен с удивлением смотрела, как юноша приложил чёрную гладкую штучку одним концом к запястью и, придерживая её по бокам, нажал с другой стороны. Раздался тихий щелчок, Ронстлен слегка дёрнулся, а затем выдохнул с коротким стоном и блаженно откинулся на спинку дивана.

– Нейрин Бэртель? – предложил Астель-Ройд.

Кирен испуганно замотала головой, а цилиндрик уже отправился по кругу. Молодые люди, разгорячённые громкой быстрой музыкой, вином и непонятным источником удовольствия, начали громко спорить о политике. Хихикающая Вилма с Астель-Ройдом ушли на второй этаж в обнимку. У Кирен же вдруг разболелась голова.

– Давай полечу, – шепнул вейст Ронстлен, внезапно оказавшийся очень близко к девушке. – Я среди лучших на целительском.

Кири лучше бы вернулась обратно в Эбендорф, но не идти же одной по мёртвому городу… Да и выглядеть трусливой девчонкой, совсем не умеющей веселиться, в глазах Вилмы и её приятелей не хотелось. И здесь сплошь приличные молодые люди, почти все – аристократы, как она сама… Кири, чуть дрожа, закрыла глаза и позволила Ронстлену прикоснуться к её руке. Прикосновение вышло интимным, потому что Кристоф не ограничился им одним, а начал легко поглаживать ладонь Кири, немало смутив этим девушку. Но целительная магия уже растеклась по венам, снимая ноющую боль в висках, и Кири подумала, что будет невежливо делать замечание магу, ведь он действует из лучших побуждений. Ну, может, у каждого целителя свои методы лечения – Кристоф вот делает это медленно, как бы втирая целительную магию в кожу пациента… И голове стало так легко, что Кирен не сразу распознала шум и выстрелы снаружи.

– Малолетние идиоты!!! – взорвал внезапно наступившую тишину грубый окрик. Стойку-махину с музыкой за секунду до этого утихомирило меткое заклинаниетишины.

В дверях маячил взбешённый незнакомый мужчина с оружием, и Кири от его вида впала в оцепенение. Молодым его, наверное, уже не назвать, и он мог ей в отцы годиться, но Кирен это вдруг стало неважно. Пусть его чёрные глаза едва не метали молнии, а красивое лицо было искажено яростью, но Кирен не могла отвести взгляд. От него веяло властью и уверенностью, и никогда прежде ей не хотелось делать всё, что прикажет этот человек. Он был тут главным. И сейчас он тоже прав. Его надо слушаться.

Но молодые люди, обескураженные внезапным вторжением, почему-то этого не поняли и вскочили с мест, призывая магию.

– Да кто вы такой и как смеете! – выкрикнул кто-то из студентов, наскоро лепя из воздуха лук и стрелы. Стихия слушалась плохо, и тетива всё норовила раствориться.

– Шаг назад, придурки. Магию погасить, – раздался другой голос, звонкий.

Из-за спины мужчины вышла хмурая девушка с раскинутыми руками, на которых ярко-красным светом пылал боевойбликсем. Даже Кирен оценила силу и чистоту заклинания, прежде чем с удивлением распахнула глаза, узнав в магичке противную вей Дьечи. Остальные, впечатлённые мощной магией, застыли.

– Кому из вас, недоумки, непонятно значение слов «запретная зона», когда объявления развешаны по всему, мать вашу, городу? – процедил мужчина, сверля взглядом всю компанию. – Кто такие?

– Студенты, господин Рой, – напряжённо сказала Аримантис, тоже узнав Кирен. – Судя по карте, предполагаемая линия разлома проходит рядом, а университет в трёх кварталах. Сумеем быстро вывести. Эй, молодняк, в шеренгу по двое и без глупостей. С боевого есть кто? Фамилия вей Дьечи о чём-нибудь говорит?

– «Задира» вей Дьечи? – с благоговением переспросил второкурсник, округлив глаза. – Прошлогодний выпуск? Серебряный диплом?

– Вот и не рыпайтесь, – довольно хмыкнув, ответила магичка. – На выход.

Кирен думала, что большего позора ей уже не пережить. Сначала их доставили к ближайшим белым палаткам на границе миров, где со студентами обращались, словно с прокажёнными. Обдали из вонючего душа всех вместе, прямо в одежде, предоставив им несколько минут на то, чтобы самостоятельно высушиться и привести себя в порядок. Затем дежурный маг-лекарь принудительно применил на каждом дополнительное заклинание очистки. Потом их снова проверяли какими-то приборами. Высокородные студенты начали было возмущаться таким произволом чужаков, но этот необычный мужчина, господин Рой, молча показал приказ, подписанный самим императором.

Через час поникшую компанию отвезли в университет, где их долго распекал ректор в присутствии мэтра Шпинца, всё того же хмурого господина Роя и противной высокомерной Аримантис. Которая сама-то ещё недавно была студенткой! А около четырёх часов утра, когда Кирен, замёрзшая и униженная, с непросохшими волосами и во влажном до сих пор платье, решила, что её мучения окончены и можно, наконец, отправиться к себе и поспать, её руку решительно перехватила Аримантис.

– А вот теперь ведите меня к Кэлу, нейрин Бэртель, – прошипела она. – Очень интересно послушать, как он чувствует себя в роли главы вашего благородного семейства.

И Кирен поняла, что настоящего позора она ещё не знала.