Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 141 (всего у книги 286 страниц)

По пути к выходу добил парочку выживших охранников – рубинов. Живучие сволочи.

– Поднимай переборки, Оль. Или кто там у нас на пульте.

– Сейчас, Арлекин. – Голос Ольги звучал глухо. – Ну ты и мясник, мать твою! Готово.

Я зажег небольшой негасимый фальшфейер и бросил его на пол, быстро закрыв за собой заднюю дверь здания. Уходя, увидел языки пламени, пробившиеся сквозь пуленепробиваемые окна. Газ был не только ядовитым, но и горючим. Два в одном.

Все, как я люблю.

Глава 20
Новогодие: подарки и сюрпризы

За окном хлопьями сыпался с неба снег, заметая улицы форпоста. Стемнело уже давно. Близилась полночь, демонстрируя полное отсутствие Германа. Новогодие в свете садовых фонарей кружило свой причудливый ледяной танец.

Я отвернулся от окна и поднял бокал с шипучкой. Болтовня в столовой постепенно смолкла.

Все в ожидании уставились на меня.

А я что? в наше время это самое новогодие праздновали, во-первых, осенью. А во-вторых, праздновали его всякие там крестьяне. Аристократы на смену времен года не отвлекались. Так что, как здесь теперь принято, мне пришлось смотреть в Паутине. Посмотрев несколько роликов, я решил, что ничего сложного нет и я справлюсь.

Приглашены были, помимо постоянных обитателей особняка, все ключевые члены рода. Арчи, которого благополучно провели через становление адептом, приехал из училища. Ему там еще полгодика куковать, дальше пользы уже не будет. Но сейчас он сидел за столом со всеми довольный, как зерг, наевшийся тухлятины.

Ольга, куда же без нее, уже наклюкалась, но пока не до состояния «риз». Августович сидел недалеко от нее, и прямо сейчас заменил ей бокал, когда она отвлеклась. Вот старый греховодник!

Остальные компьютерщики отмечали на работе. Что-то там у них надо было «накатить», я не вникал.

Березовский отпросился праздновать с семьей в Павлограде.

Кир с Ивой сидели рядом, чуть не обнимочку. Неудобно, конечно, что у них разные камни. Но, мне кажется, эту парочку уже не разделить. Я, по крайней мере, даже пытаться не буду.

Мария уже вернула свой облик и била по радиусу своими красотой и обаянием. Рядом с ней увивался Богдан, по случаю праздника вылезший из своего подземелья. Его немного мертвого родственника, никто, конечно, не приглашал. И он, кажется, не расстроился.

Элайза Деммени пришла со своими детьми. Я, конечно, ее приглашал, но полагал, что она предпочтет провести новогодие в своей семье. Ее приход – приятная неожиданность. Что же нам нужно налаживать контакты между семьями. Сегодняшнее мероприятие других не хуже.

Ответивший на мое предложение положительно Порфирий Петрович сидел в темном углу. Он был здесь человеком новым и держался, чуть обособлено. Глазки-буравчики колобка непрестанно сновали по присутствующим.

Ломов выжил после того прилива, когда твари провались в город. Однако до сих пор, вот уже почти месяц находился в госпитале, так что Николя здесь был единственным представителем штурмового отряда.

Михаил Гольц потягивал какую-то безалкогольную бурду через коктейльную трубочку.

Ваню и Черепанова я притащил чуть ли не прямо из цеха. С них бы сталось провести праздник на заводе, возясь со своими драгоценными железяками. А сидеть во время праздника в общаге – такое себе удовольствие.

Короче говоря, все свои были в сборе. Или те, кто должен стать своими.

Я улыбнулся Оксане, сидящей бок о бок со мной, и поднялся на ноги.

– Дорогие гости, друзья, боевые товарищи! До окончания года осталось меньше минуты! Традиционно подводятся итоги, там, вся вот эта вот чепуха. Но это не корпоративная вечеринка, а сбор рода. Семейное дело. Поэтому я скажу просто. Счастья вам всем, друзья мои. Пусть задуманное удается, а мечты сбываются. Но не стоит забывать, что мы сами кузнецы своего счастья. А теперь: СЕМЬ!

– ШЕСТЬ, ПЯТЬ, – громко поддержали меня остальные. – ЧЕТЫРЕ, ТРИ, ДВА, ОДИН С НОВОГОДИЕММ!!!

Все присутствующие опустошили свои бокалы, чтобы в них не было налито.

Наступил новый год. Если так задуматься, я здесь даже года не пробыл. А уже оброс людьми. И дело себе придумал. Итоги говорите? Да, к зергу! Все идет по плану. По плану все идет.

– Котик, что-то ты задумался. – Оксана смотрела на меня со своей сногсшибательной полуулыбкой. – Пытаешься строить планы всеожерельского господства? Или очередной коварный план по перекройке локальных рынков?

– Нет, подруга. – Вмешалась подошедшая Мария. – Он, скорее всего, про эти свои железяки думает. Сейчас к Ефиму с Ваней сдернет, и будут они опять скучные разговоры вести. Технологические цепочки, поставки, зерга в ступе. Или там кого убить – взорвать.

– Она это о чем, а Олег? – Оксана неласково посмотрела на меня.

Естественно, о том, что именно я угробил целое здание, набитое сапфирами и их прихлебателями, никто из моих не знал. Кроме Ольги и Августовича. Ну и Маша, конечно, догадывалась. Так что, послав ей визуальный образ повешенной на березе красотки с высунутым языком, я притворно возмущенным голосом ответил:

– Понятия не имею о чем она. Те бандиты – которых я подорвал, дела давно минувших дней, вообще-то. Я мирный, добрый и покладистый фокусник, если меня не трогать. Тебе ли не знать, дорогая.

Сообразившая, что сказанула фигню, Мария быстро переобулась.

– А мы с тобой выпьем, Оксан, да? Что у тебя в бокале?

Она бесцеремонно вытащила бокал из рук Оксаны и отхлебнула.

– Фу, – Мария скорчила гримаску омерзения, – Это что лимонад? Что за ерунда, подруга!

– Не ерунда, а рекомендации врача. Беременным алкоголь противопоказан. Пока плацента не сформировалась. И потом тоже.

– Ну что за отговорки… Беременным? – Взвизгнула Мария, привлекая внимание остальных. – Вы когда рассказать-то собирались?

В комнате второй раз стихли разговоры. Оксана неодобрительно покосилась на Марию и ответила:

– Вообще-то, именно сегодня мы никому об этом говорить не собирались, «подруга», мля. Но раз уж ты сорвала покровы, то да. Я беременна.

Что здесь началось! Возбудившаяся женская половина присутствующих махом оттеснила меня от жены, решив очевидно задушить ее в дружелюбных объятиях. Бардак длился недолго. Драгоценная госпожа Элайза моментально навела порядок, разогнав кудахтающих, как куры женщин по сторонам, и оставшаяся возле Оксаны единственным цербером. Судя по всему, она уже мысленно самоназначила себя Самой Главной Хранительницей живота и Советчицей по Этим Самым Делам моей супруги. Впрочем, у нее своих детей трое, кому, как не ей. Остальные-то мои соратницы пока что большим опытом в этом вопросе похвастаться не могут.

Чтобы переключить внимание со взбудоражившей всех новости, на более приземленные материи, я громко заявил.

– Под деревом подарки! Все подписаны, кому – что. Можно самостоятельно разобрать. Даже нужно! Если кто-то желает кому-то что-то подарить дополнительно, милости прошу. Кладите под дерево, пришпиливайте карточку, для кого. Ну, или лично отдавайте, здесь твердых правил нет. Еда, вино, закуски на столе. Слуг сегодня не будет, у них тоже праздник. Наливайте, наливайте еду на тарелки сами! Сиятельная госпожа Деммени организовала нам камерное выступление стендап комиков. Ешьте, пейте, развлекайтесь!

Мне удалось немного перенаправить энергию присутствующих в русло празднования, из озера охов, ахов и моря советов. Ну и Оксану немного разгрузил.

Праздник проходил спокойно, по-домашнему. После выступления комиков все разбились на небольшие группки и о чем-то разговаривали. Элайза увела Оксану, настояв, что девушке нужен отдых. Похоже, она прочно взяла шефство над моей супругой. И это прекрасно.

Я думал над тем, как интегрировать эту семью в род. У меня с ними, кроме камня, не было ничего общего, по сути. Но камень и был главным фактором, когда я принимал решение, кого пригласить в коалицию. Если я хочу начать возрождение опалов, мне нужны именно такие семьи. Именно не семья, а семьи.

Бизнес у Деммени лежал в сфере развлекательной. И скорее съедал средства их семьи, чем приносил прибыль. Жили они на ренту. Ценные бумаги, и грамотное управление активами с помощью наемных менеджеров. О большем не задумывались. Типа хранили кровь и тайны клана. По сути, Деммени были таким лежачим камнем, под который давно уже ничего не текло.

Я нашел с кем иметь дела внутри их семьи. Младший Деммени – Алистер, горящий энтузиазмом вьюнош двадцати трех лет. Он фанател от магии и был, кстати, самым сильным опалом в этой семье, практически мастером. Но один парень – это один парень. И магия – это просто магия. Род все же должен быть связан другими узами, нежели клан. Клан – это организация. Структура и подчинение. А род – гораздо ближе к семье. Именно поэтому я так обрадовался внезапному сближению Элайзы и Оксаны, на ниве деторождения. Совершенно не запланированному, но весьма полезному в перспективе.

А я ведь даже не приступал к составлению плана тренировок и описанию проявления граней для моей будущей школы опалов. Где на все время-то взять? Ну вот. Права Маша, если не о железяках думаю, то все равно какими-то планами по захвату мира голова забита. А на сегодня у меня запланирован еще один аттракцион неслыханной щедрости.

Отыскав среди празднующих Кирилла, я «прошептал» ему в ухо сообщение:

– Мелкий. Отлипни ненадолго от Ивы и иди ко мне. Есть важный разговор.

Кир неохотно отошел от своей пассии и, найдя меня взглядом, кивнул. Я специально занял стратегическую позицию возле двери, так что, как только братец добрался до меня, просто сказал ему:

– На выход, мелкий. Пойдем немного прогуляемся.

– Сам ты мелкий, Олег. Подождать твое «прогуляемся» не могло? Чего тебе вообще? Новогодие же ж! Праздник. – Продолжая бухтеть, брат тем не менее проследовал за мной.

Я, на всякий оставил ненадолго наши образы возле двери. Они через пару минут развеются. Но я не хотел, чтобы наш уход был демонстративным, тем более что мы скоро вернемся.

– Наше с тобой короткое путешествие напрямую связано с праздником. Я хочу сделать тебе особенный подарок, Кир. И сделать это нужно наедине.

– Подарок? Ух ты. Здорово! – Глазки-то заблестели. Иногда я забываю, какой он в сущности еще ребенок. – Спасибо, круто! А то этот новый комм, четно говоря, лишний был. У меня старому-то меньше полугода!

– А стекло ты уже раздолбал. – Меланхолично ответил я. – Невместно младшему брату и наследнику рода ходить с коммом, у которого корпус скотчем заклеен.

– Невместно – хренестно. Зануда ты, брат. – И язык мне показал. – У меня для занудства и лекций о правильном, достойном молодого эра поведении Карл Августович есть. Второго поучателя я не переживу.

После «приключения» с эмиссаром Кира еще немного шатало из стороны в сторону. То он на меня волком смотрел, то чуть ли не дифирамбы пел. Но постепенно наши отношения вернулись к формату старший брат – младший брат. Психика подростка – штука гибкая.

Мы, беззлобно пикируясь, поднялись на третий этаж и подошли к моей комнате.

– Так чего за подарок-то. – Кир явно изнывал от любопытства. – Давай не тяни уже, Олег. А то меня порвет, и я все тут тебе забрызгаю. Замызгаю… Короче! Что там. Ну что? Олег!

– Если ты дашь мне слово вставить…

– Да давай, говори уже. Я молчок! Как рыба! Как глухонемой зерг! Ну что там, а?

– Сосредоточься. Это не совсем подарок. Скорее я дам тебе шанс получить верного друга и соратника. Вернее, соратницу. С драгоценной леди я идеей поделился, она не выразила высочайшего неудовольствия.

– Чего? – На лице Кира проступила неописуемая смесь ужаса с удивлением. – Какая к зергам леди? Ты чего меня женить, что ли, вздумал! Ты не вздумай! Я, у меня Ива! Леди – шмеди на хрен идут строем! Олег, скажи, что ты не задумал меня женить. Немедленно. Или я в окошко выскочу!

– Так! Цыц, мелкота! Никакой женитьбы. С этим сам разберешься, как подрастешь. Хватит трындычать, я сказал! – Прервал я открывшего уже рот для новых эмоциональных восклицаний младшего брата. – Серьезней будь. Поверь мне, это важный момент. Я не стал бы тебя вытаскивать из горнила празднования из-за ерунды. Некоторые вещи должны делаться своевременно. И сейчас, по моим ощущениям момент подходящий.

Я снял с подставки Грейс в ножнах, и повернулся к Киру. Его глаза округлились, он начал понимать, о чем идет речь. Но, конечно, понимал он далеко не все.

– Первое, что тебе стоит уяснить, это не просто клинок. Моя драгоценная леди – одушевленный артефакт.

– Ого! Ни зерга себе. Такие запрещено же делать вроде. Круть крутяцкая! Ты самый лучший брат в мире!

– Серьезней будь! Грейс заточили в этот клинок очень давно. Задолго до Выплеска. Быть оружием в руках врагов и их потомков – ее наказание. Или судьба. Здесь, как посмотреть. Запомни! Она живая душа. Обидчивая, мстительная. И очень могущественная. Это не просто инструмент. Не только оружие. Она спутница. Помощница. Защитница. Не рабыня или слуга. Упаси тебя Сила, так к ней относиться. Я просил ее стать твоим покровителем и учителем, и она не возражала.

– Ого! Грейс разговаривает? Супер… ну чего ты смотришь так. Реально же круто! Про такое только байки всякие, сказки там, и дурацкие сериалы есть. А в реальной жизни…

– Вот она – реальная жизнь. Со мной леди уже давно не говорит. Все, что мне достается, это обрывки эмоций. Раздражение, одобрение, ярость. Но речь она прекрасно понимает. Естественно мысленную. Для тебя, как для сапфира, наладить контакт труда не составит. Вы родичи по камню.

– Подожжиии, она чего, реально человеком была? Вот прям в клинок душу заточили, как в «Элрике из Мелнибоне»???

– Она была безжалостной убийцей. И осталась, кстати. Я не знаю всей ее истории, но Грейс помешалась на почве мести. И уничтожала, под конец уже кого попало. Партизанила против четырех кланов сразу. Ей приписывают полторы сотни жертв. Сведенных с ума, выжженных, низведенных до уровня животных. И это только ограненные. Убитых простецов в ее время никто не считал. Ни за людей, ни просто статистически. В конце концов, ее поймали. Казнили, а душу заточили в клинок. Она досталась мо… нашим предкам, и передавалась старшему в семье.

– Хренасе старушка покуролесила! Кровожадненько.

– Второе. Обращайся к ней максимально вежливо. Она терпеть не может фамильярности и панибратства. Она настоящая леди. Из тех времен, когда ограненным сдирали шкуру и посыпали рану солью за неосторожный взгляд, не то что за неверно сказанное слово. Держи свой молодежный сленг при себе, когда общаешься с ней напрямую. В твоих интересах, чтобы она на тебя не обижалась. Грейс жутко злопамятная.

– Ого. Серьезная госпожа, как я посмотрю. – Кир перестал фонтанировать восторгом и, кажется, начал понимать, что «подарок» весьма непростой.

– Да. Третье. Доставай ее из ножен только чтобы убить противника. Она обожает убивать ограненных. Впрочем, против простецов она тоже годится. Любое попадание в нервный узел – гарантированная смерть. Я так яффе убивал. Если существо мыслит и имеет душу – Грейс убьет его.

– Я помню. Еще думал, это ты такой крутой.

– Я крутой. Но моя драгоценная леди сколь изящна, столь же и смертоносна. Я не могу полностью реализовать ее потенциал. А ты сможешь. Ты сапфир. – Я протянул Грейс Кириллу на двух раскрытых ладонях. – Возьми. Знакомься. Вслух говорить не нужно. Просто поприветствуй ее и попроси о покровительстве. Ну и жди реакцию.

Кир принял у меня клинок и сжал руку на рукояти и ножнах. Физический контакт был не важен, Грейс могла, если хотела, общаться на небольшом расстоянии. Со мной не хотела.

Кир посмотрел на меня и сказал:

– Ух ты! Леди сказала, что из меня может выйти толк. Я прямо чувствую, как она сильна. А еще, в ней гораздо больше скуки, чем ненависти или прочего. Грейс скучает.

– Я рад, что вы нашли общий язык. – Мне даже завидно было! Я очень хотел, чтобы она заговорила с Киром, хотя и не рассчитывал на это всерьез. – Она сможет многому тебя научить, если захочет.

– Спасибо, брат. За… такое знакомство. Это честь для меня.

Глава 21
Каляки-маляки

Цыпленок нес меня сквозь клочья желтоватого тумана. Индикатор концентрации Хмари налился тревожным оранжевым цветом. Руны, не пускавшие зловредное влияние этого дыхания чужого «бога» в кабину, светились на броне тускло-янтарным цветом. Реактор отдавал энергию с сумасшедшей скоростью. Не хочется думать, сколько времени мой голенастый скакун мог бы продержаться в красной зоне. Цыпа, конечно, только легкий мех.

Но даже для восьмидесятитонных гигантов – на которые можно было поставить реакторы большой мощности, время нахождения в красной зоне исчислялось часами. Потом реактор следовало перезапустить, скормив ему одну крупную и довольно дорогую Суть.

Это и было одной из главных причин, почему никто не проводил исследований глубин Хмари. Обычные защитные руны, позволяющие металлу машины оставаться в этом, разъедающем все ядовитом тумане, единым целым, жрали просто прорву энергии.

Никто даже теоретически не собирался тратить дорогостоящий ресурс, губить машины и людей в самоубийственной попытке нашарить что-то вслепую в океане желтовато-серой смертельно опасной жижи.

До недавнего времени. Пока один несмешной клоун не придумал план, кажущийся ему гениальным. А один наивный император не дал плану зеленый свет, выделив на его исполнение людей и приличные ресурсы.

Я придумал, схему, как теоретически можно проникнуть в глубину Хмари. Схему дорогостоящую. Громоздкую. Но сто процентов рабочую.

Все гениальное просто – я видел мобильные зиккураты установленные на поездах. Почему не сделать такой же, только еще меньше? Для мобильной платформы? Оказывается, от размеров зиккурата зависела его мощность и какие-то другие параметры. Инженеры клана Алмаз сейчас бились над проектом миниатюризации УТР до транспортабельных пределов, без критической потери эффективности.

По последним рапортам – основная проблема была решена. Какие-то там свинцовые пластины были заменены на детали из аномальных сплавов, и конструкция сразу «похудела» на несколько десятков тонн.

Очередной несерийный уникальный девайс в копилку моей экспедиции скоро будет готов.

И просто отлично, что наши заказы являются приоритетными, а проект под личным присмотром Шуйского. А то Алмазы могли бы и отодвинуть мои хотелки в долгий ящик. Сейчас зиккураты вообще стали внезапно дефицитом.

Катастрофа у форта «Гремячий камень», а, по-другому, падение этого укрепления и гибель почти шести тысяч человек СМИ не называли… Хотя кого мы обманываем. На людей как раз всем было плевать.

Так вот, этот прорыв забирал у Ожерелья все больше и больше материальных и человеческих ресурсов. Что там делалось из рациональных соображений, а что из страха перед прорывом Хмари вглубь государства, я не в курсе. Но УТРами, которыми комплектуют маноры, там все уже истыкали чуть не в два ряда. И они ожидаемо кончились. А истерия – нет.

К двум полкам ССО присоединилась экспериментальная мехбригада и клановые войска. Саперные бригады, свезенные со всей страны, срочно пытаются изобразить на болотистой местности некое подобие Адрианова вала.

Кто сейчас кайфует, так это производственники и биржа ресурсов. Император был вынужден снова заморозить цены, теперь уже не на акции отдельной кампании, а на весь ассортимент сырьевой биржи. Но они успели скакнуть на некоторые позиции в четыре-пять раз.

Возвращаясь к моим планам, стоит упомянуть один ма-а-аленький вопросик. Что произойдет, если мой мобильный УТР выйдет из строя посреди красной зоны? Вся наша грозная экспедиция, состоящая из полудюжины боевых машин, просто растворится, как кусочек сахара, брошенный в кипяток. Если мы проникнем достаточно глубоко, кстати, сколько это? Так вот, если мы влезем далеко, нам нужны дополнительные шансы, чтобы уцелеть посреди мерзкого тумана. Запасной УТР для нас никто делать не будет.

И вот за этими дополнительными шансами я сейчас и чешу сквозь оранжевую зону. Второй раз за неделю. Первый раз я завез куда-то в этот район детали для эксперимента. Сейчас их требовалось забрать.

А перед тем как забрать, их еще надо было найти. Радиосигнал здесь уже не пробивался через помехи. Наши новые системы связи были прекрасны всем, и в Хмари работали. Но был нюанс. Запеленговать источник передачи не могли даже владельцы агрегата.

Так что приходилось надеяться только на заметные ориентиры на местности и на мою, без ложной скромности, гениальную память. Ну и на то, что мне будет чего забирать. Пластины из современных сплавов оранжевая зона сжирала примерно за полчаса. Наши лежали здесь уже неделю.

Где-то здесь, ага.

Я посмотрел на уровень запитки реактора. Пока больше половины.

Давай, цыпа.

Неси меня между вон теми двумя холмами, похожими на сиськи с торчащими вверх сосками.

По идее, за ними должна быть воронка, на дне которой и расположен наш импровизированный испытательный полигон. Останется только обыскать ее и, вуаля. Собрать чего там осталось. Если осталось. И если я не напутал с ориентирами.

С ориентирами оказалось все в порядке. Я молодец. Склад дохлых негров, вернее, лежбище экспериментальных пластин я нашел.

Прошлый раз я выкладывал сюда больше тридцати образцов. Сейчас на месте лежало двадцать четыре пластины. Три из них переродились во что-то странное. Может это еще и был металл, но явно не имеющий ничего общего с исходным образцом. Остальные имели разного рода повреждения на поверхности. Металл разъело, как кислотой. Закорючки древнего языка почти не просматривались. И только три пластины выглядели вполне бодрыми. Как новенькие. Впрочем, чтобы я в этом понимал.

Я быстро собрал плоды экспериментов мертвого упыря и упыря живого. Второе про Богдана, конечно. Искоса я поглядывал на клочья тумана, целенаправленно летящие мимо меня и начавшие собираться в центре воронки, закручиваясь в тошнотворный водоворот. Тумановорот? Чего-то там в рот?

Короче говоря, я наблюдал явственные признаки приближающегося всплеска.

В три захода, загрузив образцы в багажный отсек, я вспрыгнул в пилотское кресло и нажал на кнопку закрытия блистера кабины. Браслет я здесь активировать не рискнул. Потом перекидаю.

Туманное коловращение ускорилось, выстрелило в небо непристойной, истекающей гноем и зеленоватыми соплями воронкой.

Уровень Хмари упал до желтого. Интересное наблюдение.

Как только первые твари начали выпрыгивать из неприятно выглядящего смерча Хмари на иссушенную землю, я врубил меху невидимость и свалил. Отбиваться на боевой машине от орд монстров я не собирался. Я разведчик, а не герой – превозмогатель.

* * *

– Я с добычей! – Поприветствовал я Богдана.

Пройдя к одному из лабораторных столов, я вывалил из браслета плоды нашего недельного натурного эксперимента.

Лич тут же подлетел к столу и начал перебирать пластины когтистыми руками, покрытыми желтой пергаментной кожей.

– Неплохо, человек. – Проскрипел он. – Ты не сдох там. Зато принес нам результат.

Что еще за «зато»? Лич разговаривал со мной так, как будто я был: то ли его слугой, то ли подопытным кроликом. Не сказать, чтобы он был очень словоохотливым. Но когда удосуживался что-нибудь изречь, звучало все именно так.

– Хотелось бы узнать, какой именно результат мы получили. – Опять обратился я к Богдану. Лича я с некоторых пор игнорировал. Он, впрочем, по виду, ничуть не расстраивался. Зергов анимированный трупешник.

– Бессмертный хочет получить плату за свою работу и секрет нужной краски. – Богдан вздохнул.

– Всякий труд должен быть оплачен! – Пафосно заявил я. – Но требуется больше контента. Пояснительную бригаду, в лабораторию! Какие краски, что за секреты? Почему на твоем лице нет радости от хорошо проделанной работы? В чем смысл жизни и всей вот этой вот фигни, вообще?

– На последний вопрос, ответ – сорок два. – Флегматично заметил Богдан.

– А? Почему сорок два? – вытаращился я на него.

– Потому что. – Веско отрезал некромант.

– Что касается радости, ты, Олег, проведи длительное время с уважаемым бессмертным. И этот вопрос отпадет сам собой.

– Задолбал? – Я не стеснялся присутствия обсуждаемого «уважаемого бессмертного». Ему на такие разговоры было положить с прибором, как я понял.

Богдан в ответ только тяжело вздохнул.

– Нет, как можно. – Ядом из его голоса можно было травануть небольшую зергоферму. – Просто в его присутствии ощущается груз ответственности. А еще остро чувствуется бренность бытия.

Лич что-то довольно крякнул из своих динамиков. Видимо, последнее высказывание Богдана он принял за комплимент. Или просто контакты в приборе прохудились. Что творится под гниющей черепушкой, я даже представить себе не мог.

– Так что остался вопрос про краски. – Бодро продолжил я.

– И плату. – Педантично заметил Богдан. Лич снова удовлетворенно крякнул. Надо ему электрика вызвать.

– Ну? Давай уже пей мою кровь! – Лич тут же отвлекся от изучения пластин, вперив в меня свои фиолетовые буркала. – Так, нет! Фу. Я замахал руками. Это предложение было не вам, уважаемый бессмертный. А Богдану. И оно уже отозвано. Давай уже, повелитель смерти. Не томи!

– Да все просто. Бессмертный хочет побывать на месте своей прежней лаборатории. И кое-что оттуда забрать.

Что бы это могло быть такое? И почему он уверен, что это кое-что еще на месте? Я размышлял несколько секунд, а потом, как понял.

– А сколько у Аметистов личей в составе, а Богдан?

– Это секрет клана. – Отмахнулся некромант. – Но немного. Зомби-Апокалипсис Ожерелью не грозит, если ты об этом.

– Мы так и не нашли филактерии его помощников. Там же было еще трое немертвых ограненных. Я согласен на эту плату. Но клан аметист будет мне должен. Так, деду и передай. Трое бессмертных – наверняка для клана солидная прибавка. Сомневаюсь, что уважаемый бессмертный пытается вытащить своих миньонов из сентиментальных соображений.

Лич снова крякнул, а Богдан скривился.

– Как ты там говорил, Олег, про пацака и кю? Так вот, ты и есть меркантильное кю.

– Не я такой, жизнь такая. Закончили торг. Я согласился. Теперь давай уже выпаливай. Что за краска и почему она стоит того, чтобы плодить нежить в ожерелье.

– Как ты думаешь, Олег. Что мы сейчас испытывали?

– Ненавижу заходы издалека. Но, зная, что из тебя иначе слова не вытянешь, поддержу. Мы испытывали руны и их взаимодействие с металлом в условиях высокой концентрации Хмари.

– Не совсем. – Я страдальчески простонал и закатил глаза, но перебивать не стал. Не стоит вставать на пути паровоза красноречия Богдана. Снесет к зергу. – Весь фокус не в знаках. Они более менее понятны. Да, мы делали четыре образца пластин с разными сочетаниями букв языка древних. И три таких пластины из серии распались, а одна переродилась во что-то несуразное. Главное было – испытать краску, которую мы помещаем в гравировку букв. Я называю это краской. А, по сути, это смесь добровольно отданной человеческой крови и… ряда других компонентов.

– Ясно. Что-то подобное я и предполагал. Кончай лекцию. – Но Богдана было не остановить.

– Так вот, не обращая ни малейшего внимания на мой лепет, продолжил он. – Мы определили лидера. Состав весьма важен при проведении ритуала. Так что формула краски за посещение отжатого тобой гнезда – нормальный обмен.

– Э нет, дорогой. Меня не заболтаешь! Ты вообще на чьей стороне, морда некромантская? Цена похода в мрачное логово – одна услуга клана роду Строговых! Вот ты все же жук, хоть и аметист. – Я был искренне возмущен. Вот же Богдан, зерг речистый. Заболтать решил.

– Я передам главе твое требование. – Ответил он, слегка улыбаясь и разводя руками. Мол «не прокатило». Упырь, прям как есть, упырь. – Не думаю, что он будет возражать. Кстати, оптимальное сочетание символов мы тоже получили. Но возникла новая проблема.

– Да что еще-то? – Я уже настроился свалить по своим делам, но Богдан явно заскучал здесь без собеседника.

– Руны ограненных и древний язык – антагонисты. Грубо говоря, на один и тот же участок брони нанести и те и другие не получится.

– В смысле? А, ну да. Хмарь же обладает явно выраженным антимагическими свойствами. А не получится как-то схитрить там… Я не знаю, вписать их в мертвые места рунных цепочек? Наверное, нет – сам же одернул себя. – Наша задача – защитить внешнюю броню и всякие там катки – гусеницы целиком. В частичном покрытии нет никакого смысла. Размер испытательных пластин о чем-то говорит?

– Все так. – Ответил Богдан. – говорит. Письмена защищают некоторую площадь вокруг себя. Мы пытались понять какую.

– Так вот почему пластинки разного размера. У самых больших – края как бы изъедены. Зе-е-ерг, это не «другая» проблема. Это озергеть, какая проблема! Есть мысли?

– Четно говоря, нет. Я с трудом эту безумную сектантскую ритуалистику осваиваю. Придумывать, как совместить несовместимое ты у нас большой мастер, Олег.

– Впихнуть невпихуемое… – Задумчиво проговорил я. – Задачка, да.

Я плюхнулся на соседний стол и начал болтать ногой. Мне так лучше думалось.

Итак, что мы имеем. Нам надо полностью защитить броню от влияния Хмари. Но древние письмена не дадут рунам, наложенным на тот же лист, работать как следует. Или вообще не будет работать ни одно, ни другое. Короче, конфликт магий. А без рун… Без рун опасненько. Мелкие твари такими толпами набрасываются, что проще всего дать им кучей навалиться на технику, а потом зергануть чем-нибудь смертоносным, чем остреливать на подходах. Да отстрелять можно и не успеть.

Броню они не прокусят. Но могут перекрыть смотровые щели, забить воздухозаборники… Напакостить по мелочи, которые внезапно могут стать критическими проблемами. А еще катать их на броне до привала, довольно тупо. Тем более что все равно их для техобслуживания машин надо будет как-то истребить. Стрелять в такую кучу-малу с других машин – идиотизм. Там мы сами себя перебьем, еклмн.

И чего делать? От чего отказаться? Не-не. Ни от чего отказываться мы не будем. Еще не хватало. И так этот наш планируемый рейд безумная авантюра на грани. Нам каждый козырь нужен. И решение наверняка есть. Не может не быть.

Кстати!

А если так?

– Богдан. Скажи мне, что влияние символа распространяется не только по пластине, но и в некотором объеме вокруг нее?

Богдан аристократично потер кончик носа. Даже такие простые жесты были у него были исполнены природной грации. З – зависть.

– Конечно. Не знаю насколько, но влияние распространяет не материал, а именно символ. Свойства металла не меняются.

– Это кстати, означает что повреждение символа грозит пропажей его действия? Правильно?

– Ну для рун это утверждение тоже верно. Но по другой причине. Здесь пропадет символическая связь, а там просто контур разрывается. Отсюда следует, кстати – Богдан слегка оживился, – что рунный контур легко ремонтируется – просто восстановлением контура. А вот восстановить письмена можно только проведя ритуал заново.