Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 251 (всего у книги 286 страниц)

Глава 2
Демон, не желающий драться и письмо беременной вдовы

Честно признаться, от неожиданности я даже вздрогнул. Морда за стеклом казалась огромной, едва ли не вполовину всего окна, и вызывала оторопь, смешанную со страхом. Прямо над мохнатыми бровями торчали два изогнутых кверху коровьих рога, глаза же – красные, с желтыми радужками – были разрезаны зрачками сверху вниз, как у змеи. А моргали они наоборот – с боков, медленно схлопывая морщинистые веки без всяких ресниц.

Кожа на этой морде смотрелась серой и дряблой, словно старческой, но я понимал, что дело тут вовсе не возрасте этого существа, а в его сути. Потому что это был демон, и я даже не мог представить себе, какой именно это демон. Из углов его огромного рта торчали вверх и вниз две пары длинных грязно-желтых клыков.

Катерина испуганно отшатнулась. Прикрыв ее собой, я выхватил шпагу, и в этот момент стекла на окне со звоном полетели внутрь комнаты. Обломки рамы устремились туда же, и все пространство вокруг в одно мгновение усыпалось щепками и битым стеклом. А демон ввалился в гостиную склизкой грудой мышц. Он стоял, покачиваясь, на двух ногах, но я бы скорее назвал это лапами, потому что они один в один напоминали куриные, только в размерах были несравнимо больше. А вот рук у него было четыре, но только верхняя их пара была человеческой. Вторая пара снизу походила на лапы ящерицы, и с них постоянно стекала и капала на пол какая-то густая зеленоватая слизь.

Нас с ним разделял лишь стол, и демон, недолго думая, схватил его за край и с грохотом откинул в сторону. Вода из упавшего самовара залила пол, а сам он гулко покатился по паркету.

– Я нашел тебя, маг! – прошипел демон.

Он для чего-то поднял свои человеческие руки и неприятно шевелил пальцами, внимательно из рассматривая. Катерина за моей спиной издала сдавленный стон. Я чувствовал, как ей сейчас страшно, и испытывал настойчивую потребность оградить ее от этого страха. Но для этого нужно было просто изгнать демона обратно в Запределье, откуда он сюда прибыл.

И я собирался сделать это как можно скорее.

– Назови свое имя, демон, – процедил я, выставив шпагу перед собой.

Демон кинул на меня быстрый взгляд, и веки его в очередной раз сомкнулись и разомкнулись. С клыка сорвалась капля слюны, и я услышал, как она стукнулась о пол и зашипела на нем, исходя струйкой дыма.

– Ты знаешь мое имя, маг, – усыпляющим голосом проговорил демон.

Он вдруг замер и совсем по-собачьи потянул воздух черным лоснящимся носом.

– Я чую… – сказал он. – Ты сражался с Шакусом и изгнал его. А ты силен, маг! Люблю сильных противников… Чу! – он снова потянул носом. – Что это? Ты расправился со стариной Румпом? Да кто ты таков, маг⁈

Я не отводил от него своей шпаги. Хотя где-то внутри и понимал, что сил у меня сейчас вряд ли хватит, чтобы разделаться еще и с этим демоном. Слишком мало их у меня осталось после процедуры «открытой книги».

Впрочем, сдаваться без драки я не собирался. Тем более, что со мной была Катерина. И мне было что защищать. На кону стояла не только моя жизнь, но и ее.

– Убирайся! – рявкнул я. – Можешь спросить у Румпа, что с ним сталось после встречи со мной!

Демон вновь протяжно моргнул.

– Как это интересно! – сказал он, и в голосе его я услышал даже нотки восхищения. – Никогда не встречал такого… В чем твоя сила, маг? И что замыслил тот, кто призвал меня, чтобы я расправился с тобой?

– Ты ничего не сможешь сделать со мной, демон! – ответил я резко. – Те, кто испробовал моей силы, теперь зализывают раны в Запределье, и они не скоро смогут проявиться в нашем мире. Убирайся!

Разумеется, я нагло и напропалую врал. Я ничего не знал о возможностях стоящей передо мной твари. И тем более понятия не имел о том, что сейчас происходит в Запределье, и чем там занимаются демоны.

Но я очень не хотел драться. Сейчас был не самый лучший момент для схватки с демоном. Я понимал, что, если понадобится, отдам жизнь за Катерину, но понимал также, что этого мало. Очень, очень мало. Погибнув сам, я оставлю ее абсолютно беспомощной перед ликом этого демона, имени которого я даже не могу вспомнить. И перед всем этим миром, который не может вспомнить она сама.

Этого я не мог допустить. Стиснув зубы, я попытался вызвать в себе злобу. Лютую ненависть к этой отвратной твари, что стояла напротив меня и размышляла, стоит ли ей вступать со мной в схватку. Он был не так-то прост, этот демон. Не столь туп, как Шакус, и не так самоуверен, как Румпельштильцхен. Его мало было призвать из Запределья – его следовало еще и убедить напасть на того, кто выбран мишенью…

– Господи Иисусе, это еще что за тварь⁈

Голос Гаврилы был полон изумления, но я не услышал в нем и толики страха. Мой старый слуга стоял в дверном проеме, держа в руках блюдо с пирогами, и смотрел на демона круглыми, как блюдца, глазами.

Но демон его будто бы и не услышал, даже головы не повернул на голос. Никак не отреагировал он и на испуганный писк Парашки, замершей за спиной Гаврилы с подносом в руках, на котором стояли различные чашки и столовые приборы. А потом послышался грохот и звон – это Парашка уронила-таки поднос на пол. Я спиной почувствовал, как вздрогнула от неожиданности позади меня Катерина. Увидел, как Гаврила деловито сует блюдо с пирогами Парашке в руки, достает из-за пояса пистолет, поднимает его и направляет демону точно в голову.

– Тш-ш-ш! – сказал демон, махнув одной из человеческих рук в сторону Гаврилы.

По комнате словно порыв ветра прошелся. Дунул, всколыхнув гардины, и тут же стих. И сразу стало тихо-тихо, мне показалось даже, что уши забило чем-то, потому что я больше не слышал ни единого звука.

Я хотел похлопать ладонью себе по уху, чтобы прочистить его, но вдруг понял, что поднять руку мне удается с большим трудом. Хотя, нет – немного не так. Никакого усилия я в это простейшее действие не вкладывал, но рука моя поднималась очень-очень медленно, и я никак не мог на это повлиять. Плавно и неторопливо она подплыла – другого слова я и не подберу – к моей голове и дважды прикоснулась к уху. В ответ голова моя столь же плавно колыхнулась. В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь глубоко под водой, и оттого все мои движения стали таким замедленными и какими-то мягкими.

Но взглянув на Гаврилу, я все понял. Он стоял, слегка прищурившись, и при этом замерев в такой позе, какая бывает у стрелка в момент выстрела. И в позе такой можно простоять достаточно долго, но Гаврила совсем не пытался пребывать в неподвижности. На самом деле он уже спустил курок, и пуля даже вылетела наружу, но так и замерла в нескольких дюймах от дула. Застывшие струи дыма обволакивали ее, но все же она была видна совершенно отчетливо – круглая, мутная, направленная точно в голову демона. Чуть в стороне замер в воздухе обгорелый пыж, из дула веером расходятся струйки пламени.

Парашка за спиной Гаврилы тоже застыла. Лицо у нее вытянутое, рот раскрыт в безмолвном крике, а глаза отчего-то смотрят в разные стороны. С наклоненного блюда в ее руках на пол летит кусок пирога – он тоже замер в неподвижности, и мне отчетливо видна его начинка. Это промасленные ломти белой рыбы, смешанные с крупными кусочками блестящего лука…

Время остановилось. Совсем. Но не для меня. И не для демона. С видом очень заинтересованным, он приблизился к Гавриле, внимательно осмотрел его лицо, вытянутую руку, пистолет. Дунул на струи дыма, развеяв их по сторонам, а потом двумя пальцами, очень осторожно взял прямо из воздуха застывшую пулю. Покрутил, осматривая, затем положил на ладонь и показал мне.

– Горяченькая, – сообщил он. – Жжется… Какой странный человек. Он решил, что сможет убить демона Запределья из своего жалкого оружия! Что же мне с ним сделать? А, маг? – демон бегло глянул на меня.

Я уже не ощущал торможения времени, и движения мои вновь стали привычными. Я по-прежнему держал шпагу поднятой и кончик ее неотрывно следовал за демоном.

– Убирайся! – в очередной раз сказал я, внутренне чувствуя, что отвечать на его вопросы нельзя ни в коем случае. Это только прибавит ему силы, и каждый мой ответ на вопрос будет для него дополнительной каплей бальзама. – Ты никого здесь не тронешь. Я уничтожил Шакуса, я уничтожил Румпельштильцхена. Если понадобится, я уничтожу и тебя… Убирайся!

Шипя и брызжа слюной, демон рассмеялся. Он неспешно обошел Гаврилу и остановился около Парашки. Поднес ладонь с лежащей на ней пулей к ее лицу и рывком убрал руку. Пуля осталась висеть в воздухе. Демон повернул ко мне голову.

– Как только я перестану сдерживать ход времени, эта пуля продолжит свой полет. И как ты думаешь, маг: куда она попадет на сей раз? Разве тебе не жаль эту девчонку?

Отвечать на вопрос было нельзя. Но и совсем промолчать я тоже не мог.

– Тебя призвали в наш мир, чтобы убить меня. Тебе не по рангу воевать с детьми. Займись мной, и мы проверим, кто из нас чего стоит!

И снова я услышал его шипящий смех. Как будто несколько змей устроили свою змеиную перепалку. Демон отошел от Парашки и медленно двинулся вдоль стены.

– А ты хитер, маг! – говорил он. – Ты упрямо не желаешь отвечать на мои вопросы. Ты знаешь, что делать этого нельзя, и не помнишь моего имени. Хочешь, я тебе его напомню?

Нельзя отвечать на вопрос, нельзя! Важно не дать этому демону загнать себя в ловушку.

– У меня прекрасная память, демон! Я могу помнить даже то, чего не видели мои глаза, и не слышали мои уши. «Открытая книга» была тому подтверждением…

Я вновь попытался вызвать в себе ненависть к этой твари, и на сей раз это мне удалось. Я едва сдержал себя, чтобы не ринуться на него, желая проткнуть шпагой. Это было бы глупым поступком. Но результатом этой внезапной ненависти стало зеленой свечение над моим левым плечом. Я непроизвольно повернул голову – там светился зеленый «эполет». Я глянул в противоположную сторону. Красный «эполет» тоже был на месте. И теперь я вспомнил имя этого демона.

– Убирайся, Лафудр! – гаркнул я. – Иначе твой новый вопрос станет для тебя последним!

Демон продолжал двигаться вдоль стены по направлению к застывшей с испуганным лицом Катерине, а я в этот момент уже оказался рядом с Парашкой. Ударом рукояти сшиб зависшую перед ее лицом пулю на пол, и сразу вновь направил шпагу на демона.

– Стой на месте, Лафудр!

Послушавшись моего приказа, демон остановился. А может быть он замер, потому что уже подошел к Катерине и ему просто незачем было дальше идти. Я в очередной раз услышал его громкое шипение.

– Ты все-таки вспомнил меня, маг! А ты хорош! Только очень сильный маг может вспомнить то, чего не знал ранее… Я чувствую твою силу. Я вижу ее. Но еще я вижу, что ты сам ничего не знаешь о ней! А потому ты столь же бессилен передо мной, как и все остальные людишки этого мира!

И вдруг он словно поперхнулся. Во всяком случае те звуки, которые он вдруг издал, были весьма похожи на кашель и сипение подавившегося куском мяса человека. При этом одна из лап его с растопыренными пальцами зависла над головой Катерины.

– Чу! Как это чудно! Эта человечка не должна быть здесь… Она не принадлежит этому миру. Это странно, очень странно, маг…

Тут он рывком повернул ко мне свою морду.

– Хорошо, сейчас я не стану тебя убивать! Сперва я должен выяснить, откуда здесь взялась эта человечка. Но потом я явлюсь вновь и убью тебя, маг!

Он встрепенулся всем телом, и в то же мгновение его склизкое тулово окутала сизая дымка, скрыв его от моего взора. Дымка тут же растаяла, но Лафудра под ней уже не было, остался от него только неясный силуэт.

И время сразу продолжило свой ход. Звуки ворвались в мою голову оглушительным хлопком. От неожиданности я на миг зажмурился и отшатнулся. И тут же грохнул выстрел. Пистолетная пуля, которую я отбросил на пол, подпрыгнула и врезалась в стену, подняв клубы пыли. Кусок пирога, зависший в падении, шлепнулся в конце концов на пол, а затем до меня донесся и оглушающий Парашкин визг:

– Уи-и-и-и-и-и!

Напряженное лицо Гаврилы приобрело осмысленное выражение. Он удивленно посмотрел на пистолет в своей руке, потому перевел взгляд в то место, куда попала пуля, и наконец вопросительно глянул на меня.

– Э-э-э-э… Ничего не понимаю, барин, – сказал он. – Где эта тварь, которая только что здесь стояла? Я же своими глазами видел! Была же тварь, была!

Я сунул шпагу в ножны, отцепил их от пояса и положил на стол.

– Была тварь, Гаврила, была, – согласился я. – Тебе не причудилось. Но я ее прогнал. Всё, забудьте про нее! Было, да прошло… Меня кто-нибудь в этом доме накормит сегодня или нет⁈

Последнюю фразу я постарался произнести с искренним возмущением, и мне это удалось без труда. Если для всех остальных демон Лафудр и смог остановить время, но только не для меня, и я с удивлением понял, что все эти минуты думал не только о том, как избавиться от демона, но и кусках пирога на блюде в руках Парашки.

Гаврила кинулся поднимать перевернутый стол. Ошалелая Парашка водрузила на него блюдо с пирогами и убежала за метелкой. А я вскоре уже сидел перед этим блюдом и с жадностью наполнял пирогами свой желудок, заливая их сверху вином – чтобы проскакивало лучше. На красное вино я смотреть не мог, оно напоминало мне кровь, которая рекой лилась в Сагаринусе, и я мысленно зарекся прикасаться к нему. В ближайшее время, во всяком случае. А потому Гаврила откупорил для меня бутылку белого муската.

Покуда я уплетал пироги, меня никто не беспокоил расспросами, да это и не имело смысла – рот мой был набит битком, а за ушами трещало так, что слышно было, наверное, у самой Петропавловской крепости.

Гаврила был занят тем, что заколачивал выбитое окно досками. Катерина сидела напротив и наблюдала за мной с серьезным выражением лица.

– Хорошо съездил? – спросила она, когда я насытился и, крякнув, откинулся на спинку стула с бокалом в руке.

– Куда? – не понял я.

– Смешной ты, Алешка, – сказала она. – В Сагар свой, конечно, куда же еще?

– Нормально, – отозвался я, хотя понимал, что нормальной мою поездку вряд ли можно было назвать.

– Знаешь, у тебя взгляд какой-то грустный стал. Будто случилось там с тобой что-то плохое, о чем ты не хочешь вспоминать…

Катерина меня словно насквозь видела. Ничего-то от нее не скроешь, ничего не утаишь. Неужели у меня и впрямь на лице столь явственно читается все, что со мной произошло? Нужно срочно с этим что-то делать. Негоже быть таким прозрачным для всех и каждого. Хотя… может и не для всех вовсе? Может это только Катерина способна читать меня по лицу?

– Случилось, Като. Товарища у меня там убили.

– О, господи! – сказала Катерина.

Я подумал, что сейчас она начнет креститься. Но она не начала. Помолчала смущенно, а потом спросила:

– Как убили? Кто?

Я повел плечом.

– Его казнили. Четвертовали. Сначала отрубили ноги, потом руку, а потом и голову… Знаешь, я не очень хочу об этом говорить! Я думал, что могу ему помочь, но оказалось, что ничего я не могу. И даже простое поручение, которое я должен был сделать в Сагаре, я бездарно провалил!

Катерина напыжилась и покачала головой. Весь вид ее говорил о том, что она не очень-то верит моим словам.

– Я думаю, ты на себя наговариваешь, – заявила она, вскинув подбородок. – Я просто обязана тебя поддержать! Кажется, ты должен был просто доставить письмо?

Я горько усмехнулся.

– Вот именно.

– Ты его доставил?

– Доставил.

– Молодец! И в чем проблема?

– Я передало письмо не тому человеку.

Коротко хохотнув, Катерина вытаращила на меня глаза.

– Не тому человеку⁈ Серьезно⁈ Ну, ты даешь, Сумароков!

Я залпом допил вино и толкнул бокал по столу.

– Здорово ты меня поддерживаешь! Я так рад, что поделился с тобой своими бедами!

И тут Катерина вдруг хлопнула себя по лбу и вскочила из-за стола. Я ошарашенно попятился вместе со стулом.

– Эй, ты чего?

– Вот же я дура! – вскричала она. – Письмо! Знаешь, Алешка, я ничем не лучше тебя! Сегодня у нас была с визитом графиня Румянцева, вдова того господина, что стрелял в Бахметьева на ассамблее…

– Я понял, – быстро покивал я. – Но зачем она приходила?

– Оставила для тебя письмо.

– Письмо? Какое письмо? Зачем?

– Она хотела тебя видеть. Когда я сказала ей, что ты в отъезде, но с минуты на минуту можешь вернуться, она попросила у меня перо с бумагой и написала для тебя письмо. Точнее, это просто записка… Прасковья! – крикнула Катерина. – Принеси из моей комнаты записку, что оставила сегодня графиня! Она на столе лежит!

Парашка с топотом убежала, но вскоре вернулась, сжимая в руке сложенный вчетверо лист бумаги. Я развернул его, бегло глянув на Катерину поверх письма.

– Ты читала?

– Извини, не удержалась! – Катерина развела руками.

«Милостивый государь Алексей Федорович, – писала Вера Павловна. – У меня имеются для вас любопытные известия, о которых я не могу писать в этой записке. Это может оказаться важным в свете последних событий. Буду признательна, если вы навестите меня сразу же после своего возвращения из отпуска».

Под текстом стояла размашистая округлая подпись, в которой можно было различить инициалы: «ВБ».

– Ты поедешь к ней? – спросила Катерина, как только я положил письмо на стол.

– Придется. Уж не знаю о каких известиях идет речь, вероятно это как-то связано со стрельбой на ассамблее…

– Она о-очень беременная, – сообщила Катерина.

– Я это заметил, – хмыкнул я.

– Если сильно беременная женщина сама приезжает, чтобы о чем-то сообщить, то это наверняка весьма важные новости!

Потянувшись, Катерина взяла письмо и потыкала в строки пальцем.

– И еще она пишет: «в свете последних событий»… О каких событиях идет речь?

– А ты еще ничего не знаешь? – спросил я со вздохом.

– Не знаю чего?

– Сегодня императора убили таким же образом, каким пытались убить князя Бахметьева.

– Убили? – Катерина замерла на мгновение, а затем помотала головой. – И ты до сих пор ничего не сказал⁈ Мы должны ехать немедленно!

– Мы? – удивился я.

– Да. Ты и я… И не смотри на меня так, Сумароков – без тебя я здесь ночью не останусь! Не хочу снова повстречать демона, когда тебя нет рядом!

Какой-то резон в ее словах был, и я нехотя вышел из-за стола.

– Гаврила, запрягай экипаж. Мы уезжаем.

Глава 3
Что такое Запределье и большая тайна безутешной вдовы

Когда мы подъехали к дому покойного графа Румянцева, была уже, наверное, середина ночи. Прежней усталости я не ощущал, и даже спать хотелось не столь сильно. Я чувствовал, как силы возвращаются ко мне – медленно, постепенно, но неотвратимо и постоянно. По пути я думал о демоне Лафудре, что явился по мою душу, но в последний момент передумал драться.

Кто призвал его? Зачем? И не слишком ли часто мне стали встречаться на пути демоны-убийцы? Нет, я, конечно, в курсе, что Запределье кишмя кишит всевозможными тварями, способными проявляться в нашем мире по желанию кого-то из магов. Цели их появления могли быть самыми разными. Каких-то особо злобных демонов призывали, чтобы расправиться с кем-либо. Впрочем, тут следовало иметь в виду: чем мощнее выбранный демон, тем сложнее его призвать, и при этом следует составить свое заклинание таким образом, чтобы этот демон не прикончил тебя самого.

Других демонов могли призвать, чтобы выполнить какую-то работу, которая простому человеку оказалась не под силу. Был случай, когда из самого дальнего края Запределья был призван демон-гигант Карногон – тварь размером с дом, невероятно сильная, но при этом покладистая и достаточно послушная. Его использовали при строительстве моста через бурную реку. Кажется, он устанавливал каменные опоры моста на дне реки. Но платой за подобную услугу оказался непрерывный проливной дождь, который продлился полгода без остановки. В итоге местность была затоплена, мост достроить так и не успели, и в том месте до сей поры торчат из-под воды шесть каменных опор.

Магу тому, помнится, отрубили голову, после суда скорого и правого. Причем, случилась эта история до начала гонений на магию, когда чародейство еще находилось в своем праве. А что? Отвечать за последствия своих действия было принято всегда, вне зависимости от политической ситуации…

Бывали, кстати, среди призываемых демонов и весьма приличные экземпляры. Демон с труднопроизносимым именем Пршгуантал неплохо сочинял музыку, и поговаривали, что сам маэстро Георг Гендель вдохновлялся его короткими, но очень яркими музыкальными зарисовками.

Демон Лилип был весьма невысок и походил скорее на обычного карлика, каких можно встретить на ярмарке, но он столь превосходно играл в шахматы, что Алексей Петрович – покойный батюшка невинно убиенного императора нашего Михаила Алексеевича, большой любитель этой восточной игры, неоднократно приглашал его в свой кабинет, чтобы разыграть какую-нибудь особо интересную партию.

А вот язвительный сочинитель эпиграмм по имени Леонард – демон, которого несведущему человеку сложно было отличить от обычного человека, особой популярностью не пользовался, хотя и сам очень любил бывать на всякого рода званых ужинах, балах и прочих ассамблеях. Уж больно острым он был на язык, и его короткие, но очень яркие вирши, били наповал, невзирая на чины, звания и положение в обществе.

Ко всем этим демонам вопросов не было, их назначение было предельно ясно. И даже Румпельштильцхен не был для меня загадкой, поскольку я был уверен, что его призвал Кривой Нго, чтобы я сразился с ним, и либо погиб в этой схватке, либо получил часть его силы.

С Шакусом все обстояло не столь явно, и я уже не был уверен, что он проявился в нашем мире в результате неумелого чародейства герцогини Иоханны. Возможно, и тут дело не обошлось без Кривого Нго, хотя мне сложно было представить, что он рискнул бы использовать Красную магию там, где это могло представлять опасность для него самого.

Впрочем, у хитромудрого маркграфа руки длинные. Не удивлюсь, если и по эту сторону Серебрянки у него имелись преданные люди со способностями к чародейству и не боящиеся рисковать.

Но с Шакусом для меня все сложилось как нельзя лучше. Я смог его одолеть и получил в награду его силу. Управлять ею, впрочем, у меня пока еще получалось из рук вон плохо, случались лишь какие-то вспышки внезапного озарения, от которых мне и самому становилось не по себе, но дело тут было лишь в опыте. В этом я был уверен.

Но третий демон, тварь по имени Лафудр, на чьи вопросы отвечать было запрещено – он был не так прост, как первые два! Он не просто пер вперед, стремясь исполнить предназначение, наложенное на него заклинанием, как это обычно делали другие демоны. Он изучал ситуацию со всех сторон, размышлял и строил предположения.

Черт возьми, он мог бы еще долго кружить вокруг меня по комнате, осыпая своими вопросами! Но его насторожило присутствие Катерины. Уж не знаю, что такого опасного для себя он в ней почуял, но нападать не решился. А это – признак демона высшего порядка. Такие действуют только наверняка, не оставляя ни малейшей возможности для ошибки.

Катерина… Като… Что же такого увидел в тебе это демон? Что почуял он? Неужели то, что ты прибыла сюда из каких-то далеких миров? Что тебе совсем не место в моем мире?

Нет, он не испугался – слишком велика его мощь, чтобы бояться таких мелочей. Но он из тех, кто желает видеть всю картину целиком, прежде, чем нанести решающий удар.

Так кто же призвал тебя, Лафудр? Валить вину за это на Кривого Нго у меня уже язык не поворачивается. Да и уровень мага для общения с демонами высшего порядка тоже должен быть очень высок, так что вряд ли это мог быть простой подручный маркграфа. Тут явно было что-то другое, что-то более тонкое, мне пока неведомое…

Пока я таким образом размышлял, Катерина, которая сидела в экипаже рядом со мной и раскачивалась в такт повозке из стороны в сторону, успела задремать. Сначала она крепилась, пыталась держаться, но потом словно бы решила: «Какого черта⁈» и положила голову мне на плечо, обвив мою руку своими руками.

Не знаю почему, но это придало мне уверенности. Да плевать я хотел на всех демонов, вместе взятых и на каждого по отдельности! Если Лафудру хватит ума, чтобы оставить меня в покое и отправиться назад в Запределье заниматься своими демоническими делами – его счастье. А ежели не хватит, ежели он решит исполнить волю того, кто его призвал и нападет на меня… Что ж, значит мне придется разделаться еще с одним демоном!

Когда Гаврила остановил экипаж у дверей особняка Румянцевых, я с осторожностью тронул Катерину за плечо. Она моментально открыла глаза и сонно закрутила головой.

– А? Что? Мы уже приехали?

Я улыбнулся – уж больно забавный у нее был при этом вид. Детский совсем и такой беззащитный, что у меня даже сердце защемило от желания защитить ее от всех напастей этого мира. Заслонить, закрыть грудью, не дать врагам ни малейшего шанса…

Впрочем, я сразу взял себя в руки, понимая, насколько смешным буду выглядеть в ее глазах, если сейчас проявлю излишнее беспокойство. Мы находились в одном из самых достопочтенных мест Петербурга у набережной Невы, и куда не глянь – ни души. Если бы и был здесь кто, преисполненный разбойных мыслей, то не поздоровилось бы ему. На боку у Гаврилы висел длинный кинжал, которым он (со слов моего покойного батюшки) порезал немало людей, решивших вдруг, что Гаврилу можно обидеть. Да и пара пистолетов в придачу были заткнуты у него за пояс. В общем, шутки шутить этой ночью Гаврила явно не собирался.

Спрыгнув с экипажа, я подал руку Катерине, помогая ей сойти. Она уже пришла в себя, успела стряхнуть сонное оцепенение и выглядела теперь весьма бодро и даже решительно.

Подойдя к парадному входу, я взялся за толстый шнур сигнального колокольчика, но сразу дернуть за него не решился. Все-таки на дворе была глубокая ночь, и вполне возможно, что, когда графиня просила в своей записке навестить ей сразу же после моего возвращения из отпуска, она все ж таки имела в виду дневные часы, а никак не время далеко за полночь.

А потому, запоздало усомнившись в уместности своего визита, я отпустил шнур колокольчика и с сомнением убрал руку за спину. Виновато глянул на Катерину.

– Может быть следует отложить визит на более подходящее время? – предложил я неуверенно. – Все-таки графиня в интересном положении, ей может быть не очень сподручно принимать нас в столь поздний час…

Покачав головой, Катерина сама подергала за шнурок. Где-то в отдалении послышался звон колокольчика.

– В своем интересном положении она сама решилась приехать в твой дом, а не просто прислала слугу с запиской… Так что твоего визита она очень ждет, даже если случится он посреди ночи… Поверь мне, Алешка, я знаю, что говорю! Я видела ее лицо в тот момент…

Возразить на это мне было нечего, да и поздно уже было возражать, потому как за дверями послышались шаги. Щелкнул засов, но вопреки ожиданию, двери не распахнулись, а лишь приоткрылось посреди них едва заметное окошко. Я увидел освещенное пламенем свечей лицо того самого чопорного дворецкого, который встречал меня во время моего первого визита в этот дом.

Впрочем, сейчас от его чопорности не осталось и следа. По лицо его видно было, что он полон решимости в любой момент пальнуть в ночных гостей прямо через это самое окошко. Наверняка, как и у моего Гаврилы, у него на это случай была припасена пара пистолетов.

– Кто такие⁈ – неприветливо бросил он. – Чего надобно⁈

Я подвинулся немного левее, нарочно встав так, чтобы меня можно было легко рассмотреть через окошко в двери.

– Камер-юнкер Сумароков с визитом, не терпящим отлагательств, – назвался я. – Со мной спутница, Катерина Романова. Вера Павловна давеча изволила посетить мой дом, но не застав меня, оставила записку, в которой просила навестить ее сразу же по возвращении из поездки. Вот сия записка…

Я уже совсем было собрался достать из кармана записку, чтобы вручить ее дворецкому, но тот уже захлопнул окошко и теперь громыхал дверными засовами. Дверь распахнулась, на крыльце забегали кривые пятна света от восьми свечей сразу, воткнутых в огромный подсвечник, что держал в руке дворецкий.

Мы прошли, дворецкий сразу проводил нас к тому самому камину, у которого мы с графиней беседовали в прошлый раз. Мы с Катериной сели в кресла. Дворецкий зажег свечи на камине, нам не пришлось сидеть здесь в потемках, и удалился.

Когда шум его шагов стих вдалеке, Катерина заметила вполголоса:

– Мрачненько… И страшновато… Не люблю оставаться в больших помещениях ночью. Никогда не знаешь, чего от них можно ждать.

Я пожал плечами.

– Ранее я бывал здесь днем, и ничего страшного не приметил. Это хороший дом. Граф Румянцев знал в этом толк.

Катерина вздохнула.

– Надеюсь, на нас здесь не нападет никакое чудовище. Слышь, Алешка… Кто был тот страшный зверь, что вломился к нам через окно? Что ему было нужно?

Я немного помолчал, подбирая слова, какими можно было объяснить Катерине все случившееся. Похоже, того объяснения, которое я дал ранее, ей было недостаточно, а далее молчать о произошедшем она не находила в себе сил.

– Это был демон, Като. Тварь, которую кто-то призвал из Запределья, чтобы убить меня… – Тут я нашел в себе силу усмехнуться. – Но как видишь, это не так-то просто сделать! Я никому не позволю причинить вред ни мне, ни тебе.

Я почему-то полагал, что в ответ на эти слова она улыбнется, и потому был несколько удивлен, увидев, как она нахмурилась.

– Тебе известно, кто мог призвать эту тварь? – спросила Катерина.

– Пока нет, – качая головой, отозвался я. – Но я обязательно это выясню. Могу лишь предполагать, но это весьма неточно.

– Что ты мог такого натворить, Алешка, что кто-то решил убить тебя?

Я скривил губы, демонстрируя, что на этот вопрос ответа у меня тоже нет.

– Я не знаю, Като… Я вообще ничего не знаю! Кто-то все время играет со мной, как кот с мышью, а я даже не знаю, что нужно сделать для того, чтобы он меня отпустил. Я не знаю, чего он от меня хочет, Като!

Должно быть с голосом моим в этот момент случилось что-то не неладное, потому что Катерина вдруг прищурилась и уставилась на меня пристально, очень пронзительно. Мне даже не по себе стало, и я, кашлянув, потер горло.

– Странно все это, – сказала наконец Катерина. – Магия, демоны… Проще было бы пристрелить тебя темной ночкой – и шито-крыто. И не нужна никакая магия и никакие дурацкие демоны, которые бьют окна, пугают девчонок, а потом уходят подобру-поздорову…

Эти ее слова выражали все те сомнения, которые одолевали и меня самого. А потому мне не оставалось ничего, кроме как согласно покивать.

– Действительно странно. И боюсь, что это не последние странности, с которыми мне предстоит столкнуться.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что самое страшное может случиться не тогда, когда демон убьет меня, а тогда, когда я убью его…