Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Глава 21

Михель

Нейр Мортестиг сдержал обещание – за все дни, что Михель провёл с ним, ни разу не спросил о сомнительном прошлом юноши. Было это ему действительно безразлично или же аналогичный высокий титул Михеля не позволял нейру нагло лезть в его жизнь, Михель так и не понял. Скорее, первое, потому что к принятым в обществе правилам этикета патрон Рате-Скуоля относился с пренебрежением.

В первую очередь нейра интересовали люди, а не их статус. К Михелю он сразу начал обращаться на «ты». Впрочем, когда их отношения перешли в формат «учитель – ученик», Михеля это перестало задевать.

Боги, до чего же Мортестиг был силён! Высший маг, что тут ещё говорить. А всё равно: не выпячивал это, ни разу не выразил неудовольствия оттого, что ему приходится заниматься с такой посредственностью, как Михель.

Мало того, что природа не наградила выдающимся магическим талантом, так и с имеющейся силой Михель практически не умел обращаться, не знал даже элементарных заклинаний. Так, обрывками что-то умел. Как то же развоплощение, что Михель спешно разучил перед их с Кирен побегом.

Скольких трудов стоило собрать решимость в кулак, отринув гордость! Бэртели никогда и ни у кого не просили о помощи. Но Кирен переметнулась на ту сторону, а сам Михель ничего поделать с этим не мог – банально не хватало сил, опыта. Если бы только нейр смог научить его, сделал его сильнее…

Очень страшно было угодить под град насмешек нейра, когда Михель впервые пришёл в его замок. А ещё страшнее – получить отказ. Не отказал. Даже не смеялся.

Мортестиг оказался прекрасным учителем, а Михель – усердным и благодарным учеником. Недоверие к высшему магу постепенно сменилось уважением, а после и восхищением. Только глухой не слышал, что нейр Мортестиг дал отпор вражескому отряду здесь, в Рате-Скуоле, а после ещё сражался с демонами в Эттсене. Вот уж достойный пример для подражания! Пусть собственный отец Михеля был героем Северной войны, но уважение к нему было каким-то абстрактным, а его подвиги – лишь рассказами матери и заметками в газетах. И его никогда не было рядом. А тут – живой человек. Михель сам видел его в бою.

Про Кирен Михель пока рассказывать опасался. А ну как Мортестиг всё же рассудит по-своему, решит, что парень выкрал сестру у отчима? Нет, прежде Михель должен заслужить его доверие, доказать высшему магу, что нейр Бэртель – не трус, не слабак, что он способен защищать своих. Кажется, для Мортестига честь, справедливость и ответственность – основные заветы Кодекса в кадетском корпусе Михеля – тоже не пустые слова. Он поймёт. А там, гляди, и поможет…

А Кирен никто спрашивать не будет. Всё-таки нельзя женщинам позволять жить своим умом, ничего хорошего из этого не выходит. Вот матушка, упокой Ружана её душу, разве послушала свёкра, овдовев? Дед предлагал ей хорошую партию, благородного человека, из их же круга, хоть и сильно немолодого. А та купилась на липкие речи Рицторпена… И Кирен тоже глупая и совсем маленькая. Ей просто голову заморочили.

Или вот эта магичка, Аримантис. Пороли её в детстве, видно, мало… Приехать одной в эту глушь, вообразить, будто бы может зарабатывать магией наравне с магом-мужчиной! Лучше бы замуж вышла, пока ещё не поздно. Только кто ж её, такую дерзкую, возьмёт… Вот и неудивительно, что месяца не прошло, как она в любовницы нейра подалась. Куда ей – самой-то прожить! Да ещё, поговаривают, на ту сторону к какому-то демону постоянно бегает… Поведение девицы Михель решительно осуждал. А что она раненого патрона спасла – ну так не сама, опять же…

И надо же было этой магичке прийти сегодня вместе с патроном! Михель как раз дожидался учителя в её бывшем домике, куда он перебрался из таверны. Вчера и так сорвалось занятие: нейр Мортестиг провёл вечер с этой легкомысленной девицей, Михель сам видел, как они подкатили к ресторану «Орли». А новых знаний-то уже хотелось!

Пришлось повторять пройденное. Зато Lichter dan een pen и Orkaansnelheid – заклинания левитации и силы ветра – теперь от зубов отлетали. А ведь какой же капризный в плане произношения этот чёртов дракков язык! Чтоб им, выродкам, собственным огнём поперхнуться, выдумали же! Ну, когда ещё умели думать… Взял не ту тональность – и начинай сначала. Этим Михель и развлекался всё утро: заставляя мелкие предметы сначала медленно взмывать в воздух, а потом разгоняя их до ураганной скорости. Пока не пришла эта.

Одновременно с магами в домик ввалилась Вешка, но со стороны разлома. Михель благодарно ей кивнул, принимая корзинку со свежими батарейками.

– Эта, – почесала она свежий отросток на рожках. – Стал-быть, скок нашла. Комулятор есть ещё, дракк его пойми, чой это за штуковина, но просят немало…

– Бери, – кивнул ей Мортестиг, даже не успев поздороваться с Михелем. – Сочтёмся.

Одна только магичка вскинула брови и выпалила:

– А чувырла-то что тут забыла? Чего тебе, мохнорогая?

Вот уж, право, не могла промолчать? Любовница любовницей, а только пришла – и сразу в мужские дела свой нос совать! Мортестиг ещё даже рта открыть не успел, чтобы ответить своей выскочке, как Вешка вдруг подбоченилась.

– Эта… Слышь, кочегория… Весёна я. Вешка тож можно. А чтоб по породе прям в глаза величать – это типа растениевое… ростоковое… а!.. расистковое замечание. Ну, типа, не толирантово это, поняла, да? Сиг-ри-гацыя, во!

Чувырла на несколько секунд замерла, осмысливая, что сейчас такое сказала. А потом снова яростно поскребла рожки, обдав Михеля розовыми блёстками, и гордо процокала обратно в разлом. Патрон еле успел стереть с лица улыбку, когда ошарашенная магичка повернулась к нему.

Ну вот зачем он её сюда притащил? Так славно занимались все эти дни… Всё испортит только. Ещё и мангасту вейста-полковника прямо на переговорах профукала – повелась на обещания того смазливого демона. Михель рассчитывал хотя бы так выбить себе преимущество перед ним, явно же чудесный зверёк тому вейсту очень дорог! А Михелю дорога Кирен. Может, ради своей любимицы вейст разубедил бы тогда сестру оставаться в том мире… Тьфу! Да что с этой Аримантис взять… Девица же.

А Аримантис – вот сорока любопытная! – уже разглядывала сложенные в стопку учебники, разобранную машинерию, что таскала им Вешка, зарисованные схемы, мотки проводов… И даже в принесённую чувырлой корзинку сунулась! Причём не руками, а магией, за что и поплатилась тут же, ойкнув и дёрнувшись.

– Дракк раздери! Это что, тоже их артефакты с молниями? Ну, как тот, что внутри той чёрной круглой зверюги у Кнокписов был?

– Накопители, Аримантис вей Дьечи, – кивнул Мортестиг. – Батарейки. Источники их электричества.

Хмурый вид Михеля от него не укрылся, но патрон лишь кивнул ему, обещая не потратить много времени на то, что им двоим и так уже было известно.

– У этих заряд небольшой и стабильный. От таких накопителей и работают их артефакты… У вас, кстати, булочка уже остыла, нужно было съесть по дороге, горячие они вкуснее. Заклинание подогрева-то ещё помните? Вообще, это программа первого курса, но, вероятно, именно тогда вы были заняты активным раскачиванием своего резерва… М-мм… или углублением? Расширением?.. Как правильно это назвать-то…

Магичка бросила на патрона гневный взгляд и вспыхнула ярким румянцем. Михель её реакции не понял. Как и слова нейра – тот ведь явно сказал это с сарказмом. Но Аримантис беззвучно, одними только губами, уже произнесла Opwarmen (его Михель уже тоже знал), и запах корицы от вновь горячей сдобы поплыл в воздухе.

– Прекрасно, – улыбнулся ей патрон. – А теперь повторите то же самое, но возьмите в руку вот эту штучку. Не бойтесь: если её держать правильно, то она не ударит вас разрядом, когда примените магию. Главное, замкните её с обоих концов. А, и булочку лучше положите на стол…

Усиленная электричеством магия, ожидаемо, сожгла булочку дотла, оставив на столе тлеющий уголёк. Михель-то уже знал о таком эффекте, а вот магичка аж рот раскрыла. Дело в том, что эта сила, электричество, у демонов тоже была разная. Накопители-батарейки, а ещё аккумуляторы несли в себе слабый заряд, и хватало его ненадолго, но упорядоченный, постоянного потока. Для более же серьёзных устройств, где такой силы для их работы нужно было много, строили целые станции, а электричество к этой машинерии подводили по особым шнурам – проводам. И там эта сила была уже другая – хаотичная, переменного потока. И на магию она действовала так же – с непредсказуемым эффектом. А ещё создавала вокруг себя особое невидимое поле, опять же искажая любое заклинание. Хотя и в этом случае некую закономерность они с патроном уже почти уловили. А ещё демоны умели через особые устройства хаотичное электричество преобразовывать в стабильное и даже дозировать его мощь. Гудящие ульи в разломе как раз этим занимались. А Михель с патроном собирались сегодня заняться ими… Вот принесло же сюда девицу сегодня! Только время из-за неё потеряют!

Аримантис ещё хлопала глазами, а Мортестиг уже подвёл итог этой эффектной демонстрации.

– Всё, что мы успели выяснить с Михелем о магии того мира, пока подождёт. Сейчас же есть другой, куда более важный вопрос…

– Это то, о чём вы упомянули вчера? – тихо спросила девица. – Что эти разломы всё-таки можно закрыть?

– Закрыть? Так их можно закрыть?! – не сдержавшись, выпалил Михель. – О боги! Нейр Мортестиг, да я сделаю всё для этого! Только прежде нужно будет вытащить оттуда…

Михель осёкся и смутился. Рано.

– Простите… Продолжайте, господин нейр.

Магичка бросила на Михеля подозрительный взгляд. Мортестиг тоже посмотрел, но спокойно, задумчиво. И, ничуть не смутившись, продолжил:

– Аримантис вей Дьечи, а скажите вот ещё что. Как у вас с историей? Это тоже предмет первого курса, но наверняка первые пару-тройку лет вы предпочитали практические занятия с сокурсниками скучной теории… Тебя, Михель, понятно, не спрашиваю. Уж что-что, а историю в императорском кадетском корпусе вдалбливают как надо. Так вот… Вы помните, благодаря кому или чему мы одержали победу в Пылающей Бойне?

Кто ж этого не знает! Для Михеля это и вовсе самая славная страница в истории их рода: его далёкая прабабка, великая Тавола Бэртель, участвовала в той войне…

Одновременно с этим Михель сообразил, что не говорил патрону, где учился. Только цитировал при нём пару раз Кодекс Чести… Но как он мог узнать? Разве что Мортестиг сам… Нет, невозможно! Нейр слишком богат, слишком влиятелен… Не мог же он тоже там учиться! Элита обычно обучается в столичной офицерской академии. И выпускаются такие, как он, оттуда чуть ли не сразу генералами… Пока Аримантис стыдливо тёрла виски, вспоминая историю, Михель, не отводя глаз от нейра, медленно стукнул себя левым кулаком в грудь и выкинул из него два пальца на правое плечо. Патрон, не глядя, повторил его жест, удвоив стук по левому плечу. А Михеля будто все его однокашники разом сжали в дружеских объятиях! Братство корпуса!.. Боги! Юноша аж задрожал от восторга.

– Ну… Пятёрка высших магов вроде сумела как-то завладеть драконьей магией… – мямлила девица. – Артефакты, что ли, какие у них выкрали… Или создали… Ритуал там ещё вроде был… Ну, точнее, на лекциях нам совсем другое рассказывали – только про пятёрку, мол, это они своими силами… Это я сама уже потом в архивах копалась… Но там всё непонятно, только обрывками, как будто повычёркивали что-то важное. В общем, я думаю, что наши маги не уничтожили тиранов, а просто заставили их куда-то исчезнуть… Останков же нет… Я в этом не уверена, но в некоторых книгах я пару раз видела слово «изнанка», и вот там явно не про одежду было. А те твари, что остались в нашем мире, – те своей магии лишились, да в дракков потом и выродились за сотни лет…

Нейр немного нахмурился. Михель, чувствуя небывалое душевное единение с патроном, презрительно фыркнул. Какая чушь! Не было никаких драконьих артефактов! Их великие предки сделали невозможное: объединившись, побороли тиранов и даже развоплотили их останки! Поэтому даже костей не осталось! Тавола Бэртель лично пробила мечом сердце Драгана Ярого, предводителя Красной стаи! А император подарил ей в награду титул нейрин и драгоценную брошь из личной коллекции, наделив ту собственной уникальной магией! И уж точно никакой Изнанки мира не существует, выдумки это всё сущеглупые! И да, великой ценой людям обошлась та победа, оттого и прозвали ту войну Пылающей Бойней…

– Ну, хоть что-то, – одобрительно кивнул Мортестиг. – Я боялся, что вы тоже начнёте рассказывать эти общепринятые геройские сказки. И, да, во многом вы правы. Видите ли, способ избавиться от пришельцев не нов. Его уже применяли. И те, кто знают настоящую правду о том, что произошло в Пылающей Бойне, готовы применить его вновь.

В смысле, «сказки»?.. Михель замер. Легенда о той великой битве в его роду из поколения в поколение передаётся! Из первых рук, считай! И ничем от официальной версии не отличается! Да что эта Аримантис вообще может знать! Пф-ф, в архивах она каких-то копалась… Но патрон-то!..

– Какие-то артефакты выкрали, какие-то создали сами. Убить даже одного тогдашнего дракона было не под силу и сотне магов. Дракков-то до сих пор истребить не можем… И одолели их вовсе не силой и храбростью, а подлостью, хитростью и жестокостью. Нашей человечьей натурой. Десять тысяч яиц были растоптаны, чтобы из пролившейся крови нерождённых драконов возник Draakhart – Драконье Сердце. Тысячи служанок одной рукой утешали матерей, а другой собирали их слёзы, чтобы создать Draaktranen – Драконий Плач. Прекраснейшие людские девы ложились под тиранов, чтобы под покровом ночи вызнать их тайны. Одной такой даже удалось похитить предмет, открывавший драконам двери в иные миры, откуда они и пришли когда-то – Тойтс. Пять артефактов понадобилось, чтобы сразить деспотов их же магией и выгнать их из нашего мира. Пять шедевров ювелирного искусства – ведь иначе, чем в драгоценных камнях, их магия не могла храниться…

Михель, оглушённый этим, замер. Аримантис притихла, ловя каждое слово патрона.

– Ритуал известен, – продолжил Мортестиг. – И император намерен его повторить. Высший совет нейров также проголосовал единогласно. И это будет единственно верным решением, ибо против оружия того мира у нас нет шансов. А снова пустить на свои земли захватчиков, стать их рабами…

– Они не такие, – еле слышно выдавила девица. Михеля охватило раздражение: ещё одна, очарованная демонами.

– Такие, Аримантис вей Дьечи, – покачал головой патрон, с печалью глядя на магичку. – Не сами люди, но их правительство. Их земли заражены, им не хватает ресурсов. Да, мы можем дать отпор: их электричество, как вы сами видели, способно кратно усиливать нашу магию. А они могут одной бомбой стереть с лица земли целый город, отравив почву и воздух на десятилетия. Так какой смысл в этих кровопролитных бойнях? Изгнание – вот единственный выход.

Михель молчал. Он уже понял, куда разговор пойдёт дальше. А Аримантис всё выспрашивала подробности:

– Так этот ритуал… Получается, его проведут заново?

– Как только отыщут для него всё необходимое, – кивнул патрон. – Артефакты остались в качестве семейных реликвий у тех магов, которых после объявили героями Пылающей Бойни. Вот только есть загвоздка… Четыре рода уже предоставили свои. А вот пятый – наследие Таволы Бэртель – недавно был похищен из семейной сокровищницы. Toets, Ключ. Сейчас его ищут по всей стране – причём ищейки самого императора с вооружённым отрядом, а не тот сомнительный тип, который с недавних пор возглавляет род Бэртелей. Как его… Рицторпен, кажется. До Рате-Скуоля они пока не добрались. Так вот, нейр Михель Бэртель… Может, уже наконец расскажешь, что твоя сестра с Тойтсом делает по ту сторону разлома?

Анничка

– Михель? – встрепенулась Кирен, подскочив с дивана.

– Спи, милая, это я, – успокоила её Анничка. – Разбудила тебя?

Девчушка после того, как Кэл принёс её домой на руках, от неведомых переживаний заснула прямо в гостиной. Анничка вытолкала ветеринара с полковником, одарив обоих возмущённым взглядом.

– Нет… Я вообще спать не хотела, госпожа Анника, – зевнула девочка. – А вот задремала.

– Разморило. По такой жаре неудивительно, а вы ещё на улицу пошли в самое пекло… Так и тепловой удар получить можно, сейчас солнце злое. Надо тебе панамку, что ли, какую придумать… А то куда это годится – в обмороки падать?

– Я не…

Кирен сжалась в комочек, в глазах мелькнула паника, губы задрожали.

– Испугалась чего-то? – тихо спросила девушка. – Неужели Кэла? Он хороший парень, мухи не обидит. Зря, конечно, полковник в такую жару всё это затеял…

– Я не его… Там Михель был! – всхлипнула Кирен. – Я за него испугалась. И за полковника немножко, вдруг они бы… Ну, снова поссорились. Или ещё хуже…

– Хм, а мне они ничего не сказали… Так твой брат, получается, через «разрыв» Кэла пришёл?

– Нет, я его не видела… Но он там был, я это точно знаю, я почувствовала! Тойтс – он всегда на своих отзывается…

Тойтс – это, видимо, та изящная брошка, с которой Кирен не расставалась ни на минуту. Магический артефакт.

– Он за тебя переживает, Кири. Вот и присматривает тайком. Наверное, отследил от меня, куда вы с полковником пошли… «Разрывов»-то этих теперь – чуть ли не через каждые пять метров. Поговорить бы вам по душам… А хочешь, Александра попрошу посодействовать? Раз Михель в прошлый раз со стороны замка заходил, через кухню Лурцы, то нейру он, значит, доверяет…

– Я не доверяю! Нет, госпожа Анника, не говорите ему! Никто не знает, что я здесь, у вас… Да и Михель ему рассказать про меня не мог…

– Ох, девочка… Ладно уж. Не заводись только снова. А давай-ка сейчас вот что сделаем: устроимся тут с мороженым да посмотрим какой-нибудь мультик. Про принцесс и драконов, что скажешь? Драконы – это существа такие сказочные. Как ваши дракки, только огромные и благородные, говорить умеют, в людей тоже оборачиваться могут, а ещё летать…

Вот уж чего Анничка не ожидала увидеть на лице Кирен, так это брезгливость, чуть ли не отвращение.

– Не надо… про них…

– Про принцесс не любишь?

– Драконы не благородные, – морщась, ответила Кирен. – Они жестокие и коварные твари. Людей они просто жрали. А остальных держали в рабстве. И им без разницы было – принцесса или служанка.

– Кири, ну это же сказки просто, – рассмеялась Анничка. – Не бывает, конечно, никаких драконов…

– У нас были, – хлёстко ответила девочка. – Но мы их перебили. Всех. Только вот эти выродки и остались. Дракки… Ну, и ещё драконий язык, без него магам никак. А больше ничего хорошего от них не видели. Чтоб им вечно гореть в своём же пламени…

Таких резких слов от мягкой Кирен Анничка никак не ожидала услышать.

– Ну ладно… – озадаченно согласилась она. – Давай про пиратский остров тогда посмотрим. Ты уж извини, у меня всё остальное для мальчишек, а они всякие стрелялки да погони предпочитают… Подожди, а драконий язык – это что?

– Так заклинания же, – пояснила очевидную для неё вещь Кирен. – Это мы от них переняли. Раньше люди почти не умели с магией обращаться. Ну, умели, но не так. В основном пассами да ритуалами. Не знали, что можно специальными словами всякие штуки делать, а не только стихии призывать… Вот и научились от них потихоньку. И самих тиранов потом их же магией одолели. Но мы только сами слова знаем, а перевод – не всегда. Потому на нём и не говорит больше никто – некому. Полковник у меня о том же спрашивал. А я так удивилась, что он на дракктаале умеет правильно говорить, что даже в голову не пришло, будто у вас их не было… А господин Вейстлен сегодня ещё вернётся? Я не устала, честно! Я очень хочу ему помочь.

– Вот оно как… – Анничка сделала себе пометку рассказать об этом Орше. Ей показалось, что полковника это заинтересует. Настоящие драконы, подумать только. – Нет уж, милая, сегодня больше никаких занятий. Очень уж ты впечатлительная. Я лучше Крис позову, устроим себе сегодня спа-денёк, что скажешь? А завтра втроём и продолжите. Это хорошо, что полковник сначала к Кэлу обратился, он присмотрит, если что…

Но Кирен это предложение не понравилось, и она резко замотала головой.

– Нет!.. Не надо его! Госпожа Анника, может, лучше вы с нами пойдёте?

– Что опять такое? – удивилась молодая женщина. – Тебе Келлинн так не понравился?

– Нет, не в этом дело!.. Просто… Ну, понимаете… Полковник – он ведь уже старый и почтенный человек… А тот – он молодой ещё. И если с господином Вейстленом наедине оставаться ещё можно, то незамужней девушке находиться в компании мужчины – это уж совсем… В общем, это очень, очень неприлично!

Анничка вскинула брови, глядя на стремительно краснеющую девочку. Рыжие – они такие: моментально вспыхивают.

– Да, да, я знаю, что у вас здесь всё не так!.. Но Михель… Если он за мной присматривает… А он там был, я клянусь вам! Так вот, если он увидит, что я вот так одна с мужчинами разгуливаю…

– Я поняла тебя – лучше не рисковать, – кивнула Анничка. – Господи, ну и нравы у вас там… А я ещё думала, что это мы, эльзерки, последний бастион на страже женской чести.

На следующий день Анничка составила компанию Кирен и полковнику. Орша хотел прогуляться к рощице на отшибе Рэтскволла, подальше от линий электропередач, что своим полем могли исказить замеры.

Кэл сам прибежал к Анничке ни свет ни заря, необычайно взволнованный, с горящими глазами. Очень хотел поговорить с Кирен. Но полковник накануне вечером согласился с Анничкой, что не стоит провоцировать Михеля, если тот действительно приглядывает за сестрой, да ещё так категоричен в вопросах морали. Так что Анничка мягко развернула ветеринара и отправила спать – парень, судя по тёмным кругам под глазами, явно не высыпается в последнее время. Но аптечку от него приняла – на курсах молодых мам немного учили оказанию первой помощи; вспомнит, если придётся. А раз Кирен не будет нервничать от неприличного, по её мнению, сопровождения, то, может, и не понадобится.

Полковник подготовился.

– Детектор ЭМИ, тепловизор, пирометр, спектрометр, актинометр, дозиметр, портативный ЭКГ, уловитель радиоволн и ультразвука, – быстро пояснил полковник, когда Анничка с удивлением уставилась на заранее разложенные на полянке приборы. – Батарейки, дизельный генератор. Ещё старые электроприборы и некоторая электроника, которой не жалко. Ничего опасного здесь нет.

– Ого… Сколько всего… У вас всё это было? – удивилась девушка. – Ладно, дозиметр – он в каждом доме водится…

– Не всё. Соседи поделились, – уклончиво ответил Орша.

Видимо, тот Эджен. Кэл говорил, что он не очень-то на простого сетевого инженера похож.

Предназначение половины этих приборов Анничке было неизвестно, но она не стала вникать, следя лишь за самочувствием и настроением Кирен. Это полковник что-то замерял, записывал, снимал на видео, а девочка послушно выпускала магию в том или ином виде. Кажется, всё было в порядке. Кири даже иногда смущённо улыбалась, когда Орша хвалил за какой-нибудь особо яркий или сильный выплеск. Анничка пока просто любовалась этой силой. Вот же какая удивительная вещь! Магия.

В перерыве Кирен с любопытством кивнула на дальние деревца.

– Это вот то ваше проклятье, господин Вейстлен? Купол? Какой он огромный.

Полковник с Анничкой переглянулись. Силовое поле было невидимо, более того – никак не отражалось на ландшафте. Ни примятой травинки, ни сломанной веточки. И пометить его хотя бы краской, чтобы понимать границы ловушки, тоже было нельзя. Не стекло же, а неосязаемая широкая полоса, что словно противодействующим магнитом не даёт выйти за определённую черту.

– Кирен, деточка… Ты его видишь? – осторожно спросил Орша.

– Просто глазами – нет, не вижу. А в магическом зрении – вот он. Ну, я же вам рассказывала: чтобы перейти на такое зрение, нужно магию изнутри как бы пеленой на глаза пустить, а уж потом смотреть. Ну, вот как белая линза у вас в глазу – я думала, вы через неё тоже что-то особое видеть умеете…

Почему Орша Вейстлен – при современной-то медицине! – до сих пор ходил с катарактой, Анничку тоже удивляло. Дел-то на пять минут лазером.

– Кирен… – старик подсобрался, даже голос его прозвучал напряжённо. – Девочка, скажи, ты кроме фламмы и тех слов, что мне записала, ещё что-нибудь умеешь? Какие-нибудь разрушающие заклятья знаешь?

– Ой, что вы, господин Вейстлен, – удивилась Кири. – Боевым заклинаниям только в университете учат. Нельзя же просто нужные слова сказать, нужно по-особому саму…

– Да-да, я помню, ты объясняла, – быстро перебил полковник. – Тогда можешь фламму прямо на сам купол выпустить? И твой артефакт – он ведь ещё как-то усиливает магию? Попробуй задействовать и его. Только осторожно – вот прямо понемножку выпускай… Прямо отсюда, ближе не подходи. А если почувствуешь что-то не то, прекращай сразу, поняла?

Кирен послушно кивнула. Сжала в ладошке своё украшение, как-то на него настроилась и выпустила струйку жёлтого пламени в сторону дальних деревьев. Фламма через пять метров сменила цвет на белый, но Анничка такое уже видела – это реакция магии на электромагнитное поле. А через двадцать метров поток рассеялся. Ничего не произошло. То ли не долетел, то ли пролетел беспрепятственно через купол, не вызвав никакого возмущения в пространстве.

– Извините, господин Вейстлен, просто резерв закончился, – смущённо произнесла Кирен. – Он у меня совсем маленький, а мы сегодня столько всего уже делали…

И тут смартфон Аннички взорвался пиликаньем: посыпались многочисленные сообщения, уведомления, оповещения… Девушка чуть не выронила его из рук от неожиданности: внешняя сеть пропала с началом изоляции. Судорожно смахивая всё сыпавшуюся информацию, Анничка дрожащим пальцем добралась до контактов и нажала значок вызова рядом с первым же, самым важным и любимым именем. И когда послышались длинные гудки, чуть не вскрикнула.

– Макс?!.. – срывающимся голосом всхлипнула она, а слёзы сами хлынули ручьём. – Макс, любимый!.. Господи, ты меня слышишь?!

– Анничка?.. – раздался в ответ самый родной на свете голос. – О боже… Анничка, родная моя!! Девочка моя любимая, как ты там? На Рэтскволл все дороги перекрыты, в Отцене вообще полная чертовщина…

– Вы что – там?!.. – у Аннички остановилось сердце. Полковник говорил, что в Отцене сейчас идёт полноценная война с тем миром. – Вы не у мамы? Макс, что с мальчиками?!

– Нет, нет, у нас всё хорошо! Мы у мамы, в Трейте… Мальчики здоровы! Анничка, милая моя, мы так по тебе скучаем! Я не знаю, сколько ещё…

Связь резко оборвалась тишиной.

– Макс?.. Макс… – всё ещё с надеждой шептала в трубку Анничка. А после разрыдалась на плече у Орши. Но быстро пришла в себя и взглянула на девочку с новой надеждой и мольбой:

– Кири…

– Завтра, Анничка. Завтра, моя хорошая, – покачал головой полковник. – Кирен уже на ногах еле держится. Ей нужно восстановиться и отдохнуть. Вам обеим.

Орша проводил их до дома. Случившееся не обсуждали. Уставшая Кирен легла спать: всё-таки их магия самым прямым образом отражалась на физическом состоянии. Анничка же, уложив её, но слишком взволнованная, чтобы самой спать днём, решила заварить себе травяной чай.

– Чой, опять платье надеть забыла? Как трусы ещё по дороге не растеряла, стыдоба… – раздался из окна сварливый голос. – Чего ревёшь? Да будь у меня дочь такая же шалава, я б тоже ревмя ревела…

– У меня мальчики, а не дочь, – непонятно зачем поделилась Анничка с противной кухаркой, шмыгнула носом и вновь утёрла слёзы. – Боз и Бранко… Им недавно пять исполнилось, они близнецы. Я их уже месяц не видела… А сегодня до мужа смогла дозвониться… И у них хорошо всё! И мальчики здоровы! Господи, да куда ж вам понять такое… А они вернутся! Вот закончится это всё когда-нибудь – и вернутся!

Последнее Анничка уже выкрикнула, рассыпав заварку.

– Дак… чож не понять… – притихла соседка. – Чай, тож рожала… Ты это, демоница… Вона, рустовой травки возьми, оченно хороша она, успокаивает. А чегой… каковы они у тебя – сынки-то? Светленькие тож? Аль в мужа?

– Давайте я лучше фото покажу, – всхлипнула Анничка.

И впервые несмело улыбнулась кухарке.