Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 240 (всего у книги 286 страниц)

Я все так же за шиворот спустил Коленьку-Никласа с лошади и вручил ему обещанный гульден.

– Гуляй, парень! Да смотри тортов не обкушайся, а то плохо станет…

Привязав своих лошадей у входа, мы вошли в таверну. Было здесь пусто, но это и не удивляло, учитывая, что большая часть горожан только что находилась на площади, а затем отправилась вслед за кортежем Великого князя.

Бросив свои шляпы с печатками прямо на стол, мы с Кристофом уселись за него и стали ждать, пока в зале кто-нибудь объявится. За высокой стойкой располагались стеллажи с пивными и винными бочонками, а промеж их притаился широкий проход, закрытый плотной занавеской. Наверняка там находилась кухня и другие подсобные помещения, но меня смущало, что оттуда не доносится ни звука. Не было слышно ни звона посуды, ни шипения масла, ни писклявых голосов поварят. И только я подумал, что никакой еды мы можем здесь и не дождаться, как за спиной у нас послышался низкий хрипловатый голос:

– Чем могу вам помочь, господа?

То, что сказано это было по-русски, я сразу и не сообразил, и обернулся, не совсем понимая, как сказавший это мог столь незаметно оказаться позади нас.

За спиной стоял высокий грузный человек в фартуке из серой парусины. Лицо его было румяным, круглым, щеки надувались двумя увесистыми пузырями, меж которыми был тесно зажат розовый нос-кнопочка. Над носом нависали две черные точки мелких близко посаженных глаз. На голову толстяка был натянут кургузый белый колпак, сдвинутый немного набекрень. Живот его был столь огромен, что находился далеко впереди самого человека. И руки свои, со стиснутыми крепкими кулаками, человек держал на этом животе, как на подставке. Вероятно, это был либо хозяин заведения, либо местный повар.

– Э-э-э… День добрый, мил человек! – несколько запоздало приветствовал его я. – Я смотрю, вы прекрасно говорите по-русски. Рад слышать родную речь в этих местах.

– Я прекрасно говорю на любом языке, – не слишком приветливо заверил меня человек. – Однако я спросил вас, чем могу помочь…

– Мы разыскиваем одного человека, – опередил меня Кристоф. – Его имя… э-э-э… – он вопросительно уставился на меня.

– Ван-дер-Флит, – закончил я. – Его имя Ван-дер-Флит. Много лет назад он работал в этом заведении поваром. Рыжий такой… – я покрутил над головой пальцами. – Вы его знаете?

Человек молчал, глядя на меня в упор. Зрачков его я не видел – казалось, что просто две черные горошины пытаются просверлить меня насквозь.

– Нет, – ответил он наконец.

Мысленно вздохнув, я вынул свой кошель и извлек из него один гульден. Положил его на стол.

– А теперь?

Человек взял монету, кинул ее в карман фартука и снова сказал:

– Нет.

Кристоф тут же склонился к моему уху и зашептал, прикрывая рот ладошкой:

– Дайте ему еще денег, мсье! Он явно что-то знает, просто хочет заработать побольше.

Я не был в этом так уверен, но все-таки вытащил еще один гульден и положил на стол.

– А может быть вы все-таки что-то припомните?

Второй гульден отправился вслед за первым, я услышал, как они звякнули друг о дружку в огромном кармане.

– Нет, – в очередной раз ответил толстяк.

Кристоф снова припал к моему уху.

– Давите на него сильнее, мсье! – с жаром сказал он. – Он вот-вот сдастся. Дайте ему целый талер!

Я хмыкнул и убрал кошелек.

– Это была плата за угощение, которое мы с моим другом рассчитываем здесь получить, – пояснил я, кивнув на его карман. – И не жалейте мяса, герр… Герр? – повторил я с вопросом, глядя на толстяка, рассчитывая, что тот назовет наконец свое имя.

И толстяк назвал.

– Вилли, – сказал он. – Зовите меня просто Вилли, господа.

– Герр Вилли?

– Просто Вилли.

– А скажите мне, просто Вилли: давно ли вы здесь работаете?

– Давно.

– А насколько давно? Год? Два? Или, может быть, двадцать?

– Специально я никогда не считал. Но уже очень давно.

Сказав это, он покатился – другого слова я и не подберу – за стойку, втиснулся в проход между стеллажами с бочонками и пропал из вида. Оттуда сразу послышался звон посуды.

– Эх, напрасно вы сдались! – качая головой, сокрушался Кристоф. – Мы его почти прижали к стене!

– И в самом деле, – согласился я. – Еще пара тысяч гульденов, и он рассказал бы нам все, как миленький…

Вскоре до нас донесся запах жареного мяса, а затем толстяк вынес нам по доброму куску крепко зажаренной свинины с капустой и какой-то зеленью. Она была обильно полита то ли маслом, то ли остатками жира после жарки. Следом он катнул на стол две солидные деревянные кружки, из которых медленно сползала по стенкам густая пивная пена.

– Ешьте и пейте, господа, – неприветливо прохрипел толстяк. – А на будущее запомните мой совет: не трясите в Аухлите своими кошельками. Народ здесь всякий встречается, а места глухие. Подозрительные личности так и снуют по обе стороны Зильберхали… А что вы хотели – Приграничье!

Глава 12
Что такое «кранты» и как с ними бороться

С этими словами Вилли сдернул с плеча полотенце и принялся старательно вытирать свои огромные руки. Я смотрел на него с прищуром, и показалось мне вдруг, что прямо над его головой я вижу красные всполохи. Конечно, это могла быть и просто пыль, сквозь которую проходили солнечные лучи, проникающие в помещение через два узких оконца.

– Как вы поняли, что с нами следует разговаривать по-русски? – поинтересовался я и глотнул немного пива, весь перепачкавшись при этом в пене.

Вилли не особо торопился с ответом, продолжая старательно вытирать руки полотенцем. Покончив с этим занятием, он закинул полотенце обратно на плечо и наконец ответил:

– Я видел в окно, как вы подъехали к таверне с этим мальчишкой. Никласом, сыном Лизаветы с той стороны Зильберхали и хромого Ганса. Я слышал, как вы с ним разговаривали.

Вилли говорил очень спокойно и как-то взвешенно. Когда человек говорит подобным образом, обычно не остается никаких сомнений в его словах. Не осталось их и у меня. Но в какой-то момент вновь начала зудеть рана на плече, а затем я увидел, как красные всполохи над головой Вилли развеялись, как будто их сдуло порывом ветра, и стали видны доселе скрытые в них тонкие красные струны. Это были силовые линии магического поля, но такими я не видел их никогда прежде. Потому что это была чужая магия. Магия Красной Линии. И я видел, как силовые линии ее искажаются в такт движениям Вилли, словно он использовал их в качестве музыкального инструмента.

Видение это длилось недолго, всего несколько мгновений, а затем исчезло столь же непонятным образом, как и появилось.

Но в душу мне уже закралось сомнение. По словам моего куратора, господин Ван-дер-Флит в свое время был поваром в это таверне, и при этом являлся очень сильным магом.

Вилли тоже был поваром. И тоже был магом – в этом я теперь нисколько не сомневался. Подобное сочетание талантов в одной и той же таверне не могло встречаться слишком уж часто.

С грохотом вернув пивную кружку на стол, я поднял палец.

– Послушайте, Вилли… У вас на колпаке какое-то пятно.

Толстяк некоторое время недоверчиво буравил меня своими мелкими глазками, но не распознал ни в моих словах, ни в моем поведении никакого подвоха. Поэтому снял с себя головной убор и принялся критически его осматривать.

Вилли под колпаком оказался почти полностью лыс. Я бы мог сказать «как яблоко» или же «как бильярдный шар», если бы над лбом у него не остался куцый кучерявый чуб, который повар старательно прятал под колпаком. И был этот чуб настолько рыжим, что могло показаться, будто бы на голове у толстяка горит яркое пламя, как у индийского факира в ярмарочный день.

Повар придирчиво покрутил колпак в руках и объявил:

– Вы ошиблись, здесь нет никакого пятна.

– Должно быть я действительно ошибся, – согласился я. – Возможно, эти пятна у меня просто маячат перед глазами. Такое порой случается от усталости… Не так ли, господин Ван-дер-Флит?

Вилли замер. Потом отряхнул колпак от невидимой пыли и вновь натянул его на голову.

– Я, кажется, уже сказал, господа… – начал он.

Но я его перебил:

– У меня для вас послание от графа Амосова Петра Андреевича! – Я выразительно похлопал себя по карману, хотя послание мне поручено было передать на словах, а в кармане лежало ни что иное, как письмо светлейшего князя Кривому Нго. – Кстати, он велел справиться о здоровье фрау Ингрид, вашей дражайшей супруги.

Вилли задумчиво пожевал собственную губу. Потом медленно проговорил:

– Фрау Ингрид умерла в родах пятнадцать лет тому назад. Акушерка сказала, что младенец как-то неправильно пошел. Его пришлось разрезать на части специальными щипцами, чтобы вытащить из утробы. Я собственными ушами слышал, как эти щипцы перекусывают косточки моего сына. И собственными глазами видел, как его по кускам достают из моей жены. Но, к несчастью, это не спасло ей жизни.

Мне стало неуютно.

– Примите мои соболезнования, герр Ван-дер-Флит. Думаю, граф присоединился бы к ним, если бы знал о вашем горе.

– Горем это было пятнадцать лет назад, молодой человек! – резко оборвал меня повар. – Теперь же это просто грустные воспоминания. И о господине Ван-дер-Флите здесь никто не слышал. Меня знают лишь как Толстяка Вилли, повара из «Зеленой козы». А теперь еще и как ее хозяина. Мой дядя умер, не оставив наследников, так что его таверна по праву перешла мне.

– С чем мы вас и поздравляем, герр Ван-дер-Флит! – совсем не к месту вставил Кристоф, но перехватив мой взгляд, сразу прикусил язык.

– Граф Амосов просил меня передать вам слова признательности за ту услугу, которую вы оказали ему двадцать лет назад, – проговорил я с расстановкой. – Он не рассказал мне подробностей этой услуги, однако упомянул, что знали о ней только вы двое, и это поможет вам поверить, что я и в самом деле действую от его лица.

– Допустим, – сказал Ван-дер-Флит. – И что же дальше?

Я поднялся, вытянувшись во весь свой рост, и щелкнул каблуком, коротко при этом поклонившись. Вынул из кармана письмо светлейшего.

– Для начала позвольте представиться: Сумароков Алексей Федорович, сыщик сыскного приказа, при российском дворе состою в чине камер-юнкера. А это мой помощник, Кристоф Завадский, – я указал на Кристофа, и тот сразу привстал, коротко кивнул и снова сел.

– Я должен вручить вам это письмо, – продолжал я. – Оно написано рукой светлейшего князя Черкасского и адресовано некому Кривому Нго. Это подлинник, чтобы у вас не возникло подозрений в подделке. Гонец, который должен был доставить это письмо из Петербурга в Сагар, ныне мертв, в дороге его порвали волки.

– Надо же как не повезло бедняге! – заметил Ван-дер-Флит, принимая из моих рук бумагу. – Что это на нем за пятна? Кровь?

– Кровь, – кивнул я. Развел руками. – Я же говорю – волки! Но должен сказать, что таких гонцов было двое. Вернее сказать, их было трое, но третий отправился в Приграничье «тайной тропой» и погиб на выходе из нее. Однако второй гонец скорее всего уже добрался до адресата или близок к тому… Прочтите письмо, герр Ван-дер-Флит, и вы поймете причину нашего беспокойства.

Толстяк развернул письмо и некоторое время читал, шевеля губами. Порой он кидал на меня исподлобья короткие взгляды, а когда дочитал до конца, то подошел к камину в углу зала, скомкал письмо и бросил его на золу.

– Зачем это понадобилось светлейшему князю? – спросил Ван-дер-Флит, хмуря лоб.

– Этого мы не знаем, – честно признался я. – Мы даже не знаем в точности, насколько вообще осуществима эта задача, поскольку Немое Заклинание является частью глобальной магии, и у наших магистров есть сомнение, что привести его в действие под силу какому-то одному магу. Каким бы мощным он не являлся.

– И что вы хотите от меня?

– Магистр Амосов рассчитывает на вашу помощь. Он хочет знать насколько серьезно следует относиться к этому письму и какова реальная опасность. Его интересует все, что может быть связано с Немым Заклинанием. И с Кривым Нго – ведь он много лет потратил на его расшифровку. Но для начала нам хотелось хотя бы установить его личность.

– Даже если вам это удастся, как вы собираетесь помешать его планам? – в голосе повара слышалась изрядная доля сомнения. – Уж не собираетесь ли вы его убить, господа?

– Я не убиваю людей только за то, что их кто-то о чем-то попросил, герр Ван-дер-Флит, – заметил я с некоторой гордостью в голосе.

Мне показалось, что подобные слова придадут мне больше значимости, как посланнику графа Амосова – магистра магии Синей Линии, одного из сильнейших чародеев в своем цвете. Но в следующее мгновение я увидел, что Ван-дер-Флит ухмыляется с самым пренебрежительным видом.

– Ух! – сказал он, потряся кулаком. – Да вы прямо рыцари! Без страха и упрека, я полагаю… Так вот, рыцари: просто так убить мага подобного уровня вам двоим кишка тонка. Нам всем кишка тонка… К тому же Немое Заклинание – это не просто набор слов. Вы правильно заметили, молодой человек, Немое Заклинание является частью глобальной магии. Оно не подчиняется какому-то определенному цвету, и объединяет магии всех цветов. И для того, чтобы такое заклинание сработало, необходимо последовательно запустить ряд процессов на силовых линиях разных цветов. Вы сказали истинную правду: ни один маг не способен сделать это самостоятельно. Подобное под силу разве что чародею, который овладел магией всех цветов. Но я не слышал о таких…

Ван-дер-Флит замолчал. Потом посмотрел, как шевелится на сквозняке скомканное письмо в камине, и зашел за стойку. Оттуда уже вернулся с горящей свечой. Поджег от него письмо, проследил, чтобы оно сгорело дотла, а затем кочергой размешал золу по дну камина.

– Так оно надежнее, – пояснил он.

– Нисколько не сомневаюсь, – отозвался я. – И все же, герр Ван-дер-Флит: у вас есть какие-то мысли по поводу того, где в Сагаре следует искать Кривого Нго?

Толстяк повесил кочергу на крюк и вытер руки о фартук.

– Вы прибыли в Аухлит вместе с невестой Великого князя? – спросил он.

– Точно так, – ответил я.

– И вы присутствовали на площади в момент их встречи?

Тут не выдержал Кристоф. Он высунул нос из кружки с пивом и нетерпеливо воскликнул:

– Ну, конечно, мы были на площади! Можно сказать, что мы передали принцессу из рук в руки Великому князю! К чему эти вопросы, господин повар?

Ван-дер-Флит одарил его столь тяжелым взглядом, что мой горячий неофит сразу втянул голову в плечи и снова сунул нос в кружку. Я хотел отвесить ему подзатыльник, но решил, что при Ван-дер-Флите делать этого не стоит. И просто сказал:

– Да, мы были на площади. Но какое это имеет значение?

– Значит, вы имели честь лицезреть Кривого Нго собственными глазами. Ныне он состоит в свите Великого князя, и по сути является вторым лицом в государстве. Хотя, не удивлюсь, если он окажется первым.

Я на мгновение зажмурился. И воскликнул, осознав услышанное:

– Человек с красной повязкой⁈

Тут Ван-дер-Флит рассмеялся. Искренне, с удовольствием.

– Никогда не называйте эту повязку красной! – продолжая смеяться, посоветовал он. – Она алая! Это официальный цвет баронов Марбахов, чьи земли раскинулись на западе Сагара… Но вы ошиблись. Господин с алой повязкой – всего лишь наперсник Великого князя, Маттиас Марбах. Он человек яркий, веселый, жаждущий жизни и всех ее удовольствий, но не наделенный каким-то особым умом. Но вот второй господин, которого вы могли даже не заметить…

– Отчего же – я помню его! – не сдержавшись, вскричал я, и в самом деле припомнив того невзрачного вельможу, который сопровождал Великого князя вместе с господином с алой повязкой. Но в то же время я понял, что совершенно не помню его лица. Войди он сейчас в таверну, и я не смог бы его опознать… черт возьми!

Я заметил, что Ван-дер-Флит смотрит на меня с усмешкой.

– Что, господин Сумароков, не можете его вспомнить? – полюбопытствовал он. – Однако не стоит себя в этом корить, это совершенно нормально. Маркграф Хардинер – а именно под этим именем Кривой Нго ныне известен в нашем свете – славится своей неприметностью. При дворе его порой так и называют – Неприметный. За глаза, разумеется. Я не знаю человека, который осмелился бы в глаза назвать маркграфа его прозвищем.

Тут Кристоф удалецки опрокинул в себя остатки пива, грохнул кружкой о стол и резко поднялся на ноги.

– Это в корне меняет дело! – провозгласил он. – Будь этот Хардинер хоть маркграф, хоть кронпринц, теперь мы без труда сможем его найти. Мы просто отправимся вместе с кортежем Великого князя в столицу. В качестве сопровождения принцессы – ведь по сути мы таковым и являемся. Ее матушка сама нас простила об этом!

Он заявил об этом с такой горячностью, что стало ясно: и Кривой Нго, и Немое Заклинание и вообще вся суть нашего визита в Сагар отодвинулась для него на второй план. В глазах его я видел только светящийся облик принцессы Фике и ничего более.

Неплохо было бы его хорошенько поколотить, чтобы любовной неги в нем слегка поубавилось, а чувство долга наоборот – подросло, но я решил сделать это позже. Тем более, что в главном Кристоф был абсолютно прав: нам надлежало присоединиться к кортежу Великого князя, и сейчас для этого у нас были все основания. Не думаю, что принцесса с герцогиней будут против, да и обер-вахмистр Глапп наверняка воспримет это без возражений.

Вряд ли по пути нам удастся встретиться с маркграфом Хардинером, но быть рядом с ним мы сможем совершенно точно. А там, глядишь, господь поможет нам что-то выяснить о его дальнейших планах, касающихся Немого Заклинания.

Кстати…

– Кстати, герр Ван-дер-Флит, у меня есть к вам один вопрос, – сказал я. – Никто так и не смог ответить мне на него ответить. Старый Фальц пытался, но звучали его слова не очень убедительно.

– Старый Фальц еще жив⁈ – удивился толстяк.

Искренне так удивился, с эмоциями. Его круглое лицо так и вытянулось, а белесые брови изогнулись дугой.

– Жив-здоров старый «тропун», – подтвердил я. – Мы виделись с ним несколько дней назад. Он говорил мне что-то о Царстве Мрака, что заперто в кокон с помощью неких «засовов гекатонхейров», которые могут быть разрушены только Немым Заклинанием. И когда это случится, то всему придут кранты… Но какие именно это будут «кранты», он не уточнил.

Я еще не успел договорить, когда Ван-дер-Флит начал смеяться. Он приподымался на цыпочки, а затем опускался, колыхаясь всем своим грузным телом, и звуки при этом издавал похожие на уханье филина. Пузо его раскачивалось, отчего и сам повар раскачивался все сильнее. Казалось, что он вот-вот не устоит на ногах и рухнет на пол.

Но Ван-дер-Флит не рухнул. Закончив смеяться, он растер еще сильнее раскрасневшиеся щеки, фыркнул, а затем произнес уже совершенно спокойным тоном:

– Узнаю старину Фальца. Он всегда был склонен к театральным эффектам. Не удивлюсь, если он и «тропу» для вас открывал, бегая при этом по кругу и рассыпая искры. Я угадал?

Именно так все и было, но мне почему-то стало обидно за старого Фальца. И чтобы уберечь его репутацию, я покачал головой и ничего не ответил. Но Ван-дер-Флит уже махнул на это рукой.

– На самом деле никто не знает какие именно «кранты» грозят миру в подобном случае, – сказал он. – Потому что еще никто и никогда не использовал Немое Заклинание. Магистры предполагают, что это приведет к разрушению существующей структуры цветной магии. Не станет ни Синей, ни Красной, ни Зеленой и никакой другой магии, кроме Белой. Но такой магией не владеет ни один из мудрых. И никто доподлинно не знает, что это такое на самом деле – магия Белой Линии. Потому что никакой «белой линии» не существует. Это просто смешение всех видов магии сразу, но владеть подобной силой сегодня не способен никто.

– Господи помилуй… – тихонько выдохнул Кристоф и принялся истово креститься.

Глянув на него, я тоже осенил себя крестным знамением и спросил негромко, ни к кому при этом не обращаясь:

– Неужели светлейший решил избавить от магии не только Империю? Неужели он хочет уничтожить ее по всей земле?

– Не знаю! – резко ответил Ван-дер-Флит. – Но повторяю: сделать это не так уж легко! В свое время множество магистров всех цветов магии пытались расшифровать Немое Заклинание, но им это не удалось.

Некоторое время мы все молчали. Только слышно было, как Кристоф нервно пережевывает кусок жирной свинины. За окном время от времени фыркали наши лошади и шлепали себя по бокам хвостами, отбиваясь от мух.

Молчание первым нарушил Ван-дер-Флит.

– Как бы то ни было, господа, но вам удалось убедить меня в серьезности задания, которое вам поручил магистр Амосов, – заявил он. – А потому вам следует немедленно отправиться за кортежем Великого князя. Они пробудут в Аухлите еще не больше двух часов, чтобы успеть засветло вернуться в Сагаринус, нашу славную столицу. Я присоединюсь к вам позднее. Сегодня мне следует закончить кое-какие дела в Аухлите, а завтра я воспользуюсь «тайной тропой» и на рассвете буду ждать вас в трактире «Фихтенцвайг» – «Еловая ветка», – что в самом начале улицы Святой Матильды.

Он провел своей широкой ладонью вдоль лица, словно протер невидимое стекло, и вдруг преобразился. Щеки уменьшились, будто бы сдулись, а нос наоборот – стал крупным, каким-то хищным. Лицо сузилось и заострилось. Черные зернышки глаз расползлись друг от друга и выросли в размерах. Даже разрез их слегка изменился, стал слегка раскосым. Только цвет их остался таким же черным.

Великолепный живот повара исчез, отчего одежда на нем изрядно обвисла. Теперь перед нами стоял просто очень крепкий, но отнюдь не толстый человек лет тридцати. Это был все тот же Ван-дер-Флит, но изрядно помолодевший. Лет на десять, не меньше.

– До Сагаринуса не более четырех часов езды, – сообщил он. – Если, конечно, Великий князь не захочет поберечь хрупкие косточки принцессы и не прикажет ехать помедленнее. В любом случае, к вечеру вы будете в столице…