Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 236 (всего у книги 286 страниц)

И в этом я был с герцогиней целиком и полностью согласен. Уж больно фривольно вела себя принцесса с Кристофом. В особенности для невесты Великого князя, едущей на собственную свадьбу.

И еще я подумал, что утром нужно будет провести с Кристофом беседу. В воспитательных целях. Чтобы не думал, что его излишний интерес к молодой ангельтинке остался никому не заметен.

Не очень хорошо получится, если Великий князь Ульрих заподозрит свою невесту в неверности. Говорят, он импульсивен и очень резок в суждениях. Так и до политического скандала дело может дойти. А мне этого сейчас только и не хватало.

Когда шум за дверью стих, я закрыл глаза и попытался нащупать силовые линии местного магического поля. Однако сразу сделать это мне не удалось. Нет, я их, конечно, чувствовал, но форма их была какой-то непривычной. Здесь они не были натянутыми, будто струны, как в Петербурге, да и в других местах Российской империи. Тут они провисали, искривлялись, переплетались, и потому структура поля не была четкой. И об устойчивости его говорить не стоило – оно была мягким и податливым, так и прогибалось даже при малейшей попытке воздействовать на него.

Производить какие-то магические действия на подобных линиях было опасно. Реакцию поля на заклинания в таких условиях предсказать не представлялось возможным. Если уж я ранее упомянул о струнах, то представить себе работу магии можно, как игру на гитаре. Ты зажимаешь нужную струну, затем дергаешь за нее и точно знаешь, какой звук сейчас услышишь. Это при условии, если гитара настроена должным образом.

Но если она не настроена, то ожидаемого звука тебе не услышать. И никакой мелодии из таких звуков уже не получится, а выйдет только фальшивая какофония, от которой не будет ни прока, ни удовольствия.

Точно так же и с магией. Вместо ожидаемых эффектов твои заклинания в подобном расстроенном поле произведут на свет божий совершенно непредсказуемые вещи…

Подумав об этом, я немедленно и совершенно необдуманно сотворил на ладони увесистую каплю «водяной котомки». И едва успел увернуться, когда она внезапно лопнула, разлетевшись веером мелких брызг. Уж не знаю почему, но пахли они рыбой.

Чертыхаясь, я вскочил с кровати и рукой утер заляпанную щеку. Стянул мокрую сорочку и повесил ее спинку стула сохнуть.

Такие «водяные котомки» служили неплохую службу при длительном путешествии и избавляли путников от необходимости перевозить с собой увесистые емкости с водой. Обычно вода в них была чистейшей, как из горного ручья. Но здесь с ней явно было что-то не то. И уж точно «котомка» не должна был лопнуть спустя мгновение после создания.

Да, это лишний раз доказывало, что прибегать к магии в этих местах не следовало. И сейчас я в этом убедился на собственном примере.

Отыскав на полке в шкафу свежее полотенце, я старательно вытерся и дал себе зарок больше не использовать магию ближе чем за полсотни верст от границы. Риск – дело, конечно, благородное, но лучше обойтись без него, если есть такая возможность. Мне еще повезло, что в «котомке» оказалась обычная морская вода. А ведь это запросто могла быть и какая-нибудь едкая жидкость – чистый уксус или еще чего похуже. И тогда я вообще мог остаться без глаз.

Бросив полотенце на стол, я снова завалился на кровать. И поймал себя на том, что чувствую здесь присутствие и постороннего поля, но воздействовать на него не могу ни коем образом. Наверняка это было поле магии Красной Линии, пробившееся сюда с того берега Серебрянки. Именно его влияние и приводило в беспорядок поле Синей Линии.

Интересно, кто-нибудь из магистров исследует эту проблему? Наверняка есть какие-то пути ее обхода.

И тут я вдруг насторожился. Мне показалось, что я слышу какой-то шорох. Как будто мышь скребет где-то под дверью. Или крыса?

Глава 5
Ночные забавы веселой герцогини, или Малышам вход запрещен

Я бесшумно поднялся, взял со стола шпагу и медленно вытащил ее из ножен. У себя дома я мог бы поймать крысу в силовой кокон, который так и принято было называть – «призрачная мышеловка». С помощью такого кокона крысу можно было раздавить до кровавых брызг, или же просто оставить ее задыхаться без доступа воздуха.

Но пытаться сотворить «мышеловку» после неудачного опыта с «водяной котомкой» я не хотел. Зарекся ведь. Да и не хотелось бы, чтобы она оттяпала мне руку, если снова что-то вдруг пойдет не так. А оно пойдет – уж в этом я не сомневался…

А по старинке насадить крысу на шпагу мне не составит никакого труда.

Я тихонько подошел к двери и остановился, прислушиваясь. Лунного света через окно пробивалось немного, но и его было достаточно, чтобы убедиться: никакой крысы у порога нет. Может за шкаф забежала?

И тут шорох снова повторился. И не шорох даже, а тихое такое шкрябанье по дереву, и доносилось оно именно от двери. Причем, с обратной ее стороны. Потом он стихло, и послышалось тихое такое: тук-тук-тук. Как будто кончиками пальцев по косяку. В щель под дверью пробивалась дрожащая полоска света.

Опустив шпагу, я слегка приоткрыл дверь. За ней стояла герцогиня Иоханна со свечой в руке. Одета она теперь была не в пышное платье, а в пурпурный домашний халат с соболиной опушкой. Пламя свечи дрожало и прыгало, образуя на лице дамы замысловатые тени. Сторожевую башню на своей голове она уже разрушила, и волосы теперь спадали ей на плечи волнистыми прядями.

– Мон шер! Почему вы так долго⁈ – нетерпеливо прошептала герцогиня, отодвинула меня с прохода и быстро юркнула в комнату.

Прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, высоко подняв свечу. Принялась жадно ощупывать меня глазами. Но потом ей этого стало мало, и она, протянув руку, погладила мою грудь.

– О-а, какой у вас мощный торс, Алексей! Вы напоминаете мне греческую статую!

– Знаете, сударыня, порой я сам себе напоминаю греческую статую, – не очень уверенно отозвался я. – Вот сейчас, к примеру, я не могу даже пошевелиться, как будто меня высекли из куска мрамора и оставили здесь стоять на веки вечные.

Герцогиня демонстративно послюнявила пальчик и провела им по мне от горла до самого пупка. Смутно улыбнулась, глядя мне в глаза из-под высокого лба.

– А какая у вас шпага, мон шер! – но, протянув руку, она потрогала вовсе не шпагу. – О, должно быть я что-то перепутала, и это не шпага, а настоящий кавалерийский меч!

Я и не думал, что в своем возрасте еще способен краснеть. Полагал, что это неконтролируемое свойство осталось далеко в прошлом и уже больше никогда не вернется. Ан-нет – вернулось!

По затылку меня словно ладошкой стукнули, я даже покачнулся, и лицо моментально запылало. Да и шея тоже. И я подумал, что полумрак в комнате мне сейчас только на руку, как и то, что огонек свечи не способен осветить меня в полной мере. В его свете все казалось желто-красным. И каким-то дрожащим. Даже красивое лицо герцогини Иоханны. Оно больше не казалось той неподвижной фарфоровой маской, а даже наоборот – наконец-то стало живым и каким-то чувственным. На мой взгляд даже чересчур чувственным. И чувственность эта буквально разогревала герцогиню изнутри.

От нее так и пыхало жаром. Влажным, липким. Он медленно растекался вокруг нее и постепенно обволакивал меня самого. Я чувствовал его банный запах, и еще дух взмокшего от нестерпимого желания женского тела.

– Мадам… – просипел я, отступая. – Я не уверен, что это разумно…

Герцогиня качнулась в мою сторону и в следующее мгновение очутилась совсем рядом, прижавшись ко мне своим сочным телом. Свечу она предусмотрительно опустила на стул.

– Совершенно с вами согласна, мон шер, – прошептала она. – Это очень глупо! Ничего глупее я в своей жизни еще не делала… Но вы и представить себе не можете, Алексей, как это тяжело – быть вдовой!

– Мадам, вы вдова всего несколько месяцев, – напомнил я. – Это не такой уж большой срок. Тем более…

Я чуть было не сказал «в вашем возрасте», но вовремя прикусил язык. И ляпнул первое, что пришло мне в голову:

– … тем более для такой красавицы как вы, мадам! Уверен, что у вас нет отбоя от поклонников. Принцы и графы наверняка готовы проткнуть друг друга, лишь бы получить толику вашей благосклонности. Но я не принц, и не граф, я простой русский дворянин, который…

Я не договорил. Герцогиня Иоханна отступила от меня на шаг и одним царственным движением скинула с плеч свой халат. «Фух!» – пурпурным холмом он опал к ее ногам, сдув по сторонам пыль, которая заклубилась в низком свете свечи.

У меня перехватило дыхание. Несмотря на то, что возраст герцогини неуклонно приближался к сорока, выглядела она великолепно. Похожая на песочные часы фигура если и имела какие-то мелкие изъяны, накопившиеся за годы жизни, то сумрак моей комнаты надежно их прятал.

Все же остальное в ней было просто безупречно! Крупная грудь хотя и успела уже слегка опуститься, все еще пыталась походить на девичью, и это ей неплохо удавалось. Талия герцогини была настолько тонка, что округлый зад оттопыривался под ней аккуратной полочкой, а бедра казались обточенными дотошным скульптором. Небольшой округлый животик с продолговатым пупком только прибавлял ей женственности, хотя казалось, что это уже и невозможно. Под коленями не было заметно ни единой складки.

В общем, герцогиня Иоханна все еще была чертовски хороша и прекрасно это осознавала.

Я же совершенно растерялся. Разумеется, в свои двадцать четыре года я не был монахом, но и каким-то особым покорителем женских сердец тоже себя не считал. Девицы, с которыми я водил знакомства, были не самых строгих правил, поскольку о собственной семье мне думать пока было рано. Еще следовало послужить государю-императору да России-матушке, а уж семьей после озабочусь.

Да и девицы те были все больше знакомицами Гришки Потемкина, а уж где он сам с ними завел знакомство, мне было неведомо. А не расспрашивал я Григория об этом, потому как мне это было неинтересно. Друг, девушки, вино – к чему тут лишние вопросы?

Но женщин, подобных герцогине Иоханне, у меня еще никогда не было. Мордой не вышел, как я полагал. И кто же мог подумать, что в затрапезном городишке Горная Поляна, на постоялом дворе у самой границы я вдруг стану привлекательным для подобных дам?

– Вижу, глаз от меня оторвать не можешь, – чарующим голосом сказала герцогиня и сделала ко мне шаг.

А кто смог бы? Таковых я не знаю, а если бы узнал, то и не общался бы с ними больше. Да и какой тут выход, когда перед тобой стоит такая чаровница? В окно выпрыгнуть? Это было бы странно. Наверное, Потемкин мне так и сказал бы: «Ты странный, Лешка. Я с тобой общаться больше не стану!»

– Мадам… – произнес я сипло. – Боюсь, не зная нашего языка, вы перепутали меня с кем-то другим… Я простой служака и не знаю, смею ли я…

– А вы посмейте, Алексей, посмейте! – заявила Иоханна. – Я вам приказываю!

Взяв мою ладонь, она приложила ее к своей груди.

Пальцы у меня непроизвольно сжались, и герцогиня на мгновение зажмурилась, не переставая улыбаться. Грудь у нее была теплая и тяжелая.

– Вам нравится? – строго спросила герцогиня.

Все, что у меня получилось в ответ – это только тяжело переглотнуть.

– Вижу, что нравится, – улыбнулась она.

Уверенным толчком Иоханна отправила меня на кровать. А поскольку я продолжал держать ее за грудь и отпускать не собирался, она с коротким визгом отправилась следом за мной. Тут же рассмеялась, усевшись на меня сверху.

– Мон шер, вы можете убрать вашу шпагу, – с улыбкой разрешила она. – Я уже взрослая девочка, и наше сражение будет бескровным!

Только сейчас я понял, что все еще продолжаю сжимать шпагу в руке, и безвольно выронил ее на пол.

И сражение началось. Герцогиня напоминала мне дерущуюся кошку – она рычала и кусалась, извивалась так, что порой было и вовсе непонятно, где в данный момент находится ее голова, а где ноги. То и дело она внезапно оказывалась сидящей на самых неожиданных местах моего израненного тела, чтобы затем вновь ринуться в бой.

Она измотала меня так, как все та же кошка изматывает пойманную мышь. И когда я, поверженный, пал в бою, она улеглась рядом со мной и зачем-то больно укусила за шею.

– Вот вы и получили то, чего хотели, мон шер! – заявила она.

Я даже говорить не стал, что на самом деле просто хотел лечь спать. И только слабо улыбнулся, потирая укушенную шею.

– Но я еще не все получила! – тут же добавила она. – У вас найдется еще немного сил?

Немного сил? Она сейчас шутит, что ли?

Все, на что меня хватило, это только еще раз слабо улыбнуться.

– Я даю вам несколько минут, солдат! – воскликнула герцогиня. – Если вы за это время не вернетесь в строй, я прикажу вас высечь!

Да-а, тяжело, наверное, быть женой генерала. Но если уж вы так любите поиграть в солдатиков, мадам, то почему бы и мне не поиграть вместе с вами?

– Мои раны не позволят мне немедля пойти в атаку, – сказал я совершенно серьезно. – Но в свое время фройлен Хельга меня кое-чему научила. Уверен, вы это оцените, мадам!

Герцогиня нахмурилась.

– Кто такая фройлен Хельга? – спросила она с недоумением.

Я отмахнулся.

– Да не важно, дело прошлое.

И в самом деле – если начать это объяснять, то придется рассказывать и о Потемкине, и о тех девицах, и много о чем еще. Ни к чему это герцогине. Лучше я просто припомню уроки фройлен Хельги…

Когда тело Иоханны перестало биться в оргастических конвульсиях, я наконец разжал ей рот. Морщась, потер искусанные пальцы. Герцогиня смотрела на меня во все глаза и тяжело дышала.

– Вы чуть не убили меня, мон шер! – прохрипела она.

– Да, но не в этом ли заключается военное искусство? – с усмешкой поинтересовался я. – К тому же вы пытались кричать, а делать это посреди ночи, когда за стенкой спит ваша дочь – очень плохое решение.

Иоханна вяло шлепнула меня по щеке.

– У меня чуть голова не лопнула. Но это было волшебно! Где вы этому научились, друг мой?

– Фройлен Хельга! – напомнил я.

– Да кто она такая⁈ Впрочем, это не важно. Передайте ей при случае мой большой привет. И пусть обязательно откроет курсы! Деньги на это я выделю из Сагарской казны!

Герцогиня говорила так, словно это именно она собиралась стать Великой княгиней Сагарской, а не ее дочь.

Несколько минут мы просто лежали, притихнув и не двигаясь. Я слышал, как дыхание герцогини постепенно успокаивается, и уже не ощущались бешенные удары ее сердца. Где-то внизу слышались шаги, а за стеной скрипнула кровать. Кто-то что-то коротко сказал, но затем все стихло.

Герцогиня спросила шепотом:

– Скажите, Алексей, вы были когда-нибудь влюблены?

Я не был готов вести задушевные беседы, но не мог же я вместо ответа просто спровадить герцогиню в свою комнату?

– Не уверен, сударыня. Мне пока не с чем сравнивать. Несомненно, какие-то чувства к знакомым девицам я испытывал, но не могу утверждать, что это была именно любовь.

– Значит, не были… – вздохнула она. – Иначе бы вы точно это знали. Я даже немного вам завидую, ведь у вас это еще впереди. Послушайте совета, друг мой: влюбляйтесь как можно чаще! Хоть каждый месяц! Тренируйте свои чувства, пробуйте их на вкус, стремитесь узнать каждый их оттенок!

– Хорошо, мадам, я обязательно последую вашему совету. Мой покойный батюшка то же самое вещал мне про дуэли. Я поступил так, как он говорил, и теперь считаюсь одним из лучших фехтовальщиков Петербурга.

Герцогиня приподняла голову с подушки и посмотрела на меня с подозрением.

– Вы точно ни в кого не влюблены, мон шер? Просто мне кажется странным, что такой видный молодой человек может быть обделен женским вниманием. А где имеется подобное внимание, там возможны и ответные чувства!

Она взяла меня за подбородок, повернула к себе и заглянула в глаза.

– Ну? Признавайтесь, негодник!

– Даже не знаю, сударыня… – я легонько укусил ее за пальчик. – Вообще-то, есть одна девица… Мы с ней прежде никогда не виделись и знакомы не были. Она немного странная и наверняка не в себе, но в ее присутствии у меня начинает давить вот здесь… – я прикоснулся к своей груди под самым горлом. – И хочется выполнять все ее прихоти.

– Даже так! – герцогиня рассмеялась. – А сами уверяли меня, что не влюблены!

– Вы думаете, это любовь? – спросил я с сомнением.

– А вы думаете, это что⁈

– Я не уверен…

– Вы уже были с ней близки?

– Нет! Что вы, мадам! Но однажды мы поцеловались…

– О! И как? Вам понравилось?

– Ну-у… Да!

– А что сказала ваша девица?

– Я не могу это повторить, мадам.

– И все же вам придется.

– У меня не поворачивается язык… К тому же я помню лишь смысл.

– Я настаиваю, мон шер! – повысила голос герцогиня. – В любви не бывает ничего постыдного!

– Хорошо. Она сказала… Она сказала: «Отпусти мои сиськи»!

Герцогиня замерла, глядя на меня не мигая, а затем вдруг разразилась хохотом – я едва успел снова зажать ей рот ладонью и навалиться на нее сверху.

– Тише! Тише, мадам, прошу вас! Нас могут услышать!

Иоханна замолчала, и тогда я ее отпустил. Поджав ноги, она села на постели, двумя руками взяла меня за голову и неподвижно уставилась мне в глаза.

– Скажите, друг мой, вы – маг? – спросила она напрямую.

Я немного растерялся.

– Сударыня… Вы, должно быть, наслышаны, что в России маги нынче объявлены вне закона. И говорить о магии теперь не принято. Легко можно отправиться в ссылку, если удастся избежать чего-то более серьезного… Тем не менее – нет, я не имею чести быть магом.

Собственно, не так уж я и соврал. Ведь я всего лишь аспирант, и мое познание магии находилось еще в самом начале пути.

– Хорошо… – герцогиня придвинулась ближе ко мне, активно двигая бедрами. Грудь ее при этом покачивалась из стороны в сторону, и я не мог найти в себе силы оторвать взгляда от этой картины. – Я хочу сделать вам небольшой подарок, мон шер.

– Может, не стоит? – предложил я осторожно.

– Вам нечего бояться. Я владею магией Зеленой Линии уже много лет и просто хочу оставить вам на память кое-что о себе. Ведь завтра нам предстоит расстаться, и мне хотелось бы, чтобы вы не забывали меня как можно дольше!

– Но вы во владениях Синей Линии! – воскликнул я. – Не стоит даже пытаться применить здесь свою магию!

Герцогиня коротко рассмеялась.

– Почем вам знать? Ведь вы не маг, молодой человек! Не бойтесь, это будет совсем крошечное колдовство, и совсем безобидное. Я просто наложу в вашей голове «вечную печать» на память об этой ночи. И с кем бы вы не были в дальнейшем, вы всегда будете думать только обо мне!

Подобное колдовство не казалось мне таким уж безобидным, но вовсе не его я опасался. Любая печать, наложенная магом, может быть снята другим магом – это знает даже аспирант. Страшило меня совсем другое. Должно быть, герцогиня Иоханна еще никогда не сталкивалась с искажениями магии в местах наложения силовых линий, и не знает к каким непредсказуемым последствиям это может привести. Пытаться использовать свою силу на территории, управляемой магией другого цвета – очень плохая идея. В большинстве случаев она вообще не сработает, и это лучшее, что может случиться. Но если же маг проявит настойчивость, если он окажется особо изворотливым и сможет пробиться сквозь наставленные запреты – вот тогда жди беды.

– Сударыня, я не уверен, что это хорошая идея! – голос мой затвердел. Не хотелось бы, чтобы в порыве желания одарить меня своей «печатью» она сожгла бы здесь половину города. Или же обратила меня в жабу. Не хочу быть жабой всю оставшуюся жизнь! Что я матушке скажу? Ква?

Но вместо ответа герцогиня задорно рассмеялась. Вновь активно задвигала бедрами и быстро заползла на меня. Обхватила за плечи и с силой прижала мое лицо меж своих грудей. Что-то очень быстро забормотала по-немецки. Я с трудом вырвался и потряс головой.

– Мадам, остановитесь!

Но было поздно. Заклинание было произнесено, и герцогиня с невероятной силой толкнула меня на постель. Я так и впечатался в подушку. А она сделала надо мной витиеватые пассы обеими руками и коротко молвила, поставив точку в своем заклинании:

– Амарти!

Глава 6
Издержки магических манипуляций, произведенных в порыве страсти

Тугим порывом ветра, внезапно возникшего прямо в комнате, распахнулось окно. Пламя свечи на стуле рванулось и сразу потухло, но темнее от этого не стало. Потому что под самым потолком вдруг возникло и стало медленно оседать светящееся сине-зеленое марево. Словно странная тучка заплыла в комнату и теперь собиралась расплыться в ней.

Я так и замер. Что-то мне это напоминало, но я никак не мог вспомнить, что именно.

Похоже было, что и сама герцогиня ничего не понимала в происходящем. Она рассчитывала совсем на другой результат своих магических манипуляций, и по ее удивленному лицу было видно, что результат собственного колдовства ее сильно озадачил.

– Что это, мон шер? – пробормотала она. – Я не понимаю… Вы просто должны были воспылать ко мне неудержимой страстью!

– Это уже не «печать», мадам, это какой-то приворот! – с возмущением сказал я и сел, оттолкнувшись локтями от кровати.

Подхватив герцогиню за талию, приподнял ее и скинул с себя. Уставился на сине-зеленое марево, которое продолжало медленно оседать на пол. Оно переливалось и мерцало, и от этого по стенам и по потолку то и дело пробегали такие же сине-зеленые всполохи.

Постепенно марево осело на пол полностью и замерло там, похожее на странную густую лужу. Но несколько мгновений спустя эта лужа вдруг вспучилась и стала стремительно расти, приобретая некие вполне определенные контуры. Вот тут-то я все и понял.

– Я никогда раньше такого не видела… – прошептала у меня за спиной герцогиня. – А вы, мон шер?

– А я видел! – отрывисто сказал я и, вскочив с кровати, рванулся к своей шпаге, которая так и валялась на полу, в том самом месте, где я ее бросил.

Схватив шпагу, я кувыркнулся через плечо и вскочил на ноги у шкафа, выставив клинок перед собой. Я был совершенно голый, как младенец, и даже какой-нибудь туземец в своих далеких людоедских джунглях поглядывал бы на меня стыдливо.

Но мне было сейчас совсем не до своего внешнего вида. Потому что буквально в нескольких шагах от меня стремительно воплощался из сине-зеленой густой жижи не кто иной, как сам Шакус – демон-воин, неизвестно каким образом прорвавшийся сюда из самых потаенных мест Запределья.

Спасибо, мадам, вы здорово мне удружили! Вашу «печать» я и в самом деле теперь никогда не забуду!

А Шакус уже окончательно закончил свое формирование во плоти и по-собачьи встряхнулся, разбросав по сторонам светящиеся сине-зеленые брызги. Он и был похож на огромного волкодава, одетого в древнеримские доспехи и вставшего на задние лапы. Только шерсти на его морде не было, но это отнюдь не прибавляло ему красоты.

Лик его был страшен и безобразен, как и должно существу, которое провело неисчислимое количество лет в бесконечных сражениях. Растущие из висков рога плавно изгибались и были направлены прямо вперед, на меня. Я сталкивался с ним лишь однажды, но в тот раз со мной были магистры, которые совместными усилиями смогли отправить его обратно в Запределье. Мне самому даже делать ничего не пришлось.

Я и не думал тогда, что он вообще заметил мое присутствие. А он, оказывается, заметил. И сейчас вспомнил меня.

– Зачем ты вызвал меня, аспирант? – прорычал он, стряхнув с волосатых ладоней остатки сине-зеленой жижи. – Ты желаешь умереть? Или хочешь, чтобы я забрал тебя с собой?

– Нет! – коротко ответил я. – Убирайся!

Демон усмехнулся, сломав многочисленные шрамы на своей темной морде. Затем шагнул к кровати и протянул огромную руку к замершей в ужасе герцогине.

– Стой! – окрикнул я его.

Но он не обращал уже на меня никакого внимания. Его шесть пальцев сомкнулись на шее до онемения перепуганной Иоханны и легко, без малейшего усилия, приподняли ее над кроватью. Она захрипела, лихорадочно задергала ногами, как дергает повешенный в петле, за несколько мгновений до того, как душа его отправится прочь. Руками она силилась разжать пальцы демона, но это было все равно, что пытаться погнуть стальную решетку в следственной камере «сыскного приказа».

– Скудоумная похотливая самка! – прорычал Шакус, рассматривая моментально посиневшее и опухшее лицо герцогини. – Так это ты оторвала меня от важных дел и призвала в этот замороченный мир?

Глупо было ждать, что герцогиня что-либо ему ответит. На губах у нее пузырилась пена, глаза вылезли из орбит и покраснели. И тогда я сделал выпад. Возможно, это тоже было большой глупостью, он не мог же я просто стоять и смотреть, как несчастная женщина задыхается в руке этого громилы?

Шпага вонзилась демону в бок. Вошла на четыре пальца и ткнулась во что-то очень твердое, словно деревянное. Она даже спружинила, и я резко рванул ее назад, опасаясь, что клинок сломается.

Демон с рыком развернулся в мою сторону.

– Смертный прыщ… – прорычал он. Затем размахнулся герцогиней и швырнул ее прямо в меня.

Я едва успел отвести шпагу в сторону, чтобы не нанизать на ее Иоханну как на вертел. Она врезалась в меня, и мы вместе влетели в шкаф, вломив его дверцы внутрь. Иоханна хрипела, держась за горло, но уже было видно, что с ней все в порядке. Предсмертная синева сразу сошла с ее лица, да и глаза больше не выпучивались, и только хрипы, вырывающиеся из ее глотки, говорили о том, что она только что едва не задохнулась.

Мгновенно вскочив на ноги, я подхватил с пола пурпурный халат герцогини и сунул его ей в руки.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул я.

– Что? – по-немецки просипела Иоханна, и я понял, что сказал эту фразу по-русски.

– Убирайтесь! – заорал я по-французски и толкнул ее к двери.

Должно быть я сделал это слишком сильно, потому что она крепко долбанулась о косяк, отшатнулась и едва не упала. И только страх заставил ее устоять на ногах, распахнуть дверь и выскочить из комнаты. За стеной послушался какой-то грохот, снизу донесся топот ног. Кто-то что-то закричал, но разбираться кто и что у меня не было времени.

Я развернулся к демону, который с озверелым лицом разглядывал рану у себя в боку.

– Уходи! – резко сказал я, прекрасно понимая, что по-хорошему просить демона удалиться не имеет смысла. – Тебя вызвали по ошибке. Эта женщина использовала свою магию там, где делать этого не следовало!

– Это была ее ошибка, – прорычал Шакус. – За это она должна была сдохнуть или уйти вместе со мной. Но ты выбрал другой расклад!

Нельзя разговаривать с демонами. Их невозможно в чем-либо убедить, невозможно запугать и невозможно уговорить. Выхода всегда два: либо убить его, либо изгнать обратно в Запределье. Чтобы убить демона, самому надо быть демоном. А вот изгнать его может попытаться и смертный.

И я попытался. Мой выпад пришелся почти в цель, и я мог бы, пожалуй, оставить злобного демона без глаза, если бы не его кошачья реакция. Он успел перехватить мою шпагу у самого своего лица, уклонился и рванул шпагу в сторону. Я удержал ее в руке, но необузданной силой меня оторвало от пола и бросило спиной в стену.

Больно, черт! И в особенности это неприятно, когда ты полностью голый. Но с другой стороны, ничто не стесняет твоих движений.

Но я не собирался давать демону шанс уничтожить себя, оставаясь лежать в неподвижности. Не прошло и мгновения, как я подскочил с пола и едва успел увернуться от удара мохнатой лапы. Шесть когтей, каждый из которых был длиной с палец, стукнулись в доски пола и прошкрябали по ним, оставив за собой глубокие светлые борозды.

Развернувшись, я изо всех сил ударил демону пяткой в бок, стараясь попасть точно в то место, куда нанес удар шпагой. И надо же – попал! Шакус заверещал, закрутился на месте, а я снова попытался нанести ему удар.

Но не так-то просто проткнуть демона. Он колыхнулся из стороны в сторону с такой скоростью, что на мгновение грузное тело его расплылось, смазалось, стало каким-то невнятным. Затем он схватил меня за руку чуть выше запястья и швырнул в сторону двери. Врезавшись в нее, я весьма болезненно приложился об ручку. С коротким криком упал, но сразу же кувыркнулся в сторону, увидев летящую прямо на меня тварь.

Последовал удар когтей об пол, грохот, злобное рычание, переходящее в хрип. Эта небольшая пауза позволила мне сориентироваться и занять более выгодное положение около стола. А затем дверь вдруг приоткрылась, и в комнату заглянул Кристоф.

– Алексей, у вас все в порядке? – осторожно поинтересовался он.

Но увидев развернувшегося к нему демона, сразу замолчал. Челюсть его отвисла.

– Прочь! – рявкнул Шакус и захлопнул дверь ударом тяжелого кулака.

Я не уверен, но кажется Кристоф не успел одернуть голову. За дверь послышался грохот, а сразу за ним – отчаянный женский крик. Недолго думая, я схватил за спинку тяжелый стул и бросил его в демона. Закрывшись лапами от удара, он перехватил стул прямо в воздухе, разорвал его на две половины и отбросил в стороны.

– Ничтожный человечек! – рыкнул он. – Я раздавлю тебя как червя!

Он сделал в мою сторону три размашистых шага, но вынужден был отпрыгнуть, спасаясь от удара шпаги. Взметнувшийся клинок рубанул по углу шкафа. По сторонам полетели щепки. Следующий удар пришелся по столу, и снова по сторонам метнулись кусочки дерева. Понимая, что подолгу оставаться на одном месте смертельно опасно, я метнулся к окну.

– Глупец! – зло рассмеялся Шакус. – Смертный не может убить демона! Ты должен подчиниться мне и надеяться, что я не стану тебя убивать, а просто сделаю своим рабом!

– Извини, не могу! – ответил я с усмешкой. – Мне матушка не разрешает.

И тут дверь в комнату резко распахнулась, сразу на всю ширину. В помещение влетел Кристоф с шпагой в руке, а следом за ним и бравый обер-вахмистр Глапп. Не медля ни мгновения, он разрядил в демона свой пистолет, бросил его на пол и поднял шпагу. Пуля попала демону в грудь, но ущерба никакого не причинила. Да и не могла она этого сделать – обычные пули простив демонов бессильны. Поразить его может только заговоренная особым образом сталь. Такая, к примеру, из которой выкована моя шпага.

Между тем Шакус потер рукой то место, куда попала пуля, поковырял когтем в ране и вытащил сплющенную пулю. Поморщился и злобно глянул на Генриха.

– Ты мне шкуру попортил, мразь! – рявкнул Шакус.

– Доннерветтер! – воскликнул обер-вахмистр и кинулся в атаку со шпагой наперевес.

Кристоф рванулся вместе с ним, и столь же одновременно они отлетели прочь, когда демон сбил их с ног одним взмахом могучей лапы. Потом Шакус развернулся ко мне, сверкнул красными глазами и прыгнул.

Что уж тут сказать? Он был столь быстр, что уклониться в это раз я не успел. Даже шпагу не выставил, чтобы демон насадился на мой клинок под собственным весом. Он врезался в меня всей своей тушей, мы вышибли окно и вывались наружу.

Послышался треск, звон стекла, хруст чьих-то костей, и я очень надеялся, что не моих. Впрочем, вру – ни на что я в тот момент не надеялся. Я просто летел вниз со второго этажа, крепко-накрепко вцепившись в демона.