Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Руслана Рэм,Анна Ледова,Данил Коган,Николай Иванников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 286 страниц)

Глава 7
Тут нет воздушных пиратов!

Во время ланча мы поболтали с Принцем ни о чем. Да, он подсел ко мне, как только я устроился за столом. Я держался вежливого и прохладного тона, но старался не особо его отталкивать. Прихлебатели Принца молчали, в основном. Светлана, которая была его официальной невестой, строила мне глазки. Поэтому я ее тщательно игнорировал.

Аэростат продолжал поражать мое воображение. Ведь по сути, эта штука – всего лишь повозка для перевозки людей и грузов. Да сложная, дорогая, напичканная магией. Но просто повозка. Однако столовая зала – ресторан в этой повозке была оформлена дорого-богато. Несмотря на ограничения по весу, в ресторане присутствовала позолоченная лепнина, резные панели, тяжелые полированные столы, и прочие разлапистые хрустальные люстры. Пожалуй в «древние времена» так оформлялись только парадные залы в некоторых клановых гнездах. А кормят здесь!!! Не знаю даже, как и описать. А сейчас посреди всего этого золочено-хрустального, невероятно вкусного великолепия сидят не очень-то родовитые благородные или вообще нулевки и богатые граждане. Я не жалуюсь, я констатирую. Интересное время у нас теперь.

Я уже собирался уходить, как события закрутились весьма неожиданным образом. На кухне ресторана послышался какой-то шум. В парадную дверь, между тем, ворвалось несколько человек, выглядящих посреди этой обстановки дико и неуместно.

Впереди шел массивный толстяк в красном засаленном пиджаке, надетом на грязную серую рубашку. Не менее замызганные штаны удерживались на нем широкими подтяжками, идущими поверх рубахи. Завершал его образ не хилого калибра дробовик в руках.

Вслед за толстяком вбежала пара молодых людей в рабочих комбинезонах, с револьверами. Последней зашла тощая прыщавая, лет двадцати пяти, примерно, девица в красном комбинезоне. По ее дерганым, ломаным движениям можно было предположить, что она изрядно нервничает или под кайфом. А в руках она держала жезл с аметистами в оголовье. Сама – адепт.

На кухне явно кого-то били, слышался звон посуды и крики. Скорее всего с черного хода тоже ломятся враги.

– Всем сидеть! – Толстяк шандарахнул из дробовика в потолок. Сверху на столики посыпались хрустальные осколки и куски штукатурки. – Мы из Лиги Справедливости! Если вы не будете сопротивляться, никто не пострадает! Аэростат захвачен и полетит туда, куда скажем мы! Когда мы сделаем свое дело, всех вас отпустят!

ВСЕМ СИДЕТЬ!

Я прекратил слушать эту агитку и осмотрел своих собеседников. Нас четверо парней и одна девушка. Все, кроме Светланы, вооружены. Никаких запретов на ношение оружия для пассажиров первого класса не существовало. Встретился взглядом с Принцем. Судя по тому, что он пытался незаметно достать револьвер, решение он тоже принял.

– Так, слушайте внимательно! – я заговорил с каждым своим «призрачным шепотом». – Сейчас я накину на всех образ и отвод глаз. Немедленно поменяйте позиции. Я беру девку – ограненную. Остальных разбираете справа налево, как сидим. Как только атакуете – отвод глаз с вас спадет. Маневрируйте, не стойте на месте, прячьтесь за мебелью. Ты – это Светлане – вообще сиди до конца под отводом, не дергайся. Только отойди! Кто не участвует, просто постарайтесь выжить. Начали!

Договаривал я уже на бегу. Мой образ остался сидеть в кресле, я же, под «теневым плащом» в несколько прыжков оказался у группы «лигистов-справедливости». Толстяк как раз договорил и попытался еще раз пальнуть в потолок, я видел как он вскинул ствол и напряг палец на спусковом крючке.

От нашего столика звучит несколько быстрых выстрелов, и оратор, на нашедший понимания у неблагодарной публики, переводит обиженно-недоуменный взгляд на два пятна крови, расплывающиеся по его жирной груди.

Одновременно правый парень в спецовке получает пулю в плечо. Левый, когда я проскальзываю мимо него, целится из револьвера в зал. Толкаю в локоть. Вообще не надо стоять на месте, под обстрелом! Чревато появлением не предусмотренных Создателем дырок в организме!

Проявляюсь прямо перед дико вращающей глазами девицей. К счастью для всех, реакция у нее замедленная. Бью ее под дряблый нерешительный подбородок острием Грейс. Все – мгновенная смерть. Какое-то слабенькое проклятие, пытающееся скользнуть по клинку в мою ауру даром, небрежно сбиваю в сторону ближайшего стоящего на ногах «справедливца». Кушай не обляпайся, дорой лигист!

С разворота всаживаю навершие даги в затылок стоящему на ногах стрелку. Оглушенный террорист падает. Одновременно с этим, колени безымянного толстяка, продолжающего потрясенно глядеть на свою грудь, подламываются и тело падает на вощеный паркет.

Прошло лишь несколько секунд, но контроль над ситуацией в ресторане – полностью в наших руках. Пока что. Бью ногой в голову последнего сознательного боевика, который пытается стрелять лежа на полу.

Быстрая оценка обстановки. Из «моих» участвуют в драке двое. Принц и, как ни странно, парень, запомнившийся мне по крипте, по кличке «Жаба». На самом деле он Арчибальд. Какой-то там двоюродный или троюродный брат Принца. Он сперва метнул в одного из «комбинезонов» металлический шар, сломав тому ключицу. Затем выпустил из рукава цепочку с гирькой на конце и бежит, что характерно в сторону кухни. Молодец, тактическое мышление работает. Принц нервно откидывает барабан дымящегося револьвера. Кроме этих двоих к побоищу присоединился один из офицеров аэростата – он тоже стрелял. И дородный мужчина в костюме тройке, как раз сейчас закончивший доставать из саквояжа двудульный обрез. Остальная немногочисленная публика предпочитает прятаться под столами.

– Всем закрыть глаза! И присесть! – призрачный шепот направляю своим союзникам.

Не медля разворачиваю между дверью в кухню и залом полотно «гипнотического узора». И срываюсь с места. Как раз вовремя. Двери распахиваются, и в ресторанный зал вваливается еще одна кампания, состоящая из пяти вооруженных чем попало человек. Все они немедленно начинают пялиться на переливчатое полотно, висящее прямо на уровне их глаз.

Один из них, явно ограненный, с трудом отводит глаза от моей завораживающей чары.

Жаба-Арчибальд, закрыв глаза, тем не менее не смог остановиться. Он попытался присесть на колено, но инерция, бессердечная сука, и гладкий полированный паркет понесли его дальше прямо на ограненного. Столкновение вышло эпичным. Упали оба.

Вот только ограненный еще не пришел в себя окончательно. А Жаба, нет, Арчибальд, не открывая глаз, и вцепившись в противника левой рукой, наносит ему несколько быстрых хлестких ударов своим кистенем. Один из них, кажется, проламывает мужику череп.

Бородатый мужик с обрезом тоже пялится на мой узор. Остальные укрываются за столами, держа оружие наготове, с закрытыми глазами. Отлично!

Добегаю до группы вторженцев и устраиваю им небольшое побоище. Всех оглушаю. Нулевки.

Гашу «узор». Кричу:

– Можно открывать глаза.

Протягиваю руку Арчибальду, чтобы помочь встать. Тот морщась поднимается на ноги. На боку кровь. Ограненный все же успел полоснуть его ножом по ребрам. А нет. Не ножом. Когтями. Он отрастил себе на культяпках солидные такие пять коготков, которые сейчас стремительно уменьшаются. А рана на голове регенерирует. Со вздохом втыкаю Грейс ему в глазницу. Не до сантиментов и допросов сейчас.

– Где рубка управления? – спросил у подбежавшего офицера. – Капитан судна, там, старший помощник? Надо туда добраться максимально быстро и незаметно. Я – опал, незаметность небольшой группы гарантирую.

– Лучше всего пройти через кухню. По техническим переходам. Есть выход на палубу к рубке управления – для стюардов, – отвечает он. – Эр?

– Строгов. Вы?

– Мичман Харитонов, – еще один Харитонов, зерг. Расплодились!

– Ты как? – это уже к Арчибальду. – Идти можешь? Или здесь останешься?

– Нормально все. Рана не глубокая. Мышцы не повреждены.

– В любом случае, сперва перевяжись! Мы пока что наших горе-террористов упакуем, так, мичман?

– Я смотрю, ты, эр Строгов, нормально пакуешь, ножом в глаз. Правду говорят, вы, ограненные, отмороженные, для вас человеческая жизнь медяк стоит, – неожиданно неодобрительно отозвался мичман.

– Ну, ты еще расплачься и маму позови! Можешь сделать пожертвование на венок этому уроду, – зло ответил я. – Это был ограненный физик. Реальных способов его удержать, при той регенерации, которую он продемонстрировал, у нас нет. А еще мы как бы торопимся. Так что подбери сопли, мичман, и помоги мне связать остальных упырей.

Надо же какой непротивленец злу насилием выискался! Зерг, бесят такие! Ладно, временно мы союзники. Так что, Арлекин, притуши сопло. Но бе-си-т!

Говоря все это, я не стоял на месте, а занимался «упаковкой» клиентов. Принц побежал к главным дверям. Связывать двоих оставшихся в живых мамкиных народовольцев. Мичман, побагровевший до корней волос, молча присоединился ко мне.

Спустя пять минут все было готово. С палубы доносилась спорадическая стрельба, показывающая, что «Лига Справедливости» далеко не так хорошо контролирует ситуацию, как им бы хотелось. Хотя я вообще сомневался в реальном наличии организации, пусть даже тайной, с таким дурацким названием. Сдается мне у этой «справедливости» есть совершенно конкретная экономическая подоплека!

– Нам сюда, – мичман, все еще насупленный, показал на дверь кухни за стойкой бара. – Проведу коротким путем.

Мы двинулись за ним. На кухне застали лужи крови и несколько трупов. Часть кухонных работников была убита. Часть, видимо, разбежалась, когда убийцы бросились в зал на звук выстрелов. Молодая девчонка лежала, упав спиной на разделочную доску. Глубокая рана от когтей все еще кровоточила. Подол поварского одеяния задрался, демонстрируя выбритый, в царапинах лобок. Я проходя мимо машинально одернул ее одежду. Левой рукой закрыл распахнутые в предсмертном шоке глаза.

– Нравится, мичман? Твои подзащитные такие душки, а? – не удержался я все-таки.

– То что они мрази, не делает тебя белым и пушистым, – мрачно ответил он. – Если подумать – тот гад тоже ограненный.

Ясно. Необучаемый. Ладно. Зерг с ним.

Принц с Арчибальдом за спиной мичмана синхронно сделали жест рука-лицо. Принц еще и, судя по всему, чтобы не вырвало. Запашок, конечно, как на бойне. Дородный купец (как выяснилось) с двустволкой, провел над телом девушки рукой, делая знак, отгоняющий зло. Прошептал «Да примет Творец в свои объятья». Кажется, у нас тут последователь Деаты. В целом – однозергственно. Лишь бы стрелял нормально.

Мы, вслед за мичманом, прошли по узким техническим переходам, от кухни, параллельно главной палубе. Звуки стрельбы постепенно усиливались. Точно куда надо идем!

Когда мы гуськом подошли к невысокой овальной деревянной двери с круглым иллюминатором по центру, мичман остановился и дал мне протиснуться мимо него, признавая мое право приказывать. Я, под «плащом», выглянул в иллюминатор. Прямо передо мной был небольшой узкий коридорчик, в конце которого короткая лесенка вела в ходовую рубку. Мы находились практически на самом носу «Гордости Ожерелья». Стрельба слышалась справа. А под лестницей два каких-то экземпляра возились с обвязанной бечевой и тканью коробкой, вставляя туда запальный шнур. Больше никого видно не было. Боковая дверь из коридорчика на палубу была распахнута.

Я бесшумно скользнул в коридор, оказавшись за спиной у химиков-любителей. Что у них там в коробке не знаю, но, судя по всему, явно не конфети и поздравительная открытка. Когда я поравнялся с боковой дверью, увидел спину засевшего за здоровенной лебедкой боевика, который держал под обстрелом окна рубки. Стреляло, кроме него, еще как минимум трое.

– Принц! Твоя задача, как эти двое упадут, убрать стрелка которого видно из коридора и занять его место! Арчибальд, прикрываешь Принца! Мичман и Купец на подхвате, задача очистить палубу перед рубкой. Исполняем!

После этих слов я вырубил обоих взрывников-любителей. В коробке была именно бомба. Примерно такой же взорвали Элизу и Виталия Строговых.

Да. Я стараюсь не убивать нулевок. Это не ограненные, большой опасности для меня они не представляют. Дело не в том, что я весь такой добрый или, как говорит мичман, «белый и пушистый». Это определенная гигиена для мышления. Легкая кровь превращает ограненных в животных. Мне такого счастья не нужно. Хочу как можно дольше оставаться нормальным человеком. Вообще, иметь принципы и устанавливать самоограничения – полезно для психического здоровья. А вот ограненных, увы, часто приходится валить наглухо. Слишком, зерг, опасные ребята. Любая ошибка с ними может фатально сказаться на здоровье.

Шагаю вверх по лестнице. Краем глаза видел как принц с Арчибальдом снимают стрелка, подгадав момент выстрела так, чтобы он совпал с залпом террористов. Молодцы! Вторая пара наших тоже нырнула в дверной проем и, пригибаясь, выскочила на палубу.

Постучал в дверь рубки. Одновременно начинаю говорить, посылая звук внутрь помещения.

– Господа! Тут вооруженные пассажиры. Среди нас ограненный. Прибыли на помощь. Могу я войти?

– Ну заходи, лять, коль не шутишь, пассажир. Глянем на тя, лять, – голос говорящего – глубокий прокуренный бас.

Открыл дверь. Образ, плащ на всякий случай. Сразу же в пузо моему двойнику упирается дуло ружья, явного предка крепостной баллисты. Монструозное ружье держит крепкая волосатая рука, похожая на ковш от экскаватора. Полосатая футболка обтягивает могучий слегка обрюзгший торс гуманоида. Белые форменные брюки забрызганы кровью. Красное бородатое лицо корчится в свирепой гримасе.

– Так, лять! Что у нас тут за детский сад? – спрашивает это человекообразное.

Я проскальзываю мимо него в рубку, и уже оттуда, оглядев помещение, говорю, рассеивая двойника:

– Тот самый ограненный. Олег Строгов из первой ясельной группы. Прибыл на звук стрельбы. Думал, вы тут хлопушками балуетесь! Тоже хочу.

– Лять, сука, не делай так больше, мальчик! – человек-глыба аж подскочил.

– Смотрю, взрослые нервные все такие. Случилось чего? Ладно. Докладываю! Со мной еще четверо. Сейчас пытаются снять осаду с рубки, вышли на палубу. Не пристрелите их случайно из своей гаубицы!

– Вы откуда, лять, взялись, сука?

– Из ресторана, лять! Сидели, кушали культурно коктейль с мороженкой. А тут эти упыри. Корабль говорят захвачен, всем сидеть бояться. Ну мы и пошли посмотреть правда захвачен или нет.

– Почти лять, захвачен. Вы вовремя. Я старшина Громыко. Капитана могешь залатать, ограненный, лять? Совсем ему плохо, вишь.

Я еще раз осмотрел рубку. Помимо старшины в ней находилось еще трое. Двое матросов вели редкий огонь из револьверов по невидимым отсюда целям на палубе. Оба ранены. Не очень понятно насколько серьезно. Солидный, в возрасте, мужчина, в когда-то белом, а теперь бело-багровом кителе лежал неловко прислоненный к стене. Без сознания.

– Нет. Лечить не умею. Но у меня в каюте есть исцеляющие зелья.

– У нас и ближе есть. Но туда пока не пройти, лять!

Я подошел к панорамному окну с выбитыми пулями стеклами.

– По моему, старшина мои временно закончили. Можно отправить человека за лечилками, и заодно пополнить команду зачистки. Думаю, не всех гадов мы успокоили.

– Ого! Отлично, лять! Сидоренко, лять! Бегом в лазарет. Заодно дохтура притащи, если тот жив еще. С зачисткой, паря, тяжко. Кто-то должен рубку стеречь, лять! Связи с другими отсеками нет. Ее еще минут пятнадцать назад, скоты, лять, отрубили.

Я попытался что-то сказать, но мой голос утонул в треске, раздавшемся с палубы под рубкой. Сравнительно небольшой грузовой люк, рядом с катушкой лебедки, треснул пополам и с грохотом распахнулся.

Из недр гондолы к нам на вечеринку заглянул самый настоящий мех. И, кажется мне, вряд ли это союзник!

Глава 8
Суть

Трехметровая стальная громада механизированного доспеха, исторгая из спины черные вонючие клубы дыма, выползала на палубу. Я лихорадочно соображал, как мне эту механическую монстру обезвреживать? Впрочем, после первого приступа паники, внимательно рассмотрев детали, я пришел к выводу, что все не так уж плохо. Здоровенная консервная банка была не новой. На приводах-руках отсутствовали пушки. Они заканчивались клешнями-манипуляторами. Рун на корпусе тоже нет. Это не боевой мех. Скорее экзоскелет – погрузчик. Значит, будет проще.

Ласточкой выныриваю в окно, избегая острых краев остатков остекления. Приземляюсь на палубу, уходя в перекат как раз в момент, когда мех выпрямляется перед взломанным люком. Слышен гром. А нет, это старшина пульнул из своего крепостного камнемета. Пуля, диаметром миллиметров, эдак, четырнадцать, почти пробила навесную броню. Механический гибрид краба и черепахи покачнулся, но пилот справился. Мех устоял.

Я резко ныряю влево и захожу за спину этому чуду враждебной техники. Резать гидравлические трубки приводов или пытаться добраться до проводки – контрпродуктивно. Моя леди Грейс – не колбасный нож. Да и бронирование, хоть и кустарное, на мехе присутствует. Наиболее уязвимые места прикрыты. Поэтому прыгаю и цепляюсь левой рукой за короб на спине. Тот самый, плюющийся черным дымом. Быстро наношу серию колющих ударов в переднюю стенку короба. Авось достану до важного.

Мех рвется вперед, к стене рубки. Вытягивает свои клешни вверх и цепляется ими за край бывшего окна. Меня мотает как… ветку попавшую в газонокосилку. Удерживаюсь на кончиках пальцев и буквально усилием воли! Пара пуль отскакивает от брони, с визгом проносятся в опасной близости от меня. Эй, ребята! Как же так можно! Так же нельзя! Нихт шиссен, так сказать!

Еще четыре удара в корпус короба.

И еще три.

Дага дырявит кустарную броню как масло, входя по крестовину. От Грейс приходит недовольство, близкое к брезгливости. Ага, судя по всему куда-то попал.

Из короба доносится явно нештатный лязг. Из одного из отверстий прыскает струйка почти черного масла. От греха подальше, обратным фляком спрыгиваю с меха и откатываюсь в сторону. Лязг усиливается.

Двигатель неожиданно взвывает на высоких оборотах и тут же захлебывается.

Замолкает. Срабатывают замки. Мех остается висеть на стене рубки нелепым памятником современной технической мысли.

Палубу охватывает неестественная тишина, прерываемая лишь легким потрескиванием в остывающем движке меха.

Интерлюдия. Павлоград. Министерство внутренних дел

Державин, стискивая в пальцах неизменную красную папку, проследовал через свою приемную в кабинет. В приемной скопилось некоторое количество посетителей. Парочка сотрудников министерства. Женщина в дорогом платье. Лицо под черной вуалью. Чопорный старик в цилиндре и сюртуке. Обе руки положил на массивную трость, стоящую вертикально между раздвинутых коленей. И Иван Францевич Бриллинг, сотрудник министра, часто исполнявший «особые» поручения генерала.

Взгляды Державина и Бриллинга пересеклись, и министр понял – Бриллинг что-то раскопал. Аж почти подпрыгивает от нетерпения. Глаза горят, хвост пистолетом. Вы посмотрите.

Державин распахнул высокую дверь, украшенную гербом Ожерелья со щитом и мечом в центре октаграммы из драгоценных камней, и прошел к рабочему столу. Следом за ним, аккуратно притворив створку, просочился его секретарь.

– Ваше высокоблагородие. Осмелюсь доложить, нынче на прием к вам…

– Позови первым Бриллинга. Потом остальных в том порядке, в котором сочтешь нужным. Что-то еще?

– Нет ваше высокоблагородие. Не смею больше беспокоить! – секретарь растворился как сон, как утренний туман.

Через минуту дверь хлопнула. Бриллинг вечно куда-то спешил, резко двигался, как будто боялся не успеть. Вроде не мальчик уже, тридцать девять ему, а все скачет как молодой. Министр поднял глаза от открытой папки на посетителя.

– Опять без мундира, в партикулярном на работу явился, Иван Францевич. Может тебе выговор с занесением в грудную клетку, объявить? – вместо «здравствуйте», спросил Державин.

Ему нравилось отыгрывать перед подчиненными эдакого солдафона, мол простой как палка. Старик честный, так сказать, старик прямой.

– Здравия желаю, господин генерал! – вытянулся Бриллинг. Его этими фокусами «я старый солдат и не знаю слов нежности и любви» было не пронять. Слишком проницательный стервец. За что Державин его и ценил. И прощал некоторые дурацкие выходки и безнадежно гражданский внешний вид.

– Садись, Иван Францевич. В ногах правды нет. Вижу, узнал что-то? Докладывай.

Бриллинг тут же нырнул на один из стульев, стоящих напротив письменного стола министра. Распахнул принесенную с собой бумажную папку и, с нескрываемым азартом в голосе воскликнул:

– Кажется нашли, Гавриил Романович! По крайней мере, высказанные вами параметры подходят почти идеально! – и вопросительно посмотрел на министра.

– Ну давай. Выпаливай, Иван Францевич. Вижу, что не терпится похвастать успехами.

– В форте Алый Рассвет произошел инцидент с неправильным определением направления огранки выходца из благородной семьи. Предварительная оценка гласила – менталист. А при проведении экзамена для процедуры эмансипации вдруг выяснилось что он иллюзионист – сиречь опал. И грани молодой человек соответствующие продемонстрировал.

– Хм. Хорошо, но мало.

– Это еще не все. Имя парня – Олег Строгов.

– Постой. Неужто старший сын Виталия Сергеевича и Элизы? – энергичный кивок Бриллинга. – Тесно Ожерелье.

– Так вот, во время покушения его контузило. Врач констатировал кому и перелом черепа. Но Строгов не доехал даже до госпиталя. Встал и своим ходом ушел. А с такой травмой, если врач скорой не ошибся, должен был Силе грани вручить почти сразу. Здесь у меня медицинское заключение. Дальше больше. Покушавшихся на его родителей подонков нашли мертвыми. Всех. Смерти… странные. А он якобы ни сном ни духом. Следственный пристав, ведший дело о покушении, характеризует его как «скользкого и изворотливого типчика, невероятно продуманного для своего возраста».

– Кто там у нас в Рассвете? Порфирий? – Бриллинг с уважением посмотрел на начальника. Ему всегда импонировало то, что министр знал по именам почти всех, даже незначительных, сотрудников ведомства. – Интересно.

– Порфирий Петров, да. Дальше! Участвовал лично в отражении прилива. Уничтожил фомора. Получил награду из рук длани, – министр аж крякнул от удивления. – И в се это, едва открыв грани ученика! По сути еще кандидатом! Далее, Гавриил Романович. На него снова нападают наемники. Одного убил якобы его попечитель во время нападения, в чем Порфирий тоже сомневается. А остальных нашли через два дня на съемной квартире. Трупы, естественно. И опять наш парень не при чем. Но больше-то просто некому! Разве что, у него есть тайные покровители. Я начал копать дальше. И выяснил, что парень побывал в Павлограде через Тайные тропы. Записался на прием к некоему Роману Соколову. Клан рубина. А ровно в полночь того же дня Соколов преставился. Официальное заключение – мозговой удар. У мастера магии крови-то! А еще этот Соколов, судя по косвенным данным, и есть тот человек, который нанял наемников. Это мы еще проясняем. Сейчас объект находится на борту «Гордости Ожерелья», направляется в Павлоград для обучения. Совпадение? Ведь на борту…

– Я знаю, что на борту «Гордости». А вот тебе этого знать не положено, Иван Францевич.

– Сотрудники отдела сопровождения слишком много болтают, Гавриил Романович. А у меня острый слух и природное любопытство. Собственно, я окончил свой доклад.

Неодобрительно покачав головой, больше для виду, Державин ненадолго задумался. Да интересный визион получается.

– Так что предпримем? Задержать его? Обвинения предъявить сможем. У него еще подозрительные денежные переводы на двести тысяч примерно…

– Ни в коем случае! Взять под ненавязчивое наблюдение. Близко не лезть! Мне еженедельный доклад. Если что-то случится – эдакое, экстраординарное, – докладываешь сразу. Ну и надо послать в Алый Рассвет толкового следователя из надежных и не болтливых. Не связанного с кланами. Пусть копнет поглубже.

– Таких почти нет, Гавриил Романович. Хотя… Есть довольно молодой, но подающий надежды сотрудник. Корнелиус Фондорн. После армии к нам попал. Парень очень мозговитый. С кланами не связан. И боевой, – последнюю характеристику он добавил специально для Державина.

– Боевой говоришь? Что ж. Так тому и быть. Отправляй его. Запрет разглашения и все остальное. Официальная причина – помощь в следствии по делу Виталия Строгова. Хотя ты его уже, похоже, раскрыл. Благодарю за службу, Иван Францевич.

Борт аэростата 'Гордость Ожерелья

Окончив зачистку остатков «Лиги справедливости» на борту нашей летающей повозки, мы наконец выдохнули. Критических повреждений инфраструктуре аэростата лигисты нанести не успели. Или не смогли. Связь была восстановлена. Плохо, что в попытке захвата летающего кита участвовали, в том числе, члены команды. Но их мы тоже нейтрализовали.

До конца пьесы дожили все причастные из «наших», что не может не радовать. Даже капитану оказали своевременную помощь.

Аэростат продолжал держаться своего курса. Он не залетал в Разумовский, но делал что-то вроде полукруга по Ожерелью, посещая три клановых столицы, после чего должен был закончить полет в Павлограде.

Я же размышлял над несколькими интересными фактами:

Что этот грандиозный воздушный корабль забыл в нашей окраинной дыре?

Как я выяснил у команды это был первый заход «Гордости Ожерелья» в форт вообще, а не только в Алый Рассвет. А летал он уже полтора года. Раньше у него был кольцевой маршрут по Ожерелью, Павлоград-клановые столицы-Павлоград.

От нас летал рейсовый аэростат по маршруту Алый Рассвет-Разумовский-Грозный-Павлоград. Но это было старое грузовое корыто, без палубы для первого класса и с минимальным набором удобств для пассажиров. И летало оно раз, иногда два в месяц.

Что было нужно «Лиге Справедливости», вернее тем, кто за ней стоит на корабле? Это нападение что угодно, но не случайность. Что-то такое аэростат «подобрал» в Алом Рассвете. Что-то критически важное, из-за чего можно было устроить бойню и засветить часть своих агентов.

И я даже имел теорию на тему, что именно мы везем. Надо бы расспросить Принца, он в таких вещах по идее разбираться должен.

Сказано-сделано! За ужином, когда Принц вновь подсел ко мне, после бурного обсуждения этого богатого на события дня, я спросил:

– Кстати. Ты не знаешь примерную официальную стоимость Сути монстра Хмари примерно вот такого размера? – и показал ладонью чуть ниже уровня стола. – Ширина метра два.

Как раз размер моего трофея с фомора.

– Знаю. У такой Сути нет стоимости. Это… ну это лет пять работы какого-нибудь УТР крупной фактории! Эту штуку невозможно продать. За всю историю Ожерелья таких брали всего несколько десятков. Если ты о компенсации за твой трофей, то она мизерная. Но можно подать прошение о регулярных выплатах с будущего владельца. Если ты этого еще не сделал, то сделай. Сроки, если я правильно помню – всего тридцать дней!

– Не сделал. Вот сейчас это прямо царский подгон был. Куда заявку отправлять?

– В Минкол. Министерство колонизации. Они занимаются разбором, учетом и реализацией трофеев. В союзе с Минпромом. Но главные они.

– Забавно. А кому достанется процент, если я не подам заявку?

– Клану Рубин конечно! Кому еще?

– Еще раз спасибо! Вот ведь хитро… сделанные клановцы. Хотели мои кровные загрести! А для чего, говоришь эти штуки вообще нужны?

– Да для всего! По сути от Сутей, – он улыбнулся, остальные угодливо хихикнули, – зависит пятьдесят процентов промышленности Ожерелья. И сто процентов энергетики! – Он явно сел на любимого конька. – Нет у нас есть ветряки, угольные и мазутные станции, которые вырабатывают электричество. Они обычно либо устаревшие, либо резервные. А так, все электроэнергия идет от УРТов. Там какая-то фигня с материей-антиматерией, короче. Если по простому – Суть сжигают в топке, взамен получая нереальный объем энергии. Даже небольшая Суть может обеспечить электричеством форт вроде нашего на неделю – другую. Конкретная технология – секрет Алмазов. Энергетика вообще единственная отрасль, где у Клана Топаз всего тридцать процентов рынка. Остальное у Алмазов!

– Не забывай про алхимию и артефы, – ввернул Арчибальд. Мне чем дальше, тем больше нравился это внешне уродливый, но очень четкий по поведению пацан. – Универсальный катализатор, зарядка артефактов…

– Как раз хотел об этом рассказать, Жаба. Но тут ты квакнул, – резко бросил Принц родственнику.

ЖАБА. ОН ЖЕ АРЧИБАЛЬД

Тот как-то даже пристыженно замолчал и опустил голову. Но глаза его зло сверкнули.

– Так, основу я понял. Эта дрянь используется и в энергетике, и алхимии с артефакторикой, и в промышленности. Интересно кто-нибудь думал, что будет с техническим прогрессом, если Хмарь вдруг пропадет?

Все вокруг заулыбались, Принц даже засмеялся, как будто оценил шутку. А я не шутил!

– Думаю промышленность и экономику, в таком разе, ждет коллапс, – выступил Арчибальд. – Ожерелье не пропадет, конечно, но о многих вещах придется забыть на годы. А то и навсегда. Те же мехи – вообще не смогут функционировать без Сути. Там половина двигателя на принципе расщепления работает. А половина на дизеле.

Принц недобро на него зыркнул, но одергивать в это раз не стал.

– Хмарь никуда не денется, – снисходительно, как маленькому ребенку заявил он мне. – Эта пакость с нами навсегда! Ну и достижения прогресса, тоже!

– Древние, – я научился выговаривать это слово без внутреннего протеста, – тоже думали что Хмари никогда не будет. Вернее даже представить себе не могли что их мир сгинет. И ошиблись. Нет ничего вечного.

Все опять заулыбались, как будто я им рассказал новый салонный анекдот. И только Арчибальд смотрел на меня задумчиво, без улыбки. На его уродливом лице отражалась некая работа мысли. Надо с этим парнем поговорить. Чем-то, повторюсь, он мне импонирует. Не трус и не дурак. И явно недоволен своим местом в роду этих самых Здоровых. Незаметно для других, подмигнул ему. Он ответил неуверенной улыбкой.

– Так, ребят, давайте я у вас всех коды коммов соберу, на всякий случай.

Под восклицания «Отличная идея… здорово… Вот мой код, красавчик…» Последнее от Светланы. Я собрал коды со всех присутствующих. Интересовали меня только коды Арчибальда и Принца, остальные я тут же удалил.

Принц, кстати на заигрывания Светланы со мной реагировал не удивление спокойно. Меня же это напрягало. Я привык относиться к обязательствам серьезно. А помолвка – то же обязательство. Зачем она передо мной задницей крутит? Да еще и так откровенно? Внешне Светлана была, пожалуй что, красоткой. Идеальный абрис лица, высокая грудь, пшеничная копна волос, тонкая талия, точеные ножки. Все вроде при ней. Но ни малейшего желания познакомиться поближе у меня не возникало, даже теоретически. Наоборот едва она начинала говорить, как интуиция подавала мне слабые сигналы об опасности. Непонятно. А, ладно!