Текст книги ""Фантастика 2025-172". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

– Я без телохранителя вас не отпущу! Даже не думайте! Я иду с вами! У меня самые высокие шансы из всех слуг семьи выжить в критической ситуации.

– М-м-м. Нет. – Я поднял руку, останавливая ее возражения. – Вас не возьму. Хотя вот вам оно надо? Там же куча камер будет. СМИ, журналисты, сетевые писаки эти, прости Сила. Августович пойдет со мной.

– Меня уже не опознать по изображению. Так что ничего страшного, Олег Витальевич. Но Карл Августович будет хорошим решением. У меня все равно какое-то скверное предчувствие.

– То-то я смотрю сегодня ни флирта, ни сломанных ногтей. Еще и на «вы» мы перешли внезапно.

– Не внезапно. Во-первых, мне так проще держать дистанцию. Во-вторых, мы с вами вдвоем, перед кем комедию ломать?

– Да. Кстати. А Августовичу же вы доложили?

– В первую очередь. Он отреагировал даже слишком спокойно. Вообще, не увидел угрозы в этих сведениях. А мне вот тревожно.

Я сложил руки на впалом животе и покрутил пальцами. Предчувствия ограненных сбрасывать со счетов нельзя. С другой стороны. Никакой конкретики. Пьяная болтовня. Упоминание Лиги. Исчезнувший шофер. Ерунда, а не информация, если честно.

– Так, главное, что я предупрежден. Завтра буду ждать подвоха. Спасибо, Мари. Ты правильно сделала, что рассказала мне о предчувствии и поделилась информацией. Будем готовы к неожиданностям.

– Вам точно больше ничего не нужно, глава, – она лукаво улыбнулась и, потянувшись, так изогнула спину, что я думал, сломает себе позвоночник. Естественно, все, что у женщин впереди у нее поднялось и заколыхалось.

– Кхм-хм-хм. Нет. Точно нет. Мне нужно книгу почитать перед сном, а не вот это вот все.

– Сладких снов, господин. – Она выскользнула за дверь.

– И вам приятных сновидений, эра. – Пробормотал я.

Я открыл «Критику» и уставился на оглавление. Теперь точно не усну ближайший час. Надо его потратить с пользой.

В три часа ночи я отложил текст. Да уж. Мой мир не будет прежним. Автор трактата «О сути Хмари и явлениях ее порождаемых» имел весьма оригинальную точку зрения на происходившее четыреста лет назад. И выдвинул ряд предположений, которые автор «Критики» называл практически ересью. Только вот мне так не показалось.

Весьма занятное чтиво.

Глава 24
Теракт

Я проснулся со свежей головой. Сны со странными голосами и трехголовым кадавром продолжали меня преследовать и были до безобразия однообразными. Но я уже научился подавлять их. Превращать в обычное сновидение. А обычных снов я никогда не запоминал. Астральщики говорили, что что-то снится человеку всегда. Просто мы часто не помним сны, после пробуждения. Наука управления снами и их интерпретации была особенностью магии именно турмалинов. Ходили слухи даже об особой специализации их магов, которая позволяла проникать в чужие сны и управлять ими, превращая их в кошмар для реципиента или целительное для души сновидение. Все, что мог я – приглушать стороннее воздействие с помощью мощи моей ауры. Но мне, пока что, и этого хватало.

Мое расписание уже устоялось. С утра чтение новостей.

Паутина гудела о приближающемся внеочередном Совете Князей. Одни новостные агентства описывали прибытие глав кланов в Павлоград и устроенные ими приемы. Другие пытались выделиться аналитическими статьями о политической ситуации. Третьи нагоняли волну истерии против действующей власти. Причем последние четко делились на два лагеря: сторонники Совета и увеличения его роли в политике Ожерелья, и сторонники решительных мер, любители ежовых рукавиц и единовластия. Эти занимали сторону Шуйского и Кабинета министров. От всего этого обилия новостей несло тухлятиной клановых интриг и внутренних разборок. Я мог только мысленно пожелать Василию Шуйскому удачи, и не уступить слишком много своей власти в такой кризисный момент. А на то, что властный пирог будут пытаться переделить заново, указывало слишком многое. То, что Шуйскому придется пойти на компромиссы с кланами, я даже не сомневался. Так было и в мое время, когда император имел гораздо больше полномочий, чем просто глава правительства. Также наверняка будет и теперь.

На этом фоне терялись сообщения о приливах, потерях и новых выходках бандитов из белых пятен. А ведь они были. И, как мне показалось, количество этих сообщений возросло с тех пор, как я впервые получил доступ в сеть. Кто-то весьма умело нагнетает обстановку. Повышает уровень тревожности населения. Это очень похоже на скоординированную атаку, незаметную с первого взгляда и довольно коварную. Однако мое, уже слегка заржавевшее, политическое чутье, сигнализировало, что это шебуршение и вал негативных новостей неспроста. Хотя может быть и такое, что все это новая реальность. Полоса стабильности, если она и была в существовании Ожерелья, заканчивалась. Бастовали рабочие, перекрывались трассы, проводились митинги и демонстрации. Власти Ожерелья никак на это не реагировали, предоставляя справляться с этими проблемами кланам, на чьей территории возникали эти стихийные возмущения. Надо сказать, на коронных территориях и на землях клана Алмаз дисциплина пока что царила… диамантовая. Надолго ли?

Второй по значимости темой, обсуждаемой в паутине, были бандитские разборки в столице, принявшие неожиданно размах самой настоящей гангстерской войны. Наиболее осведомленные журналисты говорили, что конкуренты громят Золотой Синдикат. И ему не помогают ни теневые соглашения, ни высокопоставленные покровители. Одна из трех наиболее влиятельных преступных группировок в стране стремительно катилась к краху. Война из столицы уже перекинулась в главные города кланов, и скоро должна была пройтись косой по фортам и факториям.

А третьей новостью была гибель Александра Грибоедова – начальника Тайной Службы во время рядовой, по сути, операции, в которой он зачем-то решил принять участие. Собственно предметом обсуждения служила не сама смерть министра, а его нелепый поступок – участие в боевой операции ведомства. И поскольку из официальной информации был только краткий некролог на странице Кабинета, слухи о событии курсировали самые невероятные. Сам Грибоедов был незначительной фигурой, предложенной на должность кланом Рубин, однако смерть министра будоражила общественное мнение. Некоторые писаки сплели смерти Фондорна, Бриллинга еще ряда полицейских и жандармских офицеров и Грибоедова в диковинную сеть теории заговора, состоящую из слухов, предположений и откровенно шизофренических догадок. Странно, но принадлежность его к теневому клану не промелькнула нигде, даже в качестве предположения. Интересно девки пляшут.

Все СМИ форта писали об открытии железнодорожной ветки, укреплении связей с Разумовским и новых временах для форта Алый Рассвет.

Потратив на чтение полчаса и употребив две чашки крепкого утреннего кофе, я приступил к своим ежедневным тренировкам, которые в Павлограде реально так подзапустил.

Тело с готовностью отозвалось на нагрузки. Я даже увеличил длительность физподготовки на полчаса, в ущерб тиру. В стрельбе я пока что достиг своего потолка, и мне оставалось только поддерживать уровень.

Затем наступило время занятий по огранке. Я, как обычно, проконтролировал своих ребят и занялся, наконец, собственной огранкой. Вообще, скорость моего роста в качестве мага перестала меня удовлетворять. Основу для стабильного роста семьи и ее доходов я обеспечил. Фундамент для исполнения своих планов заложил. Настала пора становиться сильнее, как ограненный. Это было необходимо для меня, как для главы семьи. Со слабым магом – мастером или даже старшим мастером будут считаться другие семьи. Но не рода и уже тем более не кланы. Кроме того, рост ауры и огранка нужны были мне, поскольку я собирался лично принять участие в первой экспедиции в глубины Хмари. А для этого я должен был стать сильнее. И сделать сильнее своих соратников. Тех, на кого я рассчитывал, как на участников. В этот раз я не заканчивал тренировку, пока не открыл новую грань. Выжав ауру практически полностью, я все же добился своего. Я открыл «Дождь клинков». Практически бесполезная против ограненных, эта грань была весьма эффективна против толпы нулевок или же против стаи тварей Хмари. Что приятно, против наиболее опасных – а именно бесплотных противников, она была особенно хороша.

После огранки у меня оставалось всего полчаса до церемонии, и я, наскоро ополоснувшись под душем, натянул свой лучший костюм, прихватил с собой, как и обещал, Карла Августовича и в нашей новой пуленепробиваемой машине отправился в промышленный район.

По всему городку стояли постовые полицейские. Наряды полиции были усилены жандармами, которых я раньше никогда в нашем форте не встречал. Судя по знакам различия в петлицах, нас осчастливил своим присутствием первый дивизион ОЖК (отдельного жандармского корпуса). До выведения на улицы воинов ССФ дело не дошло, но я уверен, что наряды на воротах усилены. И дежурные группы готовы к выезду. На подъезде к вокзалу нашу машину остановили. Вежливый, но решительный жандармский вахмистр приказал парковать мобиль здесь и идти дальше пешком. Мы с Августовичем безропотно последовали дальше на своих двоих. Я приказал шоферу припарковаться неподалеку и ждать звонка. Короче говоря, властями были предприняты совершенно беспрецедентные меры безопасности.

И все же у меня на душе, по мере нашего приближения к новенькому зданию вокзала, расцветала тревога. Улицы были запружены радостными, празднично одетыми людьми. Вокруг них сновали лоточники и мелкие торгаши, предлагая пирожки, сладкую вату и лимонады. В воздухе висел сладковато-ванильный запах праздника. Видя улыбающиеся лица вокруг, детей, коробы с мороженным и протянутые через улицу веревки с флажками, на которых красовался герб Ожерелья, я никак не мог проникнуться царящей повсюду атмосферой праздника. На мои чувства давило ощущение неправильности. Интуиция сдавленно ворчала. Близились неприятности. Но я совершенно не понимал, откуда они могут прийти. Видимо, тонко чувствуя мое настроение, Августович тоже выглядел хмурым и сосредоточенным. Он быстрым взглядом охватывал толпу вокруг нас, а правая рука лежала на поясе, близко к рукояти меча.

Когда мы пробились сквозь плотную массу людей к оцеплению, стрелки на огромных вокзальных часах показывали без двадцати час. До начала церемонии оставалось еще двадцать минут. Здание вокзала было выполнено в стиле неоклассицизма. Состоящее из двух этажей, оно увенчалось гигантским куполом, из металлических балок и стекла, который накрывал собой перроны, и опирался с другой стороны рельс на здание депо. Вокзал был выкрашен в ярко-зеленый цвет, на котором выделялись белые прямоугольные фальшивые колонны фронтона.

Нас пропустили через оцепление без вопросов. Еще один жандарм проверил мой паспорт, посмотрел на приглашение в моем комме и, сверившись со своим планшетом, направил нас в боковой выход на первый перрон, где должны были собраться сливки форта. Тревога нарастала, по-прежнему не обретая никаких конкретных очертаний. Или, может быть, я просто уже себя накручивал. Интуиция ограненных – вещь полезная, но не точная. Кроме истинных предсказаний турмалинов.

На перроне собралась немалая толпа народа. Все «лучшие люди города» получившие приглашение были здесь, да еще и сопровождение с собой привели. На импровизированной трибуне в конце перрона и прямо перед ней скучилось все городское начальство. Орлов-Дарский со свитой стоял в центре, окруженный императорскими чиновниками. Жрец из храма Силы с принадлежностями для ритуала притулился сбоку. Я заметил Юрковского, который умудрился где-то раздобыть стул и единственный из руководителей ведомств сидел в расслабленной позе. Он тоже хмурился и бросал по сторонам настороженные взгляды из-под опущенных век. Наши взгляды пересеклись, он несколько секунд смотрел мне прямо в глаза. Потом, слегка скривив породистый нос, подал мне знак чистильщиков, означающий «внимание». Да и я так уже напряжен и ожидаю нападения. Я кивнул, дав понять, что увидел намек.

Осмотрел толпу, отмечая знакомых. Ближе всего ко мне оказался Игнатов со своим выводком технических гениев. Чуть дальше я различил Матвея с семейством, его отец приветственно кивнул мне. Василиса стояла у самого перрона, и я ясно видел призванного ей духа, пока что укрытого в астрале. Она меня не заметила, и я скользнул взглядом дальше. Гольцы, Алиевы, младшие Юсуповы. Госпожа Ларина, окруженная свитой из офицеров и молодых людей в цивильной одежде. В толпе мелькнул давешний экстремальный журналист. Возле депо виделась вторая часть оцепления, а на крыше торчали жандармы, ясно видимые через толстое стекло купола.

Солнце жарило с ясного, голубого неба, на котором не было ни облачка. Над перроном витали запахи табака, машинного масла, разогретого металла и какофония цветочных ароматов, от надушенных посетителей. Постоянный гул голосов создавал успокаивающий равномерный шум. Издали послышался пронзительный свисток. Толпа зашевелилась, стоящие ближе к краю начали вытягивать шеи, чтобы лучше рассмотреть, что происходит на путях.

Через пару минут на перрон, подав еще один истошный сигнал, проследовал дизельэлектровоз, тащивший за собой вереницу вагонов. Я сосредоточился на поезде, единственном месте, откуда могла возникнуть угроза. Оркестр, стоящий за трибуной, заиграл марш.

Поезд втянул свою длинную тушу на перрон и остановился. Лязгнули буфера. Стих стук колес и звук двигателя. Длань поднял руку и его усиленный магией голос разнесся под куполом.

– Драгоценные господа. Сегодня знаменательный день для нашего поселения. Мы первый форт в нашем секторе, в который была проложена железнодорожная ветка. А значит, нас признали перспективным…

Дальнейшие слова длани утонули в грохоте взрыва. Вернее, нескольких взрывов. Одновременно я услышал звук лопающегося стекла и стон рвущихся стальных балок. А потом на нас рухнула крыша вокзала.

По крайней мере, такое сложилось впечатление.

Сперва ударная волна от взрывов, отразившись от купола, оглушила и контузила большинство присутствующих.

А затем тонны стали и стекла, составляющих перекрывающий перрон купол, устремились вниз, накрывая толпу на перроне, прибывший поезд и цепочку полицейских у депо.

Все это произошло за несколько секунд, и большинство гостей не успело даже испугаться.

Меня спас Августович.

Нет, я напялил на себя артефакт защиты сегодня, последнее время я без него из дома вообще не выходил. Но, это был самый слабый артефакт из имеющихся в распоряжении семьи. Я в основном рассчитывал в критических ситуациях на свою реакцию и магию. Не уверен, что артефакт смог бы меня защитить от нескольких последовательных ударов, которые обрушились на нас через секунду после взрыва. Моя магия заточена против существ, обладающих подобием разума и чувств. И ничем не может помочь, против падающей на ограненного балки весом несколько тонн.

Карл Августович отреагировал мгновенно. Сбил меня с ног и прикрыл собой, одновременно активировав свое кольцо рыцаря-капитана. Второй раз это кольцо мне жизнь спасает. Я пытался было сдуру рвануться в сторону, но старик крепко прижал меня к асфальту перрона. В результате от мелких повреждений меня защитил именно личный артефакт защиты. И нам обоим повезло, что нас не привалило горой стекла или металла.

Я вскакиваю на ноги и оглядываюсь. Вокруг воцарился форменный хаос.

С повреждённого купола продолжают срываться здоровенные осколки стекла. Искореженные балки угрожающе скрипят и раскачиваются. Над перроном постепенно разрастается крик раненых и шокированных людей. Пахнет кровью и человеческой требухой, как на поле боя.

Над трибуной сияет гранями купол защиты. Грань алмаза. Понятно. Юрковский постарался.

Под месивом из металла и стекла видны вспышки индивидуальных амулетов.

Тут и там в толпе виднеются купола поменьше – янтарного или прозрачно-желтого цвета. Немногочисленные, успевшие среагировать топазы, защитили себя, а некоторые даже окружающих. Самый большой купол находится прямо возле меня, но на нем лежит конец многотонной потолочной балки.

Я начинаю действовать, просто чтобы не стоять на месте. Прыгаю на ближайшее ребро упавшей балки. Передвигаться по самому перрону смертельно опасно. Одновременно усиливая голос, перекрывая крики и стоны раненых, ору на весь перрон.

– Уцелевшим не двигаться! Не пытайтесь уйти или убежать! Передвигаться смертельно опасно! Окажите помощь раненым рядом с собой, наложите жгуты, уменьшите кровотечения! И ждите, когда хоть немного уберут стекло!

Со стороны, где стояли Гольцы, начали сверкать вспышки изумрудных граней. Выжившие целители начали работу в этом хаосе.

Я же, не прекращая выкрикивать свое предупреждение, пробегаю по переплетению металла и двумя ногами прыгаю на балку, упирающуюся в купол, под которым, как я думаю, стоит Игнатов. Раздается новый скрежет, сверху падает еще несколько острых кусков стекла. Балка слегка сдвигается в сторону. Ко мне присоединяется Августович. Он скачет по завалам, может и с меньшим изяществом, чем я, но его ноги ступают уверенно, а реакция даже получше моей. Мы синхронно бьем в балку ногами, с прыжка, толкаемся от купола защиты и заскакиваем обратно на завал. Я помогаю старику удержать равновесие. Балка вздрагивает и съезжает набок под собственным весом, вызывая еще один обвал обломков и осколков. В миг, когда она рушится на асфальт, купол мигает и пропадает. Под ним обнаруживается потерявший сознание Игнатов, и несколько его парней с бледными лицами, по которым катятся крупные капли пота.

Надо понимать – щиты топазов рассчитаны на ударную нагрузку. Многотонная конструкция, давящая на купол, сожрала ауру старшего мастера, которым Игнатов является, за минуту. И изрядно обессилила несколько адептов, которые пытались его поддержать.

– Начинайте разбирать завалы вокруг, ребята. – Говорю я им. – Вытаскивайте раненых на чистое место.

Я бросаю им свой «экстренный» набор медикаментов, оставив себе всего один шприц с зельем регенерации.

Снаружи вокзала доносятся несколько выстрелов и гневный рев толпы. Но с этим мы будем разбираться позже. Ловко балансируя на обломках, я прыгаю в сторону второго вагона, возле которого видел Василису. Попутно отмечаю, что семья Матвея не сплоховала. Вокруг них чисто, кто-то из александритов успел открыть «Двойной портал». Рядом есть еще несколько таких же чистых от обломков кругов, в которых вяло шевелятся ошеломленные, но живые и не раненые люди.

Возле второго вагона я застаю плачущего Матвея. Парень склонился над обезглавленным телом Василисы и рыдает. Голова нашей подруги лежит отдельно от тела, откатившись к рельсам.

Кладу руку ему на плечо, смотря в широко раскрытые зелено-розовые глаза нашей мисс-строгость. В горле комок. В груди разливается непонятный холод.

Матвей поднимается с колен. Я сжимаю его плечо, чтобы обратить на себя внимание.

– Матвей. Живые люди требуют нашей помощи. Мертвых оплачем потом. Надо идти.

Глава 25
Жизнь продолжается

С некоторым усилием отвел глаза от мертвого лица Василисы. Даже зная, про «печать смерти» я не мог сделать ничего. Если на ком-то Судьба поставила свою метку, он своей участи не избегнет. По словам Стивена, Сила и Судьба являются высшей инстанцией даже для вершителей, кем бы они на самом деле ни были. И это ощущение, что есть вещи, которые от меня не зависят, если честно, бесит.

И девчонку жаль. Я стараюсь не думать о том, что некоторые семьи пришли сюда с детьми. Это не моя боль.

Я вполне понимаю, почему высшие слои Ожерелья тормозят технический прогресс. Люди, лишенные магии, с его помощью получают силу. Силу, сравнимую с силой ограненных. И на что они ее тратят? На бессмысленные акты устрашения? На убийство людей и ослабление фронтира? Ведь те, кто сегодня погибнет здесь, уже не встанут на стену во время следующего прилива. Уверен, мелких сошек и исполнителей переловят. Но главные организаторы, как обычно, останутся в тени.

И я, глядя на бойню, которую здесь устроили с помощью узколобых фанатиков, дал себе слово. Я найду тех, кто дергает за ниточки. И уничтожу их. Перед тем как идти в наступление на Хмарь, необходимо обезопасить тылы. Созидатель из меня получается. Но убийца никуда не делся.

Ладно! Прямо сейчас убиты и умирает около сотни человек, если навскидку. Я им, конечно, ничем не обязан. В принципе, убедившись, что с Игнатовым и Матвеем все в порядке, я мог бы отправиться в особняк. Некоторые аристо и благородные, которые оказались ближе к выходу и не сильно пострадали, так и сделали. Но я включился в работу по разбору завалов и помощи пострадавшим. У всех есть свои принципы. Мой таков, настоящий аристо это тот, кто готов взять на себя то, что наиболее необходимо в данный момент. В данный момент нужно было убирать стекло и обломки, перевязывать раненых. Спасать людей. Чем я и занялся вместе с другими, относительно не пострадавшими драгоценными господами и дамами.

Для начала я вколол не пригодившийся регенератор матери Василисы. Она истекала кровью из глубоких резаных ран. Затем мы с Матвеем начали очищать этот пятачок от стекла и не самых крупных обломков, занося раненых и потерявших сознание людей внутрь вагона, который пострадал меньше, чем я ожидал.

Аметисты перемещали горы стекла и обломков на пустующие пути. Я заметил длань. Орлов никуда не ушел. Он вместе с другими рубинами помогал вытаскивать придавленных стальными конструкциями людей. Их феноменальная физическая сила на первых порах была просто необходима. Все чаще сверкают на перроне вспышки магии. Люди, те, кто остался жив, приходят в себя и включаются в работу. Вокруг Медведевых собирают пострадавших. Вспышка портала. За аркой видна городская больница. На перрон вбегают целители, в обратную сторону несут стабилизированных тяжелых пациентов.

Через десять минут начала прибывать помощь снаружи. Полиция, жандармы. И обычные жители форта. Граждане и подданные.

Через три часа основные завалы разобрали. Всех раненых, кого успели, стабилизировали и распределили по клиникам. Семейство Гольцев спасла случайность. Одна из балок перекрытия рухнула на вагон, возле которого они стояли. Она пробила крышу вагона и застряла в нем. Целители оказались прямо под ней и почти не пострадали. Так что именно они были теми, кто сегодня спас немало жизней.

Снаружи вокзала боевики «лиги», спрятавшиеся в толпе обывателей, попытались спровоцировать бойню. Они начали стрелять по жандармам оцепления, нескольких убили.

Спасло ситуацию две вещи. Во-первых, жандармы оказались ошеломлены терактом и не сразу смогли организовать ответный огонь. А во-вторых, лиговцев начали хватать те самые «простые люди», за спинами которых они укрывались. Буквально за считаные минуты все боевики оказались нейтрализованы, до ареста из них не дожил почти никто. Сложно понять толпу. А уж управлять ее настроением невозможно. В этот раз местные действовали заодно с властями. Многие из них добровольно приняли участие в разборе завалов и помощи пострадавшим. И в этом еще одно отличие фронтира от центральных городов. Там, мне кажется, люди бы спокойно снимали происходящее на коммы, сопровождая это разными «умными» или сочувствующими комментариями. А реальную помощь оказали бы единицы. Здесь подобные ситуации были, если не рутиной, то и не чем-то из ряда вон выходящим. И все знали. Сегодня ты вытащишь человека из-под обломков. Завтра он прикроет тебя от твари на стене. Так что с местом для теракта господа «лиговцы» скорее просчитались. В том же Разумовском, да и в любой другой фактории последствия в смысле пропаганды были бы другими. Здесь их действия вызвали гнев и отторжение. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Или мне просто хотелось думать о людях лучше, чем они есть, на самом деле.

Дома я появился после пяти часов вечера. Свой общественный долг, как я его понимал, я выполнил до конца. Убрать мертвые тела могли уже без меня. Выкинув испорченный костюм и переодевшись, я обратился к Августовичу.

– Опять вы меня спасли, Карл Августович. А я ведь даже не поблагодарил вас.

– Вообще-то, я сделал ровно то зачем вы меня наняли, Олег. Ни больше, ни меньше. К тому же я почти не рисковал. Ну и в этой ситуации мой дар Силы пригодился. Вернее, был актуален.

– Угу. И все же, спасибо.

– К вашим услугам, Олег. Мы остаемся? Выдвигаемся?

– Выдвигаемся. Только поговорю с драгоценной госпожой Марией.

Разговор с Марией вышел тяжелым. Я объяснил ей, что я от нее хочу. Мы поспорили, но, в конце концов, пришли к согласию. Августович был скорее на ее стороне, но он уже привык к тому, что я не отдаю дурацких распоряжений. И что у всех моих приказов есть четкое обоснование. Он, как и Мария, считал, что мы лезем не в свое дело. С другой стороны, нынешнее нападение касалось нашей семьи напрямую. Если бы не предупреждение Марии, я вполне мог взять с собой Кира и Иву. Ладно, у них хорошие амулеты, хотя это не стопроцентная гарантия неуязвимости. А что с Ломовым и Николя? С другими гвардейцами, которые могли нас сопровождать? Нельзя все время сидеть в обороне. Когда-нибудь кто-то из нас ошибется. И эта ошибка будет стоить жизней членов моей семьи. С «лигой» я пересекаюсь уже третий раз. Надо уменьшать количество угроз. Я не могу полагаться на то, что власти разберутся. Возможно, я буду с ними сотрудничать. Но мне нужны собственные источники информации и развязанные руки.

От общих рассуждений мы перешли к рассмотрению конкретных планов. И закончили в начале одиннадцатого.

Тропы встретили нас тьмой, давящей на плечи тишиной и запахом ржавого металла. Да, я решил покинуть форт. Никому помочь я там уже не могу. В моем личном присутствии в форте нет необходимости. А вот в Павлограде у нас есть неоконченные дела. Со мной уходила Мария. Августович хотел остаться охранять мою семью. Однако я принял другое решение. В форте для моих людей, несмотря на произошедший теракт и постоянные приливы, сейчас относительно безопасно. А вот в Павлограде у меня намечается ряд операций, в которых я бы предпочел иметь такого бойца, как Карл Августович под рукой. Что касается Марии… В Павлограде мне понадобится и лицевой танцор.

С утра я кое-как отсидел занятия в Политехе и, с трудом запихав очередной учебный материал в гудящую от мыслей о будущем и планов голову, вернулся в офис.

Два часа на огранку. Плевать, что нет нормально оборудованного зала. Я заново распределил приоритеты. Огранка каждый день. Невзирая на обстоятельства. Ну почти. И Оксану я начал заново загружать занятиями по огранке с сегодняшнего дня. От нее, кстати, возражений не поступало. Не сказать, что она была прямо счастлива возобновлению наших тренировок, она не была фанатиком магического развития. Но моему мнению доверяла. Тем более прогрессировала она удивительно быстро. Вот что значит кровь древнего рода. И правильная организация тренировок, конечно. Себя, в общем, не похвалишь, никто не похвалит.

После занятий по огранке полчаса на то, чтобы выдохнуть и отрефлексировать результаты. И после этого очередное собрание клуба веселых и находчивых балбесов, по недоразумению прозванного компанией «Вместе».

– Так, коллеги. Хочу, чтобы вы похвастались своими успехами. А то что-то надоели одни плохие новости. Я, конечно, читаю ваши отчеты, но хотелось бы экстракт, так сказать. – Начал я наше собрание. – Скажу так, не нужны общие слова, вроде: «положительная динамика» или «прирост аудитории». Что вы думаете после трех дней от старта проекта?

Все присутствующие начали переглядываться. Ольга даже толкнула Арчи локтем, мол, давай ты. Как дети, ей Сила. Но начал, неожиданно, Святослав. Я уже отметил для себя, что он не страдал излишней стеснительностью. И считал свою роль в происходящем одной из основных. Этого, конечно, мало, чтобы считаться хорошим специалистом в своем деле, но такой подход мне импонировал. Господин Логинов был у меня, пока что, на хорошем счету.

– Если остальные не против, – он оглядел остальных, радостно закивавших головами, мол: «Не против мы, давай. Иди первым на амбразуру». И откуда что берется? Я даже телесные наказания не вводил в качестве санкций. Чего они боятся-то?

– По моему направлению есть довольно серьезная отдача. – Продолжил Логинов. – Я, честно говоря, даже не ожидал. Цифр я называть не буду, они есть в отчетах. Самыми продуктивными в плане притока новых пользователей оказались лидеры социальных блогов паутины. Их привлечение, в качестве привилегированных пользователей, оказалось удачной идеей. Хочу заметить, что этот ход занимает значительную часть рекламного бюджета, из-за чего у нас с финансовым директором были некоторые разногласия. – Он покосился на вскинувшегося Арчи. – С другой стороны, прямая реклама на официальных страницах фортов и факторий работает откровенно плохо. Мы с финансистом посчитали, – он снова кивнул в сторону Арчи, – она не окупается. А вот переток аудитории со страниц знаменитостей, к нам весьма значителен.

– Хорошо. Ваши предложения, Святослав?

– Надо скорректировать рекламную стратегию. Во-первых, я думаю, надо уменьшить выплаты «звездам» паутины. Переход на нашу платформу дает всплеск популярности, а кроме того диалог с читателями там удобнее. Так что, опираясь на результаты тех, кто служил локомотивом, мы можем мотивировать к переходу остальных. Перестать давать рекламу на официальных порталах – она не работает. Больше внимания уделить СМИ. Уверен, платформа может дать им множество дополнительных возможностей.

– Хорошо. Мне кажется, вы понимаете, о чем говорите, Святослав. Я вот нет, – добавил я, вызвав волну смешков. – Смену стратегии одобряю, подробности с Арчи обсудите.

– Если позволите, Олег Витальевич, у меня есть просьба.

– Конечно. Что-то нужно именно от меня?

– Да. У вас есть связи во властных кругах, я так понял. Если это возможно, было бы неплохо нам получить государственный заказ на перевод в нашу сеть официальных новостных порталов. Не бесплатно, конечно. Конкурентов у нас все равно пока нет. Как и аналогов. Хотя бы закинуть эту идею вашим знакомым в Кабинете.

– Боюсь, вы переоцениваете мои связи, Святослав. Я, конечно, пару раз встречался с Державиным… Но не думаю, что это дает мне какие-нибудь преференции.

– Как минимум МВД числится соучредителем «Полицейских ведомостей». Я не думаю, что результат будет прямо завтра. У нас вообще власти принимают решения не быстро. Но чем раньше закинуть эту идею, тем лучше. Моих личных связей на такое точно не хватит.

– Услышал вас. Попробую что-нибудь сделать, хотя сильно сомневаюсь, что будет хоть какой-то результат. Кто еще?

– Ну мне похвастаться нечем пока, – развел руками Арчи. – Я просто отдаю этим чудовищам твои деньги, Олег, и в панике смотрю на увеличивающуюся статью расходов.