Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

После великолепного ужина, приготовленного нежными руками девушки, и внимательного выслушивания всех новостей, тщательно собранных со всей округи, встреча, развивалась по заранее согласованному сценарию. Как правило меня изгоняли из модуля, пока я, сидя на деревянной лавочке, за его пределами выкуривал сигарету, в нем все убиралось со стола, раздвигался диван, на который стелилось свежее белье, заранее приготовленное мною, и уложенное отдельно. Окна занавешивались плотными шторами, гасился свет, и девушка, приняв душ, располагалась в постели, поджидая меня. Закрыв за собою входную дверь, я тут же разоблачался, и нырял в постель. Все что происходило далее касалось только нас двоих, поэтому, если кто-то ждет описания происходящего, то будет сильно разочарован. Впрочем – это сугубо его проблемы.

Но последующие два-три часа были посвящены именно любви в самом утонченном понимании этого термина. После чего, Диана вскакивала с постели и убегала в душ. Пока я усаживаясь на крылечке выкуривал очередную сигарету, девушка успевала привести себя в порядок, перестелить измятые простыни, и занять свое законное место. Следом за нею душевую кабину посещал я, хорошо, что пикап, на время стоянки был подключён к местному водопроводу. После чего мы засыпали в объятиях друг друга.

Утром, девушка, поднявшись раньше меня, разогревала остатки от вчерашнего пиршества, или же что-то готовила, на скорую руку, затем будила меня, накрывала на стол, досказывала то, что не успела рассказать мне вечером, и подхватив со стола приготовленную еще с вечера пятидесятидолларовую банкноту, чмокала меня в щеку, и исчезала с моих глаз, сказав на прощание, что ей очень хорошо со мною, и, если у меня появится желание могу звонить в любое время.

Никаких долгосрочных обязательств, между нами не было. Точнее сказать, однажды по моей инициативе произошел некий разговор, касающийся возможного будущего, но мне сразу же дали понять, что я в её в планах не значился.

– Понимаешь, Валери, ты хороший парень, не жадный, аккуратный, не болтливый как некоторые. С тобой интересно проводить время, и в общем-то меня все устраивает. Но именно в плане случайных встреч, и ни к чему не обязанного знакомства. – Произнесла Диана.

– Сейчас, я живу в родительском доме. Меня оттуда никто не гонит, но после моего замужества, этот дом перейдет во владение к Хуану. Разумеется, после смерти родителей, да продлит всевышний их годы, я же после того как стану замужней дамой переселюсь в дом моего будущего супруга. Именно в дом, а не в трейлер, и уж тем более не пикап, в котором живешь ты. Мне нужен собственный дом, где можно будет строить настоящую семью, растить детей, чтобы там было просторно и хорошо. Ты хороший парень, и в другой раз, я может быть и согласилась на развитие отношений с тобой. Но видя, как ты живешь, мне такое развитие не слишком интересно. Поэтому не обижайся, и давай оставим все как есть сейчас. Меня пока все это устраивает. И если будут какие-то изменения, ты узнаешь об этом первым.

Вообще-то Диана мне нравилась. Не скажу, что настолько чтобы идти к созданию с ней более тесной ячейки общества, но в общем-то меня все устраивало в наших отношениях. Тем более, что молодой организм требовал иногда эмоциональной разгрузки, и такие отношения меня устраивали как нельзя лучше. Вообще-то, я подумывал о том, чтобы перед отправкой в дорогу, предложить Диане, составить мне компанию, но вот согласится ли она на это, было под большим вопросом. Впрочем, торопить события не стоило, и потому, разговор об этом я просто не заводил.

К середине лета 1980 года, на мое имя пришло письмо из «Службы гражданства и Иммиграции». Вначале я даже несколько растерялся, узнав содержимое послания, хотя несомненно оно очень обрадовало меня. Новость, оказалась действительно очень приятной, причем настолько, что я едва сдержал себя от радости, не пустившись в пляс. Как оказалось, все дело в найденном когда-то самородке. Раньше, еще когда я находился в Джуно, мне говорили о том, что отцы города Нома, хотят присвоить мне звание почетного гражданина города Ном. Тогда, отцам города было отказано в этом из-за того, что я только что получил Грин-карту, и до получения полного гражданства, подобное звание присвоить невозможно. По сути это звание, даже в масштабе страны, то есть «Почетный гражданин США» не дает никаких льгот, кроме гражданства США, при этом не требуя сбора никаких документов. Почетный гражданин города, не дает и этого, разве что, добавляет гордости самому городу, что мол у нас имеется собственный Почетный Гражданин, который оказал городу неоценимую услугу и его за это наградили этим званием. Ну может быть, если я когда-нибудь соберусь там появиться, то в честь моего приезда устроят торжественное собрание старателей. И то навряд ли. Тем более, что отправляться туда я не собирался.

Но отцы города, похоже на этом не успокоились и в итоге получилось так, что если до полного гражданства невозможно присвоить почетное звание, то вполне, как оказалось, можно получить это гражданство несколько раньше, особенно если эту находку внести в список неоценимых услуг оказанных, пусть не стране, но хотя бы штату. Ну может не именно под такой формулировкой, но тем не менее, вполне даже допускается. Недаром, же даже у нас есть пословица, говорящая о том, что: «Закон, что дышло, куда свернешь, на то и вышло». Одним словом, прошение в сенат было подано, взвешено, оценено и вынесено положительное решение. Правда получилось это не сразу, прошло больше года, но зато яркий пример налицо. Подумаешь, дали гражданство какому-то старателю, вроде и мелочь, исходя из того, что гражданство дали обычному работяге в моем лице, а вот услугу оказали руководству города или штата, а это уже совсем иной уровень.

Одним словом, меня в срочном порядке вызывали в «Службу Гражданства и Иммиграции США», чтобы заменить Грин-карту, на полное гражданство. По сути полное гражданство добавляет к уже имеющимся «привилегиям» только право избирать и быть избранным. Всем остальным, я и так уже имею право пользоваться в полном объеме. Да еще мне полагается паспорт гражданина США и возможность путешествия практически по всему миру. Из двухсот двенадцати имеющихся на данный момент стран, больше ста пятидесяти открываются гражданину США, без предварительного запроса. Если где-то и требуется виза, или разрешение на временное пребывание, то в большинстве случаев этот вопрос решается прямо на месте.

И я срочно бросился собирать нужные документы, которые требовались для оформления гражданства. Как оказалось, это еще далеко не все. Оформление прошло достаточно быстро, как я понял, все разрешения и согласования на самом высоком уровне уже состоялись. Фактически от меня требовали сбора документов, для отчетности, личное присутствие, и пара дней для завершения дела. А сразу после получения паспорта, состоялся интересный разговор и руководством. Как оказалось, следующим моим шагом, мне предстоит поездка в Джуно, где меня в торжественной обстановке вознаградят титулом, или званием: «Почетного гражданина города Ном».

– Здесь. – управляющий службы, дал хороший совет. – Было бы неплохо пожертвовать на нужды города, некую сумму, скажем от десяти до пятнадцати тысяч долларов. Не думаю, что данная сумма вас стеснит, но зато, вы тем самым выразите благодарность и жителям этого города, и его руководству. Все же согласитесь, получение полного гражданства на три года раньше положенного срока, того стоит. К тому же это выгодно и вам, потому что эти деньги, спишутся на благотворительность, следовательно, и сумма налогов, будет ниже. Поверьте, в этой стране все так и делается.

– Блин! – Подумалось мне, да в свете последних событий, и особенно получения вожделенного паспорта, я готов отдать даже половину стоимости самородка, только из-за того, что не нужно ждать целых пять лет, а можно будет отправиться сразу, куда угодно.

Я полетел в Джуно, где мне в торжественной обстановке вручили памятную медаль «Почетного гражданина города Ном» и сертификат подтверждающий это звание. После чего я, сказав с трибуны слова благодарности, вручил отцам города символический чек на сумму в пятнадцать тысяч долларов, на развитие городской инфраструктуры и помощи старателям. Отпечатанный на большом листе ватмана, приклеенного на кусок фанеры. А на деле вручив ту же сумму, долларами образца 1940 годов. Впрочем, до этого никому не было дела. Наличные были приняты с еще большей радостью, чем возможный чек. На этом все и закончилось. И уже на следующий день, я вернулся обратно в Сан-Диего, и начал готовиться к отъезду, бесконечно радуясь тому, что успеваю и на рудник в Перу, и вообще куда угодно.

В один из дней, выскочив из очередного магазина, решил завалить в местное кафе, чтобы перекусить, выпить стаканчик холодного пива, возможно съесть мороженное, в общем слегка отдохнуть от бесконечной беготни. Дел, откуда ни возьмись появилось чересчур много, и я едва успевал расправляться с одними, как появлялись новые. В самый разгар дня, столики кафе оказались занятыми. Подсаживаться к кому-то без разрешения, здесь считалось верхом наглости, и потому я уже собрался было поискать что-то другое, как официант, сказал, что смог получить это разрешение у одного парня, который находился здесь уже достаточно давно.

Парень был примерно моего возраста, и судя по его улыбающейся физиономии, занимался тем, что накачивался пивом. Честно говоря, подобное соседство не очень мне понравилось, но тут парень произнес.

– Садись бро. Сейчас допью эту кружку и свалю в закат. Просто я сегодня оказался наконец на свободе, а там где я отдыхал последние два года, не очень-то приветствуется употребление спиртного. Вот и дорвался, до пива. Не поверишь, все это время, только и мечтал о том, чтобы занять именно этот столик и оторваться по полной.

Речь парня показалось мне вполне приличной без какой-либо агрессии, в общем я присел за столик заказал себе тоже что и у него, и переспросил.

– Именно за этот столик?

– Точно! Видишь вон то двадцати трёхэтажное заведение? – Парень сжал руку в кулак и оттопыренным большим пальцем ткнул себе за спину указав на Столичный исправительный центр в Сан-Диего. Двухместный номер на семнадцатом этаже, с узким, шириной в ладонь и высоким, от пола, до самого потолка окном, через которое был виден именно этот столик, принадлежал вашему покорному слуге. Собираясь отбыть легкое шестимесячное наказание, за нарушение паспортного режима, я в итоге провел там почти два года, только потому, что кому-то вздумалось покопаться в чужом грязном белье, и он сумел доказать, что «Международное Общество по Защите Пингвинов» к которому я имел кое-какое отношение, мошенническая организация. Которая защищает пингвинов от белых медведей, которых никогда не водилось в Антарктиде. Можно подумать у бедных пингвинов, нет никаких других врагов. Но все, когда-нибудь заканчивается и сегодня я наконец вышел на свободу.

Честно говоря, я, когда еще в Номе увидел тот плакат, где Умка пожирает пингвина, то хохотал как проклятый, не в силах остановиться честное слово, такое мог выдумать только русский, и только здесь в США. Хотя, судя по акценту, сидящего напротив меня парня, русским его назвать было на мой взгляд сложно. Впрочем, это чисто мое мнение. Между тем парень, глотнув еще пива продолжил.

– Правда пришлось платить за постой начальнику тюрьмы, но поверь оно этого стоило.

– Платить за постой? Зачем?

– А тут такие законы. Это заведение предназначено для отбытия легких наказаний сроком до одного года. И когда, к моему сроку добавили еще два года, меня собирались отправить в другое заведение, с худшими удобствами. Пришлось договариваться за то, чтобы место осталось за мною. Поверь пять сотен баксов в месяц, за то, что ты спокойно засыпаешь вечером, и просыпаешься утром стоят того. Все-таки двухместный номер со свободным выходом куда лучше, чем общая тюрьма на сотню рыл не зависимо от цвета рожи. – Парень на мгновение замолчал пристально вгляделся в меня и вдруг произнес. – Слушай, что-то мне твоя физиономия кого-то напоминает. Повернись-ка в профиль.

– Может мне еще оголиться и зад тебе показать. – Не выдержал я наглости.

Вдруг парень перешел на чисто русский язык и вполголоса пробормотал.

– Точно! Вылитый я сам, и родинка на правой щеке, которая вечно мешала мне бриться. Если бы я находился сейчас, где-нибудь в Ташкенте, точно бы подумал, что меня или глючит, или кто-то решил посмеяться свел меня с моим двойником. Но здесь в Америке⁈ Точно моя рожа, уж ее-то я ни с кем не спутаю.

Первые слова этого парня меня слегка удивили, хотя бы тем, что произнесены были на русском языке, которого, как наверняка думал парень, я не знал. А вот последние заставили меня задуматься. Мне вдруг показалось, что парень намекает на то, что мое тело, в котором я сейчас нахожусь должно было бы принадлежать именно ему. Хотя может тому виной пиво, которым парень накачивается здесь уже довольно долго на зависть тем, кто сейчас наблюдает за ним из того узкого окна на семнадцатом этаже. Я невольно даже поднял голову, взглянув на здание Исправительного центра. И в этот момент прозвучало следующее утверждение, а следом за ним и вопрос, который моментально расставил все точки на Ё.

– Нет, это точно копия Сереги Понамарева, я просто уверен в этом!

И тут же последовал вопрос уже на английском.

– Слушай, бро. А тебе не встречалось в твоей жизни имя Сергей Понамарев?

Честно говоря, я уже готов был рассмеяться, но первым делом воскликнул я на том же русском, и с огромным удовольствием наблюдал над впавшим в ступор собеседником, который так и не успев донести кружку с пивом до рта, вдруг застыл на половине пути.

– Ты бы еще Мишаню – Михаила Иосифовича Кегельмана, вспомнил!

Все это меня настолько рассмешило, что я просто расхохотался. Мой смех оказался настолько заразительным, что вскоре к нему присоединился и мой собеседник, и вскоре, мы уже хохотали вдвоем, вспоминая некоторые моменты из жизни, и еще больше заливаясь смехом.

– Я просто офигеваю! – говорил я сквозь смех. – Попасть в далекий Узбекистан, пересечь своим ходом весь Советский Союз, от Ташкента, до Чукотки, переплыть Берингов пролив, высадившись на Аляске, доехать на автомобиле до Нью-Йорка, а затем Сан-Диего, только для того, чтобы перед самым отъездом в Латинскую Америку встретить человека, за кем я был послан вдогонку!

– Ну догнал ты меня и что теперь?

– А ничего. Даже если ты вдруг расскажешь мне где лежит эта злополучная флешка, ради которой меня послали вслед за тобой, ничего не изменится. Да я помню номер того телефона. Но дело в том, что Мишаня, во-первых, был младше меня. То есть сейчас ему, наверное, лет десять, или чуть больше. Да и честно говоря, вряд ли в Союзе у кого-то из людей есть спутниковый телефон. Разве, что у высшего руководства страны. Так что если с ним и будет возможность связаться по этому номеру, то не раньше того момента, когда он его приобретет. А к тому времени, кто знает, что произойдёт.

– Да ты подумай, ну позвонил ты ему, что он тебе скажет? Пошлет далеко и надолго. Звонить есть смысл только тогда, когда он окажется уже в убежище, и я уже отправлюсь в этот чертов районный городок, оказавшись в семье потомственных алкоголиков, вместо того чтобы попасть в собственную семью. Так что тебе повезло больше, ты хоть узнал, какие пирожки печет моя мама.

– Ну узнал. – хмуро произнес я, оборвав смех.

– Почему?

– Родители Сергея Понамарева погибли в горах Чимгана, за девять лет до моего там появления.

– Стоп! Как погибли?

– А вот так. Лично я этого не помню, почему-то в моей памяти это не сохранилось. Но вроде бы они отдыхали на лыжном курорте, и попали под лавину.

– Как же так? Ведь все было совсем иначе! Под лавину тогда попал Бахтияр Илясов. Заместитель директора магазина «Украина» то есть, моего отца.

– Собственно с этого все и началось.

– Что?

– Сергей Понамарев, залез в квартиру Илясова, которому отошла квартира и машина родителей Сереги Понамарева. А самого Сергея, отправили в приют.

– Зачем?

– Ну это произошло еще до моего вселения в то тело. Получается так, что он залез в квартиру, объявив это своей местью, похитив при этом золотые украшения судя по моей памяти принадлежащие его матери, ну и вдобавок сорок тысяч рублей денег. Похоже директор «Украины» не сидел сложа руки, довольствуясь зряплатой руководителя.

– Так подожди. Получается у тебя на руках сейчас находятся драгоценности, которые когда-то принадлежали моим родителям?

– Увы нет. Большую часть их пришлось отдать одному пронырливому бухгалтеру, который взамен предоставил мне документа на имя Валерия Баранова, погибшего в аварии. Меня же в момент вселения в тушку Сергея Понамарева везли в столыпинском вагоне, в Биробиджан, в детскую колонию, и я сбежал с этапа. В итоге оказался без документов. Но деньги и драгоценности удалось сохранить, и потому большая часть, точнее цепочка с кулоном и колье, пришлось отдать Шлюхину, за документы.

– Шлюхину?

– Мы так звали этого бухгалтера в приюте, уж очень фамилия была похожа Шлюкман.

– А перстень. Небольшой перстень из соломенного золота с головой хищной птицы украшенный мелкими обработанными алмазиками по ободку, изумрудами и рубинами? – с некоторым придыханием в голосе описал перстень мой собеседник.

– Перстень сохранился. – ответил я.

– Продай! Я не прошу отдать, понимаю, что сейчас это принадлежит тебе по праву. Но готов отдать тебе две, даже три цены, только из-за того, что этот перстень считается родовым и принадлежал моей матери, когда-то носившей фамилию Коршунова.

Я на мгновение задумался. В конце концов перстень мне действительно был не особенно нужен, да и в памяти не сохранилось никаких воспоминаний, связанных с ним. Поэтому готов был отдать его парню. Тем более, что он так хорошо описал его. То есть он не однажды видел его ранее. И уж тем более, что с этим перстнем связана память о матери. Поэтому сразу же дал на это согласие.

На этом наш разговор, почти завершился. Парень представившийся мне как Роберт Шнайдер, побежал куда-то по своим делам, я же отправился в банк, чтобы забрать из сейфа перстень, который собирался передать ему. Встретиться мы должны были на следующий день, здесь же в кафе.

Глава 16

16

Ювелир оценил перстень в двадцать пять тысяч долларов. И это он еще наверняка занизил цену, похоже решив, что мы собираемся продать этот перстень. Все это было видно по его заблестевшим глазкам, предвкушающим большой гешефт от пары тупых американцев, решивших что зеленые доллары на руках гораздо выгоднее какого-то там перстня. Потому стоило мне протянуть руку за драгоценностью, как он сразу же начал юлить говоря, что готов накинуть на сумму изделия целых семь процентов, только за то, что это работа старых мастеров, и из уважения к продавцу. Увидев, что и это не слишком помогает, попытался потребовать от меня документы на владение столь ценным раритетом. Мне это уже надоело, поэтому легкий укол своим даром, заставил старого еврея схватиться за сердце, и в тот же момент, перстень оказался у меня.

– А начнешь вякать, и качать права, я еще и добавлю.

Воскликнул я по-русски, слегка потрогав его печень, вызвав тем самым небольшой шок, скорее не из-за боли, а потому, что русский язык ему оказался знаком. Во всяком случае благодаря своей способности, я увидел, как внутри он буквально сжался от страха. Видимо что-то подобное с ним уже происходило.

Хотя Роберт и говорил о тройной цене, я сказал, что согласен с оценкой эксперта, и не стал заниматься рвачеством, тем более, что слышал точное описание перстня, да чувствовал с каким благоговением и любовью он взял в руки эту драгоценность. Может я и идиот, продешевивший на этом, но во мне возможно говорят еще и сыновние чувства. Да, я не знал этой женщины, которая оказалась моей матерью в этом мире, зато видел отношение Роберта к этой реликвии. В моей голове тут же сам собой возник другой вопрос, который тут же был мною озвучен.

– А что стало с драгоценностями, принадлежавшими матери в той, первой жизни?

– А их изъяли советские власти, по доносу какого-то доброжелателя. Вроде бы кто-то из знакомых, как-то увидев этот комплект будучи в доме у родителей, написал донос, что якобы они держат дома дорогие вещи, явно представляющие музейную ценность. И вскоре этот комплект, состоящий из цепочки с кулоном, диадемы и перстня, был изъят в пользу какого-то музея. Родителям вроде бы даже дали какую-то справку об изъятии, но по словам матери, ни в каком музее изъятые изделия так и не появились. Поэтому хотя бы сохранившийся перстень, для меня является священной реликвией.

Я попросил Роберта, чтобы он лично перевел на мой счет оговоренную сумму, с отметкой, оказания какой-нибудь услуги. Тем более, что за ним тоже числился бизнес, находящийся где-то на Багамских островах. Правда перевод на двадцать пять тысяч долларов, пришел не от него, а от некоего Влада Сидорофф, впрочем, у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу.

Мы расстались с парнем по-доброму. Он с юмором сообщил мне место куда спрятал злополучную флешку, добавив, что, вряд ли эти сведения, хоть что-то могут изменить. Тем более, что ранний звонок, когда Мишаня еще ни сном, ни духом, не догадывается о том, что вскоре может произойти, воспримется им как неудачная шутка, скорее всего пролетит мимо ушей, и тут же забудется. А совершить звонок на спутниковый телефон в тот момент, когда большинство операторов сотовой связи свернут свою деятельность, будет практически невозможно. Одним словом, он что-то не додумал, и теперь пусть расплачивается за свою самоуверенность.

К тому же флешка вставленная в щель за рубильником, находится под воздействием мощного магнитного поля, и хотя некоторые флешки того времени работали по несколько иным принципам, кто знает, как повлияет магнитное поле на содержимое карты памяти. В общем, куда не кинь, всюду клин.

Состоялась и небольшая беседа, касающаяся планов на будущее. Похоже Роберт собирался замутить очередную аферу, на этот раз, касающуюся китайской медицины, что-то связанное с выращиванием специальных муравьев, выделяющих какую-то остро дефицитную жидкость из своих тел. Якобы эта жидкость, является панацеей от всех болезней. Впрочем, у китайцев, таких панацей, буквально на каждом шагу. Взять тот же муравьиный паразит – кордицепс, которого они готовы жрать в любом виде и даже вместе с муравьями.

Я отказался. У Роберта может и получается выдавать себя за Остапа Бендера, хотя судя, по его словам, с добавлением срока в тюрьме Сан-Диего, не особенно и успешно, но я связываться с этим не хочу. Если сложить все средства, что имеются у меня на данный момент, то их хватит для безбедной жизни, до конца моих дней. Я конечно не собираюсь всю жизнь валять дурака и когда определюсь с местом для жизни, скорее всего открою собственное дело. Тот же гараж, или ремонтную мастерскую, и буду заниматься тем что у меня получается лучше всего. Пока же, как и планировал, собираюсь добраться до Огненной земли. Посмотреть, как там живут люди, и возможно определиться с собственным положением.

По словам Роберта, делать там совершенно нечего. Взять тот же городок Ушуайя, который считается самым южным городом планеты Земля. Южный-то он южный, вот только такое захолустье, что иначе его можно назвать только словом, которого нет.

– Помнишь, как в детской песенке? Жопа есть, а слова нет. Вот город как раз и есть жопа мира. Разумеется, люди живут и там, да и городок считается довольно оживленным туристическим местом, но после часа «Ч» туристы иссякнут, и окажется что там совершенно нечего делать. Если сейчас редкий случай, когда дневная температура поднимается до плюс двадцати градусов по Цельсию, то что будет потом, когда солнце на несколько лет скроется за слоем копоти и сажи поднявшейся в воздух. Конечно выжить там будет возможно, хотя бы потому, что на соседних островах обнаружены крупные залежи нефти и газа. Не думаю, что они исчезнут после войны, или будут отправляться в то же Чили в полном объеме. Поэтому для скажем отопления, или тепличного комплекса для выращивания овощей и фруктов топливо найдется. Да и море под боком, рыба конечно не мясо, но и до Антарктиды с ее тюленями и пингвинами недалеко. Но до этого момента еще далеко, а жить всю жизнь в холоде, как-то не по мне. Я да и ты, думаю тоже, привыкли к более теплому климату. Я сейчас обосновался на Багамских островах, позже, собираюсь перебраться куда-нибудь в Австралию, которая кстати останется практически нетронутой, или на какие-нибудь острова в Тихом океане. Те же Гавайи привлекают меня гораздо больше Огненной Земли. Там будет видно, пока же постараюсь что-то заработать.

– Кстати если надумаешь отправиться в Австралию, лучше сделать это заранее. Ты же помнишь, что я в прошлой жизни, входил в Мишанино окружение. Так вот он несколько раз пытался проникнуть туда после начала войны, но у него ничего не получилось. Правительство Австралии, объявило о закрытии всех своих границ, и без разговоров расстреливало любого приближающегося к ее берегам чужака, хоть на самолете, хоть на судне, хоть на рыбацкой лодке. Насколько долго это продолжалось не знаю, но пока я не отправился сюда, все было именно так. А попасть туда, стремились очень многие. Говорили, что это было единственное место, практически не затронутое войной. Вроде бы в центральной части что-то и взрывали, но там и в мирное время, никто не жил.

– Да и знаешь. – Продолжил Роберт. – Люди там на юге Америки, в основном бедные. Я посетил, наверное, десяток городов, и первое, что бросилось в глаза, в любом городе очень много трущоб. И это не советские хрущовки, которые в сравнении с любым местным домом, выглядят, как дворцы. Как раз наоборот. И хотя улочки гораздо более чистые, чем скажем во многих городах Соединенных Штатов, но на каждом окне – решетки. Двери, частенько просто отсутствуют из-за климата, все же в центральной части довольно тепло. Но решетки есть везде. А если вдруг у кого-то возле дома появился небольшой участок земли, он обязательно будет огражден высоким забором, по верху которого или протянута колючая проволока, или кольца колючей путанки, у некоторых зажиточных домов видел до десятка оголенных проводов на изоляторах, наверняка под напряжением. То есть преступность там очень высока. Хотя в той же Ушуайе ничего подобного нет. Точнее встречается, но очень редко. А вот в Буэнос-Айресе, Монтевидео, не говоря уже о Рио-де-Жанейро, все это сплошь и рядом. Даже в многоэтажных домах первые два этажа обязательно с решетками.

– Ну этим нас не удивишь. – Улыбнулся я. – Вспомни. Ведь в Ташкенте практически тоже самое. На первых этажах многоквартирных домов решетки есть практически везде. А в частных домах так и поголовно у всех, за исключением разве что, узбекских построек, да и у них наверняка тоже, просто там не принято ставить окна на улицу, и у тех окон, что выходят во двор не видно, есть решетка или нет.

Перед самым отъездом, встретился со своей подругой, и попытался предложить ей поехать со мною. Вначале, подобное предложение, было воспринято с восхищением, но тут же вся радость сошла на нет, стоило Диане, узнать о том, что планируемое путешествие будет происходить своим ходом на моем автомобиле. Именно для этого, я весь последний год плотно занимался им, доводя до практически идеала, в моем понимании, все узлы и детали. А также добавил туалет и душевую кабину. Добавил и то, что выбрав место для жизни планирую приобрести там дом, и предложить девушке занять место его хозяйки.

Все это было воспринято вполне доброжелательно, но… подумав пару минут, Диана отказалась. Не так, чтобы наотрез, но сказала примерно следующее.

– Знаешь, Валери, если бы ты предложил мне путешествие, как у всех нормальных людей, то есть самолетом до места, хороший отель, экскурсии, затем перелет куда-то еще, я бы несомненно согласилась с твоим предложением. Но на этой крохе, десять тысяч километров глотать пыль из-под колес, выше моих сил. Даже если бы вместо этого автомобиля был бы нормальный трейлер типа «Виннибаджо» я бы и то, еще подумала. Тем более, что ехать придется не по самым мирным территориям. В качестве туриста, я в принципе только за, но так, как предлагаешь ты, категорически против.

С другой стороны, могу предложить тебе несколько иное. Ты мне тоже нравишься, поэтому если в течении года, ты выберешь себе место для жизни, купишь дом, наладишь в нем быт, то можешь пригласить меня посетить это место. Опять же не своим ходом. И если то место мне понравится, и я увижу, что оно отвечает всем моим требованиям, возможно я дам тебе свое согласие на брак. Кстати, а чем тебя не устраивает Сан-Диего, или Чула-Виста? Если как ты говоришь, собираешься купить домик где-то в другой стране, чем этот город хуже того?

– Подумай сама. – Произнес я. – Это курортный город, где все давно поделено между своими жителями. Попытайся я открыть здесь еще один гараж, и меня тут же задавят, как конкурента. Да тот же Хуан, твой брат будет против этого, разве не так. А работать на кого-то получая мизерную зарплату я не хочу.

– А до сих пор?

– А до сих пор, я ждал получение полного гражданства, и потому никуда особенно не ввязывался. Тем более, что эта поездка была задумана, достаточно давно.

Расстались мы как обычно. Девушка забрала очередное подношение, за ночь любви, чмокнула меня в губы, и на прощание добавила, что согласна ждать ровно год, после которого будет считать себя свободной от обязательств. После чего упорхнула.

Честно говоря, я после вчерашнего разговора с ней, уже не планировал продолжение знакомства, и тем более не видел девушку своей суженой. Мне хотелось найти спутницу жизни, готовую идти за мной в огонь и воду, а так, прийти на все готовое, и еще высказывать какие-то претензии, а они наверняка бы появились, не по мне. Когда-то в одном из фильмов я услышал фразу: «Хочешь стать генеральшей, придется выйти замуж за лейтенанта». А так, чтобы на все готовое, можно вполне подобрать соответствующую кандидатуру и на месте.

Да и найти себе спутницу, которая будет готова следовать словам: «Даже если весь мир будет против моего мужчины, я буду тихо стоять за его спиной и подавать ему патроны!», практически невозможно, вот и приходится довольствоваться хотя бы нейтралитетом.

Я покинул Сан-Диего через три дня. Третьего октября 1980 года, я загрузил свой автомобиль на один их теплоходов, отправляющихся в сторону Эквадора в порт Эсмеральда, сел на него сам и отправился в путешествие. Наличные деньги и памятные монеты, найденные в чемодане самоубийцы на Статен-Айленде, оставил в банковской ячейке. Вначале хотел оплатить годовую аренду, потом по совету управляющего, просто привязал оплату ячейки к имеющемуся у меня счету. По всему выходило, что на оплату хватит только процентов со счета, тем более что оплата будет проходить ежемесячно за месяц вперед. А согласно договору, деньги пошедшие на оплату не возвращаются в случае расторжения договора. То есть если я откажусь до истечения года, могу потерять очень многое. А так счет закреплен за мной, и необходимая сумма для годовой аренды зарезервирована, но оплата будет сниматься помесячно. Одним словом, так гораздо выгоднее для меня.