Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

Последним штрихом стало укрепление собственных меридианов. Он принял каплю настойки из гриба Сердца Кора, смешанную с водой из ледникового ручья. Жидкость была вязкой, и от неё пульс в теле начал звучать как барабан. Внутренние каналы энергии – те самые, что когда-то формировались с болью и жаром, теперь начали пульсировать чище, отчётливей, настраиваясь на новый ритм.

Когда всё закончилось, Андрей встал. Он не чувствовал тяжести снаряжения. Артефакты больше не тянули, не зудели, не отзывались огнём в жилах. Они дышали вместе с ним.

– Теперь ты не просто носишь силу. – Как-то сказал старик. – Ты ею стал.

Он оглянулся на собранный круг. В нём больше не осталось света. Он впитал всё. Теперь всё было в нём. Свет в долине только начал меркнуть, но не от наступающей ночи. Это был инородный сумрак – плотный, вязкий, как чад от горящей крови. Воздух вокруг арки, ведущей в запретную часть долины, дрожал и пульсировал, будто ткань самого мира пыталась удержать разлом – и не справлялась. Когда Андрей, облачённый в сконструированную им систему из артефактов, сделал первый шаг вперёд, небо словно вдохнуло.

Он прижал ладонь с новым амулетом – теперь уже созданным на костяной основе, найденной в пыльной западне – к плоской поверхности арки. Камень был холодным, но с откликом, словно знал его теперь. Витиеватые трещины заполнились багровым светом, который разгорался в глубине, как вены на рассечённой коже мира. И спустя буквально несколько мгновений проход всё же открылся. Замерцавшее пространство несколько раз вздрогнуло, и перед ним возникло то самое зеркало перехода. Учитывая тот факт, что он банально не знал того, что его может там ждать, парень шагнул вперёд.

Когда Андрей пересёк грань, его восприятие ломануло. В прямом смысле – как удар в разум. Мгновение всё казалось расплывчатым, будто он шагнул в воду, но не телом, а всей своей душой. Он даже не сразу понял того, что арка осталась позади, потому что воздух долины вокруг перестал быть воздухом. Это было давящее пространство, пропитанное тьмой. Даже не тьмой в привычном понимании. А полноценной антижизнью. Он чувствовал, как нечто смотрит на него сквозь саму ткань реальности, словно тысячи глаз внутри скал, в деревьях, даже в собственной тени. Здесь всё дышало демонической плотью мира.

Перед ним раскинулась мертвая равнина, иссечённая глубокими разломами. Почва здесь была чёрной, как сожжённая кость. Повсюду виднелись остатки искривлённых деревьев, из которых будто вырвали жизнь, оставив гниющий контур. В некоторых он даже видел сросшиеся рты, завязанные из коры, будто что-то пыталось прокричать про свою боль прямо сквозь древесину. Из разломов клубился дым цвета сгнившего железа, и в этом дыму временами появлялись силуэты – неясные, но ощутимо злобные. Они не нападали. Пока что. Но Андрей чётко знал, что за ним наблюдают.

Воздух в этом месте был наполнен не просто энергией. А грязной, искажённой магией. Она чувствовалась, как заплесневелый шёлк, обёрнутый вокруг его кожи и плетений. Его собственная энергия сжалась, защищаясь, словно от яда. У каждой подушки воздуха здесь был свой вкус – ржавчина, кислота, гниль, горькая медь. Даже тишина имела звук. Он не мог точно определить – скрип это, или шёпот, или отголосок давно погибших голосов. Но она шла из-под земли, вибрируя под ногами, точно кто-то скребётся снизу.

Андрей сосредоточился. Он активировал подавляющее плетение, скрывая собственное присутствие, погружая своё энергетическое тело в такт демонического фона. Его дыхание замедлилось, как перед броском. Все артефакты отозвались еле заметной вибрацией – сеть из силы, вплетённая в него, старалась удержать его от распада. Потому что именно так это и ощущалось. Как если бы сила этого места вызывала медленный распад разума, и тела за ним. Нельзя было думать слишком ясно – даже это здесь опасно. Нельзя было чувствовать слишком сильно – иначе почует кто-то другой.

“Что же ты такое скрываешь, старик…” – Подумал парень, медленно продвигаясь по пепельной тропе, что уходила к нависающему хребту. Да. Сейчас у него не было карты этой странной местности. Но внутреннее чутьё, словно эхо от собственного духа, подсказывало о том, что именно там скрывается истина. Или её исковерканный осколок. Парень внимательно вгляделся в расщелину, откуда слабо струился тусклый фиолетовый свет. Он уже итак знал о том, что назад дороги уже не было.

Расселина, что уходила вглубь монолитного камня, казалась живой. Не просто узким горным проходом, а живой раной, рваной и кровоточащей сквозь камень. Стены, обросшие черной плесенью, дышали испарениями, и порой казалось, что они сдвигаются, пульсируют в такт каким-то чужим сердцебиениям. Андрей осторожно ступал по осыпающимся уступам, держась поближе к скале, чувствуя, как всё внутри сопротивляется этому спуску. И всё же он шёл. Он был вооружён. Плетение щита пульсировало внутри тела, как второе дыхание, рядом – амулет подавления и малое кольцо обнаружения. Все они слегка дрожали. Не от страха, а от враждебной среды, где магия сама по себе пыталась их выдавить.

"Слишком тут как-то… Тихо…" – Промелькнула у него мысль. И в этот момент он это увидел. Впереди, в темноте ущелья, словно отслоился пласт тьмы и двинулся. Это не было просто существом. Это был массивный силуэт, будто сложенный из неонового дыма и костей, с глазами, что не светились – а проваливались сквозь реальность. Существо напоминало гигантского волка, но облик его был изломан. Конечности были неровными, будто их кто-то намеренно выгрызал из чёрного камня. Спина была утыкана обломками костей, а на шее висела цепь, по которой проходили огненные руны, как живые черви. Это существо вцепилось когтями в уступ и медленно повернуло голову. Оно явно почувствовало присутствие парня, который для этого места был чужаком.

Андрей не стал ждать. Он резко активировал плетение подавления, опуская свой энергетический след – как будто погружал разум в золу. Почти сразу же боль ударила в голову. Это была реакция духа на искажение поля. А страж издал вибрирующий гортанный звук, похожий на рев через бронзовый рог. Но так и не двинулся с места.

"Он не видит, но чувствует. Это… Неужели это та самая магия, связанная с болью. С жертвоприношением." – Страж медленно шагнул вперёд. Андрей отступил за изгиб расщелины, делая шаг за шагом, удерживая поток подавления, как сеть из едва натянутых жил. Он почти ничего не видел – лишь стены, пульсирующие и тёмные, и лишь тень чудовища, рыскающую в поиске. И наконец – тишина.

Он спустился ещё на десятки метров вниз. Здесь расселина расширялась, переходя в естественную пещеру, потолок которой свисал черными сталактитами, капающими тёмной живой жидкостью. И посреди этого всего находился весьма специфический круг. Каменный, идеально вырезанный, будто бы находящийся не в этом мире. На его поверхности располагалась спираль из костей, выложенная в виде узора, напоминающего глаз с множеством зрачков. А в самом центре располагался алтарь, чёрный, как сердцевина угля, и весь покрытый трещинами, из которых сочилась не энергия… а настоящие воспоминания боли. Он почти физически услышал, как кто-то кричит. Или когда-то кричал. И этот крик и боль – были впитаны в камень алтаря.

Тяжело выдохнув, парень подошёл ближе, слегка склонившись над узором. Его сердце сейчас буквально било тревогу. Из центра алтаря торчала кость – полая, сверкающая изнутри, словно впитавшая в себя все возможные воспоминания происходящего здесь обряда. Она была не белой… А фиолетово-чёрной, как зола, впитавшая кровь. Практически сразу он понял, что это была кость демона, и именно из такой могла быть создана та самая жезловая печать, которую он ранее так старался скопировать.

Андрей медленно вытянул к ней руку. И мир рванулся к нему на встречу. В его разум, как стрелы, вонзились самые разнообразные образы. Жертвоприношения… Тени в капюшонах… Кровь, льющаяся в формы многочисленных символов… Детские крики… Руки, выкрученные в агонии, и… Голос. Голос того самого старика – наставника, выкрикивающего формулу сдерживания. Парень уже слишком хорошо знал этот голос. И он отпрянул назад, задыхаясь. Его сердце билось, как у загнанного зверя. Сейчас он был уверен в том, что это был его наставник. Как и в то, что всё это было не так уж и давно.

Некоторое время Андрей стоял, судорожно сжав кулаки, перед алтарём. Костяной круг перед ним не просто был ритуальным местом – он был ловушкой, впитавшей в себя целые истории боли и мучений невинных жертв. Их отпечатки всё ещё дрожали в воздухе – не исчезнувшие, не отпетые, не прощённые. Он чувствовал их даже кожей, как жгучий ветер, крадущий тепло.

И в самом центре всего этого ужаса располагалась кость. Та самая, что могла быть ключом. Та, что могла помочь ему создать настоящий проход, преодолеть защиту арки. По крайней мере, так могло быть раньше. Но теперь, когда он чувствовал, чем именно она стала после всего этого, решиться дотронуться до неё было похоже на то, как если бы он собственными руками должен был извлечь меч из грудной клетки старого друга. Но он всё же потянулся за ней. И в этот момент образы вновь вонзились в разум, но уже чётче, медленнее, как если бы сама кость узнавала его и взывала к нему, о чём-то прося.

…мальчик в ученической одежде, сидящий на коленях. Рядом – фигура в белом. Руки мальчика дрожат, но глаза полны доверия. Он улыбается.

– Учитель, это правда нужно?..

– Ты достоин. Ты станешь проводником между мирами.

И чёрное обсидиановое лезвие с хрустом вонзается в его сердце. И в тот миг Андрей понял – суть ритуала была в доверии. Настоящем. Безусловном.

"Приносимый в жертву разумный должен был доверять своему палачу, как ученик – учителю."– Осознав это, он снова отшатнулся назад, и его руки задрожали. Сердце пульсировало практически у самого горла… Дыхание стало хриплым… Но сейчас он знал – у него нет другого выхода. Не сейчас. Не здесь.

Вдруг он почувствовал, что пульсация магии в пространстве начала неуловимо меняться. Казалось, что даже сам воздух загустел. К этому жуткому месту кто-то приближался. Или… Что-то чувствовало, что он прикоснулся к алтарю. Андрей резко шагнул вперёд, прорываясь свозь все эти лабиринты образов, и вырвал кость из камня алтаря. В тот же миг он ощутил резкий удар энергии, как пульсирующий удар колоколом прямо в разум. Круг костей вспыхнул, а алтарь вздрогнул. Из трещин хлынули тонкие струи черного дыма, которые буквально пытались ухватиться за его ноги, за руки, будто пальцы проклятых.

Но он уже разворачивался, чтобы уйти из этого места. Плетение щита было поднято с максимальной силой. Он метнулся назад, вверх по расщелине, ловко прыгая по каменным выступам, проворачивая заклинание подавления, глуша всплески собственной энергии, чтобы не оставить за собой даже малейшего следа. На вершине расщелины, наконец вырвавшись на воздух, он тяжело упал на колени. В его руке всё также была зажата эта кость. Мёртвая… Но странным образом… “Живая”… Дышащая… Изнутри она светилась, как осколок тлеющего заката. А в ушах всё ещё звучал голос того несчастного мальчика…

“Учитель… я верю…”

Андрей зажмурился, едва не выронив находку.

"Если он это делал раньше – значит, делал и не раз. Сколько таких глупцов, как я, у него тут бывало?"

Немного придя в себя, он медленно поднялся. Возвращаться в долину нужно было незаметно. Но теперь… Теперь он кое-что точно знал. Этот странный старик был не тем, за кого себя выдавал. И кость демона, зажатая сейчас в его руке, была не просто ключом, а напоминанием о том, на что тот способен ради какого-то своего, и всё ещё непонятного Андрею плана…

………

Ночь опустилась на долину безмолвно, как покрывало из чернильного шёлка. Воздух стал плотным, будто напитанным тайнами и напряжением. Андрей уже сидел в укромной расщелине среди скал, где часто практиковался в плетениях. Это место было скрытым, и никто, даже старик, не знал, что он использует его. Перед ним, на тканой подстилке из плотного горного мха и трав, лежала кость демона. Тонкая, как детская рука, она, казалось, была вырезана из темно-серого полупрозрачного минерала, но жила своей собственной жизнью. В ней тлела энергия, густая, вязкая, как кровь веков. Мелкие узоры на поверхности мерцали багровыми всполохами, и Андрей чувствовал, что кость сама “смотрит” на него. Или, возможно, слушает. Он выдохнул и начал подготовку.

И первым шагом было установление связи. Для этого он собрал перед собой всё, что могло ему помочь. Связку трав из долины, усиливающих восприятие энергии… Тонкий кварцевый нож для алкоструктурирования… Уголь из обожжённого демонического гриба – редчайшего компонента подавления… И, самое главное, маленький камень сосредоточения, в который он уже однажды пытался запечатать силу.

Подготовив всё необходимое, Андрей сел в позу лотоса, положил кость на плоский камень перед собой и, сложив руки в печать водоворота, ввел свою энергию в лёгкий резонанс. Мир словно стал чуть тише. Воздух замер. И этот странный пульс кости… Ответил ему. Сначала тонко – как слабый отголосок в пустом зале. Затем – увереннее. И внезапно, словно взрыв изнутри, Андрей почувствовал, как из неё вырвался импульс в его сознание. Перед ним промелькнул образ – змеиный глаз, уставившийся на него в упор. Оскал… Тьма… Голод… Сила…

"Ты жаждешь моей сути? Прими – и стань частью боли."

Честно говоря, ощутив такое давление, он едва не оборвал связь. Но сжал зубы, и снова направил энергию – мягко, как учил старик. Не ломать, а обволакивать.

Вторым шагом было извлечение сущности. Медленно, с предельной осторожностью, он начал “развязывать” резонансные узлы внутри кости. По сути, это была кристаллизованная душа, и любое неверное движение могло вызвать выброс силы – или даже полноценный взрыв.

– Переплетение в спираль. Центр – в районе локтевого сгиба… – Шептал он, направляя плетения тонкими потоками. И на поверхности кости медленно начал подниматься светящийся налёт. Словно пар, только из света. Он собирался над предметом, образуя медленно вращающийся сгусток первозданной магии. Это был ядро сущности, аккумулированная мощь змеиного духа. Андрей тут же перенаправил его в сосуд сосредоточения – полый кристалл, который впитал волну с мягким звуком, словно вздох.

Третьим шагом стало закрепление. Теперь оставалось запечатать этот предмет. Для этого он взял уголь демонического гриба, начертал символ подавления на нижней части кристалла, а затем активировал защитное плетение. Кристалл вспыхнул и… Успокоился… Медленно поблёскивая в ночи, он теперь был сосудом силы. Андрей медленно выдохнул, уже достаточно обессиленный. Его пальцы дрожали… Лоб был в испарине… Но внутри него самого нечто изменилось. Он знал это. Чувствовал не только успех, но и взгляд изнутри. Потому что теперь с ним был отголосок духа, заключённый в камне. И он тоже ждал своего часа.

Тьма ещё не отступила. Рассвет даже не начинал пробуждать долину, но Андрей уже трудился, одержимый целью – создать артефакт, не просто сильный, но… Предельно опасный. Слишком многое он понял, слишком многое ощутил. Ритуалы… Жертвы… Кровь, пролитая на камнях алтаря за пределами той зловещей арки… В воздухе этого места всё ещё витал привкус боли – и эта боль могла стать основой.

Он вернулся на место ритуала ещё до рассвета, с зажжённым магическим фонарём, впитывающим тень, а не разгоняющим её. Земля была пропитана энергией смерти и насилия, но не хаотичной – она текла по древним магическим рунам, высеченным в каменной плите.

Внимательно осмотревшись по сторонам, и убедившись в том, что рядом нет никого, кто мог представлять для него опасность, парень встал на колени, положил руки на влажный от росы камень и впустил в себя этот след – не силу, а эмоциональный отпечаток, нечто глубинное, почти ржавое от времени. Они умирали, веря в то, что делают всё правильно… Их кровь была залогом ритуала… Их страх и боль, были платой за силу. Но Андрей понял, что даже их боль можно запечатлеть, если она станет сердцем оружия. Сосудом.

Для клинка он использовал тот самый осколок демонической кости, найденной рядом с местом жертвоприношения. Плотный, будто вываренный в магии, материал хранил в себе не просто силу – он помнил. Для рукояти он выбрал древесину, что росла у границ долины, где искажение энергии было сильнее всего – это дерево питалось из почвы, в которую впитывались остатки проклятых заклинаний. Он вырезал рукоять вручную, оставляя в ней неровности и заусеницы. Такой клинок не должен был быть совершенным. Он должен был быть истинным. В основании рукояти, на пересечении линий, он вложил ядро. Тот самый кристалл боли, созданный ранее из эманаций боли жертв на том самом алтаре.

Создание этого артефакта было не магией, а полноценным рождением. Сначала Андрей разложил всё перед собой. Сложил руки, вплетая в пальцы плетение связывания – оно должно было не просто соединить материалы, а запереть в артефакте то, что было собранo. Боль… Страдания… Страх… Но и… Веру… Последнюю веру тех самых жертв, что они умирают не зря. Тяжело вздохнув, он тихо прошептал:

– Я не прощаю. Я принимаю. Ваш страх. Ваш огонь. Ваш след в крови.

И вливал энергию в кость, в дерево, в ядро. Плетение вспыхивало и гасло. Артефакт гудел в руках, как живая змея, извиваясь в потоке силы. И даже старался вырваться из-под его контроля. Энергия рвалась наружу. Но Андрей держал. Слёзы текли по щекам – не от боли. От давления. От того, что чувствовал – каждую смерть, каждый вскрик, каждую мольбу.

Когда всё закончилось, перед ним лежал стилет, чья форма была странно вытянутой, почти аскетичной. Его лезвие казалось сотканным из тени, а при свете плетений на его поверхности проступали бесчисленные лица – искажённые, и кричащие. И едва Андрей взял его в руку, лезвие артефакта запело. Не звук – вибрация, которую слышал только он.

“Мы внутри… Мы живы… Мы смотрим…”

Этот стилет не просто резал плоть – он резал волю, он впивался в душу. Поглощая страх, он становился сильнее. Осознав всё это, Андрей осторожно завернул оружие в плотную ткань и спрятал его подальше от других артефактов. Это было нечто… Иное. Но парень чётко знал, что когда придёт момент – он им воспользуется. И если путь приведёт его в самое сердце Нижнего Мира… этот клинок станет тем, чем демонов можно будет не только ранить, но и убивать по-настоящему… И сейчас парень чувствовал, что обзавёлся хоть каким-то вариантом оружия, которое могло ему помочь…

………..

Эта ночь была тёмной, но не беззвёздной. Мутный свет луны, искажённой завесой энергии, ложился на склоны, освещая серебристым холодом лесные уступы и влажные от росы камни. Андрей двигался быстро, но бесшумно – он знал, куда идёт, и знал, кого ищет. И демон вскоре вновь появился. Тот самый, что однажды играл роль ученика соседа-отшельника, с которым старик-наставник будто бы поддерживал контакты. Но теперь Андрей уже не сомневался – никаких соседей не было. Только сеть. Иллюзия. И этот лжеученик был её частью.

На краю долины, в мрачной расселине, где давно умерли обычные птицы и даже комары звучали хрипло, Андрей увидел, как чужак меняется. Его человеческое лицо дёрнулось, как маска на воде. Плоть словно потекла, оголяя из-под неё тёмно-серую кожу, пронизанную нитями энергии. А когда это преображение закончилось, он резко развернулся, и его взгляд встретился с взглядом парня. Глаза вспыхнули янтарным, с вертикальным зрачком. Челюсть расползлась в улыбке, неестественно широкой.

– Ты знал! – Глухо прохрипел демон. – Я чувствовал это. С самого начала.

Но Андрей ему уже не отвечал. Он сразу же активировал плетения, разгоняя энергию по собственному телу. За его спиной разгорелось слабое пульсирующее свечение – щит, сотканный из ветвящихся линий льда и света. Демон прыгнул вперёд, и в этот миг начался бой.

Они стремительно обменялись серией ударов. Воздух сотрясался от столкновений энергетических всплесков. Демон, которому теперь не было никакой нужды изображать человека, и которого сейчас не сковывала кожа человеческого тела, двигался стремительно и плавно, по-звериному. Низко. С плавными рывками, сочетающими агрессию и расчёт. Он плёл резкие энергетические стрелы, что расщепляли воздух. Он атаковал в достаточно высоком темпе, почти наугад, но каждая атака сопровождалась разрушительной мощью.

Андрей же старательно уклонялся. Он отражал, скользил, рассеивал. Плетения вибрировали в ладонях, с трудом выдерживая силу удара. Его щит уже истончался. Одна из стрел всё же прошила его, ослаблено опалив его плечо, оставив жгучий ожог. В тот момент он упал на одно колено, и в глазах затанцевали вспышки. Демон надвигался.

– Ты всё ещё слишком слаб. И слишком поздно понял… Что тебя ждёт… – Прошипел он, вздымая руку с очередным смертоносным зарядом, всё ещё настороженно присматриваясь к врагу, который мог вскинуться ему навстречу. Но Андрей не поднялся ему навстречу. Он метнул руку вбок – туда, где в тени лежал стилет боли, завёрнутый в свиток защитной ткани. В этот момент он даже не колебался. Поднял его и… Бросил. Он не думал. Он доверил решающий удар тому, кто был соткан из страдания и веры.

Стилет не пронёсся в воздухе… Он буквально взвыл… В воздухе осталась огненная петля, извивающаяся, как шрам. А его жуткий клинок сам нашёл свою цель. Он не встретил сопротивления. Так какк магическая броня демона распалась, как сухая кора, будто не имела над этим оружием власти.

Стилет вошёл демону прямо в грудь. Пронзил сердце. И Андрею даже показалось, что в момент удара всё вокруг них замерло. Лицо демона резко исказилось в жуткой муке. Он попытался закричать, но из его рта пошёл чёрный дым, как сгнившее дыхание. Он выгнулся дугой, когти царапая воздух, глаза вспыхнули кровавым светом – и всё рухнуло. Вокруг него начали проявляться образы – лица жертв, запечатлённые в стали стилета, теперь окружали демона, словно кольцо судей. Они тянулись к нему, и тянули вниз. Его тело дёргалось, уже не как у воина – как у марионетки, чьи нити перерезали. А когда всполох магии рассеялся, от демона осталась лишь истлевшая оболочка, а в его груди всё ещё торчал стилет, теперь пульсирующий лёгким кровавым светом.

Только после Андрей подошёл к нему. Хотя у него у него и были определённые опасения. Его руки дрожали. Он выдернул клинок, и стилет… Вздохнул. Или ему это показалось. Лезвие стало чуть длиннее. На его поверхности проступила новая тень – силуэт демона, будто заточённый внутрь клинка. Он завернул оружие обратно. И понял – Это было не оружие. Это был контракт. И этот контракт был… просто невероятно… Голоден…

Некоторое время Андрей сидел в тени изогнутого корня, уходящего прямо в каменную трещину. Его тело всё ещё болело после схватки, ладони зудели от остаточного жара, будто вся кожа запомнила, как это – бросить в кого-то часть самой Тьмы. Перед ним лежал уже завёрнутый в ткань стилет, чуть выступающий из свитка, и пульсирующий мягким алым светом, как бы… Дыша. Сейчас парень чётко ощущал его пульс. Чужой, но уже… Почти знакомый… Тяжело вздохнув, Андрей развернул его. Осторожно. Будто боялся потревожить дремлющего зверя.

Это смертоносное лезвие выглядело почти безупречно гладким, как будто было выточено из цельного куска металла, но… Это была кость. Демоническая кость, насыщенная болью и ритуальной магией. И сейчас, после убийства демона, на ней более чётко проступал тонкий узор, похожий на трещины, уходящие вглубь – но если присмотреться, они складывались в полноценные глифы. Шепчущие, вибрирующие, скрытые заклинания и плетения. А когда он сосредоточился, держа стилет обеими руками, и медленно направил внутреннюю энергию в его рукоять, клинок “вздохнул” и… Ожил…

В одно мгновение его ладони как будто пронзила боль – тонкая, как от пореза, но уходящая вглубь нервов. Перед глазами хлынула тьма, но не обычная, а полная образов: искажённые воспоминания демона, мгновения боли, лиц, жертв и воля, воля выжить несмотря ни на что. Этот фрагмент личности демона был запечатан внутри.

– Ты… Забрал моё оружие… Но не меня… – Этот угрожающий голос прозвучал не словами, а давлением. Эмоцией. Волной инстинкта. Не разумной речью, а змеиной тенью, которая шевелилась внутри, и теперь сплетается с его собственной сущностью. Андрей резко отдёрнул руку. Стилет снова замер. Но глифы… Глифы всё также остались активны, шепчущие, будто они ждали чего-то.

“Ты пробудил жажду. И ты должен научиться её контролировать. – Вдруг прозвучал голос старика, вспомнившийся из недавней тренировки. – Любая сила, созданная из страдания, требует хозяина, иначе становится хозяином сама.”

Он потратил целую ночь в уединении, наблюдая и исследуя клинок, делая наброски энергетических слоёв, рисуя схемы в пыли, обводя их защитными травами. Попробовал создать магическое плетение анализа, которое медленно "прочёсывало" ауру предмета. И то, что он увидел, его не просто удивило. Оно его даже немного… Испугало…

Внутри стилета находилось три слоя. Ядро боли – сконцентрированная эманация душ, уничтоженных во время ритуалов. Осколок демонической воли – то, что ещё не совсем разум, но уже не просто инстинкт. Отголосок аркана – закрытый ритуал, оставленный прежним хозяином. Это было очень сложное и нестабильное и даже саморазвивающееся плетение, которое реагировало на гнев, страх или голод. Именно это объясняло всё то, почему клинок так легко “пронзил” защиту демона. Он не пробивал её… Он резонировал с ней. Был частью той же природы. И обошёл её как собственную родню…

“Если я хочу использовать тебя дальше. – Прошептал он клинку. – Я должен научиться сдерживать тебя.”

Он изготовил амулет-связующее, кусок древесины, пропитанный тремя каплями собственной крови и настойкой из серых грибов, растущих у трещин в скалах. Настройка на амулет позволила ему удерживать стилет в спящем состоянии, и даже – в будущем – влиять на его форму, которая, судя по всему, теперь будет постепенно меняться, после каждой новой жертвы. Так как этот стилет не просто убивал. Он впитывал… Учился… Рос… И хотя сам Андрей всего лишь хотел обзавестись чем-то вроде ритуального ножа, именно совокупность того, что ранее изменило сам материал его основы и всё, что сделал с ним сам парень, превратили его в это жуткое оружие. Неказистое с виду. Но очень опасное.

И сейчас сам парень знал одно… Рано или поздно он снова пустит его в дело. Но теперь, с этим клинком на поясе, Андрей не просто чувствовал опасность… Он сам начал казаться опасным. Клинок всё также лежал на камне перед Андреем – тонкий, чуть изогнутый, с пульсирующим рисунком боли под гладкой, матовой поверхностью кости. Кому-то он мог показаться мёртвым. Но Андрей уже знал – это было ложью. Он знал, как этот стилет дышит… Жаждет… Прислушивается… Он знал, что клинок не просто режет плоть. Он впитывает саму суть своей жертвы.

Как следует поразмыслив, парень опустился на колени перед ним, положив ладони по обе стороны оружия. Закрыл глаза и направил внутреннюю энергию – тонкую, ту, что использовалась при формировании чувствительных плетений, в его основание. Он прошептал слова, больше похожие на тени языка, что видел во сне после ритуала:

“Гэхо-мар… Си ту мар эш…”

Нити энергии сплелись в узор-призыв, накрывая лезвие, как сеть из полупрозрачных линий. И в тот же миг стилет ожил. Он задрожал в воздухе, будто от резонанса, и на миг вспыхнул тускло-кровавым светом. Но не просто засветился – он задышал, словно кожей впитывая всё, что было рядом. Трава вокруг засохла, на камне выступил иней, воздух вокруг завибрировал. Андрей понял. Пробуждённый стилет начинал питаться. И не просто силой. Он впитывал следы, эмоции, остатки существования.

Вторая практика была более опасной. Андрей уже заранее заготовил осколок обугленного рога, видимо оставшегося после столкновения с одним из мелких демонов на границе долины. Он положил его в чашу с пеплом и развёл над ним тлеющий дымящийся плетень, обнажающий остаточную магическую подпись. Как только он поднёс пробуждённый стилет к чаше, лезвие само потянулось вперёд, словно насекомое к огню. На секунду клинок расплавил воздух, и рог исчез – без вспышки, без пепла. Просто исчез. Словно втянувшись в сам стилет.

Следом за этим Андрей почувствовал, будто бы кто-то хмыкнул у него в голове. Презрительно. Как опытный охотник на падаль, которую ему пытались подсунуть вместо полноценной добычи. Клинок вновь потяжелел, и его аура изменилась. Раньше он чувствовался как тонкая кость, наполненная болью. Теперь – как плавящийся камень, плотный и тяжёлый, словно хранил внутри кусок пламени.

– Он впитал не только силу, но и частицу воли и даже тела демона… – Тихо прошептал себе под нос Андрей, прикасаясь пальцами к чернёным рёбрам глифов, которые стали ещё явственнее. – Он ест… Он растёт… И даже учится…

Парень помнил о том, что даже “старик” когда-то говорил, что некоторые артефакты обладают “волей и желанием расти”. Но Андрей теперь и сам видел это. Стилет развивался, и даже рос.

И сейчас он понимал, что при каждом поглощении новой жертвы, этот жуткий демоноподобный клинок впитывал не просто магию, а саму эмоциональную подпись, паттерн мышления, часть духа. С каждой новой “жертвой” в клинке утолщался узор, изменялось и увеличивалось лезвие, раскрывались новые символы, глифы становились активными. А главное, при накоплении достаточной мощи, клинок мог сам сплести плетение, отреагировав на волю хозяина.

Их было сложно не услышать. Когда клинок насыщался, Андрей чувствовал, как внутри него звучат голоса. Не слова – отзвуки… Тени рычаний… Мгновения смерти… Порой, во сне, он видел вспышки воспоминаний, не своих. Порой его рука, сама собой, тянулась к клинку, когда он чувствовал страх. Он понимал, что, чем больше сил в клинке, тем тоньше будет грань между хозяином и оружием. И всё же – это была драгоценность. Клинок, растущий вместе с ним. Оружие, что питается врагами.

Андрей сидел в самом дальнем углу ущелья, куда не добирался даже дневной свет. Перед ним – свёрнутый в ткань предмет, который он доставал только ночью, и только когда был уверен, что никто не наблюдает. Стилет. Не просто клинок, а артефакт – уродливый? Да… Жуткий? И, при всём этом, живой.

Его рукоять была вырезана из кости, цвета слоновой, но местами будто обугленной. По лезвию, чёрному как сажа, тянулись тёмно-красные жилы, переливавшиеся тусклым свечением, будто под его кожей течёт чья-то умирающая душа. Иногда, стоило парню только взять стилет в руку, как в голове звучал глухой, стонущий шёпот – голоса тех, кто был принесён в жертву. И Андрей уже и сам понимал, что это не оружие. Это – инструмент воли. Стилет требовал подчинения, как дикий зверь. Его сила была велика, но беспорядочна. И если дать ей волю, то она разорвёт своего собственного носителя на части.